Сводные

Драко сидел в своём кабинете и вертел в руках колье. Идеально огранённый гранат отражал лучи проникающего через окна солнца даже несмотря на то, что оно было затянуто тучами, которые постепенно расползались. Он всё никак не мог понять, что сподвигло его купить достаточно дорогую вещь, ещё и не имевшую для него магической ценности, как другие украшения его семьи. Малфой судорожно копался в памяти, стараясь найти объяснение тому, что он по какой-то причине уже видел эту драгоценность, но в голове всплывали только разрозненные картинки из снов.

В дверь постучали. Драко быстро убрал украшение обратно в шкатулку и засунул на полку в письменном столе. Ручка медленно повернулась, а на пороге остановилась Капелла, которая, прикусив губу, рассматривала отца, собираясь о чём-то спросить.

— Что случилось, дорогая? Где Авиор?
— Играет с мягкими игрушками в комнате. Я не придумала подарок. Что делать?

Малфой улыбнулся и поманил дочь пальцем. Когда она подошла ближе, он с лёгкостью поднял её и усадил на колени.

— Нарисуй ей открытку. Ты же прекрасно рисуешь! Я думаю, она будет очень рада такому подарку.
— Но я не могу, она почти всегда рядом.
— Можешь остаться здесь и сделать рисунок, а я займу её приготовлением торта.
— Но ведь его будут готовить эльфы?
— Да, но вкус Авиор хотела выбрать сама.
— Только без персиков, они такие невкусные...
— Я передам ей твои пожелания. Занимайся.

Драко поцеловал ребёнка в макушку и, поднявшись, усадил её на своё место. С полки вытащил стопку листов бумаги и карандаши, которые уже давно лежали в кабинете без дела, и направился в детскую, чтобы вместе с младшей дочерью дать указания домовикам касательно угощения ко дню её рождения.

Когда он открыл дверь, Авиор, как и сказала Капелла, играла с мягкими игрушками. Увидев отца, она радостно поднялась и, подбежав, вцепилась в его штанину, что-то лепеча о родителях Мишки и Зайки. Младшая дочь не была особо избирательна в именах, поэтому плюшевого медведя звали Мишкой, а кролика — Зайкой, что вполне логично.

— Ты проведёшь со мной чаепитие?

Малфой замешкался. Он не часто играл с дочерьми, будучи занятым работой. Больше всего времени он уделял им вечерами, когда приходил читать на ночь. Конечно, он безумно любил обеих девочек и старался проводить с ними как можно больше времени, но во всех играх они обычно участвовали сами, иногда вербуя домовиков или бабушку Нарциссу, пока она не уехала во Францию.

— Да, милая... конечно. Только сначала мы пойдём выбирать торт. Договорились?
— Ура!

Девочка протянула руки, тем самым упрашивая Драко поднять её на руки. Он не стал отказывать ребёнку в удовольствии и легко подхватил малышку, чуть подкинув в воздухе. Заливистый смех наполнил комнату и даже заставил мужчину забыть о недавних размышлениях, касающихся внезапной покупки, странного старика и таинственной девушки.

Они спустились на кухню, где спорили два домовика. Только заметив хозяев, они тут же замолчали и поклонились. Идеально белые сорочки с вышитыми зелёными нитками первыми буквами их имён сообщали о свободе эльфов, однако они предпочли остаться в поместье и выполнять все пожелания Нарциссы, Драко и его детей, что они умели лучше всего.

— Хозяин Драко, дочь хозяина Авиор, добрый день! Вы голодны? Подать ранний обед?
— Не нужно, Филси, девочки только недавно позавтракали, а я подожду. Мы здесь по другому делу.
— Филси провинилась?

Эльфийка тут же виновато сжалась и начала просить прощение за всё подряд. Драко вздохнул и покачал головой. Похоже, такой характер был у большинства домовиков, живущих в мэноре.

— Успокойся, никто ни в чём не виноват. У Авиор завтра день рождения, мы здесь для того, чтобы сделать заказ.
— В таком случае Филси будет рада запомнить и выполнить требования хозяина и дочери хозяина.

Авиор начала оживлённо называть фрукты, которые хотела бы положить в торт, постоянно меняя мнение, потом долго выбирала цвет крема, попросила сделать съедобного единорога и поставить много-много разноцветных свечей. Все это заняло не меньше получаса.

— Хозяин Драко, Филси просит прощения, но... она не запомнила...
— Ничего страшного, это даже не странно.

Драко легко перечислил требования дочери, выбрав конечные варианты. Он привык из детских разговоров выбирать самую главную информацию, поскольку обе его дочки заговорили рано и много. Авиор подтвердила выбор и направилась к выходу, топая милыми туфельками на липучках по каменным плиткам.

— А теперь чаепитие!

Малфой вздохнул, понимая, что избежать ему этого не получится. Он должен был предоставить Капелле хотя бы ещё час, чтобы она закончила свой подарок для сестры, да и отказывать ребёнку в игре было бы слишком жестоко.

Они вернулись в детскую, и Авиор тут же принялась за рассаживание Мишки и Зайки. Драко досталось место на полу у игрушечного столика в силу того, что игрушечный стул был для него слишком мал, а малышка села рядом с ним. Взяв в маленькие ручки розовый пластиковый чайник, она начала разливать воображаемый чай по чашкам. Мужчина заметил, что сервировка хоть и отличалась от настоящей этикетной, была правильной: под каждой кружкой имелось блюдце, слева лежали пластмассовые вилки, справа — ложки и ножи, а салфетки, перевязанные лентами, находились сверху от тарелок. Он улыбнулся, понимая, откуда такая правильность. Малфой старался не пропускать приёмы пищи вместе с дочерьми и матерью, с самого детства приученный к тому, что есть отдельно от семьи — дурной тон. Даже на работе он старался находить время, чтобы пообедать дома, а не в министерской столовой, как часто делал тот же Поттер.

— Сахар?
— Благодарю, одной ложки будет достаточно, мисс Малфой.
— Молоко?
— Пожалуй, откажусь.
— Лимон?
— Тоже не стоит, спасибо.

Далее Авиор «допросила» медведя и кролика. Судя по всему, они «согласились»: первый на лимон с тремя ложками сахара, а второй — на молоко и несладкий чай. Потом началась «светская» беседа: девочка спросила у игрушек, как прошла спортивная игра; само название «квиддич» было для без одного дня двухлетнего ребёнка слишком сложным, поэтому произнесла она его с ошибкой, однако мужчина решил не поправлять дочь. Когда разговор дошёл до него, Авиор задала вполне ожидаемый вопрос:

— Мистер папа, а вы купили мне что-то на день рождения?

Драко рассмеялся, услышав крайне милое обращение, но кивнул.

— Да, мисс. Я ведь не мог оставить дочь без подарка.

Девочка говорила чётко, зная достаточно много слов — влияние бабушки, которая любит почитать сёстрам чуть более сложные книги, чем предложенные двухлетнему ребёнку, — но некоторые звуки не выговаривала. Сложность в произношении «р» и «ш» превращала разговор взрослой леди в речь маленькой принцессы. Малфой часто сравнивал дочерей с принцессами, особенно учитывая их манеры. Несмотря на более лёгкий вариант воспитания, обе девочки были очень сведущи в этикете, что прослеживались не только в важных разговорах, но и повседневной жизни.

— Мистер папа, а мы пригласим Эдварда на праздник?
— Вообще-то Андромеда позвала нас к себе, так что да, Тедди будет на празднике.
— А Джеймс?

Драко замялся. Он встретил сегодня утром Гарри, но из-за таинственной девушки, которую он всё никак не мог выбросить из головы, Малфой совершенно забыл пригласить Поттеров на праздник. А ведь малышка Авиор была бы рада отметить свой день рождения в большой компании.

— Я поинтересуюсь у его отца, могут ли они посетить наш праздник.
— Хорошо!

Они продолжили пить воображаемый чай до самого обеда, болтая обо всём и ни о чём одновременно. Ребёнок спрашивал о бабушке, её здоровье, о сказках и новых игрушках. Отец отвечал на её вопросы, задавал свои и рассказывал о том, что было бы неплохо погулять как-нибудь, говорил о магии, выполняемой работе, что оказалось довольно интересно для малышки, ведь волшебство в основном было для неё всё ещё вне досягаемости.

Потом пришла Капелла, и они все вместе отправились в столовую, чтобы пообедать с прибывшим в тайне гостем.

— Бабушка! Ты приехала!

Детские визги радости заполнили зал, радостный смех истиной аристократки послужил им ответом. Нарцисса выглядела замечательно: посвежевшее лицо, на котором как будто бы уменьшилось количество морщин, чуть заметный загар, скрасивший бледную кожу, плавность движений, что выдавало ушедший из её жизни стресс. В общем и целом она была отдохнувшей, однако внешний вид не доказывал улучшения со здоровьем. Драко подошёл к матери и аккуратно коснулся губами щеки, чуть наклонившись, а руками чуть сжав хрупкие плечи.

— Здравствуй, мама. Я так рад тебе.
— Я тоже, милый.

Её улыбка стала шире, а глаза будто бы заискрили счастьем при виде сына и его дочерей.

— Как ты?
— Лучше. Действительно лучше, но давай сейчас не обо мне. Завтра наверняка придётся обо всем рассказать Дромеде, а ты знаешь, как я не люблю повторять одно и то же из раза в раз. Лучше скажи мне, как дела у вас. Меня не было четверть года! Да и ты мне почти ничего не рассказывал.

Малфой улыбнулся. Мама стала такой открытой относительно недавно, после рождения Авиор. Она поняла, что больше не в силах держать все эмоции в себе, и начинала демонстрировать их семье. Сначала только внучкам: тёплые искренние объятия, нежные поцелуи перед сном, чего часто не хватало самому Драко. Потом открылась и ему, потом сестре, которая помнила её такой давно в детстве и не ожидала снова увидеть жизнерадостную Цисси. Астория, дорогая невестка, и Люциус, действительно любимый, но слишком твёрдый муж, увидеть этого не успели. Это и подкосило здоровье Нарциссы. Сначала она лечилась в Мунго, каждый день возвращаясь в мэнор, но вместе с радостными событиями, связанными с внучками и сыном, здесь её окружали грусть и скорбь. Лечение не помогало, миссис Малфой будто бы угасала. Тогда Драко принял решение отправить её во Францию и ежедневно связываться с ней старым добрым способом — совами. Судя по всему, Франция помогла. Мама действительно стала выглядеть лучше и радостнее.

Взгляд женщины переменился: появился хитрый прищур, губы поджались, а на щеках появились чуть заметные впадины, как будто Нарцисса закусила их изнутри. Малфой прикусила губу в ожидании, ведь это не сулило ему ничего хорошего.

— Ты кого-то нашёл?
— Что? О чём ты?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, сын. У тебя появилась девушка?
— Нет, мама, никто у меня не появился. Не имею ни малейшего понятия, откуда такой вывод, но вынужден тебя расстроить.

Волшебница вздохнула и опустила взгляд. Потом попросила домовиков добавить десерт для девочек и села обедать, больше не перебрасываясь с сыном словами.

— Бабушка, а ты купила подарок для меня?

Авиор мило улыбнулась, а Драко лишь вздохнул, покачав головой.

— Милая, нельзя выпрашивать подарки. Даже на день рождения.

Она насупилась и обиженно заковыряла вилкой в еде. Капелла потупила взгляд. Она всегда заступалась за младшую сестру, исключая те случаи, когда её ругал отец. Девочки имели твёрдое мнение о том, что Драко всегда прав, даже без какого-либо давления и убеждения с его стороны. Сначала он не особо радовался этому, переживая, что всё может закончиться так же, как у них с Люциусом, однако потом понял, что никогда не подвергнет жизнь собственных детей опасности, даже если от этого будет зависеть его собственная. Нарцисса и правда любила его, зато Драко после войны жутко в нём разочаровался, исполнив последнее данное ему обещание. Он женился на Астории с его подачи с условием, что он больше никогда не посмеет вмешиваться в его жизнь со своими взглядами. Потом Драко начал меняться. Повзрослел или почувствовал ответственность за дочек. Может, это было влияние тётушки Андромеды, но, так или иначе, Малфой стал другим. Ушла ненависть, появилось уважение к маглорождённым. Он даже назвал младшую дочь в её честь. Авиор Андромеда Малфой. Нарцисса сначала ужасно обиделась, однако потом поняла, что значила для него её старшая сестра. Её отношение к маглам тоже изменилось и тоже благодаря миссис Тонкс.

Обед прошёл достаточно быстро, Авиор с Капеллой, немного обсудив с бабушкой её возвращение и самочувствие, оставив Драко и Нарциссу наедине. Она оценивающе пробежалась по нему взглядом, сравнивая с предыдущей версией сына, оставленной с двумя детьми три месяца назад.

— Ты выглядишь уставшим. Много работы?
— Ты всегда была очень внимательной, мама.

Улыбка мужчины заставила улыбнуться и волшебницу. Она чуть заметно пожала плечами и повернула голову.

— Мне пришлось встать сегодня пораньше, чтобы найти подарок для Авиор. У меня и для тебя есть, и для Капеллы. Давай перейдём в кабинет, там будет удобнее. Мне ещё нужно закончить с бумагами.

Нарцисса кивнула и плавно поднялась, стукнув тонкими невысокими каблуками туфель по полу. Она выглядела прекрасно: стройная, изящно держащаяся, с идеально уложенными волосами и в красивом платье. Любой не знающий её возраста человек никогда бы не сказал, что Нарцисса Малфой в прошлом году отметила свой пятидесятый день рождения.

Женщина пошла вперед, направляясь к кабинету сына, в котором раньше много времени проводил Люциус. Драко взял на себя смелость переделать эту комнату, против чего его мать никогда не выступала. Она открыла деревянную дверь и прошла в центр, прямо к столу. На нём остались разбросанные цветные карандаши, которыми Капелла рисовала подарок младшей сестре, несколько разрисованных листов бумаги с неоконченными рисунками и красная бархатная коробочка, в которой блеснули красные камни.

— Милый, это гранат?

Драко остановился в проходе и проследил за взглядом матери. Он инстинктивно дёрнулся, чтобы скрыть улики, но вовремя себя остановил. Спешить было уже бессмысленно — его застали «на месте преступления».

— Как знал, что надо было лучше прятать от Капеллы. Она всегда была любопытной.
— Сдаётся мне, что ты соврал, что никого не нашёл.
— Нет, мама, не соврал. Так уж получилось, что это ожерелье для девушки, чьего лица я не видел, а имени не знаю.

Нарцисса нахмурилась, непонимающе глянув сначала на украшение, потом на мужчину, а потом снова на украшение.

— Уж не знаю, что вы с ней делали, родной, но для таких дорогие подарки не покупают.
— О, Мерлин, мама! О чём ты только думаешь? Я бы никогда не опустился до того, чтобы вызывать проститутку. Тут совсем другое.
— Тогда я вся внимание. Расскажи во всех подробностях, пока я не придумала ещё чего-нибудь.

Нарцисса была расслаблена. Она точно знала, что Драко никогда не сделает ничего подобного, но от такого высказывания всё же не удержалась — дурное влияние весёлой Андромеды, умеющей подколоть практически в любой ситуации.

— Утром я встретил Поттера, когда купил подарок для Авиор. Он с какой-то девушкой выходил из ювелирного магазина. Так уж вышло, что она меня очень заинтересовала, и я решил глянуть, что же она выбирала для себя. А когда увидел ожерелье, на меня будто бы наложили дурманящее заклятие. Помню только, как вышел уже с покупкой.
— Почему не вернул?
— Поттер сказал, что у меня будет возможность познакомиться с ней. Я не надеюсь на какие-либо отношения, даже больше, я не собираюсь заводить с ней какие-либо отношения, но подарок лишним не будет. Сделаю девушке приятно.
— И мистер Поттер не сказал, кто его спутница?
— Нет, целенаправленно избегал называть её по имени. Я лишь выпытал, что она маглорождённая и не работает в Министерстве, поскольку я знаю многих ведьм, работающих с нами.
— Что ж, это довольно интересно.

Драко пожал плечами и убрал ожерелье обратно в стол. Потом вытащил книгу для матери и стопку для Капеллы. Вручил подарок и предложил Нарциссе почитать сегодня девочкам на ночь новые сказки. Она не стала отказываться, тем более, что уже три месяца не проводила с любимыми внучками время и мечтала скорее наверстать упущенное.

***

Гермиона и Шарлотта прибыли в Британию рано утром пятнадцатого июля. Обговорив накануне с Гарри, что они воспользуются порталом и сначала окажутся на площади Гриммо, а только потом после важных дел направятся в Нору, в восемь утра они уже находились в гостиной их с Джинни дома.

Миссис Поттер всё ещё спала, зато с недавних пор ранняя пташка Гарри уже встречал любимую подругу и дорогую племянницу с горячим кофе для первой и тёплым какао для второй.

— Гарри, я так рада тебя видеть!
— Я тоже, Миона, я тоже. Уверяю, сегодня главным праздником будет не годовщина свадьбы Молли и Артура, а ваше возвращение.
— Я бы не хотела приковывать слишком много внимания.
— Это уже не тебе решать.

Они старались говорить очень тихо, чтобы не разбудить спящих Джеймса и Джинни. Шарлотта, не выспавшаяся из-за волнения перед «поездкой», отправилась в гостевую комнату, чтобы добрать необходимые часы отдыха. Гермиона и Гарри попрощались с самостоятельным ребёнком и отправились в Косую Аллею.

— Я так давно не трансгрессировала, Гарри. Даже немного переживаю.
— А как же работа? Или как ты туда добиралась?
— Не забывай, что в Румынии тоже есть система каминов. И не задавай глупые вопросы, иначе я буду думать, что ты поглупел за те восемь лет, что меня здесь не было.

Поттер закатил глаза и улыбнулся, а потом, взяв подругу за руку, перенёсся прямо в центр улицы. Они материализовались прямо у входа во «Флориш и Блоттс». Перед отправлением по магазинам магической части Лондона Грейнджер надела тёмную мантию с глубоким капюшоном, чтобы скрыть лицо. Она не хотела, чтобы журналисты тут же столпились вокруг, обсуждая «восставшую из мёртвых героиню войны», особенно сегодня, когда она ещё не была уверена в том, что останется.

— Что ты хочешь здесь найти?
— Подарок для Уизли. Не могу же я явиться на праздник по случаю тридцативосьмилетия их совместной жизни с пустыми руками.
— Брось, они и так будут вам рады.
— Я знаю, но всё равно не могу поступить так, Гарри. Идём, у меня есть пара идей.

Они зашли в книжный магазин, и Гермиона тут же принялась лавировать между стеллажами с огромным количеством магической и редко магловской литературы. Краем глаза она услышала, как две молодые ведьмы-консультантки болтают о каком-то мужчине, который снова пришёл выбирать книги для детей, однако был не слишком добр с одной из них, но потом её внимание привлекла магловская энциклопедия о машинах, выпускаемых с тысяча девятьсот пятидесятого года.

— Ты хочешь подарить ему книгу о машинах года его рождения?
— Лучше. Я нашла Форд Кантри Сквайр тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Я подарю её ему вместе с этой милой книгой.
— Ты с ума сошла? Это же дорого!
— Я нашла его чуть больше, чем за девять тысяч фунтов. Деньги у меня есть, да и для этой семьи мне ничего не жалко. У меня достаточно средств, чтобы сделать такой подарок. Артур будет в восторге! И машина настолько большая, что в неё поместится, наверное, вся семья.
— Где ты её нашла?
— Все благодаря Кингсли. Я его попросила подсуетиться, провела все нужные операции с переводами. Не знаю, что машина делала в Британии, учитывая её «американский дом», но так даже проще.

Гарри тяжело выдохнул, но кивнул, забрал из её рук энциклопедию — или её подобие — и направился к стойке, где всё ещё болтали две ведьмы. Увидев Героя войны, они тут же всполошились. Даже через восемь лет он не оставался без внимания. Грейнджер на это лишь усмехнулась и быстро вышмыгнула из магазина, остановившись в тени. В тёмной мантии было безумно жарко даже несмотря на ночной ливень. Вскоре вышел раздражённый Поттер, но, увидев подругу, тут же изменился в лице — у него снова появилась теплая улыбка, как в старые добрые хогвартские времена. Девушка улыбнулась ему в ответ и забрала книгу из его рук.

— Откуда у тебя столько денег на такие подарки?
— Я восемь лет не платила за жилье, пять из которых ещё и активно работала. Плюс идиотские выплаты, которые организовал Кингсли.
— Я думал, тебе они не перечисляются.
— Кингсли поколдовал. Гоблины согласились открыть счёт в «Гринготсе» на имя Шарлотты, так что за эти восемь лет накапало предостаточно.
— Можешь до конца жизни не работать.
— Ой, нет, я не смогу. Мне это нужно, иначе я останусь наедине со своими мыслями. Я и так последнюю неделю очень много спала, чтобы не думать о...

Грейнджер замолчала и тут же почувствовала успокаивающее прикосновение Гарри. Он сжал пальцами её плечо и показательно улыбнулся, чуть приподняв уголки губ.

— Ты не должна грустить, Миона. Он бы этого не оценил, ты же знаешь. Лучше вспоминай о нём только с улыбкой, ведь он всегда заставлял тебя смеяться, верно?

Она кивнула, однако на глазах появились слёзы. Вот оно, то, чего она боялась. Гермиона не могла спокойно говорить о Фреде, это было невыносимо больно, даже спустя восемь лет. И сейчас Гарри успокаивал её посреди Косой Аллеи, пока сама она боролась со слезами.

— Даже в самые грустные и страшные моменты. Он был моим светом, Гарри. И мне больно осознавать, что его больше нет...

Гермиона не удержалась; слёзы прочертили дорожки по её щекам. Она всхлипнула и тут же принялась нервно вытирать следы слабости и скорби. Недолго думая Гарри прижал девушку к своей груди, поглаживая по спине. Несколько волшебников оглянулись на них и зашептались, но Поттеру было всё равно, он выполнял свой дружеский долг, был рядом в момент горечи и боли. Немного успокоив разбушевавшиеся эмоции, девушка чуть отстранилась и проследила чуть покрасневшими глазами за выражением лица друга, который грустным взглядом смотрел на неё из-под круглых стёкол в роговой оправе.

— Завтра будут статьи о том, что знаменитый Гарри Поттер изменил беременной Джинни Поттер.
— Я привык к таким глупостями. И она тоже.
— «Раскол в семье Поттеров! С кем останется маленький Джеймс Сириус? Кто она — таинственная разрушительница геройских семей?».

Волшебница улыбнулась, и мужчина рассмеялся. Он хотел её развеселить, хотел помочь ей справиться с болью, но она снова справилась. Сама. Самостоятельная Гермиона Грейнджер вернулась.

— Ладно, Гарри, идём, пока сюда не сбежались все журналисты. Интересно, Рита ещё носится за статьями или предпочитает греть свои кости у камина, заставляя работать других?
— Носится, ещё как. К счастью, ей никто не верит больше. Я уж постарался.

Гермиона снова улыбнулась и направилась к «Дырявому котлу».

— Кажется, через Чаринг-Кросс-Роуд можно выйти к Лейстер-стрит. Я надеюсь, за восемь лет они не перенесли Ковент Гарден?
— Нет, всё на месте.
— Отлично.

Волшебники направились к точке назначения и через двадцать минут, которые они шли прогулочным шагом, они оказались на рынке. Огромное количество вывесок обрадовало Грейнджер. Она боялась не найти чего-то подходящего, но буквально через пять десятков метров наткнулась на ювелирную лавку и вошла внутрь.

Количество украшений было небольшим, однако все были невероятно красивыми. Милая девочка показалась у прилавка и улыбнулась покупателям.

— Здравствуйте! Чем могу помочь?
— Я бы хотела глянуть на серьги с оранжевыми или жёлтыми камнями.
— Я могу предложить вам эти.

Продавщица полезла в шкафчики и достала оттуда несколько видов украшений. Гермиона сразу зацепилась за цитрин. Они красиво переливались и сверкали даже в приглушённом свете маленького магазинчика.

— О, эти прекрасны. Я бы хотела купить их.
— Могу я предложить кое-что ещё? Вы такая красивая...

Гарри усмехнулся комплименту девочки, а Грейнджер наоборот смутилась, но кивнула, решив посмотреть, что ей может предложить эта лавка. Девочка тут же нырнула под прилавок и достала несколько коробочек. Открыв каждую, она наблюдала за реакцией волшебницы, которая заворожённо смотрела на каждое ожерелье. Продавщица достала украшения с камнями тёплых цветов, но Гермиона придвинула поближе коробочки только с красными, дав понять, что другие её не интересуют. Несколько раз прошлась взглядам по оставшимся и выбрала одно.

— Это золото. Камни — гранаты. Дедушка говорит, гранат — символ верности и любви, ими обменивались влюблённые в знак искренности чувств. А ещё он прогоняет тоску и печаль.
— Я... оно мне очень нравится, но я пока не уверена. Могу я подумать?
— Конечно! Тогда только серьги?
— Пока нет, пусть будут причиной вернуться и передумать.

Поттер удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. Гермиона поблагодарила девочку и вышла.

— Пройдёмся ещё?
— Да, если ты хочешь. Тебе правда понравилось это ожерелье?
— Очень.

Гарри поправил очки и краем глаза заметил шевеление. Повернувшись, он заметил Малфоя, с которым давно нашёл общий язык. История их дружбы была странной, но, как бы там ни было, они действительно стали хорошо ладить. Поттер махнул Драко рукой и обратился к Гермионе:

— Не оборачивайся, иди дальше, посмотри что-нибудь.
— Почему не оборачиваться?
— Ты ведь не хочешь, чтобы новость о твоём приезде разлетелась по Британии раньше, чем ты встретишься со всей семьёй?

Грейнджер вздохнула, но послушалась друга. Повернулась и направилась дальше по улице, выдав себя только распущенными волосами, которые от неожиданного порыва ветра разлетелись в стороны, показавшись из-под капюшона.

Она зашла в ближайшую лавку. Там продавали книги. В ожидании друга Гермиона осмотрела несколько полок и приняла решение купить что-нибудь для Шарлотты. Стоило бы поискать подарки и для других племянников, но она не была уверена в том, что сможет подыскать что-нибудь нужное, поэтому предпочла потом спросить у детей, что бы они хотели. Когда в лавку зашёл Поттер, девушка быстро расплатилась и вышла из магазина. Она решила не спрашивать, кто был его друг, поэтому быстро направилась к ювелирному магазинчику. Пока ждала Гарри, Гермиона приняла решение. Она хотела это колье и имела право себя порадовать. Улыбка не сходила с её лица, пока они вдвоём возвращались к девочке. Зайдя внутрь, Грейнджер натянула капюшон посильнее на случай, если друг Поттера вернётся.

— Вы решили всё же приобрести серьги с цитрином?
— Да, они действительно будут прекрасным подарком. А ещё я бы хотела ещё раз взглянуть на то колье.
— Простите, но его забрали. Молодой человек купил его несколько минут назад.

Гермиона заметно расстроилась. Она уже решила, что хочет это украшение, а теперь его купил какой-то идиот... Гарри оживился, подошёл ближе к прилавку и спросил:

— Это был высокий блондин?

Продавщица энергично закивала, а на лице появилась чуть заметная улыбка. Возможно, это был признак того, что «высокий блондин» ей понравился, а может и нет.

— Да! Он смотрел на него так, будто оно должно было предсказать ему будущее, потом быстро вытащил деньги и отказался от сдачи. Дал на сорок фунтов больше назначенной цены...

Гермиона нахмурилась и вздохнула, а потом посмотрела на друга. Наверняка этот блондин — тот самый мужчина, с которым Гарри встретился тут десять минут назад. Почему ему понадобилось именно это колье? Грейнджер мучили вопросы, на которые она не знала ответа, а Поттер ни за что ей не подскажет. Она прикусила щёку и снова повернулась к девочке.

— Что ж, тогда мы возьмём только серьги. Можно их как-нибудь красиво упаковать?
— Конечно! Спасибо за покупку! Приходите к нам ещё!
— Непременно...

Оказавшись на улице с подарком для Молли в руках, волшебница обернулась к Гарри. Невыносимо было осознавать, что он скрывает от неё что-то. А может, это действительно не имело для неё никакого значения кроме уведённой из-под носа цепочки с гранатами?.. В любом случае она решила спросить.

— Кто это был, Гарри?
— Друг из Министерства.
— Друг, который знает меня?
— Не забывай, что многие наши однокурсники работают там. Да и ты не такая уж незаметная личность. Если ты думаешь, что все забыли о пропаже мисс Гермионы Грейнджер, то ты ошибаешься. Идём, нам пора за Джинни, а потом в Нору, скоро начнётся праздник.

Гермиона тяжело вздохнула, покачав головой. Она знала, что не узнаёт ничего кроме общей информации, которая ничего не объясняла. Хотя, как бы там ни было, она была благодарна другу. Она действительно не хотела афишировать своё возвращение, тем более, что большинство волшебников были уверены в её смерти. СМИ не дали бы ей прохода, узнай они о её фикции. Не дали бы жизни ей, Шарлотте, всем Уизли, Поттерам и остальным ребятам, заваливая их вопросами о том, были ли они в курсе.

— Мне интересно, Гарри! Это был Симус? Нет, он не блондин и даже не высокий. Может, Терри Бут? Или Энтони Голдштейн? О, нет, только не говори, что ты дружишь с Маклаггеном!
— Ох, к счастью, он покинул Британию, так что я его не вижу.
— Действительно, к счастью...

До «Дырявого котла» они добрались быстрее, чем когда направлялись в Ковент Гарден. Гарри предложил перекусить, а заодно поздороваться с Невиллом и Ханной, которые уже четыре года владели этим баром. Гермиона неуверенно согласилась, выбрав самый дальний и скрытый от лишних глаз столик, махнула рукой Невиллу, который ещё не видел её лица, однако заметил рядом с таинственной фигурой в чёрном капюшоне старого друга.

— Приветствую, дружище. Кто это с тобой?
— Не узнаёшь?
— Не уверен...

Гермиона хихикнула и чуть отодвинула скрывающую её лицо ткань. Лонгботтом удивлённо вздохнул и выронил из рук меню. Итак, Гермиона Грейнджер шокировала первого не знающего ничего о её судьбе волшебника.