Сводные

      Несколько человек, не увлечённых беседой с кем-то ещё, обернулись на звук упавшей папки, где находился мило оформленный Ханной Лонгботтом, в прошлом Аббот, лист меню. Когда выяснилось, что причина шума — похорошевший, однако уже занятый Невилл, муж хозяйки «Дырявого котла», название которого планировалась поменять, гости вернулись к поеданию своих блюд, за которые выложили как минимум по галлеону.

      Лонгботтом судорожно собрал уроненную ношу и буквально свалился на стул, который не заняли Гермиона и Гарри. В его глазах читалось неверие, руки тряслись, ведь он был уверен в её смерти. Казалось даже, что видел её, заваленную камнями. Казалось...

      Он протянул руку к бывшей однокурснице и почти неощутимо коснулся спокойно лежащей на столе ладони девушки, которая наблюдала за всем этим с лёгкой улыбкой.

      — Ох, Невилл, ты как будто призрака увидел, ей-богу!
      — Ты шутишь? Я буквально в шаге от того, чтобы сойти с ума или хотя бы хлопнуться в обморок.
      — Ну, ты можешь тыкнуть в неё, если всё ещё сомневаешься.

      Гермиона закатила глаза и шёпотом ворчливо заметила:

      — А меня кто-нибудь хочет спросить? Может, я не хочу, чтобы в меня тыкали!
      — Погодите! То есть ты реально ты? Ну, не кто-то под оборотным зельем или что-то вроде?

      Девушка удивлённо глянула сначала на одного мужчину, а потом на второго.

      — Не знаю среди своих знакомых ни одного такого изверга, который мог бы так пошутить.
      — Ну да, Миона, ты единственная такая в своем роде.
      — Гарри Джеймс Поттер, ты договоришься у меня!
      — Ты же знаешь, что я любя.

      Лонгботтом потер переносицу пальцами, пытаясь прийти в себя. Такое удивление явно не входило в его планы на этот день и на оставшуюся жизнь в принципе. Он, конечно, помнил о Гермионе, ведь она была его подругой и единомышленницей в школьные годы. Но прошло восемь лет! Восемь! Половина магического мира думала, что Грейнджер погибла в Битве за Хогвартс, но нет, вот она, жива-здорова, прячет своё симпатичное личико под капюшоном и как будто бы даже вину не испытывает. Однако Невилл никогда не умел злиться. Сказать пару слов — да, и то довольно редко, но его злобы хватало на пару-тройку минут. Волшебник не знал о побеге подруги из страны, но восемь лет назад он был приглашен на «тайную» свадьбу Гермионы и Фреда Уизли. Вопрос вырвался сам собой, поскольку он был одним из немногих, кто не присутствовал на похоронах своих друзей, не выдерживая боли.

      — Прости за вопрос, Гермиона, но... ты всё это время жила одна?
      — Нет.
      — С Фредди?

      Последний вопрос будто бы повис в воздухе. Девушка инстинктивно начала крутить кольцо на безымянном пальце левой руки. Простенькое, без драгоценных камней, однако из чистого золота, оно отражало попадающий с улицы через окно свет. Именно сейчас тучи, до этого заслонявшие солнце, разошлись; блик от колечка коснулся носа Гермионы, прошёлся по щеке, будто бы стараясь поймать невидимую слезинку, и затерялся в каштановых волосах.

      — Нет, Невилл. Он... погиб. Ещё тогда, второго мая девяносто восьмого.
      — Прости, не стоило мне спрашивать.
      — Ты ведь не виноват, что я до сих пор не могу это принять. Знаешь, я бы сейчас хотела не думать об этом. Лучше перекусить что-нибудь. Или выпить. Гарри, что будешь? Я угощаю сегодня.

      Поттер, до этого напряжённый из-за затронутой темы, вдруг расслабился и улыбнулся. Гермиона справлялась с чувствами. Медленно, не всегда успешно, но она старалась, ведь это было лучше, чем апатично пялиться в одну точку или бесконечно плакать. Гарри состроил обиженную моську и сложил руки на груди.

      — Только сегодня? Я уж думал, что больше не придётся голодать, раз моя подруга — самодостаточная женщина.
      — Мне двадцать шесть, Поттер, назовёшь меня женщиной ещё хотя бы один раз, и я откушу тебе нос.

      Невилл рассмеялся, радуясь, что ситуация разрядилась. Он поднялся и отправился на кухню, не спрашивая у друзей заказ. Решив выбрать самостоятельно, Лонгботтом вернулся с двумя порциями «Домашнего, домашнего супа» и сливочным пивом на троих.

      — Удивительно, как вы двое даже после стольких лет остались такими же близкими друзьями, как в Хогвартсе.
      — Мы часто виделись, Нев, да и такую дружбу никакое Редукто не разрушит.
      — Виделись? Я один был не в курсе ситуации?
      — Нет, знали только мы и Уизли. Все остальные до сих пор считают Миону пропавшей или погибшей.

      Лонгботтом вздохнул и покачал головой. Стоило бы позвать Ханну, но он помнил, что его жена никогда особо не дружила со всем известным «Золотым трио», да и с Гермионой её ничего не связывало с момента распада Отряда Дамблдора, так что он решил пока отложить встречу однокурсниц. Он взял кружку со сливочным пивом и протянул вперёд, призывая чокнуться. Гарри и Гермиона подняли свои кружки, после чего раздался звон. Это снова привлекло внимание посетителей, но закрывающие спины Поттера и Лонгботтома защитили Грейнджер от ненужного внимания.

      — Поверить не могу, что ты снова с нами.
      — Словно с того света вернулась.

      Гермиона хлопнула друга по лбу и закатила глаза, сделала глоток из кружки, облизнула верхнюю губу, на которой осталась пенка и, оставив напиток, вздохнула.

      — Только мне позволено шутить про собственную «смерть». Я бы предпочла, чтобы это право оставалось за мной и дальше, всё же это я только что «восстала из мёртвых».
      — Мило. Не ждал таких шуток от Гермионы Грейнджер, мисс Серьёзность и мисс Идеал.
      — Поттер, чтоб тебя гриндилоу за ногу цапнул! Помолчи, пока никто с чувствительным слухом не распознал во мне ту самую потерянную на долгих восемь лет девочку.

      Они переглянулись и незаметно осмотрелись. Знакомых в баре не наблюдалось, только Ханна, которая хлопотала на кухне и была слишком занята управлением, чтобы обращать внимание на то, с кем болтает её муж. Невилл решил оставить друзей одних и вернуться на кухню к Ханне, а Гарри и Гермиона тем временем тихо обсуждали появление в Норе.

      — Я переживаю, Гарри. Вдруг они не обрадуются.
      — Не говори глупостей, Миона. Каждый ждёт твоего появления, как пришествия Мерлина! Молли и Артур не умолкают с тех самых пор, как я сказал им, что вы с Лотти будете на празднике. Билл тоже давно мечтает увидеть тебя вновь, особенно познакомиться с Шарлоттой и познакомить её с Виктуар и Доминик. Джордж уже неделю мне твердит о том, что хочет показать доработанную версию комплексуса, которую скоро можно будет запускать в продажу. Рон...

      — Да, это самое страшное, Гарри. Если ты забыл, Джордж выглядит один в один как мой погибший муж; каждый раз, когда я его вижу, плачу. Он привык, но нас обоих это убивает. А с Рональдом я не говорила уже больше года, с тех самых пор, как мы поссорились. Думаешь, эта встреча закончится хорошо?
      — С тобой будет вся семья. Заплачешь — мы утешим, начнёшь кричать на Рона — поддержим.
      — Ты в курсе, что у тебя отсутствует мужская солидарность?
      — Просто я понимаю, что Рон за все годы жизни так и не научился лишний раз держать язык за зубами. Я его люблю, он мне как брат, но в то же время он неисправимый придурок, да и в этой ситуации я на твоей стороне.
      — Это лучшее, что я слышала сегодня. Ну, за исключением нашей неразрушимой дружбы.

      Они тихо рассмеялись и, расправившись с супом и сливочным пивом, поднялись с места. Невилл, находящийся по поручению жены за барной стойкой, без промедления подошёл к ним, взял деньги, хоть и не особо хотел, попрощался и вернулся к Ханне. Гарри и Гермиона покинули бар. Миссис Лонгботтом выглянула из своего «убежища» и спросила у мужа:

      — Кто это был?
      — Гарри и Гермиона.
      — Глупая шутка, Невилл.
      — А похоже, что я шучу?
      — Чёрт возьми, ты серьёзно? Гермиона Грейнджер?! Как это получилось? Когда? Почему? Её не было восемь лет!
      — Тише! Она не афиширует своё возвращение. Посчитала нужным встретиться со мной, доверила тайну, так что давай её сохраним.
      — Хорошо, но... пока я не увижу её лично — буду думать, что ты пытаешься меня разыграть. Поверить не могу. Я привыкла к тому, что «Золотое трио» всегда занимается чем-то странным, но чтобы настолько...

      Ханна вернулась на кухню, продолжая бубнить себе под нос о том, что такое просто невозможно, а её муж разучился шутить. В дальней части паба, в противоположной стороне от столика, за которым сидели Грейнджер и Поттер, из-под капюшона голубой мантии показались светлые волосы. Девушка поднялась и легко вышла через дверь, ведущую обратно в Лондон. Она шла медленно, размахивая руками и поднимая выпрямленные ноги, будто ребёнок. Каждый человек, встретившийся ей на пути, следил за ней и оборачивался, ещё долго не выпуская из виду. В конце концов она остановилась, скинула капюшон и, встав на носочки, активно замахала рукой, подзывая стоящего впереди темноволосого мужчину. Он улыбнулся и, подойдя вплотную к миниатюрной волшебнице, поцеловал её в лоб.

      — Как поездка в Дорсет, Ролли?
      — Как всегда прекрасно. Дедушка очень переживал, что ты не приехала, хотел показать тебе, как подросли жмыры, а бабушка наконец-то научилась готовить твой любимый пуддинг. Она расстроилась, что ты решила остаться тут, но заставила меня привезти немножко.

      Он вытащил из небольшого рюкзака небольшой пластиковый контейнер, закрытый крышкой, и передал его девушке. Она улыбнулась и взяла в руки передачку.

      — Пуддинг. Я так давно хотела пуддинг. Тина всегда знает, что я хочу. Как поживают Милли, Боксер и Прыгалка?
      — Замечательно, отъели себе большие бока и постоянно лежат. Кроме Прыгалки, конечно, он постоянно крутится под ногами. А ты поймала нарглов, вернула заколку?
      — Нет. Я нашла мозгошмыга, попыталась прихлопнуть, но не успела. Он залетел в «Дырявый котел» и влез в ухо Гермионе. Надеюсь, он не заставит её мозг размягчиться... Ей нужно перестать думать о плохом.
      — Гермиона? Та самая?
      — Да, она где-то пропадала. Я думала, что нарглы совсем разбушевались и украли её восемь лет назад, но либо это были не они, либо она их победила. Она была тут, с Гарри. Я очень хочу с ней поздороваться!
      — Я думаю, раз она вернулась, у нас будет ещё возможность встретить её, Луна. Идём, пора домой.

      Девушка закивала и снова натянула капюшон, достала из кармана ложку и открыла пуддинг. Мужчина в который раз удивился тому, что хранилось в этих карманах, но лишь улыбнулся и продолжил идти, пока его жена шагала рядом и уплетала любимое лакомство.

      Гарри и Гермиона в это время отходили от «Дырявого котла» со стороны Косой Аллеи. Они хотели трансгрессировать на Гриммо, но делать это в толпе было нежелательно. Один неловкий или невнимательный волшебник, и их могло попросту расщепить, а такие приключения нужны были друзьям в последнюю очередь.

      Грейнджер шла за Поттером, не вертелась и не отставала. Интересующиеся взгляды чуть поредевшей толпы провожали Героя войны, однако к девушке не прилипали, не считая её важной фигурой. Ребята дошли до «Всевозможных Волшебных Вредилок» и вошли в магазин. Внутри было довольно многолюдно, но Верити, которая вернулась в магазин после его повторного открытия, тут же заметила Гарри и махнула ему рукой.

      — Здравствуйте, мистер Поттер! Рада приветствовать вас во «Всевозможных Волшебных Вредилках»! Мистер Уизли предупреждал, что вы можете прийти, чтобы трансгрессировать в тишине, поэтому оставил ключик.

      Светловолосая ведьма мило улыбнулась и показала Гарри ключ от кабинета, где Джордж часто работал над новыми идеями, частенько приглашая туда Рона и Артура для помощи.

      — Мистер Уизли очень проницателен. Как он узнал, что я приду?
      — Это всё новый фатурум! Желаете приобрести?
      — Фатурум?
      — Шар предсказаний, который видит нужное и ненужное будущее. Раньше показывал только глупости вроде удара мизинца ноги о тумбу, а теперь захватывает более глобальные вещи.
      — О, мило. Пожалуй, пока откажусь, но я подумаю. А за ключик спасибо, Верити, он действительно пригодится.

      Ведьмочка закивала и продолжила обслуживать клиентов, а Гарри и Гермиона прошли в кабинет Джорджа. Внутри всё было заставлено разными прототипами «вредилок», валялась куча бумаг с недоработанными чертежами, смятые листы, волшебные руны на стенах и несколько клякс от взорвавшихся самозаправляющихся перьев и осколки шуточных котлов.

      — Мерлин, он хоть иногда прибирается здесь?
      — Он сильно погрузился в работу. Отвлекается только на детей. Анджелина очень недовольна, что Джордж почти всё время проводит здесь. Молли опасается, что это может отразиться на детях.
      — Она боится, что Анджелина может его бросить?
      — Наоборот, хочет, чтобы они поскорее расстались. Она, конечно, не говорит этого напрямую, но видно, что Лина ей не нравится.
      — Никогда бы не подумала...
      — Ты многого не знаешь, Миона. За время твоего отсутствия было немало всего, начиная от рождения детей и заканчивая ссорами, доходившими до угроз о разводе. У них не всё гладко. Джордж как включился в работу, так и не бросает. Он скорее сюда приведёт Фреда и Роксану, чем придёт домой пораньше, чтобы провести время с Линой.

      Гермиона прикусила губу, осматривая помещение, но вздрогнула, как только раздался голос за её спиной.

      — А ты сплетник, Поттер.

      Они оба обернулись. Прислонившись к дверному косяку, на них смотрел Джордж, сложив руки на груди. Он не выглядел злым или обиженным, чуть улыбался, но Гарри всё равно почувствовал укол совести, что позволил себе болтнуть лишнего. Пока он смущённо тупил взгляд, Грейнджер неотрывно смотрела на деверя. Он тоже не отворачивался, не делал лишних движений, словно боялся напугать девушку.

      В принципе, так и было. Уизли прекрасно помнил, какая реакция у Гермионы на него. Он знал, что ещё секунда-две, и Грейнджер разревётся, словно ребёнок, и ему придётся утешать её, снова. Волшебница сделала шаг, второй, третий, Джордж опустил руки и отстранился от косяка, встав ровно. Ещё один шаг — и она буквально впечаталась в его грудь, крепко обнимая руками.

      — Не ожидал, что ты такая сильная, Миона.

      Он говорил тихо, чуть хрипловатым голосом, который был невыносимо похож на голос её мужа. Он пах почти также, как и Фред, словно они всегда пользовались одним парфюмом, и за восемь лет Джордж так и не решился это изменить. Добили девушку его объятия — осторожные, но тёплые и нежные. Она сжала пальцами его рубашку на спине и тихо выдохнула, глотая слёзы.

      — Я скучала, Джордж, очень скучала.
      — Я тоже, Миона. Не плачь, ты ведь знаешь, что я всегда плачу вместе с тобой.

      Уизли уткнулся в её макушку носом и выдохнул. Он не врал, это и правда происходило всякий раз, когда он посещал Румынию. Джордж прекрасно видел, как она на него смотрит в первые минуты их встречи. Как на Фреда. Его брата-близнеца, которого не хватало им двоим больше, чем остальным. Поттер, не зная, куда себя деть, заламывал пальцы, надеясь, что его друзья окажутся достаточно эмоционально сильными, чтобы не поддаться истерике.

      — Ты не плачь, потому что начнёшь ты, и я не перестану.
      — Это замкнутый круг, Миона, и разорвать его должен тот, кто его начал.
      — Ох, вот и снова ты перекладываешь всю ответственность на меня, Джордж!

      Девушка отодвинулась и широко улыбнулась. В её карих глазах блестели слезы, но она не позволила себе дать слабину, снова. Уизли рассмеялся и кивнул, потом оглядел помещение и покачал головой.

      — Я же знал, что вы будете тут, всё же стоило прибраться.
      — Творческий беспорядок — не беспорядок, так что забудь.

      Они ещё немного поболтали ни о чём, но Гермиона неожиданно вернулась к теме с Анджелиной. Она немного замялась прежде, чем задать вопрос, а потом, неловко переступив с ноги на ногу, всё же поинтересовалась:

      — Почему ты не рассказал мне? Это ведь уже не первый месяц длится, а мы виделись относительно недавно.
      — Не хотел вываливать на тебя свои проблемы. Да и верил, что всё будет в порядке. Знаешь, что-то вроде применения Репаро к семейной жизни. Но чем меньше я провожу времени здесь, тем сильнее впадаю в уныние, а я не могу поступить так. Знаю, что дети не поймут, слишком маленькие, а Фред бы... Фред бы разочаровался. Сказал бы что-то вроде «О, Джордж, я ещё после шутки про слизняка знал, что ты безнадёжен, но не настолько же», а потом бы закатил глаза.
      — А потом бы сказал, что всё равно любит тебя, даже если из всех шуток про раны ты выбрал именно слизняка.

      Джордж рассмеялся и слабо кивнул, потёр переносицу и, задумавшись, растрепал волосы Гермионы, словно до этого они лежали слишком идеально для жены и невестки взбалмошных близнецов. Глянув на Поттера, он поднял одну бровь снова сложил руки на груди.

      — А ты, тощий очкарик, не дотягиваешь до уровня Скитер. Где же заявления о том, что Джордж Уизли поднимает руку на свою жену, что его дети прячутся по углам, а сам он беспробудно пьёт?
      — Я всего лишь рассказал правду подруге. Рита может позавидовать моей честности.
      — Ла-а-адно, допустим. По всем пунктам ты приврал лишь раз.
      — Это когда?
      — Про развод. Не собираемся мы разводиться, по крайней мере пока что точно. Знаешь, все эти разговоры о том, что дети маленькие и всё такое. Ладно, куда вы там собрались? На Гриммо?
      — Да, там Лотти, Джинни и Джеймс. Потом в Нору. Ты с нами?
      — Не, встретимся там, мне ещё надо забрать Фредди и Рокси. И не смотри на меня так, Гарри, ты был не прав только в одном.
      — Значит, Лины не будет?
      — То, что мы не подшучивали над тобой в Хогвартсе, потому что ты нас различал, не убережёт тебя от блевального батончика без противорвотной части за излишне пытливый ум.
      — Злюка.
      — О, я добрый, а вот блевальные батончики — нет. До встречи.

      Он подмигнул Гермионе и, хлопнув в ладоши, исчез. Поттер усмехнулся и посмотрел на подругу, она кивнула и тоже трансгрессировала, а Гарри вслед за ней. Оба появились у входа в дом. Шарлотта тут же выскочила из дверей и обняла Грейнджер, начав быстро рассказывать о том, что Джинни накормила их с Джеймсом завтраком, который приготовила при помощи волшебной палочки, и что она не знала, что так можно. Гермиона улыбнулась и, пообещав попозже рассказать, как это бывает, зашла в дом, держа дочь за руку. Поттер не отставал и тоже спокойно прошёл через двери, ожидая, как Джинни сейчас будет выдавливать из подруги весь дух.

      Она не заставила долго себя ждать. Несмотря на глубокую беременность, миссис Поттер передвигалась достаточно резво. За пять месяцев, которые девушки не виделись, Джинни заметно поправилась, но Гермиона помнила, как проходила беременность у неё самой и точно знала, что подруга вернёт спортивную форму так же быстро, как и после первых родов. В общем и целом, выглядела бывшая Уизли хорошо, за исключением влажных волос и розового домашнего халата.

      — Гермиона! Я чертовски рада тебя видеть.
      — Чертовски!

      Грейнджер глянула на стоящего позади Джинни Джеймса, который повторил за матерью, однако не выговорив ни буквы «ч», ни «р». Миссис Поттер слегка хлопнула себя по губам, а её муж закатил глаза и, когда девушки направились на кухню, принялся объяснять сыну, что это слово не стоит произносить. Гермиона прошла за хозяйкой дома в столовую, где стояла чашка свежесваренного кофе. Шарлотта села за стол и, подняв глаза на мать, подпёрла голову обеими руками, тем самым демонстрируя желание выслушать новый рассказ.

      — Поверить не могу, прошло почти полгода, а ты почти не поменялась.
      — С чего бы мне меняться, Джин, я же не беременна, как ты.
      — Ох, только не говори, что я так сильно располнела!
      — Как и любая другая девушка, так что не переживай. Как твои дела?
      — Прекрасно, только он иногда так сильно пинается... и на мочевой давит, я уже не могу отличить, правда я хочу в туалет или нет.

      Гермиона хихикнула и кивнула, выражая понимание. Её взгляд скользнул по заинтересованной Шарлотте, голубые глаза ребёнка будто светились, а рыжие волосы поблескивали в лучах попадающего через окно солнца. Волшебница улыбнулась и покачала головой, потом вытащила коробку с купленными подарками, уменьшенную с помощью Редуцио, и вернула ей прежний размер.

      — Что это? Подарки?
      — Да, я решила, что должна что-нибудь подарить.

      В столовую вошёл Гарри и, сложив руки на груди, прислонился к дверному проёму, как буквально пять минут назад стоял Джордж в «ВВВ».

      — Да, и одно из этого «что-нибудь» стоит больше девяти тысяч фунтов.
      — Мерлин, Гермиона, ты что, дракона купила?
      — Машину.
      — Что?!

      Поттер ухнула на выдвинутый стул, а Грейнджер, чуть заметно пожав плечами, взяла в руки кружку и сделала глоток.

      — О, словно снова в Румынии. Такой же кофе варит Чарли, вкуснее ничего не пробовала.
      — Мы вместе учились варить его, когда были в Египте. Ты купила машину?
      — Ну, что-то вроде того.
      — И где она?
      — Увидишь, обещаю. Артур будет в восторге.
      — Да уж, а мама — в панике.

      Волшебница усмехнулась в кружку, из-за чего раздался приглушённый звук. Шарлотта, продолжая следить за разговором мамы, тети и дяди, оживилась. Она приподнялась на своём стуле и потянулась к коробке, перевязанной лентой.

      — Мама, а что ещё ты купила? Там ведь точно не машина.
      — Ты права, там не машина. Но я не хочу распаковывать подарок, лучше тебе бабушка с дедушкой покажут потом, что внутри.
      — А я хотела положить свой подарок!
      — Ты можешь закрепить его под лентой, на крышке коробки.

      Девочка кивнула и, выбравшись из-за стола, убежала в комнату, где утром они с Гермионой оставили свои вещи. Потом вернулась со сложенным вдвое листом, на котором была нарисованы, судя по всему, Молли и Артур, а наверху кривовато написано «С праздником!». Шарлотта подошла к коробке и аккуратно положила свой рисунок под ленточку, а потом взяла мать за руку.

      — Мы скоро? Я очень хочу обнять бабушку и дедушку. Я очень соскучилась по ним.
      — Да, малышка, мы отправимся сразу, как только тётя Джинни приведёт себя в порядок. Да, тётя Джинни? Ты ведь не собираешься идти в таком виде?

      Бывшая Уизли закатила глаза и, наигранно обиженно надув губы, утопала в свою комнату. Гермиона тоже решила переодеться сама, и поменять одежду дочери, поэтому они поднялись в свою временную спальню.

      Когда Джинни зашла, собираясь поторопить подругу, обе были уже готовы. Лотти, самолично выбирая себе наряд, надела бежевую водолазку и коричневую юбку, а Грейнджер выбрала для себя светло-розовую блузку и чёрную миди-юбку с завышенной талией, выгодно подчёркивающую её фигуру. Волосы волшебница собрала в лёгкий пучок, а дочери заплела две косы-колоска.

      — Мерлин, Гермиона, за пять месяцев ты не изменилась, а за восемь лет — да. Я привыкла к джинсам и толстовкам! Где моя кэжуал-версия Грейнджер?
      — Кэжуал-версия решила взять перерыв и одеться во что-то элегантное хотя бы на один день. А что, комбез-Джинни против?
      — Комбез-Джинни завидует, что может носить только свободные комбинезоны и длинные туники, пока её подруга одевается слишком красиво. Ладно, идём, мама там, наверное, извелась уже в ожидании любимой невестки и внучки.
      — Любимой?
      — Ох, только не делай вид, будто не замечала, что она относится к тебе гораздо лучше, чем к Флёр, Одри или Лине. Она тебя обожает, а длительная разлука сделает ваше возвращение событием важнее повода сбора.
      — Я слышу ревностные нотки в голосе?
      — Нет, я всё равно останусь её любимой доченькой.

      Обе девушки рассмеялись и спустились в гостиную, где их уже ждал Поттер. Держа за руку сына, он стоял у камина и что-то рассказывал маленькому Джеймсу. Гермиона услышала фразу про дракончика и, вспомнив, что в Норе будет Чарли, чуть расслабилась. Она старалась игнорировать мандраж, не прекращающийся у неё всю неделю, а сегодня в разы усилившийся. По крайней мере, встреча с Джинни и Джорджем прошла успешно, осталось только выдержать крепкие объятия Молли, болтовню Флёр, занудство Перси и... встречу с Роном.