Глава 27. snake
Хогвартс, за пять дней до каникул, окутан был мягкой снежной пеленой. За окнами мантии в белом кружевах вились по склонам, а замок дышал тишиной — утро ещё не проснулось, и только где-то вдалеке завывал ветер.
Серафина спала, уткнувшись носом в подушку. Волосы разбросаны по одеялу, на щеке отпечатался шов подушки. Стук в дверь был настойчивым. Через мгновение — снова.
— Мисс Блэк.
Она вздрогнула. Голос профессор МакГонагалл был негромким, но властным.
— Откройте, пожалуйста. Это важно.
— Сейчас, — прохрипела Фина, с трудом разлепляя глаза. Всё тело ломило от недосыпа. Она накинула на плечи мантии и босиком прошла к двери.
За ней стояла Минерва, в полном профессорском одеянии, с тревожной складкой между бровей.
— Вам нужно пойти со мной, Серафина. Сейчас.
— Что случилось?
— Всё объяснит директор. Пожалуйста, поторопитесь.
Коридоры были пусты. Хогвартс будто замер, как только они ступили в центральную башню. Фина всё ещё зевала и с трудом соображала, что происходит. Профессор шагала рядом в полной тишине. Они добрались до кабинета директора.
— Летучая шипучка.
Проход открылся, и Фину будто толкнуло волной тревоги. Внутри кабинета было тепло, огонь в камине потрескивал, и Дамблдор стоял у своего стола, спиной к ним.
Но она не успела ничего спросить.
— Фина? — первым её заметил Джордж, сидящий у стены рядом с Фредом. Он тут же вскочил и подошёл ближе, взял её за руку.
— Что происходит? — выдохнула она. В углу комнаты стояли Джинни, Рон и... Гарри. Он выглядел так, будто не спал вовсе: лицо бледное, под глазами тени, взгляд тревожный.
— Садись, — спокойно произнёс Дамблдор, оборачиваясь. — Присаживайся, Серафина.
Она села, оглядывая остальных. Сердце начинало биться чаще.
— Я... что-то случилось?
Гарри посмотрел на неё, взгляд у него был пустой.
— Я видел сон. Как... мистера Уизли ранили. Змея. Прямо в Министерстве.
Серафина побледнела.
— Что?!
Ей никто не ответил.
— Но почему я здесь? — спросила Фина, переводя взгляд с одного взрослого на другого. — Почему я... здесь?
На это уже ответил Дамблдор.
— Потому что ты — дочь Сириуса Блэка. И ты должна знать, что есть вещи, связанные с тобой, Гарри, и событиями вокруг... которые требуют особой осторожности.
— Вы думаете, это Волан-де-Морт?.. — медленно спросила она.
— Мы пока не знаем, — спокойно ответил он. — Но мы обязаны быть рядом друг с другом. Эти сны — не просто совпадение. Мы подозреваем, что связь между Гарри и Волан-Де-Мортом куда глубже, чем мы думали.
Фина чуть заметно вздрогнула. Джордж тихо сжал её пальцы.
— Прости, — прошептал Гарри. — Я не хотел, чтобы вы все волновались.
— Ты что, глупый? — не выдержал Фред. — Это не твоя вина. Если бы ты не увидел, папа бы...
Он осёкся, сжав кулаки. Джинни прижалась к Рону, старший брат аккуратно приобнял её за плечи.
Дамблдор молчал, будто позволяя всем переварить информацию. А затем добавил:
— Вы все должны быть осторожны. Даже здесь, в Хогвартсе.
— Особенно вы, — добавила МакГонагалл, глядя на Серафину. — Ваше родство с Сириусом и, возможно, с событиями прошлого делает вас потенциальной целью.
— Замечательно, — прошептала Фина. — Блэки всегда приносят проблемы.
— Но вы также — сила, — сказал Дамблдор. — Мы просим вас о доверии. Это всё, что мы можем просить сейчас.
Она кивнула. Джордж приобнял её за плечи.
Посреди кабинета на миг вспыхнуло пламя, от него осталось золотое перо, медленно опускавшееся на пол.
— Это предупреждение Фоукса, — сказал Дамблдор, поймав его на лету. — Профессор Амбридж узнает, что вас нет в спальнях... Минерва, идите и отвлеките её — придумайте что угодно.
В развевающемся халате МакГонагалл устремилась к двери.
— Он сказал, что будет рад, — раздался скучающий голос за спиной Дамблдора: волшебник Финеас снова появился у себя, на фоне слизеринского знамени. — У моего праправнука всегда был странный вкус по части гостей.
— Тогда подойдите сюда, — обратился Дамблдор к Гарри, Фине и всем Уизли. — Быстро, пока не появились провожатые.
Они сгрудились возле его стола.
— Вы все уже пользовались порталом?
Они кивнули, и каждый протянул руку к закопчённому чайнику.
— Хорошо. На счёт три: раз... два...
Всё случилось в одно мгновение — раньше, чем Дамблдор произнёс «три». Они прибыли на кухню в цокольном этаже дома двенадцать на площади Гриммо. Единственными источниками света были камин и оплывшая свеча, освещавшие объедки чьего-то ужина. К ним уже спешили встревоженные Шарлотта и Сириус.
— Что случилось? — Он протянул руку и помог Джинни встать. — Финеас Найджелус сказал, что Артур Уизли тяжело ранен.
Он был небрит и в дневной одежде; от него пахнуло перегаром, как от Наземникуса. Шарлотта крепко обняла Фину и поцеловала в макушку.
— Спроси у Гарри, — сказал Фред.
— Да, и я хочу услышать, — сказал Джордж. Близнецы и Джинни повернулись к нему.
— Это было... — заговорил Гарри. Им рассказывать оказалось ещё труднее, чем Дамблдору и МакГонагалл. — У меня было... вроде... видение.
Он рассказал всё, что видел, но изменил рассказ так, как если бы наблюдал за нападением змеи со стороны, а не смотрел на это её глазами. Рон, по-прежнему белый как простыня, глянул на него, но ничего не сказал. Когда Гарри кончил, Фред, Джордж и Джинни продолжали молча смотреть на него.
Фред повернулся к Сириусу:
— Мама здесь?
— Она, может быть, ещё ничего не знает. Важно было переправить вас до того, как вмешается Амбридж. А сейчас, я думаю, Дамблдор даст ей знать.
— Нам надо сейчас же в больницу святого Мунго, — сказала Джинни. Она оглянулась на близнецов: оба ещё в пижамах. — Сириус, одолжишь нам плащи или что-нибудь?
— Подождите, нельзя вам мчаться в больницу! — сказал он.
— Нет, нам надо, и мы пойдём, — упёрся Фред. — Это наш отец!
— А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене ещё не сообщила?
— Какая разница? — вскинулся Джордж.
— Такая! — сердито ответил Сириус. — Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство?
Фред и Джордж смотрели на него так, как будто им плевать на любые выводы Министерства. Рон был бледен и молчал.
Джинни сказала:
— Нам мог кто-то другой сказать... Не обязательно Гарри.
— Кто, например? — обозлился Сириус. — Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные — не хватало ещё, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьёзно повредить Ордену...
— Плевать нам на ваш дурацкий Орден! — выкрикнул Фред.
— Наш отец умирает — о чём мы тут говорим! — заорал Джордж.
— Ваш отец знал, на что идёт, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену! — с таким же жаром ответил Сириус. — Вот как обстоит дело... вот почему вы не в Ордене... вы не понимаете... есть дело, ради которого стоит умереть.
— Тебе легко говорить, тут сидя! — взревел Фред. — Не вижу, чтоб ты рисковал своей шкурой!
Лицо Сириуса, и прежде бледное, стало пепельным. Казалось, он готов ударить Фреда, но, когда он заговорил, голос его был предельно спокоен:
— Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам ещё ничего не известно. Должны сидеть тихо — по крайней мере пока нет известий о вашей матери.
Фреда и Джорджа это не успокоило. Джинни подошла к ближайшему креслу и села. Гарри посмотрел на Рона: тот сделал непонятное движение — не то кивнул, не то пожал плечами, и оба они сели одновременно. Близнецы ещё минуту жгли глазами Сириуса, но потом уселись по бокам от Джинни.
— Я думаю, нам всем надо успокоиться. В конце концов, крики и оры ни к чему не приведут. — мягко сказала Шарлотта. — Я заварю вам чай.
— Какой чай, Лотти? Сливочное пиво, вот что им нужно. Акцио, сливочное пиво!
С этими словами он поднял волшебную палочку, и из кладовой вылетело полдюжины бутылок; они заскользили по столу, раскидав остатки хозяйского ужина, и аккуратно остановились — по одной перед каждым. Пили молча; только потрескивали поленья в камине да изредка стукала по столу поставленная бутылка.
Фина обнимала Джорджа за плечи и медленными кругами гладила по спине. А затем в воздухе вспыхнуло пламя, осветив грязные тарелки перед ними. Все вскрикнули, на стол шлёпнулся пергаментный свиток, а вслед за ним опустилось золотое перо из хвоста феникса.
— Фоукс! — воскликнул Сириус и схватил пергамент. — Почерк не Дамблдора — это, наверное, от вашей матери. Держи.
Он сунул письмо Джорджу, тот развернул его и вслух прочитал:
— «Отец ещё жив. Я отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только смогу, извещу вас. Мама».
Джордж обвёл взглядом стол.
— Ещё жив... — медленно проговорил он. — Это надо понимать так, что...
Не было нужды договаривать до конца. Рон, по-прежнему без кровинки в лице, смотрел на письмо не отрываясь, будто ожидал услышать от него слова утешения. Фред выхватил пергамент у Джорджа и прочёл про себя, а потом посмотрел на Гарри. Рука, державшая бутылку тряслась, и Гарри сжал её покрепче, чтобы унять дрожь.
Никогда ещё ночь не тянулась для него так долго. В какой-то момент Сириус без особой убеждённости в голосе предложил всем лечь спать, но отвращение на лицах Уизли было достаточно ясным ответом. Сидели за столом по большей части молча, смотрели, как фитилёк свечи всё ниже опускается над расплавленным воском, изредка подносили бутылку ко рту, изредка кто-то спрашивал время, или вслух гадал, что сейчас происходит в больнице, или пытался успокоить других, говоря, что, если бы были плохие новости, они бы знали — миссис Уизли давно уже там.
Фред задремал, свесив голову на плечо. Джинни калачиком свернулась в кресле, но глаза её были открыты. Джордж положил Серафине голову на плечо. В десять минут шестого дверь распахнулась, и в кухню вошла миссис Уизли. Она была бледна, но, когда все повернулись к ней, а Гарри, Фред и Рон привстали, слабо улыбнулась.
— Он поправится, — сказала она усталым голосом. — Попозже пойдём навестим его. Сейчас с ним сидит Билл, утром он не пойдёт на работу.
Фред упал в кресло и закрыл лицо руками. Джордж и Джинни бросились к матери и обняли её. Рон неуверенно засмеялся и разом опорожнил бутылку.
— Завтрак! — весело и громко объявил Сириус и вскочил на ноги. — Где этот проклятый эльф? Кикимер! КИКИМЕР!
Но Кикимер не откликнулся на зов.
— Ладно, без тебя обойдёмся. — Он пересчитал гостей. — Итак, завтрак на...девятерых, яичница с беконом, чай, тосты...
Гарри кинулся помогать у плиты. Он не хотел смущать обрадованных Уизли и страшился минуты, когда миссис Уизли попросит рассказать о его видении. Но едва он вынул тарелки из буфета, миссис Уизли отняла их и заключила его в объятия.
— Не представляю, что было бы, если бы не ты, Гарри, — тихо сказала она. — Не знаю, через сколько часов его нашли бы, — и было бы уже поздно. Он жив благодаря тебе. А Дамблдор сочинил правдоподобную историю для объяснения, почему Артур оказался там. Не представляешь, какие нас ждали бы неприятности — вспомни беднягу Стерджиса...
Она отпустила его и стала благодарить Сириуса за то, что приютил на ночь детей. Сириус ответил, что рад был оказаться полезным и надеется, что они поживут у него, пока мистер Уизли в больнице.
— Сириус, я так тебе признательна... они хотели бы тут побыть... ближе к больнице... значит, наверно, останемся и на Рождество.
— Чем больше нас, тем веселее! — Сириус так искренне обрадовался этому, что она просияла.
Она надела фартук и занялась завтраком.
Фина поцеловала Джорджа в лоб.
— Тебе надо поспать, ты совсем не уснул.
— Я в порядке. — он отмахнулся.
— Джо...Тебе надо выспаться. Позавтракаешь, потом отправляйся наверх спать, а после обеда поедем навестить мистера Уизли.
— Хорошо, да, ты права.
***
Палата была маленькая и невзрачная, с одним узким окошком наверху в стене напротив двери. Больше света давала гроздь хрустальных шаров под потолком в центре. Стены в дубовых панелях, на одной — портрет довольно свирепого волшебника с подписью: «Уркхарт Ракплуг, изобретатель Кишечно-опорожнительного заклятия».
Тут было всего трое больных. Мистер Уизли занимал койку в дальнем конце, возле окошка. Он оторвался от газеты и, увидев, кто к нему идёт, весело заулыбался.
— Привет! — сказал он, отбросив газету. — Молли, Билл только что ушёл, ему надо на службу, но обещал заглянуть к вам попозже.
— Ну, как ты, Артур? — Миссис Уизли наклонилась, поцеловала его в щёку и озабоченно посмотрела на его лицо. — Вид у тебя ещё неважный.
— Отлично себя чувствую, — бодро ответил он и протянул здоровую руку, чтобы обнять Джинни. — Если бы сняли повязки, я бы домой пошёл.
— А почему не снимают? — спросил Фред.
— Когда снимают, кровь идёт со страшной силой, — весело объяснил мистер Уизли и протянул руку за волшебной палочкой, лежавшей на тумбочке. Он взмахнул ею, и появилось шесть стульев. — Видимо, в зубах у этой змеи был довольно необычный яд — не даёт закрыться ранам. Но они уверены, что найдут противоядие, а пока что велят каждый час принимать крововосполняющее зелье. А вот сосед, бедняга, — он понизил голос и кивнул на кровать напротив, где лежал мужчина с болезненным зеленоватым лицом и глядел в потолок, — его покусал оборотень. От этого нет средств.
— Оборотень? — с тревогой переспросила миссис Уизли. — А ничего, что он в общей палате? Разве его не должны изолировать?
— До полнолуния ещё две недели, — тихо напомнил ей мистер Уизли. — Сегодня они с ним беседовали, целители. Пытались убедить его, что он сможет вести почти нормальную жизнь. Я сказал ему — без имён, конечно, — что лично знаю оборотня, милейший человек и прекрасно справляется в такой же ситуации.
— И что он ответил? — спросил Гарри.
— Что, если не заткнусь, буду второй раз укушен, — с грустью сказал мистер Уизли. — А та вон женщина, — он показал на третью занятую кровать у самой двери, — не признаётся, кто её укусил, и мы подозреваем, что она могла держать недозволенное существо. Так или иначе, оно отхватило у неё изрядную часть ноги — очень неприятный запах, когда меняют повязку.
— Так ты расскажешь нам, что случилось? — спросил Фред, придвигая свой стул к кровати.
— Ну, вы уже знаете, правда? — Мистер Уизли со значением улыбнулся Гарри. — Всё очень просто. Я устал за день, задремал на дежурстве, подкралась ко мне и укусила.
— В «Пророке» уже есть об этом? — Фред показал на брошенную отцом газету.
— Нет, конечно, — сказал мистер Уизли с улыбкой, в которой сквозила лёгкая горечь. — Министерство не желает доводить до сведения публики, что здоровенная гнусная змея...
— Артур! — предостерегла его миссис Уизли.
— ...добралась до меня, — поспешно закончил он.
— Где же ты был, когда это случилось? — спросил Джордж.
— Это моё дело, — отрезал отец, слегка улыбнувшись. Он схватил «Ежедневный пророк», развернул и сказал: — Когда вы пришли, я как раз читал об аресте Уилли Уиддершинса. Оказывается, эта летняя история с извергающими унитазами — его рук дело. Однажды его заклятие дало осечку, унитаз взорвался, и его нашли без сознания среди осколков, с головы до ног в...
— Когда ты говоришь, что был «на дежурстве», — тихо перебил его Фред, — ты чем был занят?
— Ты слышал отца, — прошептала миссис Уизли. — Здесь мы это не обсуждаем! Так что там с Уиддершинсом, Артур?
— Не спрашивайте меня, как, но от обвинения по туалетному делу он отвертелся, — хмуро сказал мистер Уизли. — Нетрудно догадаться, что кое-кого подмазали.
— Ты охранял его? — тихо спросил Джордж. — Оружие? За которым охотится Сам-Знаешь-Кто?
— Замолчи, Джордж! — прикрикнула мать.
— Словом, — продолжал мистер Уизли, повысив голос, — на этот раз Уилли поймали на продаже кусающихся дверных ручек, и теперь он вряд ли выпутается — в газете пишут, что двое маглов лишились пальцев и помещены сюда для восстановления костей и изменения памяти. Подумать только, маглы у святого Мунго! Интересно, в какой они палате?
Он оглянулся, словно надеясь увидеть указатель.
— Гарри, ты вроде говорил, что у Сам-Знаешь-Кого есть змея? — спросил Фред, глядя при этом на отца (как он отреагирует?) — Большая. Ты видел её в ту ночь, когда он вернулся, верно?
— Довольно об этом, — рассердилась миссис Уизли. — Грозный Глаз и Тонкс ждут в коридоре, Артур, и хотят тебя видеть. А вы, ребята, постойте снаружи. Потом зайдёте попрощаться. Ну?
Они высыпали в коридор. Грозный Глаз и Тонкс вошли в палату и закрыли за собой дверь. Фред поднял брови.
— Прекрасно, — сказал он и полез в карманы. — Пожалуйста. Можете ничего нам не говорить.
— Эти ищешь? — сказал Джордж, демонстрируя что-то похожее на пучок шнуров телесного цвета.
— Читаешь мои мысли, — ухмыльнулся Фред. — Поглядим, наложил ли святой Мунго Заклятие недосягаемости на двери палат.
Вдвоём они распутали пучок, отделили один от другого шесть Удлинителей ушей и раздали остальным. Гарри заколебался: брать ли?
— Бери, Гарри! Ты спас папе жизнь. Кто-кто, а уж ты имеешь право послушать.
Невольно улыбнувшись, Гарри взял шнур и засунул конец в ухо, как близнецы.
— Ну, двигайтесь! — шепнул Фред.
Шнуры телесного цвета, извиваясь, как длинные тонкие червяки, проползли под дверь.
— Обыскали всё вокруг, но змею не нашли. Будто исчезла после того, как напала на тебя, Артур... Но Ты-Знаешь-Кто не мог ведь рассчитывать, что она туда проберётся, правда?
— Думаю, он послал её на разведку, — прорычал Грюм, — до сих пор ему ничего не удавалось, так ведь? Нет, думаю, он хочет получить представление о том, с чем имеет дело, и если бы не Артур, эта гадина успела бы как следует оглядеться. Значит, Поттер говорит, что всё видел?
— Да, — отозвался мистер Уизли. Голос его звучал напряжённо. — Знаете, Дамблдор почти ожидал, что Гарри увидит нечто подобное.
— Есть что-то странное в парне, мы все это знаем.
— Когда я утром говорила с Дамблдором, он, по-моему, тревожился за Гарри, — прошептала миссис Уизли.
— Ещё бы не тревожился, — проворчал Грюм. — Малый видит глазами Сами-Знаете-Чьей змеи. Сам он, очевидно, не понимает, что это может значить, но если Вы-Знаете-Кто овладел им...
Гарри выдернул Удлинитель из своего уха, сердце у него бешено колотилось, в голову бросилась кровь. Он оглянулся на ребят. Все смотрели на него — шнуры по-прежнему вставлены в уши, а в глазах — страх.