Серафина и семь шагов до весны

19 июля. Площадь Гриммо. Вечер.

После долгого дня, наполненного жарой летнего солнца, сад за домом Серафины медленно погружался в сумеречную тишину. Легкий ветерок шевелил листья деревьев, напевая нежную мелодию прохлады. Внутри, в своей комнате, Фина уже собиралась ответить на письмо Джорджа — она держала в руках перо и чистый лист бумаги, когда вдруг до неё донёсся странный шум снизу. Сначала это был тихий шорох, потом — приглушённый смех, а вскоре — неразборчивые голоса.

Сердце забилось быстрее: что это? Кто может быть в доме?

Она быстро, почти на цыпочках, спустилась по лестнице в гостиную и остановилась в дверях, охваченная лёгким недоумением. Перед ней стояла вся семья Уизли — миссис и мистер Уизли, Джинни, Рон, Фред и, конечно же, он — рыжий парень с озорной улыбкой, Джордж.

Фина моргнула, не веря своим глазам. Это была не просто неожиданность — это был настоящий подарок судьбы. Она услышала, как в груди что-то треснуло от счастья и облегчения одновременно.

— Вы... вы приехали сюда? — прошептала она, уже почти бегом бросаясь к Джорджу.

— Да, — улыбнулся он, поднимая руки в приветственном жесте. — Хотели сделать тебе сюрприз. Не предупредили, чтобы это было ещё более неожиданно.

Фина не сдержалась — визгнула и, едва сдерживая радость, буквально бросилась в его объятия. Его руки обвили её крепко, давая ощущение надёжности и тепла, которого ей так не хватало.

— Я даже не думала, что вы приедете, — прошептала она, прижимаясь к нему. — Это... Это просто чудо! — затем она приглянулась. — Вы подстриглись!

— Вау, я думал это первое, что ты заметишь. Учитывая того, что мне отстригли половину волос.

Фред, который стоял рядом, улыбнулся и мягко толкнул Джорджа в бок.

— Хватит смущать всех, — сказал он с усмешкой, — я тоже хочу обнять её.

Фина засмеялась, чуть отстранилась и обняла Фреда — они были как брат и сестра, близкие и непоколебимые.

Миссис Уизли, ласково улыбаясь, подала чашку с чаем, а Джинни тихо подошла и положила руку ей на плечо — мол, мы здесь, ты не одна.

— Мы здесь, чтобы ты знала, что мы — твоя семья, — мягко произнёс мистер Уизли, глядя прямо в её глаза.

Тишина наполнила комнату, но в ней звучала безмолвная песня принятия, поддержки и любви.

Фина почувствовала, как стены её мира снова становятся крепче, как среди этого хаоса жизни она может опереться на тех, кто рядом.

Она взяла Джорджа за руку и в этот момент, вышел Сириус.

— Так так, всего на три минуты отлучился, а они уже успели...

***

Сириус Блэк сидел в старинном кресле у камина, скрестив ноги и с чашкой кофе в руке. Его серые глаза с прищуром следили за Джорджем, который сидел напротив, будто на допросе у аврората.

— Так, — начал Сириус спокойно, но в голосе послышалась сталь. — Джордж Фабиан Уизли, правильно?

— Всё верно, сэр, — кивнул гриффиндорец, слегка выпрямляясь в кресле. Казалось бы, за плечами столько шалостей, столько дерзких розыгрышей — но сейчас он чувствовал себя первокурсником на отборе в клуб дуэлянтов.

Сириус взял глоток кофе и с безупречно вежливым тоном спросил:

— Это ты решил встречаться с моей дочерью?

— Хм... Да, сэр. То есть, это было обоюдно. Она... — он осёкся под пристальным взглядом.

— Я просто уточняю. Не то чтобы я был против. Хотя... — он прищурился. — Хотя я точно не помню, когда тебя допрашивали в Министерстве за подброшенные взрывающиеся колдослизни в коридоре на третьем этаже?

— Это был не я, — слишком быстро ответил Джордж.

Сириус медленно отставил чашку на подоконник.

— А вот сейчас ты мне врёшь. Я узнаю эту интонацию — ровно так же я врал Дамблдору, когда утверждал, что не превращался в огромного пса посреди библиотеки.

Серафина появилась в дверях с ухмылкой.

— Пап, ты его сейчас загонишь в угол.

— А вот и нет, — Фред, сидевший с книгой на подоконнике, еле сдерживал смех. — Он всё делает по инструкции. Тот же тон, что и у мамы, когда папа однажды задержался на совещании.

— Вопрос следующий, — Сириус откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы. — Насколько серьёзны твои намерения?

Джордж замер, затем облизнул губы.

— Более чем серьёзные, сэр. Я люблю вашу дочь.

— Правда? — протянул Сириус, и глаза его вдруг потемнели. — Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю. Я никогда не собирался играть с её чувствами. Она для меня... — он запнулся. — Фина - самый важный человек в моей жизни.

На секунду повисла тишина.

Сириус кивнул, будто бы взвесив сказанное.

— Хорошо, — наконец выдохнул он. — Потому что если ты хоть раз причинишь ей боль... я не убью тебя. Я просто познакомлю тебя более близко с портретом моей матери, которая до сих пор висит в коридоре.

— Учитывая её крики, это хуже смерти, — прошептала Джинни с дивана.

— Точно, — поддержала Рон, усевшийся рядом. — Я прошёл мимо неё, и до сих пор вздрагиваю, когда слышу слово «позор».

— Добро пожаловать в семью, Джордж, — с усмешкой сказал Сириус. — Но знай: я всё вижу.

— Вы, наверное, слышите, как у меня сердце стучит, да? — вздохнул Уизли. — Потому что оно стучит в уши, будто взрывпетарда.

Сириус рассмеялся.

— Ты мне нравишься, Джордж. Слишком вежливый для моих стандартов, но... Я вижу, как она смотрит на тебя. А это уже кое-что значит.

Серафина подошла ближе, встала за спинкой кресла Джорджа и положила руки ему на плечи.

— Он всё ещё жив. Значит, прошёл проверку.

— Пока что, — мрачно отозвался отец.

— Папа! — воскликнула Фина.

— Шучу. Или нет.

— Мы с тобой потом поговорим, — Блэк уже был в дверях и подмигнул Артуру. — У тебя ведь шестеро сыновей. Наверняка есть особые методы.

— Только один: держать подальше от огненного виски и поближе к совести, — невозмутимо сказал мистер Уизли и они ушли.

Фред театрально упал на плечо Джинни:

— Всё, я умираю. Столько нежностей на квадратный метр — и без противоядия.

— Заткнись. — буркнул Джордж, не поднимая головы. Он обнял Серафину за талию, а её пальцы тихо и медленно скользили по его волосам.

— Рада, что всё прошло хорошо. — выдохнула она и чуть улыбнулась.

— А у Джорджа уже третий пот сошёл. — кивнул Фред на брата, с привычной ухмылкой. — Никогда не видел его таким бледным, как при допросе Сириуса.

— Не напоминай. — буркнул Уизли. — Я думал, он проклянет меня или запретит к тебе приближаться.

— Он просто тебя пугал. — мягко рассмеялась Серафина. — Папа втайне очень доволен, поверь.

Джордж притянул её ближе, обняв за плечи, и прижался щекой к её животу. Она засмеялась, проводя пальцами по его затылку, и наклонилась к нему:

— Так странно. Мы снова вместе. Всё как будто во сне. И всё настоящее.

— Я не хочу просыпаться. — ответил он. — С тобой всё кажется проще. Даже жизнь.

— Это ты просто не видел меня, когда я в ярости. Постой ка, конечно видел, я всегда срываюсь на тебя.

— Конечно, — усмехнулся он. — И всё равно хочу целовать тебя каждую минуту.

— Фу, блевотина. — снова вмешался Фред, проходя мимо с пустыми чашками. — Я пошёл, у меня желудок не из стали.

— Замолчи. — шикнула на него Джинни. — Дайте людям побыть счастливыми. Всё, нам пора! — сказала она, потянув Фреда и Рона за руки. — До вечера, Фина!

— Пока! — крикнула она вслед, не выпуская Джорджа из объятий.

И вот — тишина. Тёплая, домашняя, лёгкая. Дом Блэков, каким он был раньше — холодным, безмолвным, пахнущим полынью и пылью — теперь наполнялся жизнью.

Серафина вздохнула и посмотрела вниз. Рыжий гриффиндорец сидел, прикрыв глаза, всё ещё прижавшись к ней.

— Ты в порядке?

— Я счастлив. — ответил он. — Первый раз за долгое-долгое время. И это даже не квиддичный матч. Это ты.

Сердце Серафины будто дало осечку.

— «Долгое-долгое время»? Мы не виделись 20 дней.

— Это уже убийство.

Она чуть нахмурилась, коснулась его щеки и прошептала:

— Я тоже скучала по тебе.

***

Кухня была освещена десятками свечей и тихо потрескивающим очагом. Старое, потемневшее дерево, висящие на стенах портреты (многие — под чарами молчания), уютная, хоть и мрачноватая атмосфера.

Сириус, Молли и Артур уже сидели за столом. Рон, Джинни и Фред обсуждали, кто из них съест последний кусок жареной курицы. Джордж держал руку Серафины под столом и, почти незаметно, щекотал её мизинец. Она пыталась сдержать улыбку.

— ...и всё же я считаю, что Фина должна больше есть. — заявила Молли. — Посмотри на неё, кожа да кости!

— Мам, не начинай. — застонал Джордж, отодвигая от себя пирог.

— Не защищай её! Я имею полное право волноваться. Она теперь часть семьи.

Серафина покраснела, а Сириус, кивнув, усмехнулся:

— Звучит так, будто вы уже и свадьбу запланировали.

— Папа! — вскрикнула она.

— О, только представьте, какая была бы свадьба! Вредилки, фейерверки, танцы под потолком... — мечтательно вздохнул Фред.

— ...и Джордж падает в торт. — добавил Рон.

Все засмеялись. Даже Сириус. Он налил себе вина и, откинувшись на спинку кресла, наблюдал за дочерью и парнем, который держал её за руку. Что-то в этом было настолько правильное, что даже его душа, искалеченная годами в Азкабане, нашла в этом покой.

Позже, дом погрузился в тишину. Все разошлись по комнатам, кто-то пил чай, кто-то спал. На втором этаже, за массивной дверью, горел мягкий свет.

Серафина лежала на диване, укрывшись старым шерстяным пледом. В руках — книга о редких заклинаниях семнадцатого века. Голос её звучал тихо, размеренно. Она читала вслух.

Джордж сидел в кресле, чуть сбоку, на уровне её ног, смотрел на неё, не отрываясь.

— ...в случае, если объект не поддаётся прямому влиянию чар, возможна модификация через дополнительные руны...

Он не слышал ни слова. Он видел, как её волосы мягко касаются щеки, как тени от огня бегают по её лицу. В этом был покой.

— Ты не слушаешь. — усмехнулась она, оторвав взгляд от страницы.

— Прости. — честно признался он. — Я просто... думаю, как мне повезло.

Она помолчала.

— Говори такие вещи ещё хоть раз — и я влюблюсь в тебя сильнее.

— Уже поздно, — шепнул он. — Я давно твой.

Она закрыла книгу и отложила её на стол. Потянулась к нему рукой. Он подошёл, сел на край дивана и, склонившись, поцеловал её в висок.

— Завтра тоже читай мне. — попросил он. — Только выбери что-нибудь про поцелуи.

— Безнадёжен. — засмеялась она. — Но я подумаю.

— Подвинься-ка. — пробормотал Джордж, весело прищурившись, и, осторожно переступив через ноги Серафины, протиснулся на диван. Он немного возился, пока не нашёл удобную позу, а она уже хихикала, поджав под себя ноги.

— Эй, ты меня вытеснил! — притворно возмутилась она, чуть не упав.

— Так перелазь. — ухмыльнулся он. — Я уютный, обещаю.

Серафина лениво перекатилась на него, устраиваясь у него на груди. Он обнял её одной рукой, второй начал лениво перебирать тёмные пряди её волос, обвивавших плечо. Их дыхание стало ровным и синхронным, и комната будто погрузилась в кокон из тепла, света и старинного запаха книг и лаванды от подушки.

— Я спокоен. — прошептал он почти неслышно, не прекращая поглаживать её по голове.

— Почему? — тихо отозвалась она, прикрывая глаза, чувствуя, как всё тело окутывает нега.

— Потому что ты рядом. — ответил он так просто, что её сердце вдруг сжалось от нежности.

Он поцеловал её в макушку, едва касаясь губами тёплой кожи. Серафина, не открывая глаз, выдохнула сквозь полуулыбку и устроилась ещё ближе, положив ладонь ему на грудь. Она слышала, как ровно и спокойно стучит его сердце.

Комната постепенно темнела, свет от камина мерк, книги убаюкивающе молчали с полок, а из-за приоткрытого окна доносился едва уловимый скрип ставен.

Так они и уснули.

На утро - площадь Гриммо, 12, как обычно, просыпалась медленно. Дом будто знал, что он старый и заслуживает лишних двадцати минут сна. Но миссис Уизли уже была на ногах - бодрая, собранная и, как всегда, с тревожным списком забот.

Она прошлась по комнатам, постукивая в каждую дверь, проверяя, кто уже встал. Джинни, зевая, появилась в коридоре, натягивая кардиган на плечи.

— Мам, Фины нет в кровати. — сообщила она, и в её голосе промелькнула лёгкая тревога.

— Что значит «нет»? — Молли тут же направилась в комнату Серафины, сама откинула покрывало, пощупала подушку. — Холодная. Она ушла давно. А Джорджа видела?

Они обменялись взглядами.

— Он тоже не в своей комнате. — выдохнула Джинни, уже начав понимать, куда всё может идти.

— Мерлин, неужели они... — Молли замерла, затем резко повернулась к лестнице. — Проверь гостиную. Я — кухню.

Они обшарили почти весь дом. Но именно когда Молли проходила по коридору второго этажа, она заметила чуть приоткрытую дверь — массивную, тяжёлую, ведущую в старую библиотеку. Она толкнула её пальцем — и дверь жалобно скрипнула, как будто сама пыталась прошептать: «тише».

— Ох, вот же они... — выдохнула она с облегчением.

На звук её голоса рядом тут же возникла Джинни, и обе остановились в дверях, затаив дыхание.

На старом коричневом диване, среди вороха пледов и подушек, словно вырезанная из другого мира, лежала сцена. Джордж спал на спине, одну руку подложив под голову, а второй обнимал Серафину за талию, прижав её к себе. Его волосы были чуть растрёпаны, а губы приоткрыты в лёгкой улыбке — как у человека, которому снился самый спокойный и тёплый сон. Сама Серафина мирно устроилась у него на груди, её ладонь всё ещё лежала у него на рубашке, а лицо было повернуто в сторону огня, догоравшего в камине.

Плед, сползший наполовину, всё ещё укрывал их — один на двоих.

— Мама... — прошептала Джинни. — Смотри, какие они...

— Тсс. — Молли подняла палец к губам. — Пусть поспят. Не будем мешать.

Она мягко прикрыла дверь и повела дочь обратно по коридору.

— Думаю, Джордж нашёл ту, за кого готов держаться. — сказала она спустя несколько шагов, улыбнувшись про себя. — И ты знаешь... я за него спокойна.

— Они замечательная пара, мам. Видела ты бы их в Хогвартсе. Постоянно ругаются, но сразу же мирятся на следующий день.

***

К обеду, пришли письма. Рону снова от Гарри, а Фине от миссис Тонкс.

«Дорогая Финночка, здравствуй!

Узнала от Доры, что семья Уизли приехала к вам с отцом на Гриммо. Так вот, я бы хотела познакомиться с ними со всеми, а особенно с Джорджем. Твоему дяде Теду тоже не терпится пожать ему руку, хотя он много ворчит. Уверена, что твой отец тоже. В общем, приезжайте.

Твоя тётя Меда.»