Глава 6. yule ball or...
Дождь всё ещё тихо барабанил по стеклам башен Хогвартса, когда Серафина, не спеша, спустилась в Большой зал. В воздухе висела лёгкая усталость после первого испытания Турнира, но атмосфера уже наполнялась привычным хаосом и шумом. Вокруг за столами сидели студенты всех домов, оживлённо обсуждая событие, хотя в голосах сквозила тревога и напряжение.
На другом конце зала Фред и Джордж Уизли уже вовсю устраивали свой обычный переполох, перепутывая на колдуньиных завтраках кружки и посуду, вызывая невольные взрывы и заклинания.
— Фина! — услышала она звонкий голос Джорджа и повернула голову. — Приходи к нам, за стол! Место освободилось.
Фина сдержанно улыбнулась, всё ещё с легким оттенком высокомерия, и направилась к близнецам.
— Ты как обычно — на полную катушку, — пробурчала она, садясь между ними.
— Конечно! — весело заявил Фред. — Ну, расскажи, что ты скажешь, если мы сделаем новую вредилку, которая меняет голос до неузнаваемости?
— Вы что, совсем с ума сошли? — усмехнулась Фина. — Вот зачем вам это?
— А чтобы устроить переполох, — ответил Джордж, хитро улыбаясь.
— Ха! Только чтобы потом не пришлось бегать от Снейпа с кипой жалоб, — хмыкнула она.
Близнецы подмигнули друг другу, но тут подошёл Эмиль. Его лицо выражало настороженное любопытство.
— Фина, — сказал он тихо, — можно с тобой поговорить?
Серафина на мгновение посмотрела на него, потом спокойно ответила, чуть улыбаясь:
— Конечно, но не сейчас. Увидимся позже.
— Хорошо, — кивнул он и отступил.
— Вот это поворот, — прошептал Фред. — Ну что, продолжаем планировать?
— Только если заклинания будут безопасными, — строго добавила она, — иначе я вас реально пристрелю.
Они смеялись, придумывая всё новые шалости и плутовские планы. В этом их дружба — крепкая, шумная и яркая, несмотря на весь пафос и сложности окружающего мира.
***
В Большом зале стоял привычный вечерний шум — грохот тарелок, звон столовых приборов и громкие голоса учеников, которые уже в пятый раз обсуждали вчерашнее испытание. Серафина сидела между Джорджем и Фредом, отламывая кусочки от тёплого круассана и неторопливо ковыряя ложкой пудинг.
— Слушай, — начал Фред, подталкивая брата локтем, — а помнишь, как Крам чуть не поджарился, когда его дракон махнул хвостом?
— Это ты про «случайную» вспышку огня в сторону трибуны? — усмехнулась Серафина. — Я была почти уверена, что это ты подмешал что-то в драконье сено.
— Да ну, — невинно пожал плечами Джордж. — У нас, знаешь ли, принципы. Мы за честную игру.
— Сказал человек, который подложил невидимую кнопку к стулу Снейпа.
— Это был Фред!
Серафина усмехнулась и покачала головой. И именно в этот момент профессор МакГонагалл встала из-за преподавательского стола, постучала по бокалу ложкой и, как обычно, немедленно добилась тишины.
— Спасибо, — сухо произнесла она. — Я не буду отнимать у вас много времени. Я пришла с объявлением... что касается Святочного бала.
За столами моментально поднялся шёпот. Кто-то пискнул, кто-то захихикал. Кто-то, наоборот, застыл.
— Бал? — прошептала Блэк, поднимая бровь.
— О, да, — засиял Фред. — Время щёк, волн и нелепых нарядов.
— В этом году бал состоится в канун Рождества. Начнётся ровно в восемь вечера. — Голос МакГонагалл не допускал возражений. — Старшекурсники обязаны прийти. И, да, дамы и господа... желательно с партнёрами.
— О, ну всё, — простонал Рон где-то дальше по столу.
— Кроме того, — продолжала она, — я полагаю, вы, юноши, не забыли, как танцевать?
Некоторые начали неловко ерзать.
— Отлично, — сказала МакГонагалл, и вдруг повернулась к Рону. — Мистер Уизли. Встаньте.
— Ч-что? — он вздрогнул.
— Встаньте. И идите сюда. Мы с вами покажем всем, что ничего страшного в этом нет.
Рон поднялся с видом обречённого и поплёлся за ней к середине зала, пока Фред и Джордж чуть не падали со смеху, а Гарри опустил голову на стол.
— Ну всё, — хихикала Фина, — это лучший вечер в моей жизни.
— Мы запомним этот день, — кивнул Фред. — Как день, когда Рон забыл, как ходить.
***
Вечером в комнате было тихо. Только стрелки часов тикали, и где-то за стеной Слизерина кто-то храпел. Серафина сидела у окна с письмом от отца в руках. Сириус писал ей весёлые мелочи, рассказывал про Бакбика и упрекал, что она не шлёт вестей. А она... она думала.
Джордж. Бал. Время шло. А он ничего не говорил.
Неделя прошла. Вторая. Ученики уже начали шептаться, кто с кем идёт. Гарри улизнул. Рон выглядел так, будто каждый день — личная пытка. Даже Невилл пригласил кого-то.
Но Джордж молчал.
Серафина не спрашивала. Она была Блэк, в конце концов. Блэки не выпрашивают танцы. Но каждый раз, когда кто-то приглашал кого-то, она чувствовала, как внутри что-то кольнуло.
На четвёртой неделе, вечером, в спальне для девушек гриффиндорского дома, случился разговор, которого Фина не ждала.
Она сидела на своей кровати, листая очередной скучный учебник. Алиссия возилась у зеркала, поправляя волосы.
— Я пригласила Джорджа на бал.
— Что? — подняла голову Анджелина.
— Ну, да. Я влюблена в него с первого курса, и подумала: может вот он, мой шанс?
— И? — Кэти чуть подалась вперёд.
— Он сказал «нет». Сказал, что уже идёт с одной из шармбратонских девушек. По-моему, с той, что вечно в белом ходит. Флоран что ли...
Серафина никак не отреагировала. Просто перевернула страницу. Как будто ничего не произошло.
— Ал? — Анджелина взглянула на Спиннет внимательно.
— Что?
— Ты в порядке?
— Не знаю, — внезапно она села на кровать и разрыдалась. — Почему он не обращает на меня внимание? Я красивая, умная, веселая!
Анджелина и Кэти сели возле неё, принимаясь утешать.
— Он не стоит этого. — сказала Фина, все ещё сидя на подоконнике. — Не надо держать его, если он бежит от любви. Отпусти его, Алиссия.
***
А на следующее утро, когда Серафина спустилась на завтрак, её уже ждал Эмиль. Вежливый, спокойный, он не делал больших жестов.
— Доброе утро. Я хотел спросить... ты уже решила, с кем пойдёшь на бал?
Фина посмотрела прямо в его глаза.
— Я свободна.
Он едва заметно кивнул, почти облегчённо.
— Тогда, может... со мной?
Она ненадолго задумалась. Всё ещё держа себя в руках. Всё ещё слишком холодная, чтобы выдать, что внутри что-то сжалось.
— Хорошо. Договорились.
И прошла мимо, даже не обернувшись.
***
Наконец наступил вечер Святочного бала. Большой зал был преображён до неузнаваемости: своды украсили ледяные гирлянды, снежинки медленно опадали с потолка, не тая, а столы ломились от яств, как на приёме у королей. Музыка гулко разносилась по мраморным плитам, смех и лёгкий гомон заполняли пространство.
Некоторые ученики уже вошли внутрь, сияя от волнения и предвкушения. Другие же всё ещё ждали своих пар у входа. Близнецы Уизли стояли неподалёку: Анджелина с Фредом что-то оживлённо обсуждали, а Джордж, привычно опершись на колонну, то смеялся, то слегка флиртовал со своей спутницей — девушкой с Шармбатона.
— Это Серафина Блэк? — прошептала Анджелина, прищурившись.
Они все обернулись к лестнице.
Серафина спускалась, будто бы не по ступеням, а по струне волшебства, держа себя прямо, но не высокомерно — грациозно, почти воздушно.
На ней было бархатное платье глубокого бордового цвета, идеально подчеркивающее свет её фарфоровой кожи. Пышные рукава и приталенный силуэт делали её похожей на принцессу из старинной сказки, а чёрные длинные перчатки придавали образу драматическую элегантность. Волосы — густые, чёрные, как воронье крыло, — были уложены в мягкие локоны, свободно рассыпавшиеся по плечам.
Макияж с бархатными винными губами и дымчатыми глазами делал её образ одновременно загадочным и притягательным. Сзади, на завитке волос, была завязана чёрная лента — акцент, говорящий о вкусе и достоинстве. Чёрные босоножки с тонкими ремешками завершали этот образ волшебной тени ночи.
Но Серафина была не одна.
Её руку держал высокий светловолосый юноша в тёмной мантии с серебряной отделкой. Его осанка и акцент с первого взгляда выдавали в нём ученика Дурмстранга — Эмиль Крам. Он что-то говорил ей вполголоса, и она — о, Мерлин — мягко улыбалась в ответ.
Джордж резко перестал улыбаться.
— Что он к ней прицепился, этот... болван в шинели? — пробормотал он, даже не пытаясь скрыть раздражение.
— Это же просто бал, Джордж, — сказала Анджелина, бросив на него острый взгляд. — Или ты думал, она придёт одна?
Джордж не ответил. Он смотрел, как Серафина с Эмилем входят в зал, будто всё вокруг затихло. А когда она обернулась на секунду и их глаза встретились, в его груди будто что-то сжалось.
Она улыбнулась — не ему, а кому-то рядом. И это почему-то раздражало больше всего.
***
Музыка сменилась на мягкую, чарующую. Огромные двери зала открылись настежь, и пары начали медленно входить, растворяясь в серебристом свечении льда и хрусталя. В центре зала засверкала ледяная фонтана-елка, под сводами закружились снежинки — не холодные, а заколдованные, как лёгкий шелест радости.
Серафина, держась за руку Эмиля, шла грациозно, осматривая зал. Он что-то говорил ей на ухо — о погоде в Болгарии, о турнире, о том, как он впервые видит такую девушку. Она вежливо улыбалась, но её взгляд то и дело скользил по залу. Джинни стояла у стола с закусками и махнула ей рукой. Серафина, оторвавшись от Эмиля, поспешила к ней.
— Ты выглядишь потрясающе, — восхищённо сказала Джинни, разглядывая платье. — Как будто Баронесса из сказки, только без привидений.
— Спасибо, — мягко улыбнулась Серафина. — Ты тоже настоящая фея. А где Невилл?
— Где-то там, — махнула рукой Джинни. — Он пошел за лимонадом, но думаю ему нужно было переварить все, что произошло сегодня.
Серафина рассмеялась.
К ним подошла Гермиона — её платье было нежно-розового цвета, волосы уложены мягкими волнами.
— Я до сих пор не могу поверить, что ты с Эмилем, — тихо сказала она, бросив взгляд через плечо. — Он, конечно, обаятельный, но... Джордж весь вечер смотрит на вас так, будто собирается поджечь ёлку.
— Я пришла веселиться, Гермиона, — ответила Серафина с лёгким вздохом. — А не сидеть одна, надеясь, что кто-то из Уизли одумается.
— Да уж, Рон тоже смотрит на меня так, будто я совершила ошибку.
— Извиняюсь за своих братьев. — покачала головой Джинни.
Оркестр начал играть вальс, и пары закружились. Серафина и Эмиль встали в центр — он танцевал уверенно, крепко держал её, иногда делал легкие болгарские приёмы, вызывая восхищение у наблюдавших.
Джордж стоял у стены, сжимая кулаки в карманах. Он почти не слушал, что говорила его спутница, — его взгляд был прикован к Серафине. Каждое её движение, каждый поворот с Эмилем казались ему ложью, обманом, хотя он и сам не знал, чего ждал.
Когда музыка сменилась на более весёлую — под звуки волшебного рока от "Ведуньи" — зал взорвался смехом, аплодисментами и всплесками радости. Ученики прыгали, смеялись, кружились в безумном танце. Даже профессор МакГонагалл едва заметно постукивала каблуком в такт.
Музыка продолжала греметь — теперь зал танцевал под лихой аккорд магического рока. Всё было словно во сне: огни, радостный гомон, заколдованные снежинки, танцы, как в калейдоскопе. А Серафина смеялась. Искренне. Ярко. Слишком ярко, как показалось Джорджу.
Он наблюдал, как она шепчет Эмилю что-то на ухо, тот смеётся и касается её локтя — чуть дольше, чем положено. Этого было достаточно.
— Ты с ума сошёл? — возмутилась Серафина, когда Джордж буквально вытащил её за руку из толпы.
— Я? — зло прищурился он. — Это ты танцуешь с этим приторным болгарским павлином, как будто он — твой лучший друг с первого курса.
— А ты что, теперь моих партнёров утверждать будешь? — встала в позу Серафина. — Напомни-ка, кто из нас пришёл на бал с девушкой из Шармбатона, у которой словарный запас, как у гоблина в отпуске?
— Ха! Ревнуешь? — усмехнулся Джордж, но взгляд у него был острый. — Ну да, конечно. Серафина Блэк никогда не ревнует. Она просто приходит с чужаками и делает вид, что ей всё равно.
— Я не ревную. Просто не люблю, когда на меня пялятся, как на злодейку в школьной пьесе, — с вызовом ответила она. — И уж точно не люблю, когда моё настроение кто-то рушит в середине вечера.
— Ну извини, что испортил твой идеальный вечер с Эмилем-прекрасным, — огрызнулся он. — Наверное, он цитирует тебе болгарские стихи о луне и смерти драконов?
— По крайней мере, он не устраивает сцен в углу зала, как будто мы в каком-то втором акте дешёвой пьесы!
— Потому что я волнуюсь за тебя, — вырвалось у него. И тут же он спохватился, нахмурился, скривился. — То есть... ты просто выглядела, ну, странно. Как будто он тебе нравится.
— А если нравится? — тихо бросила она, прищурившись.
— Тогда я сочувствую твоему вкусу, — процедил Джордж с хищной усмешкой. — Ты могла выбрать кого угодно. Даже Малфоя. Было бы хотя бы честнее.
Серафина медленно подняла брови.
— О, прости, — ядовито сказала она. — Забыла, что перед тем, как танцевать с кем-то, нужно спрашивать разрешение у его величества Джорджа Уизли. Интересно, ты с Фредом тоже обсуждаешь, с кем мне можно флиртовать?
— Не льсти себе, — бросил он. — Мы просто в шоке. Я удивлён, как он вообще посмотрел на тебя.
Серафина медленно ахнула — не театрально, а по-настоящему. И в следующую секунду её рука со звуком шлёп обрушилась на его щёку.
— Пошёл ты, Уизли, — тихо, зло, с яростью, в которой пряталась боль. — Не подходи ко мне больше. Ни на балу. Ни после. Ни вообще.
Она развернулась и ушла, шлейф её платья скользил по полу, как волна. Оставляя за собой не следы, а раны.
Джордж стоял неподвижно. Щека горела. В голове гудело. Он не знал, что его разъедало сильнее — удар или то, как она на него смотрела. Будто он не друг. Не кто-то близкий. А предатель. Враг. Ничто.
Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть всё произошедшее. Но оно уже случилось. И никто не поверил бы, что это была просто ссора между друзьями. Потому что это уже было не просто.
На балу всё продолжалось. Музыка не смолкла. Люди смеялись, танцевали, фейерверки разрывали воздух заклинаниями света. Но для них двоих всё это стало фоном — чужим, ненужным.
Серафина вернулась к Эмилю, сделала вид, что ничего не произошло. Она даже улыбалась, танцуя, бросала остроумные замечания, будто только что не распалась внутри на части.