Судебный Процесс , часть 3
Сириус Блэк, закованный в цепи, сидел в центре зала, окружённый тяжёлым, почти удушающим молчанием. Вокруг него, словно тени прошлого, стояли и сидели представители Визенгамота, маги и магглы, которые ещё недавно верили в его вину. Но в их взглядах уже промелькнула тень сомнения. Какой правдой отзовётся сегодня этот зал?
— «Сириус Орион Блэк», — произнёс обвинитель, наклонившись вперёд. — «Вы осознаёте, что, выпив сыворотку правды, вы обязаны будете отвечать на все вопросы правдиво?»
Сириус едва заметно кивнул, его глаза устремились на бутылёк с сывороткой. Это было для него одновременно избавлением и проклятием, шансом наконец быть услышанным, но и напоминанием о том, сколько лет его лишили этого права.
Маргарет Блэк, Леди Блэк, уверенно встала, не сводя с него решительного взгляда. Она была величественна и холодна, словно статуя, излучая аристократичную силу. Казалось, сама справедливость вознеслась среди обвинителей.
— «Это не просто шанс, это долг — долг, который ты несёшь, Сириус», — сказала она, её голос был ясен, словно звон клинка, разрезающего молчание зала.
Сириус встретил её взгляд, и в его глазах вспыхнуло нечто болезненно-яркое. Никто до этого не стоял за него. Но в этот момент Леди Блэк заставила его поверить, что кто-то из рода Блэк никогда не бросит его.
— «Да, я осознаю это», — произнёс он, его голос прозвучал, как эхо потерянных лет.
Обвинитель подал знак, и один из магов вынес к нему флакончик с сывороткой. Взгляд Сириуса, когда он потянулся к ней, был решительным, и, с мрачной решимостью, он проглотил зелье. Оно скользнуло по его горлу, как лезвие, разрезая не только ткани, но и всю его боль. Его глаза сразу потеряли живой блеск. Стеклянные, безжизненные, они уставились в пустоту — явное свидетельство того, что действие сыворотки правды вступило в силу.
— «Как ваше полное имя?» — холодно спросил обвинитель, не сводя с него внимательного взгляда.
— «Сириус Орион Блэк», — ответил он, его голос был будто пустым эхом, отражающим пустоту всех потерянных лет.
— «Где вы родились?» — последовал следующий вопрос, без единого намёка на жалость.
— «Лондон, особняк Блэков», — ответил он, и его ответ заставил некоторых членов Совета насторожиться. Даже у Лорда Нотта и Леди Забини, казалось, промелькнула нотка смущения. Они ведь были знакомы с этим именем, с этим домом. Сколько из них могли бы ответить так же? Но здесь, в этом зале, он не был хозяином своих слов.
— «На каком факультете вы учились?»
— «Гриффиндор».
Слово, вылетевшее из его рта, было словно вызовом. Гриффиндор — это была его сила, его слабость и его гордость. За это он платил своей жизнью.
— «Кто ваши лучшие друзья?»
— «Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Питер Петтигрю», — его голос чуть дрогнул на имени последнего, но не было ни капли ненависти, только безграничное разочарование и боль. Зал замер. Они знали это имя — Питер Петтигрю, тот, кто, по официальной версии, пал жертвой на той же улице, где погибло множество магглов.
Маргарет смотрела на обвинителя с неприкрытым презрением.
— «А теперь... об убийствах», — вопрос, который обвинитель произнёс, был почти холодным и беспощадным, но его глаза уже отражали сомнение.
— «Признаёте ли вы себя виновным в убийстве магглов на улице Историк?»
Сириус ответил незамедлительно, словно не было никаких сомнений:
— «Нет, я не убивал никого».
Тишина повисла над залом, и обвинитель медленно опустил руку. Слова, казалось, были столь абсурдными, что он не знал, как реагировать. Но перед ним был Сириус Блэк, под действием сыворотки правды, и его ответ не оставлял места для лжи.
И тут в зал заговорила Маргарет.
— «Я прошу задать вопрос, который не был ещё озвучен», — её голос снова расколол тишину, как молния. Обвинитель обернулся к ней с изумлением, словно не ожидал от неё никакого вмешательства.
Она встала перед Сириусом, и её взгляд стал таким ярким, словно огонь, который угасал в нём, вновь вспыхнул в её глазах.
— «Сириус, скажите, вы проходили судебное разбирательство перед тем, как вас отправили в Азкабан?» — её слова прозвучали тихо, но они были полны неодолимой силы и боли.
Судебный зал затих, как только Маргарет задала вопрос, показавшийся всем абсолютно нелепым. Нахмуренные лица, удивлённые взгляды и тихий шёпот заполнили комнату. В сознании всех, от членов совета до простых свидетелей, вопрос витал почти как насмешка. Даже обвинитель бросил на Маргарет раздражённый взгляд, готовый ответить с явным оттенком снисходительности: «Конечно, он проходил суд... Ведь это стандартная процедура для каждого заключённого».
Но прежде чем обвинитель успел произнести это вслух, Сириус коротко и твёрдо ответил:
— «Нет».
Это одно слово повисло в воздухе, словно гром среди ясного неба. Все вокруг застыли на месте, ошеломлённые ответом, который невозможно объяснить. Кто-то открыл рот от изумления, кто-то прикрыл лицо рукой. В глазах людей читалась смесь шока и растерянности. Одни начинали осознавать, что жизнь этого человека была сломлена, другим становилось его жалко, а некоторые ощущали настоящий гнев.
Люциус Малфой вскочил с места, не сдерживая ярости. Его голос гремел, он бросил уничтожающий взгляд в сторону министра Фаджа:
— «Это невозможно! Как могло так случиться, что чистокровного мага, наследника рода Блэков, отправили в Азкабан без суда и доказательств? Это нарушение всех магических законов! Даже если он подозревался в чём-то, его нельзя было заключить в тюрьму на тринадцать лет без справедливого разбирательства!»
Лорд Нотт, сжав кулаки, поддержал Люциуса, кивнув на его слова: «Министр, это преступная халатность. Маг, даже подозреваемый, должен пройти суд. Как же это вышло, что один из самых влиятельных магов был обречён на тьму и страдания без малейшей возможности защитить себя?»
Леди Забини заговорила с холодным сочувствием, но в её глазах горело возмущение: «Как печально, что жизнь такого талантливого мага, как Сириус Блэк, оказалась растоптана из-за вашей небрежности, министр. Кажется, мы лишились блестящего мага просто потому, что кому-то было слишком лень соблюдать базовые принципы правосудия».
По залу прокатилась волна недовольства. Кто-то не мог скрыть сострадания к Сириусу, кто-то был потрясён услышанным, а кто-то просто застыл, осознавая масштаб этой трагедии. Их взгляды снова и снова возвращались к Сириусу — сломленному, измученному, но сейчас полностью правдивому. Остекленевший взгляд его глаз подтверждал действие сыворотки, словно он до сих пор находился в плену её магии.
Фадж нервно теребил манжеты, глядя в сторону, его лицо побледнело. Ему приходило осознание того, что его ошибки привели к разрушению чьей-то судьбы. В этот момент Дамблдор, сидящий неподалёку, бросил на министра проницательный, полный иронии взгляд, как будто предвкушая дальнейшее разоблачение.
Гарри, сидя на трибуне для зрителей, ощущал, как его сердце сжимается от боли. Он смотрел на своего крёстного и его наполняли злость и отчаяние. Внутри у него бушевала буря эмоций: шок от услышанного, горечь за потерянные годы, которые никто не сможет вернуть Сириусу. Ему хотелось вскочить и закричать, обвиняя всех в этом безумии, но он стиснул зубы, едва сдерживая слёзы. Сильное чувство несправедливости переполняло его, и Гарри поклялся про себя, что будет рядом с Сириусом, несмотря ни на что.
От Автора : "Вот и всплыли на свет подробности ареста Сириуса. Надеюсь, эта глава смогла передать всю напряжённую атмосферу, царившую в зале суда.Спасибо, что прочитали!"