Путеводный свет
Вдоль пустой дороги через туманный лес шли две фигуры. Он – в рубашке с коротким рукавом и джинсах – быстро шагал вперед, не оглядываясь по сторонам. Она старалась не отставать, то и дело, путаясь в длинном подоле летнего платья.
– Куда ты так несешься? – она дотронулась до его плеча, призывая идти помедленнее. Он сделал вид, что не услышал, и молча шел дальше. Она с усилием догнала его и пошла рядом по дороге, все равно никаких машин не предвиделось. В голосе прозвучало заметное раздражение. – Я с тобой разговариваю. Здесь ни души на многие километры вокруг, что теперь-то за спешка?
– А что, по-твоему, делать? – он огрызнулся, не повернув головы. – Эвакуатор как вызывать, если ты телефон не могла зарядить?
– Заряжала я все. Если ты не проверяешь машину, это не мои проблемы.
Снова повисло напряженное молчание, которое не прерывалось даже пением птиц. Сложно было сказать, сколько они шли по дороге, прежде чем увидели небольшую тропинку, а меж деревьев слабо замерцал свет. Он, не раздумывая, свернул. Она поспешила за ним, тихо выругавшись, когда в босоножки попал мелкий камушек. Практически сразу перед ними предстал покосившийся от старости бревенчатый домик. Его окна были закрыты ставнями, но из щелей пробивался свет, который они видели сквозь деревья.
– Слушай, мы же не можем просто вломиться? – она схватила его. – Вряд ли они здесь ждут гостей.
– А что предлагаешь? – он раздраженно освободил руку и громко постучал. – Нам нужно хотя бы позвонить.
Никакой реакции не последовало, и он постучал громче. Когда снова не было ответа, он забарабанил со всей силы и закричал, спрашивая, был ли кто дома. Она попросила его быть тише и не шуметь так, но он отмахнулся. Наконец дверь со скрипом приоткрылась, в щель высунулась голова маленькой сухой старушки в цветастом платке.
– Вы кто? – старушка шепелявила и говорила так, что приходилось старательно прислушиваться, чтобы разобрать слова.
– Простите за беспокойство. У нас здесь неподалеку машина сломалась. А телефон не работает, – старушка непонимающим взглядом смотрела на трубку, которой они размахивали у нее перед носом. – Можно от вас позвонить?
– Не знаю, какой такой елефон, – они озадаченно переглянулись, но старушка тут же распахнула перед ними дверь, приглашая зайти. – Да вы не стойте, голодные, небось. Проходите, проходите, сейчас что-нибудь придумаю.
Они оказались в темной прихожей. Старушка, ничего больше не сказав, с удивительной проворностью исчезла за другой дверью, громко ее за собой захлопнув. Они снова озадаченно переглянулись и сели на стоявший сундук. Прошло время, но ничего не произошло.
– Да она про нас просто забыла, – он резко поднялся и направился к двери в дом.
– Не надо, нас не приглашали. Просто давай подождем, – она попыталась его удержать.
– Прекрати, – он не стал ее слушать. – Что еще тебе сделать?
Она поднялась следом, но он захлопнул дверь прямо у нее перед носом. Позвала, но в ответ была только тишина. Тогда, вздохнув, она все-таки осторожно приоткрыла дверь и неожиданно оказалась в длинном светлом коридоре, совсем непохожем на деревенский дом. Такие скорее бывали в отелях, с множеством дверей в разные номера. В дальнем конце мерцал неясный свет. Она удивленно огляделась по сторонам и снова его позвала, но он не ответил. Никто не ответил.
Медленно бредя по коридору, ей вдруг почудилось пение лесных птиц. Она открыла ближайшую дверь, откуда раздавались звуки. Обстановка светлой гостиной показалась смутно знакомой. К стене был прислонен большой походный рюкзак, рядом валялся кое-как сложенный спальник. Она машинально отметила, что так спальник будет занимать слишком много места. Взгляд упал на черно-белую фотографию на комоде. С нее улыбались несколько студентов с туристическим снаряжением, двое были похожи на них с мужем в молодости. Она отмахнулась и поспешно вышла из комнаты.
Коридор повернул, и она едва не споткнулась об упакованную детскую коляску. Рядом была открыта дверь в другую комнату, должно быть, детскую. Но детские вещи в комнате никто не распаковал. Прикусив губу, она почти пробежала мимо не оборачиваясь.
Ее начинало раздражать происходящее. Она снова позвала его, и снова не получила ответа. Зато почувствовала запах дорогого парфюма, того, которым он пользовался в будни. Распахнув следующую дверь, она оказалась в спальне. Там снова было пусто, только выглаженный деловой костюм на кровати. И ноутбук стоял прямо на постельном белье, на экране мерцал графики, непонятные таблицы. Она с раздражением сдернула покрывало, все слетело на пол. Что-то щелкнуло, и экран ноутбука погас.
– Что за дурацкие шутки? – она не была уверена, к кому обращалась, но до нее отчетливо донеслись чьи-то голоса. Довольно тихие, только прислушавшись, она разобрала, что речь шла о продаже части предприятия с последующей реорганизацией. Дальше она слушать не стала, еще дома раздражало, когда он весь был в работе, и днем, и ночью, сейчас только этого не хватало.
Она с грохотом захлопнула дверь в спальню и быстро пошла дальше по коридору, больше не отвлекаясь. Она вышла в большой гостиный зал, где прямо по центру на столе стоял чайный сервиз в дурацкий цветочек. Совсем как тот, что подарила его мать. Его тогда некуда было деть в небольшой квартире, но вернуть было нельзя. Из воспоминаний ее выдернуло пищание будильника, стоявшего на столе. Она выключила его, но он продолжил пищать. И снова. И снова не замолкал.
– Да я же... – схватив будильник, она увидела, что в нем не было батарейки. Вспомнила, как сама же ее вытащила, намереваясь утром вставить обратно. Вечером, накануне их единственного общего выходного, позвонила его мать с просьбой приехать утром, что-то там сделать в загородном доме. Это точно было на весь день, хотя свекровь и уверяла, что надо обязательно с утра, после обеда будут другие дела.
Из дальнего конца зала послышалась музыка. Она вздрогнула, именно эта песня играла в машине, когда... Сильно заболела голова, когда она пошла на звук. В отчаянии она закрыла уши, потому что до нее долетели отдельные обрывки фраз. Она требовала, чтоб он не гнал, что его мать переживет опоздание. Могли бы вообще не ехать, раз было поздно. Он кричал, что она его достала. Потом она хотела, чтобы он остановил машину, она отказывалась ехать дальше, пока он не успокоится. Потом послышался грохот, треск, донесся запах горелой резины. Мимо по коридору прокатилась покрышка. А впереди была открытая дверь в ярко освещенную комнату. На подгибающихся ногах она зашла внутрь и оказалась в больничной палате. Она не видела лица человека на кровати, со всеми этими приборами, но узнала его. И услышала, как постепенно прекратилось биение сердца.
– Прости... – не в силах больше стоять, она осела на пол и разрыдалась. Рядом с ней села женщина, примерно ее же возраста, которая мяла в руках цветастый платок.
– Он сразу понял, что произошло, – незнакомая женщина смотрела вперед, хотя образ больничной палаты перед ними расплывался, оставляя их в бесформенном светлом пространстве. – Но не хотел уходить без тебя.
Она вытерла слезы, все еще продолжая всхлипывать, и посмотрела туда, куда был направлен взгляд женщины. Где-то впереди едва можно было различить темный силуэт. Она неуверенно взглянула на собеседницу, та кивнула:
– Он тебя ждет.
***
Женщина с цветастым платком сидела на бревне рядом с покосившимся деревянным домом и смотрела на проплывающие облака.
– Что за кислый вид? – перед ней возникла фигура молодого человека. Он вальяжно уселся рядом. – Куришь?
– Нет, – женщина беззлобно усмехнулась.
– Что странно, – беззаботно отозвался парень. – С такой нервной работой и не только закуришь. Слушай, хотел попросить эту твою лампу для призраков, или как ее там. Мы одного выманить никак не можем. Все понял, все знает, но, говорит, не уйду, и хоть вы что делайте. А наши ж если полезут... ну они аккуратно не умеют. Все разнесут. А место-то историческое, людное. Может он это, на свет выйдет, а?
– Может, и выйдет, – она внимательно посмотрела на гостя, что тот невольно собрался и перестал играть в дурака.
– Слушай, ну пожалуйста, мы быстро.
– Ладно, – она вздохнула и направилась в дом. Но остановившись в дверях, обернулась. – Но если что сломаете – чинить за свой счет будете.