Аристократ И Чародейка

Город умел шептаться. Лондон был огромным, шумным, но внутри его шум прятал другое дыхание - осторожное, вязкое, как шаги в тумане. В переулках Ист-Энда, в дорогих залах Вест-Энда, в чайных на Чаринг-Кросс шептали об одном: наследник Малфоев слишком часто появляется в компании женщины, которая не имеет права быть рядом с ним.

Гермиона чувствовала эти взгляды в «Саламандре».
Они были разными - от язвительных до настороженных.
Кто-то улыбался и шептал за спиной: «Видишь? Даже Малфои не устояли перед грязнокровками».
Кто-то говорил с холодной ненавистью: «Это оскорбление для рода».

Она старалась не реагировать. Смешивала коктейли, двигалась между столами, улыбалась клиентам. Но каждый раз, когда открывалась дверь, сердце замирало.

Министерские дозорные стали появляться чаще.
Они не делали ничего открытого - просто сидели в зале, будто обычные клиенты. Пили джин, слушали джаз, иногда вставали, чтобы потанцевать с девушками. Но их взгляды постоянно цеплялись за Гермиону.

Драко тоже заметил это. Однажды, подойдя к стойке, он сказал так, что услышала только она:
- Держись спокойно. Их задача - поймать тебя на ошибке.

Она кивнула, но внутри всё сжалось. Ошибки она не имела права допустить. Ни малейшей.

Они почти перестали встречаться на улице. Вместо этого их редкие разговоры происходили в укромных углах клуба.
Иногда - всего несколько слов.
Иногда - просто взгляд.

И всё же этого хватало.
Каждое мгновение тянулось, как целый вечер.

Однажды Драко всё же рискнул. Он ждал её у бокового входа, когда смена закончилась.
- Пойдём, - сказал он.

Они шли по набережной, где густой туман закрывал реку. Лампы едва светились, каблуки отдавались эхом.
Они молчали долго. Потом Гермиона сказала:
- Если нас заметят...
- Пусть заметят, - ответил он спокойно. - Мне всё равно.

Ей не было всё равно. Но его голос заставил её идти дальше, рядом с ним, не оглядываясь.

Через несколько дней он отвёл её в новое место.
Это был старый театр, давно закрытый для публики. Снаружи он казался пустым, но внутри кипела жизнь. Там собирался подпольный оркестр.

На сцене стояли музыканты - маги и маглы, перемешанные, без различий. Их инструменты сияли чарами. Саксофоны пели сами, барабаны били, трубы звали к чему-то большему.

Гермиона слушала и чувствовала, как музыка обвивает её, словно заклинание. Каждая нота несла протест, каждая мелодия звучала вызовом.

- Это - наше оружие, - сказал Драко тихо. - Они не могут запретить нам дышать.

Она посмотрела на него. И впервые подумала, что он говорит не ради позы. Он действительно верил в это.

После концерта они сидели в пустом ряду театра. Музыканты ушли, в воздухе ещё звенели ноты.

- Иногда я думаю, что всё это бессмысленно, - сказала Гермиона. - Что нас всё равно сломают.
- Может быть, - ответил он. - Но пока мы здесь, это имеет смысл.

Он говорил спокойно, но его глаза светились.
Она слушала его и понимала: в нём есть что-то, чего нет у других аристократов. Не только гордость, но и желание вырваться за рамки.

И это желание тянуло её к нему сильнее, чем она хотела признать.

Следующие недели прошли в ожидании.
Они не могли видеться часто. Иногда Драко исчезал на несколько дней - дела семьи, собрания Совета, обеды, на которых решалась политика.

Но когда он возвращался в «Саламандру», их взгляды встречались, и время останавливалось.
Порой он просто заказывал коктейль и молча сидел рядом. Порой шептал несколько слов - о новой книге, о музыке, о планах.

Для Гермионы это стало дыханием. Она жила между встречами, и каждый вечер, когда дверь клуба открывалась, сердце замирало.

Однажды он снова пришёл в её комнату.
На этот раз он принёс ещё один фолиант - книгу об узлах судьбы.

Они сидели за столом, и Гермиона читала вслух. Слова были древними, строки тянулись, как река.
Они обсуждали каждую фразу, каждое заклинание. Иногда спорили. Иногда молчали, слушая дыхание друг друга.

В какой-то момент Гермиона подняла глаза и увидела, что он смотрит на неё.
Не на книгу, не на текст - на неё.
И от этого взгляда сердце сбилось с ритма.

Но вместе с этим росла опасность.
В клубе всё чаще появлялись новые лица. Некоторые из них не скрывали значков Министерства.
Они задавали вопросы, делали вид, что ищут развлечений. Но их глаза всё время скользили по Гермионе.

Драко заметил это и сказал ей:
- Если они начнут давить, мы должны быть готовы.

Она знала: готова она не была. Но выбора не оставалось.

Однажды вечером они снова оказались на набережной. Туман стелился по воде, огни отражались в реке.
- Иногда мне кажется, что всё это - сон, - сказала Гермиона. - Что я проснусь, и ничего не будет. Ни музыки, ни книг, ни тебя.
- Тогда я не позволю тебе проснуться, - ответил он.

Он взял её за руку. Впервые - открыто, не таясь.
И в этот миг туман вокруг казался их укрытием.

Но город не спал.
На следующий день к Гермионе подошла хозяйка квартиры, старая маглорожденная женщина.
- За тобой наблюдают, девочка, - сказала она. - Видела, как люди в плащах стоят у угла. Будь осторожна.

Гермиона поблагодарила её и ушла, но тревога не покидала.
Она знала: слежка началась.

Драко в ту ночь был мрачен.
- Мой отец подозревает, - сказал он коротко. - Он не говорит прямо, но я вижу.

Гермиона похолодела. Люциус Малфой был не тем человеком, с которым можно играть.
- Что мы будем делать? - спросила она.
- Пока - ничего. Будем ждать.

Она кивнула, но внутри всё дрожало.

В ту ночь они снова пошли в театр, где играл подпольный оркестр.
Музыка была иной - тревожной, медной, с жёстким ритмом.
Каждая нота звучала, как предупреждение.

Гермиона сидела рядом с Драко и слушала. Она чувствовала: их мир меняется. Опасность становится ближе.

Но вместе с тем она знала - пока звучит музыка, они будут держаться.

К утру они разошлись.
Туман снова лежал над городом, и Лондон казался бесконечным.
Гермиона шла домой и думала: их история только начинается.

Она знала: впереди - буря.
Но сейчас, в этой тишине, она чувствовала только одно - руку Драко в своей, тепло, которое не мог забрать ни один закон.

Утро началось с грохота.
Дверь её квартиры распахнули силой - заклинанием, резким, властным. Гермиона едва успела вскочить с кровати.

В комнату вошли трое: двое мужчин в длинных тёмных плащах и женщина с холодным лицом. На груди - значки Министерства.

- Гражданка Грейнджер, - сказала женщина. - Вы подозреваетесь в хранении запрещённых артефактов.

Гермиона пыталась сохранять спокойствие.
- У меня нет ничего запрещённого.

Но они не слушали.
Они перевернули комнату: книги, тетради, бутылки с зельями, старые бумаги.
Каждая вещь казалась улики.

Женщина держала её взгляд холодным.
- Будь осторожна, - сказала она тихо, так, чтобы не слышали другие. - У тебя слишком много глаз за спиной.

И ушла.

Гермиона осталась среди разорённой комнаты. Она знала: это только начало.

В тот вечер он пришёл сам.
Увидев её состояние, остановился.
- Они приходили?

Она кивнула. Слова застревали в горле.

Он шагнул ближе, сжал её плечи.
- Слушай. Ты должна быть сильной. Они будут давить. Но ты не одна.

Она впервые позволила себе заплакать - тихо, беззвучно, прямо у него на груди.

После этого они стали осторожнее.
Встречались в переулках, в старых домах, куда редко заглядывали дозорные.
Иногда - в подвалах клубов, где играли музыканты, не боявшиеся закона.

Лондон жил своей двойной жизнью.
Сверху - блеск и джаз, дамы в шёлке, господа в цилиндрах.
Снизу - страх, шёпот, тайные собрания.

И они скользили между этими слоями, словно по лезвию ножа.

Чем больше росла опасность, тем ближе они становились.
Их разговоры становились длиннее, прикосновения - смелее.
Гермиона начинала понимать: она не сможет отступить.

- Иногда я думаю, что мы сошли с ума, - сказала она однажды.
- Может быть, - ответил он. - Но в безумии больше свободы, чем в их порядке.

И она улыбнулась, впервые за долгое время по-настоящему.

Но буря приближалась.
Драко был вызван в особняк Малфоев. Там его ждал отец.

- Я слышу слухи, - сказал Люциус холодным голосом. - Они позорят наш род.
- Слухи всегда были, - ответил Драко спокойно.
- Но не такие.

Отец смотрел на него пристально.
- Если это правда... тебе придётся сделать выбор.

Драко молчал.
Но внутри он понял: выбор уже сделан.

Тем временем Гермиона всё глубже погружалась в подпольный мир.
Её познакомили с Кругом музыкантов - магов, которые через музыку передавали тайные послания, создавали заклинания из нот.

Они собирались в старых складах на окраине.
Саксофоны дышали огнём, трубы звали к восстанию, барабаны били ритм сердца.

Гермиона стояла среди них и чувствовала: она часть чего-то большего.

Они снова встретились на набережной.
Туман был густой, лампы едва мерцали.

- Я говорил с отцом, - признался Драко.
- И?
- Он знает. Или почти знает.

Она вздрогнула.
- Это конец.
- Нет, - сказал он. - Это начало.

Он поцеловал её.
И туман скрыл их от всего мира.

Через несколько дней случилось то, чего они боялись.
Когда Гермиона возвращалась из клуба, на углу её остановили двое.

- Гражданка Грейнджер? - спросил один.

Она успела достать палочку.
Они тоже.

Заклинания вспыхнули в тумане. Силы были неравны - двое против неё. Но вдруг рядом оказался Драко. Его голос разрезал ночь:

- Протего!

Щит вспыхнул, отбивая их удары.
Они дрались вместе, спина к спине.
И когда наконец дозорные отступили, Гермиона едва держалась на ногах.

- Ты видишь? - сказал он, подхватывая её. - Теперь мы связаны окончательно.

Они скрылись в заброшенном доме.
Она сидела на полу, тяжело дыша.
- Нас будут искать, - прошептала она.
- Пусть ищут, - ответил он. - Мы всё равно будем вместе.

В следующие дни они стали ещё осторожнее.
Но страх уже не властвовал над ними.
Они знали: всё равно окажутся рядом.

Гермиона снова пошла в театр, слушала музыку и понимала - каждая нота принадлежит им.
Драко сидел рядом, и в его взгляде не было сомнений.

Они были союзниками.
Не просто любовниками - союзниками в мире, который хотел их разделить.

Город ждал чего-то.
Туман становился гуще, музыка - громче, разговоры - тревожнее.
Министерство усиливало проверки, по улицам ходили слухи о тайных арестах.

Но среди всего этого они держались друг за друга.
И каждая их встреча, каждое прикосновение были вызовом всему Лондону.

В одну из ночей они снова вышли к реке.
Туман стелился, как всегда. Но теперь в нём слышались шаги.

Они остановились.
Драко сжал её руку.
- Что бы ни случилось дальше, - сказал он, - я не отступлю.

Она посмотрела на него.
И впервые сказала то, что давно носила в себе:
- Я тоже.

Шаги приближались. Туман клубился.
И над Лондоном поднималась буря.