Глава 3 "Шепот в тумане"
Лондон встречал утро не солнцем, а туманом.
Он был густой, как молоко, вязкий, как медленно текущая река. Дома исчезали за белыми завесами, фонари горели жёлтыми пятнами, и даже колокола Сент-Пол не разгоняли эту тишину.
Гермиона шагала по узкой улице, прижимая пальто к груди. Ночь она провела за книгами - в той самой подпольной библиотеке, где старые фолианты пахли плесенью и временем. Глаза щипало, руки дрожали от усталости, но мысли были ясны.
Ей казалось: город дышит вместе с ней, медленно и настороженно.
Драко появился в клубе только к следующей неделе. Он вошёл так, словно пропадал всего час, и сел за стойку.
Гермиона знала: это была осторожность. Слишком часто появляться вместе они не могли.
Он не заказывал ничего - просто сидел.
И тишина между ними была громче джаза, что гремел из зала.
- Тебя искали, - сказала она наконец. - Дозорные приходили ещё дважды.
- Знаю. - Он чуть усмехнулся. - У них нюх псов, но мозгов котёнка.
Она не улыбнулась. Для неё это было не шуткой. Каждый их шаг теперь становился опасным.
Поздно ночью, когда клуб закрылся, они вышли через заднюю дверь.
Переулок был пуст, но в тумане всё казалось зыбким.
- Мы слишком часто встречаемся, - тихо сказала Гермиона. - Это заметят.
- Ты хочешь, чтобы я исчез?
- Я хочу, чтобы мы оба остались живы.
Он не ответил сразу. Смотрел на её лицо, в котором отражались огни далёких фонарей.
Потом шагнул ближе.
- Я не исчезну. Но мы будем осторожнее.
И шёпот его слов утонул в тумане, словно в самой ткани города.
Следующие дни тянулись медленно.
Гермиона работала за стойкой, улыбалась клиентам, смешивала коктейли. Но внутри всё время ждала знакомую тень у дверей.
Драко появлялся редко. Иногда они лишь кивали друг другу, как будто были чужими. Иногда обменивались двумя словами. И всё же этого хватало, чтобы ночь казалась иной.
Вечерами Гермиона возвращалась в свою крошечную комнату в Ист-Энде. Старая плита, холодные стены, книги на полу. Она садилась к окну и смотрела, как улица исчезает в тумане.
Каждое её утро начиналось одинаково, но теперь в ней жило ожидание.
Однажды он пришёл не в клуб, а в её комнату.
Это было рискованно - слишком рискованно. Но когда Гермиона открыла дверь и увидела его на пороге в сером пальто, с каплями тумана на волосах, она не могла выгнать его.
Он принёс книгу. Настоящий фолиант, старый, в кожаном переплёте.
- Я достал это, - сказал он тихо. - Старинный свод заклинаний узлов. Ты должна взглянуть.
Они сидели рядом за узким столом. Лампа давала жёлтый свет, от которого буквы на пергаменте казались ожившими.
Гермиона читала вслух, иногда останавливалась, чтобы объяснить. Он слушал внимательно, задавал вопросы.
В этой комнате, где обычно царило одиночество, вдруг стало тепло.
Медленно, осторожно, они учились доверять друг другу.
Позднее, когда книга была закрыта, а слова всё ещё звенели в воздухе, Гермиона заметила, что он смотрит на неё иначе.
Не так, как аристократ на служанку. Не так, как мужчина на женщину.
А как человек на другого человека - равного.
Она отвела глаза.
- Это опасно.
- Я знаю, - сказал он. - Но именно поэтому я не могу остановиться.
И эта фраза осталась с ней надолго.
Они начали встречаться иначе.
Иногда Драко предлагал пройтись по набережной Темзы. Они шли в тумане, не касаясь друг друга, и разговаривали. Не о заклинаниях, не о политике - о простом: о музыке, о книгах, о том, что видели в детстве.
Для Гермионы это было страннее всего. Никто прежде не спрашивал её о прошлом. Никто не хотел слушать её воспоминания.
А он слушал.
И Лондон вокруг них шёл медленно. Лошадиные экипажи скрипели где-то вдали, редкие автомобили урчали, туман ложился на реку. Всё казалось неторопливым, словно город подстраивался под их шаг.
Но вместе с этим медленным течением начали приходить слухи.
В клубе шептались, что мисс Грейнджер слишком часто видят рядом с наследником Малфоев.
Кто-то усмехался, кто-то откровенно злился.
Гермиона чувствовала на себе взгляды.
Она знала: всё может закончиться в любой момент. Одно слово - и её уволят. Одно письмо в Министерство - и её арестуют.
Но каждый вечер она всё равно ждала его.
Однажды ночью, когда она сидела у окна своей комнаты, снизу, с улицы, донеслась музыка.
Саксофон. Мягкий, тягучий, как шёлк.
Гермиона выглянула и увидела: внизу стоит уличный музыкант. Лицо скрыто туманом, но она знала - это он.
Он играл для неё. Медленно, осторожно.
Мелодия была не смелой и не громкой, а тихой, почти шёпотом. Но в ней было всё: страх, желание, решимость.
Она стояла у окна и слушала, пока музыка не стихла.
И в тот миг она поняла: их связь стала слишком глубокой, чтобы её можно было разорвать.
На следующее утро город снова проснулся в тумане.
Но теперь Гермиона знала: их медленный путь - это не только прогулки и книги.
Где-то рядом, в коридорах Министерства, уже собирались тучи.
Их танец под запретом только начинался.