Глава 4
Когда человек мечтает — он бог, но когда рассуждает — он нищий.
Иоганн Гёльдерлин
Гермиона быстро шла по коридорам. Нет, она даже не шла — она чуть ли не переходила на бег. Она только что была у профессора МакГонагалл, и она только что узнала список приглашенных гостей.
Этот Хеллоуин должен был стать необычным для учеников: он проводился в форме приема, и на него должны были приехать некоторые члены Министерства Магии и особые гости. Гермиона лишь по стечению обстоятельств смогла заглянуть в эти списки.
Пятой по списку, но не по значению, была Нарцисса Малфой.
Гермиона лихорадочно пыталась придумать выход из ситуации, но даже у нее получалось из рук вон плохо. Никто не знал о их с Малфоем помолвке. Ни Поттер, ни Уизли, ни даже МакГонагалл — никто. Это оставалось тайной. А сейчас, когда Нарцисса уверилась в том, что ее сын и прекрасная-Гермиона — пара, могло выясниться, что они почти не пересекаются в школе. Так, лишь на собраниях старост да на лекциях.
Гермиона вышла к небольшому дворику. Малфой о чем-то разговаривал с Забини под дубом, время от времени взмахивая руками. Девушка осмотрелась. Волшебников было мало, только несколько первогодок и трое третьекурсников, яро что-то обсуждающих. Выдохнув, она тронулась к разговаривающим слизериновцам.
— Малфой, нужно поговорить, — заявила Грейнджер, останавливаясь в нескольких шагах от парней.
— О, Гермиона, — улыбнулся Блейз и посмотрел сначала на девушку, а потом на друга. — Вам двоим? Я что-то пропустил?
— Грязнокровка, иди и разговаривай со своим Поттером, — отозвался Малфой, одарив гриффиндорку холодным взглядом.
— Хорек, я сказала: нам нужно поговорить. Это значит, что ты сейчас же поднимаешь свою задницу и пойдешь со мной!
Гермиона обеспокоенно-зло посмотрела на Драко и развернулась, коснувшись полами мантии мужских ног. Она решительно зашагала до каменных стен школы и, скрывшись за ними, остановилась. Выдохнув сквозь зубы, гриффиндорка дождалась пока платиновый юноша подойдет к ней и посмотрела по сторонам.
— Что, Грейнджер? Уже соскучилась по мне? — усмехнулся юноша, рассматривая взволнованную студентку. — Хочешь вновь оказаться в моих объятиях?
— Малфой, у нас проблемы похуже, чем твое высокое самомнение, — выдохнула девушка и подняла глаза вверх; Малфой заинтересованно приподнял бровь. — Я видела списки приглашенных гостей на Хеллоуин.
Юноша выпрямился и беглым взглядом осмотрел полупустой двор. Их разговор никто не подслушивал.
— И? — спросил он.
— Одна из приглашенных гостей некая «Нарцисса Малфой». Понимаешь, о чем я? — девушка тряхнула головой.
— Твою мать, — выругался блондин и раздраженно прикрыл рот ладонью.
Он глубоко выдохнул и на долгое мгновение прикрыл глаза. Какой дементр дернул Минерву организовать этот праздник-прием? Или это в Министерстве настояли? Как бы там ни было, в этой ситуации именно он и Гермиона оказались в полном дерьме. Если Нарцисса была приглашенным гостем, значит она будет определенно-точно говорить какой-либо тост. А если она будет это делать, она не побрезгует упомянуть о том, что она «безумно рада, что ее дражайший сын встал на пути исправления, сделав свой первый шаг с лучшей ученицей Гриффиндора». А это значило конец, бесповоротный и горящий адским пламенем. Ведь никто — никто! — не знал что обозначают висящее кольцо Драко и надетое кольцо Гермионы.
— Осознаешь наше бедственное положение? — попыталась усмехнуться гриффиндорка и тяжело выдохнула в очередной раз. — Идеи есть?
— Можно раствориться в воздухе, — предложил Драко и сильнее стиснул зубы.
— Очень смешно. Мы оба с тобой в этой лодке, — Грейнджер замолчала и из-за поворота выбежал шестикурсник, горланящий о том, что всем нужно прятаться, ибо Скалл вышел из своего кабинета и шастает по школе.
Молодых людей это никак не тронуло. Как бы ни был страшен новый преподаватель ЗОТИ, они оба учились хорошо и заслуживали некого плюсика перед профессором Юрэем. Вслед за пробежавшим шестикурсником за угол забежала растрепанная пятикурсница, усердно поправляющая блузку, а в след за ней и сам профессор. Он строго посмотрел на Драко и Гермиону, сдержано кивнул на их приветствие и пошел дальше, и только полы его мантии развивались в такт его тяжелым шагам.
— Как бы я об этом не думала, нам придется кому-то рассказать о нашей помолвке, — заговорила гриффиндорка.
— Кому? Твоему Поттеру? Или дураку Уизли?
— Твоей Пэнси? Или Крэббу и Гойлу? — передразнила девушка юношу и, чтобы куда-нибудь убрать свои руки, начала собирать кучерявые волосы в свободную косу.
— Один — один, Грейнджер, — все еще думая над сложившейся ситуацией, бросил Малфой и криво усмехнулся.
Ему казалось, что сложившаяся ситуация самая глупая в его жизни.
— Точно, ночь страшилок! — щелкнула пальцами волшебница, обнадеживающе подняв взгляд на Малфоя.
— О чем ты?
— Тебе это очень не понравится, но выхода у нас, как понимаешь...
— Говори уже, хватит лишней информации, — буркнул платиновый юноша.
— В выручай-комнате вот уже который раз мы проводим ночь страшилок. Перед этим Хелоуином мы тоже собирались собраться. Мы — отряд Дамболдора. Знаю, но тебе тоже придется пойти. Мы там играем, и если ты проиграешь Полумне, а она загадает желание-испытание, то мы можем быть спасены!
— Ты хочешь, чтобы я пришел к вам в вашу гриффиндоскую свиту и проиграл безумной Лавгуд, тем самым спасая положение? — усомнился Драко.
— Во-первых, на этих посиделках есть ученики и Когтеврана, и Пуффендуя, помимо Гриффиндора. Во-вторых, ты не идеален, а Полумна — ученица Когтеврана. А в-третих, ты можешь предложить что-то получше, мистер-я-идеальный-мужчина?
Драко фыркнул, но, сказав, что это, возможно, действительно сейчас единственный выход из ситуации, согласился. Но перед этим заверил Гермиону, что один не придет в «гриффиндорское гнездо» и приведет с собой Забини. Гермиона согласилась, заранее предупредив о месте встречи.
Забини ошарашенно вернулся к дубу. Что-он-только-что-услышал? Помолвлены? Грейнджер и Малфой? Серьезно?
Слизериновец сделал непринужденный вид, когда Драко направился к нему, а темная мантия гриффиндорки мелькнула уже в другом конце коридора.
— И чего хотела Гермиона? — поинтересовался Блейз.
— Умоляла меня о моей милости к ней, ох уж эта Грейнджер! — соврал юноша и подсел к другу.
Он расскажет все Блейзу, правда, расскажет.
Но позже.
***
Гермиона нашла Лавгуд недалеко от хижины Хагрида. Та танцевала босыми ногами на траве, еще немного мокрой после прошедшего дождя, и внимательно-завороженно смотрела на бабочек, летающих рядом с ней. Гермиона вздрогнула, а потом прикрыла глаза.
Лавгуд должна была ее понять. Она же поймет, правда?..
— Полумна, — приветливо позвала когтевранку девушка и подошла ближе.
Блондинка еще несколько долгих моментов разрезала воздух плавными движениями рук, после чего замерла и повернулась к гриффиндорке. Она ей кивнула в знак приветствия и босыми ногами сошла на большой камень-тропинку, чтобы обуть свои туфли.
— Полумна, мы можем поговорить? — пылая холодной неуверенностью, спросила Грейнджер.
— Мы уже говорим, — заметила девушка и улыбнулась своей странной улыбкой. — Тебя что-то тревожит, Гермиона?
Волшебница кивнула раз, два. А потом предложила когтевранке пройтись с ней. Гермиона начала разговор со слов «все возвращается к нам, все воздается нам сполна», а потом медленно и тягуче — до ужаса неуверенно — рассказала подруге о своей ситуации. Лавгуд умела слушать как никто другой в Хогвартсе. В своей манере говорить, слушать и думать — Лавгуд полностью была другой. Наверное, именно поэтому Гермиона решила, что именно Полумна — мягкая, странная, милая Полумна — сможет ей помочь. Когда Гермиона замолчала, блондинка не спешила начинать разговор. Она присела на корточки возле одного из кустов, мимо которого они проходили, и бережными руками взяла с куста бабочку. Та раскрыла свои прекрасные крылья на ладонях волшебницы и взметнула в воздух.
— После тьмы всегда восходит солнце. За болотом всегда есть твердая земля. На перепутье семи дорог, какую выбрать? Пойти ли по той, по которой шел, или свернуть на другую. Какую ты выберешь? Ту ли, что показалась тебе самой короткой, или ту, на которую указывает сердце? — говорила когтевранка монотонно, поднимаясь и смотря в след улетающей бабочке.
— Ты поможешь мне?
— Я пойду по той дороге, на которую укажешь мне ты, Гермиона, — улыбнулась Лавгуд, — потому что тебя однажды я встретила на своем перепутье.
***
За ужином Гермиона вела себя немного нервно. Она то и дело смотрела на Лавгуд за соседним столом или обращала взгляд на ничего не подозревающих друзей. Гарри и Рон что-то обсуждали. Наверное, очередную игру квиддич. Гермиона понимала, что им надо рассказать, надо сказать правду! Но волшебница смотрела на их счастливые лица, не отягощенные проблемой, и опускала глаза в свою тарелку. Джинни на ужине сегодня не было — она попала под опеку мадам Пофри из-за своего больного после падения колена.
— Гермиона, почему ты не ругаешь Рона? Все нормально? — спросил Поттер подругу, и та подняла глаза.
Рональд Уизли баловался с едой. В его-то возрасте! Волшебница только хотела вспылить, ее плечи только приподнялись, грудь надулась, а губы сжались в тонкую полоску, как двое юношей засмеялись.
— Ты бы видела свое лицо, Гермиона! — говорил Гарри, отмахиваясь от подзатыльников подруги. — Ты так задумалась, что нам пришлось прибегнуть к крайним мерам.
— Кстати, Гермиона, — начал рыжий, нагибаясь ближе к столу, чтобы видеть лицо подруги, — пойдешь со мной на Хеллоуин?
В момент девушка напряглась. Ее лицо побледнело, и она полуобернулась, бросив взгляд на стол Слизерина.
Прости, Рон.
Волшебница покачала головой и встала из-за стола, так и не осилив свой ужин. Она посмотрела на непонимающих друзей и наклонилась к ним.
— Поговорим в гостиной Гриффиндора через пятнадцать минут. Мне нужно сказать вам кое-что очень важное.
Когда гриффинддорка ушла, Поттер и Уизли переглянулись. Что такое могло случиться, что Гермиона была вот такой? Бледной, через чур тихой и какой-то пугающе пустой. Допив тыквенный сок, мальчишки почти синхронно поднялись из-за стола и удалились, по лестницам направляясь к портрету Полной Дамы. В гостиной их ждала Гермиона. Она сидела на кресле против камина и потирала собственные ладони друг о друга. Гарри нутром чувствовал, что-то, что им сейчас скажет их подруга, их очень даже сильно поволнует. И это будет явно не связано с учебой. С ее родителями что-то? Она не будет заканчивать Хогвартс, как планировала изначально? У Гарри возникало очень много предположений на этот счет. Когда Поттер и Уизли сели на диван рядом с креслом, где сидела Грейнджер, последний присутствующий гриффиндорец — Тим Бертон, первогодка, — выскользнул за портрет.
Гермиона собралась с силами и кивнула мальчикам на столик. На нем лежал конверт. Рональд наклонился вперед и взял его.
— Нам открыть? — спросил Гарри; Грейнджер кивнула.
Рон начал открывать конверт, а после вынул оттуда сложенную вдвое фотографию и кольцо.
— Я помолвлена с Драко Малфоем, — произнесла девушка в тот момент, когда Уизли раскрыл фотографию.
В гостиной Гриффиндора была полная тишина. И лишь в камине потрескивали поленья. Двое юношей удивленно смотрели на фотографию, на которой были Гермиона и Драко во время обручальной церемонии. Малфой в ту-самую-секунду надевал кольцо на палец подруге, а та ему улыбалась. На заднем фоне была такая радостная и счастливая суматоха, но взгляды парней были прикованы к студентам Хогвартса.
Драко Малфой надевал на палец Гермионы Грейнджер кольцо.
Рон от полного удивления открыл рот и хватал им воздух, а Гарри, как будто ему не хватало воздуха, приспустил галстук.
— Объяснишь? — спросил он и посмотрел на девушку.
Гермиона забрала из похолодевших пальцев Рона кольцо и надела его на безымянный палец. Она смотрела на него и пыталась собраться с силами. Она должна. Она же собиралась это сделать! Она сможет!
— Это случилось вскоре после первого ужина, — начала гриффиндорка и все рассказала мальчикам.
И про обеды-ужины, и про прогулки, и про помолвку, и про прием, и про Лавгуд — все рассказала, ни разу не посмотрев на друзей.
Она не могла посмотреть им в глаза.
Сейчас.
***
Драко потягивал огневиски, сидя в комнате у Забини. «Башня старост не такая плохая вещь», — отметил про себя Драко и посмотрел на друга. Тот вел себя как-то странно сегодня. Может, съел чего-то не того? Или еще что-то? Хотя, не это должно было отвлекать Драко. Не для этого он сейчас вливал в себя отравляющее огненное виски, чтобы думать о поведении своего друга.
— Забини, чтобы ты сделал, если бы узнал, что я помолвлен? — начал платиновый мальчик, усмехнувшись и продолжая глядеть на огневиски в бокале.
— Пожал бы руку этой девушке и подобрал бы для нее вторую волшебную палочку, — усмехнулся Блейз. — А что? Есть такая девушка?
Малфой горько усмехнулся и скривил отвратительные губы. «Девушка».
— Представь себе.
Блейз выжидающе смотрел на Малфоя. Вытянутый, как осина, и бледный, как полотно, он был совсем похож на своего отца в это мгновение. Он пустым-прожигающим взглядом смотрел куда-то перед собой и пугал ухмылкой на таких красивых от природы губах. Забини ждал. Он слышал всю правду собственными ушами, но он ждал, что Малфой скажет это сам.
Он должен! Просто обязан.
Но Малфой молчал. А потом встал, со стуком поставил бокал на тумбочку и убрал руки в карманы брюк. Посмотрев себе под ноги, он хмыкнул и направился к двери, пьяно бросив:
— Никто. Я просто спросил.
Забини сощурился и зло хмыкнул.
— Серьезно? — спросил слизериновец с издевкой, поворачиваясь к застывшему у двери Малфою. — Ты не собираешься мне рассказать о вашей помолвке с Гермионой?
— Слышал? — Малфой не обернулся на голос друга, но сильнее сжал кулаки и скривил губы.
— Было слишком интересно, о чем ты мог с ней говорить. Ты слишком быстро пошел за ней, да и взгляд у тебя изменился — ты беспокоился, да и о делах старосты была слишком бредовая отговорка.
Малфой усмехнулся. Блейз прав.
— Поможешь с этим?
— Оставить тебя в этом дерьме дело соблазнительно, но вдвоем в этом дерьме плавать интереснее.
***
Когда Забини проиграл Тристану Кухербекеру в карты, ему пришлось целоваться с Роном Уизли на виду у всех. Забини было все равно — игра есть игра, а проигравший должен исполнять желание победителя. А вот Рон так краснел и отбивался, что многие поцелуя-то не видели, потому что смеялись, схватившись за животы. А кто видел, тот присвистывал. Ведь Блейз целовал Рона страстно, крепко, глубоко. А когда он улучил возможность проникнуть в рот Уизли языком и заставить его отвечать ему, поцелуй стал интимный и сильный. Девушки от такого вида присвистывали и завывали, а парни смеялись и утирали веселые слезы.
А когда Сам-Малфой проиграл Полумне Лавгуд, все с интересом смотрели на блондинку. Та загадочно думала, а Малфой сжимал кулаки.
Сейчас, еще минуту.
— Я хочу, чтобы Драко Люциус Малфой, — начала блондинка официально, осматривая всех своим безумным взглядом, — на эти три дня стал для Гермионы Джин Грейнджер женихом со всеми вытекающими.
Крик присутствующих, разнесшийся по всем уголкам выручай-комнаты, нужно было слышать.
***
Новое утро ждал весь отряд Дамболдора и слизериновцы. Одним было интересно, как после поцелуя будет вести себя Рон Уизли, а другие хотели поскорее понаблюдать за Гермионой и Драко, которые на три дня стали помолвленной парочкой.
— Ну что, Гермиона Джин Грейнджер, — спросила себя девушка, смотря в зеркало, — ты готова?
Живоглот понимающе прижался к ногам хозяйки и мяукнул.
— Вот и я говорю, Живоглот, что сегодня будет один из тех дней, когда я бы хотела отказаться от всей этой магии и Хогвартса.