13.
Вечер следующего дня застал Кэтрин в библиотеке — среди запылённых томов, скрипящих переплётов и разрозненных обрывков знаний, которые, казалось, никто не удосужился собрать воедино. За окном давно стемнело, но она и не думала уходить. Очередные поиски информации о даре Природы увенчались только парочкой незамысловатых легенд, не несущих за собой ничего, кроме послевкусия детской сказки. В воздухе бродил тихий шелест ветхих страниц, перемежавшийся с редкими шорохами шагов. Мадам Пинс изредка проплывала мимо, аккуратно возвращая учебники на полки и ворча про «наплевательское отношение учеников к книгам». Кэтрин, пожалуй, даже сочувствовала библиотекарше. В таком храме знаний вечно находились профаны, рвущие страницы, марающие поля примитивными каракулями или утаскивающие фолианты просто потому, что так было нужно для галочки.
Окружённая нагромождением книг, она сидела в дальнем углу библиотеки. Здесь было тихо, только шелест страниц, редкие шаги и приглушённый гул студентов, не спешивших разойтись по гостиным своих факультетов. Ещё одна никчёмная легенда про «дар Матери» — очередная пустышка, обещающая многое, но не дающая ничего. Кэтрин лениво перелистывала страницы, осознавая, что ищет не столько ответы, сколько саму себя в этих полузабытых сказках. Но всякий раз натыкалась на размытые мифы — вроде этого, о ведьме, спасшей какой-то богом забытый край от засухи. Ни деталей, ни логики, одна красивая чушь, годная разве что для посиделок у камина.
Она хмуро отложила книгу, провела пальцами по вискам. После стольких неудачных попыток это уже начинало казаться не просто глупым, а почти упрямым самообманом. Но Кэтрин не умела опускать руки. Даже если каждое новое открытие оказывалось очередным тупиком, даже если страницы книг упорно не хотели выдавать ей ничего, кроме смазанных мифов и баллад. Мысль о том, что её сила до сих пор остаётся загадкой, бесила. Как будто кто-то намеренно скрывал от неё ответы.
Она потянулась за новым фолиантом, когда рядом с её локтем с глухим шлепком приземлилась стопка книг. Кэтрин моргнула, застигнутая врасплох такой поразительной наглостью. Затем медленно перевела взгляд на нарушителя её спокойствия. Ну, это хотя бы что-то новенькое. Малфой. Безупречно расслабленный, как будто сама идея того, что кто-то может возмутиться его появлением, была нелепа. С неизменным выражением превосходства, которое хотелось стереть чем-нибудь тяжёлым. Желательно тем, что оставит след на его аристократичной физиономии.
Он устроился напротив с таким видом, будто это было неизбежно. Словно весь этот стол, а то и весь этот грёбаный мир по умолчанию принадлежит ему. В антрацитовых глазах мелькнул хищный азарт, разбавленный самодовольным весельем — явное удовольствие от того, как легко он нарушал её границы. Кэтрин даже не сразу нашла, что сказать:
— Ты ничего не перепутал?
— А что, есть проблемы? Или я упустил момент, когда ты начала распоряжаться всей школой?
Она вздохнула, закрывая книгу — корешок слегка хрустнул.
— Малфой, тут достаточно свободных столов. Или ты недополучил дозу раздражения за сегодня, и тебя так тянет к моему обществу?
Он нарочито медленно раскрыл один из своих учебников, даже не взглянув на неё.
— Просто решил разнообразить вечер. Смотреть, как ты злишься, чертовски увлекательно.
Кэтрин на секунду прикусила язык, снова отмечая, насколько беспардонно он занимает пространство. Прогнать? Значит, признать, что его присутствие действительно мешает. Встать самой? Жалкое отступление. Оба варианта — дерьмо.
— Сделай одолжение и не шуми, — произнесла она вполголоса, скользнув взглядом по чуть нахмуренному лбу мадам Пинс вдалеке.
Драко кивнул — «ладно-ладно» — и с абсолютно невозмутимым видом занялся своим делом. Кэтрин скосила взгляд. Перед ним лежал пергамент, чернила блестели под светом ламп. Он писал эссе. Она чуть нахмурилась. Прилежность? Серьёзно? Конечно, Малфой всегда был среди лучших — слишком гордый, чтобы позволить себе провал. Но вот так, по собственной воле проводить вечер в библиотеке, корпя над домашкой?.. Слизеринский принц явно умел удивлять.
«Ладно, допустим».
Кэтрин фыркнула про себя, откидываясь на спинку стула. Малфой с серьёзным видом водил пером по пергаменту, будто мир за пределами этого стола его не касался.
«Пусть себе пишет. Какая, к черту, разница».
Главное — не дать ему подумать, что она хоть как-то на это реагирует. Выдохнув, Кэтрин перевела взгляд обратно в книгу, скользя по строчкам так, будто действительно их читала. Как будто ничего не изменилось. Хотя, мать его, благородную женщину, изменилось. Но в целом, не так уж и сложно было делать вид, что ей всё равно. Тем более, что на страницах очередного запылённого тома дела обстояли как обычно — скучно, туманно и без единого намёка на полезную информацию.
Она подняла взгляд, собираясь просто позволить глазам отдохнуть от бессмысленного чтения, и вдруг заметила движение. Плавный, почти ленивый росчерк пера по пергаменту. Иронично. Даже это сейчас выглядело увлекательнее, чем её собственные поиски. А затем взгляд скользнул дальше, невольно задерживаясь на руке, сжимающей перо. Будь оно неладно. Длинные пальцы с лёгким нажимом двигались по бумаге, оставляя за собой чёткие, выверенные линии. В этих движениях не было спешки — только отточенная грация, безупречное мастерство. Будто он мог бы быть музыкантом, но выбрал что-то более расчётливое, где точность важнее эмоций, а движение — способ держать ситуацию в руках. Свет лампы падал на его кожу, подчёркивая болезненную бледность и ту изящную резкость, что всегда выдаёт в людях старую кровь.
Кэтрин поймала себя на том, что разглядывает его, и быстро вернулась к книге, заставляя себя сосредоточиться на буквах, а не на пальцах, выводящих очередную строчку. Однако где-то на периферии сознания всё равно звучала тихая, раздражающая мысль: «Просто интересно, как можно быть таким... дотошным». Стоп, почему она вообще тратит на это время? Она с силой перевернула страницу, наткнувшись на очередную никчёмную легенду — ещё одну в бесконечном ряду бесполезных историй. Глаза скользнули по строкам, но, конечно же, ничего нового. Всё то же самое: красивые слова, пафосные описания, но ни единого факта, за который можно зацепиться.
— Великолепно, — пробормотала Кэтрин, с глухим стуком захлопнув фолиант.
Малфой, не поднял головы, но, конечно же, уловил её раздражение.
— Что, очередной шедевр? — лениво бросил он, скользнув взглядом по книге.
Кэтрин устало потёрла виски.
— Всё ещё хуже.
Он молча перевёл взгляд на массивную книгу, явно что-то для себя решая. Она уловила эту паузу, и прежде чем он успел открыть рот, сузила глаза.
— Что?
— Почему ты вообще тратишь на это время?
Её пальцы сжались на переплёте.
— Люблю читать.
— Глупый ответ.
Кэтрин глубоко вдохнула, но раздражение всё равно прорвалось в голосе:
— Малфой, разговор исчерпан.
Он окинул взглядом сцену перед собой — Кэтрин с раздражённо сжатыми губами, груда бесполезных книг, щелчок захлопнутого фолианта, эхом разлетевшийся по библиотеке. Но разбирать детали не стал. Просто сделал новую запись на пергаменте, а затем, замерев с пером на полуслове, снова посмотрел на неё — дольше, внимательнее, с едва уловимым интересом.
— Как ты освоила беспалочковую магию?
Кэтрин подняла на него уставший, но недоверчивый взгляд.
— Ого. Теперь мы ведём светские беседы?
Он только хмыкнул, явно давая понять, что ожидает ответа. Она скрестила руки на груди, резко откинувшись на спинку стула — движение вышло почти демонстративным. Кудряшки подпрыгнули, вновь рассыпаясь по плечам. Малфой проследил за движением её волос — коротко, пристально, с той самой оценивающей ноткой, что выдаёт человека, привыкшего запоминать мелочи.
— Нас просто так учили с самого начала. Когда нет альтернативы, то и вариантов нет.
Драко кивнул, то ли соглашаясь, то ли отмечая что-то про себя. И они снова замолчали. Кэтрин больше не раздражалась так сильно. Малфой, похоже, действительно просто занимался своими делами, не пытаясь действовать ей на нервы. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что впервые за всё время их знакомства их молчание не было пропитано ядом. Не то чтобы это что-то меняло... Но факт оставался фактом.
***
В среду утром Блейз объявился у выхода гостиной Слизерина именно в тот момент, когда она направлялась на завтрак, — слишком вовремя, чтобы быть случайностью. Лёгкий, непринуждённый, с той безупречной грацией, которая делала его появление одновременно неизбежным и до чёрта раздражающим.
— Ты куда так спешишь? — протянул он, голосом, слишком довольным, с нотками мурлыкающей самоуверенности.
Блейз мягко коснулся её локтя — не удерживая, просто обозначая своё присутствие, как нечто само собой разумеющееся. Кэтрин почувствовала лёгкий укол раздражения — слишком просто он появился, будто ничего не случилось. Но шаг не сбавила, продолжая двигаться, словно его присутствие не стоило внимания.
— Неужели, Забини, ты наконец-то снизошёл до меня?
Он усмехнулся — нагло, без стыда, с той лёгкостью, что могла выводить из себя, но и так же легко вызывала улыбку.
— Дорогая, ещё чуть-чуть, и я всерьёз подумаю, что ты ревнуешь.
Она метнула в него взгляд — прицельный, точный, балансирующий на тонкой грани между раздражением и весельем.
— Ладно, извини, — бросил он, как ни в чём не бывало, в голосе ни намёка на раскаяние. Только вечное: «Ну, ты же меня знаешь».
Кэтрин прищурилась — недовольство улеглось, оставляя после себя привычное понимание. Забини умел действовать на нервы, но в его наглости был тот самый фирменный шарм, который не позволял злиться на него слишком долго.
— Ты избегал меня два дня, — голос её звучал ровно, но в словах промелькнул скрытый намëк: лучше не испытывать терпение. — Смотри, как бы я чего не подумала.
Он не ответил сразу, словно намеренно растягивая момент. Скользнул по ней взглядом — неторопливо, оценивающе, с тем самым выражением, будто мог вымолить прощение одним взмахом ресниц. И, чёрт возьми, мог бы. А ещё эта проклятая ухмылка — предзнаменование: «Ох, дорогая, я тебе такое расскажу».
Они вошли в Большой зал как обычно. Блейз легко придерживал её за талию, мягко направляя к их постоянному месту — в самом центре стола. Слизеринская элита. И только недавно Кэтрин осознала, что с первого дня вторглась туда, где новичков не ждали. Посягнула на нечто святое. Хоть и сделала это без малейшего намерения. Она чувствовала взгляды: любопытные, цепкие, в основном направленные на их молчаливый ритуал. Возможно, стоило бы прекратить это. Возможно. Но только если бы Кэтрин было не так откровенно плевать на чужие выводы. Она знала, что в этих жестах нет никакого подтекста. Блейз не ждал от неё ничего — ни продолжения, ни развития, ни неловких последствий. Даже после того, как на той вечеринке, под зельем правды, она выдала: если бы пришлось выбрать, кого трахнуть из всего Слизерина, это был бы Забини. Они поговорили. Пожали плечами. Вывели дружбу в приоритет. И все это без нелепых оговорок в духе «а что, если...» Чистая сделка. Восхитительное взаимопонимание.
Ей нравилась его галантность, его ненавязчивая забота. Но больше всего — простота. Отсутствие намёков и недосказанностей. Ей нравился Блейз. Как человек. Как друг. Как союзник. С ним было проще. С ним было тепло. С ним было спокойно. И с ним в животе не заводились никакие крылатые твари.
Кэтрин опустилась на своё место, по инерции провела рукой по мантии, проверяя, чтобы всё было как надо. Пальцы скользнули к приборам — нож чуть левее, вилка ровно, как и должно быть. Только после этого она подняла глаза и окинула взглядом стол, задерживаясь на знакомых лицах. Встретилась глазами с несколькими студентами — Тео приподнял бровь с лёгкой ухмылкой, Астория улыбнулась, Дафна задержала взгляд на секунду дольше, прежде чем тоже одобрительно кивнуть. Кэтрин едва заметно улыбнулась в ответ — без лишних эмоций, просто как констатация факта. Всё на своих местах. Блейз сел рядом, его ладонь скользнула по её спине. Простое, почти неощутимое прикосновение, но именно в этом и была вся суть Забини. Никогда не делать ничего лишнего, но всегда оставлять послевкусие.
— И какую сказку ты хочешь услышать первой? — с игривой ухмылкой поинтересовался Блейз, подливая сливки в её кофе с той беззастенчивой уверенностью человека, который чересчур хорошо знает её вкусы.
Кэтрин взяла чашку, заведомо перемешав содержимое ложечкой — больше по привычке, чем из необходимости. Сделала медленный глоток, словно пробуя не только кофе, но и сам разговор.
— Надеюсь, не ту, в которой принцесса сначала страдает от заточения в башне Рейвенкло, а потом влюбляется в самого очевидного идиота, — с лёгкой иронией бросила она, подняв на него взгляд из-под ресниц.
Блейз усмехнулся, чуть качнув головой, будто и не ожидал другого ответа.
— О, тогда тебе точно понравится история о том, как один неотразимый слизеринец сводил когтевранку на свидание, — протянул он с преувеличенной драматичностью.
Кэтрин хмыкнула и, не меняясь в лице, потянулась за тостом.
— Ужасно интригующе. Дай угадаю, она была очарована, но ты слишком благороден, чтобы разбивать ей сердце, и поэтому просто сделал этот вечер незабываемым, прежде чем великодушно исчезнуть из её жизни?
Блейз откинулся на спинку скамьи, ухмыляясь шире.
— Ну, ты же знаешь, мне всегда удаётся выйти из ситуации красиво.
— Только если успеваешь вовремя сбежать, — не без удовольствия заметила Кэтрин, отламывая небольшой кусочек.
Блейз весело сверкнул глазами и, чуть подавшись вперёд, понизил голос:
— Ладно, раз уж ты не оценила мой геройский подвиг, перейдём к тому, что тебя точно заинтересует... На днях было одно занятное собрание.
Кэтрин слегка наклонила голову вбок, но выражение лица не поменялось — полный нейтралитет, даже интерес не считывался явно.
— Неужели обсуждали что-то действительно стоящее?
— Ну, скажем так... у тебя появились неожиданные фанаты.
— Если это снова сестрички Гринграсс — новость так себе.
— На этот раз — нет. Малфой.
Кэтрин сделала небольшой глоток, будто раздумывая, стоит ли вообще обращать внимание.
— И что же такого лестного он сказал?
Блейз усмехнулся.
— Что ты, возможно, единственная, кто способен его удивить. И, что любопытнее, он считает тебя ценной фигурой для факультета.
Она молча доела тост, с задумчивым видом стряхнув с пальцев невидимые крошки.
— Как мило. А я до этого момента была уверена, что Малфой может считать только галеоны. Ну, хоть кто-то здесь не безнадёжен, — усмехнулась она, вновь поднося чашку к губам.
И скользнула взглядом по столу, задерживаясь на знакомых лицах. Драко что-то негромко обсуждал с Тео, чуть подавшись вперёд, голос ровный, жесты отточенные. Дафна слушала с лёгкой улыбкой, изредка вставляя короткие реплики. Астория рядом выглядела собранной, но отстранённой — будто присутствовала в разговоре, но мыслями была где-то ещё. И тогда, на какой-то миг, Драко встретил её взгляд. Непреднамеренно, без намёков, просто факт — они пересеклись глазами. Кэтрин чуть сильнее сжала чашку и задумалась о словах Блейза.
***
В гостиной было шумно — но не в том раздражающем хаотичном смысле, когда хочется уйти обратно в спальню, а в привычном слизеринском ритме. Каждая группа занималась своим, создавая ощущение упорядоченного беспорядка. Возле камина квиддичная команда что-то обсуждала вполголоса, вперемешку с непристойными шуточками. Драко сидел среди них, откинувшись на спинку кресла, рассеянно крутя в пальцах какую-то фигурку — взгляд острый, но не напряжённый. Стратегия? Разбор последних матчей? Или просто мужской трёп, который они оправдывают важностью квиддича? Маркус и Монтегю, как всегда, создали собственную атмосферу — с пивом и смехом, который становился громче с каждой секундой. Невдалеке второкурсники носились туда-сюда, устраивая из подушек какую-то хренотень, явно не особо заботясь о последствиях. Чуть в стороне кто-то более сознательный корпел над домашкой, не обращая внимания ни на подушечные баталии, ни на звуки разливающегося пива.
Кэтрин прошла вглубь гостиной, не особо заостряя внимание на всей этой суете. В конце концов, у неё были планы на вечер — дочитать чëртов роман, не вникая в чужие проблемы, и сделать хотя бы половину домашнего задания, прежде чем её окончательно вырубит. Но стоило ей миновать дальний угол, как слух уловил знакомый голос.
— Кэтрин, иди сюда.
Она обернулась. Астория сидела в кресле, чуть подавшись вперёд, в голосе мягкость, но в глазах интерес. Дафна рядом скрестила руки на груди, уголки губ дрогнули в подобии вызова — неявного, но вполне ощутимого. Пэнси же... ну, Пэнси даже не скрывала своего отношения. Скепсис в каждом движении, в том, как она чуть склонила голову, словно оценивая, стоит ли вообще ей оставаться там, если Вэберн подойдёт.
Кэтрин чуть прищурилась, принимая решение. Ну, если они уже обсуждают её на своих собраниях, то почему бы и ей не узнать «врагов» поближе. Она усмехнулась, коротко выдохнула и двинулась в их сторону. Опустилась в кресло, закинув ногу на ногу, изучая девушек беглым взглядом. Потом перекинула волосы на одну сторону — нарочито неторопливо, словно вписываясь в ритм разговора, но без спешки. Уютнее она себя не чувствовала, но и напряжения в жестах не было. Пока что.
— Ты только что пропустила лучшее, — ухмыльнулась Паркинсон, скрещивая руки на груди. — Фоули каким-то образом умудрилась наглухо запереться в туалете, практически голая, если не считать расстёгнутой рубашки. И всё бы ничего, если бы минутой ранее туда не вломился Бут.
Дафна фыркнула, Астория прикрыла губы ладонью, скрывая улыбку.
— И что, он её «спас»? — с преувеличенной невинностью поинтересовалась Дафна, хотя выражение её лица говорило о том, что она уже знала ответ.
— О да. Так рыцарственно, что через два часа они всё ещё были в том же туалете, — Пэнси насмешливо изогнула бровь. — Прямо-таки образец здоровых отношений.
Кэтрин чуть приподняла бровь.
— Сделаю вид, будто мне действительно жаль, что я это пропустила. Но всё же... Слизеринка и пуффендуец? Интересная комбинация, — протянула она задумчиво. — Бунтарка и спасатель. Долго протянут?
— Думаю, до ближайшей вечеринки, — усмехнулась Астория.
— Или пока он не предложит ей «обсудить чувства», — хмыкнула Дафна.
Кэтрин слегка качнула головой, словно раздумывая.
— Хм, а я почему-то думала, что в таких ситуациях больше довольных, чем пострадавших.
— Вот и мы об этом, — усмехнулась старшая Гринграсс.
— Тем более, теперь её репутация зависит от того, кто об этом узнает первым, — лениво протянула Пэнси.
— Ну, это же Слизерин, — пожала плечами Астория. — Вопрос не в том, узнают ли, а в том, как это используют.
— В очередной раз убеждаюсь, — хмыкнула Кэтрин, — что у вас доверие — штука весьма относительная.
— Доверие... А ты, Вэберн, вообще способна на него? Хотя нет, — Пэнси вытянула ногу, её взгляд скользнул по Кэтрин с лёгкой насмешкой. — Ты из тех, кто предпочитает держаться в стороне.
— Просто умею вовремя выходить из комнаты, — невозмутимо парировала Кэтрин.
— Полезный навык. Но не всегда спасает, — Астория взглянула на неё чуть внимательнее, явно намекая на что-то большее.
Кэтрин задумчиво провела пальцем по краю подлокотника.
— Доверие — слишком ненадëжная история. Я предпочитаю рассчитывать на себя.
— Осторожно, с такими словами можно показаться параноиком, — усмехнулась Дафна, откинувшись назад.
Кэтрин приподняла подбородок, сохраняя привычную выдержку.
— Или реалистом.
— Вопрос не в этом, — Пэнси склонила голову, хищно сузив глаза. — Вопрос в тебе.
Кэтрин не спеша перевела на неё взгляд.
— Оригинальная попытка сменить тему.
— Просто любопытно, — Паркинсон пожала плечами. — Ты же не просто так здесь.
— В смысле, здесь? — Кэтрин чуть прищурилась.
— В этом кресле, в этом разговоре, — Пэнси жестом обвела пространство вокруг. — Ты всегда держалась особняком. Тебя нельзя назвать одиночкой, но ты и не та, кто вливается в компанию без причины.
— Верно, — подтвердила Кэтрин не до конца понимая, куда клонит её собеседница.
— Так вот, о причинах. Ты ведь понимаешь, что здесь, в Слизерине, важно определиться?
Кэтрин едва заметно запрокинула голову, но не торопилась отвечать. Астория мило улыбнулась:
— Нам просто интересно, насколько ты предпочитаешь соблюдать формальности.
Кэтрин сделала вид, что задумалась.
— Скажем так, если система работает в мою пользу, мне нет смысла её ломать.
Пэнси на это лишь усмехнулась.
— Говоришь как человек, который ещё не столкнулся с тем, что система всегда чью-то задницу прикрывает сильнее, чем твою.
Дафна перевела взгляд с одной девушки на другую, будто делала мысленные пометки.
— А ты вообще чего хочешь, Кэтрин? — спокойно, но с явным подтекстом спросила она. — Держаться в тени или быть одной из нас?
Кэтрин задержала на ней взгляд, сохраняя в глазах холодный расчëт.
— А ты думаешь, у меня есть только эти два варианта?
Но прежде чем Дафна успела ответить, дверь в гостиную открылась, пропуская внутрь Блейза и Тео. Воздух наполнился морозной свежестью, с лёгким привкусом ночного воздуха, будто эти двое только что вернулись с улицы, принеся в затхлые подземелья глоток реальности извне. Кэтрин перевела на них взгляд и усмехнулась. Парни, подозрительно довольные, остановились за еë спиной. Блейз первым скользнул к ним, без лишних вопросов усевшись на подлокотник кресла Кэтрин. Тео занял свободное кресло напротив, вытянув ноги и забросив одну руку за спинку — в своей привычной расхлябанной манере.
— Судя по вашим лицам, обсуждали либо грязные секреты, либо философию жизни, — протянул он, скользнув взглядом по дамам.
— В Слизерине это одно и то же, — фыркнула Дафна, чуть подавшись вперёд, будто уже готовая втащить их в разговор.
— Просто философия куда веселее, если в ней есть грязные секреты, — хмыкнул Блейз, небрежно поправляя мантию на колене.
— Разочарую, парни, — ухмыльнулась Пэнси, едва заметно скользнув взглядом по Блейзу, задержавшись на его расположении рядом с Кэтрин. — Обсуждали мы не вас.
— Вот оно как, — протянул Тео, сложив руки на груди. — А смысл тогда?
— Ой, не переживай, ты точно где-то в нашем топе обсуждений, — мило заметила Астория, накручивая на палец прядь волос.
— Надеюсь, не в «топе разочарований», — хмыкнул он.
— Всё зависит от того, что ты нам расскажешь, — усмехнулась Дафна.
Разговор перетёк в лёгкие подначки, истории о том, кто сегодня больше всех облажался на уроках, и теорию о том, что Слизерин переживёт всё, кроме новой профессуры в Хогвартсе. Кэтрин сидела, откинувшись назад, ощущая, как незаметно расслабляется. Атмосфера была лёгкой, почти домашней. Она не ожидала, что ей будет так комфортно среди них — без лишних мыслей, без попыток анализировать каждый взгляд или подбирать слова, чтобы не сказать лишнего. В какой-то момент, когда разговор перешёл к тому, кто и как завтра собирается выживать на занятиях, Блейз чуть подался к ней и усмехнулся:
— Судя по выражению твоего лица, ты мысленно похоронила идею расправиться с домашкой.
Кэтрин драматично вздохнула.
— Я её не просто похоронила. Я выбрала для неё красивый гроб и организовала достойные поминки.
— Надеюсь, с выпивкой, — Тео повёл бровью.
— Разумеется.
Компания расхохоталась, и вечер продолжился — неторопливый, полный разговоров, подначек и того редкого чувства, когда можно просто быть в моменте, не думая о том, что будет дальше.