...

Она в улыбке прячет слёзы,
Чтоб стать хоть чуточку сильней.
В её словах звучат угрозы
В глаза презренных ей людей.

Она смеётся, когда больно,
Скрывает страх, чтоб быть смелей,
И притворяется довольной,
Чтобы казаться всем милей...

Среди друзей так одинока,
А сердцу с каждым днём больней!
Одна луна, что так далека,
Ей станет ближе и родней.

Она в улыбке спрячет слёзы,
А в звонком смехе - боль души.
Жить будет, словно под гипнозом,
И плакать лишь в немой тиши...

("Она" - Автор Мила Гусябочка Маркиза Де Сад).

— Вы понимаете, о чем просите, Гермиона? — тихо сказал Северус. Он решил, что лучше будет называть девушку привычным для нее именем, чем по фамилии. — Окклюменция — малоизвестный и сложный раздел магии. Я не могу передавать знания в этой области всем подряд.

— Я понимаю, сэр, но ведь Вы же обучали Гарри.

— Во-первых, меня попросили это сделать, — в голосе Снейпа слышалась неприязнь, — а во-вторых, у него был другой случай. Я должен был научить его просто закрывать свой разум от Темного Лорда, а Вы, как я понимаю, хотите обмануть его.

Гермиона не покраснела и не потупила взгляд. Она все также твердо смотрела директору в глаза.

— Да, я хочу обмануть Сами-Знаете-Кого. Я знаю, что это будет непросто, но пойду на все, чтобы преуспеть в окклюменции.

— В таком случае я согласен обучать Вас, но только об этом никто не должен знать. Вы будете приходить ко мне по средам и субботам в 8 часов вечера, — Снейп перешел на деловой тон. — Не опаздывайте. Сейчас вы свободны.

— Спасибо, сэр, — Гермиона поднялась с кресла и направилась к двери. — До свидания, профессор Снейп .

***

Гермиона летела в библиотеку, окрыленная согласием директора. Она сможет это сделать. Она должна! Никто больше не причинит ей и ее друзьям боли. Она просто не позволит никому этого сделать. Если такова ее судьба, то она все равно должна продолжать жить. Сколько можно рыдать в подушку и жалеть себя? Хватит!

Войдя в библиотеку, Гермиона увидела компанию слизеринцев, среди которых были Нотт, Фецилия, Миллисента и Крэбб с Гойлом. Первым ее желанием было отправиться в самый конец зала и в одиночестве сделать свое домашнее задание, но Гермиона пересилила себя и подошла к столу, за которым сидели однокурсники.

«Войти в доверие к слизеринцам, стать для них хорошей подругой».

— Можно к вам присоединиться? — спросила Гермиона и улыбнулась. Она скорее обращалась к девушкам, но ответил ей Нотт.

— Конечно, Гермиона. Мы всегда тебе рады, — он сделал приглашающий жест, а Фецилия подвинулась, уступая Гермионе место. Она села.

Гермиона и раньше замечала в библиотеке эту слизеринскую компанию. Только тогда среди них были Малфой и Пэнси, иногда появлялась Блез. Сейчас никого из них не было, а на месте Малфоя во главе стола сидел Нотт. Гермиону всегда удивляло, почему они собираются в библиотеке, ведь у них была собственная гостиная. По всей видимости, именно эти слизеринцы считались элитой факультета. Гермиона поняла это, когда пару лет назад случайно услышала фразу Паркинсон: «Он пытался пойти с нами в библиотеку. Как он вообще мог вбить себе в голову, что мы разрешим ему с нами тусоваться?».

Гермиона увидела, что все делают доклад по заклинаниям, и достала свои вещи. В центре стола лежало несколько книг разных авторов, посвященных этой теме. Слизеринцы по очереди брали их и выписывали оттуда нужные сведения. Иногда они прерывались, чтобы обсудить ту или иную идею и услышать мнение однокурсников.

Это было так необычно для Гермионы. На Гриффиндоре все было совсем по-другому. Ученики выбирали в библиотеке необходимые книги и шли в гостиную. Одни студенты делали домашнее задание, сидя в маленьких группах, другие в одиночку, третьи, как Гарри и Рон, списывали. Но чтобы делать это в большой компании, да еще и обсуждать — такого не было никогда.

И все же Гермиона продолжала задаваться вопросом, почему местом сбора была библиотека. Слизеринская гостиная была самой просторной из всех, а еще в каждой спальне находились письменные столы. Кроме того слизеринцы никогда не считались компанейскими ребятами.

Может быть, стоит спросить?

— А почему вы всегда собираетесь в библиотеке? — наконец, спросила Гермиона.

Все удивленно посмотрели на нее.

— Ну, во-первых, — начал Гойл, пытаясь, как Драко, растягивать слова, — не всегда, а только в плохую погоду. Гойл замолчал, видимо не зная настоящую причину.

— Во-вторых, — продолжил Крэбб, — здесь всегда достаточно тихо, чтобы мы могли нормально поговорить.

— А еще это наше место и никому в голову не придет беспокоить нас здесь, — сказала Фецилия и добавила, мягко улыбнувшись Гермионе, — кроме друзей.

— Мы можем принимать кого-то в нашу компанию, а можем избавляться, и все будут знать об этом, потому что мы всегда на виду. Только лучшим позволено заниматься здесь, и если ты среди нас, то тебя будут уважать, — наконец пояснил главную причину Нотт, и Гермиона поняла, почему здесь больше нет Малфоя.

— Мы рады, что ты присоединилась к нам так скоро, — сказала Миллисента. Так скоро? Значит, они ждали этого?

— Я тоже рада, — машинально кивнула Гермиона. На самом деле, это было совсем не так, но сообщать об этом она не собиралась.

В этот момент к столу подошла Пэнси Паркинсон. Она помахала толстой книгой в черном переплете и бросила ее в центр стола.

— Книга, о которой я говорила, — объявила она и повернулась к Гермионе. — Рада, что ты с нами.

Пэнси заняла свое место, и они продолжили.

Делая домашнюю работу, слизеринцы болтали и смеялись. Закончив заклинания, они перешли к травологии, а затем к зельям. Гермиона помогала им с некоторыми заданиями, недаром она была лучшей ученицей на курсе. Но мысли ее были далеко. Она думала о Драко и Блез.

Драко. Он не смог убить Дамблдора. Его семья вышла из фавора Темного Лорда. И он потерял уважение в школе. Его изгнали из элитной тусовки, посчитав слабаком. Значит ли это, что сами они были готовы на убийство? Гермиона посмотрела на слизеринцев. Перед ней были будущие убийцы? Она не сомневалась, что Нотт, не задумываясь, убьет человека. Но смогут ли другие? Пэнси, которая срывалась из-за того, что Драко не выполнял обязанности старосты? Фецилия, нежная и избалованная аристократка? Крэбб и Гойл, всегда следующие за победителем, но, по сути, остававшиеся трусами? Миллисента – девочка с кучей комплексов из-за своей внешности? Гермиона была не уверена, что они смогут стать настоящими Пожирателями смерти, что смогут убивать только из-за чистоты крови. Но они все равно пошли за Ноттом, позволили ему занять место лидера, и начали игнорировать Малфоя. Истинная натура слизеринцев вызывала у нее отвращение.

Мысли Гермионы переключились на Блез. Она была заботливой и всегда готовой прийти на помощь, но в то же время могла постоять за себя. Она никогда не бегала за элитой, но была ею сама по себе. Блез не нуждалась в свите и не хотела сама ею быть. Она хорошо ладила как с компанией Нотта, так и с другими слизеринцами. Только она и осталась с Драко в трудный период. За это Гермиона уважала ее. И еще она по-доброму отнеслась к самой Гермионе. Единственная из всех как будто бы понимала ее чувства.

Гермиона снова вернулась к мыслям о Малфое. Драко изменился. Хотя он все еще пытался поддерживать свой статус уверенного в себе и успешного аристократа, но Гермиона видела, как ему тяжело. Он всегда был в центре внимания, все бегали за ним и уговаривали уделить хоть каплю внимания. А теперь он оказался никому не нужен: одни открыто выказывали презрение, другие игнорировали. Ей в каком-то смысле даже стало жаль Малфоя.

Гермиона понимала, что ее взгляды на мир сильно изменились. Теперь она сняла розовые очки, но ей пришлось надеть темные, потому что оказалось, что она слишком боится правды и не может вытерпеть ее. Ей придется сильно постараться, чтобы научиться снова жить. И впереди ее ждало много препятствий.

***

В пятнадцать минут девятого компания покинула библиотеку и направилась в подземелья. Нотт предупредил Гермиону, чтобы она не уходила сразу. Теодор объяснил, что за пределами слизеринской гостиной они показывали свой авторитет другим факультетам, но поддерживать свое положение внутри самого Слизерина также необходимо.

Когда они вошли, гостиная была переполнена. Гермиона поискала глазами свободные места, но их не оказалось. Она встретилась глазами с Малфоем, сидевшим в одиночестве в угловом кресле. В его взгляде читалось разочарование и... нет, он ведь не мог на самом деле быть расстроен ее выбором. Гермиона поспешно отвернулась. В груди что-то сжалось, ей стало стыдно, ведь Малфой поддерживал ее, а она выбрала людей, которые его предали. Но и он не имел права ее осуждать. В ее новом положении, Гермионе необходимо было поставить себя на факультете с первых дней и она не могла позволить себе общаться только с Драко и Блез.

Тем временем Нотт с компанией уверенно направились к местам у камина. Гермиона последовала за ними. Они остановились возле небольшого дивана и нескольких кресел, занятых третьекурсниками и парой семикурсников, среди которых были Барт Уоррингтон и Андриан Пьюси.

— Кто это тут занял наши места? — громогласно поинтересовался Нотт.

Третьекурсники мгновенно вскочили и, пробормотав извинения, бросились к себе в комнаты. Семикурсники продолжали сидеть. Андриан расплылся в улыбке:

— Ну, меня-то вы выгонять не собираетесь, верно? — лениво произнес он. Его голос звучал скорее утвердительно, чем вопросительно.

Никто из компании не улыбнулся, а Нотт недовольно спросил:

— Почему тебя не было сегодня в библиотеке?

— Я не обязан везде бегать за вами, — Пьюси перестал улыбаться и нахмурился, — я могу приходить, когда захочу.

— Если ты не хочешь вылететь, то нет, — твердо сказал Теодор.

— Забини тоже теперь исключена из списка избранных? — вместо ответа спросил Андриан.

— Какое отношение к этому имеет Блез? — глаза Нотта сузились, а губы сжались в тонкую линию. Было понятно, что упоминание однокурсницы его разозлило.

«Блез и Нотт? Это вряд ли, — подумала Гермиона».

— Самое прямое, — пожал плечами Пьюси. — Она тоже не ходит на все собрания.

«Собрания? Значит, это не невинный кружок домашних заданий? Хотя, наивно было так считать. Они просто прикрывались этим занятием, чтобы обсуждать свои злодейские планы. Или она все-таки преувеличивает? Как же сложно понять этих слизеринцев!»

— Чего ты хочешь? — спросил Нотт. Он понимал, что Пьюси не зря затеял этот спор, и предпочел сразу перейти к делу.

Андриан поднялся, чтобы не смотреть на Теодора снизу вверх. Они были примерно одного роста и теперь стояли лицом к лицу.

— Я хотел занять место Малфоя, — Андриан сделал паузу, ожидая ответа Нотта, но тот молчал. Через несколько секунд Пьюси продолжил. — Но раз уж ты опередил меня, то я не буду пытаться отобрать его у тебя. Взамен я требую свободы. Я буду приходить, когда хочу я и делать то, что хочу я.

Слова Андриана прозвучали так, словно он оказывает Нотту огромное одолжение. И это заметила не только Гермиона. Члены компании многозначительно переглянулись. Миллисента нахмурилась.

— Ты получишь свою свободу, Пьюси, — спокойно произнес Нотт. Слизеринец был в ярости, но пока успешно скрывал свои эмоции. — Только не забывай про правила, ты подписал договор. Ты должен подчиняться решениям, принятым общим голосованием.

— В правилах сказано, что члены клуба могут быть приняты или изгнаны только общим голосованием, — на губах Андриана заиграла довольная усмешка. Похоже Нотт, наконец, сказал то, ради чего Пьюси начал разговор. — Насколько я знаю, в случае с Малфоем такого не было. И, тем не менее, вы, кажется, больше не считаете его членом своей компании. И кто тут говорит о соблюдении договора?

— Да, Нотт, мы не провели голосования, как этого требуют правила, — холодно подтвердила Фецилия.

— Мы не сделали этого, потому что Малфой по-прежнему член клуба, и то, что он не пришел на первые два сбора, не наша вина, а его, — вышел из положения Теодор. Но по его лицу было видно, что он готов вот-вот потерять самообладание.

«Два? Выходит, в библиотеке был второй. А я подошла к ним, сама не понимая, во что ввязываюсь. Как дура, спросила, могу ли я присоединиться к тайному клубу! С другой стороны, это было довольно удачно, ведь другой возможности мне могло и не представиться. Я попала в самое сердце Слизерина уже на второй день. Неплохо, да, Гермиона?»

Между тем слизеринцы продолжали сверлить друг друга взглядами.

— Малфоя не было на первом собрании, и кому-то пришлось взять на себя руководящую роль, — уже спокойнее сказал Нотт, пожав плечами.

— Мы думали, что Малфой будет изгнан из нашего клуба после событий прошлого года, — подал голос Крэбб.

— Не следует обсуждать это здесь, — Пэнси выразительно округлила глаза.

— И правда, Паркинсон, почему бы нам не обсудить наши грязные делишки в более уединенном месте? — произнесла шутливым тоном появившаяся неизвестно откуда Блез.

— Ну, раз уж вся компания в сборе, мы действительно можем продолжить наше обсуждение в другом месте, — подвел итог Теодор и первым направился к выходу из гостиной.

***

Преодолев несколько знакомых Гермионе коридоров, слизеринцы нырнули в темный и узкий проход, скрытый за почти невидимой дверью. Впереди Гермионы шла Пэнси, а сзади Блез. Вдоль стен тянулись старые перила, хотя путь был ровным без признаков ступенек. Они долго двигались молча, и Гермиона чуть не споткнулась, когда Пэнси обернулась и прошептала: «Осторожно, сейчас будет лестница».

Они начали такой же долгий спуск. Гермиона уже подумала, что ступеньки никогда не закончатся, когда увидела слабый зеленоватый свет где-то впереди. В следующий миг Пэнси исчезла из вида. Гермиона сначала остановилась от неожиданности, но Блез подтолкнула ее, и она продолжила двигаться. Вдруг у Гермионы появилось чувство, что ее облили ледяной водой, но через секунду оно пропало, и она оказалась в просторном зале без окон и с высокими потолками. Гермиона дотронулась до своей мантии, но она была сухая.

— Это было заклинание, которое не позволяет нам рассказывать об этом месте тем, кто опасен для нас, — пояснила Блез.

«Что я наделала? — вдруг подумала Гермиона. — Теперь я оказалась наедине с компанией будущих пожирателей смерти в потайном зале, о котором кроме них никто не знает. Если они сейчас убьют меня здесь, то меня даже никто не найдет! Мерлин, и о чем я думала?»

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Гермиона начала разглядывать помещение, в котором оказалась. Казалось, этому месту больше лет, чем самому Хогвартсу, хотя это вряд ли было возможно. По крайней мере, в «Истории Хогвартса» ничего об этом не было.

Искусственное зеленоватое освещение, казалось, исходило от самих стен. Серебристый потолок был разрисован в слизеринском стиле: черные змеи, переплетающиеся друг с другом хвостами, образовывали герб Слизерина. Шаги звонко отдавались от пола, выложенного мраморной плиткой. В центре зала стоял огромный стол, окруженный изящными резными креслами с мягкой обивкой. На столе стояла глубокая черная чаша. Когда слизеринцы только вошли, в помещении было темно и холодно, но вот Пэнси взмахнула палочкой, и в камине зажегся огонь, осветивший комнату. Гермиона только сейчас заметила, что одна стена почти полностью занята фотографиями предыдущих поколений студентов Хогвартса в серебряных рамках. Она поняла, что все они являлись участниками клуба. Она узнала Беллатрису, Люциуса, Регулуса и других пожирателей смерти. В самом центре висела более крупная фотография. Это был самый первый состав клуба, первые Пожиратели смерти во главе с Томом Риддлом. Юные волшебники выглядели очень серьезными и уверенными.

Слизеринцы начали занимать свои места вокруг стола. Гермиона тоже поспешила сесть в кресло. Когда все расселись, Нотт сказал:

— Итак, теперь мы, наконец, можем обсудить наши главные вопросы. Я думаю, следует начать с Гермионы, — Теодор повернулся к девушке с приветливой улыбкой на лице. — Мы рады приветствовать тебя в нашем клубе. Ты, я думаю, уже поняла, что мы занимаемся вербовкой новых сторонников Темного Лорда среди подрастающего поколения. Возможно, ты не думала об этом, когда подошла к нам в библиотеке, но сейчас ты уже член клуба. Ты слишком много знаешь, чтобы отказаться. Впрочем, скорее всего у тебя не возникнет такого желания, ведь твои родители — Пожиратели смерти.

«Скажи то, что они хотят услышать. Ты должна выполнять свой план!» — мысленно уговаривала себя Гермиона.

Все выжидающе смотрели на нее. Наконец, она слабо улыбнулась и сказала:

— Я тоже рада, что попала сюда. Моя мать будет мной довольна. Надеюсь, Темный Лорд тоже.

Слизеринцы одобрительно закивали, Гермиона с облегчением выдохнула.

— Ты приняла правильное решение, — сказал Нотт, — но ты должна подписать договор.

Парень взмахнул палочкой, и к нему подлетел свиток. Он поймал его в воздухе и протянул Гермионе.

— Ознакомься с правилами. После подписания ты будешь обязана соблюдать их беспрекословно.

Она кивнула и опустила взгляд на бумагу:

«Я, Гермиона Лестрейндж, сознательно вступаю в Клуб Юных Пожирателей Смерти (Далее - Клуб) и обязуюсь выполнять следующие правила:

1. Участник может быть принят в Клуб или изгнан из Клуба путем проведения общего голосования.

2. Участник Клуба не имеет права разглашать информацию о клубе, его составе, назначении и действиях, выполняемых Клубом, лицам, не являющимся участниками Клуба.

3. Участник Клуба не имеет права отказаться от общего голосования. Исключением является голосование, касающееся п. 1.

4. Участник Клуба обязан выполнять любые задания в интересах Клуба, одобренные и порученные ему общим голосованием.

5. Участник Клуба обязан подчиняться решениям, принятым общим голосованием.

6. Лидер Клуба может быть избран только общим голосованием.

7. Если участнику Клуба становится известно о неисполнении правил другим участником, он обязан сообщить об этом лидеру Клуба.

8. За неисполнение правил, указанных в п.п. 1-7, Лидер Клуба имеет право применить к участнику любое наказание по его выбору.

Моя подпись подтверждает согласие с вышеперечисленными правилами и готовность нести ответственность за их невыполнение».

Гермиона перечитала текст два раза и подняла глаза. Она не торопилась подписывать документ, понимая, насколько серьезными являются любые магические контракты. Тем временем Крэбб с Гойлом притащили целую стопку папок, и слизеринцы, разделив их между собой, разбирали их содержимое и делали какие-то пометки. На Гермиону никто не обращал внимания, и она сама подала голос:

— Я прочитала договор и у меня есть несколько вопросов.

— Тогда задай их, мы с удовольствием ответим, — во взгляде Нотта мелькнуло уважение.

— Исполнение правил является обязательным, верно? — вот теперь Гермиона чувствовала себя в своей стихии. Что касалось различных законов и правил, здесь она всегда была на высоте.

— Конечно, — подтвердил Теодор.

— Из первого пункта следует, что вы должны были проголосовать, прежде чем предложить мне этот договор, — Гермиона помахала пергаментом.

— Ну, я сомневаюсь, что кто-то будет против твоего вступления в клуб, — ответил Нотт, окинув собравшихся предупреждающим взглядом. Слизеринцы согласно закивали. — Но, если ты так хочешь, мы можем провести голосование сейчас.

— Нет, не можете. В третьем пункте сказано, что ни один участник не имеет права отказаться от общего голосования, а сейчас с нами нет Малфоя, — Гермиона понимала, что ходит по краю лезвия, но ей очень хотелось поставить на место этих слизеринцев: Нотта с его снисходительной улыбкой, подлизу Паркинсон, эгоистичную Фецилию.

— Малфой скоро перестанет быть членом клуба, — Нотт начал злиться. Кем она себя возомнила? — Или ты не хочешь подписывать договор?

— Нет-нет, конечно хочу, — пошла на попятную Гермиона. Кажется, она немного переусердствовала. — Просто я хочу понять суть этого документа, понять, насколько важны эти правила.

— Что касается Малфоя, мы проведем голосование, как только ты подпишешь документы, — Нотт немного смягчился. — Правила эти достаточно важны, и мы стараемся выполнять их. Но они были составлены давно, когда Темный Лорд еще был подростком, и за многие годы ситуация изменилась. Теперь мы можем не скрываться так тщательно, но свою работу должны выполнять еще более интенсивно.

— Хорошо, я поняла. Однако меня все еще интересует вопрос этого голосования. И что насчет лидера клуба? Из разговора в гостиной я поняла, что изначально им был Малфой, но потом он не пришел на собрания и его место занял ты. Никакого голосования, верно?

«Не нарывайся! Замолчи!» — мысленно уговаривала себя Гермиона, но слова вылетали сами собой, и она уже не могла остановиться.

— Гермиона права, — согласилась Блез больше для того, чтобы отвлечь от нее внимание, чем из солидарности. — Если выполнять правила, то выполнять во всем.

— Прекрасно, — процедил Нотт, — давайте начнем с Малфоя, потом уже займемся выборами лидера. А затем вернемся к нашим основным обязанностям, — Парень махнул рукой в сторону папок, лежащих на столе.

— Это будет тайное голосование? — спросила Пэнси.

— Не вижу смысла, лучше пусть каждый объяснит свою точку зрения, — ответил Нотт. Слизеринец считал, что многие побоятся в открытую высказаться за Малфоя, а ему очень не хотелось, чтобы тот вернулся в компанию. Да, Теодору было сложно справляться с членами клуба, они то не приходили на собрания, то устраивали черт знает что, но отказываться от полученной власти он не собирался.

— Тогда начнем с тебя, — сказала Блез, — а последней будет Гермиона.

Гермиона поняла, что Забини сделала это, чтобы у нее была возможность выслушать всех и затем принять правильное решение, и Гермиона была благодарна ей за это.

— Я против того, чтобы Малфой остался, — произнес Нотт, — своим провалом он опозорил нас всех!

— Я тоже против, — сказал Гойл, — он использовал нас весь год, чтобы добиться результата, и все зря.

— А я за, каждый может ошибиться! — Миллисента решительно обвела взглядом аудиторию, готовая поспорить с любым, кто с ней не согласится.

— Я согласна с Мэл и тоже за то, чтобы Драко остался, — тихо сказала Паркинсон. — То, что он не выполнил задание, не означает, что он плохой человек. Будь я на его месте, я бы тоже, возможно, не смогла.

Гермиона вспомнила, как она подслушала разговор Блез и Драко. Ее сегодняшняя речь отличалась от слов, сказанных ею в поезде.

— Я против. Грегори уже высказал причину, — произнес Крэбб.

— Я против. Малфой не захотел поделиться с нами своими планами. Он врал нам. Мы могли помочь ему, но он хотел все сделать сам. И вот что из этого вышло, — всегда холодная Фецилия очень горячо сказала эти слова, и Гермиона подумала, что, возможно, ошиблась в ней. Было похоже, что Селвин жалела, что это задание не дали ей.

— Я за. Я не уверена, что все, проголосовавшие против, смогли бы убить Дамблдора. Вы обвиняете его в том, что он ничего нам не рассказал? А может быть он хотел сделать это сам, потому что ему это было действительно нужно. Вы помните, что случилось с его отцом? Подумайте об этом, представьте себя на его месте. А если у вас плохое воображение, мы сможем проверить наши способности в скором времени, — Блез действительно разозлилась. Сначала она не собиралась говорить все это, но потом поняла, что еще есть шанс вернуть Драко.

«Сможем проверить наши способности в скором времени? Что это значит? Мерлин, пусть это будет не то, о чем я подумала!»

— Мне в общем-то все равно, — начал Андриан, хитро улыбаясь, — но я проголосую за, чтобы голос Гермионы был решающим.

«Вот ведь слизеринский пакостник! Ну зачем ему это было надо? Так я бы проголосовала за большинство, прикрывшись тем, что я их еще плохо знаю, и никто бы обо мне плохо не подумал! Надо же было меня так подставить!»

Гермиона глубоко вздохнула и уже открыла рот, чтобы начать говорить, но тут Нотт сказал:

— Я думаю, перед тем, как Гермиона выскажет свое мнение, она должна узнать, что же на самом деле произошло, и почему мы хотим исключить Малфоя. Вряд ли она вообще имеет понятие о задании Драко и о случившемся.

Его слова вывели Гермиону из себя. Она не знает? Да за кого они ее держат? За наивную первокурсницу?

— Во-первых, я только что многое услышала и вполне могла все понять. Но мне это было не нужно, потому что я и так все знаю. Не одни вы создаете тайные клубы. И, между прочим, я дружила с Гарри Поттером, который был осведомлен еще лучше вас весь прошлый год. Это мои друзья чуть не погибли из-за его попыток убить Дамблдора. А в ночь, когда Малфой провел в школу Пожирателей смерти, вы мирно спали в собственных кроватях, а я сражалась с ними!

Слизеринцы изумленно смотрели на нее. Такой вовлеченности они явно не ожидали. Гермиона понимала, что зря она сказала все это, но вернуть уже ничего было нельзя.

— В общем, я знаю достаточно, чтобы принять правильное решение. И я голосую за то, чтобы Малфой остался. Будет глупо, если единственный человек с Черной Меткой будет изгнан из клуба юных Пожирателей смерти.

Тут Гермиона ткнула пальцем в небо, потому что не знала, есть ли она у кого-то еще. Но по реакции слизеринцев она поняла, что оказалась права.

— Отлично! — прошипел Нотт. — Вот ты ему и расскажешь об этом. И если Малфоя завтра не будет...

«Доигралась! А самому Малфою это надо? Об этом ты подумала?»

— Конечно! Я думаю, он будет очень рад, — едко ответила Гермиона.

— Теперь, как я понимаю, мы должны перейти к выбору лидера, мисс Лестрейндж? — продолжил Теодор, про себя проклиная чертову любительница правил.

— Нет. С этим мы разберемся завтра, когда с нами будет Малфой, — сказала Гермиона.

— Тогда вернемся к папкам. Блез, объясни Гермионе, что нужно делать.

Забини рассказала, что в папках личные дела слизеринцев шестого курса. В конце недели планируется праздник по случаю начала учебного года, который ежегодно организовывает клуб. Для этого им нужно выбрать из студентов пять человек, которые будут приглашены на вечеринку. Среди них потом будут избраны новые члены клуба. Критериями выбора является чистокровность (а как же без этого!), интеллектуальный уровень и личные качества. Все сведения можно найти в личных делах.

Гермиону поразило то, как легко слизеринцы могли узнать все о любом ученике Хогвартса. В Гриффиндоре никому бы и в голову не пришло пойти в Архив. Даже когда они пытались узнать, кто такой Принц-Полукровка, Гермиона искала информацию в библиотеке, в старых газетах.

За этот вечер Гермиона узнала о слизеринцах-шестикурсниках столько, сколько не знала ни об одном другом ученике Хогвартса кроме Гарри и Рона. Семья, друзья, оценки и наказания за все время учебы, психотипы по каким-то тестам — все это было на бумаге.

Закончили они только к полуночи. Возвращались в гостиную парами. Первыми ушли Паркинсон с Булдстроут, через несколько минут отправились Крэбб с Гойлом. Спустя четверть часа остались только Гермиона с Блез.

— Ты здорово разозлила Нотта, — констатировала Забини, гася камин и убирая все следы их присутствия.

— Я не хотела, просто так вышло, — покачала головой Гермиона.

— Это правда, все, что ты сказала? — спросила Блез. — Драко ничего не рассказал нам. Мы в основном все узнали от родителей. Но, конечно, никаких подробностей.

— Да, это правда. На самом деле, на башне меня не было, когда произошло убийство. Но Гарри был там. И я видела его воспоминания в Омуте памяти.

— Расскажи мне, — попросила Блез, — прошу тебя, Гермиона! Я хочу знать, через что ему пришлось пройти! И почему он не сделал этого? Не убил Дамблдора?

— Блез, я, наверное, не должна. Раз Драко не рассказал сам, значит он не хочет, чтобы об этом знали другие. Могу лишь сказать, что он не убийца.

Забини не стала спорить. Она просто кивнула и задумалась. Наконец, слизеринка сказала:

— Хорошо, ты, наверное, права. Но тогда, пожалуйста, помоги ему сама. Ты многое знаешь об этой истории, и мне кажется, понимаешь его. Поговори с ним. Драко сейчас очень тяжело, я же вижу.

От этих слов Гермиону обдало холодом. Она вспомнила, как сама на четвертом курсе уговаривала Рона простить Гарри или хотя бы поговорить с ним, рассказывала, как Гарри тяжело. Гермиона вспомнила, как самой ей было больно оттого, что Рон отказывался. Ее душа разрывалась от жалости к другу, но не могла ничего поделать. И сейчас, когда Блез так искренне просила ее помочь Малфою, Гермиона не могла отказать ей. И хотя она понятия не имела, как это сделать, она прошептала:

— Я постараюсь.

Больше никто не сказал ни слова. Девушки молча добрались до гостиной. Гермиона была сосредоточена на том, чтобы запомнить дорогу, а Блез погрузилась в свои мысли.

Когда они вошли в гостиную, все уже разошлись по своим спальням. В камине, тихо потрескивая, догорали поленья. Длинные причудливые тени прыгали по стенам. И Гермиона вдруг подумала, что не так уж тут и неуютно.

Слизеринки спустились по лестнице и направились к своей двери. Едва они вошли в спальню, Гермиона, быстро переодевшись, рухнула на кровать и забылась сном.