...

Ни дуновенья ветерка...
Природа замерла в тиши,
Ленивый гром издалека
Слегка волнует камыши. 

Примолкли птичьи голоса,
Тревогой дышит море ржи,
Бросая вызов небесам,
Над полем мечутся стрижи. 

Вмиг потемнело всё вокруг...
Трепещут листья в ожиданье,
И воздух, посвежевший вдруг,
Доносит мне дождя дыханье. 

Тяжелый бархат синих туч
Зигзагом треснул пополам -
И грянул гром... Перун могуч,
Трещит вселенная по швам! 

А с неба - сущий водопад
Отгородил весь мир стеной,
И вместе с громом невпопад
Хохочет ветер озорной.

Небо заволокло тёмными тучами, скрывавшими холодное сияние луны. В воздухе стоял аромат дождя. Пронизывающий ветер, прилетевший с севера и предвещавший грозу, метнулся в единственное распахнутое окно огромного особняка, окатив сидевшего на подоконнике юношу ледяной волной. 

Поёжившись от холода, он пригладил разметавшиеся серебристые волосы. Он проснулся несколько минут назад, но, несмотря на позднее время, вернуться в объятия Морфея снова не удавалось, поэтому теперь юноша сидел на подоконнике, смотрел в открытое окно и обдумывал свой странный сон. 

Сложность состояла в том, что Драко помнил свой сон обрывками, однако одно мог сказать точно – в каждой сцене была ОНА. 

Вот ОНА стоит возле профессорского стола в Большом зале... ЕЁ растерянные и испуганные глаза бегают в смятении от одного факультетского стола к другому... ОНА спускается в коротком небесно-голубом платье по главной лестнице имения Малфоев, окидывает его равнодушным взглядом... Он заходит в одну из комнат поместья и видит ЕЁ, лежащую на кровати. В ЕЁ глазах боль и отчаяние. ОНА отворачивается от него к стене. Драко открывает рот, чтобы спросить, что случилось, но в этот момент оказывается в густом тумане. Каждый шаг даётся с трудом, вязкая белая вата сковывает движения. Он выкрикивает ЕЁ имя, но не слышит собственного голоса. Будто ненасытный туман поглотил и его. Кажется, в мире нет ничего, кроме безграничной белизны и мертвой тишины. Юноша чувствует холод и осознаёт, что никогда не будет счастлив... 

«Всегда боялся дементоров», — проносится в голове. Но тогда Драко понимает, что это не дементоры.  

Наконец он вырывается из этого царства тумана... и видит ЕЁ.... ОНА стоит спиной к нему, но, услышав его шаги, оборачивается. На НЕЙ длинное узкое белое платье. Распущенные волосы ласково перебирает неведомо откуда взявшийся ветер. 

— Всё изменится, — шепчет ОНА, и этот шёпот заполняет его всего, разносится на мили вокруг и растворяется в прохладном воздухе. 

«Всё изменится», — повторил он. Его давно преследовало ощущение грядущих перемен, а после этого сна он окончательно убедился в этом. И всё же, какими бы ни были эти перемены, Драко всё равно не мог понять, почему ему приснилась именно Гермиона Грейнджер, и почему в своем сне он так сильно волновался за неё. 

Драко Малфой поднял взгляд и посмотрел вдаль: там сверкали молнии и раздавались раскаты грома. Гроза приближалась. 

***

Гермиона проснулась от резкого грохота. Часы показывали четыре утра. Девушка встала с постели, зная, что уже не уснёт, да и смысла особого не было – всё равно вставать через два часа. Небо за окном разрезала молния, на несколько секунд осветившая маленькую комнатку. 

Сегодня Гермиона должна была исполнить свой опасный план. Девушка окинула взглядом комнату, проверяя, ничего ли она не забыла. На старом кресле лежала небольшая сумка, в которую были сложены все её вещи. Гриффиндорка усмехнулась, вспомнив огромные чемоданы, которые она таскала все шесть лет обучения в Хогвартсе. Всё-таки заклятие расширения – полезная вещь. И почему этому не учат на первом курсе? 

Гермиона открыла сумочку, достала «Историю Хогвартса» и бережно вытащила оттуда свернутую карту Мародёров. «Вот и всё, что у меня осталось от наших общих приключений», – горько подумала Гермиона. 

Снова прогремел гром, и, наконец, пошёл ливень. Огромные капли стучали по подоконнику. Гермиона открыла окно и подставила руки под ледяные струи. Впервые после ухода Гарри и Рона она заплакала. 

***

Высокая красивая женщина стояла на балконе третьего этажа. В её глазах плясали отблески молний, а промокшие от ливня густые волосы развевались на ветру. Она закружилась в странном танце и засмеялась своим безумным смехом. 

Беллатриса Лестрейндж упивалась неудержимостью стихии. Она обожала грозу: этот шум, треск, гром, сливающиеся в один непрерывный рокот, вихри, пригибающие деревья к земле, и молнии, поджигающие дома и целые деревни маглов.  

Все самые важные события в жизни Беллы происходили в грозу. Когда она принимала метку, за окном сверкали молнии. Тёмный Лорд освободил её из пятнадцатилетнего заточения в Азкабане в грозу. И свою дочь она родила под звуки грома. 

Её дочь. Белла окунулась в воспоминания. Это было ровно семнадцать лет назад. День в день. Ей пришлось рожать в какой-то магловской больнице. Была ночь и ужасная погода, когда у неё начались схватки. В то время они с Рудольфусом прятались от Ордена в Ирландии. Белла помнила только как пожилая женщина с улыбкой на лице протянула ей новорождённое дитя. 

– Это девочка, – сказала она. 

– Где мой муж? – прошептала Белла. 

– Он просил передать, что отправился сообщить какому-то лорду. 

И в этот момент вошел Он. Магла обернулась и спросила начальственным тоном: 

– А Вы кто? 

Волан-де-Морт только рассмеялся. 

– Мой Лорд! – воскликнула Белла. – Мерлин, Вы приехали ко мне! 

– Девушка, вам нужен сейчас покой, – не унималась маггла. – Отдайте мне ребёнка. 

– Авада Кедавра! – произнёс Темный Лорд, и женщина упала замертво. – Нам нужно уходить, – обернулся он к Белле. – Дай мне девочку. 

Беллатриса отдала ему ребёнка. Лорд обнял их обеих, и они трансгрессировали, через мгновение очутившись в поместье Лестрейнджей. Навстречу им вышел Рудольфус. 

– Забери свою дочь, Руд, – велел Тёмный Лорд. – Нам нужно поговорить с Беллой. 

Они вышли на террасу. Гроза закончилась, и теперь в воздухе витал аромат свежести. Волан-де-Морт снял мантию и набросил её на плечи Беллатрисе. 

– Спасибо, Повелитель, – прошептала та.   – Ты должна отдать ребенка в приют, – напрямую сказал Лорд. – Иначе твоя дочь будет в опасности. Война продолжается, Белла. Ты должна защитить её. 

Беллатриса отшатнулась, словно её ударили. 

– Мой Лорд, пожалуйста... 

– Ты сможешь забрать ее, когда мы победим. 

Волан-де-Морт стремительно развернулся и покинул комнату. Белла упала на пол и заплакала. Ей ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ. 

– Если бы ты только знал... – прошептала она. 

Беллатриса вернулась в реальность. Сегодня тоже была гроза. И она знала, что что-то должно было случиться. Услышав шаги за спиной, она резко обернулась и увидела Тёмного Лорда. Он стоял, прислонившись к косяку, и смотрел прямо в её тёмные глаза. 

— Помнишь, я говорил, что за свою преданность ты будешь награждена больше всех? — спросил Волан-де-Морт, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я подумал, что ты бы хотела увидеть единственного члена твоей семьи, кроме Нарциссы, оставшегося в живых. Это так? 

– Кого вы имеете в виду, мой Лорд? – спросила Белла, нахмурившись. – Если мою сестру, предательницу крови, то я совсем не хочу её видеть! Она больше не моя семья! – страстно сказала она. 

– Нет, Белла. Я имею в виду не Андромеду. Я говорю о твоей дочери. 

– О Мерлин, мой Повелитель, неужели... – на глаза Пожирательницы навернулись слезы. Белла бросилась в ноги Повелителю. Самая смелая её мечта могла осуществиться с минуты на минуту.  

– Я потратил некоторое время, чтобы разыскать её. И я выяснил, что ее удочерила одна магловская семья. Тем не менее, она всё же учится в Хогвартсе.

Не зря Беллатриса присматривалась к ученицам Школы магии и волшебства – в каждой искала похожие черты. Она была уверена, что ее дочь учится на Слизерине, но всё же смотрела и на девушек и с других факультетов. А сейчас настал момент истины: наконец она узнает, кто из них ее дочь. 

Тёмный Лорд потянул её за руку и поднял с колен. Он прижал женщину к груди и прошептал ей на ухо: 

– Твою дочь зовут... Гермиона Грейнджер.