Последняя потеря

      Джинни проснулась в восемь утра от солнечных лучей, скакавших на ее лице. Нахмурившись, она перевернулась и спрятала лицо в подушку. Только вот сон, не захотевший задерживаться в этой комнате, быстро покинул ее.

      Разочарованно поднявшись на локтях, она взглянула на прикроватные часы и недовольно застонала. До встречи с Драко и Блейзом оставалось ещё три часа. Слишком много.

      Выбравшись из-под одеяла, Джинни добрела до ванной и заглянула в зеркало. Ее отражение, казалось, было искривлённым до неузнаваемости. Это была не Джинни. Морщины, синяки под глазами и побледневший цвет волос. После смерти Гарри она почти никогда не красилась, но после исчезновения Гермионы совершенно прекратила любой уход за собой. За прошедшие три года она постарела не меньше, чем на десять лет.

      Гермионе бы это не понравилась.

      Она бы нахмурилась, чуть наклоняя голову и начала бы задавать дурацкие вопросы по типу «и что же ты с собой делаешь?» или «думаешь, Гарри бы хотел, чтобы ты так убивалась?». Она бы совершенно точно обняла ее и принесла из ванной всевозможные старые баночки с кремами и другой уходовой косметикой. Увлажнила бы кожу, сделала бы массаж головы и в завершение всех процедур улыбнулась.

      Одной улыбкой спасая положение.

      Джинни сбросила с себя ночнушку и залезла в душ. Сегодня она познакомится с матерью Блейза Забини. Сегодня отправится в Рим, в котором никогда не была. Сегодня, как она надеялась, жизнь сдвинется с мёртвой точки. Все изменится.

      Настроив душ, она вымыла волосы и достала средство для волос, которое они вместе с Гермионой купили в Косом переулке. Оно гарантировало блеск и свежесть причёски минимум на семьдесят два часа. Эффект был действительно потрясающим. Чувствуя себя ни то предательницей, ни то верным другом, Джинни долго разглядывала баночку, пока, не плюнув на все глупые мысли, не нанесла средство на волосы. Оно приятно пахло мятой с лимоном.

      Мисс Забини, скорее всего оценит.

      Какие странные, все-таки, мысли.

      Прождав нужное количество времени, Джинни смыла жижу с волос и снова посмотрела в зеркало. Отражение, конечно же, все ещё не было похоже на человека, который бы заслуживал звание подруги Гермионы Грейнджер. Оно вообще не было похоже на отражение.

      Джинни распахнула двери шкафа и опустилась на колени, разглядывая купленные когда-то средства для тела, лица и волос. Они все стояли пыльные, но, тем не менее, срок годности, благодаря магии, не мог кончится ещё минимум пару лет.

      Она чувствовала себя маленькой девочкой, делающей что-то запрещённое. Брала без спроса мамину косметику или отрезала кусочек пирога, который ее просили не трогать. Забирала волшебную палочку старшего брата и пряталась с ней в своей комнате, завороженно взмахивая ей и наблюдая за потоком светящихся пылинок.

      Вот только не было никакого запрета. Она могла пользоваться своими вещами. Она могла ухаживать за собой. Могла жить дальше.

      После всех проведенных процедур, затаив дыхание, Джинни вышла из ванной. Она чувствовала себя моложе. И она чувствовала себя все так же неправильно. Как будто она забыла весь ужас и боль за последние много лет. Будто она предала Гарри и Гермиону. Будто предала свои страдания.

      Хотелось запретить себе думать и чувствовать. Она бросила взгляд на часы, желая поскорее сбежать из дома и от самой себя. Но было ещё рано.

      Закусив губу, Джинни отправилась на кухню, желая убить время готовкой. Как говорила Гермиона, вложить душу в блюдо. Как это делала Молли Уизли в лучшие свои годы.

Овсянка с фруктами, хоть и приготовленная с душой, не казалась Джинни верхом мечтаний, но у неё были подозрения, что виновата в этом не душа, а кривые руки. Она никогда не готовила кулинарных шедевров.

      В конечном итоге сделав за утро все возможное, Джинни надела легкое платье и села в гостиной с «Историей Хогвартса», продолжая чтение. Зачитанная до дыр книжка снова поглотила ее, заставляя забыть о времени. Джинни перестала снова и снова бросать взгляд на часы, пока вдруг не почувствовала, что сидит уже слишком долго.

      С замиранием сердца повернув голову, она облегченно выдохнула. Минута в минуту. Было ровно одиннадцать. Подхватив со стола свою сумку и запихнув туда книжку, Джинни бросилась к камину и уже через мгновение оказалась дома у Малфоя.

      Забини сидел на кухонном гарнитуре, активно размахивая руками в сторону Драко. Тот, в свою очередь, стоял на коленях у дивана, пытаясь что-то достать с пола.

Джинни замерла, пытаясь скрыть улыбку:

      — Ты же знаешь про «акцио», да?

      — Я уронил палочку, — она смогла ощутить, как Драко закатил глаза, — есть идеи, как колдовать без палочки, гений?

      — Ты прекрасно выглядишь, — Блейз спрыгнул со своего места и подошёл ближе к девушке, широко улыбаясь. Джинни снова начала ощущать дискомфорт, — готовишься к свиданию с мамой?

      — Спасибо. Да, хочу произвести хорошее впечатление на неё и на Рим. Я никогда не была в Италии.

      Джинни повернулась к Драко, который, наконец-то вытащив палочку из-под дивана, радостно вскинул кулак вверх. Блейз все ещё стоял настолько близко, что она слышала его дыхание. Неловкость зашкаливала. В эту секунду ей ужасно хотелось стать прежней версией себя, которая смогла разорвать тишину дурацкой шуткой или замечанием.

Но это была повзрослевшая версия Джинни. И это версия ничего не могла.

      — Так все в порядке, да? — Джинни аккуратно повернулась к Блейзу, пытаясь не подать виду, что ей некомфортно, — Порт-ключ у тебя?

      — Конечно. Министерство знает нужные мне координаты, поэтому мы перенесёмся сразу во двор моей матери. Она живет в маггловском районе, но ее территория, во-первых, слишком огромная, чтобы кто-то смог заметить нас, а во-вторых, защищена таким количеством заклинаний, что даже самый глазастый и внимательный маггл ослепнет, заметив нас, падающих с неба. — Блейз выглядел таким довольным, что Джинни ничего не оставалось, как выдавить из себя неправдоподобную улыбку. Какую реакцию он от неё ждал?

      Драко, бормоча что-то себе под нос, собрал со стола все документы, принесённые другом и, в последний раз окинув взглядом квартирую, подошёл к ним. Они были готовы.
Блейз достал из кармана небольшой предмет, завёрнутый в платок. Это была маленькая фигурка, которая, должно быть, позиционируют себя, как предмет интерьера. Вот только время и неаккуратные хозяева сделали все, чтобы ничем, кроме мусора, нельзя было назвать эту вещь.

      Джинни задержала дыхание, когда они, посчитав до трёх, одновременно дотронулись до фигурки, и квартира Драко быстро завращалась, исчезая, складываясь во что-то неразборчивое. Она закрыла глаза, в попытке утихомирить вестибулярный аппарат, но уже через мгновение все кончилось. Она поднялась на ноги, осматриваясь.

      — Чёртово министерство! — Забини злился, заворачивая порт-ключ обратно в платочек. — Ничего нельзя доверить. Это просто невозможно. Драко, тебе не смешно от этого? Я просто не понимаю, что сложно воспользоваться моими координатами…

— Что-то случилось? — Джинни, покачиваясь, подошла ближе к парням.

      — Случилось. Я регулярно прошу их создать мне порт-ключ, чтобы я мог навещать маму. Всегда даю одни и те же координаты. Всегда. Знаешь, сколько раз я оказался во дворе дома? Два. Из двадцати только два! Знаешь фразу «не умеешь — не берись»? Она отлично демонстрирует того урода, который выдаёт мне эти портключи.

      — Но мы же можем трансгрессировать отсюда? Разве нет? — Джинни вновь почувствовала напряжение.

      — Не стоит, — Драко огляделся по сторонам, пытаясь понять в какой части Рима они находятся, — летом в Италии лучше не обращаться к трансгрессии. Слишком жарко. Сосредоточиться на перемещении почти невозможно. Тем более, если тащить на себе ещё кого-то. — он кивнул в сторону Джинни. — Пойдём пешком, не так это страшно, нам отсюда до дома его матери от силы десять минут своим ходом. Просто Блейз, если ты не знала, истеричка, вот он и бесится.

      — Да потому что в министерстве работают ослы. Вот скажи мне, как ему дали работу? Я столько раз жалобы подавал, а его все не уволят. Где, скажи мне, справедливость?

      Хмурый Блейз, игнорируя смеющуюся Джинни и ухмыляющегося Драко, пошёл вперёд, продолжая бурчать себе под нос оскорбления. Больше всего в эту минуту он был похож на вечно недовольного Филча. Уизли разглядывала пальмы, закрывающие ее от яркого солнца и яркую траву. Здесь было невероятно тепло. Она благодарила себя за идеально подобранное легкое хлопковое платье.

Как и говорил Драко, через десять минут они уже дошли до большой виллы, принадлежавшей матери Блейза. Девушка рассматривала огромную территорию, пока они шли по каменной тропинке, ведущей к крыльцу дома. Все это место было раем на земле. Громадный сад с цветами и фруктовыми деревьями, качели разных видов и размеров, огромная беседка и бассейн: скорее всего, это была лишь половина того, чем могло похвастаться это место.

      Джинни ускорилась, и, догнав Блейза, дернула его за рукав футболки, привлекая к себе внимание:

      — Я не шутила, говоря, что могу переехать к ней жить. Могу притвориться домовым эльфом.

      Она скрючилась, пытаясь стать ниже ростом, чтобы изобразить нужное существо. Блейз рассмеялся, наблюдая за ее попытками:

      — А я не шутил, когда говорил, что ты ее кумир. Тебе не нужно никем притворяться, чтобы находиться здесь.

Он постучался в дверь, что несколько удивило Джинни. Она никогда не стучалась, возвращаясь в Нору. Ее всегда там ждали и двери всегда были открыты. Скорее всего, очередные замашки аристократов.

      Через пару минут дверь открылась, и в проеме показалась молодая женщина. Джинни не знала, сколько лет было матери Блейза, но навскидку ей нельзя было дать больше тридцати — тридцати пяти, хотя, кончено, прибегнув к элементарным вычислениям можно было понять, что она не может быть такой молодой. Светло-карие глаза из-под густых чёрных ресниц изучали прибывшую компанию. Темные волосы, слегка завиваясь, струились по плечам, скрывая оголенные плечи. Эта женщина, сколько бы лет ей ни было, выглядела в разы лучше молодой Джинни.

      Несмотря на все пережитые потери.

      — Я не поверила тебе, когда ты сказал, что скоро вернёшься. — она чуть нахмурилась, глядя на сына, после чего, широко улыбнувшись, обняла его. — Я уже успела соскучиться.

      Они простояли так около минуты, пока она, не переключив внимание на Малфоя, не выпустила Блейза из крепких объятий:

      — Драко, я тебя сто лет не видела! Почему ты не навещаешь меня? Я стала старой и неинтересной? — она состроила страдальческое выражение лица, после чего обняла и его. — Не расстраивай тетю Жаклин.

— Мерлин, да какая же вы тетя? — Драко отпрянул, улыбаясь. — Мисс Забини, все с годами стареют, а Вы — наоборот. Через пару лет мы с Блейзом уже будем выглядеть старше вас.

      Джинни, затаив дыхание, наблюдала за ними. Несмотря на то что она успела узнать Драко «с другой стороны» за то время, что они с Гермионой были вместе, видеть такое было странно. Непривычно и неправильно. Она не могла забыть вредного мальчишку, вступающего в перепалку с Гарри и Роном каждую перемену. Не могла забыть все то, что они прошли за годы учебы в Хогвартсе. Открывающаяся перед ее глазами сцена была слишком личной. Слишком неправдоподобной.

      — Мисс Уизли? — Джинни перевела взгляд на маму Блейза и мягко улыбнулась. — Меня зовут Жаклин, никаких мисс Забини в свой адрес я не потерплю! Тем более, от Вас.

      Жаклин подошла чуть ближе, и, наклонив немного голову, широко улыбнулась:

      — Я очень рада с Вами познакомиться. Я люблю квиддич и последние несколько лет болею за «Холихедские гарпии». Без Вас эта команда никогда в жизни не достигла бы таких высот. Салазар, я просто в восторге от того, что Вы вытворяете на поле. — она наклонилась чуть ближе и заговорщически прошептала: — Промойте, пожалуйста, мозги моему сыну. Чахнет в этом своём министерстве, разочаровывая старую мать. Бестолочь, а не ребёнок.

Джинни рассмеялась, пообещав сделать все возможное. Она была уверена, что Блейз шутил, говоря, что его мама — фанатка ее деятельности. И она никак не думала, что мисс Забини настолько приятный в общении человек. После пятиминутного общения с ней становилось понятно, в кого именно пошёл Блейз.

      Выпив чаю с Жаклин, они быстро объяснили цель своего визита в Италию, после чего, пообещав вернуться к ужину, отправились на поиски маггловского магазина, у которого и была сфотографирована Гермиона.

      Блейз, отлично знающий Рим, довольно быстро сориентировался, и, пообещал, что они доберутся до нужного места буквально за пару минут. Они отправились в путь.

      Как ни странно, Джинни не чувствовала даже волнения. Скорее всего, в глубине души она понимала, что шанс найти ниточку к Гермионе сразу равен почти нулю. Конечно, она надеялась, что удача им улыбнётся, но разум говорил об обратном.

Как и обещал Блейз, уже через пару минут они стояли у нужного здания. В целом это был самый обычный, ничем не примечательный магазин сладостей. Гермиона не была любителем сладкого, отчего вся эта ситуация казалась ещё более сюрреалистичной.

      Зайдя внутрь, они столкнулись с приятной прохладой, исходящей от кондиционера, и полупустым магазином, покупателей почти не было. Блейз, как единственный из них троих, знающий итальянский, взял в руку газетную вырезку и направился к продавцу, оставив Драко с Джинни вдвоём.

Они неловко топтались на месте, рассматривая выставленную на витринах продукцию, время от времени переводя взгляд на Забини. Было совершенно непонятно, стоит ли ждать хороших новостей. Продавец все время улыбался, кивая головой и активно жестикулируя, в то время как сам Блейз, время от времени показывающий рукой на улицу, все больше хмурился.

      В конечном итоге поблагодарив продавца, он достал кошелёк и купил какую-то сладость, заставляя мужчину за кассой расплыться в ещё более широкой улыбке.

      — Пойдёмте отсюда. — быстро проговорил Блейз и сунул в руки Джинни молочную шоколадку, не говоря той ни слова.

      Выйдя из магазина, он быстро провёл друзей в проулок, и, посмотрев по сторонам, тихо заговорил:

      — Конечно, он понятия не имеет, кто изображён на фотографии. Он является хозяином магазина и в тот день был на месте «преступления», но, по его словам, было много народу и журналистов, отчего времени обращать внимание на людей снаружи у него не было. В целом я могу его понять. Но есть и хорошие новости, — Блейз слегка понуро улыбнулся, — у меня есть адрес издания, откуда родом эта малышка. — он потряс в воздухе газетой, глядя на Драко.

      — Далеко это? — спросила Джинни, заинтересовавшаяся, как они будут добираться до нужного места.

      Блейз цокнул языком, разглядывая асфальт под ногами:

— На другом конце города.

      — И что мы будем делать? Воспользуемся камином?

      — Уизли, — Забини поднял глаза на неё и усмехнулся, — сколько думаешь холодных дней в году в Италии? Кому здесь вообще нужны камины? Здесь другая система перемещения по городу. Телефонные будки, туалеты кафе и ресторанов, есть специализированные, спрятанные от глаз магглов небольшие здания, предназначенные специально для перемещений. Они разбросаны по всему городу, у меня даже была где-то карта этих точек, когда я только изучал Рим.

      — Ну и где ближайшая к нам точка? — спросил Драко, всем видом показывая, как ему не нравится все происходящее.

      — Я пытаюсь вспомнить.

      Блейз нахмурился, покручивая в руках волшебную палочку. Джинни могла почти видеть, как в его голове рисуется карта города, по которой он перемещается в поисках нужного места. Через пару минут он довольно хлопнул с ладоши и развернулся, шагая в неизвестном направлении.

Ему не нужно было ничего говорить, чтобы призвать друзей идти за ним. Джинни скрутила на ходу пучок из волос и закрепила его найденным в сумке карандашом. Жарко было ужасно, и она чувствовала, как потеет шея.

      Забини привёл их к старой телефонной будке, разрисованной граффити и выглядящей так, будто ей не пользовалась уже лет тридцать минимум. Они зашли внутрь, и Блейз, запихнув в аппарат один кнат, быстро прокрутил телефон. Женский голос в этот же момент звонко произнёс:

      — Добрый день! Скажите адрес, куда вас нужно доставить.

      Забини выполнил просьбу голоса и услышал в ответ «хорошего Вам дня». Джинни почувствовала, как пол ушёл из-под ног, а сама телефонная будка закрутилась в пространстве. Это не было похоже на аппарацию. Больше, скорее, походило на маггловские аттракционы, куда ее водили Гарри с Гермионой после того, как последняя официально закончила школу. Джинни взвизгнула от неожиданности, но уже через мгновение все прекратилось и они обнаружили себя в какой-то подсобке, где была открыта дверь черного выхода.
— Великолепно. — Малфой закатил глаза и вышел во двор, где неприятно пахло помойкой и протухшими продуктами. Они вышли из ресторана.

      Благодаря великолепному умению Блейза ориентироваться на местности, они быстро нашли издательство. Правда, на этом их везение благополучно кончилось. В целом Джинни и Драко только мешали итальянцу, выступая в роли непонятливых детей, всюду таскающихся за своей матерью. Они никак не могли ему помочь, не зная языка, а Малфой, со своим вечно плохим настроением, только мешал.

      Все оставшееся время до ужина они провели в издательстве, шатаясь по зданию и отвлекая каждого работника в поисках фотографа и журналиста, ответственных за статью, выпущенную два месяца назад. Но даже тогда, когда им удалось найти нужные имена, люди, которым эти самые имена принадлежали, будто растворились в пространстве. Малфой несколько раз предлагал разбомбить эту контору каким-нибудь неприятным заклинанием по типу «бомбарда», но Джинни с Блейзом мягко его отговаривали от этой идеи.

      Спустя необъятное количество часов, они с доброй совестью и абсолютно нулевой информацией, покинули издательство с разъяренным Драко, который был почти готов бросаться на людей. Забини, решив не рисковать душевным состоянием друга, таская его через подсобку ресторана, аппарировал на территорию маминой виллы, ссылаясь на то, что температура воздуха наконец-то спала и может позволить им это сделать. К тому же Джинни теперь знала, как выглядит нужное ей место аппарации и без затруднений могла это сделать сама, без помощи Блейза.

Жаклин встретила их, широко улыбаясь, но, заметив покрасневшего от злости Драко, быстро спрятала улыбку. Блейз развёл руками, пропуская друга вперёд, в то время как Джинни тихо прыснула в кулак.

      — Вы ничего не нашли, да? — мисс Забини дождалась, когда дверь за Драко громко хлопнула, оставляя их втроём.

      — Это было ожидаемо, — пожала плечами Джинни, — хотя, конечно, и обидно за потраченное время. Но мы все знали, на что идём. А вообще мы с Малфоем в целом ничего не делали, всю информацию добывал Блейз, — она махнула рукой на итальянца, — хотя, простите, конечно, ему это надо в разы меньше, чем нам.

      — Приятно, когда моего сына хвалит такая девушка, как Вы. — Жаклин просияла, а Джинни почувствовала, как краска заливает лицо и уши. — Ладно, вы провели весь день в делах, идите, отдыхайте, ребята. Джинни, я провожу Вас до комнаты. Можете принять душ, если хотите, эльфы все подготовили в ваших с Драко комнатах. Я позову вас троих к ужину. Надеюсь, Вы любите пасту? Драко-то я знаю с пелёнок, его вкусы и предпочтения с того момента так и не изменились, а Вас совсем, к сожалению, не знаю. — Она скосила какой-то непонятный взгляд на Блейза, ещё больше смущая Джинни.

— Спасибо большое, — Уизли как-то неловко улыбнулась, избегая взгляда Блейза, — душем я обязательно воспользуюсь. И пасту, да, я люблю ее в любых проявлениях.

                                    ***

      Приняв душ, Джинни достала из сумки «Историю Хогвартса», но не прочитав и двух страниц, провалилась в сон. Жара и активная деятельность на протяжении всего дня взяли своё. Джинни снилась мисс Забини в роли владелицы магазина сладостей и какая-то чушь, связанная с лестницами школы.

      Джинни показалось, что она проспала не больше десяти минут, когда в середине комнаты раздался громкий хлопок от аппарации эльфа, который появился, чтобы пригласить ее к ужину. Джинни сказала, что скоро спустится, и, быстро умывшись, глянула на время. Она спала больше двух часов. Удивительно.

      В столовой уже сидели Блейз с матерью и Драко, который больше не выглядел злой собакой, сорвавшейся с цепи. Джинни села справа от Жаклин, так как на этом месте стоял пустой бокал, предназначенный, как Джинни решила, для неё.

      — Хотите вина? — мисс Забини тепло улыбнулась, щёлкая в воздухе пальцами, тем самым призывая домовика.

  — Да, спасибо. — так как маленькое существо продолжило стоять, не двигаясь, Джинни добавила: — Красное полусладкое.

      Через пару минут на столе появилось четыре порции, восхитительно пахнущей пасты с креветками в сливочном соусе. Джинни, почувствовав себя невероятно голодной, в тот же момент принялась орудовать вилкой, параллельно попивая самое вкусное из всего, что она пробовала, вино.

      Она нисколько не задумывалась о своих манерах и о том, «правильно» ли она ведёт себя в «высшем» обществе. Ей было комфортно находиться здесь, и Жаклин неоднократно выразила ей своё расположение.

      Ужин прошёл превосходно, и Джинни, в первую очередь, была благодарна за это Малфою. Ей в голову закрадывалась мысль, что этот человек сидит на успокоительных, и это единственная причина, по которой сейчас он вёл себя нормально. Мисс Забини половину вечера расспрашивала Джинни о квиддиче, и та с радостью ей отвечала. К их разговору регулярно подключались парни, вступая в дискуссии и высказывая своё мнение. Самое удивительное заключалось в том, что беседа действительно текла своим ходом, и каждому из присутствующих было комфортно находиться в этой компании.

После ужина, распрощавшись со всеми, Джинни вернулась в свою комнату. Она выпила не меньше трёх бокалов вина, и обычно это была ее «сонная» доза, но сейчас почему-то спать совершенно не хотелось. Джинни ворочалась в постели, думая обо всем сразу и ни о чем одновременно и никак не могла найти себе места. Кровать была настолько мягкой, что казалось неудобной. С одеялом было слишком жарко, но без него ужасно замерзали ноги.

      Так и не сумев заснуть ни через час, ни через два, Джинни выбралась из осточертевшей кровати и тихо вышла в коридор. Она чувствовала себя вором, шарахаясь по чужому дому, но ей просто хотелось налилось себе стакан воды и подышать прохладным ночным воздухом.

      Спустившись в гостиную на носочках, так тихо, как ходила только по Хогвартским коридорам после отбоя, она замерла и уставилась на силуэт, сидящий между верандой и гостиной. В общем-то, этот человек всем своим видом демонстрировал то, чем она сама хотела заняться. Она стояла, не двигаясь, не зная, что делать дальше. Нарушать чужую идиллию не хотелось, но Джинни в любом случае могла привлечь к себе внимание шагами. К тому же она все еще хотела пить.

      — Уизли, ты так громко думаешь, что умудряешься заглушить мои собственные мысли.

Она выдохнула, делая пару неловких шагов к сидящему человеку, чтобы разглядеть его лицо. По голосу она его не узнала, но по манере речи… ну, точно.

      — Я взял бутылку сливового вина, будешь? — Малфой незаинтересованно приподнял бутылку, ранее скрытую от ее глаз.

      — А мисс Забини не будет против? — Джинни присела рядом. Рядом, если речь шла о Малфое, значило на расстоянии не меньше, чем в метр.

      — Мы с пятнадцати лет таскаем у неё вино и огневиски, — он усмехнулся, отпивая глоток из горла, — конечно, она всегда это знала. Но никогда ничего нам не говорила. Она, может, и не стала мне матерью, как Нарцисса, но добрым другом я назвать ее точно могу. Так что не парься, Уизли, отчитывать она нас за это не будет. В случае чего, обещаю, ответственность я беру на себя.

      Джинни усмехнулась, забирая предложенную бутылку. Драко сидел здесь уже давно, а бутылка однозначно была не первой. Это было понятно по его неровному голосу и слишком большому количеству слов. К тому же он был слишком расположен к разговору с ней.

      Нет, действительно. Расположен к диалогу с ней.

      — Почему она ушла?

Джинни вздрогнула, медленно выпустив воздух. Сколько же он выпил? Она повернула голову, рассматривая Драко. Он смотрел вперёд. В сад мисс Забини. В тёплую Италию. В город, который поделил их жизнь на «до» и «после».

      — Почему она ушла? — снова повторил он. — Я имею в виду… черт, разве ей было плохо? Что произошло? Я просто не понимаю, что сподвигнуло ее сделать это. У неё же вроде было все. Мы любили друг друга безумно. Она очень любила тебя с Гарри и Роном, несмотря на то что вы мне никогда не нравились. — он сделал небольшую паузу: — Она жутко переживала, когда война кончилась. Когда умер твой брат, когда все начало стремительно меняться. Мы вернулись в школу, но она стала другой. Все чаще задумывалась, погружаясь в себя. Часто дёргалась от упоминая фамилий «Поттер» и «Уизли». Как бы сильно я их не ненавидел, они втроём — это…

      — Самое правильное в этом мире.

Драко повернулся, с непониманием глядя на девушку. Джинни вздохнула и отпила ещё несколько глотков из бутылки:

      — Знаешь, когда она пришла к нам, после этого странного разговора со Шляпой села за нашу скамью, я смотрела, как она с ними говорила, как она выглядела при этом, как они выглядели при этом… и это казалось самым правильным, что судьба подарила этому миру. Они втроём — это аксиома. Никому ничего не нужно было доказывать. Стоило просто взглянуть на них, и все становилось понятно без слов. Она будто дополнила Гарри с Роном. Была тем недостающим кусочком. Я никогда не была с ними. То есть, конечно, Гарри был моим парнем, Рон братом, а Гермиона лучшей подругой, но они втроём как будто были окончательной картиной. Все вместе. Единственный возможный вариант. Либо так, либо никак.

      — Так и вышло. — Драко забрал бутылку из ее рук и сделал большой глоток вина. Он долго смотрел в небо, прежде, чем продолжить говорить: — Знаешь, глупо, конечно, но я долго ревновал ее к ним. Ещё до начала всего того, что между нами происходило. Салазар, да моя ревность появилась еще до того, как Гермиона вообще узнала о моем существовании. — он усмехнулся, глядя на Джинни. — Знаешь, я ведь полюбил ее с той же секунды, что впервые увидел.

— Знаю. — она сделала небольшую паузу. — Я тоже.

      Они сидели молча не менее получаса, думая каждый о своём и обмениваясь вином, пока бутылка, очень неожиданно, полностью не опустела. Драко разочаровано взболтнул ею в воздухе, после чего, вытащив палочку из кармана, призвал новую порцию вина.

      — Мне всегда казалось забавным, когда она говорила «обожаю магию», будучи волшебницей, но именно в такие моменты мне хочется ее цитировать. Потому что именно так она бы сейчас и сказала. — Малфой улыбнулся, открывая бутылку. — Так что ты думаешь, почему она исчезла? Все из-за Поттера? — он осекся, поворачиваясь к Джинни: — Прости, из-за Гарри?

      — Не изменяй себе, Малфой. — Джинни грустно рассмеялась. — Ты никогда не называл его по имени, посмертно этого делать тоже не стоит. Вряд ли это из-за него. Она не стала бы ждать год. К тому же она все время твердила мне, что нужно жить дальше. Что впереди — все. Ты сам прекрасно знаешь, как сильно она отвергает прошлое. Представь, мы дружили с ней столько лет, а я до сих пор не знаю, как у вас все это началось. Она просто ненавидела говорить о прошлом! Ты помнишь ее слова? — Джинни приняла бутылку из рук Драко и отпила. — «Прошлого не существует! Есть только сегодня и завтра.» Мы с Гарри так и не узнали, как вы смогли полюбить друг друга.

      — А ты хочешь знать?

      Он посмотрел на неё. У Джинни даже на мгновение остановилось сердце. Это было однозначно безумием. Или, быть может, во всем виноват алкоголь, но она впервые увидела того человека, которого любила Гермиона. Малфой впервые за все годы их общения приоткрыл завесу. Он смотрел на неё искренне. Открыто. Так же, как Гарри смотрел на Гермиону. Это был взгляд настоящего человека. Взгляд друга

Джинни улыбнулась, кивнув.

      Мерлин, да, конечно, она хотела знать, как ее лучшая подруга начала встречаться с их единственным школьным врагом.

      — Какая же ты сука всё-таки, Уизли, — он усмехнулся, отворачиваясь, — пользуешься моим состоянием.

      Джинни замерла на секунду, в неверии, но он, отпив ещё немного вина, продолжил:

      — Все началось, как я и сказал, с первой встречи. Я молил Мерлина, увидев ее со старой шляпой на голове, чтобы она попала в Слизерин. Я так хотел, чтобы она оказалась чистокровной. Чтобы жили рядом. — он рассмеялся, потирая щетину. — Мерлин меня, конечно, не услышал. Он решил устроить очередное шоу. Снова повернуть судьбу против меня, отправив ее к людям, которых я терпеть не мог. Извини уж, но я о твоей семье и о… — он запнулся, но только на мгновение. — И о Гарри. Она сидела с вами и выглядела счастливой. Такой яркой. Такой невероятной. Да, Салазар, кому я это говорю, ты сама была там и все видела.

      Он, отпив ещё вина, призвал к себе кофту. На улице действительно стремительно холодало, но Джинни была слишком заинтригована, чтобы обращать на это внимание.

      — А потом она начала кричать на каждом шагу, что ее родители маглы. И блять, это просто убивало меня. Я должен был ее ненавидеть. Должен, ведь так сказала моя семья. Так сказал Темный Лорд. Так сказали все прошедшие века. Священные… к черту. — он снова отпил, сжимая кулак. Было видно, насколько тяжело ему давалась эта беседа. — Вот так мы и ходили с Блейзом вдвоём. Два идиота. Я влюблён в грязнокровку, он — в предательницу крови. Отличный дуэт.

      Драко резко сжал челюсти, понимая, что выдал лишнего. Его глаза быстро забегали, пока он безмолвно шептал себе под нос проклятья.

— Ты, блять, Джинни, забудь. Я уже перепил. — Он протянул ей бутылку, и девушка тут же сделала несколько больших глотков. Это неважно. Она подумает об этом позже.

      — Я ничего не слышала. Продолжай.

      Эти взгляды… Не уже ли.?

      — Ладно. — он ещё раз посмотрел на неё, пытаясь передать этим взглядом все своё раскаяние и сожаление. — В общем, в один момент я сдался. Понял, что это бессмысленно. Оскорблять ее, цепляться к ней. Не давать прохода. Мне нужно было остановиться, прекратить винить ее в том, что она не та, с кем я мог бы связать свою жизнь. И как только я остановился, она начала. Смотреть на уроках, в Большом зале, в коридорах, при встрече, она всегда здоровалась и улыбалась. Она определённо хотела свести меня с ума. Убить своим присутствием. Ну и в один момент так и получилось. Без слов. Мы столкнулись на дежурстве, ближе к концу пятого курса. Прямо в коридоре. Она только открыла рот, чтобы поздороваться со мной, а я решил: либо сейчас, либо никогда. И поцеловал ее.

      Джинни почувствовала, как стая мурашек и бабочек в животе одновременно атаковали ее. Это было невероятно. Удивительно. Она не могла и предположить, что все это началось так рано.

      — На шестом курсе это только усилилось. Я надеялся, что за лето мои чувства уйдут, но это же Грейнджер.

      — С ней ничего не уходит.

— Именно! — он улыбнулся, отпивая очередную порцию. — С ней ничего не ушло. Я сходил с ума. Мы постоянно тайно встречались. Я рассказывал ей о том, что происходит дома. Она меня жалела. Говорила все время, как волнуется за вас троих. Мы прятались в друг друге от войны и всего мира. Потом они втроём ушли и я остался один, уверенный, что моя сказка с ней подошла к концу. Что они никогда не вернутся и мы навсегда останемся в этом новом темном мире.

      — Я была права… — Джинни закусила губу, улыбаясь в пустоту. Она звонко рассмеялась, после чего, обернувшись к Драко, тихо проговорила: — Я знала, что она вернулась к тебе. Знала, что вернулась за тобой.

      Драко улыбнулся, глядя прямо перед собой. Уизли видела почти четкую картинку того, как в его глазах пробегают воспоминания с Гермионой. И, наверное, именно в это мгновение смогла бы искренне признать, что никогда не любила Гермиону Грейнджер так, как ее любил он. И никто в целом мире никогда не любил Гермиону Грейнджер так, как это делал Драко Малфой.

      Вырвавшись из своих воспоминаний, он посмотрел на Джинни, которая уже выглядела достаточно пьяной и сонной, чтобы подвести их странную беседу к логическому завершению. Поэтому, снова став серьезным на мгновение, он тяжело вздохнул и быстро проговорил, вставая:

      — Ты же все равно не забудешь, верно? Так хотя бы присмотрись к нему.

      И после этих слов ушёл, оставляя ее одну на веранде, с недопитым вином и тысячей незаданных вопросов.

                                  ***

      Утро нового дня поприветствовало Джинни Уизли похмельем вперемешку с головной болью и эльфом, которого она успела возненавидеть. Он появился, чтобы сообщить девушке, что завтрак готов и она может спускаться.

      С такой адской болью спускаться она никак не могла. Одна мысль о ступеньках приносила новую порцию неприятных ощущений. Годрик, она провела полночи с Драко Малфоем. Нет, она провела полночи с Драко Малфоем, попивая вино на веранде в Италии. Какой же абсурд.

      Ещё больший абсурд заключался в том, что в это же время они искали ее подругу, когда все люди мира считали Гермиону Грейнджер погибшей.

      Поэтому полноценная мысль была такой: она, Джинни Уизли, в промежутке между поисками своей «погибшей» подруги пила вино на веранде в чудном городе Риме с Драко Малфоем, ее школьным врагом, в то время как этот самый школьный враг изливал ей душу.

      Отлично.

      Теперь все было правильно.

      Только вот в голове это нисколько не укладывалось.

      Джинни встала, чувствуя ужасное головокружение и добрела до ванны, чтобы умыться. Ее единственным желанием было послать Малфою патронуса с просьбой, точнее, с приказом найти ей антипохмельное зелье, но она понимала, что он, возможно, уже сидит в столовой с Блейзом и его матерью.

      С Блейзом.

      Мерлинова борода.

      Как после этого разговора с Драко смотреть на Блейза? Может, он все это выдумал? Чёрт, он не стал бы это выдумать. Не в том состоянии.

Джинни простонала, опускаясь на пол ванной. Все было убийственно быстро и неправильно. Особенно тот факт, что ей нужно было спускаться вниз, чтобы увидеть его и Жаклин.

      Эльф постучался в дверь ванной, спрашивая, все ли у неё в порядке и не нужно ли ей чего принести. Джинни была готова открыть дверь и оторвать ему голову, забыв о любви Гермионы к этим маленьким существам. В эту секунду она, Джинни Уизли, их ненавидела.

      Собравшись с силами, она вышла из ванной и медленно, молясь Мерлину не умереть по дороге, спустилась к столу. Мисс Забини в тот же момент, что увидела Джинни, спросила у неё, что та будет пить на завтрак. Девушка же, не выслушав до конца все возможные варианты, перебила Жаклин, сказав, что будет кофе. И в это же мгновение залилась краской.

      Домовик сразу исчез, через секунду появившись с графинчиком горячего кофе, и Джинни моментально осушила кружку, продолжая краснеть. Годрик, всем все было понятно. Блейза она специально игнорировала, не зная, что думать. Малфой сидел так тихо, что создавалось впечатление, что его вообще нет.

      Завтрак прошёл отвратительно. Если описать эти полчаса одним словом, то получится, конечно же «стыд». Проглотив омлет с беконом и три порции кофе, Джинни поблагодарила Жаклин, которая сразу ушла из столовой, говоря, что им, скорее всего, пора продолжать своё расследование. Наверное, она просто хотела перестать смущать их с Драко.

      Как только они втроём оказалась в саду, Блейз, бросаясь молниями из глаз, повернулся к ним и яростно прокричал:

      — Какого хрена? Вы ведёте себя, как школьники. Блять, я вообще не понимаю, как вы могли так тихо пить, не разбудив меня? Какого хрена вы вообще меня не позвали с собой? Уизли. — он развёл руками, глядя на неё, но в итоге так ничего и не сказал, отвернувшись к Драко. — Малфой… Я думал, что мы друзья. Это предательство, имей в виду. Я занимаюсь поисками вашей подруги, в то время, как вы… Нет, я умываю руки. Идите к черту.

      Блейз, продолжая активно жестикулировать и шептать ругательства себе под нос, пошёл дальше по саду к выходу с территории виллы. Джинни с Драко, побито переглянувшись, остались стоять на месте.

Через пару мгновений Забини, видимо понявший, что за ним никто не идёт, развернулся, глядя на друзей. Он упёр руки в боки и закричал, что есть мочи:

      — Сука, да что вы за люди такие? Вы идёте или нет?

      Джинни поджала губы, сдерживая улыбку. Драко пошёл вперёд, ничего не говоря, и она последовала за ним. Что ж, Блейз стоил того, чтобы попробовать с ним подружиться.

      Правда, стоила ли она того, чтобы быть его другом?

                                ***

      — Я не могу предложить ничего иного, как магическую часть Рима. — Блейз стоял у входа в потрепанное временем заведение, подозрительно сильно напоминавшее бордель. Щурясь от солнца, он переводил взгляд с Драко на Джинни. — Это единственный вариант, который я вижу в данных обстоятельствах. Кроме ее фото в газете, у нас все равно ничего нет, верно? В маггловском мире я не разбираюсь и ,как работает полиция не представляю. К тому же мы ничего не можем им сказать. Ни где она училась, ни где работала, ни с кем дружила. Короче, — Блейз вздохнул, поворачиваясь к двери, — это наш единственный вариант. Не найдём тут — не найдём нигде.

      — Умеешь ты обнадежить, конечно… — Джинни поежилась, все ещё чувствуя себя не очень хорошо из-за похмелья и адской жары.

      Проигнорировав реплику девушки, Забини зашёл внутрь здания, придержав дверь для своих спутников. В холле этого «отеля», как выражались владельцы в табличке на ресепшене, было прохладно и пусто. Блейз, кивнув ни то охраннику, ни то какому-то пьянчуге, быстро прошёл в сторону лестницы и, завернув на «нулевой» этаж, постучал по стене палочкой в разных местах, в ему одному известном порядке.

      Стена, как и следовало ожидать, исчезла, открывая спутникам вид на волшебную улицу, нисколько не похожую на Косой переулок. Никаких людей в высоких шляпах и длинных мантиях. Никаких сов, лягушек и пушистых котов. Это место выглядело… как обычный маггловский район.

      — Ну как вам? — Блейз развернулся лицом к друзьям и широко улыбнулся, демонстрируя открывшийся за его спиной вид.

      — Миленько… — Джинни выдавила из себя улыбку, разглядывая обычные невысокие домики, — очень нестандартно.

      — Я бы даже сказал смело! — добавил Драко с таким выражением лица, что, казалось, смелым он считал только лишь свое нахождение здесь.

      — Из вас актеры, как из меня Лонгботтом, — Блейз скривился, отворачиваясь, — тихий ужас.

Ни слова больше не говоря, итальянец прошёл чуть вглубь улицы, после чего проинструктировал своих спутников о дальнейших действиях. Решив сэкономить время, он решил послать Драко во все магазины сладостей, обычных продуктов, да и всего, что можно съесть и не умереть, а Джинни в магазины одежды, белья и волшебной бижутерии. Себе же он оставил все оставшиеся заведения, заверив друзей, что это самый лучший вариант.

      Написав на бумажке Драко и Джинни слова на итальянском, которые те должны будут сказать, подходя к сотрудникам в магазинах, он был готов попрощаться со спутниками, но что-то в их взглядах его остановило.

      — Что опять не так? — Блейз закатил глаза, предварительно цокнув языком.

      Драко, переглянувшись с Джинни, ухмыльнулся, и, наклоняя голову немного вбок, медленно проговорил:

      — Что мы будем показывать сотрудникам этих магазинов? Мне стоит смотаться в Малфой Мэнор и притащить оттуда омут памяти, чтобы показывать им воспоминания о Гермионе? Или, может, лучше спросить их на итальянском «видели ли вы эту девушку?», читая по бумажке, а дальше на английском объяснять какую? Вроде ночью пили мы с Уизли, а дуришь почему-то ты.

      — Салазар, ты мог просто напомнить мне, что у нас одно фото на троих. Ты невыносим, Малфой, ты в курсе? — повернувшись к Джинни, он состроил удивленное лицо, — как ты могла выдерживать его общество несколько часов? Ещё и пьяным. Это же чучело, а не человек.

      Джинни сжала губы, но это не помогло ей сдержать вырывавшийся из груди смех. Рассмеявшись, она оглянулась на Драко, и, попытавшись сделать серьезное лицо, быстро проговорила:

Прости. Все было отлично. Но рядом с этим человеком, — она махнула рукой в сторону Блейза, — я совершенно перестаю себя контролировать.

      — Потому что он клоун. — лаконично ответил Драко без намёка на улыбку, — Забини, давай закончим с этим и начнём поиски, ладно? Здесь все ещё невыносимо жарко и душно.

      Молча кивнув, Блейз достал фотографию и компания начала свой «тур» по волшебным магазинчикам Рима. Конечно же, ни один магазин одежды не дал результатов. Они стойко отстаивали очередь за очередью, не получая ничего взамен. Продавцы косо смотрели на них, качая головой и принося свои извинения. Ситуация повторялась раз за разом и в магазинов продуктов. И в книжных магазинах. И, само собой, в лавках по уходу за мётлами. В ресторанчиках и кофейнях официанты грустно пожимали плечами, не узнавая девушку с фотографии.

      С каждым новым пройденным заведением Драко становился все злее, а Джинни — грустнее. Единственным, у кого, казалось, не исчезала надежда, был Блейз.

      Удача улыбнулась им в маленькой лавке ингредиентов для зелий. Спертый воздух окутал компанию, и Джинни, зажав рот рукой, пару раз чихнула. Кислорода в этом помещении не было от слова совсем. Она дышала обжигающей легкие жарой и пылью.

Забини, как и десятки раз до этого, подошёл к старичку за прилавком, и, протянув фотографию, проговорил уже привычную фразу на итальянском. Правда, ответная реакция удивила всех троих. Пожилой мужчина, надев на нос старые, потрёпанные временем очки, поднёс газету ближе к глазам и вгляделся в фотографию, после чего медленно кивнул и заговорил что-то невнятное на итальянском.

      Он говорил так медленно и так уныло, что Джинни, несмотря на съедающий ее интерес, чуть не уснула стоя. Этот мужчина мог с лёгкостью заменить Бинса в Хогвартсе. Студенты под его речи спали бы так же сладко, не заметив ни перемену в языке преподаваемого предмета, ни перемену в лице самого преподавателя.

      Блейз выглядел серьезным и внимательно вслушивался в каждое слово продавца. Драко притих, неотрывно наблюдая за диалогом, в котором не понимал ни единого слова. Время текло ужасно медленно, и, когда Забини, поблагодарив мужчину за оказанную помощь, вышел из лавки, Джинни была уверена, что наступил уже поздний вечер. Конечно, это было не так. Они пробыли в магазинчике не больше десяти минут.

      — Что он сказал? — Драко набросился на друга сразу же, как дверь за ними закрылась.

      — Какой-то бред, — Блейз, не глядя на Малфоя, нахмурился и прикрыл глаза, — нет, это просто ставит меня в тупик. Ладно. — он развернулся к друзьям и, сглотнув, продолжил: — Как вы уже поняли, он ее узнал. Она заходила в эту лавку как раз в то время, когда была сделана эта фотография. Он запомнил ее по странному набору ингредиентов для зелий. Грейнджер купила все для того, чтобы сварить зелье для укрепления памяти. Памяти. Это же полный бред. Зачем человеку в преддверии двадцатипятилетия покупать зелье для сраной памяти? В Хогвартсе она знала и помнила больше, чем большинство преподавателей. А теперь что? А теперь в двадцать четыре у нее старческий склероз?

      — Может, здесь живет ее какая-нибудь далекая бабушка, которой она решила помочь? — Джинни неуверенно оглянулась на Драко и пожала плечами. — Это на нее похоже.

      — У нее нет родственников, ты же знаешь. К тому же бросать друзей и работу, инсценировать собственную смерть для того, чтобы помочь старой бабке? Это странно даже для нее.

      — А что вы вообще знаете о ней? — Блейз понизил голос, в упор глядя на Малфоя. — Кем были ее родители при жизни? Где она жила во время учебы в Хогвартсе? Были ли у нее какие-то заболевания? Может, наследственность плохая? Где она проучилась первые четыре года нашей учебы?

      — Она никогда не говорила о прошлом, — Джинни поджала губы, опуская глаза на свои легкие летние балетки, — до вчерашнего дня я даже не знала, как именно началась их история с Драко. Вообще ничего.

      — Мне тоже она никогда ничего не говорила. Я много раз спрашивал ее о разных вещах, но ,если это каким-то образом касалось ее прошлого, она всегда отшучивалась и переводила тему. Иногда напрямую говорила, чтобы я прекратил задавать вопросы о прошлом. Прошлое ведь в прошлом. Я никогда не понимал ее этой «проблемы»

Кивнув, Блейз развернулся по направлению к выходу из магического переулка. Джинни с Драко не сопротивлялись, несмотря на то, что так и не зашли в пару магазинов. Шестое чувство подсказывало каждому, что больше они ничего не найдут. Не сегодня и не здесь.

      Вернувшись в поместье, они рассказали Жаклин все, что смогли разузнать, но та, как и ожидалось, ничем не смогла им помочь. Идей, для чего Гермионе потребовалось зелье укрепления памяти, не было ни у кого. Поэтому они решили предпринять то единственное, что у них осталось.

То, на что их никогда бы не благословила Гермиона.

      Они решили покопаться в ее прошлом.