Последняя потеря

Что? Как? Нет, погоди, - Джинни сжала голову в руках, пытаясь осознать только что сказанное Драко, - где она? Что с ней? Что...?

- Я не знаю, где она, - он опять нервно сглотнул, после чего облизнул губы. Выглядел он не лучшим образом. Выглядел, как человек, который либо уже сошёл с ума, либо вот-вот сойдёт. - Ты помнишь Блейза?

Джинни нервно кивнула, вспоминая лучшего друга Драко. Они с Гарри часто встречались с этим парнем, приходя к Гермионе. Он им... нравился? С ним было приятно находится в одной комнате. К тому же, Гермиона с Драко его очень любили, и это почему-то располагало.

- Его мама живёт в Италии, ты, наверное, знаешь. Он регулярно к ней ездит. В общем, он увидел старую газету...ну, как старую, - Малфой нетерпеливо дёрнул руками, - два месяца назад вышел выпуск. Там фотография Гермионы.

- Это не она, - Джинни разочаровано опустилась в кресло. На один короткий миг она правда ему поверила. Как же глупо.

Драко нахмурился, с непониманием глядя на девушку, и та продолжила:

- Ты разве забыл? Она ненавидела фотографироваться, она бы не стала делать это для какой-то дурацкой итальянской газеты. Это просто похожая девушка.

- Нет! - он, казалось, выпрямился ещё больше. - Это однозначно она! Салазар, ты думаешь, я её не узнаю? Это была она. Она не знала, что попадёт в кадр, мы думаем, что она даже не видела камеры. Это была маггловская газета, чёртова реклама какого-то дурацкого магазина, она попала на фото случайно! И это совершенно точно Гермиона.

Сердце Джинни встрепенулось, она взволновано посмотрела на Малфоя, чувствуя, как мерзкая надежда взлетает внутри. Глупо. Это было невозможно.

- Драко, мы оба были на её похоронах. Её больше нет, с этим просто нужно смириться.

- Мы похоронили пустой гроб! - он подскочил на месте, с вызовом глядя на девушку.

- Потому что тела не нашли, - Джинни почувствовала слёзы, вот-вот готовые вырваться из глаз. - Драко, я любила её так же сильно, как и ты. Она была моей лучшей подругой, моей сестрой, моим родным человеком. Мне тоже было больно её потерять, поверь мне. Но с этим приходится мириться. Её больше нет. Она умерла, пойми.

- Да, я верил в это! Включи мозг, блять, Джин, - она даже успела поймать это сокращённое имя, - я в это верил. Я всё это время думал, что её больше нет. Я был с тобой на похоронах, но она жива. Я понимаю, что это звучит странно, но давай мы просто встретимся с Блейзом, и ты тоже увидишь эту фотографию. Ты сразу поймёшь, что это она. Ты же знаешь, что других таких нет.

Она знала.
И это было больно. Других таких не было. Гермионы больше не существовало, но он вселял ей эту совершенно бесполезную надежду. Она была такая одна. А Драко, который знал это больше остальных, сошёл с ума.

Если бы было можно, она бы тоже это сделала.

Отправилась в мир грёз, никого не спросив.

- Уизли!

Джинни подняла взгляд. Драко был зол, рассержен и нетерпелив. В общем, напоминал обычного себя в школьные годы. Немного старше, немного больше волнения в глазах, но... это был тот Малфой, которого почему-то полюбила её Гермиона.

- Я не могу тебе поверить, чтобы снова убиваться из-за этого, - непроизвольно по её щеке сбежала одинокая слезинка, которую Джинни даже не заметила. - Я её похоронила, Драко. Я два года живу, зная, что её больше нет. Не ломай мою жизнь, снова вселяя надежду, которая меня уничтожит.

- А меня это не уничтожает? - он быстро заморгал, и Джинни поняла, что он сдерживал боль и слёзы. - Я тоже там был. Был вместе с тобой. Ты её похоронила? Ты засыпала с ней каждую ночь? Ты видела в ней свою жизнь и отражение будущих детей? Ты любила её так, что готова была отдать за этого человека жизнь матери?

Джинни опустила взгляд, продолжая молча плакать. Конечно, она любила её не так. Так она любила только Гарри. И это было больно. От его бессмысленной надежды, от его ужасных жестоких слов. Он нисколько её не жалел, он пришёл, чтобы снова убить всё то живое, что в ней осталось. Тот же Драко Малфой, что и многие годы назад.

- Я любил её, Джинни. Я люблю её сейчас. Я всегда буду любить её, - он продолжал, вызывая всё больший поток слёз у девушки, - но это не делает меня сумасшедшим. Я поверил, что она умерла. Блять, да об этом говорила та лужа её крови, найденная недалеко от нашего дома, - Малфой перевёл дыхание, пытаясь собраться. - Это худшее, что я видел в своей жизни. Это совпадение ДНК. Она не могла выжить, так они сказали, и я тоже это помню. Но ты не видела то фото. Там она. Однозначно она. Других таких нет, ты же знаешь.

Джинни сглотнула, убирая влагу из-под глаз. Ей нельзя было верить в эти бредни. Гермиона умерла. Люди не воскресают.

- Это её лицо, её выражение лица, - он продолжал, - помнишь, как она задумывалась, не обращая ни на кого внимания? Погружалась в себя так, что её переставал волновать внешний мир?

Мерлин, да конечно она помнила. Гермиона всегда была рядом. Все знали эту её «особенность». Она уходила в себя, не видя ничего вокруг. Что бы ни говорили и ни делали, она сидела на диване в гостиной, глядя на огонь в камине или раскрытую книгу, которую, на самом деле, даже не читала. Она исчезала, оставаясь у всех на виду до тех пор, пока однажды не пропала по-настоящему.

Пока она не умерла.

Пока её не убили.

- Конечно я помню её лицо, - Джинни не сдержалась и заплакала вслух, - я жила с ней в Хогвартсе два года, а после школы и войны постоянно встречалась с ней и с тобой, кстати, тоже. Я помню её, Драко. Помню очень хорошо. И люблю её так же сильно, как и ты. Поэтому и не понимаю, за что ты так надо мной издеваешься.

Он поднял со стола графин и кинул его на пол, сжимая челюсти. Он был в гневе. Всё было очень серьезно.

- Потому что она, блять, жива. И я уже тысячу раз пожалел, что пришёл к тебе. Прости, что не принёс тебе ту газету с фото, она у Блейза, который, напомню тебе, работает в отделе тайн. Я вообще ничего об этом не должен был тебе говорить. Мы бы отправились на поиски вдвоём, ведь, наверное, только нам это надо. Мерлин всемогущий, раз в жизни я подумал не только о себе и о ней, и вот, во что это вылилось. Решил подумать о её лучшей подруге! Её принадлежность к этому вашему факультету слишком сильно на меня влияла. И вот итог. Веду себя, как идиот. Как эта бестолковая троица. Что она им дала? Боль и разочарование. Опасность на войне. Её могли убить первой, - он нервно посмеялся, протирая глаза. - И вот, я как один из них, прихожу и веду себя, как последний гриффиндорец. Протягиваю руку надежды? Прошу помощи? Подумал, что ты на неё похожа, так вот я уничтожил себя, общаясь с вами. Ты не похожа на неё. Ты не пытаешься спасти мир, когда всем это кажется невозможным. Ты другая. Ты обычная. Как ты вообще попала на этот ваш факультет отважных самоубийц?

Джинни задержала дыхание, слушая его. Это был Малфой и не Малфой одновременно. Конечно глупо, но ей казалось, что в нём жила Гермиона. В нём было так много от неё - огонь в глазах. Нет, её огонь в глазах. Её отверженность, её сила.

Она продолжала в нём жить.

Она была в нём, и она продолжала жить в нём.

Безумие.

- Я обычная, - Джинни сжала губы. - Я никогда не буду ею. Никто никогда ею не будет, она одна такая. Мы разве не поняли это ещё много лет назад? Но я гриффиндорка, Драко. Не надо принижать меня своими глупыми манипуляциями. Мне страшно, - она закрыла глаза, пытаясь прийти в себя, - мне очень страшно, Драко. Я не хочу верить, не хочу допускать возможности, что она может быть жива. Потому что если это не так, это убьёт меня окончательно и бесповоротно. Я не смогу жить дальше, понимаешь?

- Я любил её больше всего на свете, ты думаешь, я этого не пониманию?

- Ты точно уверен, что на той фотографии была она?

- Я отдам свою жизнь за тот факт, что это она и никто кроме.

И это было хуже всего. Потому что она успела узнать Драко за столько лет общего обучения. Успела понять, что он никогда не бросал слов на ветер. И самое худшее, что за эти ужасные несколько минут, она хотела и была готова ему поверить.

Так сильно хотела, что не смогла сопротивляться самой себе.

Она ему поверила.

***

Джинни, гордо вскинув голову, шла к своему тренеру. В её сумке покоилось заявление на увольнение. Она знала, что он не захочет его подписывать. Он был храбрым человеком только тогда, когда был уверен, что его смелость не аукнется ему в будущем. Говоря все злые вещи Джинни, ругая её по поводу и без, он был абсолютно уверен в том, что она никуда не денется. Что любит спорт и квиддич сильнее всего на свете. Потому что он знал, что это единственное, что у неё осталось.

Команда, болельщики и фанаты не простили бы ей этого. Это и было его «спасательным кругом». Он был уверен, что привязал её к себе, напрочь забыв, что она была в этой команде на добровольной основе и в любой момент могла уйти.

Джинни фурией ворвалась в его кабинет, широко улыбаясь. Гадко улыбаясь. Так, как чаще всего это делал он. Она швырнула зачарованный пергамент ему на стол и упёрла руки в боки, как раньше часто делала её мать.

Пробежавшись глазами по написанным строчкам, тренер нахмурился и поднял взгляд на неё, медленно проговаривая:

- Что это?

- Вы не умеете читать? - Джинни похлопала ресницами и сочувственно пожала плечами. - Давайте я Вам помогу, не привыкла людей оставлять в беде.

Она сделала шаг в сторону его стола, но тренер поднялся на месте и выдвинул вперёд руку, останавливая её.

- Не надо этой чуши! Ты не можешь уйти из команды, Уизли! У нас был договор до конца следующего сезона!

- Не Вы ли вчера сами выгоняли меня из команды? - Джинни выгнула бровь. - Послушайте, Говард, договор требует исполнения обещаний с обеих сторон, разве нет? Так, где же обещанные деньги? Где моя страховка? Хотите меня удержать? У Вас не получится. Можете обратиться в Визенгамот, и Вам там скажут то же самое. На моей стороне выписки из банка, где зачислений не поступало сколько...? Сами то считаете? В Мунго посмеются, узнай они, что у меня должна быть страховка. Добавим ко всему этому мои воспоминания о наших разговорах. Пойдём судиться, и ты потеряешь всё. И команду, и лицензию, и свою жалкую репутацию. Так что даже не пытайся со мной бороться, - она даже не заметила, как перешла на «ты». Да и Говард, казалось, тоже пропустил это мимо ушей.

Вся краска отлила от лица мужчины. Он стоял бледный. Его слегка потряхивало от злости. Со стороны было видно, как в голове этого человека, скорее всего, первый раз в жизни, крутились шестерёнки. Джинни усмехнулась, наблюдая за тем, как трясущейся рукой он оставлял подпись внизу документа.

Бум.

Договор был разорван. Она была свободна. И она могла отправиться на поиски Гермионы Грейнджер.

Драко сказал, что в первую очередь ей нужно встретиться с Блейзом, чтобы увидеть эту газетную вырезку. Убедиться во всём своими глазами. Они договорились встретиться втроём дома у Драко. Забини обещал взять с собой всю информацию о «деле Гермионы Грейнджер». Малфой считал, что они смогут официально расследовать это дело. То есть не они, конечно, а Блейз. Тот, в общем-то, тоже был в этом уверен. В отделе тайн в этот период было не так много работы, и министерство могло позволить заниматься одному сотруднику личным расследованием. К тому же, если им удастся найти пропавшую больше года назад девушку, все почести достанутся министерству. Блейз останется в стороне. Работникам отдела тайн было запрещено разглашать своё место работы.

Главным преимуществом официального расследования был, конечно, доступ ко всем документам и тайным бумагам. Они могли быть у министерства. А благодаря отделу Блейза, их расследование не могло обсуждаться в СМИ. Ни в коем случае нельзя было допустить разглашения каких-либо подробностей. Если Гермиона жива, если девушка на фотографии - она, значит, она сбежала и прячется. И значит, это не просто так.

Ей может грозить опасность.

Гермиона Грейнджер никогда бы не покинула своих друзей, никогда бы не оставила их в неведении. Это было исключено. Поэтому нельзя было допустить того, чтобы в газетах снова начали о ней писать. Если она это увидит, то будет вести себя ещё осторожней.

И в этом случае они никогда её не найдут.

Драко сообщил своим бизнес-партнёрам, что уедет на неопределённый срок, добавив, что беспокоить его можно только в крайнем случае. Им троим требовалось полное одиночество и спокойствие. Их никто не должен был тревожить и отвлекать от работы.

Правда, Джинни понятия не имела, что конкретно они собирались делать. Никакого плана, даже приблизительного, у них не было. Она не могла представить, как Гермиона оказалась в Италии. Жила ли она там?

Мерлин, думать о ней как о живом человеке, было безумно. Этого действительно просто не могло быть на самом деле.

Вернувшись домой, Джинни устроилась в гостиной напротив камина, поставив на журнальный столик часы. До назначенного времени оставалось чуть больше двух часов. Сидеть всё это время без дела было, конечно, странно, но она не могла ничем себя занять. Волнение, неверие и страх полностью поглотили девушку, заставляя снова и снова прокручивать в голове день исчезновения лучшей подруги, а после и её похороны.

Да, безусловно, Драко был прав. Они похоронили пустой гроб. И это, наверное, было единственной причиной, почему она смогла ему поверить. Пусть всё это было не напрасно. Пусть Гермиона действительно окажется живой.

Пусть судьба Джинни Уизли хоть раз ей улыбнётся.

***

- Министерство дало добро! - вместо приветствий прокричал Блейз, завидев в камине Джинни. - Мы можем расследовать это дело. Полная секретность, всё, как мы и планировали.

- Так быстро? - она перевела удивлённый взгляд с Забини на Малфоя.

- Фотография была отличным аргументом.

Драко развернулся к ней с чашкой чая. Он выглядел... лучше. В его глазах снова промелькнула капелька жизни. Надежда меняла людей. Серый цвет радужки будто стал чуть теплее.

В руках он держал любимую кружку Гермионы. Найденная в каком-то магловском магазинчике, она совмещала в себе цвета её факультета. Человека, не знающего, чья эта кружка, пришлось бы откачивать от шока. Драко Малфой с гриффиндорской чашкой в руках.

Но Джинни всё знала. И она неслышно выдохнула, чуть улыбнувшись Драко.

- Ребят, - Блейз щёлкнул пальцами в воздухе, привлекая к себе внимание, - можно прервать ваши гляделки? Мы тут вроде собираемся искать нашу беглянку, разве нет?

Джинни заморгала, чувствуя себя неловко, в то время как Драко закатил глаза в ответ на реплику друга.

- Забини, покажи мне, пожалуйста, газету с фотографией, - Джинни нервно облизала губы. Страх и неверие снова накатили на девушку. Это был момент истины.

- Она считает, что я мог ошибиться, - Драко махнул рукой, отворачиваясь к раковине, чтобы сполоснуть кружку. А может, чтобы не видеть снова фотографию своей девушки.

Блейз, проигнорировав его слова, достал папку, в которой аккуратно лежала газетная вырезка. На самом деле, это выглядело даже комично, так как бумага была мятой и грязной. Так, будто её достали из мусорного ведра. Забини, нежно вытащив пергамент, подошёл с ним к Джинни, которая задержала дыхание.

Она выдержала секунду, прежде чем посмотреть. Этот момент в любом случае разделит её жизнь на «до» и «после».

Нервный выдох. Она сглотнула и зажала рот рукой.

Это была Гермиона. Однозначно была она. Драко был прав. Кудрявая девушка невысокого роста стояла недалеко от открывшегося магазина, глядя как будто бы сквозь него. Как и говорил Малфой, она выглядела так, словно была здесь и не здесь одновременно. Неосознанный взгляд в никуда. Тело с душой разделились.

На ней были лёгкие бриджи и светлая футболка с небольшим вырезом. Волосы такой же длины, что и до исчезновения. Она нисколько не изменилась. Вообще. Юная и необыкновенная в своей простоте. Газета датировались первой неделей мая. Фотография была сделана два месяца назад.

- Блейз, - Джинни услышала, как дрожал её голос, - где ты это взял?

- Я ездил к матери. Она переехала в Италию после войны. Ты не думай, она не пыталась сбежать отсюда, моя семья, - он скосил взгляд на Драко, - вообще не имела никакого отношения к Тёмному Лорду. Мама давно хотела переехать туда. Её всегда тянуло в Рим, там она познакомилась с моим отцом.

Драко цокнул языком, всем своим видом демонстрируя, что история семьи Забини никому не интересна.

- Ладно, - Блейз закатил глаза, показывая другу средний палец, - мы часто ходим с мамой ужинать в рестораны. Иногда даже в маггловские. Маме, да и мне тоже кажется, что они словно тоньше чувствуют вкус. Хотя одна моя знакомая магглорождённая говорила, что еда получается вкуснее, когда вкладываешь в неё душу. Странная она была, правда? Какую душу можно вложить в еду?

- Есть.

- Что есть? - Блейз выгнул бровь, с непониманием глядя на Драко.

- Она не была, - Малфой чуть сузил глаза, - она есть. Она жива.

Блейз замолчал, а Джинни снова почувствовала себя неуютно. Всё же она не была так близка с этими двумя. Она понятия не имела, что нужно и можно говорить. Стоило ли попросить продолжить рассказ? Или нужно было выдержать драматическую паузу? Она прикусила губу и начала разглядывать свои потрёпанные кроссовки.

- Да, прости, - Блейз, проиграв в гляделки с Драко, повернулся назад к девушке. - Так вот, мы пошли в тот вечер в маггловский ресторан. Мама подвернула ногу, и нам пришлось приземлиться на ближайшую скамейку, чтобы я нашёл в её сумочке бадьян, пока она переводит дыхание. Так сильно размахивал руками, что из сумки выпал её кошелёк. Я нагнулся поднять его и увидел эту газету. Честно скажу, не обратил бы внимания, но с момента знакомства с Грейнджер, я всегда замечаю в толпе кудрявых девушек. У меня панический страх, что они прямо сейчас поднимут руку и заработают пару тысяч баллов в копилку Гриффиндора, делая все, чтобы мой факультет проиграл. И я её узнал. У меня, мне кажется, кровь в жилах застыла. Мама подумала, что я не в себе. Представь меня с безумными глазами, разглядывающим грязную маггловскую газету... Я объяснил маме, как смог, что произошло, и сказал, что мне срочно надо назад в Англию. Она, мне кажется, обиделась на меня, но я обещал ей вернуться, как только покажу Драко газету. В любом случае вернуться придётся. С Рима начинается путь к спасению Грейнджер.

Джинни замерла, глядя на Блейза. Внутри кипела кровь. Хотелось начать действовать прямо сейчас, сорваться с места и проверить каждый уголок света, чтобы найти её. При этом она не могла сдвинуться с места, была шокирована. Уизли словно попала в другую реальность. Снова у неё появилась надежда, шанс на новую жизнь.

- Салазар, ты ужасно бледная, - Блейз подлетел к ней и приложил руку ко лбу, заглядывая в глаза, - и кожа у тебя холодная...

Он взял её ладошку в свою, и его глаза округлились. Рука была ледяная. Так всегда было, когда Джинни сильно волновалась.

- Садись, - он отодвинул стул и помог ей упасть на него, после чего побежал за стаканом воды. Драко, приподняв брови, наблюдал за его действиями. - Пей. Может, тебе принести успокаивающее зелье?

- Мерлин, Блейз, она не фарфоровая, - Драко наконец сел за стол. - Ты выглядел не лучше, когда рассказывал мне о своей находке. У неё просто шок. Её лучшая подруга, которую мы похоронили два года назад, оказалась жива. Какую реакцию ты ждёшь?

Джинни выпила предложенную воду и протёрла глаза. Да уж, шок - это мягко сказано. Она наблюдала, как Блейз, обменявшись с Драко им одним понятным взглядом, вернулся за стол. Картинка была удивительная: они втроём сидели за одним столом, напротив друг друга. Самое странное и неправильное трио. Она однозначно была лишней, да и чувствовала себя соответствующе.

- Ладно, - она поёжилась, чувствуя, как толпа мурашек бегала по телу, - какой у нас план? Что мы будем делать дальше?

- Отправимся в Италию, - Блейз оживился. - Министерство уже завтра выдаст мне порт-ключ, за мой счёт, конечно. Наше расследование не спонсируется. Мы остановимся у моей мамы. У неё огромная вилла, тебе понравится. Я заберу из отдела дело Гермионы вместе с порт-ключом и вернусь сюда. Надеюсь, что ты тут уже будешь. Чем раньше мы отправимся, тем лучше.

- А твоя мама не против гостей? - Джинни хрустнула пальцами, чувствуя себя жутко неловко. Это действительно происходит? Она будет ночевать в доме матери Забини? - Меня она вообще не знает, например.

- Тебя? - он усмехнулся одновременно с Драко. Абсолютная синхронность. - Во-первых, ты встречалась с Поттером много лет. Это сделало тебя знаменитой в первую очередь. Все газеты рассказывали о вас. А во-вторых, квиддич. Тут уже ты сама добилась своей сверхъестественной популярности. Моя мама - любитель квиддича. Она всю жизнь хотела, чтобы я посвятил себя этому спорту. Как видишь, я её немного подвёл... Но ты её кумир. Она неоднократно появлялась на твоих играх, а потом рассказывала мне в мельчайших подробностях, какая ты исключительная личность, насколько ты гениальна на поле. У неё каждый раз горят глаза, когда она рассказывает мне, как ты в очередной раз обвела соперников вокруг пальц.

Драко откашлялся, отвлекая Блейза:

- История твоей семьи всё ещё никому не интересна.

- Мне нравится слушать такие вещи о себе, - Джинни слегка подняла уголки губ, вглядываясь в лицо итальянца, - так что можешь продолжать, я не против.

- Я просто хотел сказать, что она будет счастлива тебя увидеть. Скорее всего, выделит тебе свою спальню и всех домовиков, что есть на вилле. А потом не отстанет, задавая тебе тысячу вопросов. И уехать домой не даст, умоляя остаться с ней навсегда. И когда я в следующий раз приеду её навестить, она не пустит меня в дом, говоря, что хочет видеть только великую и прекрасную Джинни Уизли.

Джинни, не удержавшись, рассмеялась. Она не поверила не единому его слову. Но Блейз все ещё обладал невероятным даром располагать к себе. Он делал это так легко, что просто невозможно было продолжать чувствовать дискомфорт в этой компании.

- Что ж, когда мы найдём Гермиону, я могу хоть переехать жить к твоей маме, - Джинни утёрла глаза, продолжая хихикать. - Я ушла из команды, поэтому свободного времени у меня тьма. Могу даже научить твою маму играть в квиддич.

- Ну уж нет, - Блейз упёр руки в боки, не обращая внимания на Драко, который всем своим видом показывал отвращение к этой светской беседе, - моя мать никогда тебе этого не простит. Ни в коем случае не говори ей этих слов! Она выгонит нас с Малфоем из дома, будучи уверенной, что это мы оказали на тебя плохое влияние. А потом заставит тебя вернуться, заодно попросив устроить в команду меня. Не рискуй!

Джинни пообещала ему хранить это в тайне, после чего, обменявшись ещё парочкой фраз, медленно поднялась, собираясь уходить. Драко всем своим видом показывал недовольство, из-за чего девушка и решила ретироваться. Что-то было не так, но она не была Гермионой Грейнджер, чтобы разгадывать загадку по имени Драко Малфой.

Они договорились встретиться здесь же завтра в одиннадцать утра.

Вернувшись домой через камин, Джинни чувствовала себя иначе. Конечно счастливой назвать себя она не могла, но ей захотелось чем-то заняться. Впервые это было её настоящее желание. Не просто потому что так надо, а потому что она так хотела. Пробежавшись глазами по книжному шкафу, она достала «Историю Хогвартса», отдавая таким образом дань уважения своей лучшей подруге. Чтение её затянуло. Полностью поглотило все её мысли, возвращая в то прекрасное время, когда Гермиона снова и снова цитировала каждую строчку из этой книги в любой непонятной ситуации.

Через пару часов, почувствовав голод, Джинни позволила себе задуматься о том, чего она хотела. Джинни ощущала необходимость потакать собственным желаниям. Позволять себе желать. Позволять себе чувствовать.

Попытаться снова жить.

Набросив на себя лёгкую кофту, она вышла из дома, прихватив с собой книжку, и отправилась на поиски ближайшего ресторанчика.

Позволить себе жить. Позволить себе наслаждаться жизнью. Наслаждаться собой и своей компанией.

Прохладный ветер мягко касался разгорячённых щёк. Гермиона Грейнджер была жива. Одним своим эфемерным присутствием в этом мире она снова начала влиять на жизнь Джинни. На жизнь Драко. Гермиона снова столкнула их, снова сказала: «Прекратите спорить, ваши факультеты в реальном мире ничего не значат! Вы можете хотя бы попробовать быть друзьями. Ради меня.»

И они снова пробовали.

Снова ради неё.