Пролог
Быстрый порыв ветра врезался в летящую на метле девушку. Мелкие камушки вместе с пылью попали в оба глаза, отчего та резко затормозила, протирая лицо. Летать с такой скоростью на тренировках было запрещено, но она поняла это только после своей неожиданной остановки.
- Уизли! - откуда-то снизу послышался голос так тихо, как будто ей показалось.
И Джинни действительно хотелось притвориться, сделать вид, что она не услышала. Но она понимала, насколько это было бы глупо и по-детски. Занимаясь квиддичем столько лет, она не могла не услышать зов, ведь у всех игроков был натренирован слух.Это было необходимостью, чтобы слышать, что кричали тебе члены твоей команды, впрочем, как и соперники. Внимание - вот, что было самым важным.
Развернувшись на метле, Джинни медленно начала спускаться на землю. Глаза всё ещё неприятно покалывало, хотя она была уверена, что убрала все раздражители. Внизу стоял разгневанный тренер, который, казалось, пытался испепелить её одними глазами, даже не доставая палочку из кармана. От одного взгляда на этого невысокого мужчину у неё случался приступ тошноты, настолько неприятным этот человек был.
- Стоит ли мне напомнить, что квиддич - это командная игра? - пара секунд, и у него пойдёт дым из ушей, лицо мужчины было ужасно разгневанным. - Я всё тебе прощал: нужен отпуск без предупреждения - ради Мерлина, переживаешь потерю близкого - отлично, ходи на тренировки, как только будут силы, но сколько можно? Ты не одна в команде, ты понимаешь это? Мы тренируем стратегию. Нравится тебе это или нет, будь любезна, либо играй по моей схеме, либо выметайся из команды.
Джинни сжала зубы и осуждающе посмотрела на тренера. Ни единый человек не мог с ней так разговаривать, она никому не позволяла. Никогда. Всё, что у неё оставалось, - это она сама.
- Стратегия? - она усмехнулась, слегка наклоняя голову вбок. - И как часто Ваши стратегии находят реализацию на поле во время игры? Сколько раз я спасала ваши матчи тем, что никто не мог предугадать мои действия? Не Вы ли сами мне говорили, что лучшее во мне - это игра против правил?
- Ваши матчи? - он задыхался от злости. - Не причисляешь себя к нам? Мы, по-твоему, кто? Низший сорт? Не достойны тебя? Знаешь, Уизли, по твоему поведению можно сказать, что достоин тебя только Поттер. Ну и как, далеко ты с ним уехала?
Такой наглости она не могла ожидать даже от него. Захотелось кинуть ему в лицо какое-нибудь грязное заклинание, плюнуть ядом или, на худой конец, трансгрессировать. Ни один из этих вариантов не был возможен, поэтому она с непроницаемым выражением лица развернулась и, сжав метлу покрепче, быстро зашагала к раздевалкам. К черту его, команду и квиддич. К черту всё.
Негативные эмоции не могли найти выход. Бросив пару раз бомбарду в стену раздевалки, Джинни поняла, что этого мало.
Мало.
Мало.
Мало.
Несколько раз глубоко вздохнув, она покинула стены привычной раздевалки. Для того чтобы трансгрессировать, нужно было покинуть границы поля, и ей хотелось бежать со всех ног.
Когда всё пошло не так?
Она искала ответ на этот вопрос уже несколько месяцев, с того самого момента, когда в первый раз поняла, что больше ничего не чувствовала. Желания жить, радоваться, читать книги или встречаться с парнями: ничего не было. Хуже было другое: умирать ей тоже не хотелось. Джинни просто растягивала собственное существование.
Проснуться.
Позавтракать.
Сходить на тренировку.
Поужинать.
Лечь спать.
Чтобы на следующий день всё повторилось вновь, и так по кругу. Жить для того, чтобы жить.
Первым камнем в неё со стороны судьбы была, конечно же, война. Самый жуткий год в Хогвартсе, где было страшно не только за свою жизнь, но и за жизнь друзей. Опасность была везде. Гарри, Рон и Гермиона исчезли с радаров, и она даже не знала, живы ли они. Был ли шанс у них на светлое будущее? Был ли шанс у этого мира? Это был год, когда каждую ночь ей снился первый курс. Каждую ночь она вновь и вновь оказывалась под влиянием Тёмного Лорда и каждый день сталкивалась с его последователями наяву.Но война закончилась, прихватив с собой жизнь брата Джинни и многих друзей, навсегда изменив магическое сообщество. Война изменила всё. Но Джинни смогла смириться. Она просыпалась от ночных кошмаров и бежала на кухню, где всегда находила Гарри. Он тоже почти не спал, а иногда на его месте была Гермиона или Рон.
Иногда все вместе.
Иногда они плакали.
И этого «иногда» было несправедливо много.
Добравшись до границы поля, Джинни трансгрессировала в Хогсмид.
Невилл, ставший директором Хогвартса в двадцать три года, всегда был рад принять подругу в стенах замка. Ученики и учителя любили девушку. Преподаватели нежно улыбались ей, предаваясь ностальгии, в то время как ребята визжали от восторга, завидев молодую звезду квиддича. Сама же Джинни всегда обожала проводить тренировки для студентов всех возрастов и факультетов, делясь небольшими секретами успешной игры, подводными камнями и обязательными физическими упражнениями.
Но последние три года она всегда возвращалась в школу по другой причине. Ей нужно было это место, чтобы убраться подальше от чужих глаз. Она всегда приезжала днём. Всегда навещала Макгонагалл, Хагрида и большую часть преподавательского состава. Пила с ними чай, улыбалась и делилась последними новостями. Проводила тренировки, натягивая самую лучшую из своих масок, после чего шла в гостевую комнату замка, делая вид, что этот день и для неё тоже подошёл к концу. И только ночью она наконец-то реализовывала то, для чего приезжала. Сбегая по каменным ступенькам вниз, она вырывалась на холодную улицу и моментально взлетала, запрыгивая на метлу прямо на крыльце. Выше и выше, к самым облакам, чтобы забыть, где она. Чтобы забыть, кто она. Чтобы забыть всё, что потеряла.
После того лета Гермиона вернулась в Хогвартс, чтобы доучиться. Джинни всегда казалось, что это было только отговоркой. На деле Грейнджер давным-давно знала всю программу. Если бы курсов было, например, десять, она смело могла идти сразу на последний. Гермиона буквально знала всё, но она вернулась туда за Драко. Только вот Джинни тогда этого не знала.
Гарри с началом осени начал проходить обучение авроров. Большая часть «детей войны» сдавала эти экзамены экстерном, благодаря чему уже с первым днём зимы Гарри Поттер получил желанную должность.
Рон, отказавшись от своей мечты тоже стать аврором, начал работать с Джорджем. И это, наверное, было началом конца. Неразлучная троица, победившая Тёмного Лорда, разбежались, начав строить свои жизни. Джинни переехала к Гарри, оставив страдающую маму на попечительство старших братьев.
Сложно было сказать, кто начал отдаляться первым, наверное, это происходило постепенно и сразу со всеми. Вначале она забыла рассказать семье, что в Хогвартс не вернётся. Ни сейчас, ни через год, никогда. Позже Уизли забыла рассказать, что получила место в квиддичной команде. Потом о первом выигранном матче. Встречи с семьёй происходили всё реже, пока в какой-то момент она не смогла признаться себе, что всё кончено. Глупо, конечно, но, будто потеряв Фреда, ниточка порвалась, и все бусинки слетели, разлетевшись в разные стороны. Она не бросала семью, у неё просто не получилось остаться с ними.
www.youtube.com
Добравшись до Хогвартса, Джинни вздохнула, всматриваясь в замок. Он был когда-то её домом. Она знала, что Невилл не покидал школу даже летом, поэтому сразу пошла к нему в кабинет заявить о своём присутствии. Как и ожидалось, он сидел за большим столом с палочкой в руке, разглядывая участки растения, которые отметило неизвестное девушке заклинание. Джинни улыбнулась и откашлялась, привлекая внимание старого друга.
- Джин! - Невилл поднялся и уже через пару минут крепко прижал девушку к себе. - Почему ты не сказала, что приедешь? Я бы подготовился. Сейчас же лето, учеников нет, домовики отдыхают. Я даже не смогу тебя угостить обедом, сам всё время мотаюсь в Хогсмид, чтобы поесть, все уже странно косятся на меня.
- Почему ты не заведёшь семью? Никто из директоров, насколько я знаю, не жил в замке целый год.
- А на ком мне жениться? На мандрагоре? Мне это не интересно, ты же знаешь. Пока точно нет. Да и потом, кто захочет выйти замуж за того, кто девять месяцев из двенадцати живёт в школе? - Невилл усмехнулся, покачивая головой. - Вначале надо закончить начатое: сделаю школу идеальной и, может, займусь личной жизнью.
Джинни замолчала, обдумывая его слова. Всё это было как-то неправильно. Нечестно. Это были слова человека, который в итоге превратится в Дамблдора. В человека, который всегда будет поддержкой и надеждой для всех, несмотря на собственное абсолютное одиночество.
- Почему ты приехала? - нарушил затянувшуюся пазу Невилл, с интересом глядя на Джинни.
- Я ушла из команды. Хочу полетать на стадионе.
Невилл был первым и единственным человеком, который узнал для чего она на самом деле всегда возвращалась в школу. В начале сентября, спустя три года после окончания войны, Гарри сделал ей предложение. Это был один из лучших дней в её жизни. Джинни почувствовала невероятный прилив надежды на собственное счастье. Жизнь не была кончена. Она могла выйти замуж и завести собственную семью в мире, где не было Тёмного Лорда и его прихвостней. Мир вдруг заиграл новыми красками. Они с Гарри любили друг друга. Они были вдвоём. Они были счастливы.
В ноябре, всего через два месяца после предложения, Гарри ушёл на дело, с которого так и не смог вернуться. Несчастный случай, как говорило министерство. На деле же - убийство. Он был приманкой, пушечным мясом, ошибкой в чьём-то непродуманном плане.
«Он умер быстро и безболезненно», - так писали в газетах. Но почему-то там не написали, как умерла тогда Джинни Уизли.
Весь тот день она провела, словно в тумане. Её не покидало плохое предчувствие, ощущение чего-то неправильного. Вернувшись с тренировки, она бросилась в гостиную, но Гарри не было дома. Он был всё ещё на работе, так она думала? Он навсегда там остался. Джинни приготовила ужин, но Гарри всё не возвращался. Приняла ванну, а его всё не было. Открыла бутылку вина, а Гарри все ещё оставался на работе.
К ней даже не удосужился прийти сотрудник министерства. Патронус. Они отправили ей чёртов патронус.
«Мисс Уизли, с глубочайшим сожалением мы вынуждены Вам сообщить прискорбную новость. Сегодня в пять часов вечера Гарри Поттер, герой Второй магической войны, погиб в ходе секретной операции...»
Вдох.
А выдоха не было.
Она умерла в тот день вместе с ним, распластавшись на полу их гостиной.
«... просим принять наши искренние соболезнования. Организацию похорон и затраты министерство магии примет на себя».
Похороны?
Это походило на злую шутку. Почему он? Почему она? Почему это происходило с ними? Они были в шаге от того, чтобы быть вместе. В шаге от того, чтобы быть счастливыми.
Похороны?
Ему был двадцать один, а ей всего двадцать. А где их собственное «долго и счастливо»? Разве они этого не заслужили?
Похороны?
Да, и похороны были. И это тоже она пережила.
С того ноября она начала приезжать в Хогвартс. Регулярно приезжать, притворяясь, что проживала день молодой девушки, которая готова жить дальше. Которая хотела помочь новому поколению и студентам, научить юных ребят играть в квиддич. Научить всему, что знала сама.
Чтобы вылететь ночью из замка ввысь, чтобы мчаться, врезаясь в холодный воздух. Чтобы кричать, срывая глотку от разрывающей изнутри боли. Чтобы стало проще.
И чтобы через месяц всё повторилось вновь.
- Ты должна жить дальше, Джин, - Невилл вырвал её из воспоминаний, - разве мало причин?
- А разве много? - печально улыбнувшись, она приподняла брови.
Этот их разговор всегда начинался и заканчивался одинаково. Несмотря на то что она ненавидела, когда кто-то пытался ей помочь, Джинни никогда не жалела, что рассказала Невиллу свой маленький секрет. Он тоже был человеком, и он любил её. Он был её молчаливой поддержкой, к которой она вновь и вновь возвращалась. Тайным спасением.
Покинув кабинет, Джинни побрела по замку, с тоской заглядывая в каждый уголок коридоров. Портреты смеялись и хмурились так же, как и в то время, как она сама ходила в школу. Для них ничего не изменилось. Приведения выскакивали из стен, чтобы поприветствовать девушку и заставить её улыбнуться. И она улыбалась. Искренне. Она любила эту школу, несмотря на всё то, что произошло здесь за последний год её обучения. В этой школе Джинни нашла друзей, любовь и дело всей своей жизни. В этой школе она стала собой.
Ноги сами довели её до гостиной Гриффиндора. Полная дама радостно помахала ей рукой и начала расспрашивать о жизни, предупреждая, что без пароля она никого не пропустит, даже её. И вовсе не важно, что нового пароля ещё не было, так же, как и учеников. На самом деле это и к лучшему. Там было слишком много от Гарри.
Нет, Гарри там был везде.
Джинни, быстро распрощавшись с портретом, пошла к выходу из школы. Ей нестерпимо сильно хотелось снова заглянуть в Большой зал, но делать этого не стоило. Она знала, что будет только хуже. Каждый раз, открывая большие деревянные двери, она видела их. Видела все эти трупы и маму, склонившуюся над Фредом. Она видела Джорджа, в глазах у которого не было ничего, кроме боли и отчаяния. Он тоже потерял семью. Только ещё больше, чем она. Он потерял всё.
1xbet.kz
Выйдя во двор школы, Уизли мельком глянула на хижину Хагрида. Зайти? Они никогда не были близки. Да и о чем им говорить? Она потеряла своего почти мужа. Он - почти сына. У них была одна боль, и они оба жили ею.
К чёрту.
Добравшись до поля, Джинни начала разминаться. Глупо, конечно, учитывая, что она только что с тренировки, где уже была разминка, но ей не хотелось показывать свою боль Невиллу. Она знала, что он смотрел на неё из окна.
Последним, что убило Джинни, была её лучшая подруга - Гермиона Грейнджер. Эта девушка была невероятным человеком. Она, появившись, будто из ниоткуда, стала значительной частью жизни каждого, кто когда-либо был с ней знаком. В Хогвартсе никогда не было новеньких. Это, по большей части, было просто не принято. Тем более, было странно ожидать новых студентов после возрождения Тёмного Лорда. Гермиона появилась в школе первого сентября своего пятого курса, пройдя определение на факультет перед первокурсниками. Она была первым, да, наверное, и единственным человеком, который смеялся над шутками Распределяющей Шляпы и шутил с ней сам. Вся школа, включая преподавателей, смотрела на неё, разинув от удивления рты.
- Конечно Гриффиндор, а ты то чего ожидала? - вынесла свой вердикт Шляпа, после чего Гермиона, встав со стула, наклонилась и шутливо отдала честь магическому артефакту.
Снейп поперхнулся соком или вином, Джинни понятия не имела, что пил тогда их преподаватель, но он с той же секунды невзлюбил Гермиону. Единственный человек из преподавательского состава. Новоиспеченная гриффиндорка заняла свободное место рядом с Джинни и, ослепительно улыбаясь ей и Гарри с Роном, представилась:
- Меня зовут Гермиона Грейнджер.
Гермиона Грейнджер... Как сильно Джинни не хватало её сейчас. Это имя, это сочетание букв вызывало кучу эмоций. Разрывало душу.
Она была особенной. Она была невероятной. Создавалось ощущение, что она знала всё. Нет, буквально. Ей было всего шестнадцать, но она была настолько мудрой, доброй и отзывчивой, что Джинни почти сразу полюбила её. Так же, как и мальчики. Гермиона была тем человеком, к которому идёшь списать домашнее задание, а через пять минут просишь совета в отношениях. Взахлёб смеёшься с какой-то дурацкой шутки, а потом вдруг рассказываешь, что ужасно поругалась с мамой и теперь не знаешь, что делать. Она всегда была рядом. Ей можно было доверить все. Гермиона знала решение всех проблем, и она вообще ничего не боялась.
Кроме полётов на метле.
И это, несомненно, был её главный и единственный минус.
Гермиону пытались задеть слизеринцы, в особенности часто Малфой. Они называли её грязнокровкой, заучкой и ужасной страшилой.
Гермиона же гордилась своим происхождением, громко говоря, что она - дочь своих родителей, она магглорождённая волшебница. Она никогда не стеснялась и никогда не пыталась это скрыть. Она улыбалась, говоря об этом. В ответ на тихое «заучка Грейнджер» с задней парты, она поднимала руку ещё выше и идеально отвечала на поставленный вопрос, зарабатывая очередную горстку баллов в копилку факультета. Один раз, Джинни помнила, как ей рассказывал это Гарри, Гермиона даже показала Малфою язык. Он чуть не раздулся от злости, а она рассмеялась, отворачиваясь.
Таким она была человеком - удивительным. Невероятным.
Малфой говорил про гнездо на её голове, а она пушила волосы ещё сильнее, имитируя удивление.
- Гнездо? Что ты такое говоришь? - очередной взмах рук в попытке увеличить объём. - Я только утром их выпрямляла.
В конечном итоге ему ничего не оставалось, кроме как отстать от неё.
И влюбиться.
Джинни не знала, когда началась их история. Никогда не спрашивала, потому что Гермиона не любила говорить о прошлом. Она всегда смотрела только в будущее. И, конечно, Джинни не знала, когда Драко полюбил эту невероятную гриффиндорку, умеющую постоять за себя. Ей всегда казалось, что он влюбился сразу после её первого порыва смеха в Большом зале с Распределяющей Шляпой на голове.
Когда Гарри погиб, Гермиона была первой, кто приехал к Джинни. Заплаканная, убитая горем, в домашнем сарафане, она прибыла через камин и упала на колени перед подругой, прижимая ту к себе.
Ей тоже было очень больно. Она рыдала, пытаясь успокоить Джинни, и это было самой худшей и лучшей поддержкой одновременно. Гермиона всегда была искренней. Через пару часов появился Рон, принеся с собой пару бутылок огневиски. Его глаза были красными. Его трясло. Он сел рядом с ними и тоже заплакал. Это был последний раз, когда Джинни всё ещё чувствовала себя Уизли.
Они плакали и пили крепкий алкоголь прямо из бутылки, пытаясь успокоить бушующее сердце и душераздирающую боль.
Джинни не помнила, сказали ли они друг другу хоть слово в ту ночь. Да было ли это нужно?
Под утро появился Драко. Он был понурым и разбитым, Джинни было видно, что он не спал всю ночь. Не от большой любви к Гарри, конечно. От большой любви к Гермионе. Он подошёл к Джинни, которая под утро была уже совсем никакая, и просто обнял. Крепко прижал к себе, поцеловав куда-то, то ли в лоб, то ли в волосы. Он держал её в своих объятьях достаточно, чтобы сказать «мне жаль», не произнося ни слова, и при этом не слишком долго, чтобы ей захотелось уйти от него.
Потом он повернулся к Рону, пожал ему руку и по-мужски обнял, после чего всё так же молча кивнул.
Гермиону он мимолетно поцеловал в мочку уха, прокрутил прядь волос и после этого положил руку на своё сердце. Наверное, для них это что-то значило. А может, и ничего. Джинни тогда было не до того.
Драко разобрал диван в гостиной для Рона, перенёс Джинни в её постель, убрал пустые бутылки и ушёл с Гермионой через камин.
Уже намного позже похорон, намного позже всего, что ждало в будущем, Джинни вспомнила этот поступок Драко. Иногда ей хотелось встретиться с ним и просто его обнять. Вернуть должок. Но она знала, что ему это не нужно. Он был совершенно другим видом человека, и он никогда бы не принял ни её поддержку, ни её объятия.
Через год после смерти Гарри Гермиона исчезла.
Она не сбегала. Драко ждал её дома, всё было точно так же, как и у Джинни. Ждал, но она так и не вернулась с работы. Все её вещи, кроме сумки, с которой она каждый день ходила на работу, и палочки, были дома. Накануне она попросила Драко купить продукты, чтобы дома приготовить ужин. Иногда они отпускали эльфов, чтобы Гермиона, если так можно сказать, возвращалась к истокам. Только она, её руки, посуда и продукты.
Ну, и Драко, конечно, под боком.
Пока Гарри был жив, Гермиона часто говорила Джинни, что Драко похож на кота. Уизли всегда смеялась, говоря, что последний, на кого похож Драко - это кот. Гермиона же, мягко улыбаясь, всегда отвечала:
- Ты просто не слышала, как он мурчит.
Исчезновение Гермионы его убило так же, как и Джинни. Она была уверена, что тот больше никогда не будет «мурчать». Всё было кончено. Жизнь окончательно разбилась. Смысл исчез. Большой взрыв повторился.
Её искали несколько месяцев, авроры снова и снова вызывали Драко в министерство, задавая одни и те же вопросы. Подключили маггловское СМИ. Да вот только найти человека без фото намного сложнее. Она никогда не фотографировалась. Странная замашка удивительного человека, друзья относились к этому с пониманием до тех пор, пока Гермиона не исчезла, не оставив им ни одного снимка. Художник нарисовал фоторобот, и это было ещё хуже. Она казалась маггловской преступницей.
Ей бы, наверное, понравилось. Она бы громко смеялась, шутливо обещая ограбить каждого маггла этого города.
Но её не было.
Ничего не было.
Ни одной зацепки.
Она растворилась во времени, исчезла без следа, уничтожив тех, кто остался без неё. Она убила их. Она растоптала их и взорвала каждую душу.
Джинни взлетела, желая добраться до облаков. Она начала кричать слишком рано, и, вполне возможно, Невилл стал свидетелем её слабости, но ей было плевать. Пусть так. Она была слабой, была убитой и уничтоженной. Была пеплом того, что когда-то люди называли Джинни Уизли.
Гермиону Грейнджер признали мёртвой.
***
Джинни ненавидела возвращаться домой.
Площадь Гриммо, 12.
Каждый раз, открывая дверь, она ожидала увидеть там его. И каждый раз её встречала пустая прихожая. У Гарри не было никого. Джинни понятия не имела, что, устроившись на работу, в свои восемнадцать лет он написал завещание. Он отдал ей почти всё, оставив приятную сумму и пару личных вещей для Тедди.
Одним из самых болезненных событий в её жизни было получение наследства от погибшего почти мужа. Если в этом мире и была справедливость, Джинни Уизли она обошла стороной.
Всё тело девушки болезненно ныло после изнуряющей тренировки и полётов в Хогвартсе. Было странно, что дурацкий организм никак не мог привыкнуть к тому, что жизни больше не было. Дни, недели и месяцы тянулись, не оставляя за собой ничего. Ничего, кроме пустоты и отчаяния.
Несколько раз взмахнув палочкой, она почистила картошку и, порезав, бросила ее на плиту. Последнее, чему её научила мама, - готовить. Они не виделись уже несколько лет. Последний раз Джинни видела её на похоронах у Гарри. Молли плакала. Казалось, что это последнее, что она сможет почувствовать - боль потери. Так в общем-то и произошло. Замкнувшись в себе и своём отчаянии, она смогла отпустить единственную дочь. Джинни была уверена, что маму можно спасти, вернуть к жизни, но сама она ничего не могла сделать. Не могла помочь.
Может ли спасти другого тот, кто сам не живёт?
Сбросив одежду на пол, она забралась в душ в надежде смыть с себя тяжесть очередного дня. Без какого-либо наслаждения. По привычке. Так было нужно.
Ей часто казалось, что она одновременно находится в настоящем и в прошлом. Пролетая над полем, она чувствовала боль и в эту же секунду вспоминала, как Гарри болел за неё, наблюдая через бинокль. Она поворачивала голову к трибунам и видела его.
Видела через призму воспоминаний.
Видела Гермиону.
И видела Фреда.
Видела ту жизнь, которую потеряла, не успев даже толком ничего понять.
Джинни выключила воду и вылезла из ванной, чтобы проверить еду. Скорее всего, всё уже было готово. Завернувшись в халат, она босиком дошла до кухни и с помощью магии переложила свой ужин в тарелку.
Не успев даже сесть за стол, она увидела зелёный свет, исходящий из камина, и схватила палочку.
К ней давно никто не заходил.
В гостиной появился Драко Малфой, который, заметив её, нервно выдохнул и ринулся вперёд. Уже через мгновение, глядя на неё ни то испуганно, ни то с волнением, он произнёс:
- Он нашёл ее. Он нашёл Гермиону.