11
Гермиона медленно шла по узким улицам Сиднея. Серый бетон и зеркальные фасады зданий отражали не только город, но и её собственное замешательство — будто тени прошлого шептали ей, что время не лечит, а лишь отдаляет. Она курила, вдыхая прохладный воздух вместе с дымом, будто пытаясь в нём найти ответы. В голове крутились обрывки недавних событий — разговор в башне, слова Дерека, его странная уверенность. Всё казалось натянутым, фальшивым.
Она не доверяла ему. Слишком многое было странным.
Он нашёл её на мосту, будто знал, где искать. Забрал к себе, предложил помощь. Когда-то — Пожиратель Смерти, теперь вдруг — союзник? Связан с Орденом Змеи? В это было трудно поверить. Гермиона чувствовала, как внутреннее недоверие разрастается. Но у неё не было выбора: проклятие, которое связывало её с Малфоем, не отпускало. И если Дерек действительно знал, хоть что-то — она готова была работать с ним. На своих условиях.
Шум города казался далёким, будто она шла в замедленном времени. В нём было что-то освобождающее, почти безразличное — в этом равнодушии мегаполиса Гермиона чувствовала неожиданное облегчение. Никто ничего от неё не ждал. Никто не знал, кем она была.
Она обняла себя руками, как будто пыталась удержать внутри вихрь мыслей, что рвался наружу. В кармане согревалось письмо — маленький островок искренности, единственное, что она решилась написать. Адресовано тому, кто когда-то был её якорем... и сейчас оставался последней связью с прежней собой.
Гермиона знала: нельзя возвращаться. Не сейчас. Слишком много неотвеченных вопросов, слишком много боли. Ей нужно время, чтобы собрать себя заново. Без маски. Без лжи.
Она остановилась у крошечного книжного магазина, спрятанного между стеклянными фасадами торговых центров и шумом уличных кафе. По слухам, здесь работал человек, когда-то державший в руке волшебную палочку и хранивший целые миры в страницах книг. Для неё это место было не просто магазином — это была надежда. Точка пересечения судеб.
Внутри пахло пылью, старыми страницами и магией, которую никто не произносил вслух. Мужчина за прилавком поднял глаза. Его взгляд — спокойный, понимающий — задержался на ней лишь на секунду, но этого оказалось достаточно. Он что-то знал. Или чувствовал.
Гермиона подошла. Аккуратно достала из кармана письмо и положила его на прилавок.
— Для Гарри Поттера, — тихо сказала она. Голос был ровным, но внутри скрывалась тяжесть, которую не так просто было сбросить. — Это важно. Пожалуйста, передайте.
Мужчина кивнул. Без лишних вопросов. Его глаза встретились с её взглядом и в них Гермиона увидела — понимание.
Когда она вышла, прохладный ветер коснулся лица, словно мир сам обнял её — молча, без слов. И в этом прикосновении было что-то новое. Начало чего-то, что ещё не имело имени.
В письме были те слова, которые она не решалась произнести вслух, но которые должны были быть услышаны:
Письмо
Дорогой Гарри,
Прости, что меня нет рядом. Мне нужно побыть далеко — чтобы снова понять, кто я есть. Не волнуйся. Я в порядке. Но прошу: не ищи меня.
Я вернусь. Когда смогу снова смотреть вам в глаза без страха и без теней прошлого, которые всё ещё держат меня.
С днём рождения, Гарри.
— Гермиона
Она закрыла глаза на мгновение, позволяя себе выдохнуть. Ощущение было, будто что-то внутри, наконец, начало отпускать.
А потом — шаг вперёд. К неизвестности. К себе настоящей. К тому, что ещё только ждёт её за горизонтом.
И где-то в другом конце мира Гарри Поттер уже держал в руках это письмо — её тишину, обернувшуюся словами.
Гарри распахнул дверь — сердце стучало где-то в горле, дыхание перехватило. Он почти был уверен... почти уверен, что увидит её.
Но на пороге стоял не она.
Невысокий мужчина на вид лет тридцати, с торопливо зачесанными назад тёмными волосами и рассеянным взглядом. Он держал в руках небольшой конверт. Бумага была шероховатая, пергаментная, а чернила — тёмно-коричневые, почти выцветшие. Гарри сразу почувствовал магию — слабую, но знакомую, почти родную.
— Простите, — сказал мужчина немного неуверенно. — Вы... Гарри Поттер?
— Да. — Голос у Гарри был хриплый, будто он не говорил несколько часов.
— Тогда... это для вас. Мне велели передать. Она... девушка... оставила это в книжном магазине. Сказала, что если я когда-нибудь окажусь в Британии и услышу вашу фамилию — просто отдать письмо. Сегодня я услышал её по радио. «День рождения Гарри Поттера, спасителя магического мира» — громко звучит. Ну... вот.
Он протянул конверт.
Гарри, не в силах говорить, взял письмо. Руки дрожали. Его имя было выведено почерком, который он узнал бы даже в темноте: "Гарри Джеймсу Поттеру".
— Спасибо, — выдавил он.
Мужчина кивнул и, чуть смущённо, отошёл от двери, оставляя Гарри на пороге.
За его спиной тишина — редкое явление в Норе. Ни смеха, ни разговоров. Все смотрели на него. На письмо. На его лицо.
— Это от неё... — только и сказал он, не поворачиваясь.
Он сжал письмо пальцами. Бумага была немного тёплой — будто только недавно покинула руки Гермионы. Он не мог открыть его прямо сейчас. Не перед всеми. Он чувствовал, что в нём не просто слова — в нём был кусочек её самой. Частичка правды. Или боли. Или прощания.
— Гарри... — тихо произнесла Джинни.
Но он уже разворачивался и выходил в сад, к старому дубу, где только что горели свечи на торте. Он сел на ту самую скамейку, где раньше читал книгу, и, не торопясь, вскрыл конверт.
Почерк Гермионы был аккуратным, но чуть дрожащим.
"Дорогой Гарри,
Прости, что не рядом. Я не хочу, чтобы ты волновался, но пока мне нужно быть далеко — чтобы снова понять, кто я.
Пожалуйста, не ищи меня. Я вернусь. Обязательно. Но только когда буду уверена, что могу смотреть вам в глаза, не унося за собой призраков прошлого.
С днём рождения, Гарри..
Гермиона."
Гарри медленно опустил письмо, глаза его блестели, но он не позволил ни одной слезе упасть. Он смотрел на горизонт, туда, где в небе уже начинали мерцать звёзды, и шепнул едва слышно:
— Мы будем ждать.
Он перечитал письмо ещё раз. Медленно, строчку за строчкой. Оно было коротким, но в нём — вся Гермиона. Ни капли лишнего. Ни капли притворства.
Он не знал, где она сейчас. В какой части света. С кем. Он не знал, что она ищет, но знал — она ищет это честно, как искала всегда. Ответы. Смысл. Себя.
Пока другие внутри дома уже задували свечи заново — вторая попытка, чтобы успеть загадать желание, — Гарри всё ещё сидел под дубом, прижимая письмо к груди.
— Всё в порядке, Гарри? — тихо спросила Джинни, подходя сзади.
Он обернулся. В её глазах — тревога, но не ревность. Забота. Понимание.
— Да, — сказал он. — Теперь — да.
Она кивнула. Не стала спрашивать, что было в письме. Она знала, если он захочет — он расскажет. Если нет — она всё равно будет рядом.
Гарри встал. Поднял взгляд к небу. Там, между медленно угасающим закатом и первыми звёздами, он увидел что-то большее, чем просто вечер. Он почувствовал движение мира — как будто что-то ушло, чтобы вернуться другим. Как сама Гермиона. Как они все.
Он пошёл обратно к дому. В норе снова ожили звуки — смех, запах пирога, свечение гирлянд, голос мистера Уизли, пытающегося починить старый радиоаппарат, и визгливое «С днюхой, Потти!» от Джорджа, подмешавшего что-то странное в сливочное пиво.
— Гарри! — воскликнул Рон, подмигивая. — А мы уже думали, ты сбежал от собственной вечеринки. Давай, ты ещё не открыл подарок от нас с Джинни!
— И тортик второй раз уже выносить не будем, — добавила миссис Уизли с притворной строгостью.
Гарри улыбнулся. Он вздохнул глубоко — и почувствовал, как внутри стало немного легче.
Письмо он спрятал в карман. Оно не закончилось точкой. Оно было не прощанием. Оно было обещанием. И он верил — когда Гермиона вернётся, она снова будет той, кого он знал. И кем он дорожил сильнее, чем мог когда-либо сказать вслух.
И пока в саду звучала музыка, лопались фейерверки Фреда и Джорджа, а Джинни положила голову ему на плечо, Гарри смотрел в огонь свечей и знал: она под тем же небом.
И в этом огне — как и в нём самом — всё ещё жила надежда.