Aurum et Argentum

Разговор о крестраже и планах перешёл в конкретику быстро, но не плавно — словно кто-то резко толкнул маховик действия, и теперь он вращался, тяжело, с натугой, под напором слов, вопросов, подозрений.

На столе увеличили карту для лучшего обзора каждому участнику собрания. Тео вытащил из внутреннего кармана конверт с планом усадьбы, нарисованным от руки, с магическими метками и подписями.

— Вот здесь, — он ткнул пером в восточное крыло, — когда-то был кабинет Артемиса Монтегю. Сейчас там хранилище. Лорд использует его как личный архив. Мы подозреваем, что крестраж — именно там.

— Подозреваете? — Рон всё ещё не мог избавиться от яда в голосе.

— Да, — спокойно ответил Блейз, — потому что доступ туда есть только у самых приближённых. Один из них — Люциус Малфой. Но в последний месяц его отстранили. Это означает, что объект особенно важен.

— У нас есть амулет с временным доступом, — добавил Тео. — Работает лишь раз, и лишь на троих. Нам придётся разделиться, отвлечь охрану, возможно — инсценировать нападение с другого фланга.

Гарри провёл рукой по лицу, нахмурился:

— Нам придётся быть четко синхронизированными. Иначе это — самоубийство.

— А у нас много других вариантов? — спросил Драко из-за кресла, не поднимаясь. Он всё это время молчал, только слушал, глядя на карту, на их лица, как будто все еще решал — до конца ли он на этой стороне.

Тишина повисла над картой, как влажная пелена.

— Знаете что, — сказал он наконец, медленно поднимаясь. — Всё это мы еще успеем обсудить. Сейчас у нас у всех голова идёт кругом от потока мыслей

Он повернулся и направился к кухне.

— Я за кофе. Кто хочет — можете присоединиться. Или просто... взять паузу.

Его шаги стихли за дверью.

Первые секунды никто не пошевелился. Гарри снова уставился на карту, Рон скрестил руки на груди. Гермиона, не дожидаясь ничего, поднялась и, не глядя ни на кого, направилась вслед за Драко.

На кухне пахло крепко заваренным кофе и чем-то карамельным — остатки старых сливок, видимо. Драко стоял у раковины, наливал себе в кружку чёрный кофе, и что-то лениво размешивал.

Он обернулся, когда услышал шаги.

— Неужели? — усмехнулся он, без злости, даже с лёгким удивлением. — Я думал, ты не захочешь оставаться со мной наедине.

Гермиона остановилась у входа и пожала плечами.

— Я всё ещё не уверена, стоит ли.

Но прошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Он молча подвинул ей чистую кружку. Без слов, но выразительно. Гермиона подошла, взяла её. Наливать не спешила — смотрела, как он сам отпивает, задумчиво.

— Ты ведь правда изменился, — произнесла она наконец. — Не просто притворяешься.

— Неужели? — чуть усмехнулся он, и в голосе его снова была осторожная ирония. — А я всё надеялся, что выгляжу как идеальный актер.

— Перестань, — тихо сказала она. — Я не об этом.

Пауза. Он снова отхлебнул кофе.

— Тогда о чём?

— О том... — она вздохнула, взяла чайную ложку и тоже налила себе кофе, не глядя. — ...что я не могу понять, почему. Почему ты решил всё бросить? Вырваться? Предать Того, кому служили твои родители?

Драко замер, прислонился к столешнице спиной. Его руки сжали кружку.

— Потому что я не хочу быть ими, — ответил он после долгой паузы. — Моим отцом. Моей матерью. Людьми, которые боятся, но делают вид, что сильны. Которые думают, что сила — в крови, в имени. А потом ты оказываешься на полу, в луже крови, потому что поверил в их ложь.

Он посмотрел на неё. Прямо. В упор.

— Потому что я видел, как ты стояла в Малфой-мэноре и не сдалась. Как ты кричала от боли, но не сломалась. И тогда я понял, что все наши догмы — чертова пыль. А ты — реальность.

Гермиона не сразу нашла, что сказать.

— Я... — она опустила глаза. — Я не знала, что ты... помнишь это.

— Помню. Всё. Даже больше, чем хотел бы.

Они замолчали.

Она поставила свою кружку, не отпив.

— И теперь ты с нами?

— Теперь я — против него, — жёстко сказал он. — А с вами... не знаю. Возможно. Если вы позволите.

Гермиона медленно кивнула. И их взгляды снова пересеклись — тихо, но напряженно. В этом взгляде было много: боль, история, взаимное узнавание. Что-то древнее, что зарыто под слоями памяти и упрямства.

Он заговорил уже тише:

— Я не прошу простить меня. Ни ты, ни Поттер, ни Уизли. Но я не буду больше стоять в стороне. Даже если мне не доверяют. Даже если вы всё равно будете ждать удара в спину.

Она вздохнула:

— Это не так. Я... не жду удара. Я просто... пока не знаю, как тебе верить.

Он кивнул. Понимал. Не наигранно — по-настоящему.

— Тогда пусть время покажет, — тихо сказал он.

Пауза.

— И кофе, — добавил он с кривой усмешкой, — тоже неплохой способ медленного перемирия.

Гермиона всё-таки улыбнулась, немного, но искренне.

— Ты удивляешь меня, Малфой.

— Лучше так, чем разочаровывать.

Они замолчали. И в этой тишине не было больше враждебности. Только усталость. И зарождающееся — робкое, неуверенное — доверие.

Тем временем когда Гермиона закрыла за собой дверь кухни, Блейз сел, как и прежде, в углу, растянувшись на потертом кожаном кресле с книгой, которую он стал лениво перелистывать, не читая по-настоящему. Тео облокотился на подоконник, глядя в окно и изредка бросая короткие фразы Пэнси, но её внимание уже давно блуждало в другом направлении.

Гарри стоял у книжного шкафа, делая вид, что изучает корешки старых томов, но время от времени краем глаза поглядывал на Пэнси. Она сидела на подлокотнике дивана, обернувшись в его сторону, как будто случайно. Их взгляды встретились — короткий, почти невесомый момент — и Пэнси, слегка дернув уголками губ, быстро отвела взгляд. Гарри замер, неуверенно улыбнувшись в ответ, словно сам себе, и поспешно уставился обратно на книжную полку, не видя перед собой ни одной буквы.

Пэнси внутренне усмехнулась. Его реакция была предсказуемой и... немного трогательной. Она взяла со стола чашку, сделала маленький глоток — чай уже остыл — и позволила себе ещё один быстрый взгляд на Гарри. Он стоял неловко, будто не знал, куда деть руки. Впрочем, она находила в этой его неловкости странное очарование.

Тем временем Рон сидел, развалившись на диване, с хмурым выражением лица, не замечая ни взглядов, ни происходящего вокруг. Он был поглощен своими мыслями. Гермиона куда-то ушла — ну и пусть. Она, как всегда, была занята анализами, книгами и планами. Он даже не заметил её отсутствие. Но когда дверь кухни скрипнула и в комнату вошли Драко Малфой и Гермиона — вместе — это резануло взгляд.

Они шли не спеша, в паре шагов друг от друга, будто ничего особенного не произошло. Но Рон заметил, как близко они шли. И — черт подери — как Гермиона чуть коснулась рукой края стола, чтобы не задеть Малфоя плечом, когда обошла его. Не избегающий, нет. Обычный жест. Случайный. Или нет?

Гарри оторвался от книжного шкафа и повернулся, чтобы встретить их взглядами. Он и сам удивился, увидев, как Гермиона и Малфой вошли вместе. Но ничего не сказал — просто мельком переглянулся с Пэнси, и она вновь улыбнулась ему. Едва-едва.

Рон хмуро выдохнул, откинулся назад, будто весь дом внезапно показался ему душным. Он не мог понять, что именно его раздражает — Малфой? Гермиона? Или их странное спокойствие рядом друг с другом. Слишком спокойное. Слишком естественное.

Он ничего не сказал. Только сжал кулаки на коленях, глядя, как Гермиона села обратно на своё место, и будто бы невзначай кивнула Драко — тому самому человеку, которого они всегда считали врагом.

Что, чёрт возьми, вообще происходит? — подумал Рон, пыхтя от внутренней злости, но удерживая её внутри. Пока.

***

Комната была наполнена напряжённым молчанием. Все стояли вокруг стола с картой усадьбы, словно пытаясь впитать каждый её сантиметр.

Драко первым заговорил, медленно и чётко, словно взвешивая каждое слово:

— Слушайте. Внутрь пойдут трое — Гарри, Гермиона и я. Амулет даёт доступ только на троих, и сработает всего один раз. Поэтому взять кого-то ещё нельзя.

Он посмотрел на Гарри, который кивнул, но голос его звучал сдержанно:

— Я... понимаю.

— Трое — значит трое, — продолжил Драко, — у нас есть секретный ход в восточном крыле, через библиотеку. Это место, где, как мы думаем, и хранится крестраж.

Тео добавил:

— Мы — то есть Рон, Пэнси, я и Блейз — займёмся отвлечением охраны. Шум, паника, ложная тревога — всё, чтобы переключить внимание.

Пэнси легко улыбнулась:

— Чем больше шума, тем лучше. Главное — чтобы они не обратили внимания на вас.

Гермиона напряглась, посмотрев на Драко:

— Пока они отвлекают охрану, мы должны успеть найти крестраж и снять с него защиту. Времени мало.

Драко кивнул, поднимая взгляд к Гарри:

— Я прикрою вашу спину. Если что — не дам никому подойти незаметно.

Рон нахмурился и спросил:

— А если пойдёт что-то не так?

Драко ответил без тени сомнения, но спокойно:

— Тогда сигнал отступления — три коротких удара палочкой. Никто не рискует больше, чем нужно.

Тео взглянул на часы:

— Отвлекающая операция стартует в 2:20. Проникновение — в 2:30. Вы должны выйти через полчаса, максимум сорок минут.

Гермиона смотрела на всех:

— Синхронизация и доверие — наш единственный шанс.

Пэнси улыбнулась:

— Надеюсь, что у нас оно есть.

Драко посмотрел на Гарри и тихо добавил:

— Мы вместе в этом. И у нас нет другого выбора.

Гарри чуть кивнул, с сомнением и решимостью одновременно.

Рон вздохнул, но молчал.

Драко сделал шаг назад, заканчивая:

— Тогда всё решено. Мы идём в ночь с одним планом — и одной надеждой.

***

Перед бурей

Дом снаружи выглядел как заброшенный коттедж — облупленная штукатурка, кривоватая крыша, окна в паутине. Его бы ни за что не приняли за убежище Ордена, тем более за место, откуда должна начаться решающая операция. Но внутри всё было иначе. Старое магическое заклятие расширения сделало внутреннее пространство на порядок больше. Узкие коридоры вели в просторные комнаты с каминами, мягкой мебелью, полками с книгами и заклинательными оберегами, мерцающими мягким светом. Здесь было где перевести дух, обдумать действия, собраться. И, что особенно важно, — где остаться наедине с собой.

Комната отдыха располагалась на втором этаже, прямо под самой крышей. Потолок скошен, из окна видны холмы, затянутые вечерним туманом. Внутри — старый диван, два кресла с выбитыми подлокотниками и стол, на котором дымилась заварка в чайнике, пахнущая мятой и зверобоем.

Гермиона сидела, поджав ноги, в углу дивана, обнимая подушку. Волосы она заплела в небрежную косу, и несколько прядей свободно падали на щёки. Рядом, в кресле, с чашкой в руках, развалился Драко. Без мантии, в рубашке с закатанными рукавами, чуть растрепанный — как человек, который впервые за долгое время позволил себе отдохнуть.

— После войны, — вдруг сказал он, глядя в окно, — я, может быть, уйду в Трансильванию. Есть там одна школа заклинателей, хранят древние ритуалы, которых нигде больше нет.

— Хм, — Гермиона улыбнулась уголками губ, — ты, значит, станешь отшельником-волшебником, живущим в горах?

— А что, тебе не идёт картина: я, в плаще, седой, с посохом и козами?

— И с ворчливой совой, которая кричит на всех туристов, — добавила она, рассмеявшись.

Он ответил ей взглядом — тёплым, мягким, почти неуловимо другим, чем раньше. Как будто в этом доме, в этой комнате, он разрешил себе быть просто собой. Без семьи. Без наследия. Без тени войны.

— А ты? — спросил он. — Что ты будешь делать?

Она замолчала, уставившись на чашку.

— Я не знаю. Иногда кажется — всё закончится, и я просто... лягу спать на неделю. Без будильников, без книг, без заклинаний. Просто спать. А потом, может, преподавать. Или открою библиотеку. Маленькую. Где всё будет в порядке.

— Звучит... слишком спокойно, — усмехнулся он.

— После всего, что мы пережили, — тихо сказала она, — это звучит как мечта.

Некоторое время они молчали. Тишина между ними была не неловкой — она была спокойной, наполненной каким-то согласием. И когда Гермиона, не совсем осознавая зачем, потянулась и легонько взяла Драко за руку, просто — чтобы почувствовать тепло, живое прикосновение, он не отпрянул.Но удивился. При этом только чуть сильнее сжал её пальцы.

Но в этот момент дверь с грохотом распахнулась.

— Что за... — Рон застыл на пороге.

Его лицо исказилось. Не ревностью — яростью. Той, что копится месяцами, годами, в каждом взгляде, каждом молчаливом жесте, в каждом случае, когда он ждал — и не дождался.

— Ты... — Он шагнул вперёд, будто хотел вытащить Гермиону оттуда. — Ты серьёзно, Гермиона?

— Рон... — начала она, но он перебил:

— Он?! Малфой?!

— О, Мерлин, — тихо выдохнул Драко, вставая. Он сделал шаг, и теперь они были почти вплотную. — Знаешь, Уизли, может, проблема не в ней. А в тебе. Может, ты просто... не тот, кого она заслуживает.

Гермиона обернулась к нему, в шоке.

— Что ты сейчас сказал?

— Да пошёл ты, Малфой! — взревел Рон и в ту же секунду выхватил палочку.

— Только попробуй, — процедил Драко, выпрямляясь, его голос стал ледяным.

Они стояли, направив палочки друг другу в грудь. Напряжение в комнате было таким плотным, что, казалось, воздух дрожал. Гермиона бросилась между ними:

— Хватит! Перестаньте!

Но её перебил грохот шагов: в комнату ворвались Тео, Пэнси, Блейз и Гарри. Последний подскочил к Рону и схватил его за руку:

— Убери палочку, Рон. Немедленно.

— Он!.. Она!.. — Рон тяжело дышал, лицо побагровело. — Какого черта вообще происходит?!

— На улицу, — приказал Гарри. — Сейчас же.

Блейз и Тео, не сказав ни слова, встали по бокам. Рон попытался вырваться, но Тео сжал его локоть крепче. Через секунду троица вытащила его наружу.

Хлопнула дверь. С грохотом, как выстрел. Тишина внутри дома сжалась, как натянутая струна. Тео и Блейз едва успели схватить Рона под руки, пока тот метался, словно гремучая змея, сорвавшаяся с цепи. Гарри шёл за ними следом, плотно сжав губы, чувствуя, как в груди гулко отдаётся недавняя сцена.

Когда Рон оказался на улице, он вырвался, оттолкнув Тео, и со злостью пнул ступеньку крыльца.

— Чёртова комедия! — выкрикнул он, как будто всё, что накопилось внутри, вырвалось за секунду. Он обернулся к Гарри, голос сорвался. — Ты видел? Видел, с кем она там была?

— Рон... — Гарри пытался говорить спокойно.

— Она держала за руку пожирателя, мать его! — Рон сорвал с себя куртку, отбросил её на ступени. — Гермиона. Моя Гермиона! Ну, не в том смысле, ты понял, но... Она всегда была рядом! Мы вместе прошли через ад, Гарри! И теперь она сидит с Малфоем и смотрит на него, будто он... будто он не грязный слизеринец, который полжизни хотел нас видеть в гробу!

Он сел на ступеньку и уставился в темноту. Руки тряслись. Он достал сигарету, закурил с трясущихся пальцев.

— Ты вообще это нормально считаешь, а? Ты — её лучший друг!

Гарри вздохнул и опустился рядом, глядя куда-то в звёзды.

— Это её жизнь, Рон. Она имеет право чувствовать, что чувствует. Даже если это Малфой.

— Да не может она... — Рон сглотнул. — Он не из нас, Гарри. Никогда не будет.

— Ты не знаешь, что у неё внутри, — тихо сказал Гарри, опуская взгляд. — И я тоже не знаю. Но если она решит, значит, так нужно. И это её выбор, не твой.

Рон молчал. Пепел с сигареты упал на землю.

А Гарри подумал — о том, как сам долго не признавался себе, что давно испытывает чувства к Пэнси. С тех пор, как она однажды ранила его замечанием в библиотеке так, что он вдруг понял — она говорит ему правду, а не льстит. С тех пор, как в ней появилась честность, вытертая болью. Но это — его личное. Он не скажет об этом сейчас. Не время.

Когда в комнате стих гул голосов и хлопнула входная дверь, Гермиона всё ещё стояла посреди комнаты, слегка потрясённая. Рон... Драко... всё произошло слишком быстро.

Она медленно опустилась на диван, пытаясь осознать произошедшее.

— Держала его за руку, значит? — раздался голос Пэнси.

Гермиона подняла голову. Пэнси уже стояла у двери, облокотившись на косяк с прищуром и лёгкой ухмылкой.

— Всё не так, — тихо сказала Гермиона.

— А как? — Пэнси вошла, села рядом. — Я давно знаю Драко. Он не из тех, кто позволяет кому-то прикасаться к себе просто так. Особенно — тебе.

— И всё же, — Гермиона потерла виски, — я не уверена, что чувствую к нему что-то большее, чем... уважение. Он другой. Не такой, каким был в школе. Я — тоже.

— Война всех переделала, — мягко сказала Пэнси, — только не всех в ту сторону. А вы, кажется, встретились посередине.

— Он доверяет мне, — призналась Гермиона. — И я ему — тоже. Это странно. Я даже не сразу поняла, в какой момент мы стали говорить... по-настоящему.

— Иногда этого и не нужно понимать, — усмехнулась Пэнси. — Просто случается. И всё. Ты думаешь, я хотела когда-либо оказаться в одном доме с «золотым трио»? А теперь я... — она замолчала, улыбнулась. — А теперь я думаю, что людям вроде нас нужны те, кто пойдут за нас до конца. Кто не испугается быть рядом, даже когда всё вокруг рушится. И, поверь мне, Драко — один из таких.

— А Рон? — прошептала Гермиона.

— Он тебя любит, — кивнула Пэнси. — Но он — твоя прошлая жизнь. А ты давно стала другой. Не держи себя там, где ты уже не живёшь.

На кухне Драко наливал себе кофе, всё ещё чувствуя тепло в ладони от прикосновения Гермионы. Он открыл шкаф, достал кружку, бросил туда сахар и тихо ругнулся — всё трясло внутри от сцены с Роном.

— Ну, ты дал, — раздался за спиной голос Тео.

— Настоящий рыцарь в серебряных доспехах, — добавил Блейз, входя следом. — Только, вместо доспехов — рубашка «под допрос».

— Не начинайте, — буркнул Драко, не оборачиваясь.

— «Может, ты просто не тот, кого она заслуживает» — передразнил Тео, вытянувшись драматично. — Тебя бы в Шекспира.

— Или в романтический роман для домохозяек, — добавил Блейз, хватая печенье со стола. — «Лорд Малфой и книжная ведьма».

— Ещё слово — и я отравлю ваш кофе, — спокойно произнёс Драко, поднося чашку к губам.

— О, так признал! — Тео сел на стол. — Ты в неё влюблён. Лет с шестнадцати, не меньше.

— Пф, он с пятого курса, как Гермиона отвечает на вопрос, начинал глазами хлопать, — Блейз усмехнулся. — «Производная аритмантики» — а он уже красный, как грифиндорский шарф.

— Я тогда был подростком, — скривился Драко. — А сейчас всё сложнее.

— Да не так уж и сложно, — сказал Тео. — Просто будь рядом. Ты и так уже больше для неё, чем она пока понимает.

— А Рон? — тихо спросил Драко.

— А Рон — история из прошлого, — пожал плечами Блейз. — Она это поймёт. Главное — не облажайся. Не начни вести себя как слизеринец, который всё испортит.

— Спасибо, Блейз, гениальный совет, — усмехнулся Драко. — Может, тебе стоит открыть рубрику в «Пророке»?

— «Советы от Блейза Забини. Как очаровать девушку и не получить в морду». Выпуск первый: не называй её грязнокровкой.

Все трое рассмеялись.

А потом замолчали.

Все трое ещё немного сидели на кухне, каждый погружённый в свои мысли, в полутьме, где свет от лампы казался чуть приглушенным, будто не хотел мешать тому, что назревало в воздухе.

За окнами — тишина. Густая, вязкая ночь обволакивала дом, и только редкие порывы ветра напоминали, что время всё ещё идёт.

Сейчас было около одиннадцати. До операции оставалось чуть больше трёх с половиной часов.

В 2:30, как по часам, всё должно начаться. И никто не знал, чем всё закончится.

— Ложиться нет смысла, — пробормотал Тео, вставая и потягиваясь. — Всё равно не усну.

— Я, пожалуй, подежурю у окна, — сказал Блейз, набрасывая на плечи рубашку. — На случай, если кто-то решит к нам в гости заглянуть до срока.

— А я... — Драко замолчал, провёл пальцами по ободку кружки и поднялся. — Пойду ещё раз проверю снаряжение. И... кое-что обдумать.

Он вышел из кухни, и за ним закрылась дверь.

А в доме снова стало тихо.

Они ждали. Ждали, как ждут перед бурей. И каждый знал — ровно в 2:30 их жизни изменятся. Навсегда.