Глава 15.
В школу после пасхальных каникул Гермиона Грейнджер не вернулась.
Том не видел ее до поезда и в самих купе ее тоже не было. Учитывая, что к нему не выстроилась очередь из Поттера и его подружки, девушка их предупредила о своем отсутствии. А его нет. Взбешен ли он был? О, да. Слабо сказано. Этой ведьме нужно время? Что же, он ей даст сколько угодно. Зато у него появилось время на самопознание. Магия текла по его телу. Казалось, она заменяет кровь, на сколько концентрированной была. Беспалочковая магия удавалась все легче и легче, что говорить о невербальной. Взмах руки заменил движения палочкой. Ауру, которую он стал замечать у других, а первым делом у нее, это были потоки магии. И Том стал понимать принцип их цвета. Если человек часто применяет темную магию, она становится темнее цветом и более тягучей структуры. У Гермионы она была будто легкое облачко в свете закатных лучей. Золотистые переливы ее магии успокаивали и дарили ласку. Как будто девушка обнимала его.
Том выругался в очередной раз. Опять она в его голове. Мракс все время возвращается в тот день, анализируя ее поведение. Парень не хотел ей показывать те воспоминания. Ему нужно было лучше защищать свою голову. Но видимо он слишком хороший учитель, раз Гермиона смогла взломать его ментальные барьеры. Хоть он и был слаб в тот момент, но уверенно набирал силу после ритуала. Еще бы пару минут и ничего бы у нее не вышло. Но Том мысленно усмехнулся. На сколько он хороший учитель, настолько же она прилежная ученица.
Гермиона становится для него проблемой. Слишком много знает и позволяет себе эта ведьма. К нему в голову закрадываются совершенно различные мысли. И теперь ему кажется, что было бы проще убить эту волшебницу. Стереть с лица земли, забыть как страшный сон, разлюбить ее и похоронить все эти чувства, мешающие жить. Чувства делают слабее, а мысли о ней забивают голову и не дают настроиться на другие.
***
Мракс смотрит на свое отражение в ванне старост. Кожа бледнее, чем обычно, а под глазами залегли тени. Черные волосы стали будто еще темнее, а свет в глазах совсем потух. Сон покинул его. Стал лишним атрибутом. Каждую ночь ему снятся беспокойные сны. Он не хочет их видеть. Не желает на это смотреть. Но каждую ночь одно и то же. Он убивает так хладнокровно. Раз за разом. Снова и снова. Море крови. Мужчины, женщины, старики и дети. Все падают замертво под его легким движением руки. Взмах — жизнь. Не дает, а забирает. Каждую ночь. И она. Светлая маленькая теплая ведьма. Стоит и смотрит. Отворачивается от тошнотворного зрелища. Тихо плачет, а на лице маска безразличия. Смотрит на него с отвращением, а не с любовью, которую он так хочет получить. Хочет, но не может. И когда же он успел так опрометчиво поступить? Когда подпустил к себе так близко ведьму? Хотел, чтобы она доверилась, хотел владеть ей, как выгодной аналитической единицей, как самым верным партнером. А что в итоге? Эта девчонка заставляет его с ума сходить, лишь потому, что ее нет рядом.
Нет. Ему стоит взять себя в руки, ему стоит забыть все это. Нежные поцелуи, страстные касания и игривые карамельные глаза.
А сны не отпускают.
Опять.
Снова.
Повсюду кровь и смерть.
И все это он!
Человек ли он вообще теперь?
Кто же такой Том Реддл, а теперь и Том Мракс?
Одно ли это лицо?
Том устало опускается на кровать у себя в спальне. Глаза жжет от недосыпа. Хочется закрыть глаза и подарить себе минуты спокойного сна. Но все, что происходит за закрытыми глазами, напоминает фильм ужасов.
Его скоро это доконает. Прикончит. Сведет с ума.
Мракс устало проводит руками по лицу и зачесывает пальцами волосы назад. Он не хочет больше видеть сны. Даже чертовы зелья не помогают.
Ничего не помогает.
Глаза жжет все сильнее.
Руки сильно дрожат, когда он достает из своих вещей кольцо. Черный камень блестит от пламени камина. Образы отца и его семьи явственно предстают перед ним. Жесткий взгляд впивается в душу и заставляет ныть что-то внутри.
— Хватит…
По вискам катятся крупные капли пота. Сердце гулко ухает в груди.
— Прекратите…
Голова разрывается. По коже проходит холодок.
— Хватит! — Кричит он в пустоту комнаты. — Я так больше не могу, — жалобно стонет он. Боже, на кого он сейчас похож. Чувство сродни асфиксии. Он не может вздохнуть полной грудью и падает на колени в тот самый ковер. Переворачивается на бок и утыкается взглядом в камин. Пламя почти погасло, как и он. Глаза жжет теперь по другому. Веки будто раздирает изнутри. Закрыть их бы, а видения с новой силой захватят разум. — Не хочу, — слова срываются с тонких бескровных губ.
— Мне так жаль, — вырывается из его души. То самое заветное. Вот оно. Раскаяние убивает.
Разорвать душу легко, сложнее собрать ее воедино.
Том смотрит на кольцо за пеленой слез. Вот почему так жжет. Зеленый свет от кольца чуть подсвечивает ладонь. Становится легко. Кажется будто окунаешься в теплую воду, что ласкает своими волнами и укачивает. Веки больше не жжет. Руки больше не дрожат. А волшебник засыпает на мягком темном ковре спокойным сном. Магия спокойна внутри, и образы растерзанных им тел не появляются. В голове легкость и она. Чистая и ласковая. Манящая ведьма. Яркое видение заставляет улыбнуться во сне.
Теперь все правильно.
***
Утро подарило небывалый подъем сил. Здоровый сон сделал свое дело и, казалось, даже дышалось легче. Все, кто раньше говорил, что он выглядит чертовски усталым, спрашивают, а он ли это? Нет, он все так же хреново выглядит, проверил с утра, но вот само состояние души… Будто сломанный где-то кран снова заработал. И теперь все казалось таким правильным. От начала и до конца. Магия подчинялась ему полностью. Текла по рукам и ласкалась будто подручный зверек. Это была уже не просто мощь и сила, не просто невербальная и беспалочковая магия. Тонкая материя волшебства, казалось, пронизывала все вокруг.
Душа восстановилась, а вот тело еще нет. И по мере того, как сознание приходило в норму, он стал четко ощущать странные потребности. Нет, даже не странные, а пугающие. Теперь, когда душа цела, он понял, о чем говорила Гермиона. Чувства не просто появились, а усилились. Желание увидеть и прикоснутся к ней возросло, хотя ему казалось, что он контролирует это. Обладание ведьмой вышло на первый план. И не просто как партнером, а как женщиной. Желанной и, черт возьми, любимой.
Он готов был сорваться из школы, лишь бы найти ее, лишь бы снова увидеть ее, лишь бы снова коснуться бархатной кожи.
Думал подойти к Поттеру, чтобы узнать, где его девочка, но сразу отмел эту мысль. Нечего к этому побитому псу обращаться. Да и его рыжая подружка тоже не вариант. Лишние вопросы да и только.
А ожидание убивало.
Если Том думал, что страдания закончились, молодой человек очень сильно заблуждался. Он искал ее взглядом каждый раз на занятиях и в Большом Зале. Надеялся, что она вот-вот появится перед ним. Крепко обнимет и оставит ласковый поцелуй на щеке. Он приласкает в ответ и не отпустит больше никогда.
Это казалось наваждением.
Гермиона являлась ему во сне. Всегда по разному, но всегда его. И только его. Отмеченная Томом Мраксом. Нежная, мягкая, воздушная, ранимая, ласковая, хрупкая, жгучая, возбуждающая, страстная, жаркая, знойная, до безумия чувственная и влюбленная.
Спустя неделю она стала являться и на яву. Маглы называют это галлюцинациями. Он видел копну каштановых волос, когда патрулировал ночные коридоры школы. Улавливал игривые глаза в толпе учеников, но не мог найти их хозяйку. Даже ее запах стал преследовать его по пятам. Будто она совсем недавно шла рядом с ним. Запах был легким и рассеивался как только он пытался уловить его источник.
Том сходит с ума, но теперь причина она.
Мракс не адекватен.
Не нужно было ее отпускать. Держать рядом, совсем близко к себе.
Постель казалась безумно холодной, а камин не согревал, несмотря на конец мая.
Нельзя ее было отпускать. Привязать к себе и держать золотой поводок в руках.
Каждую минуту его мыслей о ней приводили к одному логическому завершению.
Безумно влюблен.
А маленькой ведьмы все нет.
А вдруг она не вернется? Вдруг она сейчас в Болгарии с тем самым игроком в квиддич? И думать про Тома забыла? Нет! Не могла! Только не она. Найдет. Заберёт. Посадит под замок в самом укромном месте, где никто не найдет. И будет любить и любить. До дрожи в коленях, до судорог в мышцах, до хрипоты в горле, до хруста в теле.
Теперь ему кажется, что его мать была права, опоив Амортенцией отца. Только Том не успел понять это вовремя. Нужно было раньше, намного раньше. Любовь не создать зельем, но можно усилить, а там и остальное приложится. Лишь бы вернулась, лишь бы к нему.
Гермиона появилась перед экзаменами. В аккурат перед началом. Не говоря ни с кем. И Том понял, что готов свою жизнь на кон поставить, только чтобы она не исчезала больше.
Как только экзамены закончились, Том сорвался за ней. А Гермиона опять исчезла. Поттер удивленно смотрел на Мракса, когда тот выбежал вслед за девушкой после сдачи Ж.А.Б.А.
Парень чувствует ее магию. Чувствует эти слабые импульсы, которые ускользают от него. Ведьма будто ведет мага за собой. И он улавливает ее путь.
Башня.
Гостиная.
Его комната.
Гермиона Грейнджер стоит у окна и теплый июньский ветер трепал ее локоны. Ее кожа, казалось, мерцала бледностью, но глаза все так же светились золотыми искрами.
Нашел. Держит себя в руках.
— Привет, — ее голос нежен, как он помнит. И теперь ему кажется, что это опять галлюцинация. Он подходит медленно, касается ее протянутой руки.
— Скажи, что ты не плод моего воображения, — тихо произносит он. Его длинные пальцы захватывают ее и подносят к щеке. — Скажи, что мне это не снится, — он закрывает глаза, наслаждаясь ее мягкой кожей. И тут же вздрагивает, когда девушка другой рукой касается его виска, мягко перебирая волосы.
— Прости, что меня так долго не было.
— Не оставляй меня больше никогда, — Том говорит твердо и уверенно с нажимом на последнее слово.
Девушка кивает и подходит ближе, заключая в объятья. Встает на носочки и целует в щеку.
Теперь она рядом.
Том смотрит на нее из-под опущенных век. А действие зелья скоро закончится.