Понимание любви

Гермиона с легкой тревогой смотрит на него. Тени под глазами почти прошли, но она все равно заметила. Легкая бледность еще осталась от бессонных ночей. Том вдыхает ее аромат, когда аккуратно обнимает. Теперь, легкий аромат не ускользает от него.

— Том, — подает она голосок. — Прости, что не предупредила, — девушка отстраняется, но Мракс не отпускает ее руки. Фантомное чувство потери все еще преследует. Он кивает. — Я должна была уехать. Это важно было для… нас.

Том настороженно смотрит на нее. Замечает в лице слабую усталость, но сводит это на прошедший только что экзамен.

— Я была в Болгарии, — тихо говорит она, ожидая реакции. И она наступает молниеносно. Волшебник меняется в лице, вспоминая все свои догадки. Ладони сжимают ее тонкие пальцы так, что слышен хруст. — В Варне есть частная библиотека, мне пришлось долго выпрашивать допуск туда. И у меня получилось, я нашла кое-что, Том, — чуть нахмурилась она от боли. — Я говорила тебе, что мне нужно подумать и вот я решила. Я предлагаю тебе себя в обмен на твою часть души. Есть один ритуал, мы свяжем наши души, нашу магию, и в зависимости насколько крепка будет эта связь и сколько магии мы вложим… Она даст нам достаточно много времени. Я имею в виду, это сложно, конечно, представить, но при должном усердии. Том, — Гермиона смотрит на него с тоской, — я понимаю, что ты может и не захочешь совершить ритуал именно со мной. Я пойму, правда, — она зажмуривается будто от неприятных чувств. — Но желаю тебе только самого хорошего. Мира в душе, Том. Для ритуала важны лишь две вещи: чистое добровольное согласие и душа. Целая душа, — Грейнджер чувствует как хватка рук становится слабее и он отпускает ее. А девушка хочет уцепиться за него, боясь, что это отказ.

Ведьма действительно желает ему добра, желает счастья. Признаться себе в этом было сложно, наверное, будет сложнее признаться ему. Но пока они были разлучены, Гермиона старалась понять, почему же так отчаянно желает быть с ним. Почему мысли о другой рядом с ним заставляли болеть маленькое сердечко. Но она не обманывала. Действительно поймет, если все закончится теперь. Будет… любить и дальше, но отпустит с миром. Мерлин, как она переживает. Впервые не за себя или за семью, а за мужчину, что ворвался в ее жизнь словно ураган.

— Знаешь, как мне было плохо? Я будто сгорал заживо, а тебя рядом не было. Мне казалось я умираю, и в этот момент, Гермиона, мне хотелось одного, — он отвел от нее взгляд и растянул шею из стороны в сторону, будто затекла мышца, — чтобы ты была рядом. Каждую гребаную минуту я думал о тебе, хотел, чтобы ты успокоила мою боль, чтобы успокоила мою душу. — Том все еще не смотрит, но чувствует ее ауру. Ей грустно. Тонкая пелена печали заволокла взгляд. Мракс чувствует опять это непреодолимое желание внутри. Как будто что-то зудит внутри и унять он этого не может. Как бы не хотел. Но вот она рядом. Смотрит своими карамельными глазищами, почти слезно умоляя. Подожди минуту, милая. Скоро. — О, потом ты мне расскажешь о ритуале, милая. Мы обязательно проведем его. Только ты и я, Гермиона.

Ведьма взирала на него почти с неверием. Простил? Быть не может! Внутри она счастлива до безумия, а снаружи старается держать себя в руках. Выходит лучше всех.

— Но знаешь, любовь моя, — Мракс медленно повернул в ее сторону голову, награждая волшебницу странным взглядом, от которого она вытянулась как струна. — Рвать душу было легко, но собирать воедино сложно. Невыносимо больно, — он наблюдает как девушка смотрит на него широко распахнутыми глазами и открывает рот в немом звучании слов. — Но я готов был спуститься в ад, лишь бы ты оказалась рядом.

Руки подрагивают, когда Гермиона бросается к нему в объятия. Он не отвечает. Боится сорваться. А она тихо-тихо шепчет слова благодарности и что-то еще.

— И тогда я почувствовал, Гермиона. Я понял, о чем ты говорила, — Том старается сдерживаться изо всех сил. Действие зелья прошло, но не хотелось пугать ее так сильно.

— Прости, прости, — ласково шепчет она, вжимаясь в парня, сама не понимая, что приближает свою расправу.

— Будто я был в вакууме. Не слышал и не видел всего. А чувства, милая, — Том сглатывает, когда волшебница поднимает голову и следит за его глазами, — возросли в стократ.

Гермиона только сейчас замечает тонкий аромат. Полынь, зверобой, ромашка.

— И это состояние сродни безумству, — жарко шепчет он, заглядывая в ее лицо. — Я почти сорвался за тобой, где бы ты там не была. Нашел бы и забрал, — чуть громче говорит парень. — Даже если бы ты была против, — Том глубоко вдыхает, смакуя ее запах на корне языка. Сладкая ведьма.

— Том, — зовет его Гермиона, когда понимает как долго он молчит. Она даже представить себе не может, зачем ему седативные зелья.

Он аккуратно подталкивает девушку к столу и, когда она упирается бедрами в столешницу, он наклоняется над ней, расставляя руки по обеим сторонам. А Грейнджер будто завороженная смотрит в синие омуты, и тонет, задыхается от них.

— Я бы хотел, чтобы все произошло по-другому, правда, милая, — шепчет он ей на ушко. Грудь девушки вздымается, касаясь его. — Но не могу. Ты заставила меня страдать, впрочем, виноват я сам, признаю. Но я не выдержу второго раза. Не могу тебя потерять опять, только не теперь, когда так сильно люблю тебя, — Гермионе кажется, что она лишилась кислорода вместе с его признанием. Они и раньше друг другу говорили эти заветные слова. Но ложь слетала с губ так просто. А истинные чувства не хотели покидать ее голосовых связок. Он так легко сказал. Вылил на нее свои чувства и счастлив. Давно хотел сказать вот так открыто, не вуалируя искаженными намерениями партнерства.

Она не слышит за своими раздумьями, как Мракс открыл ящик в столе, как звякнул флакон. Он не разрывал зрительный контакт. Ручки девушки нашли место на его груди и будто слушали биение сердца.

— Знаешь, милая, — Том чуть выпрямился, все еще смотря ей в глаза, — ты должна ответить за мои страдания, — тихо произносит он. — За боль, что раздирала мое тело.

Мракс вцепился в щеки девушки пальцами и заставил раскрыть пухлые губы. Тонкие девичьи пальцы сжали рубашку мужчины. Быстро откупорив, пробку у флакона, он влил содержимое ей в рот.

— Угадаешь, что за зелье я тебе дал? — Откидывая флакон в сторону, с долькой веселья спросил Том, облизывая пальцы свободной руки, которые испачкались в зелье, когда девушка сопротивлялась. Пути отступления были перекрыты и Гермиона почти с ужасом осознавала, что за варево он ей дал. — Очень просто, дорогая. Ты уже знаешь, что это. Сейчас твое тело начнет гореть. А нестерпимый зуд заставит ноги подгибаться. Тобой овладеет вожделение и жажда, — он замечает, как судорожно она начала дышать. — Вот что я испытывал, после того, как вернул часть души. Я будто был одержим тобой и ничего другого мне не нужно было. Я мечтал касаться твоего тела, мечтал услышать твой звонкий голос, вдохнуть твой аромат, — Том начинает улыбаться.

— Т-Том, — ее голос дрожит и тело покрывает испарина. Зелье действует отменно. Мракс касается ее шеи и ослабляет форменный галстук. Ее руки тянутся к вороту его рубашки. Парень сглатывает подступивший ком и не может справиться с напряжением.

Пальцы просто вырывают жемчужные пуговицы блузки, которые теперь валяются на полу. Гермиона старается делать это аккуратнее, но руки дрожат. Жар на щеках достигает ушей. Том не церемонится и помогает ей со своей рубашкой. Тонкий хлопок лежит у его ног. Грейнджер проводит пальцами по его торсу и вздыхает.

Не прикрывается и не сопротивляется, уже хорошо.

Магу мало и этого.

Откидывает ее руки и прижимается вплотную к почти голой коже девушки. Горит, она вся горит для него. Том притягивает ее и увлекает в поцелуй. Грубо и неистово. Никакой ласковой нотки. Он сдерживался слишком долго. Не может больше. Не теперь, когда его ведьма рядом. Почти под ним.

Спускается на шею и кусает. Волшебница жалобно пищит, но ему все равно. Он будет это делать раз за разом.

Руки блуждают по телам, изучая друг друга. Том усаживает ее на стол и встает меж раздвинутых ног, сжимая острые коленки. Пальцы ползут вверх задирая школьную юбку. Он разрывает поцелуй и рассматривает ее всю. Грудь за черным кружевным бюстгальтером вздымается от частых движений. Том находит пару родинок у края кружева и наклоняется, целуя их. Гермиона задерживает дыхание и начинает кружиться голова от переизбытка ощущений, а тонкие пальцы вцепляются в густоту черных волос. От поцелуев становится еще жарче. Мужчина отрывается от своего занятия и заглядывает в ее лицо. Пелена вожделения заволокла взгляд, губы все еще влажные от недавних ласк. Ей хочется большего, пусть знает об этом. Гермиона скрещивает ноги у него на пояснице, притягивая так близко, что ее влажная кожа сливается с его. Оба до безобразия горячие. Она судорожно вбирает воздух в легкие, когда чувствует внушительных размеров бугорок внизу живота. Выгибается словно дуга.

Том готов прямо сейчас спустить ненужную ткань и завладеть ей. А девушка не терпит долго и, притягивая его за шею, впивается в губы.

Борьба за власть, не иначе.

Он побеждает, это точно.

Из-за разницы в росте чертовски неудобно, и Том, подхватывая ее под ягодицами ладонями, перемещает их в кровать.

Холодное покрывало не остужает молодых людей. Том наваливается сверху, а девушка все еще держит его в тисках своих ног. Он трется, создавая имитацию будущих событий.

— Хочу тебя, прямо сейчас, — наклоняется над ней, упираясь лбом в ее лоб и жарко шепчет.

Гермионе слишком жарко, она стаскивает кое-как рубашку, давая Мраксу больше простора для поцелуев. Он терпит из последних сил, чтобы не застонать, когда девушка вцепляется в его плечи ногтями. Том целует шею, ласково обводит языком яремную ямку и спускается ниже к груди.

Благослови Мерлин создателей застежек спереди.

Пальцы справляются на удивление быстро и он замирает, выпрямляясь над ней. Волосы ореолом разбросаны на подушке, взгляд манящий и искрящийся. Его глаза доходят до груди. В меру полная со светлыми розовыми сосками, которые от возбуждения вздернуты вверх. Том аккуратно касается вершинки груди пальцами, на что получает приглушенный стон. Она чувствительна как никогда. Вторая рука ложится так же, чуть сжимая налитую грудь.

Божественная в самом своем невинном проявлении.

Том наклоняется и руку заменяет губами. Всасывает нежную плоть и слышит явно одобрительный стон. Обводит ореол языком и снова всасывает. Вторая рука пробирается ниже по плоскому животу и поглаживает бедро. Затем резко вверх, задирая юбку и притрагиваясь к самому сокровенному.

Там она еще жарче, он чувствует.

Гермиона жмется к нему, прося большего. Он не откажет.

Юбка и остатки одежды валяются у кровати и на столе.

Вот она под ним. Полностью нагая, без лишнего тряпья. Мужчина разглядывает ее совершенно бесстыдно. Впрочем, она занята тем же.

Брови парня сведены и глаза бегают по ее телу. Губы пылают и высыхают, но он жадно облизывает их. Ее взгляд опускается ниже. Тонкое тело обернуто рельефными мышцами. Он чертовски напряжен сейчас. Еще ниже и она видит свои колени. Сомкнутые на том самом месте. Том нежно кладет свои ладони на них, чуть поглаживает, давая ей успокоиться. А у Гермионы будто и нет страха за дальнейшие события. Она знала, что рано или поздно, они придут к этому. И вот сейчас, именно сейчас, она готова. Только для него. Всегда.

Мракс неспешно раздвигает ее колени и взгляд обоих автоматически смещается вниз. Чем шире он их раздвигает, тем больше они видят. Ее взор стремится к сосредоточению его мужской силы. И вот теперь тонкий шлейф страха наполняет разгоряченное тело девушки. Она никогда настолько вблизи не видела мужской половой орган. Сможет ли она сказать точно большой ли он или маленький? Нет, точно нет. У нее вообще нет опыта в этом. Но одно она видит точно. Он чертовски красив.

Чертова эстетика.

 Вены отчетливо проступают на нем, а на налитой головке выступает прозрачная жидкость. И думает, что в такой ситуации явно лишнее, а поместится ли он в нее вообще? Физиологию то она знает, но вот теперь ей понятна разница в их пропорциях.

Том все еще держит руки на коленях и чуть сжимает их. Смотрит вниз и маниакально улыбается, от осознания, что вот-вот и девчонка станет его навсегда. Чистый без единого волоска лобок, напоминает ему, что она все-таки женщина и явно готовилась к этому событию. Том в восхищении скользит взглядом вверх к ее лицу. Карие глаза горят, призывают его к себе. И он поддается. Пальцы двигаются по ее телу вверх и соскальзывают с плеч на подушку. Он выпрямляется на руках и наблюдает за ней. Они почти не прикасаются телами и от этого хочется выть. Этого так не хватает сейчас.

Том сгибается в локтях и упирается ей в лоб своим.

— Будет больно, милая, придется потерпеть, — она чуть кивает и обнимает его за плечи, заводя руки под его руками. Прижимает к себе и чувствует на бедре напряженную плоть. Том почти шипит от предвкушения. Протискивает руку меж мокрыми телами и сжимает член у основания. Напряжение растет и оно почти осязаемо. Головка аккуратно раздвигает розовые складки девичьей плоти, проходя вверх и вниз. Маг сжимает с силой губы, лишь бы не застонать в голос. А Гермиона задерживает дыхание от новых ощущений. Липко и мокро. Она возбуждена. Том засматривается в ее глаза и припадает к приоткрытым губам, резко поддаваясь вперед. Он поглощает ее истерический стон, а сам готов стонать вместе с ней.

Боль терпимая, но внутри все горит. Парень вошел резко и до конца, разрывая преграду.

— Мерлин, Гермиона, ты чертовски узкая, — отрываясь от губ, шепчет он.

А девушка инстинктивно сжимает мышцы и тело будто само хочет вытолкнуть инородный орган.

— Том, — вскрикивает она, когда он чуть двинулся, — подожди, прошу, — с придыханием говорит Гермиона. Боль почти прошла, но неприятные ощущения не отпускают.

— Нет, любовь моя, не могу, — выдыхает ей в губы и совершает резкие фрикции. Ловит ее стоны своим дыханием. Выпрямляется, заставляя ее отпустить и сжимает ее талию сильно и крепко. Опять смотрит вниз. Он полностью в ней.

 Мерлин, она его.

Только его.

Движения набирают свой темп, а ведьма вцепляется в подушку у себя за головой. Стонет громко и отчаянно, выплескивая все свои эмоции. Боль и чертово наслаждение поглощает ее. Глаза закрыты и ориентация лишь на физический контакт. Тела и до этого были влажными, а сейчас ей кажется покрывало можно будет выжимать после них. Том рычит вбиваясь в податливое тело. Старается сдерживать в себе животные позывы, но не может, черт возьми, не может.

Грубо, резко, жестко.

До визга из ее глотки.

Да, вот так. Только так.

Отпускает талию, на которой отпечатки его пальцев расцветают багровыми пятнами, и одной рукой придерживает ее за горло, другой рукой сжимает бедро.

Гермиона будто плавится. Она почти в агонии. Его руки похожи на раскаленное железо и оставляют свои отметины. Он груб до неузнаваемости. И она чертовски этому рада. Гребаная мазохистка. Стонет и стонет от яростных ласк. Том, что-то шепчет, но она не может разобрать за своим голосом, который теперь хрипит от надрывных стонов. Все ощущения там внизу перерастают в комок нервов. Ей нестерпимо жарко там внутри и хочется освободиться. Том чуть замедляется и, все еще держа руку на горле, большим пальцем поглаживает краснющие губы. А Гермиона неожиданно смыкает их и призывно посасывает его.

Боже, если Том сейчас закончит свое выступление, то он ни капли не пожалеет. Вид чертовски возбуждающий. Ведьма играет с ним в его же игру.

— Ох, милая, — простанывает он. — Не остановишься и вместо пальца там будет что-то покрупнее, — недвусмысленно намекает. А эта чертовка улыбается. Почти незаметно, но он видит игривую искорку в глазах девушки.

Том опять задает бешеный темп и ей волей неволей приходится отпустить палец из цепкого влажного рта. Он берет ее левую руку и целует ее раскрытую ладонь. Волшебница считает это чрезвычайно милым жестом, пока он не покусывает ее пальчики. Тихонько, но ощутимо. А ее будто бьет током. Чувствительна везде и очень сильно.

Мракс чувствует, как ее стенки сжимаются вокруг его члена. Она близка к разрядке и утащит его вместе с ней.

Он продолжает шептать и шептать, быстрее, лишь бы она не заметила сейчас.

Грейнджер горит заживо и жар выходит изнутри. Тело пытается справится с подступающим оргазмом, как с какой-то новой инфекцией, но не справляется. Резко вдыхает и выстанывает его имя. Четко и ярко. Зажмуривается и под веками яркие вспышки. Чувствует его пальцы. Как они переместились с шеи и один из них покоится у нее во рту. Непроизвольно посасывает и не отдает отчет, что он длиннее прежнего. Распахивает глаза и вмиг понимает, что яркие вспышки не только в темноте за закрытыми глазами. Они обволакивают их тела, задорно треща. Ухмылка Тома становится шире. И только теперь видит, что ее левая рука у него в плену, а именно пальцы.

 Безымянный палец.

Черт, какой у нее во рту?

Парень опять задает бешеный темп и к первому оргазму прибавляется второй, на этот раз общий. Сильнее предыдущего раза в два. Но она слышит на задворках сознания слова: «Отныне и во веки веков». Резкая боль пронзает руку и она инстинктивно сжимает челюсти, прокусывая палец мужчины. Кровь тонкой струей полилась в горло, почему-то не вызывая омерзения.

Мракс отпускает ее руку наслаждаясь последними грубыми толчками в тело ведьмы, выпуская семя глубоко внутри. Оргазмические спазмы проходят по всему телу и заканчиваются где-то в пальцах ног и рук. Потряхивает не слабо и он закрывает глаза, наслаждаясь ее шумным дыханием.

Палец Тома выскальзывает из ее рта, оставляя влажную дорожку их слюны и крови в уголке губ.

Ухмылка парня становится еще шире, когда он наблюдает за взмокшей ведьмой под собой.

— Что ты сделал? — Хрипит она. Сорвала голос, когда кричала.

— Ничего такого, милая, — улыбается он и, наклонившись целует. Она не борется, а принимает его, отвечая на поцелуй. — Просто маленький ритуал.

— Ритуал?

— На крови, — облизывается он, ощущая металлический вкус во рту.

— О, Мерлин, Том, ты…

— Связал нас узами брака.

— Темномагического брака, — подмечает она, закрывая предплечьем глаза.

— В точку, — Том не спешит из нее выходить. Приятная дрожь проходит по телу, когда она улыбается. Одобрила его старания, маленькая манипуляторша. — Я люблю тебя, Гермиона, — совершенно серьезно говорит он.

Она убирает руку и смотрит в омуты глаз. Точно, утонула. Русалки затащили ее на самое дно.

— Люблю, — шепчет она. — Только тебя, — тянется руками к нему, — всегда, только тебя.

Том чертовски рад. Сгребает ее в объятия наваливаясь всем телом. Целует в губы и улыбается, как чертов маньяк.

Спустя пару минут они лежат в тишине под покрывалом и смотрят друг на друга.

— А теперь, мистер Мракс, ответьте мне на парочку вопросов, — занудным тоном начала Гермиона.

— Все что угодно, — Том лежит на спине, руки под головой.

— Зачем ты выпил успокаивающее зелье?

— Когда увидел тебя, понял, что сдерживаться не смогу. Не думаю, что публичное растление приветствуется в школе. Готов был наброситься прямо там, — говорит так, будто обычный день пересказывает.

— Кошмар, — наигранно закрывает она ротик в приступе удивления. Он лишь усмехается. Девушка ложится на живот и подпирает голову ладонями, упираясь на локти. — Зачем провел ритуал?

— Чтобы ты не сбежала от меня, — честно ответил он.

— Но я бы…

— Нет, Гермиона, это не обсуждается. Магический брак невозможно разорвать, мне так спокойнее.

— Могли бы просто сходить в Министерство и подать документы, — посмеивается она снисходительно.

— Слишком долго, — ухмыляется слизеринец. — Надоело ждать.

— Ты сумасшедший, — улыбается девушка, наблюдая, как Том переворачивается на бок. — Мы оба не в себе. Может быть, поэтому вместе?

— Вероятнее всего, — Мракс опускает руку ей на ягодицы, прикрытые тканью покрывала. — Знаешь, на счет растления… Я не против повторить.

— Так, стоп, Том. Нет, нет и еще раз нет, — Гермиона попыталась встать, но парень был быстр и прижал ее своим телом к мягкому матрасу.

Бывший Реддл игриво потерся своим возбуждением об ее задницу.

— О, милая, да, да и еще раз да.

В вечер после сдачи Ж.А.Б.А. никто не видел Гермиону Джин Грейнджер и Тома Марволо Мракса.