Сновидец

 Когда Гермиона вышла на поляну у озера, лёгкий туман уже стелился по воде, будто кто-то невидимый разливал сливки в чашку черного чая. Воздух был прохладным и пах глубокой осенью, мокрой травой и — что удивительно — чем-то уютным.

Драко сидел на пледе, вытянув ноги вперед, и, облокотившись на руки, глядел на воду. Свет от фонарей на дальнем берегу едва касался его профиля. Перед ним стоял термос, две кружки и большая коробка с печеньем. Плед был не зелёный, как можно было бы ожидать от слизеринца, а глубокого бордового цвета — почти как гриффиндорский.

Гермиона подошла чуть ближе, поправляя волосы. На сердце все еще плескалась волна из смущения, волнения и чего-то... нового. Он услышал шаги и повернул голову.

— О, Мерлин милосердный, — протянул Драко, прищурившись с самой театральной серьезностью. — Гермиона Джин Грейнджер. Опаздывает. На пятнадцать минут. Где-то в космосе, видимо, треснула планета.

Гермиона скрестила руки на груди, но не сдержала улыбку.

— Я делала обход. Некоторые из нас, между прочим, ещё и работают.

— А некоторые, — он потянулся к термосу, — умеют планировать. Я поставил кофе в двадцать два ноль-ноль. Ты пришла в пятнадцать минут одиннадцатого. Если следовать твоей логике, оно как раз дошло до идеальной температуры.

— А ты, оказывается, знаток кофе?

— Не просто знаток, — с достоинством произнес он. — Магистр по приготовлению напитков и снековой гармонии. Вот, — он жестом указал на коробку с печеньем. — Имбирное, карамельное, и одно... с изюмом. Это так, для страданий.

Гермиона засмеялась. Легко. По-настоящему.

— Ты шутишь?

— Я пытаюсь. Это моё первое официальное свидание, знаешь ли. До этого я только крал поцелуи в библиотеках.

— Это ты называешь "красть"? — подняла бровь она.

— Ну, согласен, вышло скорее как вторжение с манифестом.

Они оба рассмеялись. Неловкость все еще плавала в воздухе, но с каждой репликой растворялась, будто в теплом чае.

Он подвинул термос к ней, потом печенье.

— Садись. Тут, обещаю, безопасно. Ни чар, ни сюрпризов. Только кофе, сахар и... я в максимально спокойной версии себя.

— Заманчиво, — она села рядом, подогнув под себя ноги. — А если я скажу, что пришла без волшебной палочки, ты не воспользуешься ситуацией?

— Разумеется, воспользуюсь, — Драко сделал серьёзное лицо. — Например, подолью тебе еще кофе, когда он закончится. Или предложу одеяло, если станет холодно. Я коварен.

— Ужас какой, — с иронией вздохнула Гермиона, взяв кружку. — А потом ты еще скажешь, что умеешь слушать.

— Ты что, шпионка? — он сделал вид, что в ужасе отшатнулся. — Ты всё о нас, слизеринцах, раскусила?

— Не всё, — мягко сказала она. — Но, кажется, хочу узнать побольше.

И в этот момент, среди озерного тумана, ночного холода, кофе и шуток — что-то действительно изменилось. Словно реальность тихо сказала: Да, вот так тоже может быть...

Они сидели на пледе у озера уже добрый час. Кофе почти закончился, коробка с печеньем была наполовину пуста. Луна, выглядывающая сквозь пелену облаков, отбрасывала бледный свет на воду. Туман стал гуще, но воздух был пока ещё терпимо прохладным. Гермиона уютно закуталась в шарф, который Драко галантно подал ей минут десять назад, увидев, как она поежилась.

Разговор то затихал, то возвращался к каким-то школьным воспоминаниям, к безумным случаям в Хогвартсе, к битве, которую они оба теперь старались вспоминать только как фон к тому, что изменило их навсегда.

Но Гермиона чувствовала: пора. Слишком долго она уводила мысли от этого. Слишком много недосказанностей оставалось между ними, чтобы молчать дальше.

Она вздохнула и повернулась к нему:

— Драко... можно я нарушу наш с тобой негласный запрет?

Он приподнял бровь, притворно насторожившись:

— Нарушить запрет? Это звучит почти возбуждающе. Надеюсь, ты не собираешься заколдовать меня в лягушку?

— Хуже, — серьёзно ответила она. — Я хочу поговорить о снах.

Он на мгновение замер, выдохнул через нос и посмотрел на неё пристально, внимательно, как будто пытался прочесть между строк.

— Я знал, что ты рано или поздно заговоришь об этом, — тихо сказал он. — Я тоже хотел.

— Ты ведь пытался найти способ снять заклятие, да? — спросила она, почти шепотом. — Я знаю, что ты копался в архивах. И разговаривал с преподавателями. Только никто не хочет лезть в эту магию.

Драко кивнул, опустив взгляд.

— Это древняя магия, Грейнджер. Очень старая и запутанная. Она... не столько связывает нас, сколько закрывает двери к развязке. Ее нельзя просто сломать. Но я работаю над этим. — Он посмотрел на неё серьёзно, по-взрослому. — Обещаю тебе: я найду способ. Даже если придётся самому лезть в отдел Тайн. В маскировке. Под фамилией «Грант».

Гермиона не сдержала улыбки.

— Грант?

— Самая безликая фамилия, что я знаю. Ни одна древняя магия не сможет тебя отследить, если ты просто Грант из Каслкрофта. Гениальная маскировка.

Она рассмеялась, но в глазах всё ещё оставалась настороженность. Слишком многое в этой истории осталось неопределенным. Слишком многое ставилось на карту.

И тут он неожиданно выпрямился, вытянув ноги и сделав паузу, будто собирался с духом.

— Раз уж мы нарушаем молчание, — тихо начал он. — Позволь и мне задать вопрос, Гермиона Джин Грейнджер.

Она удивлённо приподняла брови.

— Хм?

— Ты... согласна быть моей девушкой? Ну, я имею в виду официально. Не просто объектом таинственных снов, не просто той, к кому я тянусь, потому что нас связывает магия. А по-настоящему. Обыкновенно. Со всеми вытекающими.

Она чуть приоткрыла рот, но тут же опомнилась.

— Драко...

— Скажи сразу, если это худшее предложение в твоей жизни. Я репетировал его у зеркала всего четыре раза.

— Нет, — быстро сказала она и даже потянулась, будто хотела взять его за руку, но остановилась. — Это просто... неожиданно. То есть — приятно. Очень. Просто...

Она замялась, но, набрав воздуха, решилась:

— А как твои родители отнесутся к этому? К тому, что ты встречаешься с «грязнокровкой»?

Он вздохнул. Без раздражения, скорее как человек, которому задали слишком знакомый вопрос.

— Моя мать притворится, что ничего не слышала. Она мастер утонченного игнора. А отец... — он сделал паузу, глядя в туман. — Скажем так, ему придётся пережить небольшую... культурную революцию.

— И ты готов к этому?

Он посмотрел на неё, прямо и уверенно.

— Гермиона, после всего, что было... я больше не собираюсь жить по чужим правилам. Не хочу больше притворяться. Ни перед кем. Хочешь знать правду?

— Да, конечно. — Ответила Гермиона.

— Мне плевать на традиции, кровь, родословные, шовинистские взгляды и весь этот вырожденный пафос. Я хочу жить так, как хочу. И если это значит — быть с умной, невозможной, бесстрашной Грейнджер... — он улыбнулся. — ...то пусть хоть Волдеморт воскреснет и встанет между нами. Я всё равно выкину его обратно туда, откуда он вернется.

Гермиона на секунду зависла и потом вдруг засмеялась. И этот смех был не нервным, не сбивчивым, а ясным, как колокольчик в холодном утре. Она смотрела на него и чувствовала, как где-то внутри что-то растапливается. Страх, сомнение и старая тревога уходили.

— Ты правда странный, Драко Малфой, — сказала она, всё ещё смеясь.

— Да. Но теперь ты — официально девушка этого странного человека.

— Похоже, да, — улыбнулась она и, наконец, взяла его за руку.

И в этот момент всё на мгновение стало просто. Озеро, ночь, плед, кофе и они — два человека, которые слишком долго смотрели друг на друга издалека.

Всё шло почти идеально.

Они сидели рядом, смеялись над воспоминаниями о зельеварении, особенно над тем, как Снейп случайно назвал Невилла «бедствием в человеческом обличье», и делились планами на ближайшие дни. Гермиона, не отпуская его руки, говорила, как хочет съездить на ярмарку в Хогсмид, а Драко в ответ уверял, что ради неё даже согласен потерпеть тыквенные пончики и «ужасный запах простонародья».

— Ты невозможный сноб, — усмехнулась Гермиона.

— Ты невозможный романтик. Мы идеально сбалансированы, — подмигнул он.

И тут раздался оглушительный взрыв — звук, от которого озеро дрогнуло, чайки взметнулись вверх, и по воде пошла рябь.

Гермиона вскочила. Яркая вспышка осветила весь Хогвартс — искры рассыпались в воздухе, как фейерверк, но тут же осели на землю и вызвали нечто, это напоминало тёмное заклинание. Сигнал опасности.

— Это... со школы, — сказала она быстро. — Что, чёрт возьми, это было?

Драко вскочил, нахмурившись:

— Точно не праздник. Пошли, надо узнать.

Они добежали до школы почти одновременно с остальными учениками. Слухи, как всегда, бежали впереди событий: кто-то видел вспышку, кто-то — силуэт. Кто-то бормотал, что на факультете Пуффендуя разнесло потолок в общей комнате.

— Все студенты — в Большой Зал! — прокричала профессор Макгонагалл, магическим усилением голоса, заставляя учеников замолчать. — Всё под контролем, но никто не покидает зал, пока мы не выясним, что произошло.

И тут раздалось то, чего Гермиона боялась больше всего, но ожидала — шёпот.

— Это был Малфой.

— Конечно, он. Темная магия? Кто же ещё.

— Он же всегда там бродит, где никого нет. Пару часов назад видела его одного у озера. Я уверена — это Малфой.

Гермиона обернулась и заметила, как лица оборачиваются к Драко. Подозрение, страх, привычное недоверие. Слишком легко поверить, что за случившимся стоит он.

— Хватит! — её голос прозвучал резко, почти властно, перекрывая гул.

Все обернулись.

— Это был не он. Мы были вместе, у озера. И всё это время он никуда не уходил.

Неловкое молчание. Несколько человек округлили глаза. Кто-то захихикал.

— Вместе?.. — повторил с недоумением Гарри, появляясь сбоку. — Ты хочешь сказать...

— Да, — с вызовом сказала Гермиона. — Мы встречаемся. Это свидание. Было, до всего этого.

Драко уставился на нее, приподняв брови:

— Ну... ты так быстро решила всё рассказать, Грейнджер? Я думал, ты скроешь наши отношения до рубиновой свадьбы.

— Планировала, но ты, как обычно, оказался в центре подозрений, — фыркнула она.

— Очаровательно, — ухмыльнулся он. — Так ты заступаешься за меня, мисс Грейнджер?

— Конечно, мистер Малфой.

Макгонагалл сделала шаг вперёд и нахмурилась, обращаясь уже к Гермионе:

— Вы уверены, мисс Грейнджер?

— Да. Он был со мной. С самого вечера. Подтвердить могут еще кофе, печенье, и очевидно — звёзды над озером.

На миг настала тишина. А потом кто-то тихо, почти ошеломленно пробормотал:

— Ну всё... теперь официально. Гермиона Грейнджер встречается с Драко Малфоем.

История сделала сальто назад.

Из-за спин раздался голос Джинни, живой и уверенный:

— А я вот рада за неё. Наконец-то она делает что-то не по учебнику, а по зову сердца.

Она улыбнулась, подошла ближе и ободряюще обняла Гермиону за плечи, прошептав:

— И знаешь что? Вам даже чертовски идет. Так что будь счастлива. Остальное наладится.

Гермиона вспыхнула, но не от стыда — от неожиданной волны тепла внутри. Она тихо кивнула и выдохнула с облегчением.

И в этот момент Драко, не упустив возможности, взял её за руку. Уверенно и открыто, на глазах у всей школы.

В толпе кто-то сдержанно хмыкнул, кто-то прыснул со смеху... а потом раздались аплодисменты — сначала одинокие, а затем разрозненные хлопки слились в лёгкий, но настоящий шквал.

— Ну вот, — наклонился Драко к её уху с усмешкой. — Теперь всё официально. С фейерверком. Я бы сказал — в духе близнецов Уизли.

— Лучше бы без фейерверка, — пробормотала Гермиона, хмыкнув, но пальцы его не отпустила. — Хотя... эффектно, не поспоришь.

В Большом зале всё ещё кипели обсуждения — кто-то шептался, кто-то разговаривал специально погромче, а кое-кто уже пытался подсчитать, через сколько минут новость дойдет до Рона. Гермиона всё ещё сидела рядом с Драко, держа его за руку — она старалась не обращать внимания на взгляды, но ощущала их кожей.

И тут двери распахиваются с характерным скрипом, и в зал буквально вбегает Филч. С перекошенным от ужаса лицом, с пыльным платком в руках, и, кажется, слегка обгоревшим рукавом.

— ПРОИСШЕСТВИЕ! — завопил он с пафосом, будто объявлял начало новой магической войны. — В ТРЕТЬЕМ КОРИДОРЕ НА ЧЕТВЕРТОМ ЭТАЖЕ!!!

Зал затих. Даже аплодисменты стихли. Все повернулись к нему, будто ждали подтверждения, что кого-то наконец-то съел тролль.

— Что случилось? — неуверенно спросила профессор Макгонагалл, приподняв очки.

— Кто-то решил устроить... ПИРОТЕХНИЧЕСКУЮ ТРАНСФИГУРАЦИЮ ЧАЙНИКА! — выпалил Филч с отчаянием. — В результате вся преподавательская комната теперь пахнет жжеными носками и апельсинами, а чайник... он танцует чарльстон!

Где-то в зале раздался сдавленный смешок.

— Чайник? — переспросила Макгонагалл, на мгновение потеряв всю свою строгость. — Танцует чарльстон?

— И поёт! — трагично добавил Филч. — "Don't Stop Me Now"* ! На чистом болгарском!

* Трек: Don't Stop Me Now - Queen

Теперь уже захохотал почти весь зал.

— Похоже, у нас появилась новая легенда, — хмыкнул Драко, повернувшись к Гермионе. — Старина Филч в ударе.

— Главное, чтобы теперь это снова не приписали тебе, — прошептала она, прищурившись.

— Только если у кого-то есть доказательства, что я водился с магическими чайниками, — фыркнул он. — Хотя... было одно лето...

— Не продолжай, — сквозь смех сказала она.

А в это время Макгонагалл уже направлялась к выходу с усталым видом:

— Мистер Филч, пожалуйста, найдите виновного. Но прежде — выключите поющий чайник.

— А как? Он жужжит и сопротивляется! — донесся в ответ голос Филча из коридора.

И зал снова взорвался смехом.

***

Коридоры Хогвартса в это позднее время были особенно тихими. Каменные стены будто затаили дыхание, а факелы горели чуть мягче, словно подыгрывая настроению. Драко и Гермиона шли медленно, не торопясь. Время после взрыва, песни из потолка и удивленных взглядов в Большом зале растянулось, как наполненная магией пауза между привычным и новым. Очень новым.

Когда они остановились перед дверью в комнату Гермионы, наступило лёгкое, но осязаемое напряжение. Она взялась за ручку, но не спешила повернуть её. Драко стоял рядом, чуть ближе, чем обычно, смотрел не на дверь, а на неё.

Он выдохнул коротко, как будто на что-то решился.

— Эм... Слушай, Грейнджер, — начал он, слегка понизив голос. — Можно я... тебя поцелую?

Гермиона повернула к нему голову, приподняв бровь, и на губах её появилась едва сдерживаемая улыбка.

— Странно, — протянула она лукаво. — А до этого ты вроде бы не спрашивал.

Драко фыркнул, опустив глаза, но в следующий миг усмехнулся и снова посмотрел на неё.

— До этого была совершенно другая ситуация, — усмехнулся Драко.

— Сны, признания, библиотека, полная пыли и нервов... Не самое подходящее место для светских формальностей. А сейчас — всё по-честному. Так что это не считается.

Он чуть наклонился к ней. — Так что я официально, цивилизованно и с учётом всей хартии поцелуев между факультетами спрашиваю: можно?

Гермиона покачала головой, притворно вздохнула и сделала шаг вперёд. Она остановилась совсем близко, так, что между ними осталось лишь пару сантиметров, заполненных теплым воздухом и легким запахом его парфюма. Положив ладонь ему на грудь — не отталкивая, скорее просто касаясь — она чуть приподнялась на носки и легко коснулась его губ своими.

Короткий, нежный, тёплый поцелуй.

И в этом коротком касании было что-то гораздо более значимое, чем в драматичных ситуациях или в торжественном рукопожатии. Гермиона отстранилась первая, её лицо было чуть покрасневшим, но глаза блестели.

Драко моргнул, будто перезагружая реальность, а потом хмыкнул.

— Ого, Гермиона Грейнджер... смелая ведьма, — с ухмылкой пробормотал он, немного охрипшим от эмоций голосом. — Я был уверен, что ты заставишь меня подписать договор, прежде чем к тебе приблизиться.

— Подожди, я могу всё ещё оформить пару условий, — подыграла она, наклоняя голову. — Пункт первый — не вести себя как самодовольный слизеринец больше трёх раз в день.

— Придётся нарушать, — пожал плечами он. — Это генетическое.

Они засмеялись. Несильно, не нарочито — просто разделили момент, который был слишком хорош, чтобы быть настоящим. Гермиона сделала шаг назад к двери.

— Доброй ночи, Малфой, — сказала она тихо, с тем редким оттенком нежности, который ещё только начинал приживаться в её голосе, когда она обращалась именно к нему.

— Доброй ночи, Грейнджер, — ответил он, и, прежде чем повернуться, на секунду задержал взгляд на её лице. Будто хотел запомнить.

Дверь за ней закрылась. А Драко, постояв ещё пару секунд, медленно развернулся и пошёл обратно по коридору.

И впервые за очень долгое время, стены Хогвартса казались ему не тюрьмой, а домом.

Гермиона, зайдя в комнату и щёлкнув пальцем, зажгла лампу. Едва свет окутал комнату, как она отшатнулась, громко выдохнув:

— Мерлин всемогущий! Джинни!

— О, ну наконец-то, — раздалось с кровати с характерным, очень довольным вздохом. — Я уже начала думать, что вы там решили сбежать в Дурмстранг и открыть лавку по продаже печенья у озера.

Гермиона положила ладонь на грудь, будто проверяя, в порядке ли ее сердце.

— Ты чего сидишь тут в темноте, как Призрак Когтеврана?! Я чуть не наложила на тебя «Экспеллиармус» из-за испуга!

— Эй, между прочим, я — воплощение терпеливой и преданной подруги. Сижу, жду, беспокоюсь, не замерзла ли ты на своём первом свидании с мистером Мрачным и Очаровательным. А ты вон как.

— Он... совсем не мрачный. — Гермиона скинула плащ и прошла к креслу, не глядя на Джинни. Щёки её пылали.

— Опа. Ты покраснела. Это значит, что было что-то интересненькое! Всё, колись, Грейнджер. Сколько по шкале от «обычной прогулки по озеру» до «я упала в озеро от волнения»?

— Джинни... — Гермиона закатила глаза, но сдалась. — Хорошо, слушай.

Она села и, немного повозившись с подушками, начала:

— Он всё подготовил. Плед, термос с чаем, печенье. Такой странный момент: вроде и уютно, но при этом внутри всё кувырком. Я опоздала, и он пошутил, что Гермиона Грейнджер и опоздание — это как нарушение законов магии. А потом, как-то... быстро стало легко. Мы говорили.

— Про сны?

— Да. Я... нарушила нашу договоренность, — призналась Гермиона, понизив голос и накручивая прядь волос на палец. — Спросила у него прямо, пытался ли он снять заклятие. Я же знала, что он копался в архивах, говорил с преподавателями. Он не стал отпираться. Сказал, что это древняя магия... не та, которую можно просто разломать или отменить. Она, по его словам, как замок без ключа. Не отпускает, не объясняет. Просто держит.

— Ого... звучит очень по-слизерински. Мрачно и загадочно. — Джинни фыркнула. — И что, он просто... махнул рукой?

— Нет! — быстро возразила Гермиона. — Он сказал, что работает над этим. Даже пошутил, что если придётся, сам в отдел Тайн залезет. Под маскировкой. Какой-то «Грант из Каслкрофта». Серьёзно. Видимо, считает, что это самая скучная фамилия на свете.

— «Грант»? — Джинни прыснула со смеху. — Ну да, звучит как бухгалтер из Ланкашира. Или завхоз. Никто точно не подумает, что за ним стоит наследник Малфоев и его великая любовь.

— Джинни! — Гермиона покраснела, но засмеялась вместе с ней. — Он сказал это так серьёзно! А потом посмотрел на меня... и сказал: «Я найду способ. Обещаю. Даже если сам должен разгадать каждую печать этой магии». И знаешь... Я ему поверила.

— Конечно, поверила, — мягко сказала Джинни. — Потому что когда кто-то действительно хочет быть рядом, он сделает всё. Даже станет Грантом.

ермиона выдохнула, чуть покачивалась взад-вперёд, и посмотрела на подругу:

— Еще он... спросил, хочу ли я быть с ним. Ну, официально. «Быть его девушкой», так он сказал. "Не просто объектом таинственных снов, не просто той, к кому я тянусь, потому что нас связывает магия. А по-настоящему."

Джинни вытянула руки к потолку и сдавленно завизжала:

— Мерлин, Хогвартс, Волдеморт, все на свете! Официально?! Это же лучше, чем шоколад с карамельной начинкой! И ты что?

— Сказала, что да. — Гермиона сжала подушку. — Но потом сразу спросила, как на это отреагируют его родители. Я... ну ты знаешь, Люциус и Нарцисса — не те, кто приглашает маглорожденных на семейный обед.

— Ну и что он сказал?— Он посмотрел на меня, знаешь, так серьёзно, но без надменности, и сказал: «Мне плевать. Я больше собираюсь жить по чужим правилам». А потом добавил: «Я хочу жить так, как хочу. И если это значит — быть с умной, невозможной, бесстрашной Грейнджер, то я сделаю все ради этого».

Джинни разомкнула губы, потом хлопнула в ладоши:

— Боже, ну наконец-то! Эта война, эта тьма, эта вечная строгость — и вот он, человек, который понял суть. И выбрал тебя! Миона, я так за тебя рада.

— А потом после собрания в Большом зале он провёл меня до комнаты... — Гермиона опустила взгляд. — И на прощание спросил, можно ли поцеловать меня.

— Ты издеваешься?! Он ещё и джентльмен? Малфой просит разрешения?!

— Я ему и сказала: Раньше ты не спрашивал. Он сказал что раньше были немного другие обстоятельства, а сейчас делает все как должно быть, по-честному. И потом снова спросил меня.

— И? Ну?!

— Я подошла. Поцеловала его первая. А потом он такой: «Ого. Гермиона Грейнджер — смелая ведьма».

Джинни схватила подушку и с размаху бросила её в Гермиону, не от злости, а от переизбытка эмоций.

— ТЫ! ГЕРОИНЯ! Я горжусь тобой, слышишь? Ты как феникс, только не из пепла, а из философской пыли и библиотечных полок!

— Джин, перестань... — Гермиона, смеясь, отмахнулась. — Это всё ещё очень странно. Я в отношениях с Драко Малфоем. В реальности, а не во сне.

— А я — с Блейзом Забини, — невозмутимо добавила Джинни и потянулась, как кошка. — Мы с тобой — вторая слизеринская волна. Гарри в шоке. А Рон... ну, я уже присмотрела ему подушку безопасности. Сразу две. И ещё бинты. На случай, если будет метаться по комнате.

— Подожди, — Гермиона резко повернула голову к ней. — Ты встречаешься с Блейзом? Когда вы успели?

— Ну, скажем так... — Джинни хмыкнула и небрежно отмахнулась. — Бывают вечера, когда ты не возвращаешься с озера вовремя, а кое-кто, — она выразительно подняла брови, — стоит у башни Гриффиндора с коробкой шоколадных жаб и очень наглым выражением лица. Как тут устоять?

Гермиона рассмеялась — удивлённо, но искренне.

— Это просто какой-то переворот мира. Что дальше? Невилл и Пэнси?

— Не каркай, — Джинни вскинула палец. — Хоть кто-то пусть остаётся стабильным в этом замке.

Они обе расхохотались, как в старые, беззаботные времена, когда всё было проще, а решения — менее судьбоносными. Сбросив напряжение и остатки переживаний, девушки словно вернулись в своё естественное состояние — настоящую, тёплую дружбу.

— Ну всё, — протянула Джинни, зевая. — Спи, мисс Слизеринская любовь. Завтра тебя ждёт новая глава. Может, даже с завтраком на берегу озера. Он, похоже, мастер романтики.

— Или снова с взрывом в Большом зале, пусть даже это был и не он, — фыркнула Гермиона, выключая свет.

— Главное — чтоб снова с тобой. Тогда это уже будет счастье.

Гермиона проводила Джинни до двери, и тот мягкий свет коридорных факелов словно приглушал резкие контуры реальности, превращая прощание в тихую, почти сакральную церемонию. Подруга улыбнулась ей, как будто передавая надежду на лучшее будущее, и ушла, оставив за собой легкий шорох шагов.

Закрыв дверь, Гермиона на мгновение оперлась спиной о холодную деревянную поверхность, глубоко вдохнула и, впервые за долгие недели, почувствовала, как напряжение сходит с плеч. Её разум, обычно переполненный тревогами и бесконечными вопросами, стал постепенно затихать, уступая место легкой, почти невесомой тишине. Драко признался, что сны были его делом, и пообещал разгадать эту магическую загадку, которую казалось невозможно понять. Это обещание, успокаивало её сердце.

Она направилась в ванную, где тёплая вода ласково обволакивала кожу, смывая усталость и тревогу дня. Капли падали с волос, словно растворяя невидимые путы, сковывающие её мысли. Тёплый пар окутывал комнату, делая воздух густым и мягким, а аромат аниса и шалфея, исходивший от мыла, проникал в каждую пору. Гермиона закрыла глаза, позволяя воде уносить с собой каждую заботу, каждое сомнение.

После душа она надела простые пижамные шорты и легкую майку — одежду, словно созданную для уюта и спокойствия. Укуталась в мягкое одеяло и улеглась на кровать, чувствуя, как её тело наконец-то расслабляется. Подушка поддерживала голову, а матрас обнимал, словно обещая долгожданный отдых.

Перед тем как закрыть глаза, в её сознании всплыло тихое, но настойчивое ожидание. Что же теперь покажет ей Драко во сне? Какую тайну он откроет, какую историю поведает, не словами, а образами и ощущениями? Её мысли медленно растворялись в темноте, и сердце подсказывало — это будет что-то иное. Что-то теплое и одновременно хрупкое, как первый проблеск рассвета в холодной ночи.

Мгновение перед сном было наполнено лёгкой тревогой и трепетом, словно она стояла на пороге новой главы, где прошлое и будущее сплетаются в один невидимый узор, и только ей решать, каким он будет.

И с этим нежным ожиданием Гермиона позволила себе погрузиться в сон.

Во сне не было привычного тепла. Не было Драко. Не было голоса, что раньше звал её сквозь туман ночных видений. Только тьма.

Плотная, вязкая, как чернильное болото, она окутывала все вокруг, лишая очертаний и воздуха. Гермиона шла и думала, что движется по бесконечному, узкому коридору. Каменные стены с обеих сторон будто сжимались, с каждой секундой делая проход уже. Лишь одна свеча, одинокая и слабая, цеплялась за жизнь на стене, её пламя трепетало, бросая рваные тени на шершавый камень.

И в этой зыбкой полутьме вдруг появилось — оно .

Сначала — как движение в углу зрения. Затем — как темное пятно, медленно обретавшее форму. Высокое, уродливое, искаженное неведомой злобой. Его глаза — два кроваво-алых озера — сверкали в темноте, как нарывы. В них не было ума, не было даже ярости — только пустота, голод и мрак. Оно не дышало. Не говорило. Но его присутствие било в грудь, как молот.

Гермиона застыла. Как будто заклятие, вырванное из древних и жестоких времен, сковало её тело. Ни шагнуть, ни закричать, ни даже поднять руку — всё стало невозможным. Только глаза метались, лихорадочно и беспомощно, выискивая спасение, которого не было.

Монстр двинулся к ней. Медленно, неумолимо. Его движения были нелепыми и чуждыми живому существу. Но каждый его шаг отзывалась в её костях, как набат.

Когда он оказался рядом, она ощутила не запах или дыхание —а отсутствие всего. Холод, не просто зимний, а надгробный, коснулся её кожи. И вдруг — чудовище вонзилось в неё когтистыми пальцами, проходя сквозь ткань сна, будто та была лишь вуалью.

Гермиона закричала. Сначала беззвучно — только широко раскрытым ртом, из которого не вырвалось ни звука. А потом — с голосом. Отчаянно, хрипло, пронзительно. Её крик сотрясал сон и, в то же мгновение, проникал в явь. В реальном мире ее тело металось в кровати, слезы текли по щекам, а горло разрывалось от боли.

Чудовище продолжало.

Оно вцепилось в нее, прижимая к себе, и тянуло... что-то изнутри. Словно вытягивало свет, разум, душу — всё, что делало её ею. Не требуя ничего, не объясняя. Просто жадно, безмолвно, механически лишало её самой себя. Каждое прикосновение — как ожог и укол одновременно. Каждое движение его когтей — как рваная рана в сознании.

Она чувствовала, как уходит. Не просто страх — ужас, липкий, парализующий. Сердце стучало в агонии, будто пытаясь выпрыгнуть из груди и убежать. Но тело не подчинялось. Слёзы катились по лицу. Боль была такой настоящей, что Гермиона в какой-то момент почти забыла, что это — сон.

И всё же, где-то глубоко внутри, теплилась мысль: Где ты, Драко?.. Почему тебя нет?...Что со мной происходит?..

Но ответа не было. Только мрак. Только боль. Только оно.

***

Раннее утро над Хогвартсом было прохладным и туманным. Каменные стены ещё хранили ночную сырость, и замок, будто затаившийся зверь, медленно пробуждался. Драко Малфой шел по коридору старост, не торопясь, с тонкой ухмылкой на губах и лёгким пакетом в руке. Изнутри доносился аромат свежих круассанов с миндальной пастой, а из стаканчика в руке поднимался теплый пар кофе с корицей.

Он знал, что Гермиона просыпается рано. Знал, что после вчерашнего разговора ей, быть может, впервые за долгое время станет немного легче. Он хотел поддержать это хрупкое состояние — показать, что рядом. По-настоящему. Настолько, насколько вообще умел.

Подойдя к её двери, он постучал мягко, почти вкрадчиво, с привычным самодовольством:

— Грейнджер, открой. Я пришёл с миром. И круассанами.

Тишина. Ни звука.

Он склонил голову ближе к двери, прищурившись.

— Гермиона?.. — голос стал чуть серьёзнее.

И тут он услышал.

Сдавленный, еле различимый стон. Тот самый, что возникает где-то из глубины горла, когда боль настолько сильна, что не знает, как выбраться наружу. Следом — крик. Пронзительный, неестественный, пропитанный чистым, животным ужасом. Крик, от которого кровь застывает в жилах.

Пакет с круассанами глухо шлепнулся на пол.

— Чёрт... — выдохнул Драко, мгновенно выхватывая палочку. — Алохомора!

Замок даже не дрогнул.

— Бомбарда Максима! — закричал он, пошатываясь от взрывающейся вспышки. Дверь разлетелась на щепки, и едкий дым повис в воздухе.

Он вбежал в комнату и остановился как вкопанный.

Постель была в полном хаосе: простыни скручены в узлы, подушки раскиданы по полу. Посреди этого хаоса — Гермиона. Она лежала на полу, словно рухнула с кровати, её тело билось в судорогах, а лицо и шея были покрыты испариной. Её глаза были закрыты, но из-под ресниц катились слёзы, а губы бормотали что-то бессвязное сквозь всхлипы. Порой она вскрикивала — от боли, от страха, от чего-то, невидимого, но мучительно настоящего.

— Грейнджер! — Драко подбежал, опускаясь рядом, захватил её за плечи, осторожно, но решительно. — Очнись! Слышишь меня?! Это всего лишь сон!

Она не реагировала. Тело выгнулось, как будто от удара током, из горла вырывался тихий хрип. Драко чувствовал, как дрожит ее кожа под его ладонями, как жар поднимается от нее волнами — она была вся в лихорадке.

— Прекрати... — прошептал он, потеряв обычную уверенность. — Блять, что с тобой происходит.

Он встряхнул её сильнее.

— Гермиона! Слышишь меня? Это я! Проснись! Проснись, черт тебя побери!

Она застонала, голос её разрывал ему уши — такой боли он не слышал даже в сражениях.

Он схватил её за лицо, поднес к себе, его пальцы были почти грубыми от отчаяния:

— Посмотри на меня... Очнись, черт возьми! Не смей тонуть в этом! Не смей оставлять меня.

Но она всё ещё была в ловушке сна, будто заперта внутри собственных кошмаров, и что-то там, в той тьме, не желало отпускать её.

Драко, впервые за долгое время, испугался по-настоящему.

Спустя мучительные минуты, в которых каждый вдох Гермионы казался борьбой между жизнью и чем-то, что тащило её обратно в ту тьму, её тело вдруг дернулось сильнее — и глаза распахнулись.

Она резко втянула воздух, так, будто всплыла с огромной глубины, с шумом и хрипом, будто в легких не осталось ничего, кроме страха. Грудь судорожно вздымалась, руки дрожали, пальцы царапали воздух, будто ища хоть что-то, за что можно зацепиться в этом внезапно вернувшемся мире.

— Гермиона... — выдохнул Драко с отчаянной смесью облегчения и боли.

Когда ее глаза сфокусировались на нём, в них был ужас — не осознанный, а первобытный, будто она всё ещё не верила, что кошмар закончился. Не верила, что он — настоящий. Она не сказала ни слова. Просто, неуверенно, будто боясь, что он исчезнет, потянулась к нему и прижалась — всем телом, всем страхом, всей душой. Молча. Сжавшись, как ребёнок, прячась в его груди от невидимого врага, облик которого все еще был в ее подсознании.

Драко обнял её крепко. Плотно. Как будто своей хваткой мог удержать ее здесь, в реальности. Одна его рука легла на затылок Гермионы, гладя ее мокрые, спутанные волосы, вторая — крепко прижимала к себе, не позволяя ей снова провалиться в темноту.

Он не задал ни одного вопроса.

Ему не нужно было знать, что именно она увидела. Он видел достаточно в её глазах. Он слышал боль в её крике. Сейчас важно было не «что», а кто — и он был здесь.

Гермиона дрожала. Её тело постепенно переставало содрогаться от лихорадки и ужаса, дыхание выравнивалось. Но она всё ещё не отпускала Драко. Будто всё ещё не верила, что ей позволено быть в реальности.

Они просто сидели на холодном полу, посреди разбросанных простыней, в тишине, нарушаемой только тяжелым дыханием. Время замерло. Больше не было замка, утреннего света, кофе и круассанов. Был только он, и она.

И страх, который, наконец, постепенно начинал отступать.

Драко осторожно провел пальцами по спутанным волосам Гермионы, все еще удерживая её в объятиях. Он чувствовал, как её дыхание постепенно выравнивается, но сердце всё равно бешено колотилось — у обоих.

— Грейнджер... — тихо позвал он, словно боясь спугнуть её. — Тебе лучше?

Гермиона медленно отстранилась. Лоб всё ещё был в капельках пота, ресницы слиплись, дыхание рваное, но взгляд был уже здесь. В этой комнате рядом с ним. Она взглянула прямо в его серые, как сталь перед бурей, глаза. Сначала будто проверяя — это точно он? Реальный? Живой?

— Да, — прошептала она. — Уже... лучше.

Она помолчала, не отводя взгляда. Потом, чуть прищурившись, спросила осторожно:

—Скажи... Ты снял заклинание?

Он нахмурился.

— Нет еще, а что такое?

— Сон. Ты сегодня не прислал мне сон... верно?

Он откинулся назад, опираясь на ладони и всё ещё смотря на неё, и качнул головой.

— Нет. Я думал... после вчерашнего... что тебе стоит просто выспаться по-настоящему. Без вмешательства. Я... хотел дать тебе передышку. — Его голос стал тише, почти виноватый.

— А что? Что ты видела?

Гермиона на секунду закрыла глаза, будто прогоняя воспоминание, но тут же открыла снова, не давая себе утонуть.

— Я... была в коридоре. Очень темном. Только одна свеча на стене... еле-еле освещала путь. Я шла и... ждала тебя. Думала, ты появишься, как всегда. — Её голос дрогнул. — Но тебя не было.

Она сглотнула. Драко уже затаил дыхание.

— Впереди... возникло нечто. Огромное, темное... с красными глазами, как кровь. Оно просто стояло. Смотрело. И... я больше не могла пошевелиться. Ни рукой, ни ногой. Даже крикнуть не могла. Я... — она вздохнула дрожащим голосом — ...я была парализована. Только глаза бегали. Искали тебя.

Драко сжал челюсть. Руки сжались в кулаки.

— Оно подошло. Молча. Просто... приблизилось. Его... когти... — её голос стал почти шёпотом — ...вцепились в меня. Оно будто вытягивало из меня всё. Силы, тепло, мысли... Я чувствовала, как умираю. На самом деле. Без метафор. Я кричала... — Она посмотрела на него, извиняющимся взглядом, будто это была её вина. — Я... думала, что не проснусь.

Повисла тишина. Драко смотрел на нее так, словно не узнавал сам себя.

— Салазар... — прошептал он наконец. — Гермиона... Я не... Я же хотел, чтобы ты просто отдохнула... Это... — Он резко выдохнул, отводя взгляд. — Это не должно было произойти.

Он вскочил на ноги, прошелся по комнате, волосы упали ему на глаза. Он провёл рукой по лицу и остановился, глядя в пол.

— Черт. — Он резко повернулся к ней. — Получается... если я не посылаю тебе сон — к тебе приходит это?

— Похоже, да, — тихо ответила она, всё ещё сидя на полу.

Он уставился на неё, как будто не верил, что всё это происходит.

— Я думал, что сам создаю эти сны. Я думал, я контролирую это... — Его голос стал резким от злости — на себя, на ситуацию. — А выходит... я просто отгораживал тебя от чего-то... что сам и создал. Он вдруг упал на колени перед ней, почти в отчаянии.

— Прости. Я не знал. Я правда... не думал что так получится. Все же было нормально, прости....

Гермиона молчала, смотря на него. И только спустя секунду, чуть дрогнувшими пальцами, коснулась его руки.

— Теперь мы знаем, — сказала она тихо. — И ты был рядом. Ты меня вернул.

Он посмотрел на неё, в этих глазах всё еще плескалась паника. Но где-то глубже — уже что-то другое. Что-то, что становилось решением.

— Больше ты не останешься одна ни во сне, ни в реальности. — сказал он глухо. — Ни на одну ночь.

И слова его звучали как клятва.

Комната была наполнена тяжелым дыханием прошедшей ночи и едва уловимым ароматом свежей выпечки, который где-то в глубине замка готовился пробудить усталых учеников. Гермиона всё ещё сидела на полу, облокотившись на стену, когда Драко поднялся, аккуратно отстранился и произнёс:

— Ты, пока что, можешь сходить в душ и привести себя в порядок. — Его голос был тихим, но решительным, без какого-либо приказного тона. — А я тем временем — в библиотеку. Посмотрю, что можно выудить из этих книжищ, чтобы понять, как снять это проклятое связывающее заклятие.

Гермиона взглянула на него с привычной искрой вызова в глазах. Упёртая, как всегда.

— Ты серьезно думаешь, что я позволю тебе разбираться с этим в одиночку? — её голос был ровным, но чуть звонче чем обычно, словно она уже собиралась начать спор. — Не рассчитывай, что я просто буду ждать. Если понадобится, сама полезу в эти книги — у меня нет намерения сидеть сложа руки.

Драко усмехнулся, на мгновение позволив себе чуть-чуть иронии:

— Ну конечно, ты — настоящая Гермиона Джин Грейнджер. Никогда не упускаешь возможности быть в гуще событий... или по уши в книгах.

Гермиона, не моргнув, ответила:

— И не собираюсь менять привычки. Ты же сам автор этого безумного заклинания, так что будешь благодарен, если я помогу его же и расшифровать.

— Слушай, я не хочу, чтобы ты сейчас переживала и уставала. Лучше сходи в душ, приведи себя в порядок. Ты выглядишь так, будто целую вечность находилась под тонной пыли.

Она поднялась, слегка улыбаясь, и оглянулась на шкаф.

— Да уж, — тихо вздохнула Гермиона, — после этой ночи я бы не отказалась от пары часов отдыха без снов. — Её глаза на мгновение замерли на шкафу, как будто в мыслях она уже строила план. — Почему я сразу не подумала об этом? — неожиданно произнесла она вслух, словно сама удивляясь. — Ведь пока ты мне снился, я ни разу не подумала о зелье, которое могло бы дарить сон без сновидений. Мы обязаны проверить это. Если сработает — это значительно упростит нам задачу.

Драко нахмурился, скрестив руки на груди.

— Гермиона, — его голос стал серьезным, почти мягким, — я не хочу снова подвергать тебя риску. Что если зелье не сработает, и сущность нападет снова? Я не могу допустить, чтобы тебе было плохо из-за моего заклятья, даже если оно и не выходит из-под контроля.

Она едва сдержала улыбку, когда он, словно невидимо подтолкнув, слегка указал рукой в сторону шкафа:

— Ладно, потом обсудим, — сказал он спокойно. — А сейчас собирайся.

Гермиона кивнула, словно принимая вызов, и с уверенным движением достала из шкафа аккуратно сложенную одежду. Белая блузка — простая, сдержанная, но с характером, как и она сама. Юбка — серая, классическая, слегка ниже колена, подчеркивающая фигуру лёгким складками. Всё это было продумано так, чтобы не отвлекать и не мешать, но при этом сохранять ее достоинство и силу.

Без лишних слов она направилась к ванной комнате. Дверь тихо закрылась за ней.

Драко присел в кресло у кровати, осматривая комнату, впитывая спокойствие момента, хотя в глубине души его охватывало беспокойство. Он понимал, что впереди многое предстоит, сейчас нужно просто ждать.

Гермиона принимала душ быстро, но тщательно, словно смывая с себя не только усталость, но и груз ночных кошмаров. Волосы она аккуратно высушила с помощью волшебной палочки, затем собрала в простой пучок — без излишеств, но с естественной элегантностью..

Переодевшись, она вышла из ванной и подошла к Драко. В его глазах блеснула легкая улыбка.

— Ну, так-то лучше, — сказал он, оценив её спокойный и собранный вид.

Гермиона взяла сумочку и кивнула, после чего они вместе покинули комнату, направляясь в библиотеку — туда, где они оба надеялись, что смогут найти ответы на свои вопросы.

Коридоры Хогвартса были пропитаны полуденным спокойствием: сквозь высокие окна падал мягкий свет, а в воздухе витал терпкий аромат старинных камней и пыли. Гермиона шла рядом с Драко, держа за его руку. Это было непривычно, но по особенному уютно. Рядом с ним, в этой зыбкой тишине, она чувствовала, как внутри постепенно рассеивался весь утренний страх.

Они уже почти свернули к библиотеке, когда услышали негромкий смешок. У окна, между двумя колоннами, удобно устроились Блейз Забини и Джинни Уизли. Джинни сидела на подоконнике, закинув ногу на бедро Блейза, а он, по всей видимости, с энтузиазмом доказывал ей, что занятия по зельеварению могут подождать. Они были так поглощены друг другом, что совершенно не замечали проходящих мимо учеников, а те, в свою очередь, наблюдали за происходящим с разной степенью восхищения или шока.

Драко резко замедлил шаг, чуть притормозив Гермиону. Он приподнял бровь, и в его глазах вспыхнула знакомая искра сарказма.

— Что ж... — протянул он, щурясь. — А я-то думал, что Джинни предпочитает парней с комплексом героя. Вижу, вкусы у мисс Уизли с годами только улучшились.

— Драко, — прошептала Гермиона, едва сдерживая смешок, — только не начинай...

— Я еще не начинаю, я пока только наблюдаю. Это почти научный интерес, — парировал он, обнимая её за плечо и притягивая ближе. — Хотя, признаться, видеть Блейза в роли... романтического хулигана — это из области фантастики. Пойдём, проверим, не заколдовала ли его Уизлетта.

Он наклонился ближе к её уху и с усмешкой добавил:

— Вдруг нам с тобой тоже выделят подоконник для вдохновения?

— Даже не думай, — пробормотала Гермиона, закатывая глаза, но улыбка невольно появилась на губах. — Ты бы ещё начал вести список лучших романтических точек Хогвартса.

— А что, идея не так уж плоха. Лучшая акустика для признаний — у камина на седьмом этаже, а если хочешь драму — выбирай старую башню сов. Всё исключительно в научных интересах, конечно же.

Он подтолкнул её чуть вперёд, и, посмеиваясь, они направились к парочке у окна, заранее зная, что их появление сейчас — это как минимум разрушение мира романтики, а как максимум — отличный повод для очередной подколки Драко.

Они подошли ближе, и Малфой уже с насмешливой интонацией бросил:

— Ах вот ты где, Забини, — с деланным удивлением протянул он. — А я-то всё гадал, куда ты пропадаешь после обеда. Думал, может, снова нашел способ тайком пробираться в Три метлы за тыквенным элем. А оно вон что.

Блейз даже не пошевелился, только хмыкнул, не отрывая взгляда от Джинни.

— Ты удивляешься, Малфой, будто сам на свидания не ходишь. Хотя бы предупредил, что у нас теперь двойные стандарты.

— Мы сейчас не на свидании, — заметила Гермиона, усмехнувшись. — Мы вообще-то направляемся в библиотеку.

— Самое романтичное место на земле, — сказала Джинни с лёгкой ухмылкой, скользнув взглядом по подруге. — Особенно если ты — Гермиона Грейнджер.

— И если ты — Драко Малфой, который неожиданно любит пыльные фолианты, — добавил Блейз, вытянувшись чуть выше, — всё ясно. Устроили себе идеальное утро: с тебя кофе с нее книги, угадал?

Драко не удержался от улыбки. Обнял Гермиону за плечо, чуть наклонившись к ней:

— Пойдём, познакомим их с цивилизованным поведением. Хотя бы ради профилактики.

— О, началось, — вздохнул Блейз, вставая. — Щас будет морализаторство и сарказм в одной упаковке.

— Ты бы удивился, насколько это у нас сейчас сбалансировано, — ответила Гермиона.

— Особенно после ночи без нормально сна, — добавил Драко, — И нет Забини, не по причинам, которые ты себе сейчас представляешь.

— Хватит, — сказала Джинни, фыркнув, и слезла с подоконника. — Гермиона, нам срочно нужно пройтись. Прогулка без этих двоих поучит нас ценить тишину.

— Но я ничего не... — начала Гермиона, но Джинни уже подхватила её под руку.

— Без обсуждений, ты мне ещё должна рассказать, каково это — когда Малфой делает кофе утром. Я всё ещё не верю, что он знает, с какой стороны держать турку.

— Я и не держал, — спокойно ответил Драко. — У меня был эльф. Но я сам ему указал, сколько добавить сахара.

Блейз театрально всплеснул руками:

— Гермиона, если он начинает перечислять свои кулинарные подвиги — это серьёзно. Ему явно не хватает внимания.

— Пока что ему хватает меня, надеюсь — ответила Гермиона, уже отходя с Джинни в сторону.

— Но если он вдруг начнёт варить суп — вызывай аврорат, — парировал Блейз.

— Учту, — крикнула ему Гермиона.

Драко, наблюдая, как девушки скрываются за поворотом, усмехнулся и покачал головой:

— А ведь могли просто поздороваться.

— Она еще плохо знает своего парня, — сказал Блейз. — У нее теперь каждое «здравствуй» будет с продолжением.

Тем временем девушки шли по длинному коридору, уже не спеша. Джинни, всё ещё держа Гермиону под руку, бросила короткий взгляд на подругу — внимательный, почти сестринский.

— Ну? — наконец сказала она. — Давай. Рассказывай. Он тебе кофе варит, вы проводите ночь вместе? — Вижу вечер после свидания прошел более чем успешно?

Гермиона чуть усмехнулась, но глаза у неё оставались усталыми.

— Варить — громко сказано. Заказал эльфу. Но да, он принес мне кофе и круассаны. С утра. После того, как вытащил меня из почти убийственного кошмара. Романтика, как она есть.

— Подожди, — Джинни остановилась и чуть потянула Гермиону за руку, прищурившись. — Кошмара? Я что-то не поняла. А как же сладкие сны с Драко Малфоем в главной роли? Он что, внезапно растерял свои таланты?

Гермиона кивнула, взгляд потемнел.

— Почти. Только хуже. Его не было во сне... И без Драко я бы не проснулась. Ко мне во сне пришла сущность которая хотела меня убить. Он услышал, как я закричала, вломился в комнату. Я... я даже не знаю, сколько времени он пытался меня вытащить.

— Погоди. — Джинни прищурилась. — А ты уверена, что всё это не его рук дело с самого начала? Эти сны с Драко, вся эта... привязанность. Ты ведь не думаешь, что он случайно оказался в твоей голове?

— Конечно нет, — спокойно ответила Гермиона, встретившись с ней взглядом. — Он оказался там не случайно, я не успела тебе об этом рассказать. Драко сам создал заклятие, чтобы... показать мне, какими могли бы быть мы с ним. Через сны. Он признался в этом и потом позвал на свидание как раз.

Она чуть пожала плечами, словно отбросив сомнения, которые давно уже пережила.

— Когда я решила дать ему шанс, и мы провели вечер вместе, он впервые не отправил общее сновидение. И тогда ко мне пришла эта... сущность. Как будто магия нашла брешь. Так что теперь он должен делать это каждую ночь. Пока мы не снимем заклятие, он не может оставить меня даже во сне.

— Поэтому я не могу сидеть и смотреть, как он один воюет с тем, что сам создал. Он хотел уберечь меня, Джин. Но в итоге мы оба связаны этим. Как бы глупо это ни звучало — мне с ним спокойнее, даже с таким риском для жизни.

— Не звучит глупо, — тихо сказала Джинни. — Наоборот. Звучит как ты. Гермиона, которая всегда вперёд, даже если трясет от страха. Хотя, конечно, слегка безумно, что это именно Малфой.

Гермиона усмехнулась.

— Он... изменился. Не внешне, не манерой — он всё такой же язвительный, но теперь это защита, а не оружие. Я вижу, как он старается. Он держал меня на полу утром, пока я пыталась дышать. Он ни разу не отступил. Ни капли.

— Уф. — Джинни закатила глаза. — Ещё немного и я растаю. А ведь когда-то ты с отвращением закрывала учебник, если в нём упоминался «Малфой».

— Я до сих пор закрываю. По инерции, — усмехнулась Гермиона. — Но потом открываю снова и вижу — он там больше не тот. Я решила попробовать, я уже не та Гермиона, что была до войны. Малфой вполне привлекательный мужчина, и, благодаря снам, я действительно взглянула на него с другой стороны. Я выросла, Драко вырос, почему бы и не попробовать, оставив прошлое в прошлом.

Они уже почти дошли до поворота, за которым начиналась библиотека. Джинни вдруг притормозила и серьезно взглянула на неё:

— Правильно, но скажу только одно. Не тащи всё на себе. Ни его вину, ни своё беспокойство. Ты не обязана спасать всех всегда. Даже если ты — Гермиона Джин Грейнджер, гроза темных магов и любимица преподавателей. Пусть в этот раз он тебя спасает, раз сам заварил эту кашу.

— Я знаю, — тихо сказала Гермиона. — Кстати, когда он рядом... мне не хочется быть героиней. Мне просто хочется, чтобы всё это закончилось. Чтобы мы смогли... хотя бы спокойно дышать.

Джинни обняла её на секунду, с той естественной близостью, что бывает только у настоящих подруг.

— Если вам нужна будет помощь, мы с Блейзом поможем, — сказала Джинни, сжав пальцы подруги. — Но сперва — вернемся к парням, они нас вроде как ждут.

— Я уже скучаю по обычным утрам, — с усталой улыбкой ответила Гермиона. — Хотя, может, сегодня мы наконец-то сдвинемся с мёртвой точки.

Обе тихо рассмеялись — коротко, но искренне. В следующий миг они развернулись и направились обратно: к ожидающим их парням.

После короткого, но теплого прощания с Блейзом и Джинни, Драко и Гермиона наконец добрались до библиотеки. Старые дубовые двери с лёгким скрипом распахнулись перед ними, впуская внутрь запах пергамента, воска и чего-то едва уловимо травяного — так пахли древние свитки с рецептами зелий, запертые в витринах вдоль восточной стены.

Они устроились за дальним столом, любимое место Гермионы — уединенное, у закопченного окна, мимо которого пролегала галерея факультетской части. Свет был рассеянный, мягкий — вполне подходящий для работы и для того, чтобы спрятать следы усталости на лицах.

Гермиона уже успела разложить перед собой стопку фолиантов: "Теория Сновидений и Магических Переплетений", "Темная Сторона Ментальных Заклятий", "Магические Узы: от обетов до проклятий". Драко принес еще с десяток, преимущественно из закрытого фонда, куда его пускали без лишних вопросов — фамилия Малфой по-прежнему открывала нужные двери, даже если за ней теперь стоял не блестящий чистокровный авторитет, а хмурый парень с седьмого курса, с упрямыми серыми глазами.

В течение нескольких часов они методично перелистывали страницы, делали пометки, спорили, кивали и морщились от напряжения. Солнце за окном успело опуститься в зенит, бросив длинные лучи на стены, прежде чем оба осознали — ничего. Ни малейшего намека на ту самую сущность, ни упоминания о побочных эффектах таких сновидений. Всё либо поверхностно, либо вовсе не касалось их случая.

— Всё бесполезно, — пробормотал Драко, закрывая очередную книгу с раздражающим шлепком. — Эти авторы либо идиоты, либо писали для декора книжных полок.

— Или ты слишком нетерпелив, — мягко заметила Гермиона, не отрываясь от своего тома. Она аккуратно загнула угол страницы. — Чтобы понять суть таких вещей, иногда надо копать вглубь. До того, как они вообще были записаны.

— До наскальных рисунков? — буркнул он. — Я в курсе, но... — он сжал переносицу пальцами. — Проклятье, у нас может быть очень мало времени.

— Почему? — Гермиона подняла на него глаза.

Драко медлил. Он не любил говорить вслух о вещах, которые не мог контролировать. Но сейчас это было важно.

— Скоро Рождество, — наконец сказал он. — И каникулы. Я... не смогу остаться здесь. Мне нужно будет ехать домой. В поместье.

Он сказал это так, словно приносил извинения.

Гермиона немного откинулась в кресле, позволяя словам осесть. Легкий ветер шевельнул занавеску рядом, и в библиотеке стало чуть прохладнее.

— У тебя ведь дома библиотека, — спокойно сказала она.

— Огромная, — подтвердил Драко. — Гораздо более древняя, чем всё, что здесь. Мой отец собирал её десятилетиями. Там точно должно быть что-то полезное. Я просто... — он замолчал, глядя на узорчатую поверхность стола. — Боюсь, что не смогу издалека насылать сны. Если расстояние прервет заклятие...

— Сущность снова придёт, — закончила за него Гермиона.

Он кивнул.

— Я постараюсь найти способ. Может, временное закрепление сна в артефакте... Или перенос. Я разберусь. Обещаю.

— Звучит как план, — сказала Гермиона, но в голосе её слышалась тревога.

Повисла тишина. Затем, чуть улыбнувшись, Драко небрежно добавил:

— Или... можно рассмотреть альтернативу. Поедешь со мной?

Гермиона резко повернула голову, приподняв бровь:

— Прости, что?

— Ну... в поместье. На каникулы. У меня будет доступ ко всей библиотеке. А ты — под надежным наблюдением. С практичной точки зрения, решение логичное.

— Логичное, — повторила она с насмешкой. — Разве ты думаешь, что твои родители будут в восторге от "грязнокровки" за своим рождественским столом?

— О, да они точно выронили бы свои серебряные вилки прямо в рождественские блюда, — с ленивой ухмылкой сказал он. — Но знаешь, мне как-то всё равно. Они уже привыкли быть разочарованными.

Он посмотрел на неё чуть более серьёзно:

— Ты — мой выбор, Грейнджер. Если это кого-то шокирует — тем хуже для них.

Гермиона закатила глаза, но не смогла сдержать легкой улыбки:

— У тебя талант делать заявления, Драко Малфой.

— Могу вышить на подушке, — небрежно отозвался он. — Или на семейном гербе заменить "честь и кровь" на "жизнь без правил".

— Отличная идея. Особенно, если ты сам вручишь эту подушку своей матери.

Он усмехнулся, чуть склонив голову:

— Если ты пойдешь со мной, мы сделаем это вместе.

Она чуть прищурилась, оценивающе взглянув на него — не враждебно, но с той осторожной ироничной теплотой, которую Драко уже начал узнавать и даже ждать.

— Представить себе знакомство с Люциусом и Нарциссой Малфой на фоне гирлянд и тыквенного пирога — ну, знаешь... пока не готова. — Она скрестила руки на груди, как бы ставя между собой и этой идеей тонкую, но твердую грань. — Давай всё же надеяться, что до Рождества мы избавимся от заклятия. И мне не придётся изображать рождественское чудо у вас в поместье.

— Хм. Потенциальное спасение жизни против семейного ужина. Сложный выбор, — отозвался Драко с лукавой полуулыбкой. — Хотя ты была бы украшением вечера. Даже отец не смог бы это опровергнуть. Молча, с побелевшими костяшками пальцев, но всё же.

— Всё это, конечно, трогательно, — усмехнулась Гермиона, — но давай оставим встречу с Малфоями на тот день, когда у меня будет нервная система из титана. И боевой запас вина.

— Принято, — кивнул он. — Хотя учти, от судьбы не уйдёшь. Однажды ты всё равно окажешься в моем доме. А я всё ещё буду тобой восхищаться, особенно, если ты выдержишь десять минут рядом с мамой, не испепелив ее взглядом.

— Тогда и ты постарайся выжить в моём доме, где мама будет забрасывать тебя вопросами, будто ты на допросе в Министерстве, а папа — тот еще милашка... пока не решит, что ты можешь меня обидеть, — парировала она, приподняв бровь.

— Очаровательно, — усмехнулся Драко. — Похоже, меня ждет квест уровня «невыполнимо».

Она улыбнулась, устало, но искренне, и перевела взгляд на стопку книг, потом — на окно. Дневной свет лился сквозь высокие окна библиотеки, мягко рассеиваясь. Тепло солнца касалось каменных стен, и всё вокруг будто замирало в спокойствии, каким-то чудом проросшем сквозь тревогу последних дней.

В отражении стекла они казались почти призрачными — два силуэта, склонившихся друг к другу, упрямых, немного уставших, но всё ещё вместе.

Гермиона потянулась, сцепив руки за головой, и, не отрывая взгляда от белеющего неба, пробормотала:

— Пока еще слишком много неизвестного. Но если мы справимся со всем этим... живыми, Драко Малфой, тогда я подумаю над твоим предложением.

— Это уже звучит как обещание, — хмыкнул он, скрестив руки на груди. — Хоть что-то пошло в мою пользу.

Она не ответила — только едва заметно улыбнулась, и взгляд ее смягчился.

На миг между шелестом страниц, ароматом пергамента и покоем старой библиотеки возникло ощущение, будто всё нормально. Не идеально, но по-настоящему. Как раньше.

Как должно быть.

Но колокол, стукнувший где-то в глубине замка, напомнил о реальности — обед подходил к концу, а впереди их ждало зельеварение с профессором Слизнортом. Совмещенное, как всегда, со слизерином. Гермиона внутренне вздохнула.

— Нам пора, — сказала она, вставая с лёгкой неохотой. — Если придём позже, Слизнорт снова расплывается в улыбке и начнет строить теории о нашей невыразимой паре.

— Пусть строит, — с ленивой ухмылкой отозвался Драко. — У него хватит материала. Особенно, если ты снова забудешь снять с меня кошачьи усы, как в прошлый раз.

— Сам виноват, что ты вечно тянешь руки к моим флаконам, — парировала она, собирая вещи.

— Просто хотел узнать, чем пахнет твоя ярость, — невинно пожал он плечами.

Гермиона качнула головой, но улыбка осталась на её губах, тёплая и живая. Они вышли из библиотеки, шагая рядом, не спеша — как будто у них было всё время мира.

Хотя оба знали — времени оставалось всё меньше и меньше.