5 Глава
Малфой сжал зубы. Он не знал, что делать с этим чувством, которое разрывало его изнутри. Он ненавидел это. Ненавидел, что она может так легко вывести его из равновесия. Ненавидел, что кто-то еще может заметить ее такую... такую...
Монтегю поднял брови, явно наслаждаясь ситуацией. Его ухмылка стала еще шире, а глаза блестели от азарта.
- Ты готов, Малфой? - произнес он со стиснутой улыбкой. Его взгляд выражал безумие, как у маньяка, видевшего свою жертву.
Малфой нервно сглотнул. Его кадык видимо прокатился по горлу сверху вниз.
«Почему она здесь? Именно сегодня? Именно в этот момент? Именно такая...Черт...»
- Гермиона! - крикнула Лаванда. - Иди сюда! - она махнула рукой.
Гермиона оторвала взгляд от Малфоя и перевела на Лаванду. Та во всю плавала в ванне.
- Ты чего застыла? Вода же прекрасная, залазь ! - вновь прокричала она.
Гермиона слегка улыбнулась, но в ее глазах мелькнула тень смущения. Она бросила взгляд на Малфоя, который все еще стоял, словно вкопанный, его лицо было напряжено, а взгляд — прикован к ней. Она почувствовала, как щеки слегка загораются.
— Я... — начала она, но Лаванда перебила ее, смеясь.
— Не думай слишком много, Гермиона! Просто заходи! — Лаванда плеснула водой в ее сторону, и несколько капель упали на Гермиону, заставив ее вздрогнуть.
Гермиона колебалась, но затем, с легким вздохом, начала двигаться к краю ванны. Она сняла туфли и осторожно опустила ноги в воду. Она была теплой, почти горячей, и она почувствовала, как напряжение начинает покидать ее тело.
Малфой наблюдал за этим, не в силах оторвать глаз. Его сердце бешено колотилось, а в голове крутились мысли, которые он не мог остановить.
«Сука... возьми же себя в руки», - подумал он про себя.
Через мгновение, собравшись с силами, он начал снимать с себя галстук и рубашку, не отрывая взгляда от Гермионы. Его пальцы медленно скользили по пуговицам, расстегивая их одну за другой.
Малфой почувствовал, как его ладони стали влажными. Его разум лихорадочно работал, пытаясь придумать, как выйти из этой ситуации. Он терял над собой контроль.
Вода поднималась по ее ногам, обволакивая их теплом, но она едва замечала это. Ее глаза были прикованы к Малфою. Она видела, как он снимает рубашку, и не могла оторваться от такого момента. Его движения были такими... уверенными, такими соблазнительными, что она чувствовала, как ее щеки загораются.
Рубашка медленно соскользнула с его плеч, обнажив бледную кожу и четкие линии мышц.
Он бросил ее на каменный край ванной, не отводя взгляда от нее. Его движения были плавными, почти гипнотическими, и он знал, что она смотрит. Он видел, как ее глаза скользнули по его фигуре, и это заставило его почувствовать странное удовлетворение.
Она чувствовала его взгляд на себе, и это заставляло ее кожу покрываться мурашками. Она медленно опускалась в воду. Каждый ее шаг был осторожным, словно она боялась нарушить тот трепет, который окружал их. В этот момент между ними происходила химия.
Она опустилась в воду по пояс, и ее волосы слегка растрепались, создавая вокруг нее ореол мягкости. Она смотрела на него, и в ее глазах читалось смешение эмоций — удивление, любопытство, и что-то еще, что она не могла принять.
Малфой сделал шаг вперед, вода вокруг него слегка заколебалась. Он чувствовал, как его дыхание становится глубже, как его тело напрягается от ее взгляда. Он не мог оторвать глаз от нее. Она была такой... такой красивой, нежной, сексуальной, что это почти причиняло боль.
Они смотрели друг на друга, и в этот момент казалось, что весь мир вокруг них исчез. Были только они. Вода. И это напряжение, которое витало в воздухе, словно электрический заряд.
Они были разделены не только водой, но и всем, что стояло между ними — их прошлым, их домами, их убеждениями. И все же в этот момент казалось, что расстояние между ними сократилось до минимума.
Он уже стоял по пояс в воде,как внезапно их связь прервал громкий смех и плеск. Он резко повернулся и увидел, как его компашка уже вовсю наслаждались купанием, совершенно не замечая того, что происходило между ним и ней. Их шутки и крики разорвали этот хрупкий момент, словно стекло, разбитое ударом молотка.
- Драко, ну ты чего застыл? Иди ко мне! - мило сказала Пэнси.
Малфой замер на мгновение. Его тело все еще было охвачено странным, почти болезненным напряжением.
- Да, давай Малфой, - следом закричал Монтегю. - Сейчас мы повеселимся!
Он медленно перевел взгляд с Гермионы на Пэнси, которая, улыбалась и махала ему рукой, приглашая присоединиться. Ее голос звучал так естественно, так привычно, что на секунду он почувствовал себя словно вырванным из какого-то другого мира, где правила были иными, а реальность казалась более хрупкой.
- Гермиона, смотри! - Её отвлёк голос Рона.
Мимо неё проплывали те самые золотистые рыбки, которые медленно растворялись, оставляя за собой легкое свечение. Именно это и придавало воде перламутровый цвет.
Она замерла от удивления и расплылась в улыбке.
Опустившись в воду еще ниже, на её теле, лице и волосах появились золотые блики, отражающиеся от воды.
Она казалась русалкой, которая выбралась на поверхность, чтобы взглянуть на вечерний закат.
Малфой снова поднял взгляд и еле сделал вздох. Он стоял словно завороженный, не в силах пошевелиться. Его дыхание снова замерло, а сердце забилось так сильно, что он почти слышал его стук в ушах.
Она была словно воплощением чего-то неземного. Чего-то, что не принадлежало этому миру. Золотистые блики играли на ее коже, подчеркивая каждую черту ее лица, каждый изгиб ее тела. Вода, казалось, обнимала ее, делая ее частью этого волшебного, мерцающего мира.
Он чувствовал, как его разум снова начинает путаться. В этот момент существовала только она — ее улыбка, ее глаза, ее легкость, которая так контрастировала с тяжестью его собственных мыслей.
Что-то внутри него меняется, как будто старые убеждения, которые он так долго носил в себе, начинают трещать по швам.
Она была всем, что он не мог понять. Всем, что он не мог принять. И все же в этот момент она казалась ему единственной, кто имеет значение.
Блейз поднял руки вверх и развел по сторонам, привлекая к себе всё внимание зала.
- И так, - он выкрикнул своим басистым голосом так, чтобы все его услышали.
Старшекурсники перевели свой взгляд на него и замерли в ожидании.
- Кто осмелится сыграть с нами в «Правду или действие»?
Гермиона, всё ещё очарованная золотистыми рыбками и их волшебным свечением, едва заметила, как вокруг неё начали пробираться сквозь воду студенты, проплывая на другой конец ванны.
Её мысли были где-то далеко, в этом мерцающем, перламутровом мире, который казался таким же нереальным, как и её собственные чувства. Но голос Блейза, громкий и уверенный, вернул её к действительности.
Она медленно повернула голову, её волосы, всё ещё переливающиеся золотыми бликами, мягко упали на плечи.
Её глаза встретились с взглядом Малфоя, который всё ещё стоял, словно завороженный, не в силах отвести взгляд. На мгновение между ними пробежала искра — что-то невысказанное, но ощутимое. Гермиона почувствовала, как её щёки слегка вспыхнули, и она поспешно опустила глаза, стараясь сосредоточиться на чём-то другом.
- Мы ведь не собираемся играть? Верно? - спросил Рон, подплывая вместе с Лавандой к Гарри и Гермионе.
- Точно нет! Но посмотреть на это можно. - Прямо ответил Гарри.
Они стали рядом друг с другом, опираясь о стену ванны, наблюдая, как на другой стороне собирается группа. Они решили остаться свидетелями происходящего.
— Ну что, начинаем? — громко провозгласил Блейз. Его голос эхом разнёсся по воде, заставляя всех замолчать на мгновение. Он стоял в центре внимания, его уверенная улыбка и раскованная поза притягивали взгляды.
Блейз повернулся к девушке из Когтеврана и тыкнул в неё пальцем.
- Правда или действие? - четко произнес он.
Девушка в тот час замешкалась и еле слышно ответила, - Правда.
- Ты чистокровная ? - с ухмылкой спросил Блейз.
Вокруг все стихли и переглянулись друг на друга. Лишь играющая музыка не давала полной тишины.
Девушка из Когтеврана замерла, её глаза расширились от неожиданности. Вопрос, заданный Блейзом, висел в воздухе, словно тяжёлое облако, готовое разразиться грозой. Она медленно опустила взгляд, её пальцы нервно переплелись под водой. Вокруг все затаили дыхание, ожидая её ответа. Даже музыка, звучащая где-то вдалеке, казалась теперь приглушённой, как будто и она ждала развязки.
— Я... — начала она, но голос её дрогнул. Она подняла голову, её глаза встретились с взглядом Блейза, который смотрел на неё с явным любопытством и долей насмешки. — Нет, — наконец выдохнула она, её голос был тихим, но твёрдым. — Я не чистокровная.
Некоторые переглянулись, другие опускали глаза, будто чувствуя неловкость. Блейз, однако, лишь ухмыльнулся, явно довольный тем, что вызвал такой эффект.
— Ну что ж, — произнёс он, разводя руками. — Честно и прямо. Уважаю.
Девушка из Когтеврана быстро отошла в сторону, её лицо было слегка покрасневшим, но она держалась с достоинством. Гермиона, наблюдая за этим со стороны, почувствовала, как в её груди закипает лёгкое негодование. Она знала, что такие вопросы могут быть болезненными, особенно в мире, где чистота крови всё ещё имела значение для некоторых.
— Это было несправедливо, — тихо сказала она, обращаясь к Гарри и Рону. — Зачем задавать такие вопросы? Это личное.
— Блейз всегда такой, — пожал плечами Рон, хотя в его голосе тоже чувствовалось лёгкое неодобрение. — Он любит быть в центре внимания, даже если это за счёт других.
Гарри кивнул, его взгляд был прикован к Блейзу, который уже выбирал следующую жертву.
— Да, но это не значит, что это правильно, — пробормотал он.
— Кто следующий?
Блейз, не теряя времени, указал на парня из Пуффендуя, который стоял чуть поодаль, явно надеясь остаться незамеченным.
— Твой черёд, — громко объявил Блейз. — Правда или действие?
Парень замер, его глаза метнулись в сторону друзей, как будто ища поддержки. Но все лишь смотрели на него, ожидая ответа.
— Э... действие, — наконец выдавил он, явно нервничая.
Блейз ухмыльнулся, его глаза загорелись азартом.
— Отлично, — сказал он, оглядываясь вокруг. — Ты должен... проплыть вокруг ванны, изображая русала, и спеть песню о любви!
Смех и одобрительные возгласы раздались вокруг. Парень из Пуффендуя покраснел, но, видимо, решил не отступать. Он медленно поплыл вдоль края ванны, размахивая руками и изображая русала, а затем начал петь что-то неуверенным голосом. Его попытка была настолько смешной и нелепой, что даже самые серьёзные зрители не смогли сдержать смеха.
Гермиона, несмотря на своё неодобрение, тоже улыбнулась. Она чувствовала, как напряжение немного спало, и атмосфера снова стала более лёгкой.
Однако её взгляд снова скользнул в сторону Малфоя. Он стоял немного в стороне, его лицо было непроницаемым, но в его глазах читалось что-то, что она не могла понять. Он смотрел на неё, и в его взгляде было что-то новое — может быть, вызов, а может быть, что-то большее.
— Ты в порядке? — тихо спросил Гарри, заметив, что Гермиона задумалась.
— Да, — ответила она, отводя взгляд от Малфоя. — Просто... это всё кажется таким странным. Такие игры... они могут быть жестокими.
— Да, — согласился Гарри, его голос был серьёзным. — Но, знаешь, мы можем просто остаться в стороне. Наблюдать.
Блейз ткнул на парня из Слизерина, тот , который был с ними в компании. - Правда или действие? - Его взгляд показался ожесточенным и коварным по отношению к своему товарищу.
Парень нервно сглотнул и дернулся. -Действие.
- Уффф... ну что ж, дружище... вот тебе действие! Подплыви к той красотке в зеленом купальнике из Гриффиндора, которая плещется с подружками и незаметно развяжи на ней трусики...
В ванной на мгновение воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, ожидая реакции парня из Слизерина. Его лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса. Он нервно оглянулся на Блейза, как будто надеясь, что это шутка, но тот лишь ухмыльнулся, явно наслаждаясь моментом.
Парень медленно повернул голову в сторону девушки из Гриффиндора, которая, ничего не подозревая, смеялась с подружками, плескаясь в воде.
Её зелёный купальник ярко выделялся на фоне мерцающей воды, а её рыжие волосы были слегка влажными и блестели под светом золотистых рыбок. Она казалась такой беззаботной, такой далёкой от того, что сейчас происходило вокруг.
Взяв себя в руки, он взял глоток воздуха и нырнул в воду, поплыл вперед. Все наблюдали за происходящим.
Парень из Слизерина, словно тень, скользил под водой, его движения были почти бесшумными. Вода вокруг него слегка колыхалась, но девушка из Гриффиндора, всё ещё смеющаяся с подружками, ничего не замечала.
Гермиона, стоя в стороне, чувствовала, как её сердце начинает биться быстрее. Она не могла просто наблюдать за этим. Её инстинкты подсказывали, что нужно вмешаться, но она замерла, не зная, как поступить.
Гарри и Рон, стоявшие рядом, тоже напряжённо следили за происходящим, их лица выражали смесь неодобрения и любопытства.
Парень подплыл ближе. Его движения были осторожными и почти бесшумными. Рука медленно потянулась к ленточке на её купальнике.
В этот момент в зале воцарилась напряжённая тишина.
Даже Блейз, обычно такой уверенный, слегка наклонился вперёд, явно заинтересованный тем, как развернётся ситуация.
Ленточка развязалась легко, почти незаметно. Девушка из Гриффиндора, всё ещё смеясь, внезапно почувствовала, как что-то изменилось. Она слегка нахмурилась, оглядываясь вокруг, но её подружки, ничего не заметив, продолжали шутить и плескаться. Она потянулась к спине, пытаясь понять, что случилось, но было уже поздно.
Парень из Слизерина, выполнив своё «действие» быстро отплыл назад, его лицо было слегка покрасневшим, но в глазах читалось облегчение. Он выполнил задание, и теперь всё, что ему оставалось, — это наблюдать за последствиями.
Девушка из Гриффиндора, наконец поняв, что произошло, слегка покраснела, но вместо того чтобы рассердиться, она рассмеялась. Её смех был лёгким и искренним, как будто она нашла эту ситуацию забавной.
— Ну что ж, — сказала она, подмигнув своим подружкам. — Похоже, кто-то решил добавить немного остроты в наш вечер.
Её подружки засмеялись, и напряжение в зале сразу спало.
— Ну что, дружище, — обратился он к парню, — ты справился. Не самый изящный способ, но задание выполнено.
Тот просто кивнул, его лицо всё ещё было слегка красным, но он явно чувствовал облегчение. Он отошёл в сторону, стараясь не привлекать к себе внимания, но в его глазах читалось удовлетворение. Он сделал то, что от него требовали, и теперь мог наблюдать за продолжением игры.
Гермиона, стоя в стороне, слегка нахмурилась. Ей не нравилось то, что произошло, но она понимала, что вмешиваться было уже поздно. Она обменялась взглядом с Гарри и Роном, которые стояли рядом, их лица выражали смесь неодобрения и лёгкого облегчения.
— Ну что ж, — пробормотал Рон, — это могло быть и хуже.
— Да, — согласился Гарри, — но всё равно... это было не очень.
Гермиона кивнула, её мысли были заняты тем, что только что произошло. Она чувствовала, как что-то изменилось в атмосфере, но пока не могла понять, что именно. Она знала только одно — что бы ни случилось, они должны быть готовы ко всему.
- Ну что ж... может кто-то хочет стать на место ведущего? - с уверенностью отступить, спросил Блейз.
-Я! - Не раздумывая сказал Гойл и его рука взметнула вверх.
- Давай мой друг, сделай этот вечер незабываемым! - С ехидной улыбкой сказал Слизеринец.
Гойл подплыл к середине и ткнул пальцем на девушку из Гриффиндора. - Правда или действие?
Девушка не моргнула и глазом. - Правда!
Гойл ухмыльнулся. - Когда последний раз у тебя был секс?
Её глаза сверкнули смесью вызова и лёгкой иронии. Она посмотрела на Гойла, затем окинула взглядом всех присутствующих, как будто оценивая, стоит ли игра свеч. В зале повисла напряжённая тишина, все затаили дыхание, ожидая её ответа.
— Ну что ж, — наконец сказала она, её голос был спокойным. — Если ты так хочешь знать... это было два дня назад.
В зале раздались возгласы удивления и смешки. Некоторые переглядывались, другие просто смотрели на неё с явным интересом. Гойл, явно не ожидавший такого прямого ответа, слегка покраснел, но быстро оправился.
- Уфф... оказывается Гриффиндор не такой уж и тихий факультет, верно? - он подмигнул девушке.
В ванной раздались смешки и одобрительные возгласы.Блейз слегка наклонился вперёд, явно заинтересованный процессом их общения.
Девушка улыбнулась и сделала шаг назад.
- Мне это наскучило, - произнес Рон. - Я пойду выпью еще немного. Вы со мной?
Лаванда автоматически протянула руку Рону.
- Да, я тоже,- сказал Гарри. - Гермиона, ты идешь ?
- Я... я поплаваю еще немного, - произнесла она.
- Хорошо. Если что, мы рядом.
Гермиона улыбнулась.
Вернув свой взгляд, она вспомнила момент «Неприложного обета» и её обдало мурашками. Это было что-то, что она не могла просто так оставить. Она знала, что должна быть начеку, даже если всё казалось спокойным.
Игра шла. Старшекурсники то и дело выполняли действия, либо говорили правду. Гермиона следила за всем происходящим.
Гойл медленно перевел палец на Монтегю. Они встретились взглядами. Было видно, что они связаны общей тайной, о которой не знали окружающие.
- Монтегю, правда или действие?
Тот не раздумывая ответил, - Действие! - Будто ждал этого всю игру.
Гойл ухмыльнулся, его толстые губы растянулись в широкой ухмылке, а глаза сверкнули азартом. Он явно наслаждался моментом, зная, что сейчас произойдёт что-то интересное.
Вода вокруг него слегка колыхалась, отражая мерцающий свет золотистых рыбок, которые продолжали проплывать мимо, оставляя за собой тонкие нити света.
— Действие, говоришь? — произнёс Гойл. Его голос звучал немного грубовато, но в нём чувствовалась лёгкая дрожь азарта. В этот момент он перевёл взгляд на Гермиону, и его губы растянулись в широкой, почти хищной ухмылке. Его глаза сверкнули, как будто он только что придумал что-то по-настоящему коварное.
— Ну что ж, Монтегю, тогда... — Гойл внезапно замолчал, его ухмылка стала ещё шире. Он медленно подплыл к Монтегю, его движения были нарочито медленными, как будто он наслаждался моментом. Все замерли, ожидая, что же он скажет. Но вместо того чтобы произнести действие вслух, Гойл наклонился к Монтегю и шепнул ему что-то на ухо.
В зале повисла напряжённая тишина. Все пытались прислушаться, но громкая музыка, звучащая где-то вдалеке, перекрывала его шёпот. Некоторые наклонились вперёд, другие переглядывались, пытаясь угадать, что же Гойл мог задумать.
Даже Блейз, обычно такой уверенный, слегка нахмурился, явно заинтересованный тем, что происходит.
Монтегю замер на мгновение, его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось что-то, что заставляло задуматься. Он медленно кивнул, как будто принимая вызов. Его глаза сверкнули, а губы приподнялись в уголках, словно он знал, что это действие будет чем-то особенным.
Он перевел взгляд на Гермиону и направился вперед пересекая все расстояние между ними.
Все были прикованы к этому моменту. Воздух казался густым, словно наполненным электричеством. Каждый шаг Монтегю отдавался эхом в тишине, нарушаемой лишь далёкими аккордами музыки.
Гермиона стояла неподвижно. Её фигура была словно вырезана из света и тени. Глаза, обычно такие ясные и уверенные, сузились, а в их глубине мелькнула тень беспокойства.
Она не отступала, но её пальцы слегка сжались, будто готовясь к чему-то неизбежному. Её дыхание стало чуть глубже, а взгляд — острее, словно она пыталась разгадать, что скрывается за этим внезапным движением Монтегю.
Он остановился перед ней. Так близко, что между ними практически не было пустоты. Его глаза были пронзительными, словно он пытался прочитать её мысли. Проникнуть в самую суть её существа.
Его дыхание было ровным, но в нём чувствовалась скрытая сила, как у хищника, готовящегося к прыжку. Он не говорил ни слова, но его молчание было громче любого крика.
Малфой, выдвинувшись немного вперёд, стоял в ожидании. Его бледное лицо было напряжено, а глаза горели странным смешением злобы и тревоги. Он стиснул зубы, и его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, будто он готов был броситься вперёд в любой момент. Его взгляд метнулся от Монтегю к Гермионе и обратно, словно он пытался предугадать, что произойдёт дальше.
Гермиона стояла, словно высеченная из камня, но внутри неё бушевала буря. Её сердце, спокойное и рассудительное, теперь билось с такой силой, что она почти слышала его стук в ушах. Каждый удар отдавался в груди, как глухой гром.
Глаза Монтегю вспыхнули, словно стальные клинки, освещённые внезапным ударом молнии. Его губы, искривлённые едкой, почти демонической усмешкой, обнажили острые зубы, а рука — медленная, неумолимая — поползла к шее Гермионы, как тень хищника, наметившего жертву. Пальцы его, холодные, словно зимний ветер, скользили по её коже с коварной грацией змеи, готовой вонзить ядовитые клыки. Каждое движение было насмешкой, игрой, будто он вычерчивал невидимые иероглифы там, где пульс Гермионы бешено стучал, предавая её сокровенную слабость.
Воздух вокруг сгустился, превратившись в тягучий мёд. Её грудь вздымалась тяжело, словно под невидимым прессом, а по спине рассыпался ледяной дождь мурашек— будто призрачные ладони чертили по позвоночнику тайные знаки. Но это не был страх. Нет. В её жилах бурлил адреналин, смешиваясь с дрожью предвкушения, будто она стояла на краю пропасти, за которой скрывалась вселенная, полная запретных тайн.
Он откинул прядь волос, прилипших к её шее, и прикосновение его кончиков пальцев стало как удар тока — резким, обжигающим, электризующим. Его глаза, холодные, как арктический лёд, уловили трепет вены на её шее, а он сам, словно хищный магнат, приблизился так близко, что дыхание его, горячее и прерывистое, опалило её щёку. В нём таилась угроза, завёрнутая в шёлк насмешки — он играл с огнём, испытывая, как далеко сможет зайти, прежде чем она взорвётся.
Тишина взрывалась звоном в ушах.
Малфой, бледный, как смерть, застыл, словно ему в грудь вонзили кинжал. Его глаза пылали алым адом, а зубы сцепились так, что челюсти затрещали. Каждая жилка на его висках пульсировала, кулаки сжимались до хруста костей. Шаг вперёд — и он замер, будто прикованный невидимыми цепями. Тело его дрожало, как натянутый лук, стрела которого жаждала крови.
Гермиона чувствовала, как каждая клетка её тела кричала, готовясь к схватке. Губы её дрожали, но разум парил над хаосом, ясный и безжалостный. Сердце колотилось, как барабан безумия, а в ушах звенело от звенящей тишины. И тогда — его губы у самого уха, дыхание, раскалённое, как лава, опалившее кожу.
Монтегю медленно провёл языком по краю её уха — движение дерзкое, вызывающее, животное.
Она вздрогнула. Ее тело напряглось, как струна, готовая лопнуть от единого прикосновения. В глазах потемнело, а мир сузился до этого мгновения — до точки, где грань между ненавистью и желанием растворилась в огне.
Толпа, затаив дыхание, ждала. Кто-то из зрителей не выдержал и прошептал. — Что он делает?.. — Но никто не ответил. Все были слишком поглощены моментом, чтобы отвлечься на слова.
Гермиона, собрав всю свою волю, медленно повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Монтегю. Её глаза, такие ясные и уверенные, сейчас горели огнём.
Тело Малфоя словно окаменело, но внутри него бушевала буря. Он чувствовал, как кровь приливает к лицу, а сердце будто бьётся громче музыки в помещении. Его пальцы снова непроизвольно сжались в кулаки. Ногти впивались в ладони, но он почти не замечал боли.
В его груди поднялось что-то тяжёлое, почти удушающее. Это была не просто злость — это было нечто большее, что-то глубокое и первобытное, что заставляло его тело дрожать от напряжения. Он чувствовал, как его дыхание стало прерывистым, а в горле застрял ком, который он не мог проглотить. Его взгляд метнулся от Гермионы к Монтегю и обратно, словно он пытался понять, как реагировать, но его разум был слишком переполнен эмоциями, чтобы мыслить ясно.
Отодвинувшись от Гермионы, Монтегю сверкнул зубами, его улыбка была одновременно зловещей и торжествующей. Он будто с наслаждением наблюдал за тем, как его действие вызывает бурю эмоций у окружающих. Его глаза сверкали, словно он только что выиграл важную партию в игре, правила которой знал только он.
— Это только начало! — прошептал он, его голос был тихим, но каждое слово звучало как удар хлыста.
И с тем же оскалом он начал возвращаться в толпу. Его движения были медленными и нарочито спокойными, словно он наслаждался моментом, растягивая его, чтобы усилить напряжение. Толпа расступилась перед ним, как море перед кораблём, но никто не произнёс ни слова. Все смотрели на него, их глаза были полны смеси страха, любопытства и недоумения.
Гермиона осталась стоять на месте, её взгляд был прикован к удаляющейся фигуре Монтегю. Её губы слегка дрожали, но она сжала их, не позволяя себе выдать ни единого звука. Она чувствовала, как её сердце постепенно успокаивается, но в груди оставалось тяжёлое чувство, которое она не могла сразу осознать.
Малфой, всё ещё стоявший в стороне как вкопанный, не отрывал глаз от медленно растворящегося в толпе Грэхэма.
И в этот момент все поняли, что игра только началась, и ставки стали выше, чем когда-либо.