19. Выживание
Цепь находилась ближе всего.
Драко, не останавливаясь, подобрал её с земли. Приближаясь к Блейзу, он ударил по шее первого зомби, который двигался ему навстречу. Существо было свежим, гораздо быстрее гниющих тел из первого раунда. От удара цепью зомби впечатался в стену. Его череп разбился и он повалился на землю, оставив на стене тёмно-красный отпечаток. Толпа взорвалась оглушающими аплодисментами и свистом.
Один готов, осталось три.
Блейз успешно вытащил стальной прут из горла одного зомби и вонзил в глазницу другому. Когда-то это существо было женщиной. На нём всё ещё был запятнанный розовый махровый халат, а с оставшихся спутанных волос свисали три бигуди. К счастью, оно врезалось в того зомби, что вцепился за мантию Блейза. Словно в замедленной съёмке, оба существа рухнули друг на друга, и заострённый конец прута застрял в металлической решётке на полу. Зомби буквально пригвоздило к земле. Существа стонали и дёргались из стороны в сторону с грацией перевёрнутых черепах.
Драко быстро схватил бейсбольную биту и легко разделался с ними. Хватило всего десяти ударов по голове. В конце он уже задыхался от напряжения.
— Здравствуй, — сказал Блейз, в его тёмных глазах было непонимание, облегчение и изумление. Мрачность покинула его взгляд. Теперь там был расчёт.
«Слизеринцы», — подумал Драко с одобрением.
Блейз взглянул через плечо Драко, кивая головой на оставшегося зомби второго раунда. Судя по военной форме, существо когда-то было солдатом. Главная проблема состояла в шлеме, всё ещё закреплённом на его голове.
Что ж, ладно. Так просто не пробить.
— Он близко, — предупредил Блейз. Из оружия у них была только бейсбольная бита. Драко заметил на полу лом, подхватил его и сунул Блейзу.
Зомби двинулся по прямой, предсказуемо направляясь к более крупной и очевидной цели — Блейзу и его сыну. Драко ударил зомби по коленям с такой силой, что его ноги загнулись под прямым углом. Существо свалилось на землю, шлемом ударяясь о металлическую решётку. Блейз быстро воткнул лом в лицо зомби, но из-за ребёнка на руках ему не удалось пронзить мозг. С торчащим из головы ломом существо извивалось и рычало. Блейз упёрся ногой ему в грудь, удерживая на месте.
Драко направился в противоположный конец арены, чтобы размотать цепь, висящую на шее первого зомби. Затем он обернул её вокруг шеи бывшего солдата и с силой потянул. С громким треском шея существа сломалась, а толпа одобрительно заревела.
Не обращая внимания на вонючую грязь и кровь, Блейз упал на пол, скрестив ноги и заметно дрожа. Его сын больше не прятал лицо. Маленький мальчик уставился на Драко.
— Вставай, — приказал Драко.
Уставший Блейз, казалось, не слышал его. Мальчик попытался обратить его внимание на себя.
— Папочка, вставай!
Блейз поднял голову. Он моргнул, словно только что заметил Драко.
— Малфой, как ты здесь оказался?
— Наверное, из-за проблем с головой, — Драко протянул ему руку. То, с каким трудом он поднялся на ноги с сыном на руках, даже с помощью Драко, доказывало степень его усталости.
— Ты должен опустить его.
Блейз покачал головой.
— Я не брошу сына.
Драко сократил расстояние между ними и теперь стоял с Блейзом почти нос к носу. Маленький мальчик наблюдал за происходящим, широко распахнув глаза.
— Я скажу лишь раз, так что слушай внимательно, — прошипел Драко. — Ослушаешься меня, и клянусь, я уйду отсюда без малейшего сомнения. Амарову и его людям нужно кое-что, что есть лишь у меня, и они не позволят мне умереть здесь с тобой. Если не хочешь в итоге остаться без внутренностей, я советую тебе обратить чёртово внимание на мои слова.
— Следи за языком, — сказал Блейз, послав ему злобный взгляд.
Драко уставился на старого друга. Он понимал, что Блейз держался из последних сил, как физически, так и морально, поэтому решил попробовать по-другому.
— Наши жизни зависят от нашего сотрудничества, — более мягко сказал Драко. — Ты не сможешь помочь мне спасти тебя, пока держишь сына. Мы посадим мальчика в угол и будем защищать. Ты встанешь слева, а я — справа. Один из нас упадёт — и всё, конец. Никакой подмоги, никаких вторых шансов.
— Я думал, ты сказал, что они не позволят тебе умереть?
— Ты видишь желающих ворваться на арену, чтобы меня спасти? — спросил Драко с раздражением.
— Нет.
— А ведь они могут появиться в любой момент, так почему бы тебе не воспользоваться моей помощью, раз уж я здесь?
Блейз притянул сына ближе к себе, его руки тряслись.
— Малфой, если с ним что-то случится...
— Если с ним что-то случится, ты будешь жить, даже если ты будешь желать обратного. С другой стороны, если умрешь ты, то он тоже. Оцени перспективы, Забини. Это всегда было твоим талантом.
Блейз медленно разжал руки. Он опустил сына на землю и подтолкнул в угол.
Зазвучал гудок. На этот раз он казался громче и длиннее, наверное потому что зрители замолчали. Стало так тихо, что Драко слышал их с Блейзом тяжёлое дыхание. Крепко сжимая импровизированное оружие в руках, они приготовились защищать угол.
— Эти будут отличаться от предыдущих, — сказал Блейз.
— В каком смысле?
Блейз взглянул на него с ужасом.
— Они будут как мы.
Магические зомби. Скорее всего, похожие разделали тело Филча в Хогвартсе. Способные планировать, взаимодействовать, думать. Имеет смысл, почему Рено приберёг лучшее — и худшее — напоследок.
С четвёртого ряда послышалась молитва.
— Да пребудут с вами Отец, Сын и Святой Дух! Пусть даруется вам сила и смелость! Да защитят вас трое, Отец, Сын и Святой Дух! Сохрани, Боже, их души и освободи от страха...
Кто-то закричал:
— Ты зря тратишь время! Они не верят в бога!
— Эй! — крикнул кто-то со второго ряда. Драко и Блейз повернули головы, щурясь от света прожекторов. Они заметили, как одна зрительница наклонилась через перила. Она бросила к ногам Драко длинный свёрток. — Только что прислали с Кассиопеи! Полезнее, чем молитвы!
Драко отбросил бейсбольную биту и разорвал упаковку. Раздалось ещё больше аплодисментов и свиста, когда он достал зловещего вида косу и убранную в ножны катану. Он посмотрел на женщину и благодарно кивнул.
— Что выбираешь? — спросил он Блейза, держа оружия в руках. Блейз указал на катану.
— Меч. Понятия не имею, что делает вторая хрень.
— Отдай мальчику лом, — велел Драко, вручая Блейзу катану.
— Ему всего четыре!
— Значит, он будет четырёхлетним ребёнком с чёртовым ломом на случай, если эти существа пройдут мимо нас!
Шум толпы усилился. В темноте второго люка началось движение. Блейз присел рядом с сыном, поспешно отдавая ему лом и объясняя, что с ним делать. Мальчик, к его чести, обхватил оружие двумя руками и кивнул, внимательно слушая отцовские инструкции.
— Забини... — предупредил Драко. Он увидел вырисовывающийся в темноте силуэт. Нет, уже два.
— Мы готовы, — ответил Блейз, занимая место справа от Драко. Он вытащил катану и отбросил ножны.
— Кто-нибудь из вас говорит на русском? — раздался хриплый голос мужчины с третьего или четвёртого ряда.
— Да! — выкрикнул Драко, не отрывая глаз от люка.
— Не пытайтесь целиться в головы, — советовал анонимный зритель. — Даже не думайте бить в грудь или живот. Это их не замедлит.
Послышались другие голоса:
— Сбейте их с ног, как прошлого! Бейте по коленям, а потом по голове!
— Четыре — слишком много...
— Боже, сохрани и спаси...
— Заткнитесь! Рено урежет наши пайки!
— Нет! — сказала женщина, которая дала им новое оружие. — Они смогут! И пусть Толстяк заберёт мои грёбаные пайки!
— Что они говорят? — потребовал Блейз.
— В общем? Нужно сначала повалить ублюдков на землю и только тогда вырубить, — сказал Драко, высоко поднимая косу над головой. Он безумно улыбнулся старому другу. — Мы пережили семь лет со Снейпом. В сравнении, это прогулка под луной.
Но неожиданно послышался уже знакомый треск, и второй люк захлопнулся с громким стуком. Помимо прожекторов, освещающих Яму, зажглись все светильники за ареной.
Причина такого развития событий Драко не удивила. Он оглядел первый ряд и заметил там Онорию. Она выглядела ужасно разозлённой. Было приятно наблюдать за Рено, нервничающим и пытающимся ей всё объяснить. Приподняв микрофон, он обратился к толпе, уже не такой довольный, как раньше.
— На сегодня игры закончены! — закричал он. — Все идите домой! И вытащите оттуда волшебников!
***
Анатолий и ещё три охранника вошли на арену, переступая через склизкие внутренности зомби. Один охранник лениво махнул пистолетом на Блейза и его сына. Блейзу не обязательно было знать язык, чтобы понять, что он имел в виду. Он напрягся.
— Отведите тёмного и его сына обратно в трюм. Онория хочет поговорить с блондинистым волшебником.
— Мой друг и мальчик останутся со мной, — сказал Драко охраннику, и тон его голоса напомнил им, что в руках Драко была коса.
Анатолий вмешался, подняв обе руки в успокаивающем жесте.
— Положи её, волшебник. Твой друг может пойти.
— Этот урод и его грязный отпрыск должны вернуться в трюм к остальной магической дряни! — выплюнул охранник с пистолетом.
У Драко лопнуло терпение. Он и охранник одновременно сделали шаг друг к другу, но драка закончилась, не успев начаться, когда охранник неожиданно схватился за голень и завыл от боли. Все шестеро мужчин опустили взгляд вниз, увидев, что сын Блейза (всё ещё) держал в руках лом. Судя по всему, он только что ударил им ногу охранника и явно пытался сделать это ещё раз.
Мальчик казался ужасно возмущённым.
— Мой папочка и мужчина победили в игре, — сказал ребёнок с ледяным высокомерием, напоминая этим Забини.
Блейз кашлянул и мудро забрал у сына лом.
— Как тебя зовут, мальчик? — спросил Анатолий.
— Генри Майлз Гринграсс-Забини.
— Это много имён.
Генри пожал плечами.
— Ладно, Генри. Ты и твой папа пойдёте с нами, хорошо?
Охранник с пистолетом предсказуемо открыл рот, чтобы возмутиться, но Анатолий его остановил потоком русского мата и угроз кастрирования, если тот попытается сказать ещё что-то против.
***
Площадь Гриммо, Лондон.
— Невилл сказал, ты искал меня?
Алек Мерсер оторвал взгляд от экрана компьютера и увидел Гермиону, стоящую в дверях лаборатории.
Он снял очки.
— Да. Заходи. Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного?
— Не совсем. Я помогала Ковбою закончить отчёт об Онории Клут.
Мерсер фыркнул.
— Если это её настоящее имя...
— Оно настоящее, — заверила Гермиона. Она пододвинула кресло и присела. — Её биография и опыт вполне реальны. Но мы понятия не имеем, на кого она работала — не могла же она провернуть всё в одиночку.
— И мы уверены, что это она поместила гранату в привезённый нами образец?
— Вообще-то, у неё не было прямого доступа к оружейной, поэтому Ковбой подозревает, что она использовала на ком-то Империо. В этом она чертовски хороша, — добавила Гермиона, вспомнив, как сама не могла сбросить проклятие даже на секунду.
Мерсер непонимающе взглянул на неё.
— Одно из непростительных. Авада Кедавра — убивающее проклятье. Круцио, которое причиняет невыносимую боль. И Империо.
— Что делает последнее?
— Контролирует сознание, — сказала Гермиона. — Фактически человек становится марионеткой. Во многом, оно самое мерзкое из всех трёх.
— Как мило, — Мерсер бросил на неё непривычно холодный взгляд. — Знаешь, я ведь был в том хранилище, когда Ковбой выбирал для меня оружие. Возможно, это я украл гранату.
Гермиона задумалась.
— Возможно, но маловероятно. Кент тоже там была и не сообщила ничего подозрительного о твоём поведении. Ричардс думает, что именно она подверглась Империо. Кент знала об оружейной, у неё был доступ и возможность туда проникнуть. Плюс она была не особенно заметна.
— Малфой тоже там был, помнишь?
Гермиона нахмурилась.
— Да. Но потом он не мог подойти к образцу, — она взглянула на Мерсера. — Ты винишь себя за произошедшее в Велвуне, не так ли? За смерть Джейсона и Миры?
Нейробиолог начал перебирать множество распечаток на столе, пытаясь что-то найти.
— Чёрт, да. Поездка была моей идеей. Мы могли проверить образец металлодетектором на площади Гриммо. Могли обнаружить гранату.
— Насколько я помню, ты попросил Джейсона провести сканирование перед тем, как войти в комнату с оборудованием. Он тебя послушал?
— Нет.
Гермиона вздохнула.
— Нельзя уследить за всем сразу, Алек. Отпусти это. Если хочешь винить кого-то, вини Онорию.
— Вам подвластна сила, — тихо произнёс Мерсер, — способная изменять законы природы, убивать одной единственной фразой, контролировать человеческий разум. Это пугает. Я не виню ваше правительство за попытки сохранить всё в тайне.
— А я не виню маглов за беспокойство и страх, когда они о нас узнали, — сказала Гермиона. — Я чувствовала то же самое.
— Но ты одна из них. О чём тебе беспокоиться?
— Я магла и волшебница. Мне доступны оба мира, поэтому у меня в два раза больше забот, как и у Гарри с Ричардсом. Вспомни, что с нами работает несколько чистокровных. Например, доктор Патил, — добавила она, зная отношение Мерсера к Падме. — Мы все заняты одним делом — пытаемся помочь. Нам многое пришлось принять. Семь месяцев назад идея о нашествии зомби казалась смехотворной. Пять месяцев назад вы узнали, что магия и волшебники существуют. А два дня назад... два дня назад Рон был ещё жив.
Мерсер опять надел очки.
— Как раз об этом я хотел с тобой поговорить. Нам с Макаллистер только после похорон удалось взглянуть на самый последний анализ крови Рона. — Мерсер уже нашёл нужную распечатку и передал её Гермионе.
Она узнала почерк доктора Кейт Макаллистер — она всегда оставляла заметки на полях и обводила важную информацию ярко-красным маркером. Кое-где были восклицательные знаки. После нескольких недель помощи Падме с анализами, не составило труда заметить, что серологические реакции поразительно отличались.
— Когда был взят этот образец? — спросила она у Мерсера.
— Доктор Патил взяла кровь, как раз перед тем как Эмили спустилась проверить Рона.
Гермиона нахмурилась.
— Помоги мне, Алек. На что я смотрю?
— Ты смотришь на регенерацию. Все жизненно важные процессы возвращались в норму. Показатели печени, почек и поджелудочной всё ещё были ниже нормы, но они улучшались.
— Что это значит? Хочешь сказать, Рону становилось лучше?
Мерсер заметил, как забеспокоилась Гермиона из-за вероятности, что Рона убили, когда тот был близок к выздоровлению. Он поспешил развеять её страх.
— Нет. К счастью, РеГен неделями сдерживал вирус, но в конце всё-таки проиграл. Рон был инфицирован, когда умер. Мы не стали делать вскрытие, потому что оно ничего бы не дало. Но я предполагаю, что взглянув на его мозг, мы бы увидели обширный нейрогенез.
— Так он был другим зомби? — задумалась Гермиона. — Умным?
Нейробиолог кивнул.
— В конечном счёте, да. Хотя «умный» — это перебор. Скорее запрограммированный определённым образом зомби. Как, например, заражённые токсинами мыши?
Гермиона моргнула.
— Алек, я знаю, что в Австралии довольно необычная фауна, но тебе придётся рассказать поподробнее.
— Токсоплазма гондии. Одноклеточный паразит, который размножается только в кишечном тракте кошек. Около трети людей переносят в себе этих паразитов. Но если их подхватывают мыши, то они ведут себя... иначе. Становятся смелее, часто начинают намеренно играть с кошками. Довольно увлекательно, на самом деле.
Гермиона не сомневалась.
— Кошки в конце концов ловят и съедают мышей, таким образом позволяя паразиту попасть в удобную среду?
— Именно, — сказал Мерсер. — Но в нашем случае инфекция не побуждает зомби рисковать, а просто использует части их мозга для удовлетворения своих нужд.
— И что же нужно инфекции?
— В двух словах? Распространиться. А для этого нужно сохранить своего носителя жизнеспособным и сытым до тех пор, пока не найдутся новые здоровые люди, которых можно заразить.
— Мы с Малфоем видели подобное на останках жертвы в Хогвартсе. Ты говоришь, это часть плана инфекции?
— Смотря, о чём ты. Что именно вы видели?
— Из нашего старого хогвартского завхоза вынули мозги и печень, — Гермиона вспомнила ровные раны. — Аккуратно, — добавила она.
Мерсер задумался об этом.
— Если это сделали магические зомби, то их целью были самые питательные части тела. Печень определённо подходит под описание. Мозг не несёт особой питательной ценности, так что его могли забрать из-за... хм, вкуса.
— Малфой сказал то же самое.
— Я склонен с ним согласиться, — они на мгновение замолчали. — Знаешь, нам бы сейчас очень пригодилась помощь Малфоя. Если бы он не сбежал с врагом, конечно.
Гермиона похлопала его по руке.
— Мы справимся. Кстати, ты говорил, что хочешь поговорить о чём-то ещё?
Мерсер кивнул.
— Наш жуткий друг в красной толстовке вернулся. Пойдём наверх, сама увидишь, — он выдвинул ящик стола и достал пачку чипсов. — Я как раз собирался сделать перерыв, а Патил ненавидит, когда я здесь ем.
***
Они несколько минут наблюдали за зомби в красной толстовке из окна на чердаке. На улице шёл дождь, но это не мешало их посетителю. Держа в руках чипсы, Мерсер делал заметки.
— Думаю, теперь мы знаем, почему он без труда видит дом — он волшебник, — заключила Гермиона.
— Он такой... неподвижный, — сказал Мерсер. — Есть идеи, что ему нужно?
Гермиона опёрлась рукой о стекло, наклоняясь поближе. От её дыхания стекло запотевало. Каждый раз, когда пар рассеивался, и размытый силуэт насквозь промокшего зомби появлялся вновь, она ожидала, что он приблизится ещё ближе к дому.
— Я думаю, он хочет зайти внутрь.
— Боже, — пробормотал Мерсер. — Он может войти?
— Не без приглашения.
— Я думал, это действует только для вампиров?
— Вампиры тоже не могут войти, — сказала Гермиона, удивившись от резкой смены темы.
— Вампиры существуют? — испуганно спросил Мерсер. Гермиона открыла рот, чтобы ответить, но он быстро поднял руку. — Нет, подожди! Не говори. Я не хочу знать. Наверное, если есть зомби и оборотни, то вампиры тоже существуют. А что насчёт снежного человека? Он настоящий?
Ответ Гермионы прервал звук открывающейся двери. Это был Гарри.
— Знал, что найду вас здесь, — сказал он. — Вам нужно спуститься. У нас собрание.
— Что случилось? — спросила Гермиона.
— Ричардсу только что позвонили по каминной сети. Его люди узнали, где держат Александра Амарова, — судя по лицу, Гарри явно был настроен действовать. Хорошо, что исчезла отчуждённость, поглотившая его после похорон Рона. — Кажется, мы отправляемся на спасательную операцию.
***
Им велели привести себя в порядок, прежде чем идти к Онории.
Поэтому Драко, Блейзу и Генри устроили импровизированный дезинфицирующий душ — им сказали раздеться и пройти в душевую с прохладной водой. Драко предположил, что Блейз и его сын не мылись довольно давно, потому что в соседней кабинке то и дело слышался восторженный смех Генри.
«Детская беспечность», — подумал Драко с немалой долей восхищения.
После душа настало время проверки. Одежда, которую Драко надел утром, была испорчена. Её положили в специальный мешок и выбросили. Блейзу и Драко дали резиновые сапоги и грубые бежевые комбинезоны, а Генри пришлось обойтись шерстяным свитером охранника, который на нём смотрелся скорее как платье. Потом их показали врачу без какого-либо чувства такта. Мужчина оглядел все их порезы, царапины и синяки, при необходимости протирая антисептиком. Генри не обрадовался, когда им пришлось сдавать кровь.
— Не любит уколы, — сказал Блейз. Это всё, что он сказал с тех пор, как они покинули арену.
Когда всё закончилось, они остались ждать в кабинете доктора. Тот уже взял у них кровь, чтобы проверить на инфекцию, а Анатолий и три охранника молча стояли у двери. Измученный Генри к тому времени спал на руках отца. Дверь открылась, и вошла Онория. Она остановилась на минуту, рассматривая двух волшебников в одинаковой одежде и ярко-красных резиновых сапогах.
На её лице появилось удовольствие.
— Интересная из вас получилась парочка, — она обернулась к трём охранникам: — Отведите мистера Забини и его сына в каюту мистера Малфоя.
Блейз бросил на Драко настороженный взгляд, но подчинился, когда тот едва заметно кивнул. Как только Блейз с сыном вышли за охранниками, Онория посмотрела на Анатолия.
— Я велела тебе следить за ним! Менее чем через два дня после его появления, я узнаю, что он прошёл раунд у Рено в Яме, — словно подтверждая своё разочарование, она тяжело вздохнула. — Одетый в одолженное Армани, как мне сказали.
— Туфли были от Балли, если тебе станет легче, — сказал Драко.
Анатолий явно раскаивался, но стоял на своём.
— Вы не говорили, что нельзя брать волшебника в Яму. Я не мог остановить его. Он делать, что хочет.
Онория сузила глаза. Она была одета в шикарный чёрный брючный костюм, но во взгляде виднелась заразительная усталость, которую она привезла с собой с площади Гриммо.
— Анатолий, оставь нас.
Когда тот закрыл за собой дверь, Онория подошла к столу врача и присела на край, задумчиво смотря на Драко.
— Забини удивился тому, что я знаю его имя. А ведь он мне нравился в Хогвартсе.
— А теперь держишь его в клетке, как животное. Если ты так поступаешь со своими старыми школьными влюблённостями, страшно представить, что происходит с твоими парнями.
Она словно пришла в себя.
— В некоторых вещах я не согласна с Амаровым. Игры в верху списка.
— Так прекрати их.
— Не могу. Я пыталась.
— Пытайся лучше.
Они уставились друг на друга с молчаливой неприязнью.
— Рено совершил ошибку, выпустив на арену ребёнка. Люди и так ненавидят чёртовы игры, но Александр настаивает, чтобы мы все были едины в нашей ненависти и недоверии к волшебникам. К сожалению, сегодня зрители увидели как раз проявление человечности. Они увидели отца, пытающегося спасти своего ребёнка, — она осклабилась на Драко. — А потом ты рискнул своей жизнью, чтобы помочь другу. Александр будет недоволен, когда узнает. Он хочет, чтобы волшебников не принимали за людей.
— О, где-то мы это уже видели, не так ли? — риторически спросил Драко. — Правила не изменятся, если назвать игру по-другому.
— Сейчас трудные времена!
— Да, трудные, — выплюнул Драко. — Но ты всё равно саботировала создание лекарства. Ты лишаешь наших людей воли и пытаешь их.
— Наших людей? — прошипела Онория. — Теперь они «наши люди», да? Помнится, ты пытался напомнить моим людям о нашей врождённой неполноценности в сравнении с чистокровными, о нашей непригодности владеть магией. Ты лицемер, Малфой. И ты служил безумцу.
— Полагаю, Амаров — образец душевного равновесия?
Она отвернулась, измеряя шагами маленький кабинет, и заговорила:
— У Александра свои недостатки, но он спасает тысячи жизней в придачу!
— Есть другие способы спасать жизни. Единственное, к чему призывает Александр Амаров, — глубокая ненависть к магии и волшебникам. Я не знаю, почему ты так презираешь собственный народ, но какова бы ни была причина, она не сможет оправдать всё это.
— Не говори со мной, будто ты какой-то герой. Ты не герой.
Драко удивил её, искренне рассмеявшись.
— О, я не герой. Мой отец очень рано рассказал мне, что случается с героями.
— Ты знал, что Рено попросит меня прийти и что я не позволю тебе умереть в Яме. Ты знал, как отреагирует толпа, да? Увидев, как ты помогаешь Забини и спасаешь ребёнка? Всё было спланировано, и только я догадалась, потому что я, чёрт подери, знаю тебя. После стольких лет ты ни капли не изменился, — она покачала головой. — Вся эта пыль в глаза и загадочность, Малфой, просто показуха. Хотелось бы мне, чтобы Грейнджер увидела.
— Гермиона Грейнджер никогда не питала иллюзий о том, кого я из себя представляю, — сказал Драко более мягко.
Онория, казалось, понимала, что ступает на опасную дорожку. Она вернулась к главному.
— Я хочу, чтобы завтра ты начал работать над лекарством с профессором Беликовым. Старайся изо всех сил, если не хочешь, чтобы Забини и его сын страдали. Возможно, у меня не получится вернуть их в Яму из-за риска мятежа, но я могу вернуть их в трюм. Или того хуже. Мы поняли друг друга, Малфой?
Он понял. Отец предупреждал, к чему приводит привязанность к кому-либо. К слабости. Она даёт другим власть над тобой, и Онория уже дважды использовала эту слабость против него.
Его рука дёрнулась.
— Мы друг друга поняли, — сказал он.
— Отлично, Анатолий проводит тебя в каюту.
Было приятно видеть, как она поспешно отступила назад, когда Драко неожиданно встал, а ножки кресла заскрипели об пол. Её взгляд переметнулся на дверь, за которой ждал Анатолий. Сложно выглядеть устрашающим в красных сапогах, как у Санты Клауса, и странном мешке на молнии, но у Драко были годы практики.
— Онория.
Она колебалась.
— Да?
— В следующий раз, когда мы окажемся наедине, я убью тебя.