15. Держась за руки
Гермиона просматривала на мониторе компьютера результат шестичасового моделирования. Она хмурилась. И была так расстроена, что показала компьютеру сжатый кулак.
Низкий смех Малфоя был тихим, но она услышала, потому что стояла прямо перед ним, пока он сидел в кресле рядом с компьютером.
— Если угрозы не сработают, можешь дать ему взятку.
«А ты эксперт в таких беспринципных методах», — подумала она. Пришлось сдержаться, чтобы не взглянуть на стенд слева, где были собраны все его заметки о Д. Р. А. К. О. Он делился ими медленно, что расстраивало Кейт Макаллистер даже больше, чем Гермиону. Это имело смысл — всё-таки Макаллистер была вирусологом, для неё это словно собирать Святой Грааль по небольшим фрагментам. Малфой держал слово: за последние полторы недели удалось получить ещё больше страниц, он отдавал их взамен на несущественные вещи. Несмотря на мрачные предсказания Гарри, ни одна сделка не была связана с Гермионой.
— Пока нет, — предупреждал Гарри. — Дайте ублюдку время, и он опять возьмётся за старое.
Но потом все временно забыли о Д. Р. А. К. О., потому что их последняя улучшенная партия РеГена была неэффективной. Учитывая процент неудач, нельзя было дальше испытывать его на Роне. Поэтому Мерсер предложил метод опорных векторов, который позволил им моделировать на компьютере разные вариации изменений РеГена и смотреть, как каждая справляется с мутацией инфекции.
Гермиона взяла отчёт и скривилась.
— Почему мы получаем разные результаты? Мы вообще правильно используем эту штуку?
— Пусть Мерсер проверит, — предложил Малфой. Его сломанный нос полностью зажил, хотя если подойти очень близко, бледный синяк всё ещё был заметен.
— Нет, — сказала Гермиона. — У Алека сейчас перерыв. Пусть отдохнёт.
— Возможно, это ошибка ввода информации, — предположил Малфой. Он взял кружку с тем, что пахло бренди и совсем немного кофе.
— Ты вводил данные.
Он пожал плечами.
— Я тоже ошибаюсь.
— Правда? — она приподняла брови. — А ведёшь себя так, будто это невозможно.
Малфой хитро на неё посмотрел.
— Это у тебя ошибочное представление обо мне, — Гермиона подумала, что если зажечь спичку, то воздух между ними воспламенится. Он ещё не был пьян, но уверенно к этому шёл. Это был бесконечный день.
А что бы вы делали, если на работе проблемы, вы на ногах уже тридцать шесть часов, в последний раз ели, когда Невилл Лонгботтом предложил вам кусочек тоста, а Драко Малфой смотрит так, словно вы шахматная доска, на которой он играет в свою игру?
— Дай сюда, — пробормотала она, забирая кружку.
Гермиона выпила остатки едкой жидкости, осознавая, что он развернул кресло, чтобы сидеть лицом к ней. Она теперь стояла между его ног, а он расслабленно вытянулся и больше не улыбался. Он странно смотрел на неё, как тогда, во время их недавней поездки в Хогвартс. Он злился не на неё. Скорее всего, на себя. Ему не нравилась близость, над которой у него не было полного контроля. Она подумала, не забывает ли он себя, когда они вместе, как и она сама. Кем бы «он» ни был...
Все размышления тут же прекратились, когда её горло обожгло.
— Чёрт, — прохрипела Гермиона, глаза начали слезиться.
С довольным видом он забрал кружку. Повисла тишина. Она не могла снова вернуться к компьютеру, когда он вот так наблюдал.
— Что бы ты сделала прямо сейчас, если бы могла делать что угодно?
Гермиона немедленно покраснела, и совсем не из-за алкоголя. Малфой словно спросил название её любимой песни. Она всмотрелась в его бледное лицо и очень удивилась, увидев искреннее и даже доброжелательное любопытство. Наверное, Гермиона слишком устала. Она должна была радоваться, что его помутнение — не постоянное явление. В нём было так много загадок, и сейчас она, кажется, разгадывала одну из них.
— Я бы взглянула на модель, подтверждающую, что мы окончательно исправили РеГен, — напряжённо сказала она. Взяв стопку старых отчётов, она отошла к незанятому столу Падмы. Странно, но близость никогда не вызывала дискомфорта во время работы. В остальное время она отходила как можно дальше.
— Я не о том, что бы ты сделала прямо сейчас в этой комнате и в этой реальности. Я имею в виду, что бы ты сделала, если бы ничего из этого никогда не происходило? — продолжил он.
Она пожала плечами.
— Думаю, вернулась бы в Министерство в Отдел специальных исследований.
— Ты работала там до инфекции?
— Да, — иногда было легко забыть, что он выпал из жизни на целые годы.
— Но правда ли ты хотела этим заниматься?
Гермиона собиралась ответить «да», но остановилась. Ей всегда нравилось проводить исследования, но было ли это её призванием? Её мечтой? Господи, она никогда по-настоящему и не задумывалась. У неё не было никакой альтернативы, особенно до победы над Волдемортом. Одна только мысль о Волдеморте вернула ей здравый смысл.
— У некоторых нет роскоши выбора, когда тёмные волшебники и их идиоты-последователи приходят и уничтожают всё на пути.
Он определённо был не согласен.
— О, у тебя был выбор. Ты маглорождённая. Волдеморт не был частью мира, в котором ты родилась. Ты могла уйти.
Она разозлилась и почему-то разочаровалась.
— Рано или поздно Волдеморт стал бы проблемой как волшебников, так и маглов. Ты либо заблуждаешься, либо намеренно лицемеришь. И если ты думаешь, что я оставила бы Рона и Гарри одних разбираться с ним, то за последние недели ты ничего обо мне не узнал.
Он встал и направился к ней. Как обычно, одежда была одолженной — на этот раз синие джинсы и чёрную футболку он взял у Феликса Валлена. Иронично, как хорошо на нём сидят даже те вещи, которые ему совсем не идут. Но она понятия не имела, что идёт Малфою. Явно не официальные мантии. И не камуфляжная одежда, которую он надевал на миссию в больнице, и не тюремная форма.
— Я сказал, что ты могла уйти, а не ушла бы, — сказал Малфой, подойдя к ней. — Осознание этой разницы как раз доказывает, Грейнджер, насколько хорошо я тебя понимаю.
Она не ответила, только отвела взгляд на стену напротив.
Малфой опустил голову.
— Ты злишься, — заключил он, почти соблазнительно. — Почему?
Гермиона посмотрела ему в глаза.
— Потому что когда ты ведёшь себя так, я забываю, кто ты.
Она вспомнила их разговор в ванной, вскоре после его прибытия на площадь Гриммо. Казалось, прошли годы с момента возникновения того тёмного напряжения.
«— Плохих людей можно найти везде, если внимательно поискать.
— Действительно. Один из них находится прямо здесь, в этой комнате».
— Тогда скажи, насколько верно моё мнение о тебе, Грейнджер. Тебе не всё равно, потому что это у тебя в крови, и помогаешь, потому что ты можешь.
— Потому что я должна! — и Мерлин, обида в голосе шокировала её саму. Когда она наконец набралась смелости посмотреть на него, он смотрел почти с жалостью.
— Наверное, это утомительно, быть тобой, — он поднял руку и заправил выбившийся локон ей за ухо. Это был второй раз, когда он так касался её, первый раз был во время поездки в Хогвартс. Он обвёл пальцем контур уха, и она покраснела до самой шеи. — Даже сейчас ты переживаешь, что ведёшь себя эгоистично из-за того, что думаешь о том, что можешь быть эгоисткой.
Она схватила его за руку, и мысли совсем спутались, когда он переплёл свои пальцы с её. Что ещё хуже — она ему позволила. Ладонь у него была тёплой и сильной. Она расслабилась, позволяя ему взять нечто бóльшее, чем просто руку. Идея разделить свою ношу оказалась настолько болезненно соблазнительной, что она мгновенно отбросила эту мысль. Впервые за очень долгое время она захотела поддаться этому тёмному бесстыжему соблазну.
Может, я больше не хочу этим заниматься?
Нет, эта идея — табу. Думать о таком запрещено, и она скорее умрёт, чем поддастся. И всё же было в Малфое что-то, что заставляло её медлить с ответом.
Он, казалось, чувствовал, насколько она близка к признанию.
— Тогда позволь спросить — чего ты хочешь?
Неправильно, насколько быстро у неё появился ответ. Она ощутила слёзы на глазах и комок стыда в горле.
— Я не хочу, чтобы во мне нуждались.
— Да, — кивнул он. — Распредели нагрузку, Грейнджер. Ты несёшь всё сама, сгибаясь под весом. Я одновременно удивлён и поражён, как что-то настолько маленькое и хрупкое продержалось так долго.
Это её разозлило. Было слишком много предрассудков, учитывая, что она была маглорождённой, к тому же женщиной.
— Я не хрупкая.
Он провёл рукой по её шее, прямо под волосами. Большим и средним пальцами он надавил на основание черепа, массируя. Боже, настоящее блаженство. Она прикрыла глаза и сказала себе отстраниться сейчас же... ещё секунду...
Ох, чёрт возьми, так приятно.
— Твои болевые точки так легко определить. Ты бы и недели не продержалась в рядах Пожирателей.
Сумасшествие позволять ему делать такое, но она не могла найти в себе силы уйти. Она наклонила голову, открывая ему доступ к шее. Он горячо выдохнул ей в волосы.
— Какие у тебя болевые точки? — спросила она в ответ. — Почему мы такие разные?
— Я прагматичный, — сказал он. Она чувствовала его тихий шёпот. — Я легко приспосабливаюсь.
— А я нет?
— Не как Скримджер и Ричардс. И ты не позволяешь им делать их работу.
Гермиона поняла, о чём он, и тревожно подняла голову посмотреть на него. Он не отпустил. Вместо этого он провёл рукой по её позвоночнику, разминая. В течение нескольких недель она наблюдала за этими сильными руками с длинными пальцами: как они пишут, печатают, измеряют, готовят. Он был дотошным, трудолюбивым, поразительно умным и интуитивно понимающим, когда дело доходило до исследований.
В нём были все качества, которыми она восхищалась, но при этом он оставался Драко Малфоем. Мир явно сошёл с ума. И почему бы нет? Он и так был на грани уничтожения.
— Думаешь, я должна была позволить Ричардсу пытать тебя ради информации?
— Я бы так поступил, а тебе ещё не поздно передумать.
— Ты сошёл с ума.
Левой рукой он переплёл с ней пальцы, а правой коснулся её щеки, приподнимая подбородок. Малфой обращался с ней, как с фарфоровой куклой, будто она на самом деле была такой хрупкой, как он считал. Он собирался поцеловать её, и на этот раз не из-за какой-то сделки. Были только он, она, слишком много стресса и бренди в пустых желудках.
Сигнал тревоги одновременно сработал на рабочих местах Падмы и Гермионы. Негромкий, но срочный.
Малфой резко поднял голову.
— Что это?
Гермиона побледнела.
— Рон! — коротко объяснила она. Бросившись к компьютеру, она просмотрела бесчисленное количество вкладок на экране, пока не нашла ту, что передавала показания оборудования Рона. — Странно. Они ничего не регистрируют, — сказала она, хмурясь.
— Ты имеешь в виду...
— Нет, — ответила она, зная, что он собирался сказать. — Они не показывают, что что-то не так, — она моргнула в замешательстве. — Кажется, его отсоединили от оборудования. Или произошёл сбой с электричеством. Я пойду посмотрю.
Гермиона быстро достала из шкафчика в столе аптечку и побежала к выходу из лаборатории, когда вошла Онория Клут.
— О, отлично! — воскликнула Гермиона, с облегчением глядя на колдоведьму. — Нам нужно пойти вниз к Рону! Он...
— Империо, — сказала Онория.
***
— Положи аптечку и передай мне нить Малфоя, — приказала Онория.
Гермиона уронила сумку на пол, но не сдвинулась с места.
— Я сказала...
— Ты зря стараешься, — прервал Малфой. Лицо его было непроницаемо, но он не отрывал взгляда от палочки, направленной на Гермиону. — Сейчас я привязан к агенту Кент.
— О, — сказала Онория, выглядя сбитой с толку. — Гермиона, будь любезна, найди агента Кент для меня. Приведи её сюда. Скажи, что тебе нужна срочная помощь. Разбуди, если придётся. Ты поняла?
Гермиона кивнула.
— Прекрасно. Иди.
Онория подождала, пока двери лаборатории не захлопнулись, и повернулась к Малфою.
— Ты, — сказал он, сложив руки на груди.
Онория улыбнулась.
***
Гермиона боролась, запертая в крошечной части собственного разума, где могла видеть, слышать, чувствовать, осязать и даже говорить, вот только тело её не слушалось. Она была марионеткой. Садистская черта Империо в том, что оно заставляет чувствовать жертву так, словно она совершает действия по собственному желанию, тогда как наложивший это проклятие даёт указание. Но ещё оно образовало между Гермионой и Онорией едва уловимую обратную связь. Ей передавалась паника Гермионы, а Гермиона знала, что Онория волнуется, но в предвкушении. Счастливом предвкушении. Хорошо. Значит, пока никому не причинят вреда и не убьют, включая Малфоя.
— Привет, — сказал Мерсер, проходя мимо по коридору.
«Алек, помоги мне!» — хотела сказать Гермиона. Конечно, ничего не вышло.
— Если ищешь «Тим Тамы», лучше поторопись. Падма только что открыла последний пакет, — бросил он вслед, уже отойдя на два шага.
Гермиона взглянула на ноги и приказала им остановиться. Они не послушались. Так что она пошла дальше по коридору мимо комнаты, где профессор Йошида весело разговаривал с Ричардсом. Ковбой смеялся. Такой редкий и приятный звук. Она прошла мимо комнаты Гарри и Невилла и наконец остановилась перед последней — комнатой Падмы и агента Кент. Гермиона повернула дверную ручку, и дверь открылась. Падма была на кухне, как сказал Мерсер, а агент Кент спала. Неудивительно, ведь она совсем недавно закончила двенадцатичасовую смену. Гермионе даже не потребовалось ничего говорить, чтобы разбудить её. Как только дверь распахнулась, Дебютантка тут же подскочила. Сонная и со следами подушки на щеке, она всё ещё выглядела как сказочная принцесса.
— Грейнджер? Всё в порядке? — спросила она хрипло, потянувшись за палочкой.
Гермионе хотелось заплакать. Элизабет Кент внушала уверенность: она настолько же хороша в бою, как Гарри, и, возможно, настолько же безжалостна, как Малфой. Но даже она и не подумала бы сражаться с одним из своих друзей.
— Пожалуйста, пойдём в лабораторию. Мне нужна твоя помощь, — раздался голос Гермионы.
Не слушай меня!
Кент нахмурилась.
— Что-то не так?
— Пожалуйста, идём со мной.
Кент понадобилось две минуты, чтобы натянуть футболку поверх топа, спортивные штаны и последовать за Гермионой к лестнице. Там они столкнулись с Гарри. Гермионе захотелось закричать от разочарования, когда Гарри даже не спросил, куда они так спешат. И чёрт, Кент ему ничего не объяснила.
ГАРРИ! ГАРРИ! ГАРРИ! — молча и отчаянно взмолилась Гермиона. — ПОМОГИ!
Но он прошёл мимо.
Гермиона первая подошла к дверям лаборатории и распахнула их. Она сотню раз пыталась остановиться, сигналами показать Кент, что за этими дверями ловушка, но ничего не сработало. Онория стояла посреди лаборатории, направив палочку в их сторону и приоткрыв рот в предвкушении.
Там же был Малфой. Он выглядел очень серьёзным. Несколько минут назад он держал её за руку, а сейчас она едва его узнавала. Сомнительный союзник и ученый исчезли.
Теперь она смотрела на Пожирателя смерти.
***
Гарри остановился. Он медленно развернулся, почувствовав что-то очень странное, и увидел, как Гермиона и Кент исчезают за дверями лаборатории в конце коридора.
***
Как только Элизабет Кент закрыла за собой дверь, Онория послала в неё Аваду. Яркая зелёная вспышка быстро осветила комнату. Гермиона так и стояла около тела Кент, уставившись в никуда.
Кент легко упала на пол. Её длинные светлые волосы разметались вокруг головы, палочка всё ещё лежала в руке. Золотая нить материализовалась на её запястье. Онория взяла и привязала её к своей руке. После этого она сломала палочку Кент пополам.
— Тебе понятно, что будет дальше? — спросила она Малфоя.
— Конечно, — отчётливо проговорил он.
Пока Гермиона ходила за Кент, Малфой уже собрал все их материалы по РеГену. Онория достала пустую коробку из шкафчика и приказала Малфою положить туда все заметки и документы.
— Быстрее, — сказала она, с тревогой глядя на вход. — Меньше, чем через полчаса прибудет следующая смена, — она начала снимать заметки со стенда.
— Готово, — объявил Малфой. Он не очень-то аккуратно бросил коробку на пол.
— Теперь сотри все данные с компьютеров.
Он холодно рассмеялся, хотя не было ничего смешного:
— Твоя вера в меня поражает, Клут. Но ты понимаешь, что если у меня не получится создать вакцину, эта команда станет последней надеждой человечества? Если мы уничтожим их работу, это может обернуться против нас.
— Мой работодатель готов рискнуть.
— А ты?
Онория направила на него палочку.
— Я всегда перехожу на сторону победителя, как и ты. Прежде всего, ты воин, а потом уже учёный. Так ты подойдёшь к этим компьютерам, или мне стоит проявить изобретательность?
Малфой не сдвинулся с места. Онория закатила глаза.
— Ладно.
Она обвела палочкой все девять лабораторных машин и произнесла заклинание, медленно уничтожившее их. Оно не было таким аккуратным, как ручное удаление данных, но тоже подействовало. Комната наполнилась скрипом металла и едким запахом химикатов. Когда всё закончилось, Онория подошла к полкам с жёсткими дисками и сделала то же самое с ними.
— Есть резервные копии в другом месте, — заметил Малфой.
— Не сомневаюсь, — ответила Онория. — Это не остановит проект «Рождество», но замедлит их и предоставит моему работодателю новые материалы. Кстати говоря о замедлении... — она повернулась к Гермионе. — Иди сюда.
Гермиона покорно подошла к Онории, остановившись возле стола Падмы.
— Гермиона, я хочу, чтобы ты взяла скальпель из аптечки Патил.
— Что ты делаешь? — зашипел Малфой. — У нас нет времени. Нужно уходить сейчас же.
— И правда, — кивнула Онория, — но я хочу убедиться, что преимущество на нашей стороне, на случай погони. Гермиона, поднеси скальпель к шее. Теперь я хочу, чтобы ты...
— Подумай, — прервал Малфой. — Если ты причинишь ей вред, гарантирую, Поттер будет преследовать нас с двойным энтузиазмом!
Тихий хлопок аппарации разорвал напряжённую тишину лаборатории, и Онория не успела сориентироваться и защититься.
— Тебе лучше послушать его, — сказал Гарри, появившись прямо позади неё. — Он знает меня намного дольше, чем ты.
Через секунду Онория уже лежала на земле. Она дважды выстрелила проклятьями. Одно ударило в стену, едва не попав в Гермиону, которая неподвижно стояла, сжимая скальпель в руке. Он прижимался к шее, вниз стекали капли крови.
Гарри скрутил руки Онории за спиной. Она забрыкалась, но, застонав от боли, выронила палочку.
— Малфой, возьми её! — крикнул Гарри.
Малфой вздохнул.
— Ох, Поттер. Тебе нужно внимательнее выбирать союзников, — сказал он и ударил Гарри в лицо. — Это за мой сломанный нос.
Гарри упал на спину, глядя на Малфоя с ужасом. Его палочка покатилась по ламинату, остановившись у стола Падмы, рядом с Гермионой.
Освобождённая Онория резко рванула за своей палочкой. Найдя её, она ухмыльнулась Малфою, но затем её взгляд скользнул ко входу в лабораторию, и ухмылка сменилась ужасом.
Рональд Уизли стоял в дверном проёме, выглядя совершенно измождённым. Он стоял неподвижно, ссутулившись, и слегка наклонившись влево. Вся левая часть его одежды была залита кровью, как и нижняя часть лица. В правом кулаке он сжимал клок коротких окровавленных светлых волос. Из шеи торчал шприц.
Гарри сел. Из его носа и губы сочилась кровь, мешая ему говорить.
Малфой принял оборонительную позицию, напряжённо сжав кулаки. Он обратился к Онории, не глядя на неё.
— Освободи Грейнджер.
Онория не ответила. Она в оцепенении смотрела на Рона.
А Рон смотрел только на Гермиону, стоящую ближе всех к нему. Шатаясь, он резко перешагнул тело Кент. Его босые ноги оставляли после себя следы крови. Он остановился перед Гермионой и поднял сжатую в кулак руку. На лице Гермионы не дрогнул ни один мускул, взгляд был всё так же направлен в никуда. По её щеке скатилась слеза.
Рон с трудом разжал дрожащий кулак, палец за пальцем, и приложил окровавленную ладонь Гермионе на лицо. Она оставила на её коже красный след. Он неуклюже попытался погладить её по щеке. После неудачных попыток его лицо исказилось в разочаровании. Запястьем он задел скальпель, порезав Гермиону. Кровь потекла по её ключицам. Рон ничего не заметил. Он издал низкий стон и склонил голову к Гермионе.
— Рон! — закричал Гарри в ужасе. — Рон, приятель... ты не в порядке. Отойди от Гермионы. Позволь нам помочь тебе, — Гарри попытался встать, но замер, когда Рон повернул к нему голову и угрожающе зарычал.
— Поттер, настоятельно рекомендую не двигаться, — посоветовал Малфой. Взгляд Рона быстро метнулся на звук его голоса, но его внимание тут же сосредоточилось на Гермионе.
— Сделайте что-нибудь, — прошептал Гарри Малфою и Онории. Он смотрел на свою палочку под столом Падмы.
Ещё одна слеза скатилась по щеке Гермионы. Рон высунул тёмно-фиолетовый язык и слизал солёную дорожку. Он стал обнюхивать её, издавая низкие ноющие звуки.
— Малфой, помоги ей, — сказал Гарри, умоляя. Он старался не двигаться.
— Онория, ты немедленно снимешь проклятие, или я с тобой не уйду, — пригрозил Малфой, взглядом прожигая дыру в голове Онории.
Но она не смотрела на него и вряд ли что-либо слышала. Тогда Малфой направился к Гермионе, но тут же остановился, когда Рон посмотрел в его сторону. Нежное выражение лица теперь сменилось диким рыком. Предупреждение было понятным: держись подальше.
— Фините Инкантатем, — наконец сказала Онория, но ничего не сделала, чтобы помочь. Она взглянула на Малфоя и медленно поползла по полу к коробке с документами.
Когда действие проклятья закончилось, Гермиона содрогнулась и едва не потеряла сознание. Скальпель упал на пол. Она смотрела на Рона с выражением ужаса и горя, пытаясь отойти от него.
Он схватил её за предплечья, впиваясь ногтями в кожу.
— Рональд... — сказала она, — это я. Гермиона.
В этом и была проблема. Он её помнил, но, похоже, не понимал, что хочет с ней сделать. Он притянул её ближе и встряхнул. А затем резко замер. Он посмотрел на Гермиону полным муки взглядом. Его рот открывался и закрывался, словно он пытался что-то сказать.
— Гермиона? — прошептал он. И это был Рон. Мальчишка из поезда с грязью на носу, который с завистью глядел на Гарри и хотел быть его другом. Рон, который сражался плечом к плечу с Гарри и стыдился того времени, когда его не было рядом. Рон, который любил квиддич и свою маму, у которого были проблемы с девушками, но он всегда знал, что однажды попросит Гермиону Грейнджер выйти за него, когда Гарри больше не будет нуждаться в помощи.
Гермиона попыталась оттолкнуть его, но Рон держал крепко. Он потянулся руками к её лицу и сжал его в ладонях. Если в глазах Рона до этого было осознание, теперь, когда Гермиона стала отодвигаться, оно исчезло. Человечность испарилась, оставив лишь животные инстинкты.
Он зарычал, широко раскрыв рот, и притянул её голову к себе.
Онория замерла в абсолютном ужасе. Гарри вскочил на ноги.
Малфой метнулся вперёд. Он подхватил с пола отброшенный Гермионой скальпель и воткнул его в голень Рона. Тот тут же упал на пол. Густая вязкая кровь потекла по его ногам. Малфой поднял руку и прижал вытащенный скальпель к горлу Рона, перерезая сосуды и сухожилия до самой кости. Рон дёрнулся, когда кровь перестала поступать к его заражённому мозгу. Издав долгий хрип, он выдохнул и закрыл глаза.
Гермиона опустилась на пол возле стола Падмы.
Малфой присел рядом.
— Грейнджер, — тревожно произнёс он. — Посмотри на меня.
Она подчинилась, подняв широко распахнутые от шока глаза.
— Ты убил Рона.
Возле Драко появилась Онория, держа коробку с заметками.
Трясущейся рукой она коснулась плеча Малфоя.
— Нужно идти.
***
Через десять минут в лабораторию зашёл профессор Йошида с Кейт Макаллистер — началась их смена. У него было хорошее настроение после оживлённого спора с агентом Ричардсом.
Зельевар нашёл молодую Элизабет Кент на полу мёртвой. Неподалеку от неё без сознания лежал Гарри Поттер, а Гермиона Грейнджер сидела в луже чёрной крови рядом с телом Рональда Уизли. Она держала его за руку.