Туман
—Гермиона, ты поправишься очень скоро,—заботливо сказал Рон, поглаживая девушку по мягким вьющимся волосам.
Хотя сам он выглядел далеко не лучше... Длинные нестриженые рыжие волосы были перепутаны, кожа была бледна, словно молоко, а тёмные мешки под глазами больше напоминали рисунки углём.
—Знаешь, я впервые начал уважать хорька Малфоя...—затянул он.
—Если бы не он, не знаю что бы с тобой было, не хочу даже представлять,—затем прошептал Уизли.
Девушка спала невинным и глубочайшим сном. Бледные губы, изогнутые в ломаную линию, отражали беспокойную улыбку. Редкие веснушки больше не блестели яркой янтарной россыпью, а скорее придавали лицу ещё большую взрослость. Скулы уже не казались такими мягкими и округлыми, Гермионой была уже не та самая девчонка с горящими шоколадными глазами и милой улыбкой. Война ожесточила её.
Ожесточила всех нас.
—Оставьте, пожалуйста, юную леди в покое, я вам сообщу, когда она оправится,—произнесла женщина, положив руку Уизли на плечо.
Сопроводив кивок тяжёлым вздохом, парень покинул врата Святого Мунго.
—Как она?—тут же заверещала Джинни, заметив брата.
—Не то, чтобы хорошо, но она держится,—ответил Рон, уставившись в каменный пол.
—Ну же, Рон, всё будет хорошо, Гермиона будет в порядке, я уверена,—осторожно сказала Джиневра, кладя руку на плечо брату.
—Нет, не хорошо!—выплеснул Рон. —Ты не представляешь каково это, когда тот, кого ты любишь, тот, ради кого ты дышишь, сейчас лежит весь измученный Круциатусом и избитый до полусмерти!—
—Рон, успокойся,—пробормотала девушка.
—Джиневра Молли Уизли, оставь меня в покое,—раздражённо ответил парень, сорвав её руку с плеча.
И он ушёл. Скрылся, словно поглощённый туманом.
А она стоит. Поджав губы и уставившись вдаль.
***
—Драко, ты сегодня грустен,—
подметила Нарцисса, насаживая кусочек тыквенного пирога на вилку.
—Наверное расстроен из-за Беллатрисы, не переживай, она боролась отважно-это самое главное,—прокомментировал Люциус.
—Зато теперь, Драко, ты сможешь отомстить всем за то, что Триса отныне пожизненно заключена в Азкабан—
—Я пойду,—сказал смиренно Малфой, вставая из-за стола, —Чувствую себя не совсем хорошо—.
—Хорошо, позови эльфов, если будет хуже,—ответила нежно женщина и кивнула.
Парень медленно поплёлся в сторону своей спальни. Ноги косились, а разум был туманен. Ну почему именно сегодня нужно было упомянуть о его сумасшедшей тётке? О той, что оставила вечный след в памяти Грейнджер, вечный и непоправимый...
Зайдя в комнату, но закрыл дверь и медленно скатился по ней. Воспоминания давили тяжёлым грузом, словно сейчас он снова в судорожной панике слышит её крики и мольбы о пощаде.
—Питс!—раздражённо окликнул я эльфа.
—Питс к вашим услугам, сэр,—произнёс тут же он.
—Где она?—спросил я.
—Питс не понимает о ком вы, сэр,—пробормотал виновато эльф.
—Где, мать твою, Гермиона?—я выкрикнул.
—Право не знаю, сэр, но мисс Лестрейндж направлялась вниз,—ответил Питс.
—Триса...—сквозь зубы процедил я.
С бешеной скоростью я тогда выбежал из комнаты, оглядываясь из стороны в сторону. Её жизнь сейчас была важнее. Уже ничто не могло сравниться с болью, тягостно лежащей у меня в груди.
Ни звука...Эта мразь наложила «Оглохни» на одно из мест поместья...
—Грейнджер!—окликнул я в надежде на ответ.
—Гермиона, где ты?—вновь крикнул я.
Гермиона...впервые я называл её так...Не грязнокровка, не магловское отродье, а Гермиона. Вот так нежно и бережно, словно это был последний раз, когда я растаю во взгляде цвета шоколада.
И вот, вдали видится эта копна каштановых волос.
—Грейнджер!—облегчённо произнёс я, вбегая в зал.
Измучена, истощена и растоптана была она в тот момент. В последний раз повернувшись ко мне, её ноги подкосились, а сама она упала в обморок. Но я успел, мне удалось успеть подхватить её. Мне не так важно было куда делась Триса, не важно было, что подумают обо мне, одно сейчас было ценно-я успел, успел спасти её.
И крепко тогда сжал я её руку, будто прощался навсегда, нежно провёл по её щеке с горькой улыбкой.
Грейнджер-Грейнджер, что же ты сделала со мной...
Трансгрессировать было слишком опасно, но и времени терять было нельзя.
Один вариант-камин. Подхватив её на руки, я тогда вошёл в камин, и взяв последнюю горсть летучего пороха, произнёс: «Святой Мунго».
Тут же всё вокруг зажглось зелёным огнём, в момент сменившим мрачные стены Мэнора на обыденный белый цвет Лечебницы.
—Боже правый!—воскликнула сестра Мунго, столкнувшись взглядом с появившегося меня вместе с Грейнджер на руках.
—Просто помогите, прошу вас,—жалобно сказал я, поджав губы.
Драко, да ещё и просит что-то? Слышали бы сейчас это ученики Хогвартса, так сразу же покатились бы от смеха по полу.
—Д...да, конечно, можете оставить её здесь,—ответила женщина, указав на белоснежную каталку.
Беспрекословно я уложил Грейнджер на постель, а она всё так же невинно лежала, прикрыв глаза.
—Я заплачу сколько угодно, только обустройте её, прошу,—сказал Малфой.
—Завтра мы отправим сову в ваше поместье,—ответила мадам и улыбнулась.
Обратно я уже трансгрессировал, но всё прошло чрезвычайно туманно, так что ничего более я не вспомнил.
Лишь эти шрамы и порезы на её лице...