Сбывшийся сон

Квартирка оказалась небольшой: кухня, гостиная с камином, спальня, гостевая, кабинет... Комнат было немного, но все светлые, солнечные. И всё в золотисто-бежево-шоколданых тонах, под цвет её глаз.

Гермионе очень понравилось. Казалось, она уже жила здесь, давно, и вернулась домой — настолько с любовью и заботой о ней тут всё было подобрано. От переизбытка чувств она закружилась по комнате, раскинув руки, позабыв в этот миг обо всех тревогах. Её просто затопило ощущение того, что именно здесь, в этой квартирке, она обязательно будет счастлива. Голова её закружилась, и девушка пошатнулась, останавливаясь. Драко немедленно подхватил её, прижал к себе. Гермиона обхватила руками его шею, и он, утонув в её искрящихся солнцем глазах, не выдержал и прижался губами к её губам.

Это был первый в её жизни настоящий поцелуй. Не робкое касание, а сладкое, дурманящее колдовство, заставляющее сердце колотиться где-то в горле, заставляющее забыть, что для жизни людям нужно дышать, вообще лишающее каких-либо мыслей. Его язык пробовал её губы на вкус, властно раздвигал их, заставляя поддаваться, открываться навстречу ему, впускать в себя. Он пьянел от того, что она не сопротивлялась, а открывалась ему навстречу. Одна его рука зарылась пальцами в её волосы на затылке, а другая поглаживала её спину, опускаясь на бедра, прижимая девушку к себе.

И она чувствовала, как он тоже горит и плавится, как сгорает от желания, как колотится о рёбра его сердце, как он вжимается в неё своей напряженной плотью, слегка трётся и постанывает от желания. Гермионе казалось, что ещё мгновенье и она просто потеряет сознание от накативших на неё чувств. Она тоже плавилась горячим шоколадом в его страстных сильных руках. Всё тело пронизывала приятная дрожь, от сладкой истомы подкашивались ноги.

Они смогли оторваться друг от друга только когда дышать стало уже совершенно нечем и в лёгких всё горело. Малфой тяжело дышал, всё ещё прижимая её к себе, пытаясь успокоиться и понимая, что стоит ей только намекнуть — и он сорвётся. Повторяя про себя как мантру — ответила, она ответила!

А она боялась пошевелиться, чтобы не спугнуть это состояние полного, неземного блаженства. Но все же Гермиона была еще не готова к чему-то большему, а потому легонько оттолкнула парня и отстранилась. Он попытался что-то сказать, но девушка остановила, приложив к его губам ладошку и помотав головой, улыбнулась. И вышла из комнаты. Драко быстро поправил одежду. Холодный душ ему сейчас совсем бы не помешал.

Несколько недель прошли вполне мирно. Они почти не пересекались днём, он постоянно куда-то пропадал и возвращался только к вечеру. Просил домовика передать, что они будут ужинать в гостиной, и встречал её там. Иногда они даже ужинали втроём, и Гермиона заметила, что при всей официальности обращения Лейлы с Драко между ними всё равно проскальзывают нотки дружеского общения, расслабленности, даже немного фамильярности. Некогда колючий аристократ позволял девушке подшучивать над ним, выслушивал её советы, и это тоже очень удивляло Гермиону. И ещё, порой, когда Лейла в разговоре касалась Драко или он её, Гермиона чувствовала неприязнь к танцовщице. Ревность? Она отгоняла от себя эти мысли, считая их глупыми и бессмысленными, но они возвращались снова и снова. Грейнджер стала ловить себя на том, что её интересует, куда он направляется, когда уходит от неё или из гостиной, пожелав ей спокойной ночи, — к себе или к Лейле? Её так и тянуло подсмотреть.

Наконец Гермиона не выдержала и спросила Лейлу напрямую, собрав в кулак всю свою гриффиндорскую смелость. Та удивилась такому неожиданному вопросу от подруги, но честно ответила, что Драко не занимался с ней сексом с тех пор, как привёз сюда Гермиону. А потом, видя, как удивлённо девушка смотрит на неё, жалобно посетовала, что жалеет об этом, потому что господин — потрясающий любовник. Гермиона тут же залилась краской, а Лейла, ещё немного поохав над тем, какой Малфой страстный, нежный, внимательный и заботливый, мягко перевела разговор на другое. Однако девушка никак не могла сосредоточиться на беседе — её щеки продолжали гореть, мысли всё время возвращались к тому единственному поцелую и к постельным сценам, которыми тот поцелуй вполне мог закончится. Перед глазами вспыхивали картинки, в которых обнаженный Драко лежал на огромной кровати, а Лейла танцевала перед ним практически без ничего и потом они занимались... Её бросало то в жар, то в холод, и она никак не могла успокоиться. Почему она так странно реагирует на эти разговоры? Ей не должно быть никакого дела до того, чем они занимаются... занимались с Лейлой в спальне! Глупая девчонка!

Драко часто приносил Гермионе что-то интересное. Так, мелочь, безделушки, но эти знаки внимания всё равно были приятны ей. Он был так не похож на самого себя, с ним было интересно, весело, легко общаться, а главное — спокойно, что Грейнджер почти забыла, что он Пожиратель, что в Англии творятся ужасные вещи...

Однажды вечером они с Малфоем засиделись дольше обычного. Она читала у камина какую-то книгу из его библиотеки, а он готовил очередной пакет документов, иногда посматривая на неё, любуясь её профилем, игрой света в каштановых прядях. Сейчас он был почти счастлив. Гермиона была с ним ласкова, ни разу больше не отшатнулась от него, позволяла порой быть настолько близко, что он мог запросто поцеловать её, но он так боялся спугнуть это невесомое счастье. Драко до боли хотелось быть к ней ближе, любить во всех смыслах, доказать ей, что он другой; показать, каким нежным и заботливым он может быть.

— Хватит рассматривать меня так пристально, а то я подумаю, что у меня что-то не так с лицом, — Гермиона повернулась к нему и улыбнулась, поймав его с поличным. Малфой смутился.

— Просто ты такая красивая. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как ты читаешь. В школе я прятался в библиотеке за стеллажами и следил за тобой, пока ты писала эссе.

Она удивленно смотрела на него.

— Не может быть. Я бы заметила... Зачем?

— Ну, я же тебе уже говорил, что неравнодушен к тебе ещё со школы. И несколько раз ты меня чуть не застукала на горячем. Пришлось нахамить тебе и удрать.

Гермиона нахмурилась.

— Я что-то такое припоминаю. Фу, ну и гадким же ты был в школе, Малфой!

— Да-да, я помню, — он рассмеялся и пересел к ней поближе, на диван, — Но тогда, из-за книг, я смотрел на тебя, люто ненавидел и тебя и себя за то, что мне так хотелось... — он подсел ещё ближе, забирая у неё книгу и откладывая в сторону, — Провести кончиками пальцев по твоей щеке и узнать, правда ли твоя кожа такая бархатная на ощупь как кажется, — Драко принялся проделывать всё то, о чём говорил, — Потом провести большим пальцем по твоим мягким губам, стирая с них все те дерзкие слова, которые ты порой бросала мне в ответ на мои подколки. Ты бы смотрела на меня и не понимала, что происходит. Наверное, попыталась бы спросить, не сошел ли я с ума? Но я не дал бы тебе ничего сказать, потому что накрыл бы твои губы своими. И они наверняка оказались бы на вкус как зеленый чай с жасмином. Сладкие и чуть с горчинкой, — и он поцеловал её. Нежно и очень ласково, смакуя губы Гермионы как самое изысканное яство. Она почувствовала, как по её телу вновь растекается сладкий мед от его прикосновений, потянулась к нему навстречу...

Но неожиданно всё кончилось. Голова еще кружилась и глаза были совершенно пьяными от чувств, которые он пробудил в ней своим поцелуем. Она потянулась к нему, но он отрицательно покачал головой, прижимая левую руку к себе. В его серых глазах плескалось море боли и сожаления. И Гермиона вдруг поняла, вскинулась, моментально приходя в себя.

— Он вызывает? — её глаза были полны ужаса.

Драко кивнул, убирая прядь её волос за ухо, вымученно улыбаясь. Тихо сказал:

— Пожалуйста, дождись меня. Я люблю тебя, Гермиона! — она во все глаза смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Драко опустился на колени, прижался к её ладони лицом, — Не бросай меня, пожалуйста! Ты изменила меня, я не смогу теперь один. Я никто и ничто без тебя! И жизнь без тебя мне не нужна. Я вырвусь к тебе, как только смогу. Или передам весточку через няньку. Только оставайся здесь, в Италии, умоляю! И помни обо мне. Что-то хорошее помни.

Он уже собрался встать, когда она кинулась к нему, прижалась, обвила руками.

— Драко! Пожалуйста, только не убивай! — девушка смотрела на него сквозь слёзы, — И, если найдешь наших — вернись за мной. Вместе мы сможем победить, и ты освободишься! Возвращайся!

Он улыбнулся ей, ещё раз легко коснулся её губ своими и исчез в чёрном мороке.

А она осталась одна, свободная и совершенно опустошенная его словами. Если он сказал правду, если он действительно любит её, то не сможет это скрыть от Тёмного Лорда, и тот... О, у того в запасе достаточно пыток, чтобы уничтожить Драко не только физически. А Гарри... Он действительно не поверит. Даже если Драко придёт вместе с Гермионой — будет много сложностей.

Девушка заметалась по комнате. Что же делать? Ехать в Британию не имеет смысла — она не представляет себе, как и где искать Гарри и друзей. А они наверняка считают её погибшей. Остается сидеть и ждать. Но как же это сложно! Гермиона ненавидела бездействие, ей хотелось приносить пользу, делать хоть что-то, только не медленно умирать от неизвестности в ожидании новостей.

Вскоре появилась домовиха, и, как только Гермиона попрощалась с Лейлой, уговорившись держать связь через няню, перенесла девушку вместе с вещами в её квартиру. Девушка попыталась отвлечься, раскладывая их по местам. Это не помогло — вещей было не так много, чтобы забыться в этом процессе. Тогда она решила, что надо бы приготовить поесть и осмотреть кухню, понять, что и как с продуктами, чтобы потом пройтись по магазинам. А ещё обязательно нужно сходить в книжную лавку.

Наметив план действий, Гермиона устроила ревизию на кухне и поняла, что несколько дней ей никуда идти не придётся — холодильник был забит продуктами, а домовиха только и ждала приказа, чтобы ей что-то принести. По старой привычке она всё твердила, что юная хозяйка совсем тощая и ей надо хорошо кушать.

Поначалу Гермиона все время старалась исправить эльфийку, мол, какая же она хозяйка? Но та не слушала и только твердила «хозяйка, хозяйка». Драко не ругал её за это, только улыбался. Почему-то его совсем не волновало, что его домовый эльф признает хозяйкой магглорожденную. Удивительные изменения произошли с ним за то время, пока они не виделись.

Гермиона опустилась в кресло и задумалась. Она не забывала о том, что он — Пожиратель смерти. На нём ответственность за чужую боль, возможно, он даже убивал. У неё в голове не укладывалось, почему он там был жесток и страшен, а здесь, с Лейлой или с ней, он был совершенно другим. Настолько нежным, ласковым, внимательным, что ей приходилось напоминать себе, кто он на самом деле. Однако эти напоминания работали всё хуже и хуже — всё сложнее было поверить, что он мог быть таким двуличным, тем более что он практически не оставлял Гермиону одну. И даже когда исчезал на весь день, она знала, что он находится рядом, не в Англии. И не делает ничего плохого. Просто чувствовала, что ли. Или верила. Этот новый Драко Малфой был тем, с кем ей хотелось бы жить, обрести счастье и покой. Такому Драко хотелось дарить любовь, быть верной, рожать детей.

Ох, о чём это она? Что за мысли? Да, приходилось признать, что Гермиона была неравнодушна к Драко. Она влюбилась. Ой-ой, и что же теперь с ними будет... И тот поцелуй... Она едва не потеряла голову! Мерлин, она готова была просить его не останавливаться.

Гермиона закрыла лицо руками, оно горело. Теперь ей остается только молиться, чтобы он выжил, вернулся к ней, и... не стал убийцей её друзей.