ФАНТОМ

Как только Гермиона с остальными аврорами вернулась в Министерство, Рон и Симус забрали Мичима, чтобы завести на него уголовное дело. А тем временем, Драко и Гермиону встретил уставший и чем-то обеспокоенный Гарри Поттер.

― Поттер, ты все веселье пропустил! ― приближаясь, крикнул ему Драко.

― Да нет, в общем-то, ― мрачно ответил Гарри. ― Полагаю, у Рона не было возможности рассказать вам, но и в Министерстве сегодня утром, пока вас не было, «веселья» было более чем достаточно. На Денниса напали. Он в порядке, ― быстро добавил он, увидев, как перепугалась Гермиона. ― Всего лишь несколько ушибов и синяков. Его оглушили, когда он работал с уликами убийства Гойла. Пока он был без сознания, нападающий улизнул, прихватив с собой все улики.

― Полагаю, Криви не удалось увидеть парня? ― спросил Драко. Гарри покачал головой.

― Нет, кто бы это ни был, он подкрался сзади, ― Гарри ненадолго замолчал и, подойдя ближе к Драко и Гермионе, понизил голос, чтобы никто из проходящих мимо не услышал, о чем он говорит. ― Проход в это крыло доступен только работникам Отдела Магического Правопорядка. Никто, кроме персонала ОМП не мог войти в комнату хранения улик и напасть на Денниса. Думаю, не нужно объяснять, что это значит.

― Это совершил кто-то свой, ― прошептала Гермиона, чувствуя, как что-то внутри сжимается от страха. ― Кажется, среди нас есть предатель.

― Кого-нибудь подозреваешь? ― спросил Драко.

Гарри покачал головой, и Гермиона уловила вспышку гнева от предательства в его зеленых глазах. Она знала, что Гарри очень гордился тем, какую способную и верную команду авроров ему удалось собрать, и сама мысль о том, что на ком-то из них лежит вина за нападение на Денниса... а, возможно, и за целую цепочку убийств за последние полгода ранила его в самое сердце. Она протянула руку и ободряюще сжала его плечо.

― Гарри, напавший на Денниса необязательно был аврором. Множество людей в отделе имеют доступ к этому крылу, включая членов Визенгамота, как я, например. Не волнуйся, мы выясним, кто за этим стоит.

Он слабо улыбнулся, но прежде, чем он мог дать еще какой-нибудь ответ, Симус выглянул из комнаты для допросов в коридор, где разговаривали Гарри, Гермиона и Драко.

― Вы идете? ― спросил он. ― Мы уже готовы допрашивать Мичима.

Гарри кивнул и жестом указал Драко и Гермионе следовать за ним в комнату для допросов. Рон уже стоял там, сложив на груди руки, и наблюдал за подозреваемым через волшебное двухстороннее зеркало.
Ленни Мичим сидел за массивным деревянным столом, уставившись прямо в зеркало с холодной усмешкой на лице. У него было круглое, полное лицо, и, несмотря на то, что Гермиона стояла от него довольно далеко, она заметила шрамы от прыщей, уродовавшие его лицо – следы от заклятия, наложенного на магический контракт Джорджа Уизли. Однако если заклятие Гермионы для Отряда Дамблдора на лице предателя оставляло слово «ябеда», то в результате заклятия Джорджа, у Мичима на лбу отчетливо читалось: «мудак».

― Как мне ни горько признать, но для человека, который зарабатывает на жизнь производством игрушек, Джордж Уизли удивительно умный волшебник, ― пробормотал Драко, который, по всей видимости, тоже это заметил.

― Он за пять минут ни разу не моргнул, ― пробурчал Рон. ― Этот парень очень подозрительный. Поверить не могу, что Джордж позволил ему на себя работать.

Гарри, тем временем, просматривал папку, которую ему только что отдал Симус.

― Леонард Фрэнсис Мичим, ― прочел он вслух, ― тридцать два года, окончил Хогвартс в 1992, родители убиты Пожирателями Смерти за отказ присоединиться к Волдеморту.

― Звучит как правдоподобный мотив для убийства Пожирателей Смерти, ― задумчиво протянула Гермиона. ― У него раньше были какие-нибудь судимости?

― Да ничего особенного, разве что...а, вот же, ― Гарри перевернул страницу, с победным выражением лица читая, что написано на следующем обороте пергамента. ― В прошлом году прямо перед зданием Министерства состоялся митинг против условно-досрочного освобождения нескольких Пожирателей Смерти. Ситуация немного вышла из-под контроля, и Мичим был арестован за попытку физической угрозы должностным лицам Министерства.

Рон нахмурился.

― Что-то не помню, что бы к этому подключали авроров, ― сказал он. Гарри покачал головой.

― В этом случае мы и не должны были вмешиваться. Он был обвинен только в хулиганстве. Его продержали ночь в КПЗ, оштрафовали на сто галеонов и отпустили на следующий день.

― Слабовато наказание, ― мрачно пробормотал Драко. Гарри устало на него взглянул.

― Малфой, если бы мы лишали свободы каждого, кто был против освобождения тех Пожирателей Смерти, в Азкабане бы просто камер на всех не хватило.

― Ну, что-то подсказывает мне, что Мичим с тех пор немного поменял политику. Возможно, перешел от посещения митингов к совершению убийств.

Все повернулись и посмотрели на темноволосого мужчину по ту сторону стекла, который тут же злобно на них уставился, будто почувствовав их взгляды.

― Может, ты и прав, Малфой, ― мрачно произнес Гарри. ― А сейчас давай посмотрим, добьемся ли мы от него каких-нибудь ответов.

Они открыли дверь в комнату, где Мичим ждал допроса. Его глаза слегка сверкнули, когда он увидел Драко, но больше он никак не выдал свои эмоции.
Когда они вошли в ярко освещенное помещение, Гарри отдал папку с делом подозреваемого обратно Симусу, и Гермиона заметила, что рука Симуса слегка тряслась, когда он брал документ. Она подняла взгляд и заметила, что он гораздо бледнее обычного, а под глазами залегли темные круги. Пока остальные друг за другом входили в комнату для допросов, она отошла назад, склонилась к Симусу и прошептала так, чтобы никто не слышал:

― Симус, ты в порядке? Ты едва на ногах стоишь.

Симус слабо улыбнулся.

― Все в порядке, спасибо, Гермиона. Просто тяжеловатый для всех нас выдался день, не так ли?

Прежде чем Гермиона смогла ответить, Гарри обратился к Мичиму, и они с Симусом снова переключили внимание на подозреваемого.

― Мистер Мичим, вы знаете, почему вы здесь? ― спросил Гарри. Когда Мичим услышал этот вопрос, отвратительная ухмылка на его лице стала еще шире.

― Почему я здесь? А это существенный вопрос, мистер Поттер?

Гарри слегка прищурил глаза, но не подал виду, что его разозлило язвительное замечание подозреваемого. А вот Рон тут же покраснел и сжал руки в кулаки.

― Прекрати дерзить, Мичим, ― резко сказал он. ― Тебя разыскивают в связи с убийствами пяти бывших Пожирателей Смерти. Я бы на твоем месте следил за речью.

― Ооо, как угрожающе, ― насмешливо протянул подозреваемый. ― Ну так если я совершил убийства всех этих людей, то мне не о чем беспокоиться, не так ли? Вы просто посадите меня на несколько лет, а потом освободите из тюрьмы. У вас же в Министерстве именно так и поступают с убийцами, разве нет?

Он вдруг резко перевел внимание с Гарри на Драко, который стоял немного в стороне от остальных.

― Ведь если хорошенько подумать, некоторым Пожирателям все, черт возьми, просто сошло с рук, ― продолжал Мичим, не отрывая взгляда от Драко. ― Вы не только отпускаете их на свободу, но и позволяете распоряжаться своим имуществом, предоставляете теплые местечки в Министерстве... проклятие, да некоторые из вас даже заключают браки с этими ублюдками.

При последних словах, его взгляд метнулся к Гермионе, и Драко тут же заслонил ее, будто стараясь защитить от темного взгляда подозреваемого. Гермиона изо всех сил старалась не обращать внимания на мгновенно разлившееся по телу в ответ на этот жест приятное тепло.

― Впервые в жизни вынужден согласиться с Уизли, ― холодно проговорил Драко. ― Следил бы ты за словами, Мичим.

Подозреваемый, ничуть, по всей видимости, не напуганный угрожающим тоном Драко, лениво откинулся на спинку деревянного стула. Гермиона невольно восхитилась его видимым безразличием, поскольку взгляд, которым одарил его Драко, мог запросто испепелить листья.

― А я бы на твоем месте был поосторожнее, ― произнес он низким угрожающим голосом, от которого у Гермионы по коже забегали мурашки. ― Ты следующий, Малфой. Ты и твоя гнилая семейка слишком долго избегали правосудия.

― То есть это так, да? ― спросил Гарри, пытаясь вновь обрести контроль в разговоре. ― Ты убил всех этих Пожирателей Смерти, потому что считаешь, что Министерство не наказало их так, как они этого заслуживали?

― Конечно, они не получили по заслугам. Но я их не убивал.

― Тогда кто их убил? ― мужчина ничего не ответил. ― Кто-то из волшебников, которые сбежали от нас сегодня в лаборатории Морфеума?

Мичим презрительно фыркнул, будто бы считал саму мысль об этом оскорбительной.

― Эти идиоты? Да они же просто безмозглые убийцы и наркоманы – всего лишь средство достижения цели. Никто из них не обладает ни силой, ни умом моего хозяина. Ни у кого из них никогда не хватило бы мужества справиться с его миссией.

― Кто твой хозяин, Мичим? И какая именно у него миссия, помимо убийства Пожирателей Смерти?

Когда подозреваемый в ответ лишь презрительно усмехнулся, Гарри нетерпеливо повернулся к Симусу.

― Ладно, довольно. Посмотрим, развяжет ли ему язык Веритасерум.

Симус достал небольшую бутылочку с прозрачной жидкостью из внутреннего кармана мантии и протянул Гарри. Гермиона заметила, что руки у него при этом дрожали еще сильнее, чем прежде. Ей вдруг пришло на ум, что работает он в Аврорате совсем недолго, сдал экзамены только девять месяцев назад, и поняла, что он, со своим сравнительно небольшим опытом, по всей видимости, тяжело переживает напряжение, что нарастало последние пару дней. Он с тревогой наблюдал, как Гарри с Роном пытаются заставить подозреваемого проглотить зелье.
Действие зелья показалось довольно быстро. Черные глаза Мичима будто остекленели и перестали что-либо различать перед собой, мышцы ослабли. Гарри в ожидании слегка подался вперед и оперся руками о стоявший между ним и подозреваемым стол, наблюдая, как сыворотка правды начинает оказывать эффект.

― Ну что ж, ― сказал он, убедившись, что зелье проникло в организм подозреваемого, ― продолжим допрос, да? Во-первых, почему был убит Грегори Гойл?

― Он работал на моего хозяина, продавал Морфеум, но захотел прервать сотрудничество. Он отказался завершить задание, которое ему дал хозяин.

― Какое задание?

― Не знаю, ― ответил Мичим, уставившись в пространство.

― Твой хозяин приказал тебе убить Гойла?

― Нет.

― Тогда кому?

― Мой хозяин сам его убил, ― безучастно ответил мужчина.

― Мичим, кто твой хозяин?

― Не знаю.

Гарри удивленно моргнул, но тут же пришел в себя.

― Почему ты этого не знаешь?

― Он надевает маску каждую нашу встречу. Я никогда не видел его лица.

Гермиона с трудом подавила испуганный стон. Этого она и боялась. Гарри, тоже, казалось, был обескуражен этим открытием. Если Мичим никогда не видел своего хозяина, то вполне возможно, что они только что просто зашли в еще один тупик. Однако Гарри, по всей видимости, так просто сдаваться не собирался.

― Твой хозяин проникал в Министерство? ― спросил он. ― Среди моих людей есть его сообщник?

― Да.

― Кто?

Сердце Гермионы бешено забилось в груди от напряженном ожидании, когда подозреваемый выдаст предателя. Но пока всеобщее внимание было приковано к Мичиму, она вдруг заметила, что Симус бледен, как полотно, пот стекает с его лба и поблескивает на верней губе. Она схватила его за руку, и он резко дернулся от ее прикосновения, уставившись на нее с испуганным выражением на бледном лице.

― Симус? ― с тревогой в голосе спросила она. ― Симус, ты заболел?

В этот момент Мичим под действием сыворотки правды открыл было рот, чтобы выдать ответ на вопрос Гарри. Но так и не произнес ни слова. Из его горла донесся только странный булькающий звук, будто бы он начал захлебываться. Все пораженно наблюдали, как крепкие руки мужчины взметнулись к шее. Стало ясно – он задыхается. Гарри окончательно потерял терпение, и, сорвавшись, ударил руками по столу.

― Мичим, кто предатель? ― прорычал он. ― КТО?

― Гарри, он дышать не может! ― завопила Гермиона, и все мысли о болезни Симуса тут же были забыты. Прежде чем кто-нибудь успел ее остановить, она стремглав обежала стол и принялась нашептывать Анапнео, пытаясь открыть подозреваемому дыхательные пути, но все было напрасно. Его лицо посинело, глаза закатились, обнажая белки. ― Позовите колдомедика! ― закричала она, ни к кому конкретно не обращаясь, хотя уже понимала, что это бесполезно.

Симус, который, казалось, просто мечтал найти повод выбежать поскорее из комнаты, тут же вызвался отыскать колдомедика. Тем временем, Гермиона и Гарри произносили заклинание за заклинанием в попытке заставить Мичима снова дышать. Гермиона даже попыталась немагическим образом оказать СЛР**, но безуспешно. Спустя несколько минут, пришел доктор, но к этому времени мужчина уже абсолютно неподвижно валялся на стуле. Врач попробовал использовать еще несколько оживляющих заклинаний и найти в подозреваемом признаки жизни. Затем покачал головой.

― Ничего не могу поделать, ― провозгласил пожилой волшебник, ― он мертв.

После того, как он вышел из комнаты, прошло несколько напряженных минут, и все ошеломленно стояли вокруг безжизненного тела арестанта, не в силах вымолвить ни слова. Пока Рон, наконец, не подал голос, констатировав очевидное.

― Да, это чертовски некстати.


* * *

― Как я и предполагала, ― заявила Гермиона, прочитав отчет анализатора зелий Денниса. ― Ауферо Спиритус – одно из сильнейших ядовитых зелий магического мира.

Она тяжело опустилась между Драко и Гарри, который, зажмурившись, массировал виски. После того, как совершенно обезумевший от всего происходящего Симус был отпущен домой на вечер и все процедуры с телом Мичима были проведены, Гарри затащил Гермиону, Драко и Рона в конференц-зал обсудить происшедшее. Когда Гермиона протянула ему анализ зелья, он поднял голову.

― В аврорате не происходят подобного рода вещи, ― прорычал он, сверкнув глазами. ― Подозреваемые не падают замертво прямо во время допроса. Как вообще яд мог оказаться в Веритасеруме?

― Ты знаешь ответ на этот вопрос, Поттер, ― сказал Драко, ― его добавил кто-то, у кого есть доступ к запасам зелий в отделе – скорее всего тот же, кто напал на Криви сегодня утром.

― Если б мы только догадались дать Мичиму безоар! ― простонал Рон. ― Гарри так спас мне жизнь на шестом курсе, когда ты чуть не отравил меня, Малфой.

― Уизли, сто раз тебе говорил, что отравленная медовуха предназначалась не тебе! Хотя я часто думал, это даже досадно, что она тебя тогда не прикончила. Мерлин знает, может, я оказал бы миру услугу.

― Заткнитесь! ― резко выпалила Гермиона, и оба сразу замолчали, скрестив руки на груди и принимая угрюмый вид. ― Рон, безоар бы, в любом случае не подействовал. Он нейтрализует большинство ядов, но не все. Ауферо Спиритус – слишком мощный яд. Он вызывает быстрое и необратимое удушье, сжимает горло жертвы, так что ты бы все равно не смог бы заставить его проглотить безоар, даже если бы попытался.

― Ну что ж, с уверенностью можно сказать только одно, ― ответил Рон, ― кто-то очень не хотел, чтобы Мичим говорил.

― В этом-то и проблема! ― в безысходности выпалил Гарри. ― Мы не знаем, кто тайный лидер, стоящий за всеми этими убийствами, потому что Мичим никогда не видел его лица. И мы даже не смогли выяснить, кто среди нас предатель, потому что он задохнулся, так и не успев нам этого сказать. Мы, черт возьми, вернулись к тому же, с чего начали! Мы так и не сдвинулись с мертвой точки!

Несколько минут все четверо молчали, обдумывая эту весьма мрачную ситуацию. В конце концов, Гермиона заговорила.

― Давайте не заострять внимание на том, что нам неизвестно. Подумаем о том, что нам известно. Мы точно знаем, что один и тот же человек стоит за торговлей Морфеумом и этими убийствами. Он только что убил человека, использовав мощный яд Ауферо Спиритус, приготовление которого занимает месяцы и требует редких ингредиентов, стоящих сотни галлеонов. Так что, по всей видимости, у него есть деньги, связи и навыки в приготовлении зелий.

― И своя манера убивать Пожирателей Смерти, ― вставил Рон. Драко пристально посмотрел на него.

― И как именно они были убиты?

Рон, Гарри и Гермиона обменялись неловкими взглядами. Когда никто из ее друзей так и не заговорил, Гермиона взяла объяснение на себя.

― Ну, Эйвери были заживо сожжены Адским пламенем в своем же доме, ― начала она, нервно сжимая на коленях руки. ― Уолдена Макнейра... обезглавили, так же, как он животных, работая на Министерство. Нотты... из того, что мы смогли извлечь, Синклэйра Нотта заставили смотреть, как его жену и сына, Теодора, пытают до смерти, прежде чем убить тем же образом его самого...

Она сглотнула, не в силах закончить. Но по тому, как Драко зажмурил глаза и побледнел даже сильнее, чем обычно, она поняла, что услышал он уже достаточно. С последним случаем ей особенно сложно было иметь дело. Теодор Нотт всегда держался сам по себе, и был одним из немногих слизеринцев, которые не причиняли много неприятностей в Хогвартсе ей и ее друзьям. То, чему подверглись он и его семья – просто чудовищно. Гермиону неделями мучили кошмары после того, как она изучила место этого ужасного преступления.

― Макнейр, Нотт, Эйвери... все те Пожиратели Смерти, которых условно-досрочно выпустили из Азкабана, ― задумчиво сказал Гарри. ― Да, как сказал Мичим, кто бы ни стоял за этими убийствами, он явно решил, что правосудие не восторжествовало, и решил взять все в собственные руки.

― Комитет Бдительности, ― кивнув, добавил Рон.

― Нет, ― пробормотал Драко. Когда его сослуживцы обернулись и уставились на него, приподняв брови, он вздохнул и сложил руки перед собой на столе. Он так и поднял взгляд, пока говорил. ― Это не правосудие. Это месть.

― С чего ты взял? ― спросила Гермиона.

― Кто бы ни был этим убийцей, он не просто убил всех этих людей, он их уничтожил. Никто не станет сжигать людей заживо или пытать до смерти, не имея при этом веского мотива. Уж поверьте, я кое-что знаю о мести.

Гермиона искоса взглянула на Драко, задумавшись, говорил ли Драко о волшебниках-террористах, с которыми сталкивался за последние три года или о чем-то из личного опыта.

― То есть, ты думаешь, этот убийца – кто-то, у кого есть личные причины свести счеты с Пожирателями... кто-то, кто потерял друга или члена семьи на войне? ― ответил Гарри. ― Ну, тогда это может быть практически кто угодно.

Он снял очки и сжал переносицу большим и указательным пальцами, пытаясь заглушить сильную головную боль. Гермиона прекрасно понимала, как он себя чувствует. Ее голова все еще глухо пульсировала после полученного сегодня ранения.

― Но почему Гойл? ― прошептала она. ― Это убийство никак не вписывается в общий порядок. Он никогда не был Пожирателем Смерти, его отец скончался в Азкабане несколько лет назад. Да и смерть его отличается от остальных – быстрая, безболезненная, не столь тщательно подготовленная. За всем этим должна стоять какая-то причина.

― Я могу сказать только одно: убийство Гойла причинило нам больше всего неприятностей, ― пробурчал Рон, ― потому что если бы не оно, то ты бы никогда не вернулся, Малфой.

Драко открыл было рот, намереваясь выдать в ответ какое-нибудь язвительное замечание, но Гермиона внезапно остановила его, схватила за руку и резко выпрямилась на стуле. Ее глаза расширились от внезапно свалившегося на нее понимания.

― Рон, ты гений! ― воскликнула она. Рон посмотрел на нее и гордо и смущенно одновременно, но Драко лишь закатил глаза.

― Ну, полагаю, все бывает в первый раз.

― Нет, послушай, ― продолжала Гермиона. ― Если бы Гойла не убили, ты бы никогда не вернулся, Драко. Что если именно это и было причиной его смерти? Что если им воспользовались как приманкой, чтобы вернуть тебя обратно в Англию?

― Бред.

― Гермиона права, Малфой, ― вмешался Гарри, задумчиво прищурившись. ― Возможно это и было тем заданием, которое Гойл отказался выполнить. Может, он должен был прислать тебе сообщение или еще как-то связаться с тобой, чтобы ты вернулся. Но он не захотел этого делать, потому что знал, что таким образом подвергнет тебя опасности.

― И тогда преступник решил его убить, ― подытожила Гермиона. ― В конце концов, это возымело тот же эффект. Заставило тебя вернуться.

― Но зачем возвращать меня обратно в Англию? ― пробормотал Драко. ― С какой целью?

Гермиона тяжело вздохнула и закатила его рукав, обнажая левое предплечье. Там виднелась Темная метка. За все эти годы, Гермиона уже почти забыла о ней. Пока они были женаты, метка всегда присутствовала – когда она утром просыпалась в его объятиях, когда видела, как он одевается и раздевается, когда они занимались любовью... Это было частью его, той его частью, которую она со временем смогла принять. Однако теперь его Темная метка имела совсем другое значение.

― Думаю, ты знаешь, зачем это ему, Драко, ― тихо произнесла она. ― Ты слышал, Мичим сказал: «Ты следующий, Малфой». Думаю, его следующая цель – твоя семья.


* * *

Несколько минут в комнате висело тяжелое молчание, и Гермиона увидела, как на секунду в глазах Драко мелькнул страх, когда он понял, что следует за тем, что она сказала. Ее рука все еще находилась на его плече, и она, не задумываясь, ободряюще его сжала. Страх в его глазах тут же померк, вытесненный другой эмоцией, из-за чего ее сердце забилось где-то в горле. Она быстро убрала руку с его плеча.

― Если это действительно так, ― мрачно сказал Драко, отводя взгляд от лица Гермионы. ― Если следующая цель убийцы – я, что нам делать дальше?

― Я предоставлю твоим родителям защиту, ― ответил Гарри, ― они могут остаться в поместье, но я поставлю вокруг него авроров, они будут охранять его круглые сутки. Что касается тебя, то, возможно тебе лучше уехать, вернуться, откуда пришел, чтобы убийца не смог тебя опять найти.

Драко тут же перевел внимание с Гермионы на Гарри.

― Нет, ― ответил он. ― Может, меня и не распределили в Гриффиндор, Поттер, но я не трус. И если ты думаешь, что я сбегу из Англии, пока моя семья в опасности, то ты еще тупее, чем я предполагал.

Взгляд его серебристо-серых глаз снова метнулся к Гермионе, но, казалось, кроме нее этого никто не заметил. Гарри снова вздохнул.

― Так и знал, что ты так скажешь. По крайней мере, дай мне поставить несколько авроров рядом с твоей квартирой сегодня ночью.

― В этом нет необходимости, ― покачал головой Драко, ― на квартиру наложено достаточно защитных чар, чтобы удержать целую армию волшебников. Мы с Гермионой там в полной безопасности.

Гарри повернулся и заботливо посмотрел на Гермиону.

― Ты уверена, что не хочешь остаться со мной и Джинни на Площади Гриммо? Может, там тебе безопасней...

― Я не позволю какому-то психу выгнать меня из собственного дома, ― сказала она, однако говорила она с большей уверенностью, чем себя на самом деле чувствовала. ― Со мной все будет в порядке.

Она вздрогнула, когда почувствовала, что головная боль усиливается, и на место глухого пульсирования теперь пришло ощущение, будто кто-то пытается расколоть ей череп отбойным молотком. Она пожалела, что не взяла с собой обезболивающее зелье, но после того, как они выяснили, что Веритасерум, который они дали Мичиму, был отравлен, Гарри конфисковал все зелья со склада отдела и отправил на экспертизу на наличие яда в них.

― Гермиона, да ты с ног валишься от усталости, ― сказал Гарри, ― тебе нужно пойти домой и отдохнуть.

― Нам всем нужно пойти домой и отдохнуть, ― вставил Рон. ― Гарри, ты уже получил два громовещателя от Джинни, а Лав сказала, что если я еще хоть раз задержусь на работе, она неделю ничего готовить не будет.

Драко насмешливо фыркнул, но прежде чем он успел что-то сказать, Гермиона пихнула его локтем в ребра.

― Не хочется говорить это, но Уизли прав, ― сказал Драко, потирая место, которое Гермиона только что ушибла, ― нам всем нужно немного поспать.

Гарри неохотно кивнул, и все поднялись, чтобы уйти. Ужасно уставшая Гермиона, вставая, слегка покачнулась, и Драко обхватил рукой ее талию, удерживая ее.

― Я умею ходить, Драко, ― проворчала она.

И прежде чем он успел ей что-нибудь ответить, она вылетела из комнаты и направилась к лифтам на главный этаж Министерства, где можно было, воспользовавшись Летучим порохом, вернуться домой. Она решила, что слишком устала сейчас, чтобы трансгрессировать, не расщепившись при этом. Она услышала за спиной шаги Драко, и тут же почувствовала вину за то, как грубо с ним себя вела, и сейчас, и утром, когда он защитил ее от заклятия в лаборатории Морфеума. Он спас ей жизнь, в конце концов, и, несмотря на то, что был полным придурком, заслуживал, по крайней мере, немного благодарности с ее стороны.
Гермиона перестала идти и в тот же миг, Драко тоже остановился. Она развернулась к нему лицом, стараясь не смотреть ему прямо в глаза, пока он стоял, осторожно рассматривая ее. Ей всегда было сложно признавать, что она неправа, даже перед ним. Особенно перед ним.

― Драко, ― начала было она.

― Гермиона? ― раздался голос из дальнего коридора, ― Гермиона, слава Мерлину, с тобой все в порядке!

Гермиона и Драко подняли глаза и увидели бегущего по направлению к ним Энтони Голдстейна, на красивом лице которого читалось беспокойство. Стоявшая рядом с Драко Гермиона почувствовала, как он напрягся, и горячо понадеялась, что ей не придется предотвращать перепалку между своим мужем и своим женихом. Может быть, ну просто может быть, Драко попытается быть вежливым. Хотя, слишком далеко заходить в своих надеждах она не собиралась.

― Я так переживал, ― выдохнул он, пытаясь перевести дыхание, подходя к ним. ― Мне только что сообщили, что ты ранена.

Заметив то, как она выглядит, Энтони округлил глаза, и Гермиона осознала, что, должно быть, внешний вид у нее сейчас пугающий – волосы до сих пор все в крови, мантия грязная и мятая.

― Энтони, со мной все в порядке, ― заверила она его. ― Просто слегка ушибла голову. Ничего серьезного.

― Для того, кто целыми днями сидит за офисным столом, должно быть, весьма трудно понять, как опасно заниматься чем-то действительно важным, ― сухо сказал Драко.

«Ну конечно, ― подумала про себя Гермиона, ― просто прекрасная попытка быть вежливым».

― Я тоже участвовал в Битве за Хогвартс, Малфой, ― резко ответил Энтони. ― Возможно, ты забыл? Ах, точно – ты же сражался на другой стороне, да? До чего же с твоей стороны мило напомнить нам об этом.

Взгляд Энтони скользнул вниз к левому предплечью Драко, рукав рубашки которого все еще был закатан, обнажая Темную метку.
Драко нахмурился и согнул руку, положив на бок, частично убирая татуировку из вида.

― Некоторым стоит уже оставить свою злобу, ― прорычал он.

Энтони выпрямился, и Гермиона от всей души понадеялась, что он не станет вызывать Драко на магическую дуэль. Как бы она ни восхищалась Энтони, она знала, что у него нет никаких шансов против искусно обращающего с волшебной палочкой Драко.

― Моих родителей убили такие же паршивые Пожиратели Смерти, как ты, Малфой. Так что прости уж меня за то, что мне порой сложно «оставить свою злобу».

В какой-то момент, пальцы Драко метнулись к волшебной палочке. Но он заставил себя сжать руку в кулак и повернулся к Гермионе.

― Я возвращаюсь домой, ― напряженным голосом произнес он. ― Думаю, будет лучше, если я уйду, прежде чем сделаю что-то, о чем твой жених в последствии пожалеет.

Бросив в последний раз убийственный взгляд на Энтони, Драко стремительно пронесся по коридору, черная мантия аврора зловеще развевалась. Гермиона осталась наедине с злым, как никогда Энтони.

― Малфой остановился в твоей квартире? Гермиона, что, черт возьми, происходит?

Гермиона закрыла глаза и застонала. Если глухие удары в голове хоть немного усилятся, она точно просто взорвется. Когда она открыла глаза, взгляд Энтони немного смягчился, и сквозь гнев, она смогла различить следы боли предательства.

― Энтони, прости, ― прошептала она, ― но это квартира принадлежит Драко. И, учитывая количество документов, выдворить его... о, это просто мне сейчас не под силу. Кроме того, он пообещал подписать все документы о разводе, как только преступление будет раскрыто.

― Но, Гермиона, я все равно не могу понять, почему ты вообще над этим работаешь? Это работа аврора, а ты ушла из Аврората больше двух лет назад. Неужели Гарри не может раскрыть это преступление без тебя?

― Я должна помочь Гарри найти убийцу пока ситуация не усугубилась, ― настойчиво сказала Гермиона. ― Он уже проник в Отдел Магического Правопорядка, и... ― она остановилась, неохотно выдавая следующую порцию информации, ― и мы думаем, что Драко и его семья – его следующая цель.

Услышав это, Энтони стиснул зубы и положил руки ей на плечи.

― Тогда спорить не о чем, ― решительно сказал он. ― Можешь остаться сегодня у меня. Чем дальше ты от Малфоя, тем безопасней.

Гермиона покачала головой и осторожно положила ладони на его широкую грудь.

― Нет, Энтони. У меня был тяжелый день, и все вещи у меня в квартире. Мне удобней сегодня переночевать там.

И, несмотря на то, что она никогда бы не призналась в этом вслух, Гермиона знала, что с Драко будет чувствовать себя в большей безопасности, чем с Энтони. Она была уверена: Энтони любит ее, но точно так же она была уверена в том, что Драко сделает все возможное, чтобы ей никто не причинил вреда. Его геройское поведение сегодня утром это подтверждало. Горло Гермионы сжалось от чувства вины, когда она увидела полное боли лицо Энтони. Она вздохнула и взяла его лицо в свои ладони.

― Все это скоро закончится, обещаю. Драко подпишет все документы на развод, и мы с тобой сможем начать совместную жизнь.

― Я знаю, ― прошептал Энтони, заключая ее в кольцо своих рук и положив подбородок на макушку. ― Я просто не хочу терять тебя, Гермиона.

Грусть в его голосе заставила сердце Гермионы сжаться от боли. Когда он сказал, что боится потерять ее, она подумала, что он имеет в виду то, что ее могут убить, пока она помогает выслеживать убийцу. Только вот она не заметила, что Энтони с опаской смотрел на место, где только что стоял Драко.


* * *

Драко стоял перед дверью в ванную, и, нахмурившись, слушал шум душа. Она находилась там уже дольше получаса, и он знал, что к тому моменту, как подойдет его очередь принимать душ, там уже не останется горячей воды. После стычки с Голдстейном, он вернулся в квартиру и тут же начал добавлять новый слой защитных чар к уже имеющемуся. Потом довольно скоро вернулась Гермиона, и, не сказав Драко ни слова, исчезла в ванной, закрыв и заперев за собой дверь. И вот он стоял и ждал, когда она закончит, снова и снова обдумывая события сегодняшнего дня.
Он знал, что в этот самый момент, Гермиона делает то же самое. Она всегда все обдумывала в душе, и их огромные счета за воду были тому подтверждением. Эта мысль невольно заставила его представить, как Гермиона стоит под брызгами душа, горячая вода стекает с ее груди вниз по изгибам тела, мокрые волосы липнут к тонкой шее. Драко вздрогнул и закрыл глаза, стараясь стереть из сознания притягательную картину. Вздохнув, он прижался лбом к двери, жалея, что не может найти в себе силы извиниться перед ней.
Он знал, что не стоило так выходить из себя после атаки в лаборатории Морфеума, но он просто не смог сдержаться. Его ужасно разозлило, что она потеряла бдительность посреди боя и подвергла себя опасности. Когда он дотронулся до ее затылка и обнаружил, что оттуда течет кровь, он тут же впал в панику. Даже сейчас, от одного воспоминания о том, как его рука поблескивала ее ярко-красной кровью, у него в желудке что-то задрожало.
Он не вынесет ее крови на своих руках. Нет, только не снова.
И все-таки он не мог найти в себе силы рассказать ей, что он на самом деле чувствует. Для него всегда было сложно открыться перед кем-то... даже перед Гермионой. Особенно перед Гермионой.


Драко закончил свой утренний душ и потянулся за одним из пушистых белых полотенец, висевших на крючках. Взяв полотенце, он почувствовал притягательный аромат свежесваренного кофе, доносившийся из кухни, и улыбнулся, зная, что Гермиона сидит за столом и ждет, когда он присоединиться к ней.
Уже почти год минул с той судьбоносной ночи в Москве, когда они с Гермионой впервые поддались чувствам. За одной ночью быстро последовала другая, а потом еще одна, и еще, пока им, наконец, не пришлось признать, что это, возможно, не просто ударивший им в головы адреналин. Возможно, у них действительно есть искренние чувства друг к другу.
Он обмотал полотенце вокруг талии, а пар в ванной, тем временем, уже рассеялся, открывая что-то, чему на ванной полочке Драко делать было нечего. Это была зубная щетка – небольшая голубая зубная щетка, покоящаяся в стаканчике рядом с его красной. Нахмурившись, он взял зубную щетку, открыл дверь и направился в кухню. Гермиона сидела за столом с большой кружкой кофе в одной руке и Ежедневным Пророком в другой. Когда он вошел, Гермиона наградила его сияющей улыбкой, и на какой-то миг он даже забыл, по какому поводу собирался устроить ей допрос.

― Доброе утро, милый. Родольфус Лестрейндж был вчера замечен в Сплите, в Хорватии, ― провозгласила она, из стороны в сторону размахивая газетой. Она нахмурилась, увидев выражение его лица. ― Не волнуйся, Драко, я уверена, мы его скоро поймаем. Не может же он вечно от нас бегать.

― Это меня не волнует, ― сказал Драко. Он подошел и встал рядом с ней, облокотившись на обеденный стол и так держа предмет туалета, в котором, собственно, и была проблема, чтобы она видела. ― Гермиона, что это?

― Зубная щетка, Драко. Родители говорят, что эта особая модель, она может извлечь зубные камни даже в труднодоступных местах...

― Я знаю, что такое зубная щетка, ― нетерпеливо сказал он, ― Что я хочу знать – так это, что она делает в моем стаканчике для зубных щеток?

― Драко, я каждую ночь у тебя провожу. Так почему мне нельзя оставить здесь несколько своих вещей? К тому же, у тебя тут уже есть кое-что мое.

Слегка улыбнувшись, она поднялась и достала спрятанный до этого на коленях предмет. Это была старая книга в кожаном переплете с загнутыми уголками страниц.

― А я-то думала, это Джинни стащила у меня «Полное собрание сочинений Уильяма Шекспира», ― поддразнивая, сказала она. Драко залился краской, смутившись, что его разоблачили.

― Я-я придерживал с помощью нее дверь, ― запинаясь, пробормотал он.

― О, я даже не сомневалась. Именно поэтому здесь закладка? ― Гермиона пролистала книгу до того места, где он оставил закладку. ― О, ты читаешь «Макбет». Отличный выбор.

― Гермиона...

― Тсс, ― шепнула она, роняя книгу на стол и прижимая палец к его губам, чтобы он замолчал. ― "Что-то грешное спешит"*. ― Драко застонал, почувствовав, как ее губы касаются его уха, а затем проделывают извилистую дорожку по чувствительным местам шеи.

Руки тут же обвились вокруг ее талии, будто бы это было их законным местом. И Драко уже начинал думать, что, может, так оно и есть.

― Гермиона, прекрати меня отвлекать, ― сказал он. Она вздохнула и перестала вытворять с его шеей нечто восхитительное.

― Ладно. Зубная щетка, ― она подошла к нему вплотную и встала между ног. ― Драко, я знаю, как это трудно для тебя – подпускать к себе людей. Я просто подумала... мы можем начать постепенно. Я оставлю здесь несколько вещей: зубную щетку, трусики...

― Те черные, кружевные? ― спросил Драко, невольно улыбаясь.

― О? ― невинно проговорила она. ― Ты имеешь в виду те, которые на мне сейчас?

Зарычав, Драко резко развернул ее и прижал к столу, нащупывая руками край ее юбки. Она застонала, когда его мозолистые пальцы скользнули вверх по внутренней части ее бедер.

― Драко, прекрати, ― прошептала она, ― я обещала встретиться с Джинни за завтраком через десять минут.

― Ой, как нехорошо, ― сказал он, ― если опоздаешь, то, черт, сама виновата – не надо было соблазнять меня своими сексуальными трусиками.

Она снова застонала, когда он нагнулся и, в наказание, прикусил ее шею. Но все же настойчиво толкнула его в грудь.

― Драко, я должна идти. До свадьбы Гарри и Джинни осталось меньше месяца, и мы с ней должны отделать платья для подружек невесты.

― Чертов Поттер со своей Уизлеттой. Как же мне надоело, что мою девушку постоянно похищают для планирования этой дурацкой свадьбы.

― Позже я возмещу тебе все сторицей, ― пообещала она, чмокнув его в губы.

Затем она неуверенно потянулась за зубной щеткой, которую он все еще держал в руке. Но он быстро убрал щетку, чтобы она не смогла до нее дотянуться.

― Твоя зубная щетка может остаться у меня. И трусы, ― сказал он. ― И ты.

Она удивленно расширила шоколадно-карие глаза, осознав полный смысл его слов.

― Драко, ты предлагаешь мне с тобой съехаться?

― Если это так, ты согласишься? ― с беспокойством спросил он.

Она улыбнулась и бросилась к нему в объятия, целуя каждый дюйм, до которого могла дотянуться.

― Тебе лучше это прекратить, а то я могу передумать насчет того, чтобы отпустить тебя, ― пригрозил он, хотя тоже улыбался, как идиот.

Она неохотно отстранилась, а затем улыбку на ее лице сменил испуг.

― Ты уверен, что съехаться – удачная идея? Что если мы поубиваем друг друга?

― Ну, ― ухмыльнувшись, ответил он, ― полагаю, всегда есть возможность, что я в один прекрасный день затрахаю тебя до смерти.

Она улыбнулась.

― Такой риск я охотно приму.

Она последний раз чмокнула его в губы и направилась к входной двери его квартиры – их квартиры. Пока она шла, он попытался представить ее в свадебном платье, и что странно, эта картина совсем его не испугала. Собственно говоря, он нашел ее довольно привлекательной. Может, когда-нибудь...

― А, чуть не забыла! ― сказала Гермиона, останавливаясь у кухонной двери.

Он с широко раскрытыми глазами наблюдал, как она задирает юбку и стаскивает черные кружевные трусики. Она бросила их ему, и с молниеносным рефлексом ловца, Драко поймал их в воздухе. Они все еще были теплые от ее тела и слегка влажные от предшествующего возбуждения.

― Ты же, в конце концов, сказал, что мои трусы могут остаться здесь, ― сказала она.

Подмигнув, она легкой походкой выскочила из кухни, оставив его стоять и смеяться с ее зубной щеткой в одной руке и трусами в другой.


Драко открыл глаза и обнаружил, что все еще прижимается лбом к двери ванной. Вода уже не бежала – как долго, Драко не знал.
А действительно ли они были когда-то так счастливы? Сейчас это казалось просто невозможным. Столько лет стояло между ними и тем безоблачным утром; были сооружены стены, заперты двери, прикрыты ставнями окна. Драко хмуро посмотрел на дверь в ванную, которая сейчас стояла между ним и Гермионой. С мрачной решимостью, он достал палочку, отпер заклинанием дверь и распахнул ее.
Его жена стояла там, задумчиво уставившись на что-то, покоящееся на ванной полке. Но Драко не мог сказать, на что именно. Он был слишком занят тем фактом, что Гермиона была совершенно, восхитительно голая. Пока его взгляд жадно обводил каждый изгиб ее чуть покрасневшего прекрасного тела, она, наконец, оторвалась от своих мыслей и заметила, что он стоит в дверном проеме.

― Аааа! ― пронзительно завизжала она, схватив полотенце и прикрывшись. ― Какого черта ты здесь делаешь?

― Я хотел принять душ, ― невозмутимо сказал он, с поддельным безразличием наблюдая ее обнаженное тело. ― Если конечно, горячая вода еще осталась. ― Он освободился от купального халата, и Гермиона, залившись краской, отвела глаза.

― Я не просто так дверь заперла, Драко.

― Не стоит быть такой стеснительной, милая. Я же видел тебя голой сотни раз.

Драко нагнулся, чтобы включить душ, а она повернулась к нему спиной, все еще прижимая к груди полотенце и немного дрожа от холодного воздуха на мокрой коже. Он несколько минут в упор смотрел на подрагивающую спину, с которой стекали капли воды, прежде чем снова заговорить.

― Гермиона, о том, что произошло утром... Прости. Я не должен был выходить из себя.

Она слегка дернула головой в его сторону, но продолжала стоять к нему спиной, ничего не отвечая. Он вздохнул и продолжил.

― Прости, что снова ворвался в твою жизнь, когда ты только начала двигаться дальше, прости, что порчу твои отношения с Голдстейном, пусть даже он смазливый педик и, по-моему, тебя не заслуживает. Прости, что подвергаю тебя опасности... снова. Мне очень жаль, что я вернулся.

― Тебе жаль? ― почти разочарованно прошептала она. Драко замешкался, так сверля при этом взглядом ее спину, что было удивительно, как он еще не прожег в ней дыры. ― Ты, наверное, будешь просто счастлив, когда все наконец закончится, ― тихо произнесла она.

― Почему?

― Тогда ты, наконец, навсегда от меня освободишься.

― Гермиона, ― сказал Драко, но прежде чем он успел произнести еще хоть слово, она вышла из ванной, хлопнув за собой дверью.

Когда она ушла, он пробежался взглядом по полке в ванной и, наконец, понял, на что она так пристально смотрела, когда он вошел. Это была его зубная щетка, находившаяся в стакане прямо рядом с ее, как всегда.
Он сокрушенно зарычал, отодвинул занавеску, и встал под душ. Горячая вода стекала по спине, избавляя от боли в мышцах, но не снимала напряжения после ссоры с Гермионой. И никак не избавляла от болезненного возбуждения, после того, как он увидел ее обнаженное тело впервые за три года. Сложно было сказать, чего он сейчас хотел бы больше – затрахать ее, или придушить за то, что она такая упрямая.
Как он мог сказать ей, что никогда не сможет от нее освободиться? А что еще труднее – как он мог сказать ей, что никогда этого не хотел?
Он несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, но безуспешно. Гермиона пахла женщиной, ее шампунь обладал яблочным ароматом, и все это еще висело в воздухе, из-за чего член Драко возбужденно подергивался. Застонав, он проклял восхитительное, но недосягаемое тело своей жены и опустил кран так, чтобы вода была как можно холоднее.
_________

* фраза из первой сцены 4 акта пьесы «Макбет» У. Шекспира, перевод Анны Радловой

** СЛР - Сердечно-лёгочная реанимация