ФАНТОМ

Гермиона стояла, крепко зажмурившись, и ждала, когда мир перевернется. Но когда она, наконец, открыла глаза, то с разочарованием обнаружила, что Земля все еще вращается вокруг своей оси, Энтони все еще стоит рядом с ней с шокированным выражением лица, а Драко наблюдает за их реакцией с довольной усмешкой.

― О, только не говори, что она не сказала тебе? ― явно издеваясь, спросил Драко. ― В конце концов, честность – основа крепкого брака. Не так ли, миссис Малфой?

― Заткнись, Драко, ― резко сказала Гермиона. Она умоляюще повернулась к Энтони. ― Энтони, милый, прости, но...

― Ты сказала, что вы в разводе, ― перебил ее Энтони, убирая руки с ее плеч и отступая на шаг. ― Ты сказала, что развелась с ним в прошлом году.

― Я... я пыталась, я правда пыталась. Просто возникли некоторые...трудности.

― Трудности?

― Ах, да, ― вставил Драко. ― Волшебный закон гласит, что женщина не может получить развод без разрешения супруга. Немного старомодно, признаю, но перемены в волшебном мире происходят медленно. Конечно, в этом законе есть оговорка...

― Да, ― едко сказала Гермиона, награждая Драко своим самым яростным взглядом. ― Если муж отсутствует, по крайней мере три года, жена имеет право аннулировать брак в связи оставлением... что я бы и сделала на следующей неделе, если бы ты снова тут не нарисовался.

В светло-голубых глазах Энтони сверкнула ярость, но заставила содрогнуться Гермиону вовсе не его злость. А боль предательства, отразившаяся на его лице. Он медленно сделал шаг назад, будто был не в силах больше выносить ее присутствия, и сама мысль об этом резанула, словно нож.

― Чего я не понимаю, ― тихо произнес он, ― так это, почему моя невеста, женщина, которой я, предположительно, могу доверять больше, чем кому бы то ни было, сочла необходимым утаивать от меня такую важную вещь.

― Энтони, прости, я...

― Достаточно, ― произнес он слегка надтреснутым голосом. ― Я не могу все это слушать сейчас. Я... я люблю тебя, Гермиона, но мне нужно время подумать. Я пойду домой.

С этими словами он стремительно вышел из комнаты, хлопнув дверью, и Гермиона подпрыгнула от этого звука, зажмурившись, чтобы сдержать подступающие слезы.

― Ну что ж, путь истинной любви никогда не бывал гладким*, ― весело сказал Драко, потянувшись за еще одной сигаретой. Гермиона выбила сигарету у него из рук.

― Как ты можешь сейчас цитировать Шекспира? ― прошипела она.

― Ты всегда любила Шекспира.

― Да, но не когда, его строки вылетают из твоего мерзкого рта, ― ядовито сказала она.

― Ты никогда ничего не имела против моего мерзкого рта, ― ответил он с весьма недвусмысленной усмешкой.

Гермиона сжала руки в кулаки и вылетела из комнаты. Остатки самообладания таяли на глазах, а убийство собственного мужа вряд ли поспособствует ее карьерному росту. Потому что Драко был прав, у нее на примете действительно был пост министра магии, и последнее, что ей сейчас нужно – это пятно на ее репутации политика в качестве обвинения в убийстве. Как жаль, что она бросила работу аврора. Тогда, у нее бы, по крайней мере, была бы на убийство лицензия.

― Ты куда? ― спросил он, догоняя ее, пока она неслась по коридорам в сторону лифта.

― Домой, ― резко ответила, проскользнув в пустой лифт. К ее отчаянию, Драко последовал за ней.

― О, прекрасная идея. Я смогу как следует выспаться.

Гермиона с опаской взглянула на него.

― И где именно ты собираешься ночевать? ― спросила она.

― Дома.

― Ты имеешь в виду, в доме своих родителей.

― Нет, я имею в виду в нашей с тобой квартире, ― небрежно произнес он, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пока лифт переносил их на главный этаж Министерства. ― Окна нашей прекрасной квартиры выходят на Темзу. Мерлин, как же я скучаю по этому виду.

Гермиона резко рванулась вперед к панели управления лифта, и с силой нажала на кнопку, чтобы они перестали подниматься. Драко удивленно уставился на нее.

― Какого черта...

― Драко, ты не будешь ночевать сегодня, или вообще когда бы то ни было, в моей квартире.

Драко прислонился к стенке лифта и вызывающе посмотрел на нее.

― Знаешь, документы на эту квартиру все еще оформлены на мое имя. Так что, что бы ты там ни думала, это моя квартира. Формально, я мог бы заставить тебя ее освободить, если бы хотел. Но тебе повезло, я слишком щедр для этого.

Гермиона в отчаянии зарычала.

― Я не хочу спать с тобой под одной крышей!

― Я могу лечь в комнате для гостей.

― В поместье твоих родителей уйма комнат для гостей! Останься в одной из них!

Гермиона закрыла глаза ладонями, борясь с желанием разреветься от злости. Она не понимала, как за какие-то несколько часов ее жизнь превратилась в сущий ад. Произошло еще одно загадочное убийство, ее жених дико на нее зол, а ее раздельно проживающий супруг, по всей видимости, пытается снова влезть в ее жизнь. Она просто не могла представить, что может быть хуже. Когда она наконец убрала руки от лица, то увидела, что Драко смотрит на нее с извиняющимся выражением лица – ну или, по крайней мере, настолько близко к извиняющемуся, какое вообще могло появиться на лице Малфоя.

― Послушай, ― сказал он на удивление мягким тоном, ― я не хочу здесь находиться даже больше, чем этого не хочешь ты. Но если я собираюсь помочь вам с расследованием, будет гораздо проще, если я остановлюсь в этой квартире. Обещаю, как только преступление будет раскрыто, я подпишу все документы о разводе, вернусь туда, откуда пришел и дам тебе спокойно продолжать жить своей жизнью.

Гермиона удивленно моргнула и вытерла слезы со щек.

― Ты... ты правда это для меня сделаешь? ― спросила она.

На лице Драко появилась слегка натянутая, не отразившаяся в глазах улыбка.

― Конечно. Считай это преждевременным подарком на свадьбу.

― Спасибо, ― прошептала она. ― А ты правда думаешь, что мы сможем раскрыть это преступление?

― Конечно, сможем, ― уверенно сказал он. ― Нет такого дела, которое мы не смогли бы раскрыть, когда работаем вместе, забыла? Нас же было практически невозможно остановить до того, как...

Драко осекся, и Гермиона кивнула, уткнувшись взглядом в пол.

― Да. До того как. ― Последовала неловкая пауза. Она выдавила усталый вздох и нажала на кнопку, чтобы лифт снова пришел в движение. ― Думаю, нам нужно пойти домой и немного отдохнуть. У нас впереди тяжелый день.

Драко кивнул и скрестил руки на груди. Она встала в точно такую же позу в противоположной стороне лифта, стараясь создать в этом небольшом пространстве как можно больше расстояния между ними. Только почему-то этого все равно было недостаточно.

* * *

Драко проснулся оттого, что кто-то барабанил в дверь комнаты для гостей.

― Драко! ― рявкнула Гермиона из-за двери, ― поднимай свою ленивую задницу с кровати! Мы встречаемся с Джорджем меньше, чем через час!

Она зашагала прочь в сторону кухни, недовольно бормоча что-то себе под нос. Он со стоном потянулся, пытаясь размять ноющие мышцы. Он не привык спать на такой удобной кровати, как в гостевой. Да, определенно была доля иронии в том, что роскошная постель стала для него такой неудобной. Он привык спать на маленьких, узких походных кроватях, кое-как установленных в палатке или какой-нибудь пустынной пещере, а не в удобных комнатах, которые когда-то были так привычны для него.
В конце концов, Драко удалось вылезти из постели, и он, шаркая ногами, в одних трусах направился на кухню. Он с трудом подавил улыбку, когда Гермиона удивленно выпучила глаза, увидев, что он почти голый. Но прежде, чем он попытался как-то ее этим поддеть, она прокашлялась и уткнулась носом в последний выпуск Ежедневного пророка.
Драко закатил глаза и пошел налить себе чашку кофе. Он открыл шкафчик, чтобы достать сахар, и нахмурился, увидев, что его там нет.

― Гермиона, куда ты дела сахар?

― О, я его переставила. Он теперь в шкафчике слева от плиты.

Драко открыл шкафчик и вынул оттуда жестяную банку с сахаром.

― Зачем тебе понадобилось его переставлять? ― спросил он. Он стал открывать все кухонные шкафчики и ящики и обнаружил, что все, начиная со столового серебра и заканчивая фарфоровой посудой, находилось уже не там, где раньше, когда он последний раз здесь был . ― Почему, черт возьми, ты здесь все переставила?

Гермиона хлопнула газетой по столу, чуть не заехав при этом локтем в чашку с хлопьями.

― Да какая тебе разница, Драко?

― Да никакой, в общем-то, ― пробормотал он, садясь напротив нее и делая глоток кофе.

― Знаешь, а ты отвратительный лгун.

― Гермиона, мне правда абсолютно плевать, где ты хранишь сахар.

Гермиона нетерпеливо фыркнула.

― Я не об этом. Ты соврал, что тебе поручили дело Гойла. Я связалась с помощью летучего пороха с главой твоего Отдела по Спецоперациям, пока ты спал.

Вот черт. Он уже забыл, какая она дотошная в такого рода вещах. Да, зря он ее недооценивал.

― Я сказал тебе правду, ― ответил он. ― Мне поручили это дело.

― Нет, никто тебе ничего не поручал, ― возразила она. ― Твой начальник сказал мне, что когда ему понадобился человек, чтобы расследовать дело Гойла, ты добровольно за это взялся. Ты решил вернуться. Что можешь сказать в свое оправдание?

Драко пил кофе, время от времени бросая на нее взгляды. Она проницательно сощурила карие глаза, и он понял, что она, как всегда, отступать так просто не собирается.

― Я говорил тебе уже, Гермиона. Гойл был моим лучшим другом. Я хочу убедиться, что его убийца понесет наказание.

― Ты не разговаривал с Гойлом несколько лет.

― И что? ― огрызнулся он, начиная терять терпение. ― Это не перечеркивает все, через что мы с ним прошли. Не перечеркивает наше общее прошлое.

Гермиона замолкла, и он точно знал, о чем она подумала. Это была как раз одна из тех черт, которые он в ней всегда любил – как просто было прочитать ее эмоции. Все, о чем она думала или что чувствовала, было ясно написано у нее на лице, словно слова на странице одной из ее любимых книг. Он был уверен: она думала, что, возможно, сказанное имело двойное значение, и пыталась понять, намекал ли он и на их общее прошлое тоже.
Она снова прищурилась, и Драко сразу понял, что она собирается сделать. Он тотчас же создал внутренний барьер, не давая ворваться в свое сознание. Он всегда отлично владел Окклюменцией, а теперь, после стольких лет тренировок, это окончательно вошло у него в привычку, совсем как потребление пищи или дыхание.

― Ай-ай-ай, ― сказал он, качая головой. ― Использовать Легиллименцию прямо за завтраком? Не очень-то вежливо, милая.

― Прекрати.

― Что?

― Называть меня «милая». Ты не должен больше так меня называть.

Драко вздохнул и откинулся на стуле, прижимая обеими руками к груди горячую чашку кофе. Как он мог забыть, какая она порой бывала упрямая? Это вытягивало все эмоциональные силы, доводило почти до физического истощения. Да, несомненно, три года вдали от нее только ослабили умение ей сопротивляться.

― Я просто не понимаю, ― пробормотал он, скорее обращаясь к себе, чем к ней. ― Не знаю, кому могло понадобиться убивать Гойла.

Лицо Гермионы немного смягчилось.

― Миллисента сказала, что у него были проблемы, ― сказала она. ― Он не мог найти работу, постоянно искал способ заработать, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Он был в отчаянии... возможно, настолько, чтобы связаться с производством нелегальных зелий.

Драко сделал еще один глоток, и горячий кофе обжег ему горло, точно вспыхнувшее в нем сейчас чувство вины.

― Не все в послевоенное время были так же хорошо приняты, как я, ― тихо произнес он. ― Многих их тех, кто раньше хоть как-то был связан с Волдемортом, как семья Гойла, волшебное общество сторонилось. Если бы он только попросил меня помочь...

Гермиона покачала головой.

― Он не пошел бы к тебе за помощью, даже если бы мог. Думаю, гордости в нем было гораздо больше, чем мы могли себе представить. В том, что произошло с Гойлом, нет твоей вины, Драко. ― Она внимательно смотрела на него несколько минут, прежде чем снова заговорить. ― А где ты, собственно, был все эти годы?

― На Среднем Востоке, в Судане и вообще практически везде, где только можно себе представить.

― И что ты там делал?

― Работал в Отделе по борьбе с Международным Магическим Терроризмом. В мире маглов происходит много войн, но сражения между волшебниками в десять раз хуже и безмерно более разрушительны. Заклинания, которые они применяют друг против друга...

Драко вздрогнул от воспоминаний о крови, покрытой ожогами коже и мучительных криках.

― Это, должно быть, ужасно, ― прошептала Гермиона.

― Да. Действительно заставляет задуматься о том, что предстоит в жизни и осознать ценность всего, что считал самим собой разумеющимся.

― Понимаю, ― неуверенно сказала она.

Вновь воцарилось молчание, и Гермиона подперла рукой подбородок, переключая внимание обратно на газету. Она наклонила голову, и утренние лучи солнца коснулись волос, создавая золотой ореол вокруг кудрей. Драко забыл уже, что ее волосы вот так поглощают утреннее солнце. Или, может, он пытался это забыть. Вздрогнув, он отвел взгляд и допил остатки кофе одним глотком. Затем встал из-за стола.

― Я приму душ, ― заявил он. Она произвела в ответ какой-то неопределенной звук.

Закрыв за собой дверь в ванную и начав греть воду, чтобы принять душ, Драко подумал, что, возможно, он зря решил остаться в одной квартире с Гермионой, пусть даже на несколько дней. Их квартира, одна из самых больших и дорогих в Лондоне, казалось, была слишком мала для них двоих. Присутствие Гермионы не давало покоя – даже будто бы полностью подавляло его, и он чувствовал жгучую потребность воздвигнуть между ними как можно больше стен, как материальных, так и мысленных. Но только почему-то всех этих стен все равно было недостаточно.

* * *

Спускаясь по шумным улицам Косого переулка, Драко старательно пытался не смотреть на обручальное кольцо с большим бриллиантом на левой руке Гермионы. Однако, когда оно так ярко сверкало на утреннем солнце, не замечать его было сложно.

― А что ты сделала со своим обручальным кольцом? ― вдруг спросил он.

― Что?

― Обручальное кольцо Малфоев, принадлежавшее еще моей прабабушке. Куда ты его дела?

― О, ― отвлеченно произнесла она, делая вид, что очень занята тем, что разглядывает витрины. ― Я, хм... продала его.

― Что ты сделала? Это кольцо принадлежало Малфоям шесть поколений! Это бесценное антикварное изделие!

― Ну, по всей видимости, не такое уж и бесценное, ― сказала она. ― В ломбарде за него неплохо заплатили.

Драко был настолько зол, что просто остановился, как вкопанный и схватил ее за локоть, чтобы она не смогла продолжать путь без него. Она бросила на него злобный взгляд, но все же в глазах промелькнула слабая тень страха, и он понял: она боится его реакции. Вот и хорошо.

― Ты не имела никакого права продавать это кольцо, ― низким голосом проговорил он. ― Оно принадлежало моей семье.

― Ох, ну прости, ― ядовито проговорила она. ― Я не знала, что оно подлежит обязательному возврату в случае, если твой муж-подонок вдруг решит тебя бросить.

― Да ты еще та... ― пробурчал он, отпуская ее руку. ― Ты, судя по всему, думаешь, что все, что когда-то принадлежало мне, теперь твое. Квартира, например...

― Где еще, по-твоему, я должна была жить, Драко?

― Ну а почему же ты не переехала к своему жениху?

Гермиона замерла, отчаянно пытаясь придумать хоть какой-то ответ, и Драко тут же ухватился за возможность воспользоваться брешью в ее броне.

― Не правда ли довольно странно, что ты предпочитаешь не съезжаться с человеком, вместе с которым решила провести всю оставшуюся жизнь? Уже не уверена насчет Голдстейна, да?

― Нет, конечно, нет! ― выпалила она, и, резко развернувшись, продолжила путь к магазину Уизли. ― Просто я считаю, что сначала лучше подождать, а съехаться уже после свадьбы.

― Мы жили вместе до того, как поженились.

― А мы, безусловно, просто живой пример счастливого брака, да? ― язвительно проговорила она.

Драко промолчал. В конце концов, она была права.
Прежде чем он успел заметить, она распахнула дверь в магазин Всевозможных Волшебных Вредилок, и он последовал за ней в шумный красочный магазин. Они кое-как пробрались через забитые товаром полки и толпу детей, пытаясь отыскать владельца магазина. Наконец, Гермиона заметила его - он помогал прочесть двум подросткам надпись о «Том-Кто-Умеет-В-Кишках-Застревать!»

― Джордж! ― крикнула она, махая рукой, чтобы привлечь его внимание.

Как только он ее заметил, по веснушчатому лицу рыжеголового парня тут же расползлась широкая улыбка, и он шагнул вперед, заключая ее в медвежье объятие.

― Я так рад тебя видеть, Гермиона! ― воскликнул он, отпуская ее. Тут он заметил стоящего позади нее Драко, и его улыбка померкла. ― Вижу, ты привела с собой своего не-очень-то-благоверного. Рон говорил мне, что этот придурок вернулся в город.

― Тоже счастлив видеть тебя, Уизелби, ― протянул Драко, награждая его своей самой злобной малфоевской усмешкой.

― Веди себя нормально, или останешься ждать на улице, ― предупредила его Гермиона.

― Я не собака, Гермиона.

― Да что ты? ― пробурчала она, пока Джордж отвел их в укромную комнату, крикнув одному из своих подчиненных присмотреть пока за магазином.

Драко изо всех сил старался не обращать внимания на хитрую ухмылку Джорджа, когда он жестом предложил им сесть за небольшой стол. И точно – как только Драко опустился на стул, предложенный Джорджем, громкий отвратительный звук наполнил комнату. Драко свирепо смотрел, как рыжеголовый расхохотался, а Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы скрыть смешок.

― Невидимая пукательная подушка, ― сквозь смех объяснил Джордж. ― Один из самых продаваемых товаров.

― Отлично, теперь, надеюсь, мы можем вернуться к делу... ― проговорил Драко, мысленно добавляя Джорджа Уизли в свой «у-меня-есть-лицензия-на-убийство-и-когда-нибудь-я-блин-этим-воспользуюсь» список.

Он вытащил из кармана лист со списком ингредиентов Морфеума и подвинул его к Джорджу через стол.

― Да, действительно, некоторые из этих ингредиентов я использовал для Зелья Грез Наяву, ― мрачно произнес Джордж, внимательно прочитав список. ― Рон все правильно вспомнил. Только мы никогда не делаем зелье таким концентрированным.

― Что ты имеешь в виду? ― спросила Гермиона.

― Ну, в таком количестве составляющие зелья определенно имеют для того, кто его выпьет отвратительные побочные действия и абстинентный синдром. Варево, с которым вы столкнулись, очень опасно. Я бы точно не хотел подсаживаться на него.

Драко и Гермиона обменялись через стол удивленными взглядами. Затем Драко снова переключил внимание на Джорджа.

― У тебя работали какие-нибудь подозрительные сотрудники последние пару лет? Ну, или вообще кто-то, кто мог украсть рецепт зелья?

Джордж задумчиво провел пальцем по губам.

― Вообще, если подумать, был такой, ― сказал он. ― Его звали Ленни Мичим. Довольно-таки сомнительный паренек, но помощь мне тогда была нужна, так что я его все равно нанял. Я заставляю всех сотрудников подписывать магические контракты о неразглашении профессиональных тайн. Если они его нарушат, их лица покроются пятнами. Позаимствовал идею у тебя, Гермиона, ну после того, как ты еще в Хогвартсе заколдовала Мариэтту Эйджкомб за предательство ОД.

Он слегка улыбнулся ей и продолжил.

― В общем, примерно то же произошло с Ленни где-то год назад, но он удрал отсюда прежде чем я успел выяснить, как именно он нарушил контракт. Должно быть, он выдал секрет рецепта Зелья Грез Наяву.

― Говоришь, этот парень ушел из магазина год назад? ― повторил Драко.

― Примерно в то же время, как на черном рынке появился Морфеум, ― задумчиво произнесла Гермиона. Она выразительно подняла брови, обращаясь к Драко. ― Ты думаешь о том же, о чем и я?

Драко кивнул.

― Чары Местонахождения, ― он снова повернулся к Джорджу. ― У тебя остались какие-нибудь его личные вещи? Что-то, с чем он регулярно мог иметь прямой контакт?

Спустя несколько минут Джордж снова вернулся к работе, а тем временем в задней комнате Драко и Гермиона столпились вокруг стола, на шероховатой поверхности которого лежала карта. Гермиона стояла с палочкой в одной руке и с рабочим фартуком в другой, который, по словам Джорджа, принадлежал Ленни Мичиму и никем не использовался с тех пор, как он ушел. Драко лишь надеялся, что в предмете одежды еще осталось достаточно сущности этого человека для того, чтобы заклинание смогло сработать. Драко наблюдал, как Гермиона ловко орудует палочкой над фартуком.

― Ты уверена, что не хочешь, чтобы я этим занялся? ― спросил он. ― Когда ты последний раз использовала это заклинание?

― Я знаю, что делаю, Драко, ― раздраженно ответила она.

Она отбросила фартук в сторону и направила палочку на карту, выполняя сложную комбинацию движений. Драко не мог не восхититься тем, как она работает. Она всегда была сильной и одаренной ведьмой. Она прошептала цикл магических формул и торжествующе улыбнулась, когда маленькая, ярко светящаяся точка появилась на карте.

― Я нашла его! ― воскликнула она. ― Что теперь?

― А теперь возвращайся в Министерство и извести Поттера и остальных авроров, что я иду выслеживать этого Мичима.

Гермиона скрестила руки на груди и упрямо уставилась на него.

― Мы пошлем Патронуса, чтобы всех собрать, а я пойду с тобой.

― Ни в коем случае, ― возразил Драко, хотя уже знал, что спорить с ней бесполезно. ― Дело может оказаться опасным, а тебя в это время не будет на месте. Ты будешь больше мешать, чем помогать.

Гермиона положила палочку в карман, свернула карту и сердито на него посмотрела.

― Нравится тебе это или нет, я иду с тобой. Да кого еще волнует, вернешься ли ты?

Драко оценивающе на нее взглянул, упиваясь видом ее раскрасневшихся щек, горящих глаз и гордо вздернутого подбородка. Он усмехнулся.

― Признай, ― сказал он, ― ты по этому скучаешь.

Услышав эти слова, Гермиона напряглась и сузила глаза.

― Т-ты о чем?

― Ты скучаешь по охоте, напряжению погони. Ты не получаешь таких эмоций, работая весь день в офисе.

― О, ― сказала она, немного расслабившись. ― Да, думаю, я действительно по этому скучаю.

Драко вздохнул, достал палочку и обнял Гермиону за талию, не обращая внимания на ее испуганные протесты.

― Ладно, ― сказал он. ― Полагаю, тогда я никуда от тебя не денусь.

И прежде чем жена успела выскользнуть из его хватки, он трансгрессировал с негромким хлопком.

* * *

Драко был прав. Гермиона действительно скучала по напряжению погони. Она уже несколько лет чувствовала, что чего-то не хватает, с тех пор как бросила работу аврора, но сегодня она в полном смысле осознала, по чему скучала все это время. Кроме того, выслеживание Ленни Мичима отлично отвлекало от того, во что обратилась ее жизнь за последние двадцать четыре часа.
После разговора через камин с начальником Драко, Гермиона попыталась связаться с Энтони, но обнаружила лишь, что он просто отсоединил свой камин от сети Летучего пороха. Тогда она прислала ему сову, но ее письмо вернулось назад нераспечатанным. Она прекрасно понимала, что у Энтони есть все основания злиться на нее, но как он мог даже не дать ей возможности объясниться и как следует попросить прощения?
Гермиона тряхнула головой, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Сейчас ей не нужно отвлекаться на подобные мысли. Это одно из первых правил, которое она выучила во время подготовки к работе аврора, так много лет тому назад. Она обернулась и посмотрела на Драко, который не отставая следовал за ней в невысокое офисное здание в магловской части Лондона. Он быстро шел с решительным выражением лица, держа при этом руку возле кармана с волшебной палочкой, которую, она была уверена, он готов был выхватить в любую минуту. И как бы зла она в тот момент на него ни была, она не могла преодолеть то спокойное чувство, которое вызывало его такое привычное, властное присутствие. Несмотря на всю зыбкость этой ситуации, когда они входили, она чувствовала себя почти...защищенной.
Не говоря друг другу ни слова, пара вошла в главный вестибюль офисного здания, направляясь к седой женщине на ресепшне. Она нервно перевела взгляд с одного на другого.

― Ч-чем могу помочь? ― спросила она.

Гермиона показала один из полицейских значков, которые Министерство держало в распоряжении специально для таких случаев.

― Майор Грейнджер, ― представилась она. ― А это – майор Малфой. Мы пришли поговорить с одним из ваших арендаторов... мистером Мичимом. Вам знакомо это имя?

― В общем-то, да, ― ответила пожилая женщина. ― Он научный работник – у нас здесь таких много. Довольно странный молодой человек, но он со своими сослуживцами обычно держится стороной. Платят за аренду вовремя. У него, что, какие-то проблемы с законом?

Драко и Гермиона быстро переглянулись, прежде чем Гермиона снова обратилась к домовладелице.

― Боюсь, что так. Не подскажете, на каком этаже он работает?

― Четвертый этаж, третий офис справа.

― Спасибо.

Поднимаясь вместе с Драко на четвертый этаж, Гермиона ощутила на себе его пристальный взгляд.

― И когда ты вернула девичью фамилию? ― спросил он.

― Примерно через год после того, как ты ушел. Драко, ты действительно хочешь обсудить это прямо сейчас?

― Нет, думаю, нет, ― пробормотал он.

Двери лифта растворились с резким лязгающим звуком, и двое вышли в коридор, осторожно поглядывая из стороны в сторону. Вокруг никого не было. Они медленно продвигались по коридору, пока не оказались прямо перед дверью третьего офиса справа, в точности, как сказала домовладелица.

― Чувствуешь? ― прошептала Гермиона.

― Да, ― прошептал он в ответ. ― Маглоотталкивающие чары. Думаю, мы на месте.

Оба синхронно достали волшебные палочки, Драко вышиб дверь и вошел в помещение вслед за Гермионой. То, что они обнаружили внутри, поразило обоих. Ряд за рядом там выстроились лабораторные столики, на каждом из которых стояли котлы с бурлящими в них зельями, банки с различными ингредиентами и небольшие бутылочки с голубой жидкостью, несомненно – с Морфеумом.

― Как там маглы говорят? ― спросил Драко. ― Ах, да... большой куш.

― Драко, осторожно! ― завопила Гермиона.

Она оттолкнула его в сторону и как раз вовремя - он еле успел увернуться от заклятия, пущенного прятавшимся за одним из столов мужчиной. Исходя из данного Джорджем описания, Гермиона была уверена, что это Ленни Мичим. И она с ужасом заметила, что он появился не один.

― Черт! ― пробормотал Драко, в то время как заклятия летали по комнате, как фейверки. Они вдвоем спрятались под столом, держа палочки наготове. ― Судя по всему, этих ублюдков по меньшей мере дюжина. Сдается мне, пожилая дама внизу забила тревогу.

― Похоже на то, ― мрачно сказала Гермиона. Затем крепко сжала в руке волшебную палочку. ― Не знаю, как ты, но я без боя не сдамся.

Драко раздраженно на нее посмотрел, но она готова была поклясться, что он просто сдерживал улыбку.

― Знаешь, я просто терпеть не могу, когда ты говоришь по-гриффиндорски, ― сказал он, и оба встали, чтобы вступить в бой.

Стоя спиной к спине, они двигались с совершенной синхронностью, палили заклинаниями, отклоняя удары противников. Но Гермиона понимала – этого недостаточно. Несмотря на их с Драко объединенные навыки, врагов было все еще гораздо больше.
Гермиона нырнула под локоть Драко, чтобы запустить Стуфепай в ближайшего противника. Заклинание ударило ему точно в грудь, заставив свалиться прямо на один из лабораторных столиков. Она вздрогнула и уклонилась в сторону, когда один из атакующих бросил заклинание в ответ, и, промахнувшись, вдребезги разбил банку с гноем бубонтюбера, из-за чего он разбрызгался по всему помещению.

― Прямо как в старые добрые времена, правда? ― крикнул ей Драко, приостанавливаясь, чтобы стереть со лба пот.

Гермиона украдкой бросила на него быстрый взгляд, замечая, что у него горят щеки, а серые глаза сверкают от радостного волнения.

― Вот почему средняя продолжительность жизни у мужчин короче, чем у женщин, ― пробормотала она себе под нос.

Внезапно ее внимание отвлек звук тяжелых шагов в коридоре. У нее оборвалось сердце, как только она представила огромное количество воинов, прибывших сюда, чтобы пополнить ряды их противников. Всякий шанс на спасение исчезал. Прерывисто вздохнув, она плотнее прижалась спиной к Драко, пытаясь найти хоть какую-то поддержку.
Боже, нет, все не может так закончиться...
Внезапно дверь распахнулась, и к огромному облегчению Гермионы, первыми вошедшими в комнату, оказались Рон и Симус Финниган с палочками в руках. За ними следовала группа авроров, которые тут же ринулись в бой.

― Слава Богу, ― прошептала Гермиона, а тем временем, их противники потеряли интерес к ней и Драко, и сосредоточились на только прибывших аврорах.

Всего на минуту, она утратила бдительность, развернувшись, чтобы присоединиться к подкреплению.

― Гермиона, вниз! ― заорал Драко, вмиг сбивая ее с ног, и она чудом избежала направленного в нее Убивающего Заклятия.

Упав, она так сильно ударилась затылком, что из глаз пошли искры. Она быстро заморгала, чтобы перед глазами хоть как-то прояснилось, и только тогда осознала, что Драко, защищая, лежит на ней сверху, и его серые глаза полны беспокойства. Но перед глазами все плыло, из-за чего она видела сразу троих.

― Ты в порядке? Гермиона, отвечай!

― Отстаньте! ― пробормотала она. ― Все трое!

Драко обеспокоено нахмурился и одной рукой осторожно придержал ее затылок. Убрав руку и обнаружив, что она вся в крови, он тут же принялся отчаянно звать врача. Гермиона попыталась протестующе помотать головой, но от этого движения в голове только еще больше помутнилось. Так что она просто толкнула Драко в грудь в попытке избавиться от тяжести его тела над собой. С таким же успехом, она бы могла пытаться оттолкнуть кирпичную стену.

― Лежи спокойно, Гермиона, ― скомандовал он, ― ты ранена, а вокруг все еще идет бой, так что я не могу перенести тебя – слишком рискованно.

Взволнованное лицо Драко, прерывистые вспышки света от продолжающих летать по всей комнате заклинаний...Гермиона закрыла глаза.
Неужели он не понимает, что она просто не может этого вынести – лежать вот так, когда тягостный жар его тела так давит на нее? Неужели он не понимает, что запах его пота и ощущение прижимающегося к ней тела пробуждает те воспоминания, которые лучше было бы спрятать где-нибудь в глубине сознания?
Он слегка заерзал, и она издала тихий стон, отчаянно надеясь, что он сочтет это за стон боли, а не удовольствия от того, как его пах трется о ее. Она осознавала, это безумие – думать о подобном в такой момент. Но с другой стороны, адреналин всегда играл роль мощного афродизиака, когда дело касалось их двоих...

Гермиона настежь распахнула дверь в грязный номер отеля и, полу-втащив-полу-внеся внутрь Драко, захлопнула за ними дверь и заперла ее движением палочки. Она наблюдала, как начинает спадать действие Оборотного Зелья, и временно черные волосы Драко снова становятся платиновыми. Она знала, что и ее внешность тоже возвращается в норму. А что было ненормально, так это огромное количество крови, которая хлестала у Драко из груди, просачиваясь сквозь рубашку.

― Сектумсемпра, ― простонал он. ― Ну почему всегда Сектумсемпра?

― Малфой, заткнись и ложись на кровать, ― скомандовала она, одной рукой обвивая талию Драко, чтобы придать ему устойчивое положение. Он ухмыльнулся в ответ.

― Пытаешься затащить меня в постель? ― задыхаясь, сострил он. ― Грейнджер, да ты заставляешь меня краснеть.

Гермиона закатила глаза и втащила его на жесткий матрац в центре тускло освещенной комнаты. Только он мог в такой момент еще находить силы для саркастических комментариев. Как только он упал на кровать, она отчаянно начала искать аптечку, которую уменьшила заклинанием и спрятала в сумочке. Она до сих пор не могла поверить, что они живы. Они однозначно должны быть мертвы, если учесть, в какую тщательно подготовленную ловушку они попали этим вечером. Но они каким-то образом выжили...еле-еле. И в случае Драко, исход был еще неясен.
Как только им удалось укрыться от Долохова и его закадычных дружков, Гермиона втащила раненного Драко в самое близкое безопасное место, которое смогла найти – старый отель на юге Москвы. Сначала, увидев потрепанного, истекающего кровью Драко, дежурная наотрез отказалась выделить им номер. Однако пачка рублей, которую Гермиона бросила на столик, быстро убедила женщину. Теперь единственной задачей Гермионы являлось сохранять Драко жизнь достаточно долго, чтобы они смогли совершить далекое путешествие по порталу обратно в Англию.

― Г-грейнджер? ― слабо выдавил Драко.

Охваченная паникой, Гермиона бросилась к нему, и тут впервые заметила, что у него изо рта идет тонкая струйка крови. Ни о чем не думая, она запрыгнула на кровать, уселась на него и, разорвав на нем рубашку, обнаружила глубокую зияющую рану в его груди.

― Черт, ― прошептала она и взмахнула над раной палочкой, пытаясь ее залечить, ― черт, черт, черт, черт, черт...

― Ну и речь, Грейнджер, ― слабо произнес Драко. Затем его глаза закатились, а тело начало содрогаться в конвульсиях.

― Нет! ― закричала Гермиона, пытаясь сохранить спокойствие и закончить зашивать рану.

Наконец, края раны были сшиты, и от нее не осталось никаких следов, кроме ярко-розовой полоски, пересекающей бледную грудь. Но он все еще страдал от огромной потери крови. Он был бледен – так невероятно бледен – что даже губы были лишены цвета. Дрожащими руками она выудила бутыль Восстанавливающего Кровь зелья из аптечки и прижала его голову к своей груди, поддерживая его при этом так, чтобы суметь залить зелье ему в рот.

― Глотай, Малфой, ― настаивала она, слегка встряхивая его. ― Глотай, черт возьми!

В конце концов, он проглотил зелье, и, последний раз прерывисто вдохнув, полностью затих. Сердце Гермионы бешено колотилось о ребра, слезы катились по щекам, пока она покрывала его грудь глухими ударами.

― Малфой! ― заорала Гермиона. ― Малфой, скажи что-нибудь!

Внезапно Малфой тяжело вздохнул и закашлялся.

― Что-нибудь, ― прохрипел он.

Гермиона не знала, то ли рассмеяться от облегчения, то ли отругать его за столь несвоевременную шутку. Она остановилась на том, чтобы залепить ему звонкую пощечину.

― Ой, ― рявкнул он. ― Какого черта?

― Драко Малфой, никогда больше так не делай! Я думала, ты мертв!

― Жаль тебя разочаровывать, ― проворчал он, ― но как с меня спадет ярмо земных сует**, это произойдет не в такой дыре.

― Спадет ярмо земных сует? Малфой, ты только что процитировал Шекспира?

Драко закатил глаза.

― По всей видимости, потому что я слышал, как его цитируешь ты. Да ради Мерлина, женщина, я только что пережил околосмертный опыт, а ты хочешь обсудить магловскую литературу.

Гермиона усмехнулась, роясь в аптечке в поисках небольшой бутылочки с настойкой расторопника. Гермиона не могла не восхититься тем, как легко он мог оставаться таким беззаботным даже после того, как получил жизненно опасную травму. Она чувствовала, что он делает это не столько для себя, сколько для нее, и это чувство давало какое-то непонятное тепло.

― Это должно ослабить боль, ― сказала она, намазывая настойку расторопника на только что вылеченную рану на груди, ― и предотвратить появление шрамов.

Она продолжала намазывать его грудь, втирая лечебное зелье в рану, пока не достигла места, где она заканчивалась, прямо над пупком. Затем заметила, что сквозь его левую штанину сочится кровь, и потянулась расстегнуть его штаны. Руки Драко тут же метнулись вперед и крепко сжали ее запястья, не давая двигаться.

― Т-ты что делаешь? ― затаив дыхание, спросил он.

― У тебя из бедра кровь течет. Скорее всего, там еще один порез. Думаю, не такой глубокий, какой был на груди, но мне все же нужно вылечить его, пока не занеслась инфекция.

Драко кивнул и отпустил ее запястья, позволяя ей расстегивать дальше его штаны. Вздрогнув, он подвинулся так, чтобы она могла стянуть с него брюки, обнажая раненное бедро. Увидев, что шелковые боксеры явно стали ему тесны,она почувствовала, как щеки вмиг залились краской. По всей видимости, он потерял не настолько много крови. И все же, ее очень удивило, что эта ситуация может его возбуждать, что его может возбуждать... она.
Отбросив прочь все неловкие мысли, Гермиона взмахнула палочкой над внутренней стороной бедра Драко. Затем окунула пальцы в бутылочку с настойкой расторопника и осторожно начала промывать его рану. От ее прикосновения, каждый мускул в теле Драко напрягся, и он сжал кулаками простыни. Испугавшись, что причинила ему боль, Гермиона остановилась и взглянула на его лицо, но не обнаружила ни следа боли в его глазах. Вместо этого, она пораженно заметила, что они потемнели от желания. Она вдруг осознала, что все еще сидит на нем сверху, и сейчас, когда она уже не спасала его жизнь, это казалось пошлым. Она тут же нервно убрала руку от подрагивающего бедра Драко.

― Хм, думаю, чуть позже, ты сам можешь это сделать... ― пробормотала она, слезая с него.

Но Драко не позволил ей так просто уйти. Он крепко схватил ее ноги, прямо над коленями, и быстро прижав к себе, вернул на место.

― Почему ты спасла мою жизнь? ― хрипло спросил он.

― А почему ты спас мою? Заклятие предназначалось мне.

Губы Драко изогнулись в легкой усмешке.

― Ты мой напарник. Я должен вернуться только вместе с тобой, забыла?

Гермиона уставилась на него, не веря своим ушам. Казалось просто невозможным, что Драко Малфой спас ее жизнь, и что он вообще считал ее – маглорожденную – достойной спасения. Однако прежде чем она успела над этим поразмыслить, Драко начал задирать вверх юбку ее блестящего черного коктейльного платья, руки его скользили все выше и выше по ее бедрам. Она судорожно вздохнула и закусила губу, чтобы сдержать стон. Она знала, что им в голову всего лишь ударил адреналин. Но нельзя же вот так подчиняться инстинктам...

― Малфой, ― начала было она, но прежде чем успела вымолвить еще хоть слово, он схватил ее и резким движением перевернул с удивительной силой для человека, находящегося в таком слабом состоянии.

Он поменял их положения так, что она теперь лежала на спине, а он, раздвинув ноги, сидел сверху и смотрел на нее взглядом, которым можно было легко расплавить железо. Его руки скользили вверх по ее бедрам, приближаясь к месту, прикосновения к которому она одновременно боялась и жаждала, и она почувствовала, что нужно остановить его, пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля.

― Малфой, это плохая идея, ― прошептала она. Он усмехнулся, едва касаясь, провел своими губами по ее, и этот поцелуй обжег ей губы, как огнем.

― Мы вместе при любых обстоятельствах всегда были «плохой идеей». И скорее всего, всегда будем. Зачем же с этим сейчас бороться?

― Хв-ватит, ― задыхаясь, проговорила она, когда его рука осторожно коснулась кружевной материи ее трусиков. Его ухмылка погасла, а глаза сузились в две узкие щелки цвета расплавленного серебра.

― Скажи, что не хочешь этого, Грейнджер.

― Я н-не хочу этого, ― заикаясь, произнесла она, хотя знала, что тело все равно выдаст правду. И точно – он проник пальцами ей в трусики, засунув их в уже ставшую влажной промежность.

― Ложь, ― победоносно прорычал он, вводя в нее сначала один, затем другой палец, и она поняла, что просто пропала.

Она крепко схватила его за голые плечи, постанывая от удовольствия, пока он вводил и выводил из нее пальцы. Он начал покрывать ее шею поцелуями, и спустя несколько минут такой изысканной пытки, Гермиона не выдержала.

― Малфой, пожалуйста, ― взмолилась она, пытаясь стянуть с него трусы. Он усмехнулся и игриво провел языком по ее выпуклым губам.

― Терпение, милая.

Он стал умело двигать рукой, которая все еще находилась у нее под юбкой, при этом так изгибая запястье, чтобы его большой палец мог достать до клитора. Гермиона откинулась назад, громко крича, когда на нее обрушилась волна наслаждения.

― Черт, ― прохрипел он, когда ее плоть крепко сжалась вокруг его пальцев.

Ее оргазм, казалось, полностью сломил его и без того уже хлипкий самоконтроль, и он вынул руку у нее из-под платья, лишь для того, чтобы сорвать – именно сорвать – с нее тонкую одежду. Еще один резкий рывок, и он так же избавился от ее трусиков. Быстрым движением он стащил с себя трусы и полностью в нее вошел. Гермиона прерывисто вздохнула от внезапного вторжения. Она закрыла глаза, чувствуя, как миллион маленьких огоньков взрывается за веками, пока Драко ритмично двигает бедрами, продлевая ее оргазм, еще больше сводя ее с ума, и о боже, боже, боже...
Драко застонал и зарылся лицом в изгиб ее шеи.

― Гермиона, ― выдохнул он, и звук ее имени, сорвавшийся с его губ, заставил ее согнуть пальцы на ногах.

Она всегда ненавидела свое имя и обвиняла родителей в том, что они не назвали ее так, чтобы люди хотя бы знали, как произносить ее имя, но когда Драко произнес его вслух, оно вдруг прозвучало, словно самое чувственное и прекрасное в мире.

― Повтори, ― прошептала она и впилась ногтями ему в спину, чувствуя, что ее накрывает еще одна волна наслаждения, ― повтори мое имя.

― Гермиона, ― выдохнул он, а затем повторял, словно молитву с каждым своим толчком. ― Гермиона, Гермиона, Гермиона...

― Гермиона? Гермиона!

― Малфой, идиот, отвали и дай ей вздохнуть!

Гермиона услышала ворчание, будто кого-то отпихнули в сторону, открыла глаза и обнаружила Драко, Рона и колдомедика, обеспокоенно уставившихся на нее. По лицу Рона тут же расплылась облегченная улыбка.

― Хорошо вздремнула? ― спросил он.

Гермиона застонала и дотронулась рукой до затылка, ее волосы все еще были в крови, но рану, по всей видимости, врач уже вылечил, пока она была без сознания.

― Спасибо, прекрасно, ― пробормотала она, пока ее рыжеголовый друг осторожно помогал ей подняться на ноги.

Она повернулась к Драко, обеспокоенное выражение лица которого мигом сменилось на злое.

― Гермиона, ты о чем, черт возьми, думала? ― прорычал он, ― Нельзя вот так, посреди боя, забыть про безопасность!

― Я бы не повредила голову, если бы ты не повалил меня на землю, как бульдозер! ― раздраженно пробурчала Гермиона.

Она знала, что он спас ей жизнь и что с ее стороны было глупо забыть про оборону посреди боя, но его покровительственное отношение только дико ее разозлило.

― Если бы я не сбил тебя с ног, ты была бы мертва!

Гермиона закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Она не собиралась терять самообладание из-за чего-то настолько глупого. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что Симус и еще один аврор стоят в стороне, удерживая невысокого темноволосого мужчину, в котором она узнала Ленни Мичима.

― Вы поймали его! ― воскликнула она. ― А что с остальными?

― Один был убит в бою, ― сказал Рон. ― А остальные, к сожалению, сбежали.

Гермиона разочарованно вздохнула.

― Ну, по крайней мере, у нас есть Мичим. Нам лучше уже забрать его в Министерство и расспросить.

Она подняла палочку с пола, куда она упала во время битвы, и приготовилась трансгрессировать, все это время избегая пронизывающего взгляда своего мужа. Она не думала, что он попытается прочесть ее мысли, но на всякий случай все же применила Окклюменцию. Последнее, что ей нужно – это чтобы Драко узнал, о чем она думала, пока была без сознания. Достаточно того, что она вынуждена знать об этом. Она не должна чувствовать к нему ничего подобного. Она не должна все еще так реагировать на любой физический контакт с ним... нет, не спустя столько времени. Ее тело должно забыть все то призрачное удовольствие и воспоминания о том, что она чувствовала, когда находилась в его руках...

― Гермиона? ― обеспокоенно спросил Рон. ― Ты в порядке?

― Лучше не бывает, ― неуверенно улыбнувшись, ответила она, и взмахнув палочкой, чтобы трансгрессировать обратно в Министерство, с досадой подумала о том, насколько же ее жизнь вдруг стала сложнее.

И у нее было чувство, что все только станет еще хуже.
________

* Пословица, У. Шекспир.
** Отрывок из монолога Гамлета, перевод Н. Маклакова.