Глава 34
Секунда.
Две.
Три.
Гермиона делает шаг, сокращая мучительное расстояние до Беллатрикс, и, словно бросаясь в омут, обвивает её шею руками. Прижимается всем телом, жадно впиваясь в долгожданный поцелуй. Беллатрикс тихо стонет, и этот звук, как искра, мгновенно воспламеняет кровь. Руки, до этого скованные ожиданием, теперь лихорадочно блуждают по спине, по бёдрам, притягивая ближе, не давая и шанса на отступление. Гермиона нетерпеливо покусывает пухлую губу, дразнит языком, ловит рваное, обжигающее дыхание. Воздуха катастрофически не хватает, пальцы дрожат, сплетаясь в запутанном танце предвкушения. Беллатрикс, не говоря ни слова, толкает её вглубь комнаты, и Гермиона, повинуясь порыву, отступает, пока спиной не касается холодной стены. Беллатрикс прижимается всем телом, впечатывая девушку в камень, и губы обжигают пульсирующую венку на шее.
– Мерлин, – выдыхает Гермиона, когда свитер летит на пол, и обнажённую кожу пронзает дрожь. – Белла... Она замирает, утопая взглядом в черных, как бездна, глазах напротив. В них плещется невысказанная нежность, голод любви и безумная страсть, от которой хочется кричать. Беллатрикс на мгновение задерживает взгляд, словно ища подтверждение, что это реальность, а не мираж, и осыпает губы короткими, нетерпеливыми поцелуями, одновременно освобождая от тесной ткани джинс. Гермиона, дрожащими пальцами, отчаянно пытается расшнуровать корсет Беллатрикс, и срывает тихий смешок с её губ. Пальцы касаются обнажённой, словно раскалённой кожи у груди, медленно скользят вниз, огибая кружево лифчика, и Гермиона чувствует, как дрожит живот, как вздрагивает все тело напротив.
– Я так скучала по тебе, – внезапно шепчет Беллатрикс, заключая любимое лицо в ладони и впиваясь в губы с новой силой.
Гермиона сдавленно стонет, когда чувствует, как рука брюнетки проникает под джинсы, скользит вниз, обводя пальцами кружево белья, и бедра невольно подаются вперёд. Ведьма углубляет поцелуй, жадно посасывая язык Грейнджер. Проведя пальцами между ног девушки, она ощутила на кончиках пальцев вязкую влагу. Бедра в танце то приближаются, то отдаляются от руки, создавая сладостное трение.
– Не останавливайся... – хрипло выдыхает Гермиона, и Беллатрикс клянётся, что это самый сексуальный звук, который она когда-либо слышала. Она тут же проникает рукой под нижнее белье, скользя по клитору и массируя чувствительную точку. Выходит обрывисто, меняя темп, так рвано и быстро, что девушка задыхается, поскуливая от удовольствием над ухом. Она цепляется за шею девушки, впиваясь короткими ногтями в разгорячённую кожу, запрокидывает голову и, закрыв глаза, судорожно ловит воздух. Внутри все пульсирует, разливаясь обжигающей волной, сердце бешено колотится, готовое вырваться из груди. Гермиона на мгновение замирает, дыхание прерывается, удовольствие парализует, а Беллатрикс, лукаво улыбаясь, отстраняется. Её взгляд, полный неприкрытого желания, скользит по губам Гермионы, а затем, медленно отправляя в рот свои пальцы и наблюдая за тем, как возбуждённо пульсируют зрачки Гермионы, и вновь это сумасшедшее дыхание
–Не забывай дышать, – брюнетка облизывает губы и, лукаво улыбаясь, направляется в кровать. – Пошли.
Гермиона, на дрожащих ногах, едва передвигает ноги, но прямая, горделивая спина Беллатрикс не позволяет ей отступить. В спальне Гермиона сама подходит к ней, начиная с нежного, благодарного поцелуя, который постепенно скользит к шее, оставляя на тёплой коже влажные следы, целуя острые ключицы. Руки освобождают грудь от кружев лифчика, позволяя ему упасть на пол. Она усаживает Беллатрикс на кровать, становясь перед ней на колени и на какое-то время просто замирает. Гермиона смущается, но возбуждение срывает все блоки.
– Ты такая красивая — шепчет она, заворожённо глядя на идеально гладкую бледную кожу, на идеально розовые соски, на то, как тяжело вздымается чужая грудь, а улыбка украшает лицо. Руки Гермионы осторожно касаются живота, поглаживая его кончиками пальцев и чувствуя, как ведьма ёрзает от щекочущего чувства. Ладони перемещаются на грудь, пальцы аккуратно обводят соски, тянут на себя, и Гермиона вновь возбуждается, слыша, как удовлетворительный стон срывает с губ Беллатрикс. Девушка не выдерживает, нагибаясь ближе, и мягко ведёт языком по возбуждённым соскам, слушая, как шумно дышит тёмная ведьма. Руки тем временем быстро стаскивают трусики, черноглазая ползёт выше по кровати, приглашая присоединиться. Юная волшебница сама скидывает с себя остатки одежды, подползая ближе и раздвигая чужие бедра. Они обе стонут, когда Гермиона касается её между ног, мягко обводя клитор и чувствуя, как Белла неудовлетворительно жмётся ближе. Грейнджер довольно наклоняется ближе, целуя женщину и медленно вводя в неё пальцы. Беллатрикс тянет её ближе, поддаваясь бёдрами вперёд и желая более тесного контакта.
Гермиона заводилась все больше, как только тихие хриплые стоны касались её ушей, внутри словно взрывались фейерверки, все тело бесконтрольно дрожало, и оторваться совершенно не было сил. Девушка уже подумала, что на этом все закончится, когда бедра Беллатрикс обмякли, но та живо подмяла её под себя, тут же сползая вниз, и Гермиона просто не могла не уловить тот удовлетворительный момент, когда гибкое тело девушки оказалось ниже, а горячее дыхание коснулось внутри бёдер.
— Мерлин, — Грейнджер почти задохнулась в собственных словах, когда язык неожиданно коснулся клитора, заставляя прогнуться в спине, практически до хруста позвоночника, — черт, Белла...
Вцепившись в покрывало, Гермиона практически металась по постели, чувствуя, как сильно дрожат её бедра, как ногти брюнетки царапают её кожу, скользят по животу, сжимают грудь. У девушки было такое впервые, она практически чувствовала подходящую к горлу истерику от того наслаждения, которое получала, когда язык Лестрейндж гладко скользил у неё между ног. Девушка не знала, как отнесётся к этому ведьма, но когда сил терпеть это уже не было, она с силой впилась в чужую макушку, притягивая к себе ближе и сжимая колени буквально так, что практически сдавливала голову Беллатрикс. Тело пробила дрожь, сжимая пальцы Грейнджер с шумом выругалась, чувствуя, будто бы миллионы нервных окончаний дали о себе знать, а мурашки пробежались от самой макушки до пят. Лениво отстраняясь, Беллатрикс ухмыльнулась. Женщина потянулась к изголовью кровати, подкладывая руку так, чтобы Гермиона без затруднений могла нырнуть в её объятия. И Грейнджер ложится в объятия женщины.
– Мерлин, – прошептала Гермиона, голос сорвался. – Это... это не проходит. Я не могу насытиться. Каждая мысль, каждый вздох – все пропитано тобой. Я чувствую, будто мне жизненно необходимо... больше тебя.
Беллатрикс усмехнулась, её тёмные глаза блеснули. – Так сильно скучала?
– Безумно, – в отчаянии воскликнула Гермиона, прикусывая губу. – Мне не хватает... твоей жестокости, твоего огня, твоей... страсти. Я чувствую себя пустой. Хочу что бы ты заполнила меня. Во всех смыслах.
Беллатрикс медленно подняла руку, проведя кончиками пальцев по щеке Гермионы. В этом жесте было что-то новое. – Аккуратнее Грейнджер, ты играешь с огнём.
— Раздвинь ноги – требовательно прошептала Беллатрикс. Гермиона послушно раздвигает ноги. Женщина протиснулась между ног Гермионы и коленками раздвинула их шире. Движимая страстью захлестнувшей её, она быстро опускает свою руку между ног девушки. Беллатрикс хочется грубо проникнуть в девушку, она помнит о её невинности. Женщина, глубоко дыша Гермионе в губы, опускает руку дальше и проводит пальцем девушке вокруг места, куда хочется просто ворваться. Но не решается, и медлит. Гермиона впивается ногтями в спину Беллатрикс, и кусает за шею. Брюнетка вскрикивает от боли и от прилива дикого возбуждения.
— Белла, прошу. Беллатрикс пальцем собирает влагу, и дышать уже становится просто невозможно. Гермиона тихо стонет, – Мерлин, как же сладко ты стонешь, – она замирает, чуть войдя в Грейнджер. Девушка смотрит в черные глаза и тяжело дышит в губы. Она подаётся бёдрами навстречу пальцу Беллатрикс и ловит на своих губах горячий стон. Женщина медлит, не осмеливается. Она должна знать. Ей хочется знать.
– Я больше не могуу, – Гермиона приподнимается к брюнетке и проводит языком по её губам. Беллатрикс касается клитора и надавливает. Её движения медленные. Она слушает, как девушка под ней начинает глубоко дышать, как начинает задыхаться. Слушает, как дыхание перерастает в стон. Беллатрикс чуть ускоряется. Девушка отрывается от её губ и утыкается в шею женщины, кусая мягкую плоть. Женщина покрывается мурашками, она стонет от боли и надавливает на клитор сильнее, от чего укусы тоже становятся больнее. Ей слишком больно, но просить Гермиону остановиться она не собирается. Беллатрикс опускает пальцы и медленно входит, ощущая, как Грейнджер впивается ногтями в плечи, как она подаётся бёдрами вверх, встречая пальцы и провоцируя. Стон, жар и боль сводят тёмную ведьму с ума. Она ускоряет темп и желание, чтобы это не прекращалось, увеличивается. Она не хочет, чтобы девушка кончала, хочет наслаждаться её отдачей ещё и ещё. Но девушка в её руках начинает выгибаться в спине, тело напрягается. Беллатрикс замирает и перестаёт дышать. Гермиону пробивает судорогами
Жар пронзил её насквозь, начинаясь где-то глубоко внутри и распространяясь по всему телу огненными волнами. Никогда прежде Гермиона не испытывала ничего подобного. Все чувства обострились до предела. Кожа горела, каждый нерв пульсировал. Дыхание стало прерывистым и неконтролируемым. В голове вспыхивали яркие образы, смешиваясь в калейдоскопическую феерию. Она цеплялась за реальность, но та ускользала, растворяясь в этом вихре ощущений.
Тело самопроизвольно содрогалось в ритме, неведомом ранее. Гермиона чувствовала, как волны блаженства накатывают одна за другой, все сильнее и сильнее. Она не могла ни остановить это, ни сдержать стоны, вырывающиеся из горла. Казалось, что каждая клеточка её существа ликует в экстазе.
В какой-то момент все стихло. Наступила тишина, оглушительная и безмятежная. Гермиона лежала, тяжело дыша, с закрытыми глазами. Тело было расслаблено, но все ещё дрожало от остаточных волн.
Девушка выдыхает и обхватывает двумя руками, расслабляясь в теле. Беллатрикс целует её в шею, целует и не хочет останавливаться, медленно переходя к щеке, а от щеки к губам.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием дров в камине. Гермиона, утомлённая и расслабленная, чувствовала тепло тела Беллатрикс, прижавшего её к себе. Гермиона уткнулась лицом в плечо женщины, вдыхая терпкий аромат кожи, смешанный с запахом старых книг и чего-то неуловимо опасного.
Беллатрикс обнимала её крепко, но нежно, будто боялась, что это мгновение может исчезнуть. Её дыхание было ровным и спокойным, в отличие от того рваного и страстного, что наполняло комнату несколько минут назад. Она чувствовала, как Гермиона расслабляется в её руках, как уходит напряжение, накопившееся за долгие дни борьбы и страха.
В полумраке комнаты их лица казались почти безмятежными. На лице Гермионы не было и следа той твёрдости и решимости, которые она обычно демонстрировала. Беллатрикс, обычно искажённая злобой и раздражением, выглядела умиротворённой. Лишь легкая ухмылка играла на её губах.
Медленно, обе женщины погрузились в сон, переплетаясь руками и ногами. В этом объятии, сотканном из противоречий и запретных желаний, они нашли убежище от жестокости мира, в котором им было суждено жить. Их сон был тихим и глубоким, словно сама ночь оберегала их от надвигающейся бури.