Серпентариум

Когда девочки зашли в Хогвартс, Джинни почти сразу попрощалась с Гермионой и побежала в гриффиндорскую башню. Ей не терпелось рассказать Рону о предложении из «Стоунхейвенских Сорок». Как бы Гермиона ни злилась на бывшего парня, продолжать держать конфронтацию вместе с его сестрой было бессмысленно.

Это только между нами двумя.

Поделиться младшей Уизли действительно было чем. Всю дорогу до школы она взвешивала все «за» и «против» предложения из клуба, и единственным минусом соглашения оказалось то, что никто в их семье не болеет за «Сорок». Плюсов было гораздо, гораздо больше, начиная от гонорара в круглую сумму и заканчивая рекламным контрактом со «Скоростными метлами Нимбус». Все самые последние модели на следующий день будут доставляться магической почтой прямо к ее порогу. Еще скаут пообещал, если Джинни успешно выступит в своем первом сезоне, ее переведут в основной состав. А значит, привет карьера в большом квиддиче — Чемпионат Европы, а затем и мира.

Разве не мечта любого спортсмена?

Самым важным лично для Гермионы показался тот факт, что тренировочная база «Сорок» находится в Шотландии, не так далеко от Хогвартса. При желании можно аппарировать из Хогсмида. Это означало, что Джинни все-таки доучится. Даже если она решит ближайшие годы посвятить спортивной карьере, образование лишним не будет.

Гермиона проводила взглядом подругу и отправилась в библиотеку. На удивление, за книгой у окна сидел Гарри. Его волосы казались особенно взъерошенными при контровом освещении от свечей в канделябрах. Гермиона подсела к нему и заметила, что Поттер корпел над Латынью.

— Гермиона, я ни черта не понимаю, — простонал Гарри, едва взглянув на подругу. Он нервно дергал ворот кофты.

— Хочешь, я помогу? — спросила Гермиона.

— Да, пожалуйста, — он мигом пододвинул книгу.

— «Гораций Коклес защищает мост»... — прочитала Гермиона и подняла глаза на друга. — Ты что, только начал? Текст же огромный, Гарри! Я всю неделю переводила по кусочку.

— Я знаю, Гермиона, — Поттер устало вздохнул и потер глаза под очками. — Было много... других дел.

— У вас всегда есть дела важнее учебы.

— Перескажешь сюжет? — мягко попросил Гарри. Гермиона слишком хорошо знала этот тон, молящий о помощи, поэтому недовольно поджала губы. Ей и раньше было трудно ему отказывать, а после войны стало еще хуже — они все в Хогвартсе благодаря Гарри. А точнее его безрассудной храбрости.

Самой Гермионе понравилась история про Горация Коклеса — офицера Римской республики, который обрек себя на смерть, чтобы спасти жизни других людей. Он дал приказ разрушить мост, который изначально должен был оборонять, чтобы не дать вражескому войску пройти в город.

Так по-гриффиндорски.

Гораций выжил. Он переплыл реку после разрушения моста, даже не растеряв оружие. Больше офицер не мог служить в армии, потому что в бою был серьезно ранен, но его подвиг или легенда о подвиге, прочно вошли в римскую историю.

Интересно, что напишут в учебниках о Второй магической войне?

— Этот текст о долге и выборе перед лицом опасности, если говорить в общем, — закончила Гермиона пересказ. Все это время Гарри молча слушал.

— Почему мы вообще проходим магловские мифы? — вдруг спросил Поттер. Гермиона вздохнула, призывая терпение.

— Некоторые историки магии считают, что среди римлян было много волшебников, — ответила она. — Иначе не объяснить, как им удалось построить такую империю. Это было в одном из обязательных учебников на первом курсе, кстати говоря.

— Как будто безграничной власти хотят только волшебники, — возразил Гарри, при этом игнорируя упрек.

— Это всего лишь теория, — она пожала плечами.

— Я не понимаю, почему тебе так легко даются переводы. Этим текстам несколько тысяч лет!

— Они адаптированные, Гарри. Оригинал ты бы не понял никогда в жизни.

— Как будто от этого легче...

— Могу дать тебе свой перевод, все слова подписаны сверху, — Гермиона наклонилась за сумочкой и достала домашнее задание. — Только это последний раз. Учи Латынь.

Она строго посмотрела на друга. Гарри, не желая новых нравоучений, кивнул, быстро скопировал листок и вернул его обратно.

— Спасибо, — он вложил перевод в учебник, довольно улыбаясь. Гермиона подумала о том, что профессор Макгонагалл прекрасно знает ее почерк. Если директриса заметит при ответе Гарри, что перевод написан не его рукой, с Гриффиндора снимут двадцать баллов. Этот пункт точно был в памятке о нарушениях.

— Постарайся себя не выдать. Не хотелось бы новых проблем.

— Конечно. Я уже восьмой год у тебя списываю.

Гермиона фыркнула.

Что правда, то правда.

— Малфой знает про Оборотное зелье, — сказала она после непродолжительной паузы. Гермиона хотела сообщить об этом сразу, как только увидела Гарри в библиотеке, но его несчастный вид вынудил помедлить.

— Как он понял? — рука Поттера снова вернулась к вороту кофты — от минутного облегчения не осталось и следа.

— Не важно, как, — Гермиона покачала головой. Рассказывать о духах и несостоявшемся поцелуе почему-то не хотелось. — Но он очень разозлился. Я боюсь, что так просто Малфой это не оставит.

— Не переживай, я возьму удар на себя.

— Нет, Гарри. Я не думаю, что он будет сводить счеты, — сама мысль о том, как Малфой кидает в ее портрет дротики, выдумывая план мести, казалась абсурдной. — Скорее... он будет менее сговорчивым. А нам нужна его помощь.

Гарри поморщился.

— Зачем он нам?

— Он обещал достать яйцо, которое спрятал Люциус, и дать мне ночь на его изучение.

Гермиона посмотрела на друга и заметила, как его брови поползли вверх.

— Малфой действительно пообещал это? Принести в школу яйцо? — медленно уточнил Гарри.

— Он пообещал взять меня в мэнор.

— Я не уверен до конца, что он не опасен, Гермиона. И что идти в поместье — это хорошая идея. Тебя там чуть не убили.

— Я тоже не уверена, Гарри. Но нам нужно... абстрагироваться от его прошлого и довериться. Другого выбора нет, — ответила Гермиона. Взгляд Поттера был пытливым, но она его выдержала. — Если он, конечно, еще готов помочь с яйцом. Малфой действительно в бешенстве после истории с Оборотным зельем. Но он всегда из-за чего-то зол... Мне нужно... — она опустила взгляд, — извиниться перед ним.

— Извиниться? Перед ним? Что за чушь, — отмахнулся Поттер.

— Малфой нам нужен. Как минимум на промежуточном этапе, чтобы узнать больше о том, что мы ищем. Гарри, на яйца наложено сильнейшее защитное заклинание. Возможно, они очень опасны.

Поттер задумался. Гермиона видела, как шевелятся шестеренки в его лохматой голове.

— Будь осторожна, — спустя время сказал он. Гарри наконец оставил в покое ворот своей кофты, но теперь переключился на манжеты. — Если что, говори сразу мне.

Гермиона кивнула.

— И еще... — Грейнджер вздохнула и продолжила, — Джинни теперь тоже знает о нашем... нашем расследовании. Она стала невольным свидетелем разборок с Малфоем, и мне пришлось ей все объяснить.

Гарри сильно оттянул манжету на кофте, и Гермиона с неудовольствием подумала о том, что он портит одежду.

— Хорошо, — только и ответил друг. Больше о Джинни они не разговаривали. Как, впрочем, и о Малфое.

***

На Зельях в понедельник Гермиона никак не могла перестать бросать быстрые взгляды в слизеринскую часть класса. Малфой не обращал на нее ровным счетом никакого внимания, и это злило. Не то чтобы он часто это делал раньше на общих уроках, просто сегодня его равнодушие ощущалось почти физически.

Никаких злых шуток. Или издевок. Или передразниваний.

Ничего.

Гермиона яростно давила сок из ягод шелковицы, когда ее внимание привлекло шевеление справа. Она обернулась и заметила, что Пэнси Паркинсон пытается измазать фиолетовым нектаром рубашку Малфоя. Он, смеясь, уворачивался.

Сладкая парочка, черт возьми.

В конце концов, Малфой схватил Пэнси за запястья и прекратил ее попытки добраться до его одежды. Гермиона едва заметно закатила глаза и отвернулась. Ее злило, что профессор Слизнорт не посчитал нужным сделать им замечание. Постороннее хихикание очень мешало сосредоточиться на зелье от расстройства кишечника.

Она варилась в своей злости до самого конца урока.

— Блейз пригласил меня на день рождения, — сказала Джинни, едва догнав Гермиону на перемене. — В пятницу вечеринка в слизеринской гостиной.

Грейнджер на мгновение замерла и в недоумении посмотрела на подругу.

— Не знала, что вы успели так подружиться, — заметила Гермиона с сомнением. — И что, ты пойдешь?

Они продолжили движение по коридору к кабинету Аберфорта.

— Наверное. Не знаю. Блейз застал меня врасплох, — Джинни смутилась. Гермиона уже плохо понимала, что происходит между ней и Поттером, но начинала беспокоиться.

— Гарри это, скорее всего, не понравится.

— Я уверена в том, что ему это не понравится, — горько усмехнулась Джинни. — Но мне надоело оценивать все свои поступки, опираясь исключительно на его мнение. Я словно хожу по минному полю и гадаю, какое мое неосторожное движение вызовет новый взрыв его недовольства.

— Ты пойдешь одна?

— Почему одна? Там будет полно народу.

— Со Слизерина, Джинни. Не бери из их рук никакие напитки.

Там может быть подмешано что угодно: от Сыворотки правды до Амортенции.

— Может, ты хочешь пойти со мной? — Джинни едва коснулась предплечья Гермионы.

— Меня не приглашали. К тому же я не думаю, что смогу расслабиться и повеселиться в такой компании.

— Не думаю, что Блейз будет против моей «плюс один». Вообще, он приглашал меня вместе с Гарри.

— Посмотрим, — дежурно ответила Гермиона. Естественно, она не собиралась идти на слизеринскую вечеринку. Ей сполна хватило предыдущей.

На урок Аберфорт опоздал. Гермиона уже собиралась пойти за ним в учительскую, как преподаватель наконец показался в дверном проеме. Одним взмахом палочки он написал на доске тему урока и обвел взглядом студентов.

— Мы уже проходили вампиров, Аберфорт. На третьем курсе, — неуверенно сказала Гермиона. Она помедлила перед тем, как переписать тему на пергамент.

— Я бы хотел вернуться к этому, если вы не возражаете, — ответил Аберфорт. — Вампиры это... как бы помягче выразиться, — он прочистил горло, — маргинальная часть магического сообщества. Про них вроде бы много написано, истины кажутся прописными. И в этом заключается главная ошибка волшебников — беспечность. Это заблуждение, будто с вампирами и так все понятно. Хочу вас разуверить — все не так просто.

Гермиона кивнула, словно разрешая преподавателю продолжить. Естественно, она хорошо знала теоретический материал о вампирах: их отличительные черты, образ жизни, если такое существование можно назвать жизнью, предпочтения в еде и общие повадки.

Казалось, что ее ничем нельзя удивить, пока Аберфорт не выдал:

— Я пытаюсь согласовать с директором Макгонагалл практическое занятие по самообороне с настоящим вампиром.

Класс взволнованно зашептался.

— Это б-безопасно? — спросил Невилл.

— Да. Мой знакомый вампир уже много лет не питается человеческой кровью. Он полностью себя контролирует.

— Как он это делает? — уточнила Гермиона. Она однажды уже встречалась с «цивилизованным» вампиром на вечеринке профессора Слизнорта. Тот, хоть ни на кого и не нападал, выглядел крайне небезопасно.

— Кровь животных. Зелья, которые помогают притупить жажду, — пожал плечами Аберфорт. — Есть много разных способов. Если мое предложение одобрит руководство школы, я покажу вам, как спастись от вампира. А при хорошем раскладе — его убить.

— И ваш друг совсем не будет против того, что вы учите волшебников уничтожать его собратьев? — снова возразила Гермиона. Она старалась сдерживаться, но слова лились потоком против воли.

— Скажем так... Он не слишком ладит с себе подобными.

На это Гермиона ничего не ответила.

— Итак, если вопросов больше нет, давайте освежим теорию? — и, не дождавшись реакции аудитории, Аберфорт продолжил. — Первое правило — постарайтесь вообще никогда не встречаться с вампирами.

Гермиона удивленно приподняла брови. Как будто кто-то ищет с ними встречи в здравом уме.

— Опасайтесь темных безлунных ночей, особенно в местах скопления нечисти. Это самое благоприятное время, чтобы выйти из склепа и вцепиться зубами в вашу сонную артерию. Вам наверняка известно о резервациях вампиров. Такие существуют, например, в Румынии. Так вот, без крайней необходимости не приближайтесь к ним. Вы не знаете, насколько одичавшие особи могут там водиться.

Атмосфера в классе заметно помрачнела. Все притихли.

— Если встреча с вампиром неизбежна, держите дистанцию, насколько это возможно. Чем ближе он подберется, тем меньше шансов поразить его заклинанием. Вампиры быстрые и ловкие, но боятся резких вспышек света, а также огня. Это их пугает и дезориентирует. Используйте все огненные заклинания, которые вам известны, чтобы сбежать.

— А куда бежать? — спросил Симус Финниган, немного разряжая обстановку.

— По направлению к свету, конечно. Если есть возможность спрятаться в церкви, лучше сделайте это.

— Разве учеными магами не было доказано, что религиозная магловская символика абсолютно бесполезна против вампиров? — снова вмешалась в повествование Гермиона.

— Верно, — щелкнул пальцами Аберфорт. — Но многие из них крайне суеверны до сих пор.

Гермиона кивнула, записывая.

— Наконец, заклинание против вампиров. Моя собственная разработка.

Гермиона внимательно наблюдала за движением палочки Аберфорта, которая выписывала руну Ингуз. Одна из трактовок — свет, мерцающий во тьме или жизненная сила. То, что нужно в бою против нежити.

— Словесная формула — Argentum, — Аберфорт с помощью невербального заклинания написал слово на доске. — Ударение на второй слог, это важно. Целиться нужно прямо в сердце. Вампиры, как правило, нападают с близкого расстояния, поэтому учитесь поражать противника вплотную. И тренируйтесь в невербальных заклинаниях — лучше, чтобы враг не знал, что вы пытаетесь к нему применить.

Argentum — серебро. Интересно, почему не осиновый кол или святая вода?

***

В четверг Малфой не пришел на тренировку. Гермиона ждала его все полтора часа, пока упражнялась с мечом, постоянно оглядываясь на замок. Но чуда не произошло, и слизеринец не объявился.

Гермиона кипела. Одно дело — игнорировать ее на совместных уроках и в коридорах школы, и совсем другое — отлынивать от обязанностей. Как бы сильно он ни злился, он должен был прийти!

Если именно сегодня профессор Макгонагалл нагрянет с проверкой, это будет забавно.

Но и директора, слава Мерлину, сегодня тоже не было. За все полтора месяца тренировок с Малфоем она пришла ровно один раз — в самом начале. Возможно, слизеринец решил, что та угроза периодически их проверять была пустой, а значит, можно больше не заниматься с Гермионой.

А что, если он вообще больше никогда не придет?

От этой мысли ей стало не по себе. Тренировки с Малфоем уже стали частью ее повседневной жизни. Полтора часа препирательств два раза в неделю — ритуал, даже необходимость. К тому же он обещал научить ее сражаться с настоящим мечом, не говоря уже о том, чтобы достать проклятое яйцо.

Когда Гермиона медленно плелась к замку, навстречу ей вышел профессор Димов. Гриффиндорка практически не видела преподавателя — на Общую физическую подготовку она не ходила, а он никогда не появлялся в Большом зале на общих трапезах. Гермиона уже подзабыла, насколько у него пугающий фиолетовый шрам на лице.

— Мисс Грейнджер, — сухо поприветствовал ее учитель и остановился. Мужчина ссутулился и едва опирался на правую ногу. Кажется, он был нездоров.

— Профессор Димов, — коротко кивнула Гермиона.

— Как проходят ваши тренировки с мистером Малфоем? — несмотря на очевидную усталость, профессор нашел в себе силы на язвительную улыбку.

— Прекрасно, — соврала Гермиона, не моргнув глазом.

— Надеюсь, вы продемонстрируете свои умения на промежуточной аттестации в декабре. Иначе ваш допуск к ЖАБА будет под угрозой. Вы же знаете, что неуд по любому предмету означает повторный год в школе? А для вас — третий раз на седьмом курсе.

— Разумеется. Мы с Малфоем усердно тренируемся, чтобы я смогла получить «Превосходно».

— Могу представить себе ваши тренировки, — профессор хмыкнул.

— Вы на что-то намекаете, профессор? — холодно спросила Гермиона. Учитель даже бровью не повел.

— Ни в коем случае, мисс Грейнджер. Кстати, сборная Болгарии по квиддичу приезжает в Лондон на отборочный матч Чемпионата мира. Полагаю, вы передадите от меня привет Виктору?

— Всенепременно.

Гермиона попрощалась и быстрым шагом направилась в замок. Она была не намерена продолжать выслушивать оскорбления от преподавателя, который ничего о ней не знает.

Начитался, наверное, заметок Скитер о моей невероятно насыщенной социальной жизни и судит.

О том, что Виктор приезжает в Лондон, она была в курсе. Он прислал сову накануне, но Гермиона пока не ответила на письмо. Ей хотелось с ним повидаться, впервые после окончания войны, но намеки болгарина и во время отношений с Роном были весьма прозрачными. Как он поведет себя, когда узнает, что Гермиона теперь свободна? Портить с ним дружбу не хотелось, но и что-то обещать тоже.

Он не сдастся даже после миллион первого отказа. Просто прими приглашение на встречу.

Гермиона вздохнула. Она решила, что встретится с Виктором хотя бы ради разговора о профессоре Димове. Учитель явно не в себе, и ей нужно знать, почему.

Ну и, конечно, из равновесия ее сейчас выбивало любое упоминание о Малфое. Чувство вины терзало совесть.

И Мерлин... она скучала по его обществу. По его удивительной честности во многих вопросах.

Она спрашивает — он отвечает. Прямо и без увиливаний.

Какие простые вещи теперь кажутся поразительными.

Гермиона приняла душ и позавтракала. Впереди был час Латыни.

— Читайте, мисс Грейнджер, — обратилась к ней профессор Макгонагалл. Гермиона нервно теребила край страницы. Она сделала домашнее задание, но говорить на Латыни при всем классе было волнительно.

— Ferae pericula quae...

— Давайте сразу перевод.

Спасибо, профессор.

— Звери бегут только при виде опасностей... а убежав от них, больше не испытывают страха, — уверенно начала гриффиндорка. — Нас же мучит и будущее и прошедшее... Из наших благ многие нам вредят: так память возвращает нас к пережитым мукам страха... а предвиденье предвосхищает муки будущие... И никто не бывает несчастен только от нынешних причин...

— Как вы понимаете эту часть письма к Луцилию? — профессор Макгонагалл возвышалась над ней всей своей фигурой.

— Как одна цепь связывает стража и пленного, так страх и надежда приходят заодно: вслед за надеждой является страх...

— Вы цитируете Сенеку, мисс Грейнджер. Объясните своими словами.

— Перестать надеяться — значит перестать бояться, профессор.

— Хорошо, мисс Грейнджер. Какая причина надежды и страха по Сенеке?

— Наше неуменье приноравливаться к настоящему и привычка засылать наши помыслы далеко вперед.

— Отлично. Десять очков Гриффиндору.

Гермиона победно улыбнулась.

— Ты меня пугаешь, — прошептала слева Джинни. — Я не поняла и половины слов из письма.

— Мне просто нравится Латынь.

В ней, кажется, есть все ответы на вопросы современности.

— Джинни, я... — начала Гермиона, когда профессор отошла к противоположному концу класса. Она тщательно взвесила свои следующие слова. — Я бы хотела пойти с тобой на день рождения Блейза. Если приглашение еще в силе.

Джинни кивнула.

— Да, конечно. Почему ты передумала?

— Мне надо заставить Малфоя вернуться на тренировки. Я не сдам без него зачет. И, разумеется, яйцо...

— Уже написала речь для извинений? — перебила Джинни и улыбнулась.

Вообще-то да.

— Нет.

— Лгунья.

Мы с Малфоем — два взрослых разумных человека. Мы должны уметь идти на компромиссы.

Или же я пойду на седьмой курс в третий раз. Профессор Димов будет в восторге.

***

— Джинни, я не надену платье, — спорила Гермиона с младшей Уизли в пятницу вечером за двадцать минут до вечеринки.

— Это день рождения. Ты знаешь, что такое дресс-код?

Гермиона сложила руки на груди, защищаясь от выпадов Джинни. Та трясла перед лицом красное платье со свадьбы Билла и Флер.

— Я. Не. Хочу. Наряжаться, — Гермиона процедила сквозь зубы каждое слово.

— Ладно, — Джинни бросила одежду на кровать и обиженно села в кресло.

Сама Уизли выбрала короткое черное платье на бретелях, а сверху надела большой кардиган на пуговицах, чтобы не замерзнуть в подземельях. Мило и вполне нарядно. Гермиона же достала из шкафа розовую кофту с длинным рукавом и джинсы.

— Очень празднично, — Джинни недовольно оглядела Грейнджер, когда та вышла из ванной уже переодетая.

— Я хочу слиться с окружающей обстановкой, а не наоборот, — ответила Гермиона.

У нее был план. В первые пятнадцать минут перехватить Малфоя, поговорить с ним и отправиться к себе в комнату делать уроки. Для этого не нужно надевать свое практически единственное нарядное платье.

— Как скажешь.

Джинни поднялась, подошла к зеркалу у трюмо и начала придирчиво оценивать свой внешний вид.

— Выгляжу, как вампирша, — был ее вердикт. Кожа младшей Уизли выглядела бледной, но не болезненной. Скорее, как теплое молоко, куда добавили пару ложек меда.

— Хорошо, что я теперь знаю заклинание против тебе подобных, — сказала Гермиона и отодвинула Джинни. Быстрым движением палочки Грейнджер подвила волосы на концах, чтобы они выглядели более опрятно. Флакон «Вишневого пирога» тем временем укоризненно смотрел на Гермиону.

— Тебя тоже немного пугает Аберфорт? — Джинни в отместку отпихнула Гермиону от зеркала.

— Да, но не настолько сильно, как профессор Димов. Я не понимаю, зачем он преподает, если очевидно не любит людей.

— У него есть свои секреты, как у любого учителя в этой школе.

Это была очередная мудрая мысль от Джинни Уизли. Только вот еще ни один секрет преподавателей не оборачивался для них ничем хорошим.

Гермиона нанесла прозрачный бальзам на губы и сказала Джинни, что готова. Уизли кивнула и взяла с кровати маленькую черную сумочку.

— Мы ведь ненадолго? — спросила Грейнджер уже на пороге.

— А это уж как получится, — улыбнулась Джинни и вышла из спальни. Гермиона продолжала стоять в задумчивости рядом с открытой дверью. Флакон «Вишневого пирога» на трюмо, казалось, светился, напоминая о своем существовании.

Еще одна очаровательная, но крайне раздражающая вещица.

Гермиона вернулась к зеркалу, схватила флакон духов и несколько раз нажала на дозатор — аромат мягко распределился по волосам и шее. Чем ближе шло дело к зиме, тем уютнее казался гриффиндорке этот запах.

Если бы не одно «но», отдающее чем-то слизеринским.

Сегодня подземелья казались Гермионе чуть более приветливыми, чем в прошлый раз. Здесь все еще царил мертвецкий холод, но необходимости притворяться кем-то другим уже не было. Как и спускаться по лестнице вниз на высоких каблуках и в короткой юбке.

Когда Гермиона и Джинни подошли к глухой стене, Уизли произнесла пароль: «Наследники достойнейших».

О, Мерлин.

Внутри, как и пару недель назад, играла громкая музыка. Но людей было намного больше — видимо, девушки были не единственными гостями с других факультетов. Гермиона краем глаза заметила здесь Захарию Смита, Падму и Парвати Патил, а также Зои Эпплби, охотницу Пуффендуя, с которой Блейз Забини пытался флиртовать прямо во время комментирования матча. Повсюду в воздухе плавали воздушные шары с портретом именинника. На них он либо широко улыбался, либо закатывал глаза.

За двумя диванами у каминов снова собралась толпа. Гермиона заметила среди сидящих одну светловолосую макушку...

— Джинни, рад, что ты пришла, — откуда-то справа появился Блейз. Он был одет в атласный малиновый пиджак, который отлично подчеркивал смуглый цвет кожи, белую рубашку и черные брюки. — И Грейнджер, — его брови удивленно сложились домиком.

— Гарри не смог прийти, и я позвала Гермиону. Надеюсь, ты не против? — сказала Уизли.

— Конечно нет, — Блейз жестом пригласил их присоединиться к компании у диванов.

Забини, судя по всему, был не единственным, кто сегодня нарядился. Пэнси Паркинсон надела сине-лиловое платье с рукавами-фонариками и убрала от лица волосы широким черным ободком. Рядом с ней сидел Нотт в темно-синем костюме и больших солнцезащитных очках. Зачем Теодору понадобился этот аксессуар в и без того темной гостиной — оставалось загадкой. Дафна Гринграсс, которая занимала третье свободное место на диване, напоминала тропическую птицу из-за сложного геометрического принта на сарафане. Напротив них сидел Гойл в голубой рубашке и, конечно, Драко Малфой собственной персоной, который не стал изменять своим вкусам и надел серые брюки со стрелками и черную рубашку. Выглядел он мрачновато.

Блейз призвал палочкой два чистых хрустальных стакана и налил в них огневиски.

— Дамы, — он передал напитки Джинни и Гермионе.

— Спасибо, — улыбнулась Уизли и села рядом с Малфоем. Гермиона аккуратно опустилась рядом, стараясь не касаться Гойла даже краем одежды.

— Библиотека сгорела? — спросил Теодор, обращаясь к Гермионе.

Она попыталась отыскать взгляд слизеринца за темными очками, но безуспешно.

— Случайно сделала все домашнее задание на месяц вперед и решила, что могу позволить себе немного выпить, — ответила Гермиона с улыбкой. Теодор одобрительно хмыкнул и откинулся на спинку дивана, забрасывая одну ногу на другую.

Почему-то Нотт не вызывал в ней даже близко такого отвращения, как некоторые другие слизеринцы. И это несмотря на его славу прожженного алкоголика. Казалось, что ему абсолютно все равно, с какого ты факультета. Важно только то, что ты из себя представляешь.

Некоторое время Гермиона прислушивалась к разговорам за столом. Забини сидел напротив рядом с Дафной, которая сегодня была особенно чем-то недовольна. Ее нос периодически морщился от громкого смеха и шуток Теодора. Малфой же величественно молчал, лишь иногда пригубляя огневиски. Забини часто вставал, чтобы поприветствовать гостей, которые все прибывали и прибывали в подземелья. Пришла и Стейси вместе с подругой, невысокой рыжей пятикурсницей, имени которой Гермиона не знала. От одного вида охотницы ей стало дурно, и Грейнджер поспешно обернулась обратно к кофейному столику.

Где же в таком случае Рон? Он тоже придет?

— Его не будет, — тихо шепнула Джинни, предвосхищая волнение подруги.

Гермиона кивнула. Она крутила в руках стакан с огневиски, который уже успел нагреться от ее ладоней, и думала о том, как ей поговорить с Малфоем. Желательно наедине.

Шанс предоставился только через полчаса после их прихода на вечеринку. Малфой внезапно поднялся и молча направился к выходу из гостиной.

— Я сейчас вернусь, — сказала Гермиона, но Джинни даже не обратила на нее внимания, потому что с увлечением слушала какую-то байку Блейза.

Гермиона поспешила за Малфоем в коридор подземелий. Она вышла, и дверь за ней растворилась. Слизеринец обернулся на едва слышный шорох и сложил руки в карманы.

— Я не сомневался, что ты пойдешь за мной, — сказал он с раздражением.

— Не слишком самоуверенно с твоей стороны? — возмутилась Гермиона. Малфой стоял в нескольких метрах. Пренебрежение, которое он источал, можно было потрогать руками.

— Чего тебе? — ровно спросил слизеринец.

— Вернись на тренировки.

— Нет, — он сразу развернулся и пошел прямо по коридору. Гермиона вздохнула, призывая себя к спокойствию, и двинулась за ним.

— Почему? — спросила она, обращаясь, видимо, к его спине.

— Потому что ты достала меня, Грейнджер, — бросил он, не оборачиваясь.

— Это твоя обязанность, — продолжала Гермиона, преследуя Малфоя.

— Да мне наплевать! — он остановился, круто повернувшись к ней лицом. — Сумасшедшая гриффиндорская старуха даже не спрашивала, хочу ли я этого. Просто поставила перед фактом! — Малфой заводился. Настолько, что снова перестал следить за выражениями. — Ты поливаешь меня дерьмом, обвиняешь во всех бедах магической Великобритании, суешь нос в мои дела, а я должен с тобой заниматься?

— Мне нужна твоя помощь, Малфой, — спокойно ответила Гермиона. — Прости, я не должна была так с тобой поступать.

— Не нужны мне твои извинения, Грейнджер. Оставь меня в покое, — его плечи вздымались от ярости. Малфой прошелся рукой по волосам. — Наш договор насчет яйца в силе. Но больше не подходи ко мне. Ни по какому поводу.

Он в последний раз посмотрел на гриффиндорку, затем повернулся к лестнице и быстрым шагом пошел наверх. Через несколько секунд его фигура скрылась за поворотом.

Гермиона устало прикрыла глаза. Ей следовало ожидать подобной реакции.

Но все-таки была какая-то надежда, что он будет более... понимающим.

Постояв несколько минут в коридоре, Гермиона решила вернуться в гостиную и попрощаться с Джинни. Она и так провела здесь больше времени, чем планировала. Но, зайдя внутрь, гриффиндорка увидела толпу танцующих. Все гости вышли в центр и теперь дрыгались под бодрую музыку. Джинни и Блейз о чем-то весело переговаривались в самом центре. Несколько мгновений, и Забини уже кружил Уизли в танце.

Гарри хватит инфаркт.

Гермиона села на диван, где оставались только Теодор и Пэнси, и взяла свой нетронутый бокал с огневиски.

— А вы почему не танцуете? — спросила у них гриффиндорка.

— У Тео... — начала Пэнси, — небольшие проблемы со здоровьем. А мне не хочется оставлять его одного.

Гермиона выразительно посмотрела на стакан с алкоголем в руках Нотта.

— Это мое лекарство, — усмехнулся Теодор и залпом выпил половину содержимого. — Пэнси, иди потанцуй, — мягко сказал ей слизеринец. — Я посижу один.

— Все партнеры уже заняты, — с улыбкой ответила Паркинсон.

— Так потанцуй с Грейнджер.

Гермиона протестующе замотала головой.

— Нет, спасибо, я не танцую, — Гермионе казалось, что слизеринцы над ней издеваются.

— Да ладно тебе, — Паркинсон поднялась с дивана и наклонилась над кофейным столиком. — Пойдем.

Она протянула руку, приглашая Гермиону на танцпол. Грейнджер в панике начала искать Джинни, но та была слишком увлечена именинником. Их хохот был громче музыки.

— Хорошо, — со вздохом сказала Гермиона и тоже встала. Она взяла Пэнси за руку, которая оказалась холодной и влажной, и проследовала за слизеринкой на импровизированный танцпол. Паркинсон тут же подстроилась под ритм и начала покачивать бедрами и плечами. Гермиона лишь неловко постукивала в такт ногой.

— Расслабься, Грейнджер, — Пэнси начала ее раскачивать, держа за обе руки. Гермиона едва заметно улыбнулась, поддаваясь. Они танцевали, и с каждой новой мелодией узел напряжения в животе гриффиндорки заметно ослабевал. Ровно до тех пор, пока Гермиона не вспомнила об угрозе Малфоя рассказать Пэнси об Оборотном зелье.

Знает ли она?

Грейнджер пристально посмотрела на Паркинсон, стараясь найти в ее поведении признаки злости. Но та лишь самозабвенно танцевала. Гермиона бросила взгляд на Нотта, голова которого была запрокинута, а взгляд скрыт за очками, и постаралась унять паранойю. В этот момент к столу подошли Блейз, Джинни, Дафна и Гойл. Гермиона с облегчением выдохнула и указала Пэнси на компанию у диванов. Та лишь согласно кивнула.

— Сыграем? — предложил Забини, когда все расселись по местам.

— А где Малфой? — спросила Дафна. — Без него неинтересно.

Слизеринцы рассмеялись, судя по всему, какой-то своей слизеринской шутке.

— Во что? — спросила Джинни. Блейз в общих чертах объяснил ей правила.

— А вот и Драко, — сказал Нотт. Он все это время полулежал на диване, потягивая виски.

Малфой сел на свое обычное место у края дивана, рядом с Джинни. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

— Играем в «Слабо», — Блейз достал из-под столика пустую бутылку и положил ее на стол. Малфой ничего не ответил, и все расценили его молчание за согласие. — Начну на правах именинника.

Забини сильно раскрутил бутылку, и та, спустя секунд десять, указала на Джинни. Слизеринец улыбнулся и предложил Уизли до конца игры просидеть на метле. Достаточно безобидное задание, учитывая, что Джинни и так почти все время на ней проводит.

— Но у меня нет с собой метлы, — ответила Джинни, возвращая Забини улыбку.

— Акцио метла Малфоя, — сказал именинник, и через секунду к их столику подлетел «Нимбус 3000», который по дороге чуть не сбил несколько гостей. — На чем летают в «Сороках», Джинни?

— На «Нимбусах», конечно, — ответила Джинни и кокетливо отбросила рыжие волосы за спину.

— Отлично, значит привыкай проводить столько времени верхом.

Блейз так очевидно флиртовал с Джинни, что Гермионе стало даже немного неловко. Интересно, когда она успела рассказать ему о контракте?

Уизли встала и забрала у Забини метлу. Та зависла в воздухе, позволяя Джинни присесть так, чтобы обе ноги оказались по одну сторону от рукоятки. В таком положении раньше женщины передвигались верхом на лошадях. Уизли слезла буквально на секунду, чтобы раскрутить бутылку, а затем вернулась обратно на метлу. Горлышко указало на Гринграсс. Джинни некоторое время молчала, обдумывая задание.

— Дафна, — начала Уизли. Слизеринка смотрела на нее, поджимая губы. — Тебе слабо назвать всех, с кем ты целовалась в школе?

Ауч.

Парни одобрительно зашумели. Гермиона недовольно посмотрела на Джинни, потому что задание показалось ей слегка провокационным.

— Пф, — Гринграсс театрально махнула рукой. — Хиггс, Ургхарт, Уоррингтон, Пьюси, Малфой и Забини.

— И со мной! — воскликнул Гойл. — Мы тогда тоже в «Слабо» играли.

— Это не считается, — поморщилась Дафна. Плечи Грегори опустились.

— Когда ты целовалась с Хиггсом? — спросил Забини. Может, чуть более резко, чем следовало.

— На втором курсе, — ответила она, даже не взглянув на Блейза.

— Тебе было двенадцать, — продолжал он.

— И что? — Дафна повернулась к нему в раздражении.

— Ничего, — отмахнулся Забини.

Дафна раскрутила бутылку. Та указала на Гермиону.

— Грейнджер, слабо исполнить на столе грязный танец? — без промедлений спросила Гринграсс. Складывалось ощущение, будто она ночи напролет выдумывает задания для этой идиотской игры.

— Я не буду этого делать, — ответила Гермиона.

— Как будто у кого-то были сомнения, что ты зануда, — вдруг подключился Малфой. Гриффиндорка повернула голову на его голос.

О, только посмотрите, кто вновь обрел дар речи.

— Рада, что никто не заблуждается на мой счет, — ответила Грейнджер. Малфой выглядел скучающим. Не злым, слава Мерлину, но таким невероятно пресытившимся всем происходящим, будто все здесь собрались только ради того, чтобы удивлять его высочество.

— Зачем ты вообще пришла на вечеринку? — спросил Малфой. Он наклонился вперед, чтобы лучше видеть Гермиону с другого конца дивана. — Чтобы сидеть с лицом я-вас-всех-осуждаю?

— Я же не знала, чем вы тут обычно занимаетесь, — парировала Грейнджер.

Малфой фыркнул.

— А у меня такое чувство, будто ты уже здесь однажды была.

— Тебе померещилось, Малфой, — едко улыбнулась Гермиона.

— Да неужели? — одна его бровь скептически приподнялась.

Гром и молнии. Всегда, когда они начинали разговаривать друг с другом.

— Тише-тише. Вы портите мой праздник, — вмешался Забини. А затем продолжил тоном учителя младших классов. — Грейнджер, в таком случае мы придумываем тебе другое наказание, от выполнения которого ты уже не сможешь отказаться.

— А в чем тогда смысл игры, если вы все равно заставите меня сделать что-то унизительное? — Гермиона умоляла саму себя не грубить Забини. Он ведь не виноват в том, что его лучший друг — невыносимая задница.

— В том, что второе задание, как правило, еще хуже первого, — подал голос Нотт и отсалютовал бокалом с виски.

— Класс, — ответила Гермиона.

— Давай, Грейнджер, топни ножкой и скажи, что вообще так не играешь, — сказал Малфой. Он начинал конкретно бесить.

— Замечательно, что ты тоже видишь определенное противоречие внутри правил, — Гермиона отзеркалила его позу и тоже сложила локти на коленях. — Нет никакой логики в том, чтобы выбирать между двумя действиями.

— Твое присутствие здесь — вот что не поддается логике.

Между ними больше не было буфера в лице Джинни, поэтому гриффиндорке ничего не мешало вцепиться в его волосы и ударить головой о стеклянный стол. И она всерьез об этом подумывала. В его серых глазах пылал огонь, то ли от виски, то ли от льющегося через край раздражения.

— Я, кажется, придумал задание, — сказал Забини и хлопнул в ладоши. Ну точно как воспитательница. — Раз уж у нас тут Бал Примирения на носу, мир во всем мире обещают завтра... Грейнджер, обними Драко. Простойте так пять минут.

Они оба резко перевели взгляд на Блейза.

— Эй, а я тут при чем? — первым возмутился Малфой.

— Ты торчишь одно «слабо» с прошлой вечеринки. Когда отказался целоваться с Милисентой, помнишь? — ответил Забини.

— Я лучше поцелую Булстроуд, — Малфой начал демонстративно оглядываться в поисках однокурсницы.

— Поздно, Драко. Обними Грейнджер, — давил один слизеринец на другого. Гермиона в недоумении смотрела на именинника, не в силах подать протестующий голос.

— Не в этой жизни, Забини.

— Хватит торговаться. Малфой, сделай это и продолжим играть, — устало сказала Гринграсс.

— Дафна, помолчи... — Малфой перевел на нее полный злобы взгляд.

— Есть какая-то проблема с тем, чтобы обнять Грейнджер? Боишься упасть в обморок от избытка чувств? — с язвительной улыбкой подначивала Дафна. Это был явно удар ниже пояса, потому что Малфой резко встал с дивана и вышел вперед к пустому пространству у камина.

— Что сидишь? — громко спросил он уже у Гермионы. — Поднимай тощую задницу и иди сюда.

Грейнджер выразительно на него посмотрела.

А еще чего?

— Ты вернешься на тренировки? — спросила она.

— Не в твоем положении ставить условия. Ты тоже должна «слабо», — недоумевал Малфой. Языки пламени из камина отбрасывали свет на его фигуру, отчего слизеринец казался каким-то инфернальным существом.

— Я здесь вряд ли еще когда-то появлюсь, — рассуждала Гермиона, чувствуя, как с каждой секундой он закипает все сильнее. — А вот у тебя, кажется, нет выбора. «Слабо» ведь дело чистокровной чести?

Гермиона вопросительно посмотрела на Забини, и тот неуверенно кивнул.

Ха.

— Ладно, Грейнджер, — ответил Малфой и сжал двумя пальцами переносицу. Он был на грани бешенства.

Гермиона неспеша поднялась и вышла к камину. Малфой смотрел на нее, сжав челюсть.

— Салазар, сколько еще вы будете стоять? Сделайте уже что-нибудь! — воскликнула Дафна.

Гермиона неуверенно подняла руки и положила их на плечи слизеринца. Он также медленно опустил свои на талию гриффиндорки. Это было мало похоже на объятия, потому что между ними оставалось расстояние минимум в полметра.

— М-да, — заключил Блейз. — Чуть-чуть ближе, если можно.

Кажется, компания за столом развлекалась.

Малфой сделал полшага навстречу Гермионе и уже полностью обхватил ее тело руками. Он так неожиданно поддался на провокацию, что Грейнджер не успела сообразить и сдержать удивленный вздох. Слизеринец напрягся.

— Я тебе что-то сломал? — спросил он негромко.

— Н-нет, — ответила Гермиона, пытаясь утихомирить свое волнение.

— Жаль.

— Грейнджер, ближе, — скомандовала Дафна. Гермиона закрыла глаза и обвила плечи Малфоя руками, вплотную прижимаясь к его телу. Он опять пах так — цитрусом и пряностями. Запах глинтвейна рождественским вечером.

— Время пошло, — сказал Забини. Сидящие за столом начали переговариваться на отвлеченные темы, наблюдая за парой у камина. Гермиона открыла глаза и заметила, что людей в слизеринской гостиной стало меньше. Те, что остались, не обращали на происходящее никакого внимания. Видимо, они привыкли к странностям, происходящим во время игры в «Слабо».

Мучительно прошла первая минута. Гермиона чувствовала дыхание Малфоя где-то в районе своей шеи, и от каждого теплого прикосновения воздуха к коже по ее спине бежали мурашки. Все ощущения так сильно обострились, что она могла чувствовать его мышцы под своими пальцами. Плечи Малфоя казались каменными — настолько напряженным он был.

Не фарфор, а мрамор.

Давид.

Во время поездки в Италию перед поступлением в Хогвартс она была в Галерее Академии изящных искусств во Флоренции. Вот только прикоснуться к скульптуре Микеланджело было невозможно — из-за ее исполинского размера, охраны и высокого ограждения вокруг.

Теперь же Гермиона точно знала, как мрамор, нагретый итальянским солнцем, ощущается под пальцами. Как плечи Драко Малфоя. Подходила к концу вторая минута.

Всю третью она боролась с острым желанием провести ладонью по его спине. Гермиона пыталась вспомнить рецепт любого зелья, чтобы отвлечься, но его тяжелое дыхание каждый раз сбивало с мыслей.

Давай, Гермиона, совсем чуть-чуть. Просто погладь его спину.

Ты сошла с ума?!

Она снова принялась перебирать рецепты зелий в своей голове, как вдруг у низа ее живота появилось какое-то новое ощущение.

Что-то... что-то теперь туда упиралось.

О Господи.

Кровь тут же прилила к щекам, и Гермиона начала молить Мерлина, чтобы это было не то, чем казалось.

— Ебаная вишня, — прошипел Малфой в самое ухо Гермионы.

Гриффиндорка оцепенела. Ни единого шанса, что это не то, чем кажется.

Это... это эрекция?!

Рука Гермионы, которая собиралась погладить спину несколько мгновений назад, вдруг стала казаться лишней. Она так и замерла в изначальном положении. Мозг же, в отличие от тела, лихорадочно зашевелился. Прямо в эту секунду в ее живот упирался возбужденный член, а время их наказания подходило к концу. Какой шанс, что выпирающий бугорок на его штанах будет не заметен людям за столом? Какое унизительное шоу слизеринцы устроят, если это увидят?

Даже если это Малфой, которого они безмерно уважают и боятся. Нонсенс вселенского масштаба — у слизеринского принца встает на грязнокровку!

Гермиона попыталась вспомнить все, что читала о беспалочковой магии. Она сконцентрировалась на образе бутылки огневиски, которая стояла на кофейном столике, посылая на нее невербальное заклинание перемещения. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом послышался спасительный звон разбитого стекла. Гермиона повернула голову и увидела, что слизеринцы засуетились. Бутылка упала у ног Теодора Нотта, поэтому он возмущался особенно сильно. Ботинки из кожи рептилий, кажется, были безвозвратно испорчены. Малфой сообразил, что сейчас на них никто не смотрит, и отстранился от Гермионы. Он избегал прямого взгляда на гриффиндорку, но она заметила, что его щеки заалели. Снова выругавшись, Малфой быстрым шагом направился в спальню для мальчиков. Гермиона смотрела ему вслед, абсолютно сбитая с толку.

Это... что это было?

Она хотела бы сказать, что инцидент, связанный с мужской физиологией, вызывает у нее отвращение. Гнев. Что ей хочется кричать вслед, какое он мерзкое животное. Но правда была в том, что возбуждение Малфоя взволновало ее саму. Гермиона на секунду, только на секунду, себе представила, как слизеринец мог бы ее касаться, если бы захотел, и от этой мысли сердце аритмично заскакало.

Я сошла с ума. Окончательно двинулась.

...Интересно, он хорош в этом?

Гермиона тут же сжала руки в кулаки.

Да перестань ты!

Больше всего она в последнее время ненавидела эту свою часть. Ту, что может броситься на дракона, чтобы сбежать из Гринготтса. Ту, которую волнует чей-то возбужденный член.

Безрассудную. Нелогичную. Противоречивую.

Гермиона закрыла глаза, пытаясь утихомирить сердце. Ее физический интерес к такому, как Малфой, можно было бы оправдать отсутствием внимания и обострившимся чувством одиночества. Его можно было бы назвать научным.

Просто наблюдение.

Смотреть, но не трогать.

Его же физический интерес казался чем-то совершенно неправильным. Драко Малфоя не должен возбуждать ее запах. Ее близость.

Гермиона открыла веки и сфокусировала взгляд на толпе за столом. Она чувствовала, как горят щеки и шея, как потеют ладони.

И все-таки... какая-то крошечная часть его подсознания допускает определенную возможность.

Она тут же схватила нетронутый стакан с огневиски, который раньше предложил ей Блейз, и залпом его осушила.

Ты больна. Больна, больна, больна...

Вот только эти ощущения кажутся более чем здоровыми. Пугающе естественными. Но почему ее слегка запоздалое сексуальное развитие выбрало объектом своего интереса чертова Драко Малфоя?

Ты всегда выбираешь самые сложные факультативы, Гермиона. Главная зануда Хогвартса, помнишь? А по предмету «Драко Малфой» у тебя уверенное «Неудовлетворительно».

И она застонала в своей голове.

— Гермиона, ты в порядке? — спросила Джинни, все еще сидящая на метле. И по ее взгляду было видно, что она все поняла.

Если пару мгновений назад Гермионе казалось, что ситуация не могла стать еще более неловкой, то она заблуждалась. Очень сильно, черт возьми. Потому что глаза младшей Уизли наполнились ужасом. И решимостью.

Гермиона тут же подскочила к Джинни.

— Он... он... — возмущалась подруга.

— Ничего не говори, — тихо взмолилась Грейнджер. — Пожалуйста. Я уже умираю от стыда.

— Мне сходить и убить его? — серьезно спросила Уизли. Гермиона покачала головой.

— Давай просто пойдем в башню.

— Хорошо. Я попрощаюсь с Блейзом.

— Я буду ждать тебя в коридоре.

Джинни кивнула и слезла с метлы. Гермиона всем помахала и направилась к выходу. Разбитая бутылка убила весь настрой слизеринцев на игру.

Через пару минут в стене показалась дверь, откуда вышла Джинни.

— У него встал на тебя, Гермиона.

— Я знаю, — кивнула Грейнджер, чувствуя, как лицо снова заливается краской.

— Это отвратительно. Это... — она подбирала слова, — домогательство!

— Это физиология, Джинни.

— Опять эти твои магловские научные термины... — раздражалась Уизли. Они пошли к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Малфой тоже не особо рад этому факту, — отметила Гермиона. — Наши отношения не могли стать еще хуже — но вот, у него встал член. Теперь он, скорее всего, возненавидит меня окончательно.

— Держи с ним дистанцию, — сказала Джинни, закрывая тему.

Я, черт возьми, изо всех сил стараюсь. Но с каждым днем становится все труднее это делать.

Примечания:

Арт к главе от Shuang Art: https://t.me/alissaraut/1913