Глава 8. Грани доволенного
Непроглядная, густая, неестественная чернота сдавливала в удушающей хватке, лишая возможности понять, где он находился. Низкий рокочущий звук, напоминающий щелчки, вибрацией отдавался в костях.
Альбус зажмурился, а потом резко распахнул глаза. Без толку. Тьма, расстилавшаяся впереди, оставалась непроницаемой.
Он почувствовал тяжесть чужих рук на плечах и обернулся. Леденящий душу ужас пригвоздил его к месту, а истошный крик потонул в окружающем шуме.
Перед ним стояла Лили. Кровь сочилась из пустых глазниц, щёки были обезображены синюшными трупными пятнами. Под тонкой кожей вздулись почерневшие вены. Лили потянулась на носочках и зашептала, невесомо касаясь его уха холодными губами:
— Я не могу проснуться, Ал... Разбуди меня...
Рокот вокруг не стихал. Альбус осмотрелся: мрак отступил, явив его взгляду опушку леса, затянутую толстым слоем серебристой паутины. Лили закашлялась и отстранилась. Её тело скрутил рвотный позыв, а изо рта хлынули мерзкие склизкие личинки, которые закопошились на земле.
Альбус распахнул веки. Яркий свет на мгновение ослепил его. Резкое пробуждение напоминало падение с метлы. Ему потребовалась секунда, прежде чем он осознал, что проснулся из-за того, что Лили дула ему в ухо.
— Ты совсем спятила? — рявкнул Ал.
Простынь липла к телу, сердце неистово колотилось, будто собиралось проломить грудную клетку, а Лили нависла над ним, заливаясь диким хохотом.
— Мерлин! Видел бы ты своё лицо!
Альбус резко потянул одеяло на себя, и сестра соскользнула с кровати на пол, не прекращая хихикать. Он вжал ладони в глаза, пока перед ними не замельтешили разноцветные пятна.
— Эй! — Лили перестала смеяться. — Ты в порядке?
Альбус посмотрел на неё сквозь скрещенные пальцы. Пугающие обрывки сна настойчиво лезли в голову. Он привык к кошмарам с участием Лили, но они никогда не были настолько реальными и живыми.
— Мне приснилось, что ты умерла.
Эти слова прозвучали кощунственно в уюте гриффиндорской спальни. Теплые лучи осеннего солнца стучались в окна, ветер трепал листья, едва тронутые желтизной, а перед глазами Альбуса всё ещё стояла обезображенная Лили из сна, будто этот образ навечно отпечатался на сетчатке. Зловещее предзнаменование? Бред! Он в это не верил. Но почему тогда внутренности заледенели от страха?
Лили поднялась с пола и поправила юбку, неотрывно глядя на Альбуса. Он откинул одеяло и сел. Было не по себе, от сна хотелось отмыться. Он потянулся к тумбочке и достал пачку сигарет, надеясь, что никотин приглушит дурные предчувствия.
— Умерла и пришла за тобой? — насмешливо спросила Лили.
Ал затянулся и пожал плечами. Сейчас он жалел, что не удержался и рассказал ей об этом.
— Даже смерть не разлучит нас. Боюсь представить, что ты вытворял, если мне пришлось восстать из мёртвых, — отшутилась Лили.
Он рассмеялся, и напряжение ослабло. Всего-навсего дурацкий сон. Он посмотрел на Лили: волосы отливали медью, на щеках играл румянец. Она выглядела совершенно здоровой и явно не планировала умирать. Альбус легко коснулся её бедра, усеянного россыпью веснушек.
— Мы сходили на трансфигурацию, а ты так и не проснулся, — продолжила Лили, накрыв его пальцы своими и слегка стиснув их. — Скоро обед, а потом травология. Ты дрожишь.
— Все нормально, — отмахнулся он. — Плохо спал в последние дни.
— Из-за неё? — уточнила Лили и недовольно поджала губы.
После потасовки с Джеймсом она третировала Мэй ледяным безразличием. Ал не стал ничего отвечать, подхватил вещи и отправился в душ. Он не решил, что делать в сложившейся ситуации, поэтому упорно избегал Мэй. Было бы замечательно, если бы и Лили не донимала его. Он ведь не докучал ей своими доводами о Розе и Эллиоте, которые она упорно отказывалась воспринимать всерьёз. Лили не отличалась тактичностью, но требовала её от других.
Вода смыла остатки сна, но не придала бодрости. Альбус всё ещё чувствовал себя выжатым как лимон.
Лили ждала его в спальне. Она лежала на животе, задрав ноги, и повторяла параграф из учебника по травологии.
— Идём? — спросил он.
Лили кивнула, и они поплелись в Большой зал. Он украдкой поглядывал на сестру.
— Хочешь, прогуляем? — предложила Лили, неверно истолковав внимание Альбуса.
— Только схлопотать наказание в первую неделю пребывания в Хогвартсе нам не хватало, — хмыкнул он.
Отыскав Скотта за гриффиндорским столом, они направились к нему. Маклагген перебирал карты таро с отсутствующим выражением, будто до сих пор не мог поверить, что поддался на уговоры матери и решил тратить время на столь бесполезное занятие.
— А чего ты хотела добиться, приглашая Малфоя на свидание? — спросил Скотт, бросая заинтересованные взгляды на слизеринца через весь Большой зал.
Складывалось впечатление, что они вернулись к прерванному разговору, начало которого Ал пропустил.
— Ничего, — невозмутимо ответила она. Впрочем, от внимания Альбуса не укрылось, как Лили прищурилась, глядя на Розу. — Помогла ему по доброте душевной. Ты что, ревнуешь?
— Конечно, — признался Скотт, уголки его рта дёрнулись. — Ты разрушила мою маленькую гейскую мечту — позажимать Скорпиуса Малфоя в кафе мадам Паддифут!
— Я думала, твоя гейская мечта — перепихнуться с моим братом, — парировала Лили.
— Это вторая, — доверительно сообщил Скотт, игриво подмигивая Альбусу.
Рядом возник нервный и встревоженный Хьюго, что для него было совершенно нетипично. Он всегда казался оторванным от проблем окружающих.
— Что такое? — удивился Скотт.
Хью прикусил губу, а его взгляд задержался на колоде в руках Маклаггена.
— Это мамины, — пояснил Скотт. — Она верит, что они приносят удачу...
— Немного удачи мне бы сейчас не помешало, — расстроенно заявил Хью.
— Всегда можно украсть у Сельмы Феликс Фелицис, — предложил Альбус.
— Она мне больше не доверяет, — вздохнул Хью.
— Проверь, работает ли суеверие моей матери, — сказал Скотт, протягивая ему карты.
Хью восторженно смотрел на колоду, будто именно в ней так отчаянно нуждался. Его реакция насторожила Альбуса. Он переглянулся с Лили. Сложно было предугадать, в чём заключался подвох, но Ал не сомневался, что он есть. Впрочем, возможно, их одолела паранойя тети Гермионы.
Радостный Хьюго удалился за хаффлпаффский стол. Альбус налил стакан тыквенного сока, игнорируя тянущее чувство голода в животе. Перед глазами то и дело возникали жуткие образы из сна, отбивая аппетит.
Пейшенс и Мэй обедали отдельно. Альбус остро ощущал их отсутствие, пока в голове беспрестанно бились мысли о двуличной натуре Лонгботтом. Он бы свыкся с тем, что она предпочла Джеймса. Но Мэй наплевала на их дружбу и решила воспользоваться Альбусом, чтобы потешить ущемлённое самолюбие.
— Поттер, я надеюсь ты помнишь, что тебе нужно зарезервировать поле для отборочных? — уточнила Имоджен, остановившись рядом с ним. — Уже шесть человек записались в команду.
Она бросила пергамент с именами студентов перед пустой тарелкой Альбуса.
— Забини, есть такая классная штука под названием «Доска объявлений», — по слогам выговорил он. — Там указаны дата и время отборочных.
Имоджен поджала губы. Как и все люди с непомерной манией величия, она терпеть не могла выглядеть несостоятельной в глазах других.
— Надеюсь, что ты постараешься на благо факультета, — распорядилась Забини и окинула взглядом Скотта и Лили. — Все вы постараетесь.
— Не сомневайся, — положа руку на сердце заверил Ал, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы она наконец-то отвалила.
Имоджен широко улыбнулась и ушла.
— Ей надо завести парня, — резюмировал Ал. — И поскорее. Иначе никому в Гриффиндоре не будет покоя. Есть добровольцы?
Лили презрительно скривила губы, а Скотт ухмыльнулся. Альбус поймал себя на мысли, что ему не хватало пикировок с Пейшенс и занудной рассудительности Мэй. Неужели теперь так будет всегда? Они будут встречаться по отдельности, а потом от их дружбы не останется и следа?
Скотт легонько пихнул его, жестом показывая, что пришло время торопиться на травологию. Альбус поднялся из-за стола, и обречённо поплелся к теплицам.
— Привет, Поттер!
Рейна Эйвери лучезарно улыбнулась, Ал сдержанно кивнул. Её сестра Дейна демонстративно закатила глаза, а потом бросила на него брезгливый взгляд. Альбус развеселился. Кажется, пришла пора составить список людей, которых раздражает один его вид, и донимать их в свободное время. Новое хобби в стиле Джеймса Сириуса Поттера. Ему стало мерзко от самого себя.
Травология была одним из немногих предметов, где Альбус с легкостью выбивался в лидеры. Он радовался, когда успех не зависел от его способности правильно использовать чары. Перспектива применять невербальные заклинания на уровне ЖАБА совершенно не прельщала. Альбус грустно хмыкнул. Теперь их будут требовать и на зельях.
На крыльце замка Альбус, Скотт и Лили столкнулись с Реджиной Розье.
— Я помню о шарфе! — сказала она с улыбкой. — И обязательно его верну.
— Оставь себе, — вклинилась Лили, опережая Альбуса. — Боюсь представить, сколько очищающих чар придется наложить на него.
Лили вцепилась в ладонь Ала и потащила его за собой.
— И что это было? — холодно осведомился он, поднимая брови.
— Это была девушка твоего брата, Реджина Розье, — вмешался Скотт, пытаясь изобразить непринужденность.
— Я не маленький, Лили, не надо отвечать за меня.
Она выпустила его ладонь и обиженно всплеснула руками.
— Замечательно!
Лили сердито потопала в сторону теплиц, стараясь произвести как можно больше шума. Дешёвый трюк, чтобы Ал почувствовал себя виноватым. Дешёвый, но работающий безотказно.
Когда они со Скоттом вошли в теплицу, большинство студентов уже разделились на небольшие группы и разглядывали шевелящиеся сморщенные чёрные стручки.
— Вот и вы! — произнёс профессор Лонгботтом, постукивая палочкой по грифельной доске. Мелки взмыли вверх, оставляя на тёмно-зелёной поверхности инструкцию по посадке Ядовитой Тентакулы и описывая её полезные свойства. — Маклагген к Флинт, Поттер к Гойлу.
Альбус испустил яростный вздох. Мир объединился в едином порыве, чтобы доставить ему как можно больше неурядиц? Наверное, профессор Лонгботтом был в восторге от собственной гениальности и не мог дождаться удобного случая, чтобы рассказать об этом Джинни Поттер.
Лили надевала защитные перчатки, мило болтая с Малфоем. Ей всегда везло. Мэй и Даррен Хантли, второй староста Гриффиндора, уже высаживали бобы в грунт. Пейшенс Спенсер морщила носик, очевидно пытаясь заставить Огастуса Нотта сделать всю грязную работу за неё. Гойл был без защитных перчаток и водил палочкой в воздухе. Видимо, начинать без Альбуса он не планировал. В следующую секунду Гойл наколдовал аккуратный букет чайных роз и протянул его Пейшенс.
— Спасибо, что не выдала меня.
Спенсер покраснела до корней волос и смущенно пробормотала благодарности.
— Даже не вздумай! — шепнул Ал, останавливаясь у неё за спиной. — Не приведи Мерлин ваши дети унаследуют его троллеподобную внешность!
— Знаешь, учитывая личность моего будущего мужа, я согласна спуститься на дно Чёрного Озера, чтобы провести остаток жизни с Гигантским Кальмаром, — понизив голос, сообщила Пейшенс.
— Естественно! У него ведь столько щупалец, если ты понимаешь, о чем я, — ответил Ал проигрывая бровями.
Пейшенс не улыбнулась. Она с невыносимой тоской рассматривала розы. Альбус понимал, что провидческий дар являлся в какой-то степени и проклятием, но ему никогда не приходило в голову, какие трудности он приносит Пейшенс.
— Неужели он настолько плох? — уточнил Ал, натягивая перчатки.
— Он нарциссичный, самовлюблённый мудак с громким именем, который думает только о себе, — перечисляя недостатки будущего мужа, она загибала пальцы. — И я никогда не буду с ним счастлива.
— Ты станешь будущей женой Джеймса? — отшутился Ал.
— Что-то вроде того, — ответила она и принялась помогать Нотту с посадкой Тентакулы.
Альбус и Итон работали молча, напряжение так и висело между ними. Казалось, каждый из них вспоминал прошлый год и борьбу за сердце Челси Девис, которая по итогу не привела ни к чему хорошему. Любовь переоценена и не приносит ничего, кроме боли.
— Я могу задать странный вопрос? — внезапно обратился к нему Нотт.
Ал кивнул, внимательно разглядывая причёску однокурсника. Его преследовала странная уверенность, что Нотт пытался повторить идеальную укладку Джеймса.
«Надеюсь, он не собирается подкатить ко мне из-за схожести со слизеринской звёздочкой» — ошеломлённо подумал Ал.
Нотт воровато огляделся по сторонам. Фортейн Флинт буравила их взглядом.
— У тебя есть Амортенция?
— Что? — переспросил Ал.
— Амортенция. Ходят слухи, что у тебя она есть.
— Годрик! Ты веришь слухам?
Нотт тяжело вздохнул, будто якорь спасения придавил его ко дну. Конечно, слухи не врали — Амортенция у Альбуса действительно была. Но он не настолько рехнулся, чтобы открыто признаться в хранении незаконного зелья.
Урок закончился. Лили упорхнула куда-то с компанией Малфоя. Мэй и Пейшенс направились к озеру. Вероятно, возможность поразвлечься с щупальцами Гигантского Кальмара оказалась для Спенсер более возбуждающей, чем она хотела показать. Ал и Скотт лениво поплелись в замок, на ходу прикидывая, кем можно заменить выпустившихся игроков.
— Надо подглядеть за тренировками других команд, — убеждал Маклагген, когда они миновали статую недалеко от класса трансфигурации.
— И выявить их слабые стороны, — кивнул Альбус.
В конце коридора одиноко стояла Грейс Мальсибер. Светлая коса ярко контрастировала с изумрудной тканью её свитера. Ал испытал лёгкое раздражение, увидев слизеринку. Его теория оказалась верна: общение с Джеймсом действительно негативно сказывалось на людях — теперь Мальсибер пребывала в уверенности, что весь мир только и думает о том, как ей насолить.
Но что-то в Грейс притягивало внимание Альбуса. Он буквально не мог отвести взгляд от неё. Через секунду Ала озарило — она нацепила на себя его свитер! Он фыркнул. Неслыханная наглость! Доводы о том, что это всего лишь свитер, он отмел как несущественные.
— Знаешь, похоже, эта вещица принадлежит мне, — громко проговорил Ал, приближаясь к ней.
— Ты серьёзно? — осведомился Скотт, понижая голос.
— Ты серьёзно? — вторила Мальсибер, в её глазах мелькнул проблеск удивления. — Мне его дал Джеймс.
— Рад за тебя. Сначала палочка, теперь свитер. Что дальше? Я вернусь домой, а ты оккупировала мою кровать?
— Не выдавай желаемое за действительное, — брезгливо скривилась Мальсибер. — Особенно после того, как собрался занять моё место в Париже.
Скотт устало прикрыл глаза ладонью, будто поверить не мог, что Ал ввязался в перепалку из-за такой ерунды, как свитер.
— Как тяжело, наверное, быть тобой, — притворно заохал Поттер. — Сплошная борьба с ветряными мельницами. Место не твоё, на него претендуют все студенты. Но лучше строить из себя оскорбленную и униженную, чем признать, что ты не единственная талантливая студентка и можешь оказаться второй.
Её губы подрагивали от злости. Она выглядела так, будто изо всех сил старалась придумать реплику пообиднее.
— Ты что-то путаешь, Альбус. Быть вторым — твоё амплуа, — с наслаждением прошептала она. — Тебя даже девушки выбирают по остаточному признаку. После Джеймса.
Мальсибер слегка откинула голову назад, будто любуясь его реакцией на свои слова. Рядом охнул от удивления Скотт. Альбус ответил ей яростным взглядом. В Хогвартсе остались люди, которые не были осведомлены о подробностях его личной жизни?
Мальсибер величественно развернулась и направилась в глубь коридора, покачивая широкими бедрами. В голове Ала вспыхнула веселая идея. Он навел палочку на слизеринку и прошептал заклинание исчезновения. Пусть чёртов свитер не достанется никому.
Но чары сработали совсем не так, как предполагал Ал. Свитер остался на Мальсибер. А вот в руке Ала оказался тошнотворно-розовый кружевной бюстгальтер. Мальсибер обернулась, ее лицо вытянулось от удивления, в глазах застыл испуг. Она вскинула руки к груди, стараясь прикрыться, напрочь позабыв о том, что свитер всё ещё был на ней.
Скотт присвистнул, Альбус разразился нервным смехом. Ситуация была фантастически нелепой, и унять веселье не получалось. Мальсибер уставилась на него с обидой.
Дверь кабинета трансфигурации распахнулась с чудовищным скрежетом. Профессор Демпси увидел чуть ли не плачущую Мальсибер и Альбуса с женским бельём в руке и сделал удобные для себя выводы.
— Мистер Поттер, — опасным шепотом начал он. — Что за поведение вы себе позволяете?
— Простите, сэр, — ответил Альбус, безуспешно пытаясь прогнать ухмылку с лица. — Я могу объяснить!
— Непременно, мистер Поттер, — он сгреб Ала за шиворот. — В кабинете директора.
Да, завершение дня будет таким же дерьмовым, как и начало.
Профессор Демпси довёл Альбуса до горгульи, охраняющей вход в кабинет директора. Макгонагалл, восседающая за громадным письменным столом на когтистых лапах, не удивилась, увидев его. По частоте посещения этого кабинета с ним мог соперничать только Хьюго. Ал мысленно поблагодарил Мерлина, что мама находилась за пределами страны и не могла разобраться с ним. Джинни Поттер старалась привить своим сыновьям уважительное отношение к девушкам. Казалось парадоксальным, что именно она воспитала Джеймса Сириуса Поттера — чемпиона по потребительскому отношению к другим.
Портреты директоров Хогвартса, которыми были увешаны стены, навострили уши. Впрочем, Финеас Найджелус делал вид, что спал, но Альбус не сомневался — он запомнит все слова, произнесенные здесь, чтобы в точности передать их Гарри и Джинни.
— Что вы натворили на этот раз, мистер Поттер? — холодно осведомилась Минерва Макгонагалл.
— Он лишил мою студентку нижнего белья, — яростно выпалил профессор Демпси, указывая на бюстгальтер в руках Альбуса.
Брови профессора Макгонагалл поползли вверх. Она посмотрела на Альбуса со смесью возмущения и разочарования.
— Это произошло случайно, — защищался он, отстраняясь от профессора Демпси. — Я могу всё объяснить.
— Я думаю, нам стоит вызвать родителей мистера Поттера. У него не впервые возникают проблемы со студентами моего факультета.
Ал едва не закатил глаза. Конечно, профессор Демпси даже здесь не упустил возможности напомнить о том, как несправедливо обходятся с его обожаемыми слизеринцами.
Серебристый патронус профессора Макгонагалл грациозно выпорхнул в окно. Впрочем, перед ней на столе тут же появился другой, заговоривший голосом мадам Осгрей:
— Минерва, вы срочно нужны мне в библиотеке. Кто-то проник в Запретную секцию!
Глаза профессора Макгонагалл округлились.
— Ждите меня здесь, Поттер, — велела она, поднимаясь.
* * *
Аврорат полнился недоделанными отчётами, слухами и Роном Уизли.
Гарри посмотрел в окно. Фальшивый пейзаж показывал ему яркое солнце и лазурный берег какого-то популярного курорта. Рон посчитал его кабинет слишком мрачным и попросил сотрудников Отдела магического хозяйства поработать над атмосферой. Теперь Гарри ежедневно любовался живописными видами, но менее изматывающей его работа не стала.
Джинни не прислала ни единой весточки с тех пор, как отправилась во Францию. Конечно, она злилась из-за того, что Гарри не смог проводить детей, как обещал, но что он мог поделать?
Серебряный делюминатор, который Рон крутил в руке, ожил и разразился требовательным возгласом:
— Рон! Ты срочно мне нужен!
Он закатил глаза, шагнул в камин и закрутился волчком во всполохах изумрудного пламени.
Гарри вернулся к отчётам. В одном из них сообщалось, что Наземникус Флетчер ввязался в очередную мошенническую схему. Гарри тяжело вздохнул. На этот раз у Флетчера не получится обойтись штрафом. Придётся старине Наземникусу перекантоваться в Азкабане.
Дверь распахнулась, и в кабинет, широко улыбаясь, вошла Молли Уизли. Над ней парила стайка бледно-фиолетовых бумажных самолётиков, вдоль кромки каждого крыла шел министерский штамп. Служебные записки поочередно спикировали на край стола.
— Как хорошо, что вы здесь, дядя Гарри, я боялась вас не застать! — с облегчением произнесла Молли, устало потирая лоб. — С этой парижской конференцией столько хлопот! Я, конечно, безумно счастлива, что именно мой проект по укреплению международного магического сотрудничества среди молодежи одобрили, но иногда это невыносимо! В субботу мне нужно отправиться в Хогвартс, чтобы согласовать все детали с профессором Макгонагалл, а я даже не успела собрать документы для подачи во французское министерство! Папа рвёт и мечет и грозится меня уволить.
Молли всё щебетала, щебетала и щебетала... Гарри чувствовал, как его мозг отключается, перегруженный эмоциональной тирадой племянницы.
— Что ты хочешь, Моллс? — перешел он к делу.
Гарри знал, если не остановить словесные излияния племянницы — она будет болтать без умолку и посвятит его в подробности личной жизни каждого сотрудника Министерства магии.
Молли застенчиво улыбнулась и достала из кармана миниатюрную папку для документов, которую тут же увеличила до стандартных размеров.
— Мне просто жизненно необходимо, чтобы вы подписали эти бумаги, дядя Гарри.
Он не сомневался, что большая часть из них находилась на руках Молли очень давно, но та тянула до последнего. Гарри усмехнулся, торопливо оставляя росчерк пера на документах, практически не вчитываясь. Захлопнув папку, он протянул её Молли. Она взяла документы, но уходить не спешила.
— Что-то ещё? — осведомился Гарри.
В камине появилась вращающаяся фигура Рона. Молли выглядела смущённой.
— По правде, было бы неплохо, если бы Аврорат выделил нам сотрудника для охраны студентов и решения бюрократических задач.
Гарри закатил глаза. Если перевести с языка Молли на человеческий — это должно звучать примерно так: «мне нужен кто-то, на кого бы я безнаказанно могла спихнуть часть своих обязанностей».
— У меня нет свободных людей, — отрезал Гарри.
Молли ушла удрученной, но в кабинет тут же ворвалась Лаванда Браун с ребёнком на руках. Малышка выглядела просто умилительно: тугие светлые кудри делали её похожей на херувимчиков, которыми мадам Паддифут украшала своё кафе.
— Меня срочно вызвали на работу! — гневно пояснила Лаванда. — В Отделе тайн полная неразбериха, и они докапываются до всего. Гарри, ты не подпишешь реестр? В прошлом месяце нам помогали ребята из твоего отдела, и я совсем забыла об этой долбанной бумажке, а теперь с меня три шкуры дерут!
Малышка протянула пухлую ладошку и взяла со стола самолетик, который тут же принялась грызть и обильно поливать слюнями.
— Извини, — проговорила Лаванда, вытаскивая изо рта дочери остатки того, что ещё совсем недавно было служебной запиской. — У неё просто зубки режутся.
Гарри заполнил документы Лаванды и поспешил отправит её восвояси.
— Знаешь, — вдруг сказала она, — мне каждую ночь снится, что кто-то пытается пробраться в Отдел тайн. А совсем недавно я увидела в стеклянном шаре двух призраков. Они пытались разгромить Зал пророчеств! Может, усилить охрану?
— Непременно, Лаванда, — ответил Гарри, вставая из-за стола и ласково похлопывая её по спине. Рон любезно распахнул перед ней дверь. — Я завтра же этим займусь!
Дверь не успела закрыться, а кто-то уже потянул ручку вниз.
— Гарри, — возбуждённо начала Мередит Колфилд, но, увидев Рона, осеклась и продолжила более официально: — Мистер Поттер, у меня есть все данные, чтобы полагать, что сегодня мы сможем перехватить крупную партию незаконных зелий.
Мередит лучилась от восторга, довольная собственными успехами. Она работала в Аврорате не так давно, но заслужила особое расположение, безошибочно выслеживая злоумышленников. Её удача поражала.
На стол перед Гарри опустилась серебристая кошка и голосом Минервы Макгонагалл проговорила:
— Мистер Поттер, я прошу вас уделить мне немного вашего времени прямо сейчас. Это касается вашего сына Альбуса.
— Сколько у нас времени в запасе? — спросил Гарри, бросая взгляд на Мередит.
Он знал, что она обнаружила незаконную логистическую цепочку несколько недель назад, но и предложить не мог, что её работа так быстро принесёт плоды.
— Я думаю, нам уже надо быть там, — взволнованно ответила Мередит.
— Ты думаешь или ты знаешь? Мы не можем полагаться на случай. Если есть возможность упустить их, то нам стоит продолжить скрытое наблюдение за ними.
— Я уверена, — нашла компромисс Мередит.
Гарри тяжело вздохнул. Он был таким же в её возрасте, и это раздражало.
— Я поговорю с Макгонагалл, — вызвался Рон. — Гермиона справится без меня.
Гарри с благодарностью кивнул. Обычно всеми делами, связанными с детьми, занималась Джинни. Но в последнее время она чаще отправлялась в командировки, и Гарри вынужденно отрывался от работы.
Сотрудники носились по отделу. Тихий спокойный вечер, который они планировали провести дома, канул в небытие. Гарри уповал на то, что им удастся перехватить партию контрабандных зелий. Не хотелось возвращаться в отдел ни с чем, когда у него было предостаточно нераскрытых дел.
Рон отправился в Хогвартс по каминной сети. Гарри и оперативная группа аппарировали в какую-то шотландскую глушь. Море с рёвом разбивалось о скалы, а вдалеке на неприступном утёсе возвышалась крепость. Он огляделся. К нему стремительно приближалась Мередит, ветер нещадно трепал её каштановые локоны.
— У нас есть время в запасе, чтобы всё подготовить.
Она взмахнула палочкой над головой Гарри, и он ощутил холод, пробежавший по телу от дезиллюминационного заклинания. Вокруг сновали авроры, укрытые маскировочными чарами, и воздух рябил от их движений, будто от жара костра.
— Я проверила счета Тобиаса Эйвери, всю документацию и передвижения средств, — сказала Мередит, сливаясь с окружающим пейзажем. — Ничего подозрительного не обнаружила.
— На официальных счетах, — поправил Гарри. Допрос мистера Эйвери тоже не оставил зацепок. — Будем наблюдать дальше. Может, что-то интересное отыщется.
Авроры рассредоточились по территории. Оставалось только ждать.
* * *
Едва профессор Макгонагалл и профессор Демпси скрылись за дверью, Альбус тут же бросил бюстгальтер Мальсибер на стол. Зачем он взял его с собой? Нужно было отдать ей ещё в коридоре. Альбус обессиленно рухнул на стул, предвкушая грандиозную выволочку. Портреты бывших директоров следили за ним с нескрываемым интересом.
— Альбус Северус, — произнёс Альбус Дамблдор, сцепляя руки в замок.
— Он слишком растрёпанный, чтобы быть Северусом, — проговорил профессор Снейп, презрительно кривя нарисованный рот.
— И слишком часто мою голову, вы правы, сэр, — ядовито отозвался Альбус, глядя в бездонные, словно колодцы, глаза профессора зельеварения.
Он чувствовал себя неуютно под взглядами этих двух людей. Каждый раз взаимодействуя с ними, Альбус гадал: чем руководствовался отец, давая ему их имена?
— Как грубо! — укорил его Дамблдор.
— Я не ждал иного отношения от сына Поттера, — фыркнул Снейп.
Альбус молчал. Мысли блуждали далеко от круглого кабинета, заставленного разнообразными жужжащими приборами. Родив близнецов, Джинни Поттер собиралась продолжить семейную традицию и дать им имена, начинающиеся на «Ф» и «Дж». Фабиан и Гидеон. Фред и Джордж. Мама говорила, что «Ф» и «Дж» никогда не разлучались. Но папа воспротивился и назвал его Альбусом Северусом. Тетя Одри тайком поведала, что мама проплакала неделю, но это не изменило решение отца.
Имена давили на Альбуса, загоняли в ловушку непомерно высоких ожиданий. Они заставляли нести на себе груз ответственности за историю двух так непохожих друг на друга людей, но одинаково неприятных.
В последнее время Альбус часто думал об этом. Отношения между мамой и папой накалились, что не осталось незамеченным. Джеймс потирал руки, ожидая скорый развод родителей. Он считал, что у отца роман с собственной помощницей, которую мама на дух не переносила. Альбус не мог утверждать, что домыслы брата верны. Но он, как и все вокруг, обратил внимание на очевидную влюбленность Мередит Колфилд в его отца. И он замечал, что мама ревнует и тревожится, хоть она и пыталась скрывать свои переживания, с головой уходя в работу.
Лили советовала Джеймсу заткнуться каждый раз, когда он принимался мусолить эту тему. Она считала, что их старший брат окончательно спятил, выдумывая несуществующие детали чужой личной жизни. Альбус хотел бы встать на сторону сестры и сказать, что всё это — не больше, чем очередная больная фантазия Джеймса, но никакой уверенности в этом у него не было.
В камине затрещало изумрудное пламя, а спустя секунду дядя Рон оставил на ковре пепельный след.
— Что ты натворил, Ал? — поинтересовался он, осматривая кабинет. Его взгляд зацепился за розовый бюстгальтер. — Если ты решил сменить пол, вторя магловским веяниям, то я не готов к этому разговору. И никогда не буду готов.
Он ухмыльнулся, уничтожая пепел волшебной палочкой. Альбус был на седьмом небе от счастья. Дядя Рон не будет разочарованно вздыхать и копаться в мотивах его поведения. Всё пройдёт быстро и безболезненно.
Дверь распахнулась, вошла профессор Макгонагалл, а следом за ней угрюмый Хьюго, который впал в ступор, увидев отца. Глаза Рона стали большими и круглыми, как галлеон.
— Какое совпадение, мистер Уизли! Ваш отец уже здесь! — воскликнула Макгонагалл, сжимая губы в тонкую линию.
— Добрый вечер, директор. Что происходит? — жестко уточнил Рон, одаривая Хьюго суровым взглядом.
Веселость дяди как рукой сняло. Он стиснул челюсти, на лице заиграли желваки. Хьюго скрестил руки на груди, его жёлто-чёрный галстук сбился в сторону.
— Мистер Уизли, я надеюсь, вы поведаете нам о том, что привело вас в Запретную секцию библиотеки, — велела профессор Макгонагалл, величественно пересекая кабинет.
Она заняла место за широким директорским столом и внимательно оглядела собравшихся. Портрет Дамблдора, висевший за её спиной, незаметно подмигнул Хьюго, плюхнувшемуся на стул рядом с Алом. Рон остался стоять, грозно возвышаясь над ними. Возможно, это была не совсем правильная формулировка, но если можно дышать, выражая недовольство вселенского масштаба, то именно это и делал дядя.
Хьюго достал из кармана рыжую морскую свинку.
— Это всё она, профессор Макгонагалл. Терри заползла в Запретную секцию, и мне пришлось достать её.
История звучала складно и невинно (ведь именно так, по мнению большинства, хаффлпаффцы и проводили свободное время), поэтому Альбус не сомневался, что она выдумана от и до.
Видимо, профессор Макгонагалл и дядя Рон пришли к такому же выводу.
— Почему ты не воспользовался манящими чарами?
Хьюго возмущённо открыл рот, а потом резко закрыл, будто отец предал его, начав задавать логичные вопросы.
— На кону стояла жизнь Терри, — воскликнул он, яростно всплеснув рукой, в которой не держал морскую свинку. — Мне что, надо было стоять и ждать, пока одна из темномагических книг полакомится моим питомцем?
В этот момент Альбус обожал Хью. Кто ещё мог выкинуть что-то более тупое? Дядя Рон и профессор Макгонагалл смотрели на Хьюго с одинаковым скептицизмом.
— Я думаю, месяц отработок на выходных поможет тебе не забывать о магии, — вынес вердикт дядя. — Волшебник ты или нет?
Хьюго деланно нахмурился, но Альбуса не покидало смутное чувство, что кузен не слишком расстроен.
— Мистер Поттер, что вы можете сказать в своё оправдание?
Пришёл его черёд ломать комедию.
— Всё произошло случайно, профессор Макгонагалл, — скорбно ответил он, ничуть не мучаясь угрызениями совести. — Заклинание сработало неправильно, и у меня в руках оказался лифчик Мальсибер.
Дядя напрягся. Он, папа и тетя Гермиона всегда с особым вниманием относились к любым упоминаниям Грейс Мальсибер, будто ждали от неё чего-то подозрительного. Альбус замолчал, не зная, что сказать дальше. Макгонагалл окинула его суровым взглядом и медленно проговорила:
— Я не буду уточнять, зачем вы вообще накладывали какие-то заклинания на мисс Мальсибер, но вас тоже ждёт месяц отработок. Профессор Флад сетовала на то, что её запасы зелий для Больничного крыла подходят к концу. Вам будет полезно улучшить свои навыки, — профессор Макгонагалл легко улыбнулась, видимо, намекая на поездку в Париж, а затем посмотрела на Хьюго. — А вам провести время с деканом. И, конечно, мистер Поттер, вы принесёте извинения мисс Мальсибер и вернёте её вещь. Вам всё ясно?
Хьюго и Альбус закивали. Рон не сводил с них подозрительного взгляда.
— Могу я навестить свою дочь, профессор Макгонагалл? — спросил он.
И когда директор согласилась, Рон первым ступил на винтовую лестницу. Альбус взял бюстгальтер, и они с Хьюго потащились следом. Как только лестница закончила вращаться, а каменная горгулья встала на место, дядя обернулся к ним.
— Вы договорились это устроить? Выворачивайте карманы. И поживее, — потребовал он жёстким тоном, будто выбивал показания из преступников, а не разбирался со школьниками.
— Ты что, мне не доверяешь? — взорвался Хью.
— Я бывший аврор. И твой отец. Так что, ни на йоту.
Ал и Хью послушно вытащили содержимое карманов. Рон взмахом палочки испепелил пачку сигарет на ладони племянника.
— Вы могли меня обжечь!
— Тебе лучше не знать, что сделала бы твоя мать, будь она на моём месте, — отрезал Рон.
Но едва Хьюго достал из кармана какую-то маленькую истрёпанную книжонку, багровую физиономию его отца исказила судорога. Дядя Рон вернул фолианту первозданный вид, и тот завыл как привидение. Альбус попытался прочесть название, оттисненное на обложке. Часть букв удалось различить без труда, остальные пришлось додумать.
«Волхование всех презлейшее». Или что-то в этом роде.
— Что мы с мамой говорили тебе? — упрекнул Рон.
— Много чего, — прошипел Хьюго. — Всё и не упомнишь.
На лице Рона застыла смесь страха, разочарования и злости. Хьюго, заметив это, поник и протянул книгу отцу. Дядя молча взял её, а потом строго посмотрел на Альбуса.
— Чтобы такого больше не повторялось, — сказал Рон спокойным тоном. — Никто из нашей семьи себе такого не позволял. Иди.
Альбус понял, что дядя хочет отделаться от него, чтобы без свидетелей устроить сыну встряску, и был рад благополучно слинять. Конечно, мама ещё напишет гневное письмо, полное обвинительных «как ты мог?» и «разве я тебя так воспитывала?», но это будет потом. Близилось время ужина, и Альбус подумал, что будет забавно вернуть Мальсибер нижнее бельё на глазах у всей школы. Возможно, это научит её держать язык за зубами. В последнее время она позволяла себе слишком много вольностей.
Когда Альбус спустился в Большой зал, ужин был в самом разгаре. Он без труда отыскал Мальсибер в конце слизеринского стола. На ней не было свитера, и Ал понадеялся, что она не сожгла его в отместку. Справа от Грейс сидел Харпер, а напротив — Джеймс и Реджина. Последняя выглядела слегка обиженной. Впрочем, она всегда так выглядела, когда сходилась с Джеймсом.
Альбус приблизился к слизеринцам и уже собирался принести искренние извинения, как вдруг заметил в вырезе блузки Мальсибер очень знакомый серебряный медальон и замер. Он посмотрел на Джеймса, чувствуя, как собственные губы растягиваются в дерзкой усмешке. В голове мгновенно созрел идиотский план, подстёгиваемый азартным желанием поквитаться с братом.
Грейс посмотрела на него и нахмурились. Жестом заправского фокусника Ал достал из кармана её бюстгальтер, чувствуя, что внимание всех присутствующих приковано к нему. Он склонился к её уху и прошептал так, чтобы все сидящие вокруг студенты услышали:
— Извини, та ночь была ошибкой.
И уронил кружевной бюстгальтер ей на колени.
За слизеринским столом воцарилась полная тишина. Но вот кто-то присвистнул, у кого-то вырвался нервный смешок. Харпер так быстро переводил взгляд с Джеймса на Альбуса и обратно, будто смотрел турнир по теннису. Реджина распахнула рот от удивления. Джеймс крепко вцепился в кубок, будто боялся, что не удержится и бросит его в лицо младшего брата. Мальсибер осталась невозмутимой и убрала бюстгальтер в сумку.
С чувством выполненного долга Альбус весело подмигнул потрясенному Джеймсу и зашагал к выходу. Не он начал эту войну, но был вынужден балансировать на неустойчивой грани дозволенного. Выйдя в коридор, Ал вальяжно привалился к каменной колонне, жалея лишь о том, что под рукой нет сигарет. Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, он принялся ждать.
Спустя несколько минут в вестибюле появился Джеймс. Ожидания действительно оправдались. Он подошёл ближе, схватил Ала за отвороты мантии и с силой прижал к стене.
— Ты напоролся на охуенно крупные неприятности, придурок!
— Я с дьяволом самим на ты, уж мне ли пламени бояться? — продекламировал Ал, морщась от боли и пытаясь оттолкнуть Джеймса.
Расстояние между ними казалось осязаемым.
— Не верю, что ты читал Фауста, — отозвался Джеймс, его глаза угрожающе сузились.
— Я и не читал. Выучил парочку пафосных фраз, чтобы выпендриваться перед девчонками, — ответил Ал, нашаривая рукой в вырезе рубашки Джеймса серебряный медальон. Не церемонясь, он нарочно резко дёргал цепочку, чтобы она болезненно впивалась в шею брата. — Это я, конечно, не знал о твоих надёжных методах соблазнения.
Альбус крепко сдавил медальон в ладони, чувствуя бешеную пульсацию. Он усмехнулся. Как бы ни старалась Мальсибер выглядеть холодной и невозмутимой, её сердце билось так, будто она была на грани истерики. Джеймс ослабил хватку, чтобы ущипнуть брата за руку.
— Интересно, твоя подружка знает об удивительных свойствах этой вещички? — охнув, спросил Ал, выпуская медальон из пальцев. — Или ты решил не посвящать её? Оставил напоследок приятный сюрприз...
— Она знает, — сказал Джеймс, отстраняясь и скрещивая руки на груди. Ал ни на секунду ему не поверил. — Но это тебя не касается. Что за фарс ты устроил?
— Тебя задело моё маленькое представление? Не думал, что ты обидчивый, Джейми. Я всё же собираюсь проверить, насколько ты был честен с Мальсибер. Кстати, а как к этому отнеслась Реджина? Или ещё не заметила ваши парные медальоны?
— Альбус, — неожиданно мягко сказал Джеймс, положив ладони ему на плечи и проникновенно заглядывая в глаза. — Ты слишком сильно зациклился на моей личной жизни. Помни, что у тебя есть своя. Пустая и совершенно никчемная жизнь, в которой ты вынужден фантазировать о сексе с родной сестрой.
Довольный собой Джеймс рассмеялся и принялся перевязывать узел галстука младшего брата. Альбус ощутил странный холодок в районе шеи.
— Раз она такая никчемная, я потрачу её на то, чтобы сделать твою невыносимее, — прошипел Ал. В эту секунду он ненавидел Джеймса каждой клеточкой тела. — Начну с твоей возлюбленной.
— Ты не в её вкусе.
Руки Джеймса скользнули вверх по шее брата, переместились на затылок, пальцами приглаживая непокорные пряди. Ал скривился от отвращения и уклонился от прикосновений.
— Не в том смысле, кретин. Не собираюсь подбирать твоих шлюх.
— Но пока ты только это и делаешь, — парировал Джеймс, довольно оглядывая брата. — Развёл страдания из-за Лонгботтом!
— У вас всё в порядке? — раздался громкий мелодичный голос.
Альбус и Джеймс синхронно повернули головы и увидели профессора Веббер. Она прожигала их недовольным взглядом и теребила в руках длинную рыжую косу.
— Всё замечательно, профессор, — отозвался Джеймс со льстивой улыбкой лучшего ученика Хогвартса.
— Тогда пройдемте со мной, мистер Поттер. Я приготовила для вас дополнительное задание по защите от тёмных искусств. Надеюсь, с ним вы справитесь лучше, чем с запоминанием моего имени.
Профессор улыбнулась, и черты её лица смягчились, придав ей обезоруживающее очарование. Но Джеймс не смог совладать с эмоциями, и недовольство отразилось в его жестком взгляде. Ал тихонько фыркнул.
— Думаю, вы будете удивлены моими способностями, профессор.
Альбус закатил глаза. Джеймс не упускал случая повыпендриваться. Впрочем, профессор Веббер посмотрела на него с лёгким сомнением. Она степенно развернулась, и Джеймс пошёл за ней, напоследок незаметно показав брату неприличный жест.
Из Большого зала показалась Реджина, будто всё это время стояла под дверью, дожидаясь развязки перепалки между Поттерами.
— Сменил имидж? — поинтересовалась она, увидев Альбуса, но как-то расстроенно.
— Смени парня, Редж, — отозвался он. — Твой, похоже, изменяет тебе с Мальсибер. Во всяком случае, он отдал ей один из медальонов нашей матери.
Альбус отправился в гриффиндорскую башню, предоставив Реджине возможность поразмыслить над его словами. Он слишком устал от бесконечного хаоса этого дня. Редкие студенты, встречавшиеся на пути, провожали его изумлёнными взглядами. Оказавшись в спальне, он обнаружил на кровати зелёный свитер. Видимо, Мальсибер заранее передала его с кем-то из гриффиндорцев. Альбус взял свитер и собирался положить в шкаф, но, развернувшись, замер на месте, увидев отражение в зеркале.
Внезапно стал понятен и вопрос Реджины, и странные взгляды учеников, и холодок, пробежавший по шее во время разговора с братом. Этот идиот наколдовал ему аккуратную укладку и слизеринский галстук.
* * *
— Ты собираешься избавиться от неё? — сердито прошептал Итон, скосив глаза в сторону Лили Поттер.
Скорпиус задумчиво погрыз кончик павлиньего пера. Они расположились в клуатре, в котором кроме них никого больше не было. Лили и Огастус корпели над эссе о полезных свойствах Ядовитой Тентакулы, болтая так увлечённо, будто всю жизнь берегли темы для разговора друг с другом. Нотт был на взводе и постоянно тревожно озирался, но всё равно оставался вежливым и обходительным. Возможность получить Амортенцию от Альбуса Поттера канула в лету. Теперь Огастус должен был достать зелье другим способом, который не внушал доверия.
На травологии профессор Лонгботтом распредел Скорпиуса в пару к Лили Поттер, и они легко и непринужденно провели время на уроке. Она была милой, забавно шутила, и её поведение не выдавало и толики презрения к нему. После звона колокола Поттер увязалась за ним. Скорпиус удивился, но не нашел ни одной веской причины, по которой мог отказать ей. Если признаться честно, искал он не очень старательно. Но у Итона, казалось, был целый список причин. Он буравил Поттер ледяным взглядом и несколько раз громко уточнил, не собирается ли она свалить к своему недоумку-братцу. Поттер качала головой и лучезарно улыбалась, чем выводила Итона ещё больше. Возможно, при наличии двух братьев, у неё была другая точка зрения на то, кто из них являлся недоумком.
Скорпиус отмахнулся от Гойла и пересел к Поттер поближе, лихорадочно пытаясь придумать подходящую тему для разговора. В стопке её учебников он разглядел «Словник чародея» и решил спросить об этом.
— Почему ты взяла руны для ЖАБА?
— Я хочу углубленно изучать трансфигурацию, — ответила Поттер, заправляя рыжую прядь за ухо. — Многие тексты слишком древние... есть переводы, но это не одно и тоже.
— Я думал, что ты уйдёшь в мир большого квиддича. С твоими-то способностями, — предположил Скорпиус.
Лили смутилась и бросила на него кокетливый взгляд из-под ресниц. Щёки Скорпиуса закололо румянцем.
— Спасибо за комплимент! Но я не настолько одержима квиддичем, чтобы связать с ним жизнь. Если бы не Альбус, ты бы не увидел меня на поле.
— Какой ужас, Поттер! — вмешался Итон. — Тебе надо освободится от этого квиддичного рабства.
— Боишься, что мы снова порвём вас? — насмешливо хмыкнула Поттер. — А почему ты продолжаешь изучать руны, Скорпиус?
Вопрос был задан так быстро, будто она опасалась, что Итон снова влезет в их диалог.
— Мне интересны артефакты.
— Ох, ты совсем как Эллиот! — чересчур восхищённо воскликнула Поттер, но спустя секунду сникла.
Скорпиус почувствовал себя уязвлённо от сравнения с Берком. Он никогда не общался с ним близко, но теперь любое упоминание о нём вызывало волну обжигающей нутро злости. Скорпиус, казалось, натыкался на Берка и Розу Уизли повсюду. Иногда он всерьёз жалел, что не может стереть себе память о своей безответной влюбленности.
Семья Берк была известна пристрастием к созданию и перепродаже темномагических артефактов. Один из родственников Эллиота даже держал в Лютном переулке магазин, имевший дурную славу. Скорпиус поморщился. Слава фамилии Малфой тоже была дурной.
Огастус взглянул на часы и резко поднялся. На бледном печальном лице застыло сосредоточенное выражение. Видимо, время пришло.
— Лили, — начал Скорпиус, — нам нужно идти.
— Куда? — игриво уточнила она.
Скорпиуса не отпускало странное чувство, что Поттер с ним флиртует.
— За пределы Хогвартса.
— Тогда я в деле! — с азартом ответила она, вскакивая на ноги.
— Поттер, — медленно, как тупой, начал объяснять Гойл. — Тебе нельзя с нами.
— И кто же мне запретит? Ты?
Она уничижительно посмотрела на Итона, будто то, что она отправится с ними — было решенным вопросом.
— Нет времени на ваши перепалки, — оборвал Огастус. — Пусть идёт, если хочет.
Итон сердито нахмурился. Огастус вызвал эльфа-домовика.
— Хозяин Гасси звал Лювина? — спросил домовик, отвешивая низкий поклон.
— Хозяин Огастус звал тебя, — слегка смущённо поправил Нотт. — Нам нужно к замку в окрестностях Стоунхейвена. Сможешь перенести нас туда?
Домовик посмотрел на них огромными выпученными глазами.
— Лювин попытается, хозяин.
Они все взялись за руки, словно собираясь начать водить хоровод вокруг майского дерева.
— Пока не поздно — оставь Поттер здесь! — шипел Итон. — Ты тащишь дочь Главного аврора неизвестно куда...
Слова Гойла смолкли в навалившейся на них удушающей тьме. Когда мрак рассеялся и они оказались на месте, Скорпиус мгновенно понял, что что-то не так. Пространство вокруг искрилось разноцветными вспышками заклинаний. Скорпиус покрутил головой, пытаясь оценить ситуацию и одновременно с этим крепко прижимая к себе Лили Поттер.
— Что за... — начал Огастус, его голос дрожал от испуга. — Перенеси нас обратно, Лювин.
Но было слишком поздно. Луч взрывающего проклятия угодил им под ноги. Раздался раскатистый грохот, и мир вокруг содрогнулся. Ударная волна разметала ребят в разные стороны. Скорпиус упал на землю, утягивая за собой Лили. Поттер оказалась под ним, и он каждой клеточкой тела ощущал, как тяжёлое, сбивчивое дыхание заставляет её сотрясаться в конвульсиях. Вокруг носились люди, посылая друг в друга заклятия, а Скорпиус боялся поднять голову, чтобы посмотреть, что произошло с Итоном и Огастусом.
Шум постепенно стихал. Скорпиус не мог точно определить, сколько прошло времени — наполненное склизким ужасом и ядовитой виной, оно показалось ему вечностью. Кто-то остановился перед ними. Лили крепко сжала ладонь Скорпиуса, и они подняли головы, встречая шокированный взгляд Гарри Поттера.
Примечания:
Если у вас остались вопросы по поводу главы — не стесняйтесь, задавайте в комментариях.
И, да, в этот раз ВСЕ варианты ответов из опроса в тг-канале были верными. Такое случается.