Глава 15. Месть
Гарри приложил все свои усилия, чтобы оставаться незаметным, прячась под своей мантией-невидимкой на уроке Трансфигурации у семикурсников-слизеринцев. Но время шло, и его ноги стали уставать. Он ещё никогда не стоял, замерев, целый час и начал перетаптываться с одной ноги на другую в попытке облегчить нагрузку на протестующие мускулы ног. За пятнадцать минут до окончания занятия он изумился, услышав звуки отодвигающихся стульев, когда все в классе поднялись и стали двигаться. Он молча обругал себя за то, что не обращал внимание на слова МакГоноголл, и ещё сильнее прижался к стене в попытке избежать локтя Гойла, подходящего к Блейзу Забини.
- Найди себе кого-нибудь другого, Крэбб! – огрызнулся Малфой, привлекая внимание Гарри, - Сегодня я работаю с Миллисент.
Гарри задушил смех, когда Миллисент, бросив на Малфоя взгляд, полный отвращения, повернулась к ближайшему человеку, Дафне Гринграсс.
- Миллисент? – неуверенно спросил Малфой, положив ладонь на её руку. Она со злостью её сбросила, - Ты бы не хотела сегодня работать со мной?
- Что с тобой? – спросила она, - Ты не видишь, что я работаю с Дафной?
- Я просто подумал...
- Какие-то проблемы, мистер Малфой? – спросила профессор МакГоноголл, подходя к ним.
- Нет, профессор, - быстро ответил Малфой, - я просто спросил Миллисент, не желает ли она со мной сегодня поработать.
МакГоноголл слегка приподняла брови.
- Да, и ты не хочешь принимать «нет» в качестве ответа, - огрызнулась Миллисент.
- Мистер Малфой, вашим партнёром будет мистер Крэбб и прекратите беспокоить мисс Булстроуд, - сказала МакГоноголл.
Её тон был таким же строгим, как обычно, и не оставлял поводов для споров, так что Малфой раздражённо кивнул и ушёл работать с Крэббом.
Сердце Гарри упало. Если зелье было таким слабым, что позволило Малфою сдаться так легко, тогда какой смысл во всём этом?
- Миллисент, - прошептал Малфой, как только МакГоноголл отвернулась.
Гарри улыбнулся с триумфом.
- Оставь меня в покое, Драко, - прошептала Миллисент в ответ.
- Если это то, чего ты действительно хочешь, - ответил Малфой, печально кивнув.
- Это точно, - произнесла она.
Малфой снова печально кивнул и вернулся назад к Крэббу. Он выглядел таким подавленным, что будь на его месте кто-то другой, Гарри бы его пожалел. Однако это был Малфой и всё, что Гарри чувствовал, это удовлетворение и немного облегчения. Однако его облегчение было недолгим. Слишком скоро Теодор Нотт с успехом выколдовал мышь, которая быстро сбежала на пол и понеслась прямо на Гарри. Тот отодвинулся в сторону, пытаясь убраться с её пути, но она изменила курс вслед за ним.
Относительная тишина в классе была нарушена громким визгом Панси Паркинсон, которая только что заметила мышь. Профессор МакГоноголл развернулась с поднятой палочкой, будто ожидая атаку. Заметив мышь, она расслабилась и призвала её к себе прежде, чем она налетела бы на мантию-невидимку Гарри. Гарри выдохнул с облегчением и тяжело опёрся на стену.
- Чья это мышь? – спросила МакГоноголл, изучая маленькое создание.
- Моя, профессор, - ответил Нотт.
- Хорошая работа, мистер Нотт. Пять баллов Слизерину, - она удовлетворённо кивнула и убрала её, - все возвращайтесь к работе.
Последние пять минут урока для Гарри были самые напряжённые за весь последний год. Его слух казалось обострился до предела, ловя каждый звук, и заставляя его уворачиваться как от студентов, так и от вызванных мышей. К тому времени, когда класс был отпущен, мышцы его ног просто кричали от усталости, но больше не было никаких опасностей. Он прижался к стене, пока слизеринцы выходили из комнаты, и выскользнул прямо перед тем, как за Трэйси Дэвис закрылась дверь.
Пробираться невидимым по коридорам для Гарри оказалось более сложным, чем он предполагал. Он медленно продвигался, прилагая все усилия, чтобы сохранить дистанцию между собой и множеством студентов, спешащих на свои занятия. Он был на полпути к концу коридора, когда некая сцена привлекла его внимание. Развернувшись, он обнаружил с более чем меленьким удовлетворением, как Малфой пытается снова привлечь внимание Миллисент Булстроуд.
- Оставь меня в покое, Драко! – кричала Миллисент, - Да что с тобой случилось? У тебя разве нет девушки?
- Пошли, Драко, - прошипела красная Панси Паркинсон, со всей силы таща его за рукав мантии.
Он встряхнул рукой, чтобы освободиться от её захвата и повернулся к Миллисент.
- Что я должен сделать, чтобы получить шанс быть с тобой? – отчаянно спросил Малфой, - Просто скажи мне и я сделаю это!
- Просто отвали от меня! – закричала Миллисент, развернувшись на каблуках и почти бегом шагая к концу коридора, где исчезла за углом. Малфой просто смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду. Затем он развернулся к Панси.
- Отцепись от моей руки, - резко сказал он, снова вырываясь из его захвата.
- Драко, что ты делаешь? – завизжала она, когда он зашагал по коридору в том же направлении, что и Миллисент.
Гарри почувствовал лёгкий укол вины от возможного разрыва пары, у которой были довольно серьёзные отношения. Однако это продлилось секунду, когда он вспомнил всё грязные трюки, которые проделывали Драко Малфой и Панси Паркинсон на протяжении многих лет с ним и его друзьями. К тому же, подумал он, даже если они расстанутся сегодня, они завтра могут быть снова вместе, когда действие зелья сойдёт на нет. Может, Малфою придётся поползать перед ней на коленях, но Панси всегда примет его назад.
Когда чувство вины испарилось, Гарри развернулся, чтобы пойти в Гриффиндорскую Башню. Но по пути он наткнулся на стену из семикурсников-хаффлпаффцев, идущих на Трансфигурацию. Они шли плечом к плечу, растянувшись на всю ширину коридора, и у него не было иного выхода, как начать пятиться, чтобы избежать столкновения.
(п/п: а мне кажется, что Поттер, шатающийся в мантии-невидимке уже давно никого в Хогвартсе удивить не может))))
- У Малфоя вообще крыша поехала? – громко интересовался Эрни Макмиллан.
- Почему? – спросила Ханна Эббот, - Потому что он отшил Паркинсон?
- Нет, за это я его не виню, - ответил Эрни, - дело в том, ради кого он её отшил. В смысле, не пойми меня неправильно, Паркинсон корова, но по крайней мере, она пристойно выглядит.
- Я понимаю, о чём ты, - согласился Джастин Финч-Флетчи, - Булстроуд такая же жалкая, как и Паркинсон, но вдобавок выглядит как горилла в туфлях!
Гарри вздохнул с облегчением, когда они дошли до класса Трансфигурации, очистив его путь к лестнице. Он рванул вперёд так быстро, как только смог, чтобы не издавать лишнего шума. За несколько минут он достиг портрета Полной Дамы, защищавший вход в Гриффиндорскую Башню. Когда он подошёл ближе к портрету, тот распахнулся изнутри и Джинни вышла в коридор. Он, ухмыляясь, проскользнул мимо неё и вошёл в пустую гостиную.
- Поторопись, Гарри, - кинула Джинни через плечо, пока он стягивал мантию-невидимку и запихивал её в карман. Он подхватил свою сумку, которая лежала рядом с мягким креслом и поспешил за ней.
- Как всё прошло? – тихо спросила она, пока они шли по коридору.
- Великолепно, - ответил Гарри с ухмылкой.
- Отлично, - прошептала Джинни, ухмыляясь ему в ответ и передавая ему кусок очень старого и потрёпанного пергамента, - использовать это было прекрасной идеей, к тому же, я точно знала, когда открыть портрет.
- В этом и была идея, - ответил Гарри, засовывая пергамент в карман, мы опаздываем, надо поторопиться! – добавил он, проверяя часы.
- Хагрид не будет против, - пожала плечами Джинни, - к тому же, это не я вернулась так поздно.
- Это не моя вина, - сказал Гарри, поднимая руки в попытке оправдаться, - меня окружила кучка хаффлпаффцев, пришлось пятиться назад половину коридора, прежде чем они дали мне пройти.
Джинни засмеялась.
- Ну, хотя бы мы не должны беспокоиться о том, что опоздаем именно на тот урок, на котором профессор захочет наказать нас. Наверно, мы должны начать говорить о чём-то другом, прежде чем кто-то врежется в нас.
- В этом есть смысл, - сказал Гарри, - так какие мысли по поводу матча в эту субботу?
- Честно? Не хочу прозвучать самонадеянно, но у Хаффлпаффа нет шансов.
Они болтали о квиддиче всю дорогу до хижины Хагрида. Как они и предполагали, Хагрид отметил их опоздание, но не назначил никакого наказания. Когда они подошли, он был на середине очень возбуждённой речи о драконах, и при мысли, что он может попытаться притащить одного из них для изучения, желудок Гарри нервно сжался.
- Ну, как я и сказал, - продолжил Хагрид после приветствия опоздавших, - я пытался получить дракона для изучения в этом семестре. Ну, правда, я пытался получить дракона уже много лет, но когда Дамблдор назначил меня учителем, у меня появилась хорошая причина, это понятно. Студенты на ТРИТОН должны изучать их лично, а не только по книгам. Я прошу дракона для старших классов каждый год, но попечители школы всё время говорят, что это слишком опасно.
Хагрид закатил глаза, ясно давая понять, что по его мнению попечители просто чокнутые, раз так думают.
- Было бы клёво увидеть дракона вблизи, - возбуждённо пробормотал Колин.
- Поверь мне, - прошептал Гарри, - это и близко не так клёво, как ты предполагаешь.
- И вот поэтому профессор Дамблдор дал мне вот это! – заявил Хагрид, вытаскивая большую коробку из одного из многочисленных карманов своего огромного пальто.
Он осторожно положил её перед собой на снег и приготовился ударить её своим розовым зонтиком.
- Вам, народ, лучше отойти подальше, - сказал он, легко касаясь коробки кончиком зонтиком. Гарри, Джинни, Колин и Луна отшатнулись назад, когда огромная фигура вырвалась из коробки. Она продолжала расширяться, пока перед ними не вырос взрослый дракон с серебристо-голубой шкурой. Он рассерженно фыркнул, выпуская большое облако дыма из ноздрей. Гарри онемел от шока.
- Обалдеть, - выдохнул Колин.
- Хагрид, ты спятил? – рассерженно прошипела Джинни.
Хагрид только рассмеялся в ответ.
- Не о чем волноваться, - заявил он, - Видите?
Класс изумлённо наблюдал, как Хагрид прошёл сквозь дракона, чтобы присоединиться к ним.
- Это просто воспоминание, которое Дамблдор положил в коробку для меня, - объяснил он, - так вы можете увидеть настоящего Шведского Коротконосого вблизи, и не бояться быть сожжёнными.
Гарри выдохнул с искренним облегчением при этом заявлении, и вытащил лист пергамента из сумки, чтобы делать записи.
После первого шока урок продолжался довольно нормально. Хагрид объяснил всё про Шведского Коротконосого – привычки, питание, любимое времяпрепровождение – все те вещи, которым он обычно их учит о любом существе, которое они проходят. К тому времени, когда урок закончился, Гарри был даже ещё более рад, что Хагрид не мог получить настоящего дракона для занятия. Однако Колин был другого мнения, и Гарри слышал, как после занятия тот спрашивал Хагрида, есть ли какой-нибудь шанс добыть настоящего дракона до конца года.
Гарри и Джинни едва успели занять свои места за гриффиндорским столом, когда профессор Снейп спикировал к ним.
- Встаньте, Поттер, - резко сказал он.
Гарри устало вздохнул и поднялся. Ему действительно не хотелось иметь дело со Снейпом прямо сейчас. На самом деле, ему никогда не хотелось иметь дело со Снейпом, но в этот момент особенно, потому что у него даже не было шанса поесть.
- Следуйте за мной, - прорычал Снейп.
(п/п: хорошее начало для PWP... кто-то обчитался слэша...)
Пока Гарри вставал, Джинни одними губами прошептала ему «Удачи». Он слабо ей улыбнулся и последовал за Мастером Зелий.
Когда они вошли в учительскую, Гарри расслабился при взгляде на профессора Дамблдора и профессора МакГоноголл – Снейп был в меньшинстве, он не посмеет открыто атаковать. Он также заметил присутствие Драко Малфоя, и внезапно понял причину, по которой был вытащен из Большого Зала.
- Здравствуйте, профессора, - тепло поприветствовал Гарри.
- Добрый день, - ответил Дамблдор.
МакГоноголл отрывисто кивнула.
- Мистера Малфоя напоили Эликсиром Одержимости, Поттер, - начал без предисловий Снейп.
Гарри поднял брови в притворном удивлении.
- И на ком он был одержим?
- И как будто вы не знаете, - колко произнёс Снейп.
- Миллисент, - вздохнул Малфой, - могу я пойти и увидеть её, профессор? – с надеждой спросил он.
- Нет, - отрезал Снейп, - что вы знаете об этом, Поттер?
- Эм... Я знаю, что тому, кто сделал это зелье, нужны были три слезинки Миллисент, - задумчиво ответил он.
- И каким образом вы получили эти слёзы? – мимоходом спросил Снейп.
Гарри принудил себя рассмеяться.
- Вы же не обвиняете меня в этом, правда?
- Ну, у вас с мистером Малфоем целая история, Поттер, - ответил Снейп.
- Это очень серьёзное обвинение, Северус, - вмешалась МакГоноголл, - надеюсь, в этот раз у вас есть какие-то доказательства.
- Дайте минуту, - холодно произнёс Снейп, - выверните ваши карманы, Поттер.
Гарри, подчиняясь, полез в карманы, когда внезапно наткнулся на маленькую склянку из-под Девичьего Ока, которым он насильно напоил Малфоя этим утром. Ему пришлось подавить в себе панику, когда внезапная мысль почти заставила его усмехнуться. Молча и без палочки он Испарил склянку, прежде чем вывернуть карманы, и показал сломанное перо, шоколадную лягушку и пустую Карту Мародёров. Снейп сердито посмотрел на него, но остался молчаливым, пытаясь придумать новый повод для нападения.
- Я не уверен, когда, как вы думаете, я смог бы подлить ему зелье, профессор, - произнёс Гарри, воспользовавшись молчанием, - я даже не был с Малфоем в одной комнате за весь день до настоящего момента, не считая завтрака, а тогда мы были в разных концах Большого Зала.
- Мистер Малфой, когда вы впервые начали испытывать чувства к мисс Буллстроуд? – внезапно спросила МакГоноголл.
- Я любил её вечно, - торжественно заявил Малфой.
Снейп закрыл глаза и сжал челюсть, пытаясь бороться с потерей спокойствия. Жилка на его лбу опасно пульсировала.
- Подумай получше, Драко, - сказал он, опуская свой голос до шёлкового тона, - до сегодняшнего дня ты встречался с мисс Паркинсон. Когда ты решил, что мисс Буллстроуд нравится тебе больше?
Малфой на долгое время выглядел сбитым с толку, обдумывая вопрос Снейпа.
- Это было на Трансфигурации, - наконец ответил он.
- Что ж, ни мистер Поттер, ни кто-либо ещё не прерывал мои занятия сегодня утром, - произнесла МакГоноголл.
- Где вы находились сразу же после завтрака, Поттер? – спросил Снейп.
- У меня было свободное время. Я вернулся в гостиную и был там всё время до Ухода за Магическими Существами, - ответил Гарри.
- Кто-то может подтвердить эту историю?
- Со мной была Джинни, - пожал плечами Гарри, - все остальные были либо на занятиях, либо где-то ещё.
- Удобно, что единственный свидетель ваш вероятный сообщник, - презрительно произнёс Снейп, - к счастью, есть другой путь всё выяснить.
Он обернулся и посмотрел Гарри прямо в глаза, и Гарри тут же понял, что тот собирается сделать. Он заставил себя погрузиться в воспоминания о наблюдении за кирпичами в пустынном коридоре. Долгое время они смотрели друг другу в глаза, пока Снейп не разорвал контакт и не посмотрел на Дамблдора.
- Посмотри мне в глаза, Гарри, - вздохнул Дамблдор.
Без колебаний Гарри обернулся и встретился с голубыми глазами директора. У его удивлению, ему не понадобилось много усилий, чтобы сфокусировать сознание на камнях, пока Дамблдор не разорвал контакт и не качнул слегка головой.
После долгого молчания Гарри решил, что возможно уже безопасно говорить.
- Ну если это всё, тогда я пойду, - сказал он.
- Не так быстро, Поттер, - прорычал Снейп, - вы что-то скрываете. Что это?
- Почему бы вам не использовать легалименцию, профессор, - резко возразил Гарри, - знаете, вы настаиваете на том, я кретин как в Зельях, так и в окклюменции, но по какой-то причине вы не можете сломать мой разум и вы обвиняете меня в том, что я сварил прекрасное зелье.
- Факт остаётся в том, что ты что-то скрываешь, Гарри, - произнёс Дамблдор.
- Ну, может я просто не хочу выставлять напоказ свои личные мысли, - ответил Гарри, - не очень-то вежливо ходить и вламываться в сознание ничего неподозревающих людей. Если вы действительно хотите получить доказательства, что я был в гостиной этим утром, тогда просто пойдите спросите Полную Даму. Я уверен, что она с радостью вам всё расскажет.
Профессора, казалось, согласились, что это хорошая идея, и вскоре вся группа вышла в холл по направлению к Гриффиндорской башне.
- Добрый день, - поприветствовал Дамблдор портрет Полной Дамы.
- О, какой приятный сюрприз, директор, - ответила она, хлопая ресницами.
- Не могли ли вы ответить на несколько наших вопросов? – продолжил Дамблдор, - Понимаете, у нас небольшое недоразумение по поводу того, где находился мистер Поттер этим утром после завтрака.
- О, конечно, - произнесла Полная Дама, - он и мисс Уизли вернулись сюда сразу после завтрака и не уходили, пока не пришло время их первого занятия. На самом деле, они даже немного опоздали.
- Спасибо, - удовлетворённо кивнул Дамблдор и, не смотря на протесты Снейпа, отпустил Гарри на ланч.
Не желая искушать судьбу ещё больше, Гарри отправился в Большой Зал по кратчайшему пути.
- Что произошло? – потребовал у него Рон, как только Гарри сел на своё место, - Джинни сказала, что пришёл Снейп и утащил тебя отсюда, как только ты появился.
- Ага, - кивнул Гарри, - очевидно, кто-то подлил Малфою Любовное Зелье, и Снейп решил повесить это на меня.
Глаза Гермионы расширились.
- Я слышала, что он бросил Панси, чтобы добиваться Миллисент, но я даже не подумала, что это Любовное Зелье. Вы думаете, Миллисент это сделала?
- Вряд ли, - фыркнул Рон, - как я слышал, она провела всё утро, посылая его куда подальше. Вероятно, это кто-то, кто ненавидит их обоих, и Панси тоже.
- Гарри, ты ведь это не делал? – охнула Гермиона.
- Не делал что? – невинно спросил он.
- Не увиливай! – прошипела она, - Что сделает профессор Снейп, когда выяснит это?
- Он ничего не нашёл, Гермиона, - спокойно ответил Гарри, а потом обрисовал историю своего допроса.
- Так как ты провернул всё это? – тихо спросил Рон, когда тот закончил, - в смысле, мы знаем, что это был ты и не собираемся никому говорить. Правда, Гермиона?
Гермиона некоторое время выглядела напряженной и нерешительной, потом наконец глубоко вздохнула и произнесла:
- Ты знаешь, что я не крыса, Гарри. Я считаю, что это было незрело и неправильно, но... ты мой друг. Плюс, это очень забавно, - закончила она, слегка хихикнув.
- У меня есть матия-невидимка, - просто ответил Гарри, - и я владею беспалочковой магией, так что когда сальноволосый ублюдок заставил меня вывернуть карманы, я просто Испарил всё, чем меня можно было обличить так, что никто и не понял.
Рон разразился хохотом, и даже Гермиона позволила себе слегка улыбнуться.
Схватив бутерброд, Гарри пообещал им рассказать этим вечером всё историю в деталях, когда никто не сможет их подслушать.
- До или после твоих занятий по окклюменции? – спросила Гермиона.
Гарри выругался про себя. Он совершенно забыл о том, что Дамблдор будет пытаться вломиться в его мысли как раз этим вечером.
- После, я полагаю, - пробормотал он через пару секунд.
Если только в этот раз он не сможет прочитать мои мысли и не решит исключить меня, подавленно подумал он.
По дороге к кабинету Дамблдора удовлетворённая улыбка на лице Гарри медленно сменялась выражением ужаса. Его план высмеять Малфоя, показав ему настоящее действие Любовного Зелья, сработал без изъяна. Но теперь ему предстояло встретиться с Дамблдором наедине, после того, как тот уже использовал окклюменцию против него сегодня ранее.
- Нуга кровь-из-носа, - выдохнул он, подходя к каменной горгулье.
Она отодвинулась, и Гарри тяжело ступил на двигающуюся лестницу, которая должна была доставить его прямо в кабинет директора.
- Добрый вечер, Гарри, - тепло поприветствовал его Дамблдор.
- Здравствуйте, профессор, - ответил Гарри, опускаясь на своё обычное место перед директорским столом.
- Я был впечатлён тем, как ты использовал окклюменцию сегодня, - произнёс Дамблдор, сразу же подходя к делу, - ты смог воспрепятствовать проникнуть в твоё сознание профессору Снейпу и даже мне. Это огромный шаг вперёд.
- Спасибо, сэр, - вежливо ответил Гарри, ожидая, что Дамблдор начнёт наставлять его по поводу неуместности использования окклюменции против профессоров.
- Это похвала вполне заслужена, Гарри. Однако я думаю о том, достигнешь ли ты такого же успеха, когда я воспользуюсь легалименцией с помощью моей палочки?
Гарри сглотнул. Вот и наступил момент истины. Сейчас он должен был удержать Дамблдора от проникновения в свой разум, или директор узнает всё о том, как они с Джинни обманули Полную Даму, чтобы получить алиби для того, чтобы он смог насильно напоить Малфоя Любовным Зельем.
- Ты готов? – спросил Дамблдор, поднимая свою палочку.
Освободи свой разум, твёрдо сказал себе Гарри. Освободи свой разум! Он пытался сосредоточиться на кирпичах, но страх быть пойманным охватил его сознание, ломая его концентрацию. Наконец, после намного более длительного времени, чем Дамблдор обычно позволял ему, Гарри отказался от безнадёжных усилий. Он кивнул.
- Legilimens, - произнёс Дамблдор.
Внезапно, всё, о чем Гарри мог думать стали кирпичи в пустом коридоре. Он спокойно сидел, пока Дамблдор продолжал пытаться проникнуть в его разум, но всё, что они оба могли видеть – это были кирпичи в коридоре. Наконец, после ещё нескольких попыток, Дамблдор снял чары, и разум Гарри снова захватили миллионы мыслей. Директор сел, задумавшись на долгое время, а потом произнёс:
- Скажи мне, ты уже был сосредоточен, когда я начал атаку, или ты ждал, когда сможешь почувствовать её?
- Я ждал, - ответил Гарри, - в смысле, я не делал это намеренно, просто у меня в голове была такая каша, что я просто не мог сконцентрироваться на камнях. Но когда вы начали, внезапно, всё, о чём я смог думать, оказались кирпичи.
- Превосходно, - счастливо воскликнул Дамблдор, - это значит, что освобождение сознания перешло на уровень рефлекса. Теперь мы можем перейти на вторую стадию изучения окклюменции – сокрытие особых воспоминаний.
- Профессор? – прервал его Гарри, - Почему мне надо это делать, если я уже могу удержать вас вне моего разума?
- Потому что для тебя не будет практической пользы концентрироваться исключительно на кирпичах в случае, если лорд Волдеморт попытается использовать легалименцию во время дуэли. И дело в том, что твой сегодняшний успех не поможет тебе заблокировать видения. Наша задача в том, чтобы сделать твой разум недоступным для нападения, и сокрытие особых воспоминаний следующая ступень обучения.
- Как это – я не могу блокировать видения? – удивлённо спросил Гарри, - Волдеморт не может быть лучше в легалименции, чем вы, ведь так?
- Нет, он не искуснее меня, - покачал головой Дамблдор, - однако способность удержать меня от просмотра того, что скрыто в твоём разуме и способность удерживать меня вне твоего разума не одно и то же. Посуди сам. Legilimens!
И снова Гарри погрузился в воспоминания о наблюдении за кирпичами в пустом коридоре. Однако через мгновение кирпичи сменились лицом Дамблдора.
- Вот видишь, Гарри, - произнёс Дамблдор в его голове, - хоть я и не способен увидеть то, что ты прячешь, я всё ещё могу посылать слова и образы в твой разум.
Лицо Дамблдора исчезло так же внезапно, как и появилось, и Гарри остался наедине с кирпичами. Через пару секунд чары были сняты, и он снова оказался в кабинете директора.
- Вы только что появились и разговаривали со мной в моём сознании? – пораженно спросил Гарри.
- Да, - ответил Дамблдор, - то, что я только что совершил, очень схоже с тем, что иногда по случайности делает лорд Волдеморт, и что делал намеренно в нескольких отдельных случаях.
Сердце Гарри упало. Ему казалось, что он стал ближе к тому, чтобы держать Волдеморта подальше от своей головы, но теперь чувствовал, будто снова вернулся к самому началу.
- Вот поэтому мы и должны продолжать наши занятия, Гарри, - продолжил Дамблдор, - хотя нет поводов для беспокойства. Я вполне доволен скоростью прогресса. И теперь, прежде чем мы приступим ко второй ступени наших тренировок, я бы хотел обсудить сегодняшнюю ситуацию с мистером Малфоем.
Если раньше сердце Гарри и билось где-то под ложечкой, то при этом заявлении оно должно быть рухнуло прямо на пол. Не смотря на это, он заставил себя не выказывать бурной реакции.
- Что именно, сэр?
- Гарри, - мягко начал Дамблдор, - мы оба знаем, что это ты ответственен за то затруднительное положение, в котором сегодня оказался мистер Малфой.
Не уверенный в том, что способен на убедительное отрицание, Гарри промолчал.
- Однако, - продолжил Дамблдор, - по всей видимости, у тебя имеется приемлемое алиби и против тебя нет реальных доказательств, так что ни я, ни кто-либо из преподавателей не способен наказать тебя за это, - его глаза весело заблестели и он добавил, - и, между нами, учитывая, как ты довольно творчески подошёл к наказанию за его преступление, я был склонен не усердствовать в поисках доказательств.
Гарри позволил себе слегка улыбнуться и начал расслабляться. Дамблдор не собирался наказывать его! Но как такое может быть?
- Сэр? – неуверенно спросил он, - я ценю то, что вы только что сказали, но я действительно желал бы, чтобы мне не пришлось брать подобное дело в свои руки. В смысле, Малфой публично оклеветал Джинни и затем убедил профессора стереть ей память, и пока что никто даже не предложил наказать его за это. Он даже и близок не был к тому, чтобы получить взыскание или потерять очки с факультета! Как он может всё время выходить сухим из воды?
- Потому что мистер Малфой чрезвычайно сведущ в законах и традициях волшебного мира, - вздохнул Дамблдор, - он точно знает, где проходят границы, и поэтому способен подходить очень близко, не пересекая их и не допуская запрещённых действий. Корни данной ситуации нужно искать несколько столетий назад, когда волшебный и маггловский миры впервые стали разделяться. Понимаешь, правительство того времени были практически под контролем у магглов, и их страх перед магией привёл к созданию нескольких довольно возмутительных законов. Обычно это были запреты на практику магии, но в некоторых случаях они зашли так далеко, что запрет просто относился ко всему магическому в разговоре.
- Они бы отлично ужились с Дурслями, - пробормотал Гарри.
- Действительно, - усмехнулся Дамблдор, - но ты должен понять, Гарри, что из-за этих строгих ограничений на то, что можно, а что нельзя произносить вслух или написать, Министерство магии, после своего образования, одной из первых вещей гарантировало право свободы слова. В то время было ясно, что это право выступает гарантом того, что правительство не может своевольно объявлять какие-то темы запрещёнными или невозможными для обсуждения. Однако спустя столетия это определение расширилось настолько, что защищает таких людей, как Рита Скитер и Матильда Йохансен от преследований за клевету, и защищает юного мистера Малфоя от наказания за оговор другого студента.
- Но вы, конечно же, можете сделать школьное правило против этого, - настаивал Гарри, - в смысле, ладно, Министерство тупит как всегда, но...
- Веришь или нет, но я пытался сделать эту вещь годы назад, когда я только стал директором, - прервал его Дамблдор, - увы, попечители школы отклонили моё предложение, я думаю, и сегодня они сделают то же самое. Возможно, однажды положение изменится, но сейчас нам просто нужно работать с тем, что мы имеем.
Гарри кивнул, хотя всё это ему и не нравилось.
- Я понимаю, сэр.
- Хорошо, - произнёс Дамблдор, - теперь, рискуя прозвучать как ответственный наставник, я бы настойчиво посоветовал бы тебе не продолжать наказывать мистера Малфоя. Унижение, которое он испытал сегодня, стоило его преступления, но попытка пойти дальше была бы немудрой.
- Честно, профессор, я больше ничего не планировал, - быстро ответил Гарри.
Дамблдор кивнул.
- В таком случае, я полагаю, что у нас ещё есть время приступить ко второй стадии изучения окклюменции. Как мы и говорили, эта стадия включает сокрытие определённых воспоминаний внутри сознания так, чтобы их нельзя было просмотреть. Я научу тебя простым, но тем не менее малоизвестным чарам, которые помогут тебе. Есть какие-то вопросы?
- Да, а что за чары? – спросил Гарри в полушутливой манере.
- Заклинание Occultus. Ты будешь накладывать его на личные воспоминания, так что придётся потратить некоторое время, чтобы эффективно спрятать то, что ты хочешь защитить, - он замолчал, будто на пару секунд потерявшись в мыслях, и затем спросил, - я учил тебя, как использовать Омут Памяти?
- Нет, сэр, - ответил Гарри, - раньше вы вроде бы объясняли принцип его работы, но на самом деле я не знаю, как им пользоваться.
- Тогда отсюда мы и начнём, - сказал Дамблдор, - для того, чтобы извлечь воспоминание из памяти, ты должен погрузиться в него, во многом это похоже на очистку сознания для отражения атаки легалимента. Затем ты просто касаешься палочкой своего виска и принуждаешь воспоминание выйти из сознания, пока ты отстраняешь палочку прочь. Есть вопросы?
Гарри покачал головой – всё казалось достаточно простым.
- Превосходно. Тогда давай попробуем. Для начала воспользуйся простым воспоминанием – что-нибудь приятное, но не слишком долгое или эмоциональное.
- Хорошо, - произнёс Гарри.
Он закрыл глаза и сосредоточил свои мысли на последней квиддичной тренировке. Оно было достаточно приятным, но у него не было связано с ним по-настоящему сильных эмоций. Сильно сконцентрировавшись, он погрузился в воспоминание об особо удачном пике. Он мог чувствовать полированное древко Молнии в своих пальцах, свистящий ветер в ушах, когда он дюйм за дюймом всё ближе и ближе приближался к порхающему Золотому Снитчу.
Двигаясь медленно, дабы не разрушить концентрацию, Гарри поднял свою палочку к виску и заставил воспоминание последовать за ней, отстраняя её от себя прочь. Воспоминание начало меркнуть вместе с тем, как его палочка отодвигалась всё дальше от виска, пока наконец полностью не исчезло.
- Я забыл! – воскликнул Гарри, широко распахнув глаза.
- Конечно, - произнёс Дамблдор, удовлетворённо кивнув, - это потому что ты переместил его из своего разума. Смотри.
Гарри повернулся и увидел сверкающую серебристую нить на кончике своей волшебной палочки. (п\п хочу такую штуку...)
- Это моё воспоминание? – с трепетом спросил Гарри.
- Да, - подтвердил Дамблдор, - теперь верни воспоминание в свой разум, прикоснувшись кончиком палочки к виску, и пожелав вернуть его.
Гарри поднял палочку к своему виску и закрыл глаза, мысленно притягивая воспоминание назад. К его удивлению, это оказалось не просто. Он охнул, когда казалось, пустое место начало принимать туманную форму, почти как сон. Когда он сконцентрировался, воспоминание начало становиться всё чётче и яснее пока он снова не смог почувствовать Молнию под собой и ветер в своих волосах. Гарри открыл глаза.
- У меня получилось? – спросил он.
- Посмотри сам, - ответил с улыбкой Дамблдор.
Гарри снова посмотрел на свою палочку и увидел, что воспоминание полностью исчезло. Он ухмыльнулся.
- Отлично, и что мне делать теперь? – с нетерпением спросил он.
- А теперь тебе придётся начать долгий и нудный процесс скрывания своих самых тайных воспоминаний, вытаскивая их один за одним, накладывая на них Чары Occultus, и затем возвращая их в свой разум. Это займёт некоторое время, но это стоит усилий, так как позволит твоему рассудку, даже находясь под атакой легалимента, оставаться ясным.
- И что дальше, профессор? – спросил Гарри.
- Когда ты отработаешь это, то сможешь более или менее адекватно переносить легалиментивную атаку, даже если попытаешься защитить воспоминания, которые не были сокрыты Чарами Occultus, - ответил Дамблдор, - однако если ты будешь думать о чём-то, что было сокрыто с помощью магии, твой разум будет рассеивать внимание между этой мыслью или воспоминанием, и твоим защитным образом кирпичей в коридоре. Тогда, когда ты научишься подобным образом рассеивать внимание, то будешь готов для начала третьей стадии обучения окклюменции.
- Просто из любопытства, что за третья стадия? – спросил Гарри.
Дамблдор снисходительно улыбнулся.
- Третья стадия – это когда ты будешь учиться полностью блокировать свой разум от атаки. Ты начнёшь с использования способности рассеивать внимание, чтобы защищать своё сознание даже тогда, когда ты не думаешь о чём-то, что было сокрыто магическим образом. Когда ты научишься этому, то станешь в состоянии игнорировать атаку. И тогда твоё подсознание сможет выстроить свою собственную окклюментивную защиту, и ни лорд Волдеморт, ни кто-либо ещё, не сможет увидеть твои мысли или внедрить свои собственные в твою голову.
Гарри молчал довольно долго, прежде чем произнести:
- Звучит так, будто это займёт много времени.
- Вероятно, так и будет, - согласился Дамблдор, - но это стоит усилий. Теперь, если ты не против, я бы хотел вытащить твоё воспоминание о пророчестве, и поместить его сюда, - он вытащил маленький стеклянный фиал из ящика стола и поставил его перед Гарри.
- Эм... я должен использовать свою палочку для этого? – нерешительно спросил Гарри, - я думаю, мне было бы легче сделать это пальцем, знаете?
- Конечно, - ответил Дамблдор, - пока ты в одиночестве, это нормально. Однако когда кто-нибудь рядом, пожалуйста, используй свою палочку, чтобы не провоцировать ненужных вопросов.
- Хорошо, - согласился Гарри.
Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и призвал воспоминание о том, как профессор Трелони провозглашает пророчество, приведшее к смерти его родителей. Волна печали и гнева прошла сквозь него, когда он снова погрузился в это воспоминание, его снова захватили эмоции той ночи. Он глубоко задышал, справляясь с чувствами, и начал вытягивать воспоминание из головы. Это заняло больше времени, чем в первый раз, но спустя несколько мгновений оно полностью исчезло из его памяти и он, открыв глаза, увидел короткую серебристую верёвку, свисающую с его пальца. Он был удивлён, заметив, что оно толще того воспоминания о квиддиче, и он незамедлительно спросил Дамблдора об этом.
- Толщина нити воспоминания зависит от эмоций, связанных с ним, - объяснил директор, - данное воспоминание очень волнующе для тебя, и поэтому нить довольно толстая. Опусти её в фиал, Гарри.
Тот подчинился, опуская нить в склянку и скидывая её лёгким движением пальца.
- Что теперь? – спросил он, когда от Дамблдора не последовало дальнейших инструкций.
- А теперь просто ткни своей палочкой в воспоминание и произнеси Occultus, - усмехнулся мягко Дамблдор, добавив, - хотя в твоём случае, полагаю, что палочка не обязательна. Вместо этого ты можешь просто ткнуть пальцем.
- Точно, - согласился Гарри с лёгкой улыбкой.
Он напряженно вгляделся в сверкающее воспоминание и подумал о том, как отчаянно не желал, чтобы Волдеморт увидел его. Затем он указал на него и, немного двинув пальцем, произнёс: «Occultus». Воспоминание на несколько мгновений вспыхнуло голубым.
- Молодец, - похвалил его чрезвычайно довольный Дамблдор, - теперь верни воспоминание назад в своё сознание и мы сможем проверить работу твоих чар.
Гарри кивнул и осторожно коснулся конца серебристой нити указательным пальцем. Воспоминание слегка прилипло к его коже, и он медленно поднёс его к виску и вернул в свой разум. Когда он закончил, то посмотрел ожидающе на директора, который задумчиво наблюдал за ним.
- Я собираюсь снова использовать на тебе легалименцию, - наконец произнёс Дамблдор, - однако на этот раз я хочу, чтобы ты сконцентрировался на пророчестве, а не камнях.
- Ладно, - кивнул Гарри.
- Хорошо. Legilimens.
Голову Гарри тут же заполнило изображение кирпичей в коридоре, и он внезапно обнаружил, что думать о чём-либо ещё необычайно сложно. Он знал, что предполагается, что он должен думать о чём-то другом, но он не мог вспомнить, о чём именно. Это ведь было как-то связано с Дамблдором? Да, это было...
Туманный образ возник в его голове, когда он попытался вспомнить, о чём Дамблдор попросил его думать. Чем сильнее он концентрировался, тем чище становился его разум, пока он наконец не смог представить профессора Трелони, произносящую пророчество. Однако было трудно сосредоточиться, потому что часть его внимания всё ещё была нацелена на кирпичи. Затем, довольно внезапно, кирпичи исчезли, и он смог легко думать о пророчестве.
- Был ли ты в состоянии думать о пророчестве, пока я использовал на тебе легилименцию? – тут же спросил Дамблдор.
- Да, - ответил Гарри, - хотя было трудно сконцентрироваться, и когда я наконец смог подумать о нём, то всё равно отвлекался на камни.
- Это станет легче с практикой, - ответил Дамблдор, отмахнувшись от его беспокойства, - я смог разглядеть только камни, и это значит, что твои чары сработали превосходно. А теперь, так как уже довольно поздно, то тебе следовало бы направиться в свою гостиную, но прежде я должен дать тебе задание.
- В смысле, домашнюю работу, - прокомментировал Гарри, криво усмехнувшись, - дайте догадаться – вы хотите, чтобы я каждый день проводил некоторое время, решая, какие воспоминания я хочу спрятать и наложить на них Occultus, верно?
- Совершенно верно, - улыбнулся Дамблдор, - таким образом у тебя будет больше материала для работы, когда ты начнёшь пытаться думать о защищаемом воспоминании и о камнях одновременно.
- Точно, - сказал Гарри, - э, профессор? Есть ещё одна вещь, о которой я хотел бы поговорить с вами, прежде чем уйти.
- Продолжай, - подтолкнул Дамблдор.
- Это о Сне... в смысле, профессоре Снейпе. Когда я уходил из учительской, то серьёзно говорил о том, что не собираюсь больше терпеть все его придирки. Я просто подумал, что вы должны знать это.
Дамблдор серьёзно кивнул.
- Могу я поинтересоваться, что ты планируешь?
- Ничего серьёзного, - быстро объяснился Гарри, - я просто собираюсь немного отвлекать его внимание, если с ним станет трудно справляться, понимаете? Например, если он начнёт орать мне в лицо и оскорблять моего отца, то с полок могут упасть склянки с лягушачьей икрой или что-то в этом духе.
- Понимаю, - медленно произнёс Дамблдор, - Гарри, я должен напомнить тебе, что вне зависимости от твоего отношения к профессору Снейпу, он всё ещё преподаватель Хогвартса и заслуживает должного уважения. Однако говоря это, я знаю, что единственный путь остановить тебя от вынашивания твоих планов, это раскрыть твою способность к беспалочковой магии, так как я уверен, что именно так твои планы достигнут совершенства. Но так как я не собираюсь разоблачать тебя таким образом без крайней на то необходимости, то прошу тебя только об одном – пожалуйста, не делай это необходимостью. Если разбить иногда банку означает предотвратить другое столкновение, подобное тому, что мы наблюдали на этой неделе, тогда сделай это. Но не стоит игнорировать здравый смысл, Гарри, и если твой план обострит положение вещей вместо того, чтобы улучшить их, приходи ко мне и мы поговорим, и я посмотрю, чем я смогу помочь. Последняя вещь, которую я хочу – так это повторения того, что случилось в понедельник.
- В этом мы схожи, - сказал Гарри, поднимаясь на ноги, - спасибо за всё, профессор.
Взгляд профессора Дамблдора сказал ему, что они оба знают, что подразумевается намного больше, чем просто уроки окклюменции.
- Нет проблем, - ответил Дамблдор, но тут же окликнул его, - о, и Гарри?
- Да, сэр?
- Удачи на матче в субботу.
________________
Остаток февраля и март пролетели для Гарри практически незаметно, поскольку его время было заполнено до предела занятиями, домашней работой, Квиддичем, уроками Окклюменции и Аппарации, а также практикой безпалочковой магии на дуэлях с Джинни, (а иногда с Роном и Гермионой), а так же перепиской с Тайлером. И при всей этой загруженности, после занятий им с Джинни удавалось уделять как можно больше время друг другу. Однако, несмотря на такой плотный график, Гарри был счастлив. В конце концов, у него были верные друзья, замечательная подруга, и вдобавок ко всему, Гриффиндор полностью разгромил Хаффлпафф в последнем матче по Квиддичу, а занятия Зельеварения стали достаточно терпимыми после того, как Снейп понял, что должен немного охладить свой пыл во избежание прямого вмешательства директора.
Конечно, жизнь не была такой уж прекрасной. Хоть Снейп и стал теперь более или менее управляем, но он все ещё оставался невероятно грубым, а порой и совершенно отвратительным по отношению к Гарри и Джинни. Но отличие было в том, что Снейп вернулся к использованию старых, проверенных временем словесным нападкам, и больше не пытался прямо воздействовать на них с помощью магии. Гарри предполагал, что резкие замечания Снейпа были под защитой тех же самых законов и традиций, которые давали Малфою "право" оклеветать любого, кого он хотел обидеть, но теперь Гарри прилагал все усилия для того, чтобы по максимуму ограничить своё общение со Снейпом.
Малфой был отдельным пунктом. Он совсем притих, и даже перестал доставать Гарри и Джинни с тех пор, как провел день в попытках завоевать расположения Миллисент Булстроуд. Это наталкивало Гарри на мысли, что во-первых, Малфой прекрасно понимал, кто именно напоил его Любовным зельем, хоть и не мог этого доказать, и во-вторых, что он был унижен и готовил свою месть.
Самая неприятная вещь произошла в разгар учебного года, как раз в то время, когда шрам стал беспокоить Гарри довольно часто. Беспокойство хоть и не было постоянным, примерно один раз в неделю, но каждый раз вспышка боли сопровождалась сообщениями о нападениях Пожирателей Смерти. Гарри был рад только тому, что Волдеморт лично не присутствовал при всех этих нападениях, так как все еще не хотел, чтобы весть о его возвращении стала широко известна в Волшебном мире. Гарри был абсолютно уверен, что если бы Волдеморт постоянно участвовал в нападениях, мучая и убивая людей, то он тоже видел бы все происходящее, и сомневался в том, что смог бы спокойно пережить это. Было и так ужасно наблюдать, как Волдеморт пытает провинившихся Пожирателей Смерти, и Гарри был точно уверен, что не хочет узнать, что будет чувствовать при наблюдении воочию пыток и убийств ни в чем неповинных людей.
Утро первой субботы апреля оказалось тем редким моментом, когда Гарри, Рон, Гермиона, и Джинни были свободны от занятий и могли свободно практиковаться все вместе, устраивая тренировочные поединки. Поэтому сразу после завтрака они все вместе отправились к Выручай-Комнате.
- Ну так чем мы займемся сегодня? – спросила Гермиона, как только дверь позади них закрылась.
Комната была столь же большой, как и во времена собраний АД на их пятом году обучения, только сейчас она была абсолютно пуста.
- Трое против одного, - тут же предложил Рон, - Ни один из нас в одиночку больше не справляется с Гарри в честной схватке.
- Что верно, то верно, - согласилась Джинни, когда Гарри попытался что-то возразить, - Единственный шанс для нас троих победить тебя, это напасть всем вместе одновременно. Хотя даже это не означает, что ты не побьешь нас.
- Прекрасно, - вздохнул Гарри, - но я прошу вас попытаться не слишком злорадствовать, когда вы меня, в конце концов, одолеете.
Рон фыркнул, пытаясь подавить смех, и затем они вместе с Гермионой и Джинни заняли позиции по углам большой комнаты, окружая Гарри, в то время как тот стоял в одиночестве в самом центре.
- Ну что, все готовы? – громко спросила Гермиона.
Гарри кивнул, в то время как Рон и Джинни оба сказали: "Да".
- Тогда начнем, пожалуй, - пробормотал Гарри.
- Stupefy!
Гарри достаточно легко увернулся от парализующего заклятия Рона, и оставалось только нырнуть чуть-чуть влево, чтобы избежать Связывающего проклятия Гермионы и Щекотящих чар от Джинни.
- Protego! - мысленно выкрикнул он, откатываясь назад.
Гарри посчитал, что у него нет ни единого шанса выиграть это сражение, если он будет продолжать проговаривать каждое свое заклинание вслух. Гермиона послала в него парализующее проклятье, но вместо того, чтобы увернуться, он доверился своим Щитовым чарам. Щит поглотил ее заклятие, и Гарри ответил залпом собственных, посылая в нее Оглушающие проклятья с пугающей скоростью. Не менее чем через три секунды Гермиона была в отключке.
- Решил пройтись сначала по девочкам, Гарри? – посмеиваясь, выкрикнул ему Рон, отвлекая его внимание.
Когда Гарри открыл было рот, чтобы ответить, Рон щелкнул своей палочкой и выкрикнул,
- Locomotor Mortis!
И Гарри пришлось воздержаться от своих возражений, уклоняясь от проклятия Рона. Он отпрыгнул прямо на невербальное связывающее заклятие Джинни, которое, безусловно, достало бы его, если бы Гарри не использовал при этом свою левую руку, поддерживая постоянный щит вокруг себя.
- Rictusempra, Rictusempra, Rictusempra, Rictusempra, Rictusempra! - Гарри мысленно выкрикивал заклятия, нацеливая правую руку на Рона, а левую на Джинни, в то время как они попытались заблокироваться, или хотя бы увернуться от его внезапного и неумолимого потока Щекотящих чар. Гарри быстро связал корчащегося от смеха Рона невербальным Incarcerous, после чего полностью сосредоточился на Джинни.
Увлекая ее блокировкой Щекотящих чар, он не мог не восхититься тем очаровательным изяществом, с которым она уворачивалась. Возможно именно из-за излишнего внимания на созерцании грациозности своего соперника и недостатка к поединку в целом, он был пойман врасплох её внезапным нырком справа от него. Она перекувырнулась и, вскочив на ноги, свалила его своим мощным коронным сглазом.
- Джинни! – выкрикнул Гарри, попытавшись отвлечь её внимание, ведь тогда у него появился бы шанс вернуться к атаке вместо того, чтобы полностью концентрироваться на обороне, – Мне кажется это не совсем честно пытаться проклясть меня своим Летуче-Мышиным сглазом. Что я такого тебе сделал?
Но Джинни не поддалась на уловку, и он понял, что как можно скорее должен придумать что-нибудь еще.
В то время как он обеими руками старался из последних сил удерживать Щитовые чары, Гарри незаметно выдвинул вперед свою правую ногу, невербально бросая Обезоруживающее проклятие. Глаза Джинни расширились от удивления, когда палочка внезапно вылетела из ее рук.
- Я победил? – невинно спросил Гарри, медленно приближаясь к ней.
- Ну уж нет, - настаивала Джинни, вызывающе мотая головой, - ты только обезоружил меня, и я определенно не собираюсь сдаваться.
- Я заметил, - ответил Гарри, - И что я такого должен сделать, чтобы заставить тебя уступить?
Джинни лишь пожала плечами, а затем сделала сногсшибательный выпад вправо и побежала к своей упавшей палочке.
- Accio, - произнес ей вдогонку Гарри, призывая ее в свои объятия, подальше от ее волшебной палочки. – Ну, что, теперь сдаешься? – нежно прошептал он и стал неистово покрывать ее губы множеством легких поцелуев.
- Нет, - рассмеялась в ответ Джинни, - Но ты действительно выиграл этот поединок. Прими мои поздравления.
Она прижалась к нему еще сильнее, чтобы подарить ему восхитительный поздравительный поцелуй.
- Эй, вы двое! – завопил Рон. – Может кто-нибудь, наконец, развяжет меня, потому что мне противно даже смотреть в вашу сторону, когда вы занимаетесь этим!
- Как жаль, - хихикнул Гарри, - Finite.
Волшебные веревки, связывающие Рона, исчезли, и он наконец-то смог отвернуться от этой парочки. Гарри быстро привел в чувство Гермиону, и Рон подал ей руку, помогая подняться.
- Ну и кто же победил? – cпросила Гермиона, вставая на ноги.
- А ты как думаешь? – проворчал Рон, – Но чтобы тебе было проще, я сделаю намек - это был не я и не Джинни.
- О, мои поздравления, Гарри, - расчувствовалась Гермиона, – Ты действительно делаешь фантастические успехи.
- Спасибо, - пробормотал Гарри, чувствуя себя немного смущенным ее похвалой.
- Я могу тебя попросить об одолжении? – спросил Рон.
Гарри пожал плечами.
- Пожалуйста, не связывай больше меня, когда я нахожусь под действием Щекотящих чар. Это сущая пытка! - небольшое смущение Гарри мигом исчезло и он рассмеялся вместе со своими друзьями.
- Гарри, ты ведь понимаешь, что этот поединок продлился меньше пяти минут? – справляясь со смехом проговорила Джинн.
- Серьезно? – спросил удивленно Гарри, – Он мне показался намного длиннее.
- Я уверена в этом, - настаивала она, – Ты действительно делаешь потрясающие успехи в беспалочковой магии. И я была крайне удивлена тем коварным ударом в конце.
- А что он такого сделал в конце? – тут же спросила Гермиона.
- Джинни прижала меня своим Летуче-Мышиным сглазом, который, как я все еще думаю, был крайне злой шуткой, между прочим, - ответил Гарри, стреляя в подругу игривым взглядом, – и всё что мне пришло в голову – это атаковать ногой, так как обе руки в это время я использовал для поддержки своего щита.
- Ты можешь колдовать теперь еще и ногами? – спросила в изумлении Гермиона.
- Да, - ответил ей Гарри, - Некоторое время я не практиковал это, потому что в этом не было необходимости, но, пока я был в Святом Брутсе, то практиковался колдовать как обеими руками, так и обеими ногами. Я уже успел подзабыть об этом, пока не вынужден был сделать это сейчас.
- А ты можешь колдовать, не указывая рукой или ногой? – взволнованно спросила она.
- Даже не знаю, - пожал Гарри плечами, - на самом деле никогда не задумывался об этом.
- Ну так попробуй сейчас, - предложил Рон, - Это было бы реально круто, если бы ты смог колдовать одним лишь только взглядом.
- Хорошо, - усмехнулся Гарри, - вероятно, я должен начать с чего-то простого, например, попытаться левитировать перо.
Как только слова были произнесены, пушистое белое перо появилось на полу прямо перед ним. Гарри засунул руки в карманы и уставился на перо.
- Wingardium Leviosa, - скомандовал он.
Ничто не произошло. Он попробовал еще раз, на сей раз попытавшись повторить глазами то движение палочкой, со свистом-и-щелчком, показанное когда-то профессором Флитвиком.
- Wingardium Leviosa!
И снова ничего не произошло.
- Ну, я думаю, это была хорошая идея, - вздохнул он, - Я предполагаю, что у меня все-таки должно быть что-то, чем можно взмахнуть и щелкнуть, как палочка или рука, например.
- Почему бы тебе не попробовать применить какое-нибудь заклинание, которое не требует взмахивания волшебной палочкой? - предложила Джинни, – Например, Призывающие чары?
- Да, это определенно может сработать, - согласился с ней Рон, - Давай попробуем, Гарри?
Гарри вздохнул, но сконцентрировал свое внимание на пере.
- Accio!
Неожиданно перо подлетело к его лицу и застыло, медленно покачиваясь прямо перед его очками.
- Удивительно! – заворожено прошептала Гермиона.
- Отлично! – глаза Рона сверкнули, а по его лицу расплылась широкая ухмылка, - В следующий раз когда Снейп станет над тобой издеваться, посмотри на него и кинь в другой конец его долбанной темницы!
- Рон! – разозлилась не на шутку Гермиона, – Ты не должен предлагать ему ТАКИЕ идеи!
- Все в порядке, Гермиона, - хихикнул Гарри, – Я думал о том же самом уже давным-давно, и честно говоря планировал проделать что-то подобное, но только ненавязчивым движением руки. Я думаю, что пока ограничусь тем, что буду слегка доводить Снейпа, во всяком случае, пока он не попытается напасть на нас снова.
- Ну, остаётся довольствоваться тем, что хоть у тебя нашлось немного здравого смысла, чтобы не сделать такого, – произнесла она все еще слегка раздраженно.
- Это была всего лишь шутка, - проворчал Рон.
- Ни у кого нет желания немного полетать? – внезапно спросила Джинни, пытаясь хоть как-то сменить тему и разрядить обстановку.
- Я только за, - быстро сказал Гарри.
- Отлично, я тоже, - согласился Рон. - Присоединишься, Гермиона?
- Я не знаю, - уклончиво ответила она, - в смысле, мне еще столько всего надо выучить, да и ТРИТОНы не за углом.
- Да ладно тебе, Гермиона! – Рон явно подлизывался, и немного переигрывал, – Сегодня отличный солнечный день. Я вот что скажу – если ты сейчас пойдешь и полетаешь вместе с нами, то я сегодня обещаю заниматься вместе с тобой всю вторую половину дня.
- Ты обещаешь мне? – спросила подозрительно Гермиона, и тут же решила уточнить, – И мы будем готовиться к экзаменам?
Рон утвердительно кивнул.
- И ты не будешь пытаться утянуть меня прочь каждые пять минут, чтобы «патрулировать коридоры»?
Гарри и Джинни уже вовсю хихикали, поскольку Рон пообещал не отвлекать ее весь день, и они направились на улицу.
* * *
После обеда, в то время как Рон и Гермиона фактически заживо похоронили себя под книгами, Гарри и Джинни отправились в Большой Зал на очередной урок Аппарации. К этому времени почти все шестикурсники уже могли свободно аппарироваться в пределах Большого Зала, правда, с переменным успехом. К величайшему облегчению и удовлетворению Гарри, теперь он считал Аппарирование не только удобным, но и удивительно легким. Ощущения Джинни в данном вопросе были подобны его собственным, хотя она все еще нуждалась в большем количестве опыта и практики, прежде чем дискомфорт окончательно исчезнет.
Вечер они провели, сочиняя эссе и бурно обсуждая предстоящий тест по Аппарированию, который Гарри должен будет сдать в конце этого месяца, наряду с другими совершеннолетними шестикурсниками.
В целом это был вполне приятный день, и Гарри плюхнулся на кровать с чувством полного спокойствия и удовлетворения. В очередной раз, выполняя упражнение по Окклюменции, в ходе которого он заставлял себя максимально снизить в своих мыслях значение каменной плиты, и которое он регулярно проделывал перед сном каждую ночь, он незаметно скользнул в легкую и сладкую дремоту.
Гарри уставился на каменную плиту, в каком-то пустом коридоре Хогвартса. Это было очень расслабляющее времяпрепровождение, поскольку не требовало напряжения сознания, и он умиротворенно смотрел на свою каменную плиту, отдыхая от всего и расслабляясь.
Внезапно каменная плита начала медленно мерцать и слегка колебаться, как если бы она неожиданно превратилась в жидкость. После этого в её глубинах появилось необычное пылающее красным пятно. Гарри стремглав подбежал ближе, чтобы получше рассмотреть его, и вдруг увидел другое пылающее красным пятно, появившееся рядом с первым. Очень скоро, пылающие пятна начали увеличиваться в размерах, и в них стал угадываться тусклый силуэт человеческой головы. Сердце Гарри ушло в пятки, так как теперь он удивлено смотрел в лицо Лорда Волдеморта.
На гране паники Гарри судорожно выбрал оптимальный маршрут для спасения. И то, что он увидел, удивило его еще сильнее - теперь он больше не был в Хогвартсе. Наконец, не забыв вытянуть свою палочку, он вернул свой взгляд к сжижаемой каменной плите, на которой должно было быть лицо Волдеморта, но он снова увидел просто камень. Он огляделся вокруг, едва сдерживая себя в руках, и подавляя свой страх. В тусклом свете он искал своего врага, но всё, что он смог увидеть, так это пустой коридор, который определенно был вне Хогвартса.
Медленно и осторожно он пошел вперёд. Его путь освещали тусклые и довольно редкие факелы, установленные вдоль стен. Когда он подошел к концу коридора, то прямо перед собой разглядел слабое очертание двери. Подойдя ближе, он протянул руку, чтобы просто коснуться ее, и тут краем глаза заметил темную тень с левой стороны от себя. Он резко развернулся, чтобы встать к врагу лицом, но не увидел ничего, кроме сгущающейся черноты. Единственным звуком, который долетал до его ушей, было его собственное прерывистое дыхание и неровное сердцебиение.
- Lumos, - прошептал он.
Узкий лучик света соскочил с кончика его палочки, освещая лестницу, ведущую вниз, в другой коридор. Спустившись с лестницы, Гарри с удивлением обнаружил, что вернулся в коридор, из которого он только что пришел. В ярком свете палочки он смог различить слабую вспышку света, отражаемого металлической дверью в дальнем конце коридора, что окончательно подтвердило его подозрения. Теперь он точно знал, где находится, и это точно был не Хогвартс. Он был в Министерстве Магии, и если быть точнее, то стоял у входа в Отдел Тайн.
Гарри сел в кровати, прижав рукой пульсирующий болью шрам. По его лицу струйками стекал холодный пот.
Наступило утро понедельника.
- Привет Гарри, как спалось? – спросила заботливо Гермиона, когда Гарри сел на свое место за Гриффиндорским столом.
- Нормально, - кивнул он, накладывая на свою тарелку яичницу, – Сегодня ночью мне ничего такого не снилось, если ты об этом.
- Вот видишь, Гермиона? Это была всего лишь случайность, – проговорил Рон, за что она одарила его испепеляющим взглядом.
- Только то, что ему снова не приснились кошмары этой ночью, не означает, что тот, кто приснился ему в субботу, не был реален.
- Это был не кошмар, - проворчал Гарри, - Это было простым и достаточно глупым воспоминанием. Кроме того, я уже обещал всем вам, что обязательно расскажу об этом Дамблдору на моем следующем уроке, и я уверен, что мы обсудим этот вопрос. Пока а произошедшем не было ничего критического.
- И как же ты интересно собираешься определять, что ситуация стала критической? – скептически спросила его Гермиона.
- Гермиона, я не сомневаюсь в том, что, когда Дамблдор говорит о 'критической ситуации' то он, несомненно, имеет в виду что-то конкретное, – раздражёно ответил Гарри, – Вот если я увижу нападение на кого-нибудь, или что-нибудь подобное, тогда я сразу же пойду к нему и расскажу. Но в этом конкретном сне был всего лишь вход в Отдел Тайн. И это не было даже видением, просто воспоминание.
- Гарри, - мягко сказала ему Джинни, - а ты не думаешь, что директор хотел бы узнать о том, что Волдеморт возможно планирует снова наведаться туда?
- Конечно, он захочет об этом узнать, - ответил Гарри, – Но сейчас мы даже не знаем, на что конкретно Волдеморт может быть нацелен. Возможно, в момент моего сна, он вспоминал о желании во чтобы то ни стало завладеть пророчеством, и это привело его в ярость, поэтому оно и попало в мою голову. Слушай, я все равно завтра обязательно обо всем расскажу Дамблдору во время урока, поэтому прошу тебя, давай пока оставим эту тему в покое?
Джинни примирительно кивнула, хотя он мог поспорить, что она была не согласна с его решением. Весь вид Гермионы говорил о том, что она очень хочет о чем-то его спросить, но после непродолжительного и возбужденного перешептывания с Роном, она с неохотой смирилась и согласилась повременить с расспросами. К большому облегчению Гарри, оставшуюся часть завтрака разговоры велись на темы, касающиеся только непосредственно школьных дел.
Когда пришло время идти на занятия, Гарри и Джинни попрощались с Роном и Гермионой и направились вниз по лестнице в сторону подземелий. Наконец-то покончив с изучением губительных Любовных зелий, они перешли к изучению продвинутых ядов и противоядий, изучать которые, по мнению Гарри, было намного интереснее. К счастью, Снейп не предпринимал попыток отравить или проклясть кого-то из них, а их отношения продолжали основываться на взаимной ненависти, но без попыток навредить друг другу физически.
Когда Снейп влетел в классную комнату, Гарри определил по его взгляду, что тот был уже изрядно чем-то расстроен, и решил не испытывать судьбу, а постарался вести себя настолько непримечательно и тихо, насколько это было возможно. Его усилие было изначально обречено на провал. Как только урок начался, Снейп с ненавистью посмотрел прямо на него.
- Продолжайте работать над противоядиями для тех ядов, которые я выдал вам, - прогрохотал он. Его губы скривились в противной гримасе, и он добавил, - Гиббон, не давайте мне повода в очередной раз поймать и наказать вас за попытку списать работу у мисс Уинтерс. Как я уже говорил ранее, каждый из вас получил для работы разные типы ядов.
Побледневший Майлз Гиббон, сидевший в дальнем конце класса с широко раскрытыми глазами, коротко кивнул.
- Начинайте, - сказал Снейп.
Мгновением спустя работа в классе закипела, и все стали судорожно измерять и добавлять ингредиенты, помешивать свои котлы или регулировать силу огня. Гарри выложил на стол те компоненты, которые непременно должны были ему сегодня пригодиться: пузырек крокодильих слез, сушеные ножки трех крыс, кучку спорышей, несколько лепестков фиолетовых конусообразных цветов, и несколько листьев Репейника, и прочие нужные ингредиенты, в то время как Джинни медленно помешивала в котле заранее приготовленную смесь, доводя ее до нужной температуры.
- Так, хорошо, - пробормотала Джинни, - Когда оно достигнет нужной температуры и немного посинеет, тогда мы добавим листья репейника, и как только оно приобретет зеленый оттенок, мы добавим спорышей. Сколько конкретно их надо добавить?
Гарри сверился со своими записями и прошептал:
- Пять спорышей, три листа Репейника, - отделив нужное количество каждого из ингредиентов, и присоединяясь к Джинни, внимательно следившей за их закипающим зельем.
- Что ж, не так уж и сложно, - прошептал Гарри, после нескольких минут ожидания в тишине.
- Так уж и нет, Поттер? – Снейп прошипел это так близко от его уха, что Гарри аж подскочил от неожиданности.
- Эм... конечно нет, сэр, - моментально поправился.
- Интересно, вели бы вы себя так же легко и непринужденно, готовя это зелье для какого-нибудь отравленного студента, - якобы случайно вставил замечание Снейп, переведя свой взгляд на Джинни.
Пока Снейп отвлекся от него, уставившись ненавидящим взглядом на Джинни, Гарри используя Манящие чары, потянул с полки в другом конце комнаты маленькую склянку, заполненную чьими-то глазными яблоками. Она медленно-медленно подступала к краю, пока наконец-то, упав на пол, наполнила класс звуком бьющегося стекла. Снейп, резко развернувшись вокруг своей оси, впился взглядом в свой пустой стол. Не проронив ни единого слова, он медленно повернулся к Гарри, палочка которого все еще находилась в кармане. Их глаза встретились, и Гарри почувствовал, как его сознание медленно заполняется воспоминаниями о каменной плите. Прошло некоторое время, прежде чем Снейп разорвал контакт и прошёл к своему столу, чтобы убрать разбитое стекло и остатки той дряни, которая хранилась там.
- Что ж, тебе сейчас крупно повезло, - тихо сказала Джинни, незаметно подмигнув Гарри, и стараясь сдержать смех.
- Да, - так же тихо согласился с ней Гарри, возвращаясь к приготовлению зелья.
Через несколько минут противоядие стало синим, и он добавил три листа Репейника, а Джинни изменяла направление помешивания в противоположную сторону. Они продолжали совместную работу, разговаривая только в случае крайней необходимости, пока урок не закончился, и им не позволили уйти.
- Он снова становиться невыносимым, - выпалила Джинни, когда они с Гарри достигли первого этажа.
Гарри, кивнув в ответ, сказал:
- Единственное, чем мы пока можем ему ответить на данный момент, так это немного уменьшить количество склянок на его полках.
Джинни тихонько хихикнула, и нежно сжала его ладонь, выражая согласие и понимание.
Болтая и весело шутя, они незаметно дошли до класса, где у них должны были начаться занятия по Чарами. Когда они вошли, оказалось, что профессор Флитвик уже забрался на свой стол и готов к началу урока.
- Доброе утро, класс, - приветствовал он, когда все заняли свои места, - Сегодня мы закончим изучение Целебных чар, и затем, в последний раз потренируемся в накладывании чар Мнимой Смерти, чтобы проверить, как вы все справляетесь с ним. Я надеюсь, что все вы практиковались, - Гарри и Джинни переглянувшись, поскольку оба вполне удачно научились применять их, практикуясь на мышах, постоянно наколдованных для них Гермиона.
Спрыгнув вниз со стола, профессор Флитвик быстро прошелся вдоль класса, раздав каждому студенту по сломанной кости, которые они должны были срастить. Как только все успешно справились с заданием, он собрал их, взамен раздав довольно большие куски сырого мяса, которые студенты должны были, как предполагалось, почистить и продезинфицировать. Гарри подумал, что это была бессмысленная трата отличных кусков мяса, пока не сообразил, что они, вероятно, были наколдованы исключительно для этих целей.
Они продолжали вспоминать и демонстрировать различные Целебные чары, которые изучили в течение этого года до тех пор, пока профессор Флитвик не раздал каждой паре студентов по живому кролику, и приказал продемонстрировать наложение чар Ложной Смерти.
- Сначала леди, - сказал Гарри, подмигнув, и жестом указывая на доставшегося им с Джинни кролика.
- Хорошо, - ответила она, протягивая свою руку, в которой была зажата палочка и, указав ею на кролика, произнесла, - Moreproba!
Сверкнула яркая вспышка красного света и тонкий луч, соскользнув с кончика ее палочки, ударил в кролика, который тут же повалился на бок, не успев даже закрыть глаза.
- Отличная работа, - прошептал ей на ухо Гарри, поскольку все остальные прервались, наблюдая за преподавателем.
Флитвик поспешил к ним, взмахнул несколько раз своей палочкой, изучая состояние кролика, после чего повернулся к Джинни с нетипично торжественным выражением на лице.
- Мисс Уизли, - начал он очень серьезным тоном, - вы или отлично наложили эти чары, или убили этого бедного зверька.
Джинни, наряду с несколькими другими студентами, замерла в ожидании, прежде чем серьезное выражение лица Флитвика неожиданно не сменилось легкой ухмылкой, после чего он добавил:
- Но, я должен сказать вам, что вы все сделали правильно, ведь даже чрезвычайно плохо наложенные чары Мнимой Смерти не могут убить.
Как будто в подтверждение своих слов он произнес обратное заклинание, и как только луч синего света коснулся, казалось бы, бездыханного тела кролика, то зверёк тут же очнулся и попытался спрыгнуть со стола.
- Отличная работа, мисс Уизли, - воскликнул профессор Флитвик и остальные одноклассники присоединились к его поздравлениям, - Двадцать очков Гриффиндору за то, что вы стали первой шестикурсницей, которая справилась с этим очень трудным заклинанием.
- Спасибо, профессор, - выдохнула Джинни, радуясь своему успеху.
Когда пораженный крошечный преподаватель пошел проверять работу студентов дальше, Гарри призвал кролика обратно, чтобы наложить на него заклятие непосредственно в своем исполнении.
- Ты знаешь, - тихо обратился он к Джинни, пытаясь усадить на стол непослушного кролика, - я, конечно, догадывался, что у профессора Флитвика все нормально с чувством юмора, но никак не ожидал услышать подобную шутку от него.
- Возможно, он набрался этого от Моуди, поле того, как стал патрулировать с ним коридоры замка, - предположила Джинни.
- Возможно, - хихикнул Гарри.
Он полностью сконцентрировал свое внимание на кролике, и глубоко вздохнул, очищая свою голову и сосредотачиваясь на заклинании, которое он собирался применить.
- Moreproba! – произнес он твердо, выполняя правильное движение палочкой.
И снова, вспышка красного света, и кролик с мягким глухим стуком упал. Несколькими минутами позже профессор Флитвик подошел к нему, чтобы проверить его работу, и так же сообщил всем, что Гарри тоже отлично выполнил это заклинание.
До конца урока, оставшиеся студенты продолжили практиковаться в заклятии Мнимой Смерти. Гарри, Джинни, и Колин, единственные, кто полностью справился с данным заклинанием, провели оставшиеся несколько минут урока, работая над обратными чарами, но ни один из них так и не добился успеха.
Обратные чары Мнимой Смерти оказались настолько трудными, что все шестикурсники работали над ним практически до самого начала мая. К тому времени Гарри и большинство других его совершеннолетних однокурсников успешно сдали экзамен по Аппарированию, и поэтому, по мнению профессора Моуди, имели достаточно свободного времени на изучение этого особого противозаклятия, или как называл его сам профессор Моуди, противопроклятия.
Во второй вторник мая Гарри и Джинни зашли в кабинет Защиты от Темных Искусств полностью уверенные, что смогут полностью самостоятельно снять заклятие Мнимой Смерти. Его разучивание и практика стоила обоим множества потраченных часов в свободное от занятий время. Сейчас же Гарри задавался только одним вопросом - сколько еще студентов будет в состоянии выполнить запланированную Моуди проверку.
- Все здесь? – прорычал Грозный Глаз как только прозвенел звонок, означающий начало урока. Не услышав отрицательного ответа, он продолжил, - Хорошо. Мы собираемся начать с мышей. Когда я буду проходить между столами, то хочу, чтобы каждый из вас взял по одной мыши из моей сумки. Не волнуйтесь – они, конечно же, не мертвы.
Когда на столах перед каждым студентом оказалось по усыпленной мыши, профессор Моуди прохромал в начало класса.
- Отлично. Теперь, каждый из вас должен оживить свою мышь. И, имейте в виду, что я буду одновременно следить сразу за всеми вами, так что даже не мечтайте о попытке попросить кого-то из ваших друзей сделать это за вас. Вам не поможет друг, знающий как накладывать противопроклятие (это слово было в переводе :Р), в случае, если этот друг окажется тем, на кого его необходимо будет наложить, – и после короткой паузы, он прорычал, - Ну! Чего вы еще ждете? Сделайте это!
Гарри вытянул палочку и полностью сконцентрировался на том, что собирался сделать. Сосредоточившись, он, слегка двинув волшебной палочкой, произнес: «Alacrita». Его мышь, очнувшись, тут же спрыгнула к его ногам и стала нервно озираться. Оглядевшись, он увидел, что почти все остальные добились того же результата. Моуди, казалось, был весьма доволен результатами, и быстро выдал дополнительное задание нескольким студентам, не справившимся с заданием с первого раза, а потом вернулся к своему столу и развернулся, чтобы обратиться к классу в очередной раз.
- Теперь задание для всех, кто справился с предыдущим, - объявил он, - Большинство из вас может применить противопроклятие на мышах, но сможете ли вы сделать это на человеке?
Гарри мысленно согласился с подобным утверждением, поскольку только что задался точно таким же вопросом.
Колин Криви вызвался добровольцем, чтобы стать испытуемым для класса, в обмен на дополнительные баллы, так как он был одним из тех немногих, кто не сумел оживить свою мышь. Профессор Моуди наложил Смягчающие чары на пол и позволил ему лечь прежде, чем наложил на него заклятие Мнимой Смерти. После этого Моуди приказал Захарию Смиту наложить противопроклятие и «оживить» Колина.
Смит подошел к преподавательскому столу, и, уверено указав своей палочкой на однокурсника, произнес: «Alacrita!». Синий луч света соскользнул с его палочки и направился к груди Колина. Тот моргнул и сел, ухмыляясь.
- Отличная работа, Смит! – сказал Колин с энтузиазмом.
Моуди только проворчал Смиту, чтобы тот возвращался на свое место, прежде чем снова уложить Колина и применить заклятие Мнимой Смерти еще раз, вызвав очередного студента. Все это длилось очень медленно, но к концу урока все, кому удалось применить противозаклятие на мыши, также оказалось способным выполнить это и на Колине. Моуди опустил их, дав задание продолжить практиковать это заклинание, чтобы довести его выполнение до идеала.
* * *
Вечером того же дня Гарри направился в кабинет профессора Дамблдора, с нетерпением ожидая свой очередной урок Окклюменции. Ведь кроме важого вопроса к директору, который ему не терпелось задать, Дамблдор ещё в конце прошлого урока намекнул, что Гарри вполне готов начать третью фазу своего обучения Окклюменции.
- «Блевательные батончики», - прошептал Гарри новой пароль для каменной горгульи.
Он считал немного странным, что Дамблдор настолько увлекся идеями Фреда и Джорджа Уизли, в особенности их Забастовочными завтраками, которые специально разрабатывались и продавались как самый лёгкий и быстрый способ прогулять уроки. Он до сих пор не мог понять этой причуды директора.
Привычно ступая на нижнюю ступеньку двигающейся лестницы, Гарри сделал глубокий вздох и медленный выдох. Когда он поднялся наверх, дверь директора уже была гостеприимно открыта, а в дверях его встречал Дамблдор, поприветствовавший его словами:
- Legilimens.
Прилагая все усилия для игнорирования ментальной атаки, Гарри произнёс:
- И вам здравствуйте профессор, я рад снова к вам зайти, - с этими словами он вошел в кабинет.
Не успел он сделать и пары шагов, как Дамблдор попытался найти воспоминания о пророчестве, и Гарри почувствовал, как его внимание расщепляется между тем, что он делает в данный момент времени, и кирпичах в коридоре. И он знал, что Дамблдор в своих поисках пророчества, способен видеть лишь их.
- Не желаете ли вы присесть, Гарри? – спросил Гарри, продолжая шутливую беседу с самим собой.
- Почему бы и нет, с удовольствием. Так внимательно в вашей стороны, - ответил он сам себе, опускаясь в своё привычное кресло. Дамблдор перестал пытаться проникнуть в его сознание, как только Гарри сел, но не смотря на это, тот не позволил себе ни малейшего колебания в движениях, когда его внимание полностью вернулось к нему.
- Превосходная работа, Гарри, - поздравил его Дамблдор с мерцанием в глазах, - И я очень рад видеть, что ты чувствуешь себя достаточно комфортно, чтобы предложить себе войти, когда дверь открыта
- Ну, я предположил, что приглашение войти и легилименция кажутся довольно схожими, верно? – пошутил Гарри.
- Твоя правда, - улыбнулся Дамблдор. Он глубоко вздохнул и выражение его лица стало серьёзным, - Прежде чем мы начнем я хочу узнать, есть ли у тебя какие-либо вопросы?
- Да сэр, у меня есть несколько вопросов, - согласился Гарри, - во-первых, есть кое-что, о чем я часто думаю в последнее время. Я задавался вопросом о том, как получается, что профессор Снейп в состоянии обдурить Волдеморта с Окклюменцией. Я о том, что разве Волдеморт не видит, когда тот блокируется
- Ах, - произнёс Дамблдор, - тебя удивляет, почему Лорд Волдеморт не видит каменную кладку или газон, когда пытается рассмотреть тайные воспоминания профессора Снейпа.
- Да, сэр, - ответил Гарри.
- Ответ в действительности довольно прост, - Дамблдор ответил, - профессор Снейп провел много времени, работая над Окклюменцией, и у него очень много Защитных Воспоминаний, подобных твоим кирпичам в коридоре. Различие в том, что он использует простые воспоминания, чтобы замаскировать тайные. К примеру, если Лорд Волдеморт попытается увидеть воспоминание профессора Снейпа о том, как тот сообщает мне конфиденциальную информацию, то вместо этого он находит наше обсуждение наказание какого-нибудь студента. В это есть смысл, не правда ли?
- Действительно, - согласился Гарри, - но всё-таки всё выглядит так, будто его довольно легко поймать.
- Здесь я с тобой соглашусь, - вздохнул Дамблдор, - однако он чрезвычайно хорош в том, что делает. К тому же, его роль в Ордене Феникса совершенно добровольна.
Против собственного желания Гарри почувствовал немного уважения к Снейпу.
- Ты сказал, что у тебя есть еще вопрос? – напомнил Дамблдор через мгновение.
- Да, точно, - сказал Гарри, немного встряхнувшись, - эммм... я только хотел спросить, не узнавали ли вы в последнее время что-нибудь об Отделе Тайн. Мне снится это место все чаще и чаще, и каждый раз я просыпаюсь с болью в шраме.
- Вообще-то, это те самые новости, о которых я говорил пару минут назад, - ответил директор с лёгкой улыбкой, - хотя это совсем немного, и в действительности не говорит нам ни о чём таком, чего бы мы не предполагали. Мы знаем, что Лорд Волдеморт планирует «нечто особенное», что должно произойти в Отделе Тайн. К сожалению, у нас нет никакой информации о том, ни что это такое, ни когда это должно случиться.
Гарри вздохнул и провёл ладонью по волосам.
- Так значит, мои сны действительно означают то, что Волдемортом снова завладела одержимость этим местом.
- Боюсь, что так, - согласился Дамблдор, - министр Фадж уверяет меня, что безопасность это места была значительно усилена после событий двухгодичной давности, - при этих словах ироническое фырканье Гарри заставили его сделать паузу и улыбаться, - я не мог бы говорить об этом с определённостью, Гарри. Однако всё что мы можем сделать, так это ждать и надеяться, что Министерство защищено лучше, чем мы подозреваем
Гарри понимающе кивнул, хотя ему и было трудно примириться с мыслью, что только Министерство Магии стояло между Волдемортом и тем, чего он хотел.
- Хорошо, - хлопнул в ладоши Дамблдор, - ты готов начать третью ступень обучения Окклюменции.
Гарри усмехнулся.
- Если Вы говорите, что я готов, значит так и есть.
- Превосходно. Теперь мы вот что будем делать. Я попытаюсь посмотреть воспоминание, скрытое чарами Occultus, и затем переключиться, чтобы попытаться просмотреть о чём ты думаешь. Я хочу, чтобы ты пытался держать раскол внимания между обычными мыслями и каменной плитой, когда я буду проводить это изменение, хорошо?
Гарри кивнул.
- Я готов, раз и вы готовы.
- Очень хорошо, - произнёс Дамблдор, - Legilimens.
Чтобы отвлечь свои мысли от каменной плиты, которая скрывала его самые личные воспоминания, Гарри начал перечислять все боевые заклинания, о которых он мог вспомнить. Stupefy, Protego, Incarcerous, Impedimenta, Expelliarmus....
Внезапно, каменная плита исчезла из его головы, и он мог почувствовать Дамблдора в своем разуме, который наблюдал и прислушивался, в то время как сам Гарри продолжал перечислять заклятия и безуспешно пытался расколоть своё внимание между списком и каменной плитой. Через мгновение он понял, что директор покинул его сознание.
- Простите, - тут же произнёс Гарри.
- Нет нужды извиняться, Гарри, - легко сказал Дамблдор, - это не так-то просто сделать. Только дай мне знать, когда ты будешь готов попробовать ещё раз.
- Сейчас я готов, - ответил Гарри.
Дамблдор кивнул, и всё повторилось с теми же результатами. Гарри продолжал пытаться сознательно расколоть своё внимание между каменной плитой и чем-то еще в течение следующих сорока пяти минут. Когда он покинул кабинет директора, то единственным показателем его усилий была головная боль.