Глава 4. Гермиона.
Гарри Поттер сидел на уроке истории – последнем уроке на этот день – и с нетерпением ждал, когда же учитель их отпустит. «Ну же, скорее», – думал он, неотрывно глядя на настенные часы. Казалось, минутная стрелка просто замерла на месте за какие-то жалкие полчаса до конца урока.
Посмотрев влево, Гарри увидел Тодда Уилкинса, одного из тех парней, что избили его чуть ли не до смерти несколько месяцев назад. Тот бездумно катал ручку по парте. Гарри незаметно указал на ручку и прошептал: «Абиго», заставляя ее упасть на пол в нескольких футах перед Уилкинсом. Тот обвел класс угрожающим взглядом, словно каким-то образом узнал, что произошедшее только что – отнюдь не случайность, а затем нагнулся, чтобы поднять ручку.
Гарри вздохнул. Это был глупый, детский розыгрыш – не надо обладать особым воображением, чтобы придумать подобное – и теперь он испытывал вину за совершенное. Не то, чтобы ему было стыдно перед Уилкинсом. Просто он знал, что должен использовать свои силы на нечто действительно стоящее, а не на детские розыгрыши.
Однако покинув класс истории получасом позже, Гарри изменил мнение насчет своего поведения с Уилкинсом – хулиган сполна заслуживал того, что получил, и даже гораздо большего. Посреди коридора, не обращая внимания на проходящих мимо парней, которые даже не собирались хоть как-то вмешаться, Тодд Уилкинс держал за шкирку какого-то одиннадцатилетнего пацана. Младший мальчик хрипел и лягался, пытаясь вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуха, чтобы позвать на помощь, но это было бесполезно. Многие видели, что происходит, но никто не предпринял ни малейшей попытки это остановить.
– Давай сюда, – потребовал Уилкинс. – Ну же, я знаю, что твоя драгоценная мамочка прислала тебе сегодня десять фунтов, так что просто отдай их мне, и никто не пострадает.
Взбешенный несправедливостью ситуации, Гарри указал на рукав куртки Уилкинса и прошептал: «Инсендио!». Языки пламени заплясали на руках парня, и коридор заполнили крики удивления и ужаса, смешанные с многочисленными ругательствами. Уилкинс отбросил мальчишку в сторону и сбросил куртку с плеч, швырнул ее на пол и принялся сбивать огонь ногами. Пламя погасло уже через несколько секунд, а Гарри и мальчишка, которого Уилкинс пытался ограбить, незаметно скользнули в толпу направляющихся на ужин.
Ужин в тот вечер был как всегда неаппетитным и тянулся ужасно медленно, и Гарри рано отправился в свою комнату. Его удивляло, что персонал все еще не перевел его обратно в общую спальню, хотя, если честно, он был доволен той безопасностью, которую обеспечивал его изолятор. Если бы Гарри не мог выбираться оттуда самостоятельно, как и подразумевалось персоналом школы, он, скорее всего, ненавидел бы свое заточение. Однако при нынешних условиях Гарри даже нравилось жить отдельно.
Как и каждый вечер с тех пор, как Хасссеши отошла от зимней спячки, Гарри быстро (и довольно небрежно) закончил свою домашнюю работу и принялся болтать с маленькой змеей в перерывах между своими ежевечерними упражнениями. Хотя его мышцы уже давно оправились от атрофии, которую он заработал после долгого пребывания в лазарете в конце прошлого семестра, он привык к своим упражнениям и не стал их бросать. Однако сегодня вечером Гарри закончил тренироваться гораздо раньше обычного и сел на пол, чтобы пообщаться со своей подругой-змеей.
После недолгого разговора о бесполезности школы и сложностях змеиной жизни в близком соседстве с людьми, Хасссеши спросила:
– Что тебя тревожит, Гарри?
Она свернулась кольцами и подняла голову, чтобы смотреть ему в глаза.
– Ничего, – ответил Гарри, пытаясь говорить обыденным и спокойным голосом. – А что?
Хасссеши неожиданно резко повернула голову вправо, а ее раздвоенный язык замелькал в воздухе с сумасшедшей скоростью.
– Возможно, мне следует спросить, что тревожит тебя? – добавил Гарри.
– Пахнет жареным, – прошипела змея. – Я голодна.
Гарри тихо рассмеялся, получив от подруги укоризненный взгляд.
– Извини, – быстро сказал он, – просто когда люди говорят «пахнет жареным», это значит, что происходит что-то неприятное и непредсказуемое. Я не смеюсь над тем, что ты хочешь есть, честно.
Хасссеши кивнула:
– Я пойду на охоту ночью, после того как ты уйдешь, – мягко сказала она. – Но сначала я хочу узнать, что тебя тревожит.
Гарри пожал плечами и спустился еще ниже по каменной стене.
– На днях я послал письмо парню по имени Рон. Я привязал письмо к лапе Хедвиг, чтобы она отнесла его. И теперь я думаю, не спятил ли я окончательно, если творю подобные вещи.
Змея смерила его долгим взглядом своих мерцающих глаз без век, а затем медленно кивнула и сказала:
– Я слышала о людях, которые используют птиц, чтобы передавать сообщения. Почему ты думаешь, что это говорит о твоем сумасшествии?
– Ну, просто дело в том, что... Я даже не знаю, кто такой Рон. На Рождественских каникулах я нашел от него письмо в доме своих дяди и тети, и у меня возникла безумная идея ему написать. Но что, если... Что, если он окажется каким-нибудь придурком, или что-то еще? Я очень хочу получить ответ, но я даже не уверен, что он захочет отвечать.
Хасссеши издала мягкое сочувствующее шипение:
– Не бойся, дорогой. Иди и проверь, не прислал ли он тебе ответ. В конце концов, что плохого может произойти?
– А сейчас уже достаточно поздно? – спросил Гарри, глядя на часы. И действительно, время за разговором с подругой пролетело быстро, прошел уже целый час после отбоя. Гарри решительно кивнул и поднялся на ноги.
– Спасибо, Хасссеши, – сказал он. – Удачной охоты.
Змея кивнула и сказала:
– Передай от меня привет Тайлеру, – затем, подумав, прибавила: – И птице, – и скользнула в дыру в каменной стене. Гарри осторожно открыл дверь и направился на улицу.
Первым, что заметил Гарри, когда закрыл за собой массивную входную дверь, был Тайлер. Его друг прыгал под деревом Хедвиг и что-то говорил ей яростным шепотом. Улыбнувшись самому себе, Гарри вытянул руку вперед и остановил друга в прыжке с помощью волшебства, подвесив его в воздухе.
Спустя секунду Тайлер воскликнул:
– Привет, Гарри! Можешь уже опустить меня.
Гарри подчинился, тихо рассмеявшись:
– Я надеялся тебя испугать, – признался он. – Думаю, это не так просто.
– Ну, я ждал, что ты придешь. Кроме того, что-то не похоже, чтобы кто-нибудь еще поблизости мог творить волшебство, – напомнил ему Тайлер. – В любом случае, к лапе твоей проклятой птицы привязан какой-то сверток, но она отказывается слететь вниз, чтобы я его отвязал.
В ответ Гарри позвал птицу:
– Иди сюда, Хедвиг.
Сова спикировала вниз с ветки дерева и приземлилась на его вытянутую руку. Тайлер потянулся, чтобы отвязать с лапы Хедвиг небольшой сверток, но она угрожающе защелкала клювом возле его пальцев, и он отпрянул назад.
– Думаю, она пытается сказать, что это для меня, – со смехом сказал Гарри. Затем он прибавил более мягким голосом: – Не волнуйся, Хедвиг, это же Тайлер. Он не собирается ничего красть, – и начал неловко отвязывать пергаментный сверток с лапы птицы свободной рукой.
Пока Гарри боролся с веревкой, прикрепляющей пергамент к птичьей лапе, Тайлер спросил:
– Почему ты сегодня пришел так поздно? Я уже хотел возвращаться в школу и стучаться к тебе в комнату.
– Я разговаривал с Хасссеши, – сказал Гарри, развязывая узел. – Она просила передать тебе привет. И тебе, Хедвиг.
– Не понимаю, что ты нашел в этой штуке, – сказал Тайлер, безуспешно пытаясь подавить дрожь. – Она заставляет меня нервничать.
– Она мой друг, – сказал Гарри, пожимая плечами. – Она дружелюбная и с ней легко общаться, и она дает мне хорошие советы. Не понимаю, что ты имеешь против нее. – Веревка наконец развязалась, и Хедвиг заняла свой насест на нижней ветке дерева.
– Она змея! – воскликнул Тайлер таким тоном, словно это был неопровержимый довод в пользу его точки зрения.
– Ну да, – ответил Гарри. – А еще она добрая, и с ней весело, и у нее прекрасное чувство юмора.
– Да, думаю, она еще и целуется превосходно, – саркастично прибавил Тайлер.
– Она... что? – переспросил Гарри, глядя на друга так, словно он окончательно рехнулся. – Мы с тобой говорим об одной и той же Хасссеши? О змее, не так ли?
– Лично я не знаю никого другого с шипением вместо имени, а как насчет тебя? – Тайлер поднял бровь и выжидающе посмотрел на Гарри, прежде чем продолжить: – Ты так говоришь, словно безумно хочешь назначить ей свидание.
Гарри рассмеялся:
– Клянусь, Тайлер, у нас с ней чисто платонические отношения. Девушка, которую я хотел бы пригласить на свидание, очень отличается от Хасссеши – по крайней мере, тем, что она человек.
Брови Тайлера поднялись еще выше, почти скрываясь под светло-коричневой челкой:
– Итак, Поттер влюбился, – поддразнил он. – Это кто-то, кого я знаю? Это ведь не Дейвис, правда?
Гарри слегка толкнул его локтем и сказал:
– Разумеется, это не Дейвис! Это было бы просто ужасно.
– Ну, тогда кто она? Как ее зовут?
– Я не знаю, – тихо ответил Гарри. Но Тайлер просто продолжал тупо на него пялиться, поэтому Гарри прибавил: – Я даже не уверен в ее существовании. Она мне снилась, но не думаю, что это можно считать достаточным подтверждением. – Вспомнив о пергаменте у себя в руке, Гарри развернул его и обнаружил, что там целых две страницы вместо одной. «Рон, должно быть, ох какой писатель», – подумал он.
– Хотя бы расскажи, как она выглядит, Гарри, – взмолился Тайлер.
– Хорошо. Я точно не уверен, какого она роста, но она ниже меня. У нее самое красивое лицо, которое я когда-либо видел, и, думаю, я мог бы смотреть в ее карие глаза целую вечность, и это никогда бы мне не наскучило, – он неожиданно остановился и уставился вниз, на свои ботинки, чувствуя, что краснеет.
– Волосы? – подсказал Тайлер.
Гарри пожал плечами:
– Я не знаю, – искренне признался он. – Единственный раз, когда я видел что-то кроме ее лица, на ней была вязаная шапка, которая полностью скрывала волосы. Из всего, что я знаю, она может оказаться и лысой.
Тайлер приглушенно фыркнул, а потом спросил:
– Так ты собираешься читать письмо, или как?
– О, верно! – спохватился Гарри, закончив разворачивать пергамент. Тайлер переместился за плечо Гарри, чтобы тоже прочитать письмо, и их глаза побежали по строчкам, стараясь как можно быстрее разобрать накарябанные неровным почерком слова.
Дорогой Гарри,
Тебе повезло. Я собирался послать вопиллер, но Дамблдор и Гермиона мне не позволили. Все, что я могу сказать, это какого (в этом месте Рон написал нечто ужасно нецензурное) с тобой происходит? Десять месяцев назад ты пропадаешь неизвестно куда, и все, что ты можешь придумать написать в письме – это: «Извините, что не писал раньше»? Какого (еще одно ругательство) ты не сообщил нам, где ты находишься, чтобы мы могли тебя забрать? И что за чушь насчет того, что в школе все хорошо? Тебе чертовски отлично известно, что ты ходишь в школу вместе с нами! Тогда какого Мерлина ты городишь?
На вопрос о том, «как у меня тут дела», могу ответить, что все прекрасно, если не считать того факта, что я уже почти год пытаюсь выяснить, куда подевался мой лучший друг и какого черта он ведет себя, как полный придурок.
Пришли ответ как можно скорее.
Рон.
– Ну, он вроде классный, – заметил Тайлер.
– Да уж, – задумчиво кивнул Гарри. – Он, кажется, действительно разъярен моим «исчезновением». Но я даже не знаю, откуда предположительно исчез.
– Теперь у тебя есть несколько зацепок, не так ли? Я имею в виду, он сказал, что вы лучшие друзья, а это уже кое-что. И, несомненно, ты ходил в какую-то школу вместе с ним, и это был не Святой Брутс. Это объясняет, почему тебя никто здесь не помнит.
– И правда, – пробормотал Гарри, все еще не отрывая глаз от письма. – А что насчет той части, где он говорит: «Какого Мерлина...»?
– Ну, это же очевидно, тебе не кажется? – спросил Тайлер самым что ни на есть прозаичным тоном. – Он – тоже ведьма... эээ... то есть волшебник. Наверное, Мерлин действительно очень важен для волшебников, вот почему ты подумал тогда, в начале года, что он был центральной фигурой Легенд Камелота. А что на второй странице?
– О, я и забыл, что их две, – сказал Гарри. Он развернул следующий лист пергамента и начал читать.
Дорогой Гарри,
Я постараюсь быть рациональной, потому что представляю, что Рон напишет в своем письме. Скорее всего, он попытается выяснить, как можно заколдовать пергамент так, чтобы он наслал на тебя проклятье. Уверена, ты знаешь, что это ничего не значит, просто таким образом Рон пытается показать, как сильно он беспокоился и скучал по тебе. Я представляю, в каком напряжении ты, должно быть, сейчас находишься, но ты должен понимать, какие огромные проблемы вызвало твое исчезновение.
В тот день, когда обнаружили, что ты пропал, все словно обезумели – особенно миссис Уизли. Она волновалась, плакала и не выпускала никого из нас из поля зрения. Ее было почти невозможно уговорить даже отпустить меня повидаться с родителями. Орден направил все свои силы и время на твои поиски, решив, что всем остальным – например, добычей информации – можно и пренебречь. Сверх того, все, кто тебя знал, были эмоционально задеты твоим исчезновением – я знаю по крайней мере три пары, которые расстались после того, как ты пропал: Сюзан с Терри, Джинни с Дином (вообще-то, Рон был действительно счастлив после этого разрыва) и Симус с Падмой.
Извини, Гарри, я только что прочитала последний абзац и он звучит так, словно я тебя в чем-то обвиняю. Я действительно не имела в виду ничего такого. Я просто хотела, чтобы ты знал, что мы все заботимся о тебе и хотим, чтобы ты вернулся. Пожалуйста, просто сообщи, где ты, чтобы кто-нибудь смог прийти и забрать тебя. Ответь поскорее.
С любовью,
Гермиона.
Закончив читать письмо, Тайлер сказал:
– Теперь я уверен, что они волшебники. Смотри, тут написано, что Рон пытался выяснить, как можно заколдовать свое письмо, чтобы оно наслало на тебя проклятье. Никто кроме ведьм и волшебников не стал бы писать подобное.
– Сейчас это несущественно, – сказал Гарри. – Что я хочу выяснить – так это что означает вся эта чепуха. Кто эти люди, которые так обезумели от моего исчезновения? Что за «Орден», который искал меня, но так и не смог найти, хотя я все время был дома или в школе?
– Я не знаю, приятель, – ответил Тайлер по дороге обратно в школу, – но я сомневаюсь, что ты добьешься каких-либо ответов, если не скажешь им, что потерял память. Ты достаточно доверяешь этим людям, чтобы пойти на такое?
Гарри пожал плечами, закрывая входную дверь.
– Я не знаю, – пробормотал он. – Не знаю.
________________________
Следующие несколько недель у Хедвиг оставалось не слишком много времени на свои совиные занятия, потому что она практически беспрерывно курсировала между школой чародейства и волшебства Хогвартс и школой для трудных подростков с неискоренимыми преступными наклонностями имени Святого Брутуса, доставляя почту.
"Дорогой Рон,
Я понимаю, что ты сердишься на меня, но я хочу, чтобы ты меня выслушал. Ты единственный человек, которому, как я чувствую, я могу доверять, поэтому прошу сохранить это в тайне. Я потерял память. Я не помню вообще ничего с того времени, когда мне было десять, и до начала прошедших летних каникул. Вот почему мое предыдущее письмо такое смутное: я честно не помню, кто ты такой. Прости.
Но дело в том, что я все время видел загадочные сны, которые, кажется, все же реальны, и с их помощью узнал о тебе. Так получилось, что во время Рождественских каникул мне приснилось, как я что-то прячу под выпадающей доской в полу во второй спальне своего кузена, так что я поднялся наверх, чтобы проверить, и нашел там твое письмо. Ты написал, чтобы я послал ответ с Хедвиг, а я только недавно обнаружил, что Хедвиг – это та самая полярная сова, которая находится рядом со мной вот уже несколько месяцев. Вот почему я ничего не писал раньше.
Уверен, ты понимаешь, почему я не могу пока что сказать, где нахожусь. Но дело в том, что я никому не доверяю. В прошлом семестре меня на полном серьезе трижды пытались убить, и я просто не могу дать кому бы то ни было такую возможность. Меня устроили твои ответы на мои вопросы, так что предлагаю продолжить.
Вопросы:
Кто ты такой, и как мы узнали друг друга?
Кто я такой?
Кто такие Гермиона и Дамблдор? (Это их настоящие имена или какие-то клички?)
С тобой когда-либо происходили сверхъестественные вещи? (Если ты не знаешь, о чем я говорю, значит, не происходили.)
Что такое «маггл»?
Ответь поскорее,
Гарри.
P.S. Что такое вопиллер?"
* * *
"Дорогой Гарри,
Не могу поверить, что потратил столько времени на свой ответ. Я исписал примерно три фута пергамента, рассказывая, кто ты такой и что мы делали вместе – это больше, чем я когда-либо писал для домашнего задания – но Дамблдор взял с меня обещание не отсылать это письмо. Он сказал, что если я дам тебе слишком много информации о твоем прошлом, это может нанести огромный вред твоей памяти, и тебе станет трудно вспомнить все самостоятельно. Я могу ответить на отдельные вопросы о вещах, которые ты уже начал вспоминать, но не могу рассказать всего, как бы мне этого не хотелось. Он сказал, что я смогу рассказать тебе обо всем позже – в первую очередь после того, как мы узнаем, почему ты потерял память.
В любом случае, я не могу поверить, что ты потерял память! Это безумие! Я беру назад свои слова о том, что ты ведешь себя, как придурок. На самом деле, я просто хочу, чтобы мой лучший друг вернулся.
Теперь ответы на твои вопросы:
Я – Рон Уизли. Мы встретились на вокзале Кингс-Кросс, откуда выезжал поезд в школу перед нашим первом курсом. Я живу в Оттери Сент-Кэтчпоул, и у меня пять старших братьев (Билл, Чарли, Придурок Перси, Фред и Джордж), и младшая сестра по имени Джинни. Фред и Джордж близнецы, они главные шутники в семье.
Ты – Гарри Поттер. Твоими родителями были Лили и Джеймс Поттеры, но они умерли, когда тебе был всего год. Тебя «вырастили» твои дядя и тетя, но все, что они на самом деле делали – это запирали тебя в чулане под лестницей и игнорировали. На самом деле, я точно не знаю, как ты к этому относишься. Прости.
Гермиона и Дамблдор – это настоящие имена. Мне пришлось «случайно» пролить здоровенную лужу чернил на твое прошлое письмо, чтобы Гермиона не смогла прочитать ту часть – ее иногда чересчур задевают подобные вещи. В любом случае, Гермиона Грейнджер – наша лучшая подруга. Она учится с нами на одном курсе и без преувеличений является самой умной на курсе. Может быть, она немного книжный червь, но она также кучу раз помогала нам нарушать правила. Альбус Дамблдор – наш директор.
Если под «сверхъестественными вещами» ты подразумеваешь волшебство, тогда да. Гермиона ведьма, а я волшебник – как и ты. Она говорила мне, что ты, возможно, волнуешься, что мы отвернемся от тебя, если узнаем, что ты волшебник. Не волнуйся об этом – я бы скорее обеспокоился, если бы ты им не был.
Магглами ведьмы и волшебники называют тех, у кого нет магических способностей.
Надеюсь, эти ответы достаточно хороши. Если вспомнишь что-нибудь еще из своих снов, можешь об этом написать, тогда мы постараемся заполнить пробелы в твоей памяти.
О, я почти забыл. Вопиллер – это такое отвратительное письмо, которое посылается, если ты хочешь на кого-то наорать. Оно приходит в красном конверте и взрывается, если ты не откроешь его сразу же. А когда оно открыто, тебе не приходится его читать, потому что оно кричит на тебя магически усиленным голосом. Теперь ты понимаешь, почему я хотел послать его тебе, когда решил, что ты просто ведешь себя, как придурок, и почему Дамблдор с Гермионой сказали мне этого не делать.
Пока!
Рон."
* * *
"Дорогой Рон,
Не знаю, чего я ожидал, когда спрашивал, кто я такой, так что не беспокойся об этом. Не думаю, что мне нравится эта игра в загадки, где я должен задавать определенные вопросы, чтобы узнать больше о самом себе, но особого выбора у меня нет, ведь так? А теперь просто скажи мне, значат ли что-либо для тебя эти сны. Боюсь, некоторые из них довольно короткие.
Я с Дурслями в лачуге посреди моря. Оглушительный стук в дверь сбивает ее с петель. В дверном проеме стоит великан.
Я смотрю, как какой-то мужчина снимает со своей головы тюрбан. Когда он заканчивает, я вижу, что из его затылка растет еще одно лицо, и мой шрам горит огнем. (Не уверен, знаешь ли ты об этом или нет, но у меня на лбу есть шрам в виде молнии. Моя тетя его ненавидит, возможно, поэтому мне всегда казалось, что он клевый).
Я убегаю от кого-то или от чего-то. Темно, и я бегу по длинным коридорам и каменным лестничным пролетам с еще двумя мальчишками и девочкой с очень пышными волосами. Мы останавливаемся перед большой дверью. Девочка открывает ее, прошептав: «Алохомора», и мы вбегаем внутрь.
Извини, но я все еще не хочу рассказывать никому о том, где я сейчас. И не волнуйся, тот парень, который пытался меня убить, был исключен из школы, и его посадили в тюрьму для малолетних преступников.
С заботой,
Гарри."
* * *
Дорогой Гарри,
Не то чтобы я не был польщен тем, что ты захотел написать именно мне, но советую тебе отправить письмо Гермионе – она пишет намного лучше меня и включает куда больше деталей. Просто подумай об этом. Что касается снов, вот что я могу сказать:
Я не уверен, но я поговорил с Хагридом и думаю, этот сон о том, как ты впервые узнал о том, что ты – волшебник. Он сказал, что Дурсли прятали от тебя письмо, в котором об этом говорилось, и в итоге Хагриду пришлось доставить его собственноручно. О, я почти забыл, что ты не знаешь, кто такой Хагрид. Он – Хранитель Ключей Хогвартса (так называется наша школа), а еще учитель. Хотя он не настоящий великан. Он полувеликан.
Это случилось на первом курсе. Я не уверен, как много тебе можно об этом рассказать, потому что эта история очень быстро становится слишком сложной и запутанной. Человек в тюрбане – профессор Квирриел, он вел у нас Защиту от Темных Искусств в том году. Как это ни парадоксально, но он оказался одержим Темным магом – это его лицо ты видел в затылке у Квирриела. Я знаю о твоем шраме – вообще-то, о нем все знают. Он всегда болит, когда тот Темный волшебник где-то поблизости.
Это тоже был первый курс. Ты, я, Гермиона и Невилл (он живет с нами в одной спальне) оказались вне гостиной после отбоя и убегали от Филча (завхоза). Мы остановились у запертой двери, и Гермиона открыла ее с помощью магии.
Я действительно надеюсь, что ты скажешь нам, где находишься, чтобы мы смогли тебя оттуда забрать. Подумай об этом.
До встречи,
Рон."
Прочитав письмо, Гарри ощутил прилив радостного волнения; в конце концов, он знал Гермиону. Она была той самой девочкой с пышными волосами, которая научила его стольким полезным заклинаниям. Возможно, он последует совету Рона и напишет ей в следующий раз.
* * *
Дорогая Гермиона,
Я прошу прощения за то, что не достаточно доверял тебе, чтобы написать раньше. Как я уже говорил Рону, мне приходится быть осторожным, потому что сейчас я даже не знаю, кто мои настоящие друзья, а кто просто пытается подобраться ко мне поближе, чтобы причинить вред.
Полагаю, что просто напишу подробнее о тех снах, которые мне удастся вспомнить.
Я посреди очень густого и туманного леса. Вдруг там раздается медленное хриплое дыхание, которое кажется каким-то неестественным. Я поднимаю отполированную деревянную палочку и направляю ее на звук. А потом я вижу высокую фигуру в капюшоне, и она приближается ко мне, но так, будто летит по воздуху. Мои колени слабеют, а в ушах звенит. Затем я слышу женский голос, который кричит: «Нет, не Гарри! Пожалуйста, только не Гарри!», а после этого вспыхивает зеленый свет и кто-то пронзительно хохочет.
Меня сбивает самонаводящаяся ракета, когда я лечу на метле.
Бледный человек с сальными черными волосами и в черной мантии пристально смотрит на меня, склонившись над котлом.
Я сижу за небольшим письменным столом и снова и снова пишу слова: «Я не должен лгать» длинным черным пером. И каждый раз, когда я это пишу, слова оказываются врезаны в тыльную сторону ладони и я почти уверен, что чернила – моя собственная кровь. (У меня на самом деле есть шрамы на руке, образующие фразу «Я не должен лгать».)
Это все сны, которые я сейчас могу вспомнить.
Гарри."
* * *
"Дорогой Гарри,
Я так рада, что ты все-таки понял, что достаточно хорошо меня знаешь! Я, конечно, помогала Рону с его письмами, но это совсем не то, нежели иметь возможность написать тебе самой. Надеюсь, у тебя все хорошо, где бы ты ни был.
Пока что мы пытаемся сохранить в секрете тот факт, что ведем с тобой переписку. Единственные, кто в курсе происходящего – это я, Рон и профессор Дамблдор. Думаю, Джинни (сестра Рона, на случай, если ты не знаешь) может что-то заподозрить, потому что однажды она видела Хедвиг, вылетающую из моей спальни. Но она ничего не сказала по этому поводу.
Теперь о твоих снах:
Я не знаю, случалось ли такое и раньше, но описанное тобой похоже на то, что случилось на нашем третьем курсе, когда на тебя напали дементоры. Дементоры выглядят точь-в-точь, как ты и описал, и они вытягивают из человека все счастье, заставляя заново переживать самые плохие моменты жизни. Палка, которую ты на него направил – это твоя волшебная палочка. Мы используем их, чтобы творить волшебство.
(Когда Гермиона писала это, она старательно избегала малейшего упоминания о том, что Гарри при виде дементоров заново переживал тот момент своей жизни, когда его мать была убита Вольдемортом. Каким-то образом она почувствовала, что письмо – не лучший способ сообщать подобную информацию).
Самонаводящаяся ракета – это, скорее всего, бладжер. Держу пари, что твой второй сон был о матче по квиддичу на втором курсе, когда тебя весь матч преследовал спятивший бладжер. Видишь ли, квиддич – это такая игра, в которую волшебники играют на метлах. Это довольно трудно объяснить, хотя, я уверена, Рон будет счастлив обрисовать тебе эту игру в мельчайших подробностях и со всевозможными нюансами, если ты попросишь его об этом. Я просто дам тебе основные сведения, чтобы ты смог разобраться в своем сне. В квиддич играют четырьмя мячами. Это квоффл, который забрасывают в кольца; золотой снитч, которого ловец (то есть ты, Гарри) должен поймать, чтобы завершить игру; и бладжеры – их загонщики отбивают в членов противоположной команды, пытаясь сбить своих противников с метел. А во время того конкретного матча по квиддичу один из бладжеров был заколдован так, чтобы преследовать тебя всю игру и пытаться сбросить с метлы. К счастью, ты с этим справился, но это уже совсем другая история.
Бледный мужчина – это профессор Снейп, наш Мастер Зелий. Думаю, именно по этой причине он и приснился тебе рядом с котлом.
Следующий сон о твоей отработке у профессора Амбридж, инспектора от Министерства Магии, которая была направлена преподавать у нас Защиту от Темных Искусств – или, скорее, мешать нам ее изучать – на нашем пятом курсе. Она обвинила тебя во лжи, когда ты пытался всем рассказать, что один Темный маг (тот, о котором рассказывал Рон) вернулся. Между прочим, ты не лгал. В любом случае, Амбридж назначила тебе отработку за эту «ложь», и твоим наказанием было писать «Я не должен лгать» ее заколдованным пером. Она заставила тебя написать эту строчку так много раз, что остались шрамы.
Гарри, наши ответы помогают тебе хоть что-нибудь вспомнить, или мы просто теряем время? Пожалуйста, скажи, где ты находишься, чтобы мы могли собраться вместе и нормально поговорить. Нам нужно выяснить, что случилось с твоей памятью. Напиши ответ поскорее.
С любовью,
Гермиона.
P.S. Будь осторожен, Гарри. Я не знаю, как будет лучше сообщить тебе об этом, но тот парень, которого отправили в тюрьму для малолетних преступников – далеко не единственный, кто хочет твоей смерти. На тебя еще охотится группа Темных магов.
Прочитав конец гермиониного письма, Гарри почувствовал, как в груди поднимается дурное предчувствие. Если его ищут Темные маги, то сколько времени у них уйдет на то, чтобы найти его в школе Святого Брутса?
* * *
Гарри погрыз конец ручки, раздумывая, что бы написать. Пока что он не упоминал, что чаще всего остального ему снится лицо незнакомой девушки – в основном потому, что просто не знал, как об этом написать. В любом случае, Гарри чувствовал, что не сможет нормально описать, как она выглядит; он узнал об этом в основном благодаря своим попыткам описать ее Тайлеру. Но ему было до ужаса любопытно узнать о ней хоть что-нибудь, хотя бы выяснить, существует ли она на самом деле, и, если да, то кто она. Решив в конце концов спросить об этом Рона (потому что у него было подозрение, что этой девушкой может оказаться Гермиона, и спрашивать у нее об этом будет в высшей степени неловко), Гарри приступил к письму.
"Дорогой Рон,
Есть еще один сон, о котором я хотел бы тебя спросить, но это довольно нелепо. Мне все время снятся сны об одной девушке, но все, что я могу рассмотреть – это ее лицо. Я знаю, что она меньше меня ростом (не очень помогает, я знаю), у нее карие глаза и она очень симпатичная, но больше я ничего сказать не могу. Я даже не видел ее волос. Не могу поверить, что действительно обо всем этом пишу, понимаешь, я ведь мог ее просто придумать! Что мне хотелось бы узнать, так это была ли у меня девушка до того, как я потерял память? Если была, не мог бы ты найти способ прислать мне ее фотографию? В последнее время это меня очень беспокоит, особенно если учесть, что я даже не знаю, существует ли эта девушка на самом деле.
Я также хотел сказать тебе, что я в...
Гарри остановился. Он почти написал, что находится в школе Святого Брутса для трудных подростков с неискоренимыми преступными наклонностями, но неожиданно обнаружил, что не может закончить предложение. Он попробовал снова.
Я в...
Гарри это не нравилось. По каким-то причинам он просто физически не мог написать эти слова.
Извини, Рон, но я не могу тебе сказать, где я.
Пожалуйста, ответь поскорее,
Гарри."
* * *
"Дорогой Гарри,
Могу сказать, что твое последнее письмо заставило меня поволноваться. Гермиона – это тот человек, который говорит об отношениях и чувствах. Я говорю о квиддиче. И о еде. Но думаю, что понимаю, почему ты не хочешь спрашивать девчонку о подобных вещах – она, скорее всего, начнет все подряд анализировать, а я просто скажу тебе то, что ты хочешь узнать. Вообще-то, я даже рад тому, что мы на эту тему переписываемся, потому что не представляю, как бы мы обсуждали это лично.
Карие глаза и симпатичность – не те показатели, по которым можно с легкостью найти какую-то конкретную девушку. Я имею в виду, думаю, мы можем смело исключить из списка Мариэтту Эджком и Элоизу Миджен, но все равно останется еще масса девчонок. В ответ на твой вопрос, да, у тебя была девушка в прошлом году – ее зовут Чжоу Чанг – но вы «расстались на плохих условиях», как сказала бы Гермиона. Вообще-то, у вас была огромная ссора ближе к концу года и больше вы друг с другом не разговаривали.
Ты не упоминал, что у девушки из твоего сна была азиатская внешность, так что я в любом случае сомневаюсь, что это Чжоу. Тогда, может быть, тебе лучше об этом вообще не думать? Я пришлю тебе ее фотографию с этим письмом.
Мне очень хочется, чтобы ты просто сказал нам, где находишься, чтобы мы за тобой приехали.
С заботой,
Рон."
Закончив читать письмо, Гарри посмотрел на Хедвиг, которая наблюдала за ним с нижней ветки дерева. Он заметил, что к ее левой лапе привязана фотография. Гарри так спешил отвязать письмо, что поначалу даже не заметил ее. Осторожно развязав веревку, Гарри развернул фотографию и в шоке отпрыгнул, когда девушка застенчиво улыбнулась ему и помахала рукой.
– Что это? – спросил Тайлер. – Это она?
– Нет, – ответил Гарри, – но взгляни! – Он показал движущуюся фотографию Тайлеру, и тот молча на нее уставился.
– Как думаешь, она может разговаривать? – спросил наконец Тайлер.
– Не знаю, – ответил Гарри. Он на пробу обратился к фотографии: – Эээ... Чжоу? Ты можешь говорить? – Девушка просто продолжала махать ему. – Думаю, это значит «нет», – сделал заключение Гарри.
– Тогда что насчет девушки из твоего сна? – спросил Тайлер.
– Как я посмотрю, ты в этом ужасно заинтересован, Тайлер. Не уверен, что это нормально.
– Расслабься. Я просто хочу удостовериться, что тебя вообще интересуют люди, а не что похуже, вот и все.
Гарри слегка толкнул его в бок, а потом пожал плечами и сказал:
– Думаю, это может оказаться Гермиона, но я не уверен. И я не могу спросить ее об этом, потому что боюсь все испортить. Я имею в виду, она все-таки была моей лучшей подругой, и, скорее всего, когда-нибудь снова займет это место в моей жизни. Так что я просто не могу вот так сходу спросить, не она ли та девушка, которая мне все время снится.
– Интересная позиция, – отметил Тайлер. – Думаю, тебе лучше просто подождать встречи с ней. В таком случае, если это и правда окажется она, будет легче обо всем рассказать.
– Да, думаю, ты прав, – уныло пробормотал Гарри, направляясь к зданию школы.
– Гарри? – позвал его Тайлер.
Гарри остановился и обернулся:
– Что?
– Тебе нужна эта фотография?
Гарри подумал секунду и ответил:
– В общем-то нет. Не похоже, что мы с ней когда-либо снова будем вместе, а если девушка, которая постоянно мне снится, все же существует на самом деле, думаю, я изо всех сил постараюсь ей понравиться. А почему ты спрашиваешь?
– Эээ... А ты не против, если... Тогда могу я забрать ее себе? – спросил Тайлер, который, судя по его виду, чувствовал себя чрезвычайно неловко. – Я имею в виду, она действительно симпатичная. К тому же, движущаяся фотография – это круто.
Гарри пожал плечами:
– Конечно, приятель, – со смехом сказал он, протягивая Тайлеру фотографию. Похоже, Чжоу Чанг только что приобрела себе поклонника-маггла.
________________
Вечер двадцать девятого мая начался, как и все другие вечера. Гарри заставил себя проглотить ужин в столовой и направился в свою комнату, чтобы наспех выполнить домашнее задание, сделать ежевечерние упражнения и поболтать с Хасссеши. Посреди длинного объяснения того, как тяжело гадюке производить свой яд, Хасссеши неожиданно остановилась и пристально уставилась в большую дыру в стене, ее язык замелькал в воздухе с сумасшедшей скоростью.
– В чем... – вопрос Гарри был прерван резким шипением змеи.
– Пахнет жареным, – прошипела Хасссеши.
– Ну конечно, пахнет жареным, – прошипел Гарри в ответ. – Кухня находится прямо за углом, и оттуда всегда все медленно выветривается.
Змея медленно покачала головой:
– На этот раз я говорю об этом еще и в человеческом значении. Ходят слухи, что где-то поблизости шастает странная крыса – она совсем не такая, как остальные крысы. Даже злобная. Говорят, будто ее правая передняя лапа серебряная, и что она ищет мальчика по имени Гарри Поттер. Будь настороже. От этого не следует ожидать ничего хорошего.
Гарри нервно рассмеялся.
– Но это же просто крыса. Что она может сделать, если, конечно, не больна чумой и не планирует меня заразить?
– Не недооценивай крыс, Гарри, – предупредила Хасссеши. – Она может быть более смертоносной, чем ты можешь себе представить, – после короткой паузы она добавила: – Жди здесь, – и скользнула в дыру в стене.
Прошло пять минут, в течение которых Гарри сидел в напряженной тишине. Несмотря на свое настойчивое убеждение в том, что крыса не может причинить ему вреда, он не мог подавить напряжение после предупреждения Хасссеши.
Вдруг краем глаза он уловил какое-то движение и слегка сдвинулся, чтобы получше разглядеть, что это. Заостренный крысиный нос высунулся как раз из той большой дыры в стене, на которую только что так пристально смотрела Хасссеши. Осторожно, не прекращая принюхиваться, крыса показалась из пролома в стене. Когда она выступила вперед, у Гарри перехватило дыхание: передняя правая лапа крысы была металлического серебристого цвета, словно ее только что погрузили в жидкое серебро, и она еще не успела обсохнуть.
Когда крыса приблизилась, Гарри напрягся и почувствовал, что сердце забилось, как сумасшедшее. Неожиданно Хасссеши, быстрая, словно молния, выскочила из своего укрытия и, испустив воинственное шипение, погрузила свои длинные белые клыки глубоко в спину грызуна. Гарри охватило отвращение, но он не мог отвести взгляд от того, как крыса, вереща от боли, начала разбухать – сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Вначале это разбухание просто заставляло Хасссеши шире открывать рот, но вскоре ей пришлось отпустить свою жертву, оставив клыки в теле крысы. У Гарри перехватило дыхание и он отпрянул назад, когда прямо на его глазах крыса превратилась в приземистого лысеющего мужчину в темно-серой мантии, в облике которого было отчетливо различимо прямо-таки феноменальное сходство с крысой, которой мужчина был только что. Пронзительные крысиные вопли боли переросли в крик.
Замерев от ужаса, Гарри наблюдал, как мужчина подался назад, обхватил своей серебряной рукой ромбовидную голову Хасссеши и раздавил ее, с силой сжав руку.
– Нет! – закричал Гарри, наконец-то вскакивая на ноги. Но он знал, что уже слишком поздно – человек-крыса уже вытаскивал из своей спины змеиные клыки, отбросив безжизненное тело Хасссеши к стене. Гарри содрогнулся, когда его подруга истерзанной грудой упала на пол.
– А теперь, Гарри, ты пойдешь со мной, – каким-то писклявым голосом сказал коротышка. – Мой хозяин с нетерпением ждет вашей следующей встречи. – Пока коротышка говорил, он доставал из внутреннего кармана мантии тонкую отполированную палочку. Недавно Гарри узнал, что это – волшебная палочка и впервые на своей памяти почувствовал себя уязвимым из-за того, что у него самого палочки не было.
– Я никуда с тобой не пойду, – прорычал Гарри. Его первоначальный страх, возникший при виде волшебной палочки, стремительно перерос в ярость. Этот коротышка убил Хасссеши, и он за это заплатит. – А ты умрешь прямо здесь и сейчас, – закончил Гарри. Он стоял на полусогнутых ногах, ожидая первого хода коротышки.
Уверенно вытянув палочку, волшебник-крыса сказал:
– Ступефай.
Гарри резко вытянул руки вперед и закричал: «Протего!», призывая невидимый щит и отражая нападение.
Волшебник на секунду замер – очевидно, такого он не ожидал – но затем начал обстреливать щит заклинаниями с такой скоростью, что Гарри просто не смог его удерживать.
В конце концов, осознав, что так он ничего не добьется, Гарри переместился влево и прокричал: «Ступефай!», указывая на противника обеими руками. Коротышке с трудом удалось в последний момент установить щит, но сила заклинания Гарри заставила его попятиться назад.
Когда Гарри поднялся на ноги, волшебник-крыса злобно выкрикнул: «Круцио!». Гарри инстинктивно передвинулся вправо, уклоняясь от проклятия, каким-то образом зная, что его отразить не удастся.
– Инсендио! – крикнул Гарри. Заклинание скользнуло по щиту волшебника-крысы, но ему все же удалось воспламенить край мантии. Пытаясь затоптать языки пламени ногами, противник Гарри вдруг скривился и закричал от боли. Он неустойчивой походкой подошел к стене и облокотился на нее, чтобы не рухнуть на пол.
– Пойдем со мной, Гарри, – взмолился волшебник-крыса голосом, абсолютно отличающимся от того полного самоуверенности тона, который Гарри слышал до этого. – Я не хочу причинить тебе вреда. Империо!
Гарри даже не пришлось уклоняться. Что бы это ни было, заклинание прошло мимо цели.
– Ты убил Хасссеши, – обвиняюще сказал Гарри, его голос дрожал от гнева. – И знаешь что? Этим ты убил и самого себя тоже. Ты пустил в свою кровь весь накопленный ею яд, ты, тупой...
– Редукто! – закричал волшебник-крыса.
Гарри сделал шаг в сторону, уходя с дороги заклинания.
– Не хочешь причинять мне вреда? – скептически поднял бровь Гарри. – Я не идиот, крыса. Я знаю, что делает это заклинание.
– Диффиндо! – закричал коротышка.
Гарри быстро уклонился и выкрикнул в ответ: «Редукто!», целясь в колени противника. Раздался отвратительный хруст дробящихся костей, и волшебник-крыса, содрогаясь, упал на пол. Его стошнило, и дрожь усилилась. Гарри попытался смотреть в другую сторону, но не смог отвести взгляда от отталкивающего зрелища. В конце концов, когда, казалось, прошла целая вечность, судороги коротышки прекратились, и он остался лежать неподвижно. Гарри осторожно прошептал: «Ассио», и палочка крысоподобного волшебника влетела в его руку. В конце концов, отсутствие палочки у Гарри оказалось для него не помехой. Тем не менее, он положил палочку в задний карман джинсов и проверил неподвижное тело коротышки на признаки жизни. Его грудь не поднималась и не опадала. Внутренне замирая, Гарри подошел к мужчине и приложил к его горлу два пальца, пытаясь нащупать пульс. Его не было. Яд Хасссеши выполнил свою работу.
Неожиданные удары в дверь заставили Гарри вскочить на ноги, его перенапряженные нервы кричали об опасности. Приготовившись проклясть нежданного гостя, если это будет необходимо, он спросил настолько спокойно, насколько это было возможно при данных обстоятельствах:
– Кто там?
– Это Тайлер, – послышалось в ответ. – Открывай, Гарри. Я уже целую вечность жду тебя на улице.
Сделав глубокий вдох, Гарри пробормотал: «Алохомора», и дверь с легким щелчком отворилась.
Тайлер вошел в комнату и замер.
– Что случилось? – спросил он с расширившимися от шока глазами.
Гарри сполз на пол и облокотился о холодную каменную стену. По его лицу наконец-то покатились слезы, и он начал рассказывать о происшедшем.
Когда он закончил, Тайлер воскликнул:
– Тебе надо убираться отсюда!
– Что? Почему?
– По двум причинам, – ответил Тайлер. – Во-первых, твоя подруга Гермиона говорила, что на тебя охотится группа темных магов, а не один. Их здесь вполне может оказаться и больше и, к сожалению, твоя подруга-змея не сможет прийти на помощь в следующий раз. А во-вторых, в твоей комнате лежит труп. Поверь мне, тебе не хочется быть здесь в тот момент, когда появится утренняя охрана.
– И куда мне идти? – спросил Гарри. Логичность объяснений его друга разбивалась о пелену ярости, отвращения и горя, застилающую сознание Гарри.
– Пошли Хедвиг к Рону и Гермионе и спроси, где они находятся. Если ты не можешь сказать им, где ты сейчас, чтобы они за тобой пришли, то иди к ним сам. – Гарри не двигался. – Ну же, иди! – воскликнул Тайлер.
– А что насчет тебя?
Тайлер пожал плечами:
– Я могу о себе позаботиться. Кроме того, я никогда не смогу приспособиться к компании волшебников. Мое место здесь, с другими мошенниками и ворами, – сказал он с кривой улыбкой. – Хотя пообещай мне быть в пределах досягаемости. Я по крайней мере хочу узнать, найдешь ли ты когда-нибудь ту девушку, что тебе снилась.
Гарри нерешительно рассмеялся:
– Обещаю.
Поднявшись на ноги, он выбросил из своей школьной сумки все, за исключением писем, пустой тетради, а также нескольких карандашей и ручек. Затем он запихнул в освободившееся из-под книг пространство большую часть одежды. Когда со сборами было покончено, мальчик взял старую рубашку и бережно завернул в нее безжизненное тело Хасссеши. Он осторожно положил его в сумку и только после этого закрыл молнию.
– Я устрою ей надлежащие похороны, когда доберусь до места, куда бы я не направлялся, – мягко сказал он.
– Мне жаль, Гарри, – прошептал Тайлер. – Знаю, я говорил о ней множество ужасных вещей, но на самом деле она была вполне приемлемой. Она пожертвовала собой ради тебя точно так же, как ты пожертвовал собой для меня, когда тебя избили до потери сознания. Я так тебя и не поблагодарил как следует за тот случай... Так что, спасибо.
– А для чего еще нужны друзья? – прошептал в ответ Гарри. Затем он забросил на плечи школьный рюкзак и направился к двери, специально оставив ее широко открытой для утренней охраны.
Минуту спустя Гарри стоял возле дерева Хедвиг, недалеко от входных ворот. Он слегка посвистел. Полярная сова спикировала ему на руку, и он прошептал:
– Мы уходим, девочка. Пойдешь со мной?
Хедвиг утвердительно ухнула и снова поднялась в воздух, по-видимому, собираясь встретиться с ним позже.
В конце концов, когда Гарри стоял, уже готовый открыть замок входных ворот в школу, он повернулся к Тайлеру:
– Обещай мне, что ты прямо сейчас вернешься в спальню. Я не хочу, чтобы кто-нибудь провел параллель между твоим отсутствием и сегодняшними событиями.
Тайлер поднял руки вверх, изображая капитуляцию.
– Обещаю, – сказал он. – Я тоже не хочу, чтобы кто-нибудь провел эту параллель.
Гарри кивнул и, поддавшись порыву, неуклюже обнял своего друга. Затем он указал на замок, прошептал: «Алохомора» и растворился в ночи.
Оглядываясь вокруг, Гарри заметил нечто, совсем не вписывающееся в окружающую обстановку: возле стены, справа от ворот, лежала метла. В отличие от тех метел, с которыми Гарри имел дело до этого, у этой метлы была необычная рукоятка, словно изготовленная специально для того, чтобы сидеть на ней. Он как-то отстраненно отметил, что, скорее всего, эта метла принадлежала тому волшебнику-крысе, как вдруг его внимание привлек какой-то неожиданный звук слева. Он тут же оглянулся и в последнюю секунду уклонился от красного луча, пролетевшего совсем рядом с его головой. А затем мальчик увидел три темных силуэта в капюшонах на фоне слегка светлеющего неба.
Не тратя времени на раздумья, Гарри бросил в их сторону несколько чар Помех и вскочил на метлу, молясь про себя, чтобы на этот раз она взлетела. Это сработало. Он взмыл вверх, петляя и так уклоняясь от летящих с земли проклятий, словно провел на метле всю свою жизнь. Чувство абсолютной свободы было опьяняющим, Гарри казалось, что он и метла стали единым целым, она безукоризненно подчинялась каждой его команде. Он взмыл в воздух и оглянулся через плечо на своих преследователей. С высоты он заметил, как одна из фигур в мантиях оседлала другую метлу и бросилась за ним в погоню. Остальные остались на земле, обстреливая Гарри проклятиями, от которых он уклонялся чисто автоматически. Когда Гарри поравнялся с другой метлой, сидящий на ней человек послал вспышку красного света Гарри в грудь. Мальчик уклонился влево, не меняя направления поднырнул под противника и выкрикнул:
– Абиго!
Метла никак не отреагировала на заклинание, однако этого никак нельзя было сказать о сидящем на ней человеке. Его руки оторвались от рукоятки метлы, а затем его подкинуло высоко в воздух. Падая на землю, мужчина каким-то образом умудрился сохранить присутствие духа и призвал метлу чарами. Не долетев до земли около десяти футов, он снова забрался на метлу и погнался за Гарри. Гарри выругался сквозь зубы и еще раз атаковал противника.
Следующее проклятие, брошенное в Гарри, было похоже на темно-пурпурное пламя, и ему пришлось резко вильнуть в сторону, чтобы уклониться от него.
Пока Гарри приходил в себя, чтобы сделать следующий ход, он неожиданно почувствовал, что воздух за спиной нагревается. Обернувшись назад, он увидел, к своему ужасу, что прутья его собственной метлы пылают. Не зная заклинания для сбивания огня, он сделал единственную вещь, пришедшую ему на ум: провел рукой режущие движение и сказал: «Диффиндо», отсекая от своей метлы горящую часть прутьев. Он тут же заметил, что метла стала гораздо медлительнее, и теперь ей было труднее управлять.
Используя обе руки, чтобы заставить поврежденную метлу лететь по прямой, он прицелился в человека на метле. Из палочки волшебника вырвался луч красного света, и Гарри пришлось резко уклониться вправо. Пролетая мимо своего противника, он указал на рукоятку метлы прямо за его спиной и крикнул: «Диффиндо!». Обрубленный конец метлы начал падать на землю, а волшебник тем временем безуспешно пытался справиться с оставшейся от метлы бесполезной рукояткой. Гарри на секунду завис в воздухе, наблюдая, как отрубленная часть метлы крутится в воздухе все быстрее и быстрее по мере приближения к земле, а затем врезается в стену, огораживающую школу Святого Брутса. Гарри вздрогнул от громкого треска, сопровождавшего удар, но тут же был вынужден уклониться влево, чтобы избежать яркого луча заклинания, пущенного с земли. В пылу воздушного сражения он совсем забыл, что на земле все еще оставались двое враждебно настроенных волшебников. Взяв курс на восток, Гарри сорвался с места, словно ракета. Последнее, что он услышал, прежде чем все звуки заглушил свистящий в ушах ветер, был взволнованный крик Тайлера:
– Беги, Гарри!
Гарри еще несколько минут продолжал оглядываться через плечо, ожидая вот-вот увидеть группу волшебников, преследующих его на метлах. Но вскоре Гарри понял, что уничтожил единственную метлу, кроме своей собственной, находившуюся в Святом Брутсе. Наверное, остальные волшебники использовали какой-нибудь другой способ передвижения. Он летел и летел, даже не задумываясь о том, чтобы замедлить скорость или сменить курс. Вскоре он попал в грозу. В конце концов, Гарри настолько вымотался, что понял, что просто уснет на метле, если не остановится на отдых. Он начал искать место, где можно будет приземлиться и отдохнуть. В итоге он остановил свой выбор на небольшой роще деревьев на краю луга и приземлился. Не снимая рюкзак и продолжая сжимать в руках древко метлы, Гарри упал прямиком на размокшую после дождя землю и уснул. На горизонте только-только занимались первые лучики рассвета.