Спина к спине. Книга первая.

Ребекка, зашипев сквозь плотно сжатые зубы, словно змея, тем самым испугав стоящих рядом первокурсников, быстро высушила свою одежду и волосы волшебной палочкой.

Профессор Макгонагалл куда-то отлучилась, оставляя им «замечательную» компанию в виде призраков.

«Что за школа такая?! - ругалась в голове она. - Лучше бы в Испании осталась, честное слово!»

Наконец профессор вернулась, и они пошли в Бз.

Главный зал был, как всегда, великолепен и подготов­лен для традиционного банкета по случаю начала семе­стра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч све­чей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели препо­даватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее.

Ребекка подняла глаза к потолку. Хотя по рассказам она про него слышала, но всё же не могла не восхититься его красотой. Тот, благодаря колдовству, отображал все то, что в самом деле происходило в небе, и сейчас там клубились черные и фиолетовые тучи, и вместе с ударами грома снаружи по потолку ог­ненно ветвились молнии.

Про­фессор Макгонагалл провела длинную цепочку перво­годков с девушкой на возвышенную часть зала. Ребекке было очень некомфортно под этими взглядами, которыми её награждали, ведь она отнюдь не походила на первокурсницу. Выстроившись шеренгой вдоль преподавательского стола лицом к ос­тальной школе - все, кроме самого маленького маль­чика, закутанного в огромное кротовое пальто Хагрида.

Невольно Ребекка нашла глазами сначала Рона, Гарри и Гермиону, которые ободряюще улыбались ей, а потом и близнецов, что заговорщически подмигивали ей и указывали на свободное место рядом с ними.

Профессор МакГонагалл выставила перед первокур­сниками трехногую табуретку и водрузила на нее нео­бычайно старую, грязную, заплатанную волшебную шля­пу. К ней были прикованы взгляды всего зала.

Тут случилось что-то максимально странное. Волшебная шляпа начала... петь. У неё появилась дырка, образуя рот!

Когда Волшебная шляпа закончила петь, весь Боль­шой холл загремел аплодисментами.

Ребекка опять устремила свои полные удивления янтарные глаза на брата с друзьями, но...

«Стоп, друзьями? Ты называешь их друзьями?!!» - победно завопили тараканы в голове.

Её взгляд заметил только Гарри, и, увидев её полные бескрайнего удивления глаза, беззвучно засмеялся.

Профессор Макгонагалл уже разворачивала длинный свиток пергамента.

- Когда я назову Ваше имя, Вы надеваете Шляпу и са­дитесь на табурет, - обратилась она к новичкам. - Ког­да Шляпа назовет ваш факультет, вы встаете и идете за соответствующий стол. Акерли, Стюарт!

Вперед выступил мальчик, явственно дрожащий с го­ловы до пят, взял Волшебную шляпу, надел и сел на табу­ретку.

- Когтевран! - объявила Шляпа.

Стюарт Акерли снял Шляпу и поспешил к своему ме­сту за когтевранским столом, где все приветствовали его аплодисментами.

Гарри уловил случайный взгляд Чжоу - ловца команды Когтеврана, что-то одобрительно крик­нувшей Стюарту, когда тот усаживался, и на какой-то миг к Гарри вдруг пришло странное желание тоже очутиться за когтевранским столом. Ребекка заметила эти странные переглядки, и на душе неприятно заскребли кошки.

- Бэддок, Малькольм!

- Слизерин!

Стол в противоположном конце холла забурлил от восторга, хлопал даже Малфой, когда Бэддок присоединился к слизеринцам.

-Брэнстоун, Элеонора!

-Пуффендуй!

-Колдуэл, Оуэн!

- Пуффендуй!

- Криви, Дэннис!

- Гриффиндор! - произнесла Шляпа свой вердикт.

Ребекка невольно рассмотрела мальчика. В Хагридовской шубе, потому что он упал в озеро, мальчик с полными счастья штанами сел за стол львов.

Распределение продолжалось. Мальчики и девочки, с большим или меньшим страхом на лицах, один за дру­гим подходили к трехногой табуретке; очередь сокраща­лась медленно, и пока что профессор МакГонагалл пере­бралась через букву «О».

Рас­пределение первокурсников завершилось спустя двадцать минут. Только одна Ребекка осталась стоять на месте, невольно ежась от изучающих взглядов.

Поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки.

- Многие из вас уже заметили, что у нас осталась нераспределенной ещё одна девочка. Она перевелась к нам из испанской школы Аворти. Прошу любить и жаловать - Ребекка Уизли!

Девушка прошла и аккуратно села на табуретку, услышав, как та опасно скрипнула. Усмехнувшись, девушка немного поправила налезшую на глаза шляпу и начала ожидать её решения, чувствуя, как та копается в ее голове и воспоминаниях.

- Гриффиндор! - закричала она, чуть не оглушив бедную девушку.

Ребекка, спрыгнув со стула и поблагодарив декана своего нынешнего факультета, упорхнула к близнецам, сев между ними.

- А мы и не сомневались...

- Что ты попадешь к нам, детка, - подмигнул ей Джордж, продолжив за братом и получив шлепок по плечу.

- За идиотское прозвище, - как ни в чем не бывало ответила Ребекка на негодующий взгляд брата, хмуро осмотрев весь стол. - Сколько жира, сколько калорий...

- Ну, знаешь ли, - фыркнул Фред. - Мы ни козлы, чтобы питаться травой, - сказал он, наблюдая, как девушка накладывает себе салат из огурцов. - А ты вот точно коза.

- Иди ты, - отмахнулась она от него. - Куда подальше.

- Только с тобой, сестрёнка, - улыбнулся он ей.

Время проходило очень весело. Впрочем, скука и близнецы Уизли это несовместимые вещи.

Дождь по-прежнему с силой барабанил в высокие темные окна. От очередного удара грома задребезжали стекла и на грозовом потолке полыхнула вспышка, оза­рившая золотые тарелки, исчезнувшие на мгновенье с остатками первых блюд и немедленно вернувшиеся с пирогами.

Ребекка выбрала свой любимый, но, к сожалению, его не готовят в Аворти. Она с райским наслаждением откусила кусок пирога с патокой, прикрыв глаза на мгновение.

Альбус Дам­блдор снова поднялся со своего места. Гудение разгово­ров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дож­дя.

- Итак, - заговорил, улыбаясь Дамблдор. - Те­перь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомить­ся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.

Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продол­жил:

- Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является для студентов запретной террито­рией, равно как и деревня Хогсмид - ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

- Что? - ахнул Гарри. Он оглянулся на Фреда и Джор­джа, своих товарищей по команде, заодно и на Ребекку. Те беззвучно разину­ли рты, уставившись на Дамблдора и, похоже, онемев от шока. А вот девушка улыбнулась так довольно, словно кошка, объевшаяся сметаны. Она издевательски захлопнула рты братьев, подмигнув им и прикрыв свой рот ладонью, беззвучно хихикая.

-Это связано с событиями, которые должны начать­ся в октябре и продолжиться весь учебный год - они потребуют от преподавателей всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаж­дение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе...

Но как раз в этот момент грянул оглушительный гро­мовой раскат и двери Большого зала с грохотом распах­нулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ.

Все го­ловы в зале повернулись к незнакомцу - неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к пре­подавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге.

Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния оза­рила потолок.

Гермиона охнула, и было от чего. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц Ребекке еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульп­тором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом.

Каждый дюйм кожи был ис­пещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой - большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вра­щаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза - а кроме того, он временами полностью разворачивался, загляды­вая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.

Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Ди­ректор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов, которые никто не расслышал. Похоже, он что-то спросил у вошедшего - тот неулыбчиво покачал голо­вой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые пат­лы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего до­стал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, ози­рая зал и студентов.

- Позвольте представить вам нашего нового препода­вателя по ЗоТИ, - жизнерадостно объя­вил Дамблдор в наступившей тишине. - Профессор Грюм.

По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло про­звучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него.

- Грюм? - шепнул Ребекка близнецам. - Грозный Глаз Грюм? Тот самый, которому отец отправился помогать се­годня утром?

- Ага, - пробормотал Фред.

Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к та­кому более чем прохладному приему. Не обращая вни­мания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и Гарри углядел часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой.

Дамблдор вновь прокашлялся.

- Как я и говорил, - он улыбнулся множеству сту­денческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, - в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громад­ным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

- Вы ШУТИТЕ! - оторопело произнес Фред Уизли во весь голос, неожиданно разрядив то напряжение, ко­торое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Все засмеялись, Ребекка закрыла лицо руками, и даже Дамблдор понимающе хмык­нул.

- Я вовсе не шучу, мистер Уизли, - сказал он. - Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон...

Профессор МакГонагалл многозначительно кашля­нула.

- Э-э-э... но, возможно, сейчас не время... н-да... - Дам­блдор почесал кустистую бровь. - Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства - Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей - и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, - продолжал Дамблдор, - но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что пришло вре­мя попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галле­онов.

- Я хочу в этом участвовать! - прошипел на весь стол Фред Уизли - его лицо разгорелось энтузиазмом от пер­спективы такой славы и богатства.

Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставив­шихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих со­седям.

Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

- Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь студенты в возрасте - я под­черкиваю это - семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, - Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот - близнецы Уизли, например, сразу рассвирепели, - признано не­обходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предо­сторожности мы ни предпринимали, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. - Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по непокорным физиономиям Фреда и Джор­джа. - Поэтому настоятельно прошу - не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появят­ся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключитель­но любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь - уже поздно, и я понимаю, насколь­ко для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вре­мени!

Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.

Гарри, Рон и Гермиона подошли к Ребекке и близнецам, всё еще сидящим за столом. Видимо, Фред пытался оторвать руки сестры от её лица, чего-то добиваясь от нее.

- Ты знала, да?! Ты знала?! - вопил он, и, наконец, смог увидеть лицо сестры. Оно было совершенно спокойно за исключением того, что покраснело.

- Ей Билл сказал! - неожиданно дошло до Джорджа, и девушка, расплывшись в хитрой белозубой улыбке, встала из-за скамейки и продолжила путь, преследуемая братьями и Гарри с Гермионой, с интересом наблюдающими за этим.

- Так ты знала? - подключился к ним Рон.

- Да, я знала, - неожиданно развернувшись к ним, развела руками девушка. - Всё же полезно дружить со старшими братьями.

- Ты! - воскликнул Фред, ткнув в неё пальцем, - ты самая настоящая коза!

А Ребекка, нисколько не обидевшись, лишь ещё раз улыбнулась и они продолжили путь.

Друзья дошли до входа в гриффиндорскую башню, загороженного большим портретом Полной Дамы в ро­зовом шелковом платье.

- Пароль? - потребовала она, как только они при­близились.

Ребекка растерянно взглянула на остальных, моментально начав нервничать.

- Не переживай, — неожиданно положила руку ей на плечо Гермиона, а та на нее удивлённо покосилась, с трудом заставив себя не подпрыгнуть от испуга.

-Чепуха, - отозвался Джордж. - Мне староста вни­зу сказал.

Портрет развернулся, открыв проем в стене, в кото­рый и пробралась вся компания.

Круглая общая гости­ная была согрета огнем, потрескивающим в камине, кру­гом стояли мягкие кресла и столы. Гермиона бросила на весело пляшущее пламя мрачный взгляд, и Гарри отчет­ливо услышал, как она пробормотала «рабский труд», прежде чем пожелать им спокойной ночи, после чего удалилась в спальню девочек, прихватив ещё и за руку Ребекку со словами «Я тебе всё покажу».

Гарри, Рон и Невилл, недавно присоединившийся, поднялись по последней, винто­вой лестнице и наконец попали в собственную спальню, расположенную на самом верху башни. У стен стояли пять кроватей с темно-красными пологами, и у каждой в ногах - чемодан владельца.

Дин и Симус уже легли спать; Симус приколол свою ирландскую розетку в изго­ловье, а Дин прикрепил плакат с Виктором Крамом над столиком у кровати. Прежний плакат с футбольной ко­мандой Вест Хэм теперь висел рядом.

- Бред какой-то, - со вздохом покачал головой Рон, посмотрев на совершенно неподвижных игроков. Гарри, Рон и Невилл надели пижамы и забра­лись в кровати. Кто-то - без сомнения, домовой эльф - положил грелки между простынями. Было очень здоро­во лежать в теплой постели и слушать, как снаружи бес­нуется буря.

- Ты знаешь, я тоже мог бы участвовать, - сонно пробормотал Рон в темноте. - Если уж Фред и Джордж придумают, как... на Турнир... а ты сам... никогда... не ду­мал?..

- Нет, не думал. - Гарри перевернулся на другой бок, и череда ослепительных видений возникла перед его внутренним взором. Вот он перехитрил судью, и тот по­верил, что ему семнадцать лет... он стал хогвартским чем­пионом... вот он стоит, торжествующе подняв руки перед ликующей школой - крики, рукоплескания... он только что выиграл Турнир Трех Волшебников... Лицо Чжоу осо­бенно отчетливо выделяется в пестрой толпе, оно све­тится восхищением... Гарри улыбнулся в подушку, весьма довольный тем, что Рон при всем желании не может ничего этого видеть.

Продолжение следует...