Чистокровный

      Драко в свою очередь хотел спросить у Гарри, кого бы он хотел, чтобы у них родился — девочка или мальчик. Но тут неожиданно перед ними появилась серебристая выдра и сказала:
      — Гарри, у меня для тебя приятные новости! Анализы показали, что у тебя есть гены отвечающие за мужскую беременность, и самое главное — Джимми твой сын! Результаты тестов покажу позже вечером, просто сейчас не могла удержаться, чтобы не порадовать тебя. До встречи!

      Реакция Гарри оказалась не совсем та, на которую, скорей всего, рассчитывала его подруга. Он задумчиво сидел, сведя брови так, что между ними образовалась складка — предвестник будущих морщин. Потом посмотрел на Драко.
      — О чём она? Я ничего не понял, — растерянно сказал Гарри.
      — Что тут непонятного? — криво усмехнулся Драко. — Ты убеждал меня, что веришь мне, с пафосом заявлял о доверии, а сам за моей спиной сделал анализ на отцовство.Вот они — двойные стандарты, ты терпеть не можешь, если лгут тебе, но утаивать правду от других и втайне проводить проверки — для тебя в порядке вещей.
      — Нет, Драко, нет. Я сам не сдавал никаких анализов, точно. И для теста на отцовство нужно было также взять анализы у Джимми. Ты всё время с ним, как я мог взять у него кровь, чтобы ты не заметил?
      — В прошлый раз, когда ты припёр свою капусту. Вот я глупец, это же был «троянский конь». Сказано же, бойся данайцев, дары приносящих.
      Было ужасно противно. Ещё пять минут назад Гарри казался таким открытым и откровенным, что Драко проникся сочувствием к его тяжёлому детству и даже восхитился его верой в честные чистые отношения после всего, что он пережил, но на самом деле это было притворство, пустые слова, и Гарри нужны были доказательства своего отцовства.
      — О чём ты? — спросил Гарри.
      — Ты отправился с Джимми поиграть с мячиком, пока я был на кухне.
      — Как я мог взять у него кровь, чтобы ты не заметил? — вскричал Гарри.
      — Не притворяйся, что не знаешь, я помню, как Грейнджер сказала — достаточно волос с луковицей.
      — Точно, волосы! Гермиона могла взять мои волосы с подушки, она тут каждый день меня навещает. Драко, клянусь тебе, я ничего об этом не знал.
      — Только ты мог передать ей волосы Джимми! Как она могла взять их сама?
      — Я понятия не имею, но уверяю тебя, ни сном ни духом не представляю, как она это сделала.
      — И где они взяли деньги не знаешь? Она говорила, что анализы очень дорогие.
      — Не знаю. Я, правда, не давал им денег, ни на это, ни на что другое.
      — Поттер, я тебе не верю.
      — Но я не вру.
      Гарри смотрел на него таким умоляющим взглядом, что трудно было ему не поверить. Но факты говорили сами за себя — Грейнджер не могла сделать тесты без помощи Гарри.
      Просто Гарри был в отчаянии оттого, что все его старания, все речи пропали втуне, а их тесты, которые они держали в секрете, раскрылись благодаря случайности. Конечно, Гарри было досадно, ведь появись Патронус позже или будь Грейнджер сдержанней, просто предупредив, что зайдет вечером с важной вестью, все прошло бы как надо. Гриффиндорцы! Что с них взять, они даже не могут сохранить тайну. Грейнджер не хватило ума договориться о встрече, прежде чем объявлять такую личную, почти интимную информацию. А если бы Гарри был где-нибудь в баре, в Аврорате, в Министерстве, и это услышали все? Нет, Драко совершенно не хотел повышенного внимания к своему сыну.
      Гарри заклинал:
      — Драко, пожалуйста, поверь мне.
      — С чего такая честь?
      — Если ты не веришь мне, то давай подождём Гермиону, и она расскажет, как провернула эту афёру. Я сам хочу узнать.
      — Не буду я её ждать, разбирайтесь сами, мы уходим, тем более Джимми уже проснулся.
      Драко подошёл к сыну, который хлопал сонными глазками, и взял его на руки.
      — Драко, погоди минутку, я сам её сюда приведу, и она нам всё объяснит — где взяла волосы и — самое главное, скажет, что я ни о чём её не просил.
      Гарри выглядел неподдельно искренним, словно действительно ни о чём не знал, или слишком хорошо вжился в роль. Но выяснять правду у Драко не было желания.
      — Нам пора, что-то мы засиделись у тебя, — сказал Драко и ушёл домой через камин.
     

     
***

      Надо было поскорее найти Гермиону и заставить её объясниться перед Драко. Гарри по камину попытался связаться с ней, но у них дома никого не было, хотя рабочий день давно закончился. Гарри нашёл Рона на работе, и тот привёл его в отделение больницы, где работала Гермиона. Они вошли в лабораторию. Девушка стояла к ним спиной за ярко освещенной стойкой. Она услышала, как они вошли, но не повернулась к ним.
      — Тихо! — прикрикнула она, не отрывая глаз от артефакта, напоминающего магловский микроскоп.
      Гарри с Роном замерли. Через пару минут Гермиона щёлкнула каким-то тумблером на артефакте и, оторвавшись от окуляров, развернулась к ним.
      — О, Гарри, привет! — улыбнулась она. — Ты решил не ждать, когда я принесу тебе результаты тестов? Сейчас я тебе их покажу.
      И Гермиона бросилась к столу.
      — Я так рада за тебя, — произнесла она, вытаскивая из ящика стола папку с документами.
      — Не могу разделить с тобой радость, — мрачно ответил ей Гарри.
      — Что? — не поняла Гермиона.
      — Я вообще пришёл не за тестами, а за тобой, — сказал Гарри.
      Рон всё это время молча стоял рядом с ним и недоуменно таращил глаза, кажется, Гермиона ещё не просветила его о результатах тестов.
      — Сейчас мы с тобой пойдем к Малфою, — продолжил Гарри, — и ты объяснишь Драко, что я не просил и даже не намекал на то, чтобы провести анализы. Нет, даже не так. Ты скажешь, что я запретил тебе их проводить, а ты не послушалась, и заодно объяснишь, как вы умудрились взять волосы у ребёнка.
      Рон сочувственно посмотрел на Гермиону, похоже он начал понимать, о чём речь. Значит, они заодно.
      — Я думала, ты обрадуешься.

      — А это мы выясним позже, почему ты решила, что я должен радоваться тому, что ты за моей спиной провела эти тесты, несмотря на мой отказ их делать. Сейчас мне надо доказать Драко, что я тут не при чём и ничего не знал о ваших махинациях.
      — А что случилось?
      — Случилось то, что твой Патронус прилетел, когда я рассказывал Драко, почему я ненавижу ложь и как боюсь удара в спину.
      — О, Гарри, я не знала, что вы помирились.
      — Мы бы помирились, если бы не ты.
      — Извини, я виновата, не надо было посылать Патронуса, я должна была прийти лично.
      — Ты вообще не должна была проводить эти тесты! Мы не давали своего согласия! — вскричал Гарри, но быстро взял себя в руки. — Ладно, об этике ученого мы поговорим позже. А сейчас идём к Драко, и ты расскажешь, что я не разрешал тебе делать анализы, и тем более не давал на них деньги, а ещё как вы умудрились получить волосы ребёнка.
      — Это были не волосы, а… — сказала Гермиона.
      — Подробности расскажешь у Драко, — перебил её Гарри, — а сейчас идём скорей к нему домой, а то он ещё умудрится заблокировать камин.
     
      Они втроём вышли из лаборатории, и пошли к камину на этаже. Гарри сказал Гермионе адрес Драко и первым шагнул в камин. Драко был в гостиной и склонился над сыном, который сидел на диване и держал детскую книжку. Драко не удивился появлению Гарри. Увидев Гермиону и Рона, выходящих из камина вслед за Гарри, Драко нахмурил лоб.
      — Вот, — сказал Гарри, — послушай Гермиону.
      Гермиона и Рон встали напротив Драко. Гермиона смущённо начала говорить:
      — Драко, извини нас. Гарри ничего не знал об анализах. Тест на отцовство он запретил делать ещё в тот же день в палате, помнишь. И свой тест на ДНК.
      — И где тогда ты взяла волосы Джимми? — недоверчиво спросил Драко.
      — Это были не волосы. Я говорила вам, что можно взять мазок с внутренней стороны щеки. Это была соска-пустышка, которую я наколдовала, и когда забрала, то поместила в стазис, а потом отправила на анализ.
      — То есть когда ты дала ребёнку соску, ты уже знала, что воспользуешься ею для теста? — спросил Драко.
      — Да, — кивнула Гермиона.
      — Воистину слизеринское коварство. Я восхищён тобой Грейнджер. А у Гарри?
      — У Гарри проще было взять волосы. Там же в палате я причесала его…
      — Это просто невозможно, — перебил её Драко.
      — Он не хотел, но я его уговорила, — возразила ему Гермиона, — я сказала, что будут колтуны, и Гарри согласился.
      — Эти космы невозможно причесать.
      Все улыбнулись.
      — А, ты об этом, — поняла Гермиона, — в общем, расчёску я унесла с собой, когда причесала его.
      Драко кивнул. Гарри обратился к Гермионе:
      — А теперь расскажи, что я денег на обследование не давал.
      — Нет, конечно. Я получила место в ОРиНЗ, и мы…
      — Где? — одновременно спросили Драко и Гарри.
      — В отделении редких и неклассифицированных заболеваний, сокращённо ОРиНЗ. Ты же там лежал Драко.
      — Да? Оно так называется? Не думал, что беременность — заболевание, — усмехнулся Драко.
      — Нет, но мужская беременность — очень редкий случай. И поэтому ОРиНЗ сотрудничает с университетом в Пенсильвании, в Америке волшебников больше. Я отправила биоматериал в их лабораторию для работы над своим научным проектом, и сегодня получила результаты.
      — А что за проект? — спросил Драко.
      Тут раздался треск — Джимми разорвал книжку. Гарри поднял палочку, чтобы восстановить книжку, одновременно с Драко. Он не стал применять заклинание, уступив Драко. Драко с радостью придал книжке первоначальный вид, его лицо светилось от удовольствия.
      — И какая тема твоего проекта? — вернулся к разговору Драко.
      — Когда я получила письмо от Рона из Африки, — начала Гермиона издалека, — где он спрашивал, может ли у полукровки быть ребёнок от мужчины, то сразу же пошла в библиотеку. Я просидела в библиотеке почти всю ночь, изучая и сопоставляя материалы. Под утро я отправила сову с ответом. Письмо получилось длинным и, наверное, слишком сложным для людей не в теме, поэтому не суди Гарри, что он не мог поверить, что является отцом Джимми. В письме не было однозначного ответа, я надеялась, что выводы Гарри сделает сам.
      Выражение лица Драко сменилось с радостного на мрачное.
      — Но он же мог написать тебе письмо и уточнить, правильные ли сделал выводы. Ты же могла получать от него письма?
      — Да, конечно, могла. Но ты же понимаешь, как тяжело им было нести службу в Африке…
      — Да, ладно, Гермиона, не защищай меня, — прервал её Гарри, — мне незачем было писать тебе, я посчитал, что всё понял правильно.
      — Что-то мы отвлеклись. Вообще-то, я спросил про проект, — напомнил Драко, — причём тут Африка?
      — После проделанной работы я заинтересовалась темой наследственности, генетика — это так увлекательно. А тут как раз появился ты с Джимми…
      — Удивляюсь, как ты меня ещё не бросилась причесать, — сказал Драко. — Так о чём твой проект?
      — О мужской беременности, — смущённо сказала Гермиона, — вернее я хочу узнать, какие гены отвечают за магию, и есть ли зависимость их и генов мужской беременности. — Под конец речи Гермиона снова воодушевилась: — Пока точно не определили, какие гены отвечают за магию, кажется, это не один ген и не два, а намного…
      — Ну, теперь ты мне веришь? — спросил Гарри, не дослушав подругу.

      — Да, Поттер, верю. И даже сочувствую, что у тебя такие друзья, которые твои слова ни в кнат не ставят.
      Гермиона виновато смолкла. Тут снова затрещала по швам книжка, и Драко отвернулся, чтобы отремонтировать её.
      — Ну что вы стоите? — спросил он, повернувшись к друзьям, восстановив книгу. — Я всё понял. Можете идти.
      — Но как же?.. — спросил Гарри. — Ты ничего мне не скажешь?
      — Я же вроде всё сказал. Да, ты не соврал, что запретил делать анализы. Но это ничего не меняет.
      И он плюхнулся на диван, взяв у Джимми из рук книжку.
      — Я сейчас почитаю тебе книжку, Джимми, но сначала скажи тёте и дядям «до свидания», — обратился он к сыну. — Помаши им ручкой, как ты умеешь. Скажи «бай-бай».
      Услышав знакомое «бай-бай» Джимми радостно замахал правой рукой.
      — Извини. До свидания, — первой опомнилась Гермиона и подошла к камину.
      За ней двинулся Рон, буркнув: «Пока». Драко проследил, как они исчезли в зеленом пламени, и обратился к ребёнку:
      — Ну, давай почитаем, книжка называется «Кто живёт в Запретном лесу». Как интересно, кто же там живёт, — интригующе сказал Драко, открывая книжку, и продекламировал: — Звонко цокают копытца, единорог по лесу мчится.
      Драко ткнул пальцем в книжку:
      — Вот он, какой единорог.
      Пока Джимми смотрел на картинку, Драко поднял глаза на Гарри:
      — Ты ещё здесь?
      — Драко, — начал Гарри, — Гермиона же всё объяснила. Ну почему ты не хочешь нормально поговорить?
      — Почему не хочу поговорить, спрашиваешь? — Драко отдал книжку Джимми, — аналогичный вопрос я хочу задать тебе. Почему ты не захотел поговорить, когда получил моё первое письмо? Я думал, ты не имеешь возможности мне ответить. То, что ты получил мои письма, я понял сразу, как только вы вернулись, потому что ты совсем не удивился, увидев ребёнка. Но я посчитал, что самому тебе нельзя было писать в Англию, — голос Драко зазвенел на последних словах. — И тут выясняется, что Гермиона получала письма оттуда, значит, и ты мог мне писать. Почему же тогда ты не захотел поговорить?
      Гарри вспомнил, как мучительно придумывал, что написать в ответ Драко, и так ничего не придумав, смалодушничал и ушёл от ответа. Драко поднялся с дивана.
      — Молчишь? — продолжил он. — Тебе было проще спросить совета у своих сослуживцев, чем написать мне. Ты сразу же поверил им, а мне даже не удосужился написать, что считаешь меня обманщиком.
      — Это не то, что ты хотел бы прочитать, ведь ты ожидал поддержки, — с трудом выдавил Гарри.
      — Какая забота! Вместо того чтобы всё выяснить сразу, ты просто не стал писать того, что не соответствовало моим ожиданиям. Ты вообще решил ничего не писать!
      Джимми надоело ждать, когда папа будет читать ему книжку, он слез с дивана и пошёл к сундуку с игрушками.
      — Я не хотел волновать тебя в таком положении.
      — Конечно же, меня нисколько не волновало твоё молчание! Чтоб ты понимал! Я бегал по министерству, выясняя, почему ты не пишешь, выслушал кучу бреда, меня гоняли по кабинетам, смеясь за спиной, и я придумал тебе оправдание в секретности операции, — Драко перевёл дух и продолжил: — У меня даже мысли не возникло, что ты не желаешь, не хочешь мне писать. Я волновался, вернёшься ли ты вообще, если у вас там всё так серьёзно. Успокаивало только то, что в газетах бы сразу написали, если бы что-то…
      У Драко снова перехватило дыхание.
      — Драко, прости меня, — воспользовался паузой Гарри.
      — Ты вынес мне приговор — виновен, поставил крест, не захотел иметь дело со мной!
      — Нет! Я хотел помочь тебе! Я не мог вырваться и быть рядом с тобой, когда ты лежал в коме. Не мог приехать, когда вас выписали. Перевести деньги — единственное, что я мог сделать оттуда. Я завёл счёт и перечислил на него деньги.
      — Ты и этого не смог сделать нормально! Если бы ты написал мне письмо и спросил, на чьё имя завести счёт, то твоя помощь пришлась бы весьма кстати. А ты кинул деньги на счёт и успокоился, забыл о нас!
      — Неправда! Я ни на минуту не забывал о вас!
      — Так не забывал, что потерял все мои письма. Да ты просто выбрасывал их, не читая!
      — Нет! Я хранил их.
      — Ну, тогда верни мне их.
      — Не могу…
      Тут раздался грохот — Джимми вытряхнул из коробки деревянные кубики. Драко посмотрел в его сторону, убедился, что у Джимми всё в порядке и устало сказал:
      — Ну, вот что ты за человек…
      — Драко, я возможно не очень хороший человек, но ты не можешь прогнать меня, я чувствую, между нами что-то есть…
      — Пропасть?
      Гарри рассмеялся сухим, безрадостным смехом, а потом сказал:
      — Нет, нас связывает нечто большее — дети. Животворящая сила магии, что дала нам возможность иметь детей, соединяет нас.
      — Как ты заговорил. А твоя подружка уверяет, что это ДНК, какие-то гены.
      — Гены, магия — мне всё равно, лишь бы мы были вместе. Драко! Дай мне шанс, я докажу…
      — Поздно. Ты просрал свой шанс.
      — Пожалуйста…
      — Нет.
      Гарри минуту постоял, раскачиваясь на носках, разговор зашёл в тупик, но сдаваться он не собирался. Ему нужно время продумать стратегию поведения, а Драко за это время остынет и опомнится.
      — Ну, хорошо, — сказал он, — ты не даёшь мне шанса, тогда я сам получу его.
      Гарри решительно подошёл к сыну, составляющему из кубиков пирамидку, и поднял его на руки.

      — Отпусти его сейчас же! — воскликнул Драко.
      Гарри с сыном на руках обернулся — Драко направил на него палочку.
      — Поставь его на место! — приказал он.
      — Драко, ты чего? — спросил удивленно Гарри. — Я просто хочу поцеловать его на прощание.
      Драко опустил палочку. Гарри поцеловал сына в обе щёчки, нажал указательным пальцем на крошечный носик, сказав: — «бип», чем вызвал ослепительную улыбку, и поставил его на пол.
      — Папа, — сказал Джимми.
      — Вот видишь, он меня уже признал, надеюсь, и за тобой дело не задержится.
      — Это он не тебе, ты его напугал, и он позвал меня.
      — Нет, это он сказал мне, — не согласился Гарри.
      — Нет, мне, — упрямился Драко.
      — Нет, мне.
      — Нет мне, правда, Джимми? — спросил Драко у сына.
      — Нет, мне. Джимми, скажи — «папа», — обратился Гарри к Джимми.
      Джимми посмотрел на обоих пап и вернулся к сундуку с игрушками — пусть сами разбираются со своими пустяками, а у него есть дела и поважнее — ему срочно понадобился резиновый заяц.
      — Ладно, я пойду, но я не прощаюсь, — сказал Гарри, подходя к камину.