Чистокровный

     Им дали три дня выходных. За это время Невилл и Дин поправились. Гарри с Марком навестили переводчиков в госпитале, они тоже выздоравливали. Гарри несколько раз смотался в МагКомитет на допросы бокора. На вопросы следователей бокор не отвечал, извергал проклятия и требовал присутствия Гарри Поттера, обещал, что ему всё расскажет. Но когда появлялся Гарри, бокор клялся, что они ещё встретятся при других обстоятельствах, и угрожал отомстить ему. Но и без его ответов личность бокора была установлена.

      Бокора звали Бастиан Оконво. Он был сыном местного царька одного многочисленного племени. Его отец, кроме того, что царствовал в своём племени, был ещё и колдуном. Он учился в африканской школе магии Уагаду в Лунных горах. После окончания школы он продолжил образование во Франции и там женился на француженке. Она была ведьмой. Не закончив высшую школу, колдун вернулся на родину. Там и родился Бастиан. Когда Бастиану исполнилось одиннадцать лет, его отправили учиться в Шармбатон. Вот откуда это умение владеть палочкой. После окончания школы, он, как очень талантливый волшебник, остался работать в Министерстве магии Франции, но без протекции карьеры сделать не смог, а быть мальчиком на побегушках у влиятельных, но тупых начальников не пожелал. Бастиан Оконво вернулся в Африку. За это время произошли большие изменения. Его отец был арестован и осуждён за человеческие жертвоприношения и каннибализм. Мать сбежала, скорей всего вернулась во Францию. Место отца в племени занял другой колдун, племя Бастиана не приняло, помня правление его отца. И больше о Бастиане Оконво ничего не было слышно несколько лет. До последнего времени.

      На четвёртый день, второго июня прибыли новые стажёры — выпускники Академии Аврората. В 2003 году их было шесть. Три месяца первый отряд авроров будет их натаскивать, а потом вернётся домой. А второй отряд авроров-стажёров останется с мракоборцами из Европы ещё на четыре месяца — Магическая Европа обещала поддержку и содействие Магическому Комитету Объединённых племён до конца года.
      Работы предстояло ещё много. Зомби, которые оставались в усадьбе бокора, разбрелись. Необходимо было их всех выловить и похоронить. Ещё оставались сбежавшие сторонники Оконво, которых тоже нужно было поймать. Бокор и его арестованные последователи молчали и отказывались от содействия. И нужно что-то делать с усадьбой Оконво, в которую можно было попасть только со змеями при участии Поттера.
      Как-то к Гарри обратилась Маньяра, и просила взять её с собой в Британию. Корнер вот забирает Аньян к себе, у него на родине они поженятся. А она хочет учиться дальше. Гарри растерялся и обещал ей подумать. Через день с подобной просьбой к нему подошёл Рунако. Он бы хотел поступить в Академию Аврората, и не мог бы Гарри ему помочь. После этого Гарри послал запрос в свою академию и ему ответили, что могут принять их на общих основаниях. Гарри объяснил переводчикам, что на собеседование они не успевают, но даже если бы успели, они бы его не прошли, одних знаний заклинаний недостаточно, нужны ещё знания по травологии, зельеварению и трансфигурации. Ребята очень огорчились. Он посоветовал им действовать через свой МагКомитет, возможно, получится запустить процедуру по обмену студентами. А он даст им самые лучшие рекомендации. Но кроме рекомендаций всё-таки понадобилось вмешательство его и Фитлуорта. И они добились, чтобы Маньяра и Рунако получили возможность слушать лекции и посещать практические занятия в Академии, да ещё получали стипендию в течение года.

***

      Авроры больше Драко не трогали, но ни зелья, ни, что самое обидное, свитки с рецептами не вернули. Хотя Панси получила свои зелья обратно через две недели. Кто-то в Аврорате имел на него большой зуб.
      Как-то в середине июля Панси вышла из камина с «Ежедневным пророком» в руках. Обычно Драко приходилось ей напоминать, чтобы она принесла ему газету, после того как прочтёт сама, а тут она пришла без напоминания.
      — Тут снова про отряд миротворцев написано, — с загадочным видом сказал Панси.
      — Только не говори, что их командировка продляется ещё на полгода! — воскликнул Драко. — Это уже не смешно.
      — Не угадал! — радостно взвизгнула подруга, но продолжать не стала, выдерживая драматическую паузу.
      — А что тогда? Дай сюда газету, — протянул Драко руку.
      Но Панси спрятала газету за спину и выпалила:
      — Они возвращаются на месяц раньше! Они поймали злого колдуна и скоро вернутся.
      — Ты ничего не перепутала? Всё правильно поняла? — Драко не мог поверить её словам.
      — На, читай сам, — Панси обиженно сунула ему газету, а сама присела на ковёр рядом с Джимми, который вынимал из коробки одни кубики и складывал в неё другие.
      — На шестой странице, — подсказала Панси Драко и занялась крестником.
      В Пророке писали, что стажёры вернутся домой двадцать восьмого июля. В Министерстве вспомнили, что авроры находятся в Африке уже больше года, и им положен отдых, все получат отпуск до первого сентября. Драко размечтался. Значит, первый день рождения сына они смогут отметить вместе. А ещё возможно они выберутся куда-нибудь из Лондона отдохнуть, лучше всего к тёплому морю. Но если Гарри надоело жариться в Африке, и он не захочет на юг, Драко согласен в любое другое место. И даже в Лондоне, лишь бы вместе. А ещё Гарри всё-таки вмешается, и тогда снимут ограничения с его палочки. И вернут его наработки по зельям.
      Он так заждался Поттера. Он нуждался в его сочувствии и поддержке. Он так соскучился по его голосу, рукам, глазам. У Драко словно крылья выросли за спиной — ничто не окрыляет влюблённого сильнее, чем предстоящая встреча с любимым.
      Панси постоянно ворчала, что Драко никуда не выходит, кроме больницы для очередного осмотра, а гуляет с ребёнком только возле дома. Тут она легко уговорила его прогуляться на Диагон-Аллею. На следующий день они собрались в поход по магазинам. Драко купил Джимми новые игрушки и одежду, Панси заказала концертное платье, потом посидели втроём в кафе. И Драко было плевать на любопытные взгляды в их сторону. Один раз ему показалось, что их фотографируют, но когда он посмотрел в сторону вспышки, увидел только спину волшебника, выходящего из кафе.

      В понедельник двадцать восьмого июля Драко был в приподнятом настроении. Он одел Джимми в новенький зелёный костюмчик с изображением белого дракона на груди и белыми манжетами на рукавах и штанишках. И такой же зелёный берет с белой каймой, который он надвинул Джимми глубоко на лоб, спрятав непослушные потерровские черные волосы, рассудив, что вряд ли им удастся избежать внимания журналистов. Сам он надел серую переливающуюся мантию и без четверти одиннадцать отправился в Министерство.
      В Атриуме уже было полно народа, что бесконечно радовало — они с Джимми не привлекли внимания представителей прессы, которых было ничуть не меньше встречающих.

      Ровно в одиннадцать часов в четырёх центральных каминах вспыхнуло зелёное пламя и из них вышли Фитлуорт, Поттер, Уизли и Корнер. Они отошли в сторону, чтобы пропустить других авроров. Только за спиной Поттера вышел не аврор, а неловко вывалился чернокожий парень и смущённо улыбнулся, ослепив белоснежными зубами, а следом за Корнером вышла стройная девушка с африканскими косичками, она тоже чуть не упала, выходя из камина, но Майкл поддержал её, и она изящно оперлась об его руку. Из камина, где стоял Гарри, вышла ещё одна молодая африканка, с короткими курчавыми волосами. Ещё не все авроры вышли из каминов, а к ним уже бросились журналисты, опережая родственников.
Особенно рьяно наседали репортёры на Поттера. Чернокожие парень и девушка пугливо жались к Гарри. Драко не слышал со своего места вопросы корреспондентов, и только внимательно разглядывал спутников Гарри. Девушка постепенно пришла в себя и отвечала на вопросы. А парень трогательно стеснялся, когда к нему обращались репортёры и скромно молчал, с благоговением глядя на Поттера, когда тот отвечал за него. А ещё он был прекрасно сложен. Драко стало невыносимо одиноко. Почему он решил, что Поттер также соскучился по нему? Прошло больше года, как он уехал в командировку. Он, в отличие от Драко, не ходил беременным, не лежал в больнице, а постоянно находился в окружении молодых сильных мужчин. А если один из них такой симпатичный и обворожительный, как этот африканец, разве можно не соблазниться? Только зачем с ними ещё девушка?
      Драко терзали сомнения в верности Поттера. Гарри периодически оглядывал зал, но не замечал Драко. Джимми стал выгибаться в руках, берет сполз ему на глаза, Драко пересадил его на другую руку и поправил берет на голове. Наконец-то Гарри заметил их и стал внимательно разглядывать Джимми. Но его тут же отвлёк корреспондент «Пророка» очередным вопросом. Один молодой журналист малотиражной газеты, которого оттеснили матёрые представители маститых изданий, тоже заметил Драко и бросился к нему. Справедливо решив, что интервью с Поттером будет во всех газетах, а новость, что Малфой с ребёнком пришёл на встречу стажёров, станет эксклюзивом, он с энтузиазмом рванул через толпу. Драко с таким же энтузиазмом ринулся к ближайшему камину и вернулся домой.

***

      Когда объявили о предстоящем отпуске, радости у всех не было предела. Последние дни были самыми тяжёлыми. Работы было ещё много, новые стажёры требовали внимания, их вопросы казались глупыми, действия неуклюжими. Раздражало всё, потому что они уже были мысленно дома.
      За неделю до возвращения от имени Магического Комитета Объединённых племён Юго-Западной Африки, всех участников последнего боя пригласили в штаб квартиру и вручили награды различных степеней. Все, в том числе и переводчики, получили медали «За отвагу». Шестеро, особо отличившиеся в бою были награждены Орденом Доблести: Марк, Тарас и Клаус получили степень Рыцарь, Фитлуорт — Командор, а Гарри и Рон стали кавалерами Большой ленты и Большого креста соответственно.
      И вот, наконец, наступил долгожданный понедельник — двадцать восьмое июля. Уходило их семеро, возвращалось уже десять — плюс Маньяра, Аньян и Рунако. Авроры надели парадную форму, Фитлуорт приказал всем прикрепить награды. Переводчики оделись в свои лучшие наряды и тоже повесили медали. Пол-одиннадцатого утра по местному времени они прибыли в штаб-квартиру МагКомитета, где их торжественно препроводили в Каминный зал с четырьмя каминами и зачитали благодарственные речи. Ровно в одиннадцать первые авроры шагнули в камины, бросив летучий порох.
      Гарри ожидал, что их прибытие будет освещаться СМИ, и был морально готов дать интервью. Со школы его отношение к представителям прессы не изменилось, после встреч с журналистами у него всегда оставался неприятный осадок на душе, а после прочтения статей о себе хотелось задушить автора или, в крайнем случае, выпить графин огневиски. Это было неизбежное зло. Он был спокоен и собран. Гарри предупредил о репортёрах Маньяру и Рунако, и Маньяре удалось взять себя в руки, а Рунако так и не смог преодолеть застенчивость, и Гарри пришлось отвечать за него. Он несколько раз обвёл глазами Атриум и, наконец, увидел Драко. Тот держал на руках сына и поправлял ему на голове беретик симпатичного зелёного оттенка. Гарри задали очередной вопрос, и пока он на него отвечал, Драко с сыном исчез.
      Семья Рона оттеснила журналистов и увела его с собой. Фитлуорт объявил о пресс-конференции, назначенной на завтра, и остальные стажёры тоже начали пробираться к выходу.
      Гарри с Фитлуортом помогли Маньяре и Рунако устроиться в общежитии Академии Аврората. После этого Гарри зашёл домой и переоделся. Кричер был расстроен, что хозяин после долгого отсутствия сразу же уходит. Чтобы отвлечь домовика, Гарри приказал ему приготовить вкусный ужин и пошёл к Драко.
      Адрес он помнил из письма Драко. Внезапно ему пришла в голову мысль, что Драко просто-напросто не стал тратить деньги, потому что оставил их на образование Джимми или на чёрный день. Это было в характере Драко. Но даже если деньги Драко оставил на учёбу сына, он мог бы в письме поблагодарить за это. Гарри понял, что больше всего в этой ситуации его расстраивает факт, что Драко принял деньги как само собой разумеющееся и никак не отреагировал на его заботу, а ведь перевод денег — единственное, что Гарри мог сделать в его положении. Более того, Драко через несколько месяцев начал жаловаться на нехватку средств, словно ожидая новых поступлений.
      Новый дом Драко находился на той же улице, где он жил раньше, только на другом краю. Гарри аппарировал в начало улицы и пошёл пешком. Мысли о неблагодарности Драко не могли омрачить радость возвращения. Он придёт, и они откровенно поговорят. Об отцовстве, о деньгах. Он даст Драко объясниться. Драко извинится, и Гарри благородно примет его извинения. А потом они обсудят планы на ближайшее будущее. У него целый месяц отпуска. Он никогда не был на море. Дурсли не брали его на море, а во время учёбы в академии он в каникулы занимался ремонтом дома. Как же будет замечательно отдохнуть у моря втроём.
      Драко снял квартиру в таунхаусе на три семьи, его квартира была в центре. Гарри позвонил в дверь.
      Все слова вылетели из головы, когда он увидел Драко, открывшего дверь. Драко изменился, он стал ещё привлекательнее, чем он его помнил. Неимоверно красивый.
      — Привет, — только и смог выдавить Гарри.
      — Привет, — ответил Драко и шире открыл дверь, пропуская Гарри.
      Драко, похоже, тоже забыл все слова. Они молча стояли, поедая друг друга взглядом.

      — Ты загорел, — первым очнулся Драко.
      — Ты завязываешь хвост, — Гарри понял, что изменилось в Драко, тот отрастил волосы и собрал их в хвост.
      — Да, а то Джимми дёргает за волосы, если они распущены. Он спит. Хочешь на него посмотреть?
      — Пусть спит пока.
      — Тогда чаю?
      Гарри кивнул.
      — Пойдём на кухню.
      Драко развернулся, Гарри пошёл за ним. Его так притягивал хвост белых волос, спускавшийся на спину Драко, что он не утерпел и потрогал его. Его словно ударило током. Он не смог убрать руку.
      — Что ты делаешь? — обернулся Драко.
      Не выпуская хвост из рук, Гарри обнял Драко и поцеловал. До кухни он не дошли. Гарри стянул бархатную ленту с волос Драко и распустил их. Гарри целовал, пропуская шелковистые пряди через пальцы. У Драко подкашивались ноги, и он увлек его на диван в гостиной. Гарри с помощью магии раздел их. Он сдерживался изо всех сил. Но у него так давно не было секса, у Драко — тоже, он был такой узкий и жаркий, что Гарри кончил резко, неистово и горячо. Драко «улетел» вслед за ним — от бурного оргазма он снова потерял сознание, как в их первый раз. Гарри прикусил его ухо за мочку, а потом лизнул ушную раковину и тихонько подул. Пушистые ресницы затрепетали, и Драко открыл глаза. Затуманенный взгляд просветлел, серые глаза наполнились узнаванием. И восхищением.
      — Вернулся? — спросил Гарри.
      Драко радостно улыбнулся.
      — Это ты вернулся. Тебя так долго не было. Ты ведь получал мои письма? Ты не мог мне отвечать?
      Пришло время серьёзного разговора. Гарри поднялся и начал быстро одеваться — совершенно невозможно вести обвинительные речи голышом, особенно с таким ужасным неровным загаром. В Африке лагере они в основном ходили в облегчённой форме — рубашке с коротким рукавом и шортах-карго до колен. В «поле» они надевали рубашку с брюками или лёгкую мантию. Поэтому больше всего, почти дочерна, у него загорели лицо, шея, и руки до локтей, а ещё ноги ниже колен. В лагере по утрам он часто снимал рубашку и спина тоже немного загорела, а кожа ниже пояса и до колен оставалась девственно белой. В Африке это не имело никакого значения, но дома, переодеваясь, он отметил, как некрасиво загорел и подумал о море и пляже, где мог бы выровнять загар. Сейчас они всё обсудят и потом решат, где проведут вместе отпуск.
      Драко тоже оделся.
      — Хочешь посмотреть на сына? — снова спросил он.
      — Драко, нам надо поговорить.
      — Конечно, я не знаю как ты там жил. А ты получал письма? Я писал тебе о сыне.
      Гарри коротко кивнул.
      — Как только он проснётся, я познакомлю тебя с твоим сыном, Джеймсом Сириусом, — вдохновенно врал Драко.
      — Драко, я всё знаю, — тихо сказал Гарри.
      — Что ты знаешь?
      — Что это не мой сын. Я не могу быть его отцом. Кто-то другой его отец. Ты же встречался до меня с другими. Не нужно мне врать.
      Гарри отводил глаза и не смотрел на Драко, поэтому пропустил момент, когда Драко занёс руку и отвесил ему пощёчину. Мерлин, какая тяжёлая у него рука!
      – Ауч! – Гарри схватился за щёку. Было не столько больно, сколько обидно. – За что?
      — За то, что считаешь меня лжецом!
      Гарри попробовал объяснить:
      — Драко, я же ни в чём тебя не обвиняю… Мне не важно, кто у тебя был до меня. Я дам вам ещё денег, если тебе не хватает…
      — Так ты считаешь меня ещё и шлюхой?
      — Что? Нет, что ты! Это деньги для Джимми… Я ничего не имею против него, я даже…
      — Убирайся! — закричал Драко.
      — Драко, я понимаю, ты хотел, как лучше…
      Драко схватил палочку и направил её в грудь Поттеру:
      — Если ты сейчас не уйдёшь, я не пожалею оставшиеся заклинания и вышвырну тебя!
      — Драко, послушай. Я даже рад… ну, что ребёнок. Только не называй его моим сыном, он не может быть от меня…
      — Петрификус Тоталус!
      Гарри упал, не в силах пошевелиться. Драко вышел в прихожую, открыл дверь и так стремительно отлеветировал его на улицу, что плечом Гарри задел перила на крыльце. «Поаккуратней», — хотел крикнуть Гарри, но не мог открыть рот. Тем временем Драко небрежно уложил его на газон у входа, и захлопнул дверь.

***

      Закрыв дверь, Драко бросился к ребёнку. Джимми давно проснулся и плакал — крики и громкие звуки напугали его. Драко успокоил его и поменял подгузник. Он вынес сына в гостиную, Драко сел на диван, Джимми вцепился в пуговицу на его рубашке и сосредоточенно крутил её, пытаясь оторвать. Хорошо, что Панси зачаровала все пуговицы на его рубашках и мантиях, и он был спокоен, что Джимми не оторвёт пуговицу и не засунет её в рот.
      Так значит, Поттер считает, что Джимми не его сын, а Драко врёт ему, чтобы получить деньги на сына. Драко вспомнил некоторые свои письма и почувствовал себя жалким и смешным. Он не открывал свои чувства, просто искренне писал, что происходит в его жизни и что испытывает, а его искренность посчитали притворством с целью выудить побольше денег. Хорошо, что ещё не написал признание в любви, вот бы Поттер посмеялся. Сам виноват, поверил в светлый образ героя, посчитал, что раз Гарри победитель Тёмного Лорда, так значит рыцарь без страха и упрёка. А Гарри ему ничего не обещал, он с самого начала сказал, что это всего лишь секс без обязательств. А то, что предложил переехать к нему, так это только для удобства, чтобы не терять время на перемещения из одного дома в другой. Надо будет забрать у него свои письма. Хотя нет, он не собирается его больше видеть. Героический Поттер считает, что он хочет получить от него деньги. Драко почувствовал себя использованным. Секс, который полчаса назад принёс такое наслаждение, что он потерял сознание, как в их первый раз, теперь казался грязным.

      Надо будет привыкать жить без Поттера. Хотя, что значит «привыкать»? Они встречались меньше, чем были в разлуке — пять месяцев против четырнадцати. Что для него Поттер? Когда Драко решился обратиться с просьбой, Гарри даже не удосужился узнать, почему ему отказали в праве на досрочное снятие наказания. И честно признался, что забыл. Гарри, наверное, сразу забывал о нём, когда он исчезал из зоны видимости, он нужен был ему только для секса. Им пользовались для удовлетворения насущных потребностей, а он, как дурак, верил в любовь. Пришло время забыть фантазии о любви. Надо привыкать не мечтать о Поттере, не думать о нём каждую минуту, не строить планов на совместное будущее. Они с Джимми прекрасно проживут и без Поттера. Надо перевернуть эту страницу жизни без сожалений. Ведь теперь у него есть Джимми, без которого он уже не представлял своей жизни. И он благодарен Гарри за сына.
      Джимми прекратил крутить пуговицу и стал дёргать его за волосы. Драко выпутал свои волосы из пальчиков сына и поставил его на пол. Джимми прошёл боком до конца дивана, потом вернулся назад. Джимми уже давно ходил, держась за опору или за руку отца.
      Что там сказал Поттер про деньги? «Я дам вам ещё денег, если тебе не хватает». Что значит «ещё»? Как будто он когда-то помогал деньгами. А вдруг он действительно положил деньги на его имя или на Джеймса? Надо будет узнать в Гринготтсе. Каким же надо быть идиотом, чтобы положить деньги на счёт и не известить об этом обладателя. Не нужны ему после этого деньги от Поттера. Не пойдёт он ни в какой Гринготтс. Или нет, пойдёт, но только для того, чтобы вернуть, нет — швырнуть эти деньги Поттеру. Они с Джимом проживут и без него. Джимми немного подрастёт, и он вернётся на работу. А пока им хватит отчислений за продажу авторских прав. Он еще новые зелья запатентует. Даже если авроры не вернут ему наработки зелий, он сможет их восстановить.
      Джимми надоело ходить вдоль дивана, он сел на пол и пополз к противоположной стене. Там он подполз к журнальному столику и снова встал на ноги, держась за столик. Развернувшись, он посмотрел на отца. Драко протянул к нему руки.
      — Иди ко мне, — позвал Драко, не очень рассчитывая, что Джимми выполнит просьбу. Сын ещё не решался ходить самостоятельно, и пустое пространство преодолевал ползком.
      Джимми продолжал стоять, но и на пол не опускался.
      — Иди к папе, малыш, — Драко легонько похлопал себя по коленям и снова протянул руки.
      Джимми оторвался от столика и бегом преодолел расстояние до дивана. Драко подхватил смеющегося сына. Он был непомерно горд. В одиннадцать месяцев его сын сделал первые самостоятельные шаги! А колдомедики говорили, что недоношенный ребёнок вряд ли пойдёт до года. Он поставил сына на пол в надежде, что тот снова пойдёт ножками. Но к его разочарованию, Джимми сел и пополз к столику. Там он поднялся и, не раздумывая, пошёл по знакомому уже маршруту в объятия отца.
      Надо будет написать об этом Гарри, по привычке подумал Драко, обычно он писал обо всех достижениях сына. «Уже не надо никому писать», — тут же опомнился он. И всплыло настоятельное: «Только не называй его моим сыном». Какой же Поттер дурак, пропустить такой момент! Он даже не захотел взглянуть на сына. А ведь мог стать свидетелем такого события и собственными глазами увидеть, как его первенец делает первые шаги. Драко даже стало жалко Гарри. Они-то с Джимми проживут без него, а он даже не осознаёт, что потерял, отрёкшись от собственного сына. Зря только потратил на него два заклинания, он и так наказан жизнью отсутствием любви. Да, жаль потраченные заклинания. «Петрификус Тоталус — не бытовое заклинание», — огнём обожгла мысль. Оно хоть и не причиняет серьёзного вреда, но используется для вывода противника из строя.
      Обида, горечь ушли на второй план. Драко запаниковал. Он, бывший Пожиратель, применил боевое заклинание против самого Гарри Поттера, героя Магической Британии. Его посадят в Азкабан. Что будет с Джимми? Он прижал сына к себе. Надо бежать. Он не оставит Джимми здесь одного. Но куда бежать? Драко невыездной. Надо собрать вещи Джимми и передать сына Панси. Если его посадят, она переправит внука Нарциссе. Надо продумать, как это сделать.
      Джимми захныкал — Драко слишком крепко стиснул его. Джимми пора есть. Драко отнёс ребёнка на кухню, посадил на стульчик, а сам стал готовить кашу. Привычные манипуляции на кухне успокаивали. Постепенно паника ушла, мысли пришли в порядок. Ещё не факт, что его сразу же посадят в Азкабан. Петрификус Тоталус не настолько опасное заклинание, чтобы сажать за него в Азкабан. Он нарушил правила отработки наказания. Возможно, ему ещё сократят количество ежедневных заклинаний или вообще запретят пользоваться палочкой, но оставят на свободе. Даже если его отправят в Азкабан, то только по решению суда. Как быстро они могут собрать суд? Наверняка не сегодня, и даже не завтра. Значит, у него есть время организовать переправку Джимми бабушке. Интересно, сколько ему дадут? Наверное, это будет зависеть от Поттера, от его показаний. Как не был Драко зол на партнёра, он не стал вкладывать всю свою злость в заклинание. Он не хотел причинить Гарри вред, а собирался только вышвырнуть его вон, чтоб глаза его больше не видели. Отдохнуть десять минут на газоне Гарри не помешает, может, научится думать, прежде чем говорить.
      Накормив сына, Драко вернулся с ним в гостиную. Он поставил ребёнка на середину ковра возле дивана, а сам сел в кресло рядом с журнальным столиком. Джимми сам проковылял к дивану. Драко окликнул его. Сын обернулся, и Драко позвал его к себе. Джимми долго не решался тронуться, но потом всё-таки бросился к отцу. Подбежав к отцу, он засмеялся. Джимми был счастлив. Драко был счастлив не меньше его, ему не терпелось поделиться новостью, и он связался с Панси через камин.
      — Панси, приходи быстрее, ты должна это видеть.
      Панси не заставила себя долго ждать. Узнав, что её крестник начал ходить, она пришла в восторг.
      Когда восторги поутихли, а Джимми надоело ходить, и он занялся кубиками, Панси вспомнила о Поттере.
      — Поттер-то вернулся?
      — Да.
      — Значит, вы уже виделись?
      — Да, он заходил.
      — Как здорово! У вас двойная радость: его возвращение и первые шаги сына. Этому счастливчику как всегда везёт — вернуться именно в тот день, когда Джимми пошёл сам! Но это же Поттер! А где он сейчас?

      — Не знаю и знать не хочу, — отчеканил Драко.
      Тут только подруга заметила, что Драко помрачнел, как только речь зашла о Поттере.
      — Что случилось?
      — Мы поругались.
      — Вы? Из-за чего?
      — Неважно, — Драко не хотел вдаваться в подробности, — но у меня, похоже, неприятности. Я боюсь за Джимми. Пообещай мне, что поможешь.
      — Не буду обещать, пока ты не расскажешь, что произошло.
      Драко помолчал. Панси права, он должен ей всё рассказать, прежде чем втягивать её в авантюру.
      — Ну, хорошо. Он сказал, что я ему вру, и Джимми не от него.
      — Что? Джимми — вылитый Поттер! Это же очевидно.
      — Он его даже не видел. Когда он пришёл, Джимми спал. Я хотел показать ему сына, но он сказал, что это не его сын, и он мне не верит.
      — Что? Вот болван! Но ты ему объяснил, что он ошибается?
      — Нет, я залепил ему пощёчину.
      — Ты думаешь, что после этого он доставит тебе кучу неприятностей? Нет же, Драко, не волнуйся. Он не станет портить тебе жизнь. Это же герой Поттер. Он осёл, но не подлец.
      — Это ещё не всё. Он начал говорить про деньги. Он сказал, что будет давать нам деньги. Словно я содержанка! Как он мог такое предложить!
      — Гад!
      — Я тоже так решил. И вышвырнул его.
      — В смысле, вытолкал за дверь?
      — Если бы, — горько усмехнулся Драко. — Приложил его Петрификусом и отлеветировал за дверь, полежать на газончике и подумать о бренности бытия.
      — О, Драко! — печально воскликнула Панси, — Петрификус Тоталус не самое лучшее заклинание в твоём положении.
      — Я вспылил. И за Джимми обидно. И как только он додумался?
      — Даже герои несовершенны. У каждого свои недостатки.
      — А уж я тем более несовершенен. Не сдержался. Знаешь, как за Джимми обидно?
      — Представляю.
      — Нет, ты подумай, — разошёлся Драко, — сделать из меня содержанку. Как будто мне нужны его деньги!
      — А что, не нужны? — скорчила удивленную рожицу Панси.
      — Мне он нужен! Мне и Джимми.
      Они немного помолчали.
      — Теперь ты понимаешь, насколько всё серьёзно? — удручённо произнёс Драко. — Не хочется об этом думать, но надо готовиться к худшему. Если я попаду в Азкабан, надо будет переправить Джимми матери. Поможешь? Здесь у нас никого нет. Я не хочу, чтобы ему нашли опекунов.
      — Конечно, Драко. Я отвезу Нарциссе внука. Где она живёт сейчас?
      Нарцисса попеременно проживала у многочисленных родственников отца в Европе, примерно по полгода, чтобы не очень сильно обременять их.
      — Я даже не знаю её точный адрес, она живёт у четвероюродного внука Люциуса в Тоскане. Да и адреса Блейза не знаю. Как-то это не нужно было. Мы письма отправляли совой, а ребёнка же совой не отправишь. Я сегодня же отправлю им письма, пусть напишут адрес. Надеюсь, мы успеем.
      — Конечно, успеем, не завтра же тебя в суд потащат.
      — Думаешь?
      — Уверена. Я приходила в отдел исполнения наказаний за свои нарушения и знаю порядок. Кстати, там Лаванда Браун работает. Так вот. Инспектор по исполнению наказаний просматривает журнал заклинаний только на следующий день утром, ведь сутки заканчиваются в полночь. Если обнаружит нарушения, то выписывает предупреждение или приглашение на воспитательную беседу. Если нарушение крупное, то оформляет повестку в суд. Суд состоится самое раннее через день. А если суд загружен, то и несколько дней или даже недель.
      — Я так примерно и представлял. Но что если Поттер, как только пришёл в себя, побежал в свой Аврорат, чтобы выписать от них постановление о наказании?
      — Поттер? Не думаю, что он такой мелочный. Это не их прерогатива. Это же злоупотребление своим положением. Поттер великодушный, герой всё-таки.
      — Я тоже так думал, пока он не отказался от сына.
      — Ну, если он всё-таки побежал выписывать тебе постановление, то оно придёт уже сегодня. И совсем скоро. Совы в Аврорате скоростные. Я, к сожалению, сейчас Джимми взять не могу, через час мне на работу. Свяжись с Гойлом или Ноттом. А завтра я его заберу, если всё пойдёт по наихудшему варианту.
      Панси ушла. Драко собрал кое-какие вещи Джимми. Но с Гойлом связываться не стал, с того тоже не сняли досрочно наказание, так как он постоянно сбивался со счёта и не укладывался в десять заклинаний в день. Не хотелось втягивать его ещё и в это. Попытался связаться с Ноттом по камину, но того не было дома. Оставалось надеяться на великодушие Поттера.