Чистокровный

      Результаты работы были неутешительны. Свежие могилы были пусты. Родственники уклонялись от ответов на их вопросы, свидетелей не было. Нужно было проводить расследования в других деревнях. В Африке практически отсутствовала каминная сеть. Камин был только в самой штаб-квартире Комитета магии. Африканцы не умели создавать портключи, и очень мало кто мог аппарировать. Отряду британцев нужны были точные карты, по которым они могли бы делать портключи для перемещения в другие деревни. Гарри с Фитлуортом снова отправились в штаб-квартиру за картами.

      Вечером снова прилетела сова от Малфоя. Оказывается, он ходил в Аврорат узнать, почему не получает письма из Африки. Никто не захотел объясняться с бывшим Пожирателем Смерти, так настойчиво интересующимся самим Гарри Поттером. Весь вчерашний день он провёл в Министерстве, его гоняли из отдела в отдел, где давали уклончивые ответы, прикрываясь секретностью. И Малфой сделал вывод, что их отряду нельзя писать письма в Британию из-за секретности операции, он даже не был уверен, что его совы долетают до Гарри. И хоть он не знает точно, получает ли Гарри его письма, Драко решил, что будет продолжать писать, как обещал. Ещё он написал, что сразу же уволился с работы – ребёнок не должен дышать парами от зелий.
      Отвечать после такого письма было бы стыдно. Беременный Малфой оббивает пороги Министерства, волнуется за него, и если он сейчас ответит, это будет выглядеть как издевательство. А Малфою так даже лучше, зачем ему волноваться в таком положении. Гарри даже был благодарен Малфою, что тот сам придумал выход из этой ситуации. Пусть спокойно живёт в своём выдуманном мирке.
      Они проводили расследование дальше, перемещаясь в разные поселения с помощью портключей, а по вечерам возвращались в свой лагерь. Совы от Малфоя приходили регулярно.
     
      "Гарри, привет!
      Я теперь жалею, что не сходил в св.Мунго раньше. Может быть, если бы мы узнали всё до командировки, тогда ты бы смог остаться в Лондоне. С тобой мне было бы легче свыкнуться с этим. Хотя нет, это я так, в качестве бреда, стажировка важнее, недаром же ты три года учился. Просто я скучаю, заняться нечем, на работу не хожу. Так бы ты рядом был. Надеюсь, у тебя всё хорошо.
Драко"
      Аналогично, Драко, аналогично. Днём Гарри добросовестно выполнял свою работу и даже мог спокойно шутить и смеяться с ребятами. А по ночам его охватывала тоска. Он тоже скучал по Малфою.
     
      "Гарри, привет!
      Появилась одна задумка по зельеварению, варить сейчас зелья я не могу, разрабатываю в теории. Колдомедики говорят, чтобы я больше гулял и соблюдал режим дня. Погода – дрянь, но всё равно выхожу на улицу каждый день, ты-то там загораешь в своей Африке.
Драко"
      Ха, знал бы он, как они тут загорают. Дождь поливает как из ведра, но тем не менее они продолжают работать ежедневно, потому что в ближайшее время, по словам Тафари, погода не изменится. Смена основных сезонов в Западной Африке – дождливого и сухого – обычно четко выдерживается по времени, и к ней приурочены работы в поле.
     
      "Гарри, привет!
      Колдомедики носятся со мной, как с писаной торбой. Последний случай, когда в Британии родился ребёнок у мага, был 47 лет назад. Им всем интересно проводить исследования – такой уникальный случай в кои веки повторится. Хотят упечь меня в св.Мунго. Сопротивляюсь, как могу. Не хочется быть лабораторной крысой. Стал расти живот. К счастью у мужчин живот появляется только на шестом месяце. И даже хорошо, что тебя рядом нет – это не очень красиво.
Драко"
      Драко себе не изменяет, он всегда печётся о том, чтобы выглядеть безупречно: отглаженная мантия, причёска – волосок к волоску, изысканные манеры. Как же ему досадно видеть в зеркало, как идеальную осанку портит пухнущий живот.
     
      Авроры применяли водоотталкивающие чары и к себе, и к своим африканским напарникам. Гарри и хотел бы научить африканских друзей некоторым заклинаниям, но не представлял, как это можно сделать без палочки. Они закончили работать уже в двадцатой деревне, результаты были везде одинаковыми – несколько могил были пусты.
      Их часть отряда вошла с кладбища в деревню, встретились с остальной группой, и уже вместе аппарировали в свой лагерь. Возле лагеря их ждала делегация из местных жителей. Десятилетний мальчик ударил мотыгой себе по ноге, сломав сразу несколько плюсневых костей, рана была открытая. Так как последнего колдуна из деревни изгнали, заподозрив в создании зомби, лечить мальчика было некому, его принесли в лагерь авроров и терпеливо ждали под дождём уже три часа. Мальчика занесли в палатку, зельями обработали раны, соединили кости, вернее косточки – настолько они были тонкими, ребёнок всё же. Столь тонкую работу взял на себя Медоуз. Он накладывал фиксирующую повязку на ногу с помощью заклинания Ферула на каждую сломанную кость, а мальчик сломал их все четыре, кроме первой. Гарри отвлекал ребёнка разговором через своего переводчика, спрашивал о родственниках, узнал его имя – Аду. Мальчика уложили на трансфигурированную кровать и дали выпить костерост. У него начался жар, поэтому решили оставить его у себя и ещё дали жаропонижающее. С мальчиком оставили Тафари, чтобы он мог переводить жалобы ребёнка и объяснить ему, что срастание костей будет сопровождаться неприятными ощущениями. Родственников и остальных переводчиков отправили по домам, а для Тафари трансфигурировали ещё одну кровать рядом с детской койкой в общей комнате.
      Утром, перед самым подъёмом к Гарри в комнату зашёл Тафари, сказать, что Аду стало хуже.
      – Сейчас иду, – сказал Гарри.
      Тафари вышел. Гарри быстро оделся и появился вслед за Тафари. Аду весь горел. Гарри дал ему жаропонижающее зелье и размотал повязку. Рана почему-то ещё не затянулась, хотя должна бы, но, по крайней мере, была чистая, не воспалилась. Нога сильно отекла. В таком влажном климате даже небольшие царапины заживали долго, часто воспалялись и гноились. Подошёл Медоуз. Остальные тоже начали просыпаться и вставать, хотя до подъёма было еще четверть часа.
      Посоветовавшись с Эндрю, Гарри наложил повязку с ранозаживляющей мазью. Костерост должен был ещё действовать до вечера. К вечеру кости должны были срастись.
      – Гарри, ты бы был поаккуратней с Тафари. Ты уедешь, а он останется с подмоченной репутацией, – тихо сказал Эндрю, помогая бинтовать ногу Аду.
      – Ты о чём? – спросил Гарри.
      – Возможно, не я один видел, как Тафари вышел из твоей комнаты.
      – Он зашёл ко мне сказать... – Гарри не успел договорить, как раздался голос Корнера, во всеуслышанье заявившего:
      – Поттер, а ты в курсе, что однополые связи в Африке не приветствуются? Хорошо, мы сейчас на территории Камеруна, а в Нигерии за мужеложство можно получить срок до четырнадцати лет.

      – Я в курсе. Но ты же не просто так напомнил мне об этом. Что ты хочешь этим сказать? – взметнулся Гарри.
      – Только то, что если о ваших отношениях с Тафари станет известно на его работе, то ему не поздоровится.
      – Какие отношения? Он зашёл ко мне сказать, что Аду стало хуже, – вскричал Гарри.
      – Майкл, не выдумывай того, чего нет, – накинулся на него Невилл. – У Гарри в Англии остался бойфренд, он шлёт ему письма.
      – И почаще, чем некоторым, – сказал Томас.
      – Вот только, если кто не заметил, назад совы улетают пустыми, – зло выкрикнул Корнер и выбежал из палатки.
      Тафари наблюдал за этой сценой с испугом. Гарри с Медоузом закончили бинтовать ногу мальчика.
      – Гарри, не обижайся на Майкла. Он вчера получил письмо от своей девушки. Она написала ему, что они – не пара, потому что она встретила своего настоящего избранника, – примиряюще произнёс Пикс.
      – Но как же так, – растерянно сказал Гарри, – прошёл всего месяц, и она уже нашла другого?
      – Кто её знает, может она никогда его и не любила. Вот Майкл и бесится, а зло срывает на тебе. Ты-то как раз в зеркальной ситуации, – на письма бойфренда не отвечаешь, флиртуешь с переводчиком.
      – Ни с кем я не флиртую. Я же сказал, что…
      – Мы поняли, что у вас ничего нет, – перебил его Пикс, – Майкл просто сорвался.
      – Не смейте выносить свои подозрения за пределы этой палатки. Понятно? – приказал Гарри.
      Все подтвердили, что понятно.
      – Майкл сейчас в депрессии, может его сегодня оставить здесь, не отправлять на задание? – спросил Гарри совета у ребят.
      – Не надо, ему одному только хуже будет, – сказал Пикс, и все одобрительно загудели.
      За завтраком Гарри напряжённо обдумывал утренний инцидент. Это только начало. Подобные инсинуации не раз будут возникать в его жизни. Брак с Драко был бы идеальным спасением от подозрений в схожих ситуациях, а лучше всего, если бы у них был ребёнок. Примерный семьянин, любящий отец – что может быть лучше для безупречной репутации? Драко-Драко, ну почему всё так по-дурацки вышло?
      Его угнетало саднящее чувство несправедливости. С первого курса в Академии ему приходилось труднее, чем другим ребятам. Его хотели отчислить за его сексуальную ориентацию. Но он выдержал и вынес всё, и смог пойти дальше. Но расслабляться было ещё рано. Естественное желание узнать своего переводчика лучше, стремление научить его новому, пара удачных шуток в его адрес - и беднягу тут же записывают в его любовники. На работе, а значит, всю стажировку он не должен расслабляться - только деловые отношения, только профессиональная выдержка. Хорошо, что рядом есть Рон и Невилл, хоть с ними он может быть самим собой. Он пожалел, что на их потоке не было ни одной девушки. С тех пор как он понял, что его интересуют только парни, с девушками он стал чувствовать себя легко и свободно. Было бы хорошо иметь в напарниках аврора-женщину. Его мама была аврором, и Тонкс тоже, и они не были исключением. Видимо выпускницы Хогвартса, пережившие войну, не захотели больше воевать. А уже в прошлом году на первый курс Академии Авроров поступило несколько девчонок.
      После завтрака они оставили Тафари с Аду, Медоуз проинструктировал его, какими зельями поить ребенка. Тафари с радостью остался. А отряд отправился в очередную деревню. Весь день не прекращался равномерный унылый дождь.
     
      По возвращении их снова ждали родственники Аду. Мальчику сняли повязку – кости срослись, и "вручили" матери. Но родственники не расходились. Они сгрудились вокруг седого африканца и выпихнули его перед собой, что-то громко объясняя. Переводчик Рона и Невилла Рунако сказал, что старика укусил "зверь". Старик протянул руку, обмотанную серой тряпкой, и снял повязку. Большой палец опух и посинел. Медоуз принёс рябиновый отвар и попросил старика открыть рот. Рунако долго объяснял старику, что от него требуется, тот не понимал его, протягивая руку. Наконец он открыл рот и замер. Медоуз капнул ему на язык рябиновый отвар и ушёл в палатку, сказав Рунако: "Вот и всё". Старик и родственники не хотели уходить. Старик потрясал больной рукой и говорил, что у него болит рука, а не язык. Пришлось Гарри наложить ему на палец сухую чистую повязку, и только после этого толпа родственников Аду и старика удалилась.
     
      От слепящего солнца его спасали очки-хамелеоны, маглы придумали удобную вещь - фотохромные стёкла, которые темнеют на солнце. А от полуденного зноя мало помогали даже охлаждающие чары. В воздухе не чувствовалось даже легкого дуновения. От одуряющей жары пот катился градом и приходилось вместо охлаждающих чар применять осушающие. Духота давила, было тяжело двигаться, клонило в сон, большим усилием воли приходилось заставлять себя работать. Весь день Тафари держался рядом со вторым переводчиком Рунако и Невиллом с Роном. Когда вернулись в лагерь, их снова ждали деревенские жители. Кроме родственников Аду, которые принесли курицу в благодарность за лечение мальчика, пришли два охотника – у одного была большая свежая ссадина на груди, а у второго загноилась рана на руке. Ещё одна женщина жаловалась на боль в спине. Медоуз пошёл за рябиновым отваром и обезболивающим.
      Снова полил дождь, но африканцы не уходили, пока не получили помощь. Вскоре появился командир отряда. Увидев, что к отряду обращаются за помощью жители деревни и приносят в знак благодарности еду, Фитлуорт приказал завтра снова пройтись по деревне. Теперь, когда слухи о доброте белых колдунов распространились по деревне, местные будут более откровенны с ними. У местных нужно было узнать не только, где встречались умершие, но ещё - есть ли в округе, кроме их отряда, "белые" колдуны.
      Утром Гарри оставил в деревне, в которой находилась их база, Корнера с Пиксом и Томаса с Медоузом. А сам с Роном и Невиллом собрался аппарировать в новую деревню. Там он хотел с Тафари пойти на кладбище, а Рон, Невилл и Рунако будут опрашивать деревенских. Но услышав его планы на день, Тафари схватился за живот и застонал. Ему дали обезболивающее зелье и оставили в лагере. Поведение Тафари было подозрительным. Весь предыдущий день Тафари избегал Гарри и держался рядом с Невиллом, и даже аппарировал оба раза с ним. И вот эта резкая боль в животе сразу после того, как он узнаёт, что будет работать на кладбище вдвоём с Гарри. Гарри хотел серьёзно поговорить с Тафари по возвращении, что его не следует бояться, но вечером Тафари в лагере уже не было. Он нашёл Фитлуорта и наплёл, что не может больше работать с ними, потому что ему срочно нужно готовиться к свадьбе. Фитлуорт сам аппарировал с ним в штаб-квартиру и, оставив Тафари объясняться со своим начальством, попросил вместо одного переводчика прислать ещё двоих. Он предположил, что слухи о том, что британские колдуны хорошо лечат, быстро расползутся по деревне, и поток больных будет расти. Фитлуорт решил, что в лагере будет оставаться дежурный, чтобы оказывать медицинскую помощь местным, одновременно расспрашивая о зомби, и с ним должен быть ещё один переводчик.

      Поступок Тафари разбудил в душе Гарри вулкан чувств, которому он не дал вырваться наружу. Больше всего он злился на Корнера за то, что он таким неприятным образом раскрыл перед Тафари его предпочтения. Ещё он был зол на себя, что не поговорил с Тафари сразу же, ведь он заметил, с каким испугом тот наблюдал за их спором с Майклом. Но Корнера трогать было нельзя – он слишком тяжело переживал разрыв с девушкой. И Гарри во все корки распекал себя.
      На следующий день прибыли новые переводчики, две чернокожие красавицы – Аньян и Маньяра. Гарри был несказанно удивлён – как будто услышали его мысли. Крепко сбитая, постоянно улыбающаяся Маньяра с курчавыми короткими волосами стала переводчицей Гарри. А хорошо сложенная высокая Аньян с задумчивым выражением лица и тонкими косичками оставалась в лагере, помогать обслуживать заболевших жителей.
      Молва о добрых белых колдунах, которые не просили плату за лечение, множилась. К ним уже приходили из соседних деревень. Росло и доверие к ним. Каждый вечер Гарри с командиром отмечали на карте красными точками опустевшие могилы, а синими – где видели зомби. Синих, естественно, было намного меньше, но, по крайней мере, они появились. О белом колдуне никто ничего не слышал.
     
      Всегда весёлая Маньяра устраивала Гарри и как переводчик, и как собеседник. От неё он узнавал много о местных нравах и обычаях. Иногда, заболтавшись с местными женщинами, она не помнила, что нужно переводить Гарри, ему даже казалось, что женщины вообще забывали о его существовании, словно он часть пейзажа, настолько бурно они обсуждали свои проблемы. Но Гарри на неё не обижался, после таких оживлённых разговоров обычно выяснялось, что кто-то неподалёку видел умерших. И чаще всего эта информация подтверждалась.
      Их боевой отряд рвался в бой. Прошло больше месяца, они выполняли рутинную работу, а хотелось большего, того, чему их учили три года. Гарри договорился с командиром, который раз в две недели бывал в Лондоне с докладом, чтобы он привёз из Лондона пять волшебных палочек. Он решил, как когда-то в отряде Дамблдора, обучить переводчиков боевым заклинаниям. Девушек он хотел научить лечебным заклинаниям, но Маньяра и Аньян тоже захотели обучаться со всеми.
      Кроме Гарри, все из отряда тоже захотели участвовать в тренировках африканцев. Занимались каждый вечер после ужина. Африканцам это было в диковинку, поэтому начали с люмоса, и вингардиум левиоса, потом перешли непосредственно к боевым заклинаниям. Как и подозревал Гарри, палочки подошли всем, условие, чтобы палочка слушалась тебя с первого раза, желательное, но не обязательное.
      После занятий авроры проводили показательные дуэли. Потом в них стали участвовать и переводчики. Все с удовольствием занимались: и ученики, и учителя. Обстановка становилась всё менее и менее формальной. Девушки просили, чтобы им показали лечебные и бытовые заклинания. Все старались угодить девчонкам. Занимались по несколько часов, не хотели расходиться, и вскоре Гарри приходилось просто разгонять всех, когда начинался отбой.
      Письма от Малфоя приходили уже не каждый день, но как минимум два раза в неделю. Они дышали теплотой и надеждой. Он уже писал не "это", а "ребёнок". Один раз даже написал "малыш". Драко начал готовиться к появлению ребёнка. Тщательно скрывая живот, он прошёлся по магазинам детских товаров и узнал, что нужно для ухода за младенцем. В следующем письме он написал, что под маскирующими чарами купил самое необходимое для ребёнка на первое время – бутылочки, соски, аптечку, пелёнки и подгузники. А к более крупным покупкам он хочет приобщить Гарри. Драко теперь не работает, выплат с его изобретений, конечно, хватает на текущие расходы, но будет справедливо, если Гарри тоже примет участие в подготовке к появлению ребёнка хотя бы финансово. Да ему самому наверняка будет приятно покупать кроватку, одежду и игрушки для своего собственного ребёнка. Наследник Малфоев и Поттеров должен иметь всё самое лучшее. В крайнем случае, он может просто отправить деньги.
      Стало так горько на душе – вот тут Драко себя и выдал. Гарри прекрасно знал, что у Драко есть сбережения. Точную сумму он не знал, но Драко как-то заикнулся, что на эти деньги он мог бы не работать больше года. Драко всё просчитывал наперёд, и Гарри это в нём нравилось. Но тут он просчитался, уверенный в том, что Гарри, мечтающий о семье и детях, с радостью кинется пересылать ему деньги.
      Если бы Драко честно написал что, когда они начали встречаться, уже был беременным, но не знал этого, Гарри не задумываясь, принял бы этого ребёнка. А эта ложь, которую Драко наверняка посчитал удачным решением, убила все добрые чувства к Драко, которые ещё оставались в его душе. Когда он покупал кольцо, он верил, что у них с Драко начались отношения с чистого листа. Но шлейф прошлого всё равно тянет назад, Драко остался таким же, каким был в школе – хитрым, вероломным и корыстным.
      После этого письма все угрызения совести начисто испарились из его груди. Он не позволит собой манипулировать, как до этого пытались многие, не зря он прятался под обороткой, когда ходил по барам. Он уже не единожды имел горький опыт, когда парням нужны были от него деньги или слава, но те были более откровенны и не умели так ловко прятать свою сущность, как истинный слизеринец Драко Малфой. Как долго мог бы крутить им Драко, если бы не ребёнок? Это даже хорошо, что он не успел подарить ему кольцо. Этот ребёнок – истинное благодарение, без него Гарри очнулся бы от этого наваждения по имени Драко Малфой через пару лет на суде при дележе имущества во время бракоразводного процесса. Гарри уменьшил это письмо и положил в сундук к остальным.
      С тех пор он не читал письма от Драко. Просто уменьшал их и складывал в сундук. Уничтожить их не поднималась рука.
     
      Душевная боль его так и не отпускала. Но работать не мешала. К середине августа на карте было явственно видно, где сконцентрированы красные и синие точки – в Восточном регионе Камеруна, почти на границе с Конго. Их боевому отряду предстояло прочесать окрестности в этом районе, найти "логово" колдуна и обезвредить его. Операцию назначили на 16 августа.
      Они были так уверены в успехе, что не могли поверить, что никакого "логова" нет. Они не нашли никаких следов. На карте было ещё два небольших очага присутствия зомби. В следующие два дня они прочесали все окрестности вокруг. Результат был нулевой.
      Возможно, они оказались жертвами собственной популярности. Они считали, что слухи о них не распространялись дальше Западного региона, где находился их лагерь. Но, кажется, об их поисках знали во всём Камеруне. Они радовались, что их популярность растёт и местные с удовольствием рассказывали им обо всём, что знали и слышали о зомби. Но у медали популярности оказалась оборотная сторона – о них узнал и колдун-бокор и смог покинуть своё "логово". Но он не мог не оставить хоть каких-то следов.

      Они что-то упускали. Что-то совершенно очевидное. Так называемые "очаги" скопления зомби находились возле крупных посёлков. Там, где больше население, больше людей и умирает. Колдун нашёл какой-то быстрый способ оживления умерших. Вероятно, он придумал заклинания, чтобы реанимировать труп, не отнимая перед этим у человека душу. И теперь просто приходит на свежие могилы и "поднимает" тела. Так это упрощает процесс не только колдуну, но и им, аврорам. Нужно только поставить сигнальные чары на новые могилы.
      Гарри рассказал о своей идее Командиру отряда, и она была им одобрена. В тот же день он отправился в Лондон, чтобы принести оттуда сигнальные артефакты.
Вернулся Фитлуорт только на следующий день с артефактами и приказом Аврората продлить стажировку ещё на полгода.