Глава 5
Она отлично выспалась. Впервые за долгое время. По ощущениям, было совсем рано, но валяться в кровати больше не хотелось. Не открывая глаз, она потянулась и едва не вскрикнула, когда рука наткнулась на еще чье-то тело. В памяти мгновенно всплыли события вчерашнего дня, и до Гермионы наконец дошло, что она спит на арендованной Малфоем вилле с ним в одной постели. Распахнув глаза, она наткнулась на внимательный взгляд серых глаз. Малфой лежал на боку, подперев голову рукой.
— Привет, — прошептала она. — Уже больше девяти часов?
— Уже полдень, — проинформировал ее Малфой насмешливо. — И я чертовски голоден уже больше четырех часов.
— Какой ужас! — она подскочила, резко садясь на кровати. — Нужно было разбудить. Или завтракать без меня.
Еще никогда она не спала так долго. Но зато впервые за много месяцев, с самой смерти Гарри, она не видела ни единого сна.
— Будь уверена, в следующий раз так и поступлю, — фыркнул Малфой. — Но заказывать праздничный завтрак в честь прощания с твоей девственностью и есть его в одиночестве — как-то глупо, не находишь?
— Наверное, — протянула Гермиона, чувствуя, как по щекам расползается краска. — А может, просто позавтракаем? Не празднично?
Она ничуть не жалела о произошедшем, просто... просто говорить об этом было стыдно. Даже теперь. Даже с Малфоем, пусть он вчера и трогал ее в самых интимных, сокровенных местах.
— Как бы ты его не назвала, менее праздничным он от этого не станет, — усмехнулся Малфой. — Давай, одевайся. И чары Согревающие наложи!
Только сейчас Гермиона заметила, что он уже одет и причесан. Ей же потребовалось не меньше двадцати минут на то же самое, и одеваться под его внимательным взглядом было весьма неловко.
— Так, зоопарк оставим на потом, — решил Малфой, наблюдая, как она расчесывается. — Сначала сделаем что-нибудь с твоей гривой, а то тебя за какую-нибудь русалку примут и в клетку посадят.
— Ее только полностью сбрить осталось и носить парик, — Гермиона устало отложила расческу и флакон с укладывающим зельем. — Все остальное я уже пробовала.
— Все остальное маггловское, — пренебрежительно уточнил Малфой. — И даже не пытайся отрицать — я же вижу. Обещаю, вечером ты себя в зеркале не узнаешь. Но только если влезешь уже наконец в мантию и дашь мне поесть!
Он сам наложил на нее Согревающие чары и повел к раздвижному окну. В первое мгновение Гермиона опешила — куда там можно было идти, воображение ей подсказать отказалось. А все оказалось очень просто: узкий помост огибал дом, и сразу за углом обнаружилась изящная беседка прямо над водой. Пол в ней был даже не стеклянный — его вовсе не было, но Малфой уверенно ступил прямо на пустоту, и оказалось, что его держат в воздухе какие-то чары.
Стол ломился от еды, по большей части знакомой, вроде булочек и разных джемов, но все же немало было и блюд совершенно не характерных для английского завтрака.
— Прошу, — Малфой отодвинул ей стул, налил чаю и, посчитав свой долг исполненным, набросился на еду, не забывая, правда, рассказывать про выбранные им блюда и советовать, что стоит попробовать в первую очередь.
Гермиона попробовала всего понемногу.
— Я. кажется, заочно влюбилась в коров, дающих шоколадное молоко, — сказала она, доев булочку с маслом, невероятным образом сочетающем в себе вкус травы, шоколада, меда и ванили.
Под ними проплывали неторопливые рыбы. Их, видимо, уже покормили, и они не обращали на трапезу никакого внимания, занятые своими, без сомнения, важными делами. Солнце отражалось на их чешуе многочисленными бликами, и казалось, они светятся. Медленно допивая чай, Гермиона наслаждалась свежестью воздуха, красотой многочисленных кленов, растущих тут, кажется, повсюду и абсолютным внутренним покоем.
— Тебе еще очень много предстоит полюбить, — заверил ее Малфой. — Но начали мы правильно — с коров и секса. Что может быть лучше? — он рассмеялся, тряхнув пожелтевшими на солнце волосами.
— Хорошо хоть не с секса с коровами! — фыркнула Гермиона и тоже расхохоталась, распугав всех рыб, что плавали вокруг беседки. — Секс был превосходным, — сказала она уже серьезно.
Наверное, это были лишним, Малфой ведь все понял вчера, но Гермионе хотелось об этом сказать.
— Не так, — покачал головой Малфой. — На стульчик забыла встать.
— Ах ты! — Гермиона шутливо замахнулась на него кулаком, но при этом счастливо заулыбалась. Все-таки остроумие в мужчинах она с некоторых пор любила больше всего.
Доев что-то яркое, больше похожее на цветную мозаику, нежели чем на овощное блюдо, коим являлось, Малфой выпил воды и поднялся из-за стола.
— Пора отнимать у русалки голос и вместо хвоста приделывать ноги? — спросила Гермиона. Она уже привыкла доверять вкусу Драко и теперь абсолютно не беспокоилась. Напротив, было безумно интересно, какой она вернется в Хогвартс. Коротко стриженной или крашеной в брюнетку.
Малфой глянул на нее недоуменно, но кивнул.
— Типа того.
Улица, на которую он ее аппарировал, была ей совершенно не знакома. Собственно, она всегда подозревала, что магический Лондон не так уж и мал, но побродить по нему ей пока что так и не довелось. Впрочем, она была не уверена, что смогла бы найти этот район самостоятельно — вокруг стояли такие красивые и явно невероятно дорогие дома, что вход сюда вполне мог быть закрыт для простых смертных.
— Это наш городской дом, — показал Малфой на особенно помпезное, но вместе с тем симпатичное здание. — Только мы в нем не бываем. Зато бываем во-он там, — он указал на яркую вывеску в конце улицы.
"Прически на бал, торжество и каждый день", — гласила скромная надпись.
Внутри салон был огромен. Вообще-то, его было трудно назвать салоном красоты в привычном Гермионе смысле — ни стоек с красками, масками и шампунями. Ни вращающихся кресел у зеркала, ни раковин для мытья голов. Да и фенов и расчесок она тоже не увидела.
— Мистер Малфой! — приветливая волшебница средних лет вышла к ним навстречу. — Рада вас видеть! Вам помогло новое зелье?
— Да, всё отлично, — сдержано кивнул Малфой. — Больше никаких проблем.
При этих словах Гермиона глянула на него с любопытством. У Малфоя были проблемы? С чем же, интересно? Волосами, кожей?
— Но, я так понимаю, сегодня наша помощь вам не требуется? — прозорливо уточнила волшебница, внимательно осмотрев Драко и переведя взгляд на Гермиону. Что ж, не сложно угадать, кто выглядит идеально, а кто — как пугало.
— Да, и я прошу прощения, что без записи. Есть ли у вас свободный мастер для леди? — Малфой говорил так, что становилось понятно — если даже все ужасно заняты, мастер все равно должен нарисоваться, даже если бы и самой хозяйке пришлось бы взяться за ножницы — или чем тут стригут волосы?
— Стефани как раз освободилась, — ответила волшебница, сверившись с карманными часами. У них было, по меньшей мере, дюжина стрелок, а на циферблате пестрели надписи : "Ожидает клиента", "Работает" "Выходной" и "Свободен". — Идите в восьмой зал. Не желаете чаю, мистер Малфой, леди?..
Малфой попросил зеленого чая для себя и для Гермионы, проигнорировав попытку хозяйки выяснить имя его спутницы. Хотя той достаточно просто открыть Пророк, чтобы об этом узнать. Гермиона, пожалуй, была ему даже признательна. И пусть причины, заставившие его уйти от вопроса, были совсем иные, нежели чем желание оградить ее от докучливых расспросов.
Восьмой зал оказался уютной комнаткой, больше всего напоминавшей гостиную. Пара удобных кресел, диван. Много комнатных растений, толстый книззл, безмятежно спящий в плетеной корзинке, витражное окно.
— Тут красиво, — выдохнула Гермиона, присев на край дивана, нервно проводя рукой по волосам. А что если сейчас Малфой выберет прическу, которая совсем ей не понравится? Просить вернуть все обратно или вздрагивать, каждый раз глядя на себя в зеркало?
— Добрый день! — в комнату впорхнула девушка меньше всего похожая на парикмахера — ей в пору было выступать в театре или сниматься в кино. Яркая, красивая и очень живая. — Мистер Малфой и... О! Мисс Грейнджер! Какая приятная встреча. Если честно, я частенько мечтала, что вы однажды придете в наш салон!
— Я думаю, вы сами все понимаете, Стефани, — скупо улыбнулся ей Малфой. — Сделайте все, что нужно. И затемните зеркала.
— Конечно! — радостно кивнула Стефани. — Ох, как интересно! — и быстро замахала палочкой, подготавливая рабочее место.
Вот теперь появились некоторые атрибуты, присущие парикмахерской. Огромные зеркала проступили из стен, правда, Стефани тут же заставила их помутнеть. Одно из кресел уменьшилось, чтобы к нему было удобно подходить.
— Прошу, мисс, — Стефани несильно ударила Гермиону по плечу, наводя на одежду отталкивающие чары. — Итак... — она осторожно потянула за волосы, пропуская пряди между пальцев. — Какие густые! Первый раз с подобным сталкиваюсь.
— А я всю жизнь мучаюсь, — нехотя призналась Гермиона. — Ни заколоть, ни прическу сделать. Они слишком тяжелые, если отрастают чуть ниже, начинает болеть голова. И непослушные!
Стефани переглянулась с Малфоем и осторожно уточнила:
— А какими заклинаниями пользуетесь?
— Заклинаниями? — чувствуя себя неловко, переспросила Гермиона. — Очищающими изредка, когда нет возможности помыть, сушу Термусом, ну и зельем с ромашкой брызгаю. А, еще разглаживающие чары, а то иначе это больше похоже на гнездо, чем на волосы.
Стефани прикрыла рот ладошкой, но сдержалась от восклицаний. Малфой же, вольготно устроившийся ни диванчике, не был столь деликатен — он громко фыркнул и демонстративно закатил глаза.
— Термус, слышали? — передразнил он Гермиону. — В общем, Стефани, это ваш час.
В этот момент Стефани словно подменили. Вся ее смешливость и легкомысленность испарились.
— Я бы посоветовала вот так... так... так... ну и это еще, — она негромко шептала заклинания, едва ощутимо касаясь палочкой волос Гермионы. — Зелья, конечно, хорошо, но с этими заклинаниями можно будет обойтись просто шампунем и бальзамом. Ох, какие же все-таки густые, прямо завидно... — она опять пропустила прядь сквозь пальцы. Гермиона с удивлением заметила, что теперь волосы не спутывались. — Мистер Малфой, а что насчет цвета? — Стефани отошла на пару шагов и взмахнула палочкой. По голове от макушки к ушам пронеслась влажно-холодная волна. — Это если ориентироваться на цвет глаз, — пояснила Стефани и опять принялась колдовать, — это светлый тон, — прокомментировала новый результат. — Брюнетку из нее делать нельзя категорически, а вот с рыжим... тон кожи позволяет... — и подняла палочку.
— Не надо рыжий, — негромко подал голос Малфой. — Что угодно, только не рыжий.
Гермиона только кивнула — рыжего цвета в её жизни было предостаточно.
— Тогда эти варианты, — покладисто кивнула Стефани. — Можно поиграть с оттенками немного.
Малфой встал с дивана и подошел ближе.
— Ещё раз первый, третий и пятый варианты, — приказал он. — Хм... Третий. И волну сделайте покруче, пусть не так сильно отличается от натуральных. Так, теперь длинна... — он помолчал, и, судя по ощущениям, Стефани стала экспериментировать с длиной и формой волос. — Стоп! Да, вот так. И ещё... — он добавил пару каких-то совершенно незнакомых Гермионе заклинаний.
— О, а тогда ещё и вот это! — подхватила Стефани.
Вдвоем они колдовали ещё пару минут, очевидно, доводя прическу до ума, и Гермионе стоило больших усилий не ерзать в кресле от нетерпения.
Голова стала легче, плечам было холодно. Словно волос стало в разы меньше. Хотелось потрогать голову, убедиться, что ее не остригли налысо, но приходилось терпеть и стараться запомнить заклинания.
— Последнее не разобрала, — призналась она неохотно. — Оптима волео?
— Я потом тебе нужные запишу, — пообещал Драко. — Их будет всего два или три. Стефани, ещё чуть-чуть блеска, и всё, мне кажется.
— Блеска и вот этого зелья, — Стефани показала ему флакончик, и Малфой одобрительно кивнул. — Ох, ну просто сказка! — восхищенно причмокнула она, закончив. — Какое счастье, что вы пришли именно ко мне! — добавила пылко и взмахнула палочкой, возвращая зеркалам ясность.
— Ой... — поначалу Гермиона не поняла, что сидящая в кресле девушка она.
Вскочив, она подошла к зеркалу поближе. Цвет ее волос на первый взгляд будто остался тот же, но он словно стал глубже. Среди основной массы темно русого цвета теперь появились оттенки темного ореха, шоколада, вспыхивали короткие нотки топленого молока. Не изменившись кардинально, цвет в корне поменял ее облик. Гладкие пряди, длинные, почти до пояса, на концах вившиеся крупными волнами, обрамляли лицо, придавая ему совершенно иную форму. Куда-то исчезла девчонка-замухрышка и не осталось и следа от уставшей женщины. Из зазеркалья на Гермиону смотрела молодая девушка с задорно-курносым носом, открытым взглядом и огромными, в пол лица глазами.
— Это... — она запнулась. — Мне очень нравится, — аккуратно потрогала одну прядь. — Даже не верится, что это мои.
— Ни капельки не сомневайтесь! — заверила её Стефани. — И теперь они будут такими ровно столько, сколько вы пожелаете. А потом просто приходите снова, и мы придумаем что-нибудь ещё!
— Так что, Грейнджер? — Малфой насмешливо глянул на неё в зеркало. — Всё, говоришь, перепробовала?
— Выясняется, что не все, — Гермиона крутанулась вокруг себя. — Спасибо, Стефани.
Стефани улыбнулась и попрощалась. Об оплате опять никто не сказал ни слова, но на этот раз Гермиона не стала поднимать эту тему. Едва они вышли на улицу, налетел сильный ветер, но вместо ожидаемого стога на голове прическа ничуть не пострадала. Это сильно отличалось от маггловских стайлеров, склеивающих волосы в единую корку.
— У меня такое впечатление, что мне снова одиннадцать и я ничего не знаю о магии, — призналась она тихо.
— Мне сложно это представить, — поморщился Драко. — Я иногда думал, что было бы, если бы меня в одиннадцать лет отправили бы к магглам совсем одного. Наверное, если бы не было Темного лорда, это был бы самый страшный мой кошмар.
Гермиона нащупала в кармане палочку и нахмурилась. Для Малфоя магглы словно все еще оставались в каменном веке.
— У магглов много удивительных изобретений, — как можно спокойнее сказала она. — Сложнейшие машины, самолеты и космические корабли... Тебя бы на автодром сводить, ты от скоростей бы дар речи потерял! Слушай... — Гермиона покусала губу. Почти наверняка Малфой не воспримет ее предложение, но сейчас она готова была едва ли не силой тащить его за собой. — Идем! — сказала решительно. Отсюда можно в маггловскую часть попасть или надо сначала в Косую аллею аппарировать?
— Ну нет, ты меня не заставишь! — поспешно открестился Малфой. — Только не к магглам!
— Обещаю, тебе понравится! — Гермиона решительно ухватила его за рукав и аппарировала. Отводящие чары пришлось накладывать в процессе, но их появление из ниоткуда на крыльце кинотеатра прошло никем не замеченным. — Смотри, есть комедия положений, драма, боевик... — сказала, прочитав афишу. — Все сеансы через десять минут. Что будем смотреть?
— Ты можешь смотреть что угодно, а я... — Малфой оборвал себя на середине гневной отповеди и огляделся. — Где мы? — спросил опасливо. — В цирке?
На него покосились проходящие мимо подростки, и он тут же высокомерно задрал подбородок.
— Мы в кино, — терпеливо поправила его Гермиона и взяла под локоть, направляясь к кассам. — Два билета, — сказала, протягивая купюру.
Потом, не давая Малфою возможности воспротивиться, быстро потащила его вглубь кинотеатра. Купила маленький стакан с попкорном, бутылку Кока-колы и заторопилась в зрительный зал.
— У нас самый последний ряд, места в середине, — сказала, глянув на билеты. — Осторожно, в зале темно.
— Я тебя ненавижу, Грейнджер! — прошипел Малфой так громко, что на него обернулись. — Здесь же полно магглов! Ими тут пахнет! — на этих словах мужчина впереди что-то возмущенно зашептал на ухо спутнице.
— Да ну? — Гермиона демонстративно потянула носом. — Ой, как думаешь, это не заразно? — прошептала она, прижавшись к Малфою. Его хотелось хорошенько огреть по голове, чтобы он наконец перестал считать магглов чем-то вроде породы птиц. — Впрочем, если так боишься, можешь уйти, — сказала раздраженно. — Дорогу до Хогвартса я найду, а ты не забудь руки помыть, чтобы ничего маггловского не осталось.
Малфой покосился на нее и раздраженно вырвал из руки билеты.
— Ох и получишь ты за это вечером! — пригрозил, снова и не подумав понизить голос. — Подумать только, полный зал магглов!
Он протиснулся мимо уже сидящих людей с таким видом, будто они были выпачканы в нечистотах, и брезгливо отдернул мантию, когда она зацепилась за подлокотник.
— А теперь объясни, что это за место, — приказал, усевшись все же в кресло. — Надеюсь, мы никуда не полетим?
— Хорошо что напомнил, в следующий раз куплю билеты до Нью-Йорка в эконом-класс, — прошипела Гермиона, усаживаясь и поправляя мантию. — Но сегодня тебе повезло, сиди и наслаждайся. Колу будешь? — она протянула ему бутылку.
"Получишь вечером..." интересно, что Малфой хотел этим сказать? Гермиона усилием воли заставила себя не думать об этом сейчас.
К тому же, в зале погас свет и на огромном, во всю стену экране появился красочный логотип кинокомпании. Сколько же она не была в кино? Кажется, что лет сто, хотя после пятого курса ходила с отцом на "Титаник".
Первые несколько минут Малфой вел себя довольно беспокойно — морщился, ерзал, разглядывал соседей, но потом постепенно затих, следя за событиями на экране. Фильм оказался про войну, чуть излишне патриотический и немного наигранный, он тем не менее поражал отличной игрой актеров и трогал за душу.
Когда в зале зажегся свет, Малфой и не подумал встать. Он с задумчивым видом сидел в кресле, не заботясь о том, что люди с соседних кресел недоуменно перешептывались, топчась рядом — его длинные ноги полностью перегородили проход. В конце концов люди явно решили, что Малфой — опасный сумасшедший, и прошли к выходу через нижние ряды.
— Это же как, наверное, больно, когда в тело попадает кусок металла, — выдал Драко, когда они остались одни в зале, и Гермиона с ужасом заметила, что его слегка потряхивает.
— В этом магглы сильнее всего отличаются от магов, — вздохнула она. — В войнах против друг друга они используют не заклинания, а металл и взрывчатку. И раны и переломы не лечатся за пару часов зельями и заклинаниями, а мучительно заживают по несколько месяцев.
В зал, опасливо оглядываясь, вошла уборщица и принялась за работу. Гермиона поднялась на ноги и протянула Драко руку.
— Интересно, если бы на уроках маггловедения не про повозки да паровозы рассказывали, а про это, может, вообще все по-другому было бы? — спросила тихо, чтобы не услышала любопытная женщина.
— Если бы я знал об этом, я бы близко к магглу не подошел! — Драко заприметил в конце кинотеатра кафе, и свернул к нему. — Меньше всего на свете мне хотелось бы словить эту штуку в ногу или руку, — сказал, забираясь в самый темный угол на удобный диванчик. — А если в сердце — никакая магия не спасет ведь. Не знаю, что ты хотела мне доказать этим зрелищем, но я точно не стану относиться к ним лучше после такого. Хотя сама идея столь длинных сюжетных колдографий интересна.
— Это называется фильм, — Гермиона уселась напротив него. — Не одна колдография, а множество снятых отдельно эпизодов и потом смонтированных в единое целое, — Малфой с удивлением посмотрел на нее. — Смотри, сначала автор пишет сценарий, ну историю придумывает. Иногда это что-то придуманное, иногда основано на реальных событиях. Потом режиссер нанимает актеров и снимает на пленку разыгранные сцены. А потом куски пленки склеивают, накладывают звук, добавляют спецэффекты, и получается фильм. А что до пуль и бомб... это как с волшебниками. Бывают бескорыстные, открытые душой, а бывает, рождаются Гитлеры.
— Да, наверное, хоть я и не знаю, кто такой Гитлер, — согласился Малфой. — А этот фильм, он не только про войну может быть, ведь так? Так и быть, я готов посмотреть еще один. Только купим билеты сразу на весь ряд. А лучше на два. Или... Сколько их всего?
— Не только, — кивнула Гермиона, едва сдержавшись, чтобы не улыбнуться и не сказать, мол, я же знала, что тебе понравится. — Через час сеансы на комедию положений, драму о талантах и поклонниках, историю о современных гангстерах и еще милый мультфильм. Рядов в том зале, где мы были, двенадцать, может пятнадцать, и если ты хочешь выкупить весь зал, то надо делать это сейчас
— Хочу, — кивнул Малфой, чуть подумав. — Что такое мультфильм?
— Такой же фильм, только рисованный.
— Там играют портреты? — изумился Малфой. — Вот это уже интересно! — он подозвал официанта, заказал кофе и решительно взял Гермиону под руку, вытаскивая из-за стола. — Общаться будешь ты, платить — я, — сообщил непререкаемым тоном.
— А у тебя есть маггловские деньги? — насмешливо глянула на него Гермиона, радуясь, что у нее самой была про запас кредитка.
— У меня всевалютный кошелек, — с ноткой высокомерия отозвался Малфой. — Скажи только, как называются здешние деньги.
— Фунты стерлингов, — пробормотала Гермиона. — Мы вернемся через десять минут, — сказала удивленно посмотревшему на них официанту и почти бегом ринулась за широко шагавшим Малфоем.
На сеанс мультфильма еще не было куплено ни одного билета. Кассирша, любопытная девица лет двадцати с небольшим, штампуя ленты билетов, спросила:
— Небось, школьников ведете?
— Почти, — сухо ответила Гермиона, и, быстро посчитав стоимость, сказала Малфою: — Четыреста пятьдесят фунтов.
— Шестьдесят галлеонов? Ерунда! — Малфой достал из кармана мантии небольшой кошелек и что-то на нем сначала написал пальцем, а затем стал нажимать на корешок, будто там были кнопки. После десятка секунд таких манипуляций кошелек раскрылся, и Драко невозмутимо протянул Гермионе нужную сумму. Кассирша, следившая за всем этим во все глаза, опасливо взяла деньги и внимательно проверила их на ультрафиолетовых приборах.
— Спасибо, — Гермиона забрала у нее пачку билетов и с легкостью засунула их в крохотную сумочку. Кассирша раскрыла от изумления рот. — Ох, дамская сумка всегда кажется меньше, чем может в себя вместить, — легкомысленно протянула Гермиона, взяла протянутый изумленной девушкой кассовый чек и, поскольку за ними выстроилась уже приличная очередь, потянула Драко за руку. — Пойдем, наш кофе наверняка уже остывает.
На самом деле выяснилось, что кофе еще даже не принесли, но она не расстроилась.
— А можно мне посмотреть? — попросила пылко, садясь рядом с Малфоем на диванчик. — Твой кошелек, — пояснила, увидев насмешливо взметнувшуюся бровь и загоревшиеся глаза. — Ты ужасен! — буркнула, покраснев.
— Я промолчал! — справедливо возразил Малфой, доставая кошелек.
— Ты не успел! Иначе непременно спошлил бы! — Гермиона выхватила у него кошелек и с интересом стала рассматривать. — Но он совсем обычный... — протянула с недоумением. — Как ты изменил валюту? — она раскрыла кошелек, но тот был пуст.
— Сначала нужно нарисовать на нем пароль, — пояснил Драко. — А потом уже можно будет выбрать валюту и сумму.
— Здорово, — она осторожно погладила гладкую кожу. — А их можно купить, надо заказывать в Гринготсе или это из ваших семейных запасов?
— Заказать, наверное, можно... — с сомнением протянул Драко. — Я, если честно, не знаю. Нам гоблины делают их бесплатно, наверное, это зависит от суммы вклада.
— Надо будет спросить, — кивнула Гермиона и с опаской отпила глоток кофе, что поставил перед ней официант. К ее удовлетворению, он оказался довольно приличным на вкус. — И все-таки надо будет тебя сводить на автодром.
Она, правда, любила автоспорт еще меньше, чем квиддич, но не могла оставаться равнодушной, слыша рев моторов. Отец, как и многие британцы, был заядлым болельщиком и частенько брал ее с собой.
— Не в ближайший месяц! — мотнул головой Драко. — Мне нужно от этого раза отойти.
Он тоже попробовал кофе и демонстративно поморщился.
— В следующем месяце уже сезон закончится, — покачала головой Гермиона. — Так что на восстановление тебе неделю.
Это была провокация, но Гермиона чувствовала, что если дать Малфою этот месяц, потом ни за что не удастся затащить его в маггловскую часть Лондона. Возможно, не самой лучшей идеей было показывать ему фильм о войне, но, возможно, старый добрый мультфильм с обилием музыки немного изменит его мнение?
— Ну, если ты хорошенько попросишь... — Малфой хищно прищурился и впился в нее взглядом.
Гермионе удалось не поперхнуться кофе.
— Ну пожалу-уйста! — протянула она тоненьким детским голоском, откровенно кривляясь. Секунду полюбовалась на вытянувшееся лицо Малфоя и продолжила нормальным голосом: — Думаю, мы сможем как-нибудь договориться.
— "Как-нибудь" меня не устраивает, — покачал головой Малфой и, обхватив одной рукой за талию, придвинул ее к себе ближе. — Я привык получать все самое лучшее, — прошептал в ухо, и эти незамысловатые слова вдруг показались интимными и возбуждающими.
— О, мистер Малфой, вы меня прямо-таки смутили, — улыбнулась Гермиона и под столом осторожно сжала его колено ладонью. — Мне придется потрудиться на славу... Думаю, для начала нужен будет особый наряд... — помедлила, будто перебирала в памяти содержимое своего шкафа, — может сиреневый? Его крой так подчеркивает мои... — она опустила взгляд на грудь — ... признанные вами неоспоримые достоинства.
Живот подвело. Предвкушение, смешанное с азартом, интересном и пока едва ощутимым возбуждением приятно щекотало нервы.
Драко одобрительно прикрыл глаза, прижал ее к себе и зашептал на ухо:
— Наряд и достоинства — это прекрасно, но как насчет расширения вашего арсенала? Вчерашние пробные учения убедительно доказали, что ваши армии готовы к реформам.
— Реформы?.. — буквально по буквам произнесла Гермиона, тоже приблизив губы к его уху. — Мне определенно нравится это слово!
Было немного страшно. Мало ли, о чем сейчас толкует Малфой, вдруг он видит ее прикованной к кровати, покрытую следами от плети? Но она заставила себя отбросить подобные мысли. До сих пор Малфой еще ни разу не сделал что-то против ее воли, не поступит он так и впредь.
— Я хочу, чтобы ты села на меня, как тогда, в спальне, — прошептал Малфой, заставив ее покрыться румянцем, казалось бы, от самых пяток.
— Села? — переспросила Гермиона. При всей непристойности картинка, представшая перед внутренним взором, заворожила ее. Раскрасневшийся, тяжело дышащий Драко, беспомощно распластавшийся под ней, его горячий, невозможно-твердый член внутри нее, его руки у нее на груди, почему-то Гермиона была уверена в этом... — Что ж, это надо попробовать.
Она залпом допила только-только бывший обжигающим, а теперь совершенно холодный кофе. Безумно хотелось бросить все, наплевать на купленные билеты, и аппарировать обратно на виллу, чтобы поскорее попробовать, будет ли это на самом деле так здорово, как ей привиделось.
Малфой тоже допил кофе — уже не морщась — и встал.
— Пойдем, — позвал он. — Я хочу посмотреть, как играют портреты.
— Подожди, — покачала головой Гермиона. — Тут не так, как ты привык. Тут надо платить наличными.
Она подозвала официанта, и пока тот нес счет, Драко нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Заплатить он ей не дал, поколдовав с бумажником и протянув крупную купюру.
— А это еще зачем? — нахмурился, увидев, что она оставляет чаевые.
— Так положено, — пояснила Гермиона. — Вознаграждение официанту.
Малфой хотел было что-то сказать, но она потянула его к выходу. Пояснять ему особенности маггловских экономических законов она была пока не готова.
Дежурная на входе в зал несказанно удивилась, когда Гермиона протянула ей кипу билетов и сказала, что они только вдвоем. Но комментировать, к счастью, ничего не стала.
— Мы можем выбрать любые места, но лучше всего видно из середины зала, — сказала Гермиона и зашагала по ступеням.
— Не обязательно было давать ей все билеты, — заметил Малфой, уже без былого отвращения проходя между рядами. — Могла дать два, а остальные типа на пришли. А то она наверняка подумает, что нам трахаться негде.
— Поверь мне, снять комнату на час куда дешевле, чем стоил нам кинозал, — покачала головой Гермиона. — А получив все билеты, дежурная сейчас закроет дверь и не будет топтаться у входа. Черт, всегда мечтала посмотреть кино, чтобы не докучали опаздывающие, не галдели дети и не мешали шуршаньем скучающие.
— Наслаждайся, — хмыкнул Малфой. — И радуйся, что так и не ударила меня по яйцам, а то бы я к тебе больше не подошел.
— Да ну? — Гермиона выпрямилась, чтобы заглянуть ему в глаза. — А ведь если бы тогда, в туалете Миртл ты сделал хоть шаг, я бы не только по яйцам приложила бы.
— И зря, — пожал плечами Драко и озорно улыбнулся. — Могла бы получить свой первый оргазм на целую неделю раньше.
— Но тогда-то я об этом не знала! — Гермиона, глядя на такого Драко, улыбающегося, чуть растрепанного, рассмеялась. — Да и в тот момент ты бы точно если и протиснулся, то только с мылом.
— Вот поэтому я и не подошел! — резюмировал Малфой и поиграл бровями. Выглядело это так мило и забавно, что Гермиона неожиданно для самой себя подалась вперед и чмокнула его в щеку.
Драко хотел сказать что-то еще, но тут начался мультфильм.
Рисованные герои явно произвели на него неизгладимое впечатление, потому что с первых кадров Малфой изумленно заморгал, потом нахмурился, недоуменно глянул на Гермиону, но затем все же стал смотреть на экран и постепенно втянулся, а ближе к середине даже стал смеяться в особо забавных местах.
— Мерлин мой, что это было? — спросил, когда побежали титры. — Чудовищная фантазия сбрендившего художника?
— Это мультфильмы! — пожала плечами Гермиона. — И это мы с тобой посмотрели один из самых невинных. Существуют еще мультики для девочек про принцесс, супергероинь и прочей мишуре, и для мальчиков. Роботы, трансформеры, Бэтмен и человек-паук.
Внезапно она осознала, что в магическом мире невероятно скучала именно по мультикам. Простым, бесхитростным, таким бледным на фоне зачарованного потолка в Большом зале, не говоря уже о таинстве сотворения колдовства. Но неизменно возвращающими в детство, радостное, беззаботное, где твоя кровь не вызывала отвращение, где не нужно было учится драться, где все было просто и понятно.
— Знаешь, а в этом что-то есть, — сказал Драко задумчиво, когда они вышли из зала. — Я даже и забыл в какой-то момент, что они не настоящие. Зато если страшно будет, всегда можно об этом вспомнить. И кровь нарисованная нестрашная совсем.
— Да уж, только нарисованная да сделанная из томатного сока она и не страшная, — тихо ответила ему Гермиона и поежилась от налетевшего холодного ветра. — Ну что, продолжим погружение в маггловский мир поеданием мороженого или отважимся на поздний обед? Только предупреждаю сразу, я понятия не имею, какой ресторан хороший, а в каком можно запросто нарваться на тухлятину.
— Ты саботируешь собственные усилия, — фыркнул Драко. — Или ты правда думаешь, что после таких слов магглы станут мне более симпатичны? Как бы то ни было, а нас ждет прекрасный ужин. Ненавижу есть в незнакомых местах, если они не рекомендованы кем-то, кто внушает доверие. А уж в маггловских и подавно не стану, они же пищу руками трогают! И тарелки!
— А что, маги нет? — искренне изумилась Гермиона. — При приготовлении, когда ты, скажем мнешь тесто руками, ты передаешь ему частичку энергии. А безопасность обеспечивается строгими требованиями по технологии приготовления, санитарной обработке и тщательным контролем за здоровьем поваров. Но ты прав, есть в незнакомом месте страшновато, — призналась она после нескольких секунд молчания.
А еще, хоть и не хотелось в этом признаваться, но Гермионе хотелось поскорее вернуться в "Маленькую Японию", покормить доверчивых карпов и попробовать совершенно незнакомые блюда.
Ее желание очень скоро сбылось — они нашли безлюдную подворотню и аппарировали сразу в домик. Ужин уже ждал их на столе, а на окошке стояла полная вазочка рыбьего корма.
— Ой! — Гермиона, побежавшая было к окну, затормозила у стола. — Это утка? По-пекински?
— Не совсем, — Малфой внимательно осмотрел птицу. — Я не очень люблю возиться с блинчиками и прочим. Так что это просто печеная утка в мангостиновом маринаде. Очень вкусная штука.
— Никогда о таком не слышала, — буквально мгновение она разрывалась между желанием покормить рыб и чувством голода, но потом все-таки решила в пользу утки. — А мне можно ножку?
Быстро скинув мантию, она наложила на руки очищающие чары и уселась к столу, с шумом втягивая остро-пряный аромат. Сегодня на столе был большой кувшин с каким-то компотом или соком и она поняла, что он попкорна и кофе горло просто пересохло.
— Ноги не едят, — ошарашил ее Малфой. — Ну то есть едят, конечно, но грудка намного вкуснее. У курицы наоборот.
Он ткнул вилкой в тушку, и, к изумлению Гермионы, та послушно распалась на отдельные куски, хотя до этого выглядела абсолютно целой. Пожалуй, о магической кулинарии она и правда знала непозволительно мало.
Драко положил ей на тарелку кусок утки и кучу разных гарниров, от жаренной лапши и риса до овощей в самых разных соусах и видах. Себе, как она заметила чуть позже, он положил все то же самое.
Утка была очень вкусной. Гермиона откровенно недолюбливала грудку за излишне жирную кожу, но конкретно эта была приготовлена так хитроумно, что, оставшись сочной с хрустящей корочкой, она была абсолютно постной. Кисловатый маринад и изрядное количество специй заставляли рот гореть огнем, но так кстати подходили нежные, деликатные по вкусам гарниры.
— Если провалюсь на вступительных в Академию колдомедицины, пойду на поварские курсы, — решительно сказала она, опустошив тарелку. — Буду магией и руками творить вот такие шедевры.
— Ты можешь в любом случае на них пойти, — пожал плечами Малфой. — Если замуж за чистокровного не выйдешь, пригодится.
— Нет уж, по своей воле на эти галеры я ни ногой, — замотала головой Гермиона. — Может, маги только машут палочками, не знаю, но маггловские повара весь день стоят над раскаленной плитой. Это изнуряющий физически труд. И потом, — призналась она с неохотой, — я не слишком-то люблю готовить.
Раньше любила. До того, как пришлось варить похлебки из воды и грибов несколько месяцев кряду. Гермиона помрачнела, вспомнив вечно раздраженного Рона и покорно хлебающего неаппетитную жижу Гарри.
— Правильно, готовить должны эльфы, да, мисс Г.А.В.Н.Э? — поддел её Малфой и широко улыбнулся.
— Непременно, мистер Язвительность! — фыркнула Гермиона. Не то чтобы она стала понимать тех, кто заставлял эльфов наказывать себя, но теперь начала понимать, что абсолютное большинство из них не только безоговорочно преданы своим хозяевам и безумно любят их, но и связаны магически с домами, где живут. И освободить их почти наверняка означает обречь на медленную мучительную смерть. Добби был лишь исключением, подтверждающим правило.
— Язвительность — моё второе имя! — хмыкнул Драко и разлил по бокалам розовое вино из пыльной бутылки. — Держи, — он протянул ей бокал. — Должно быть очень хорошее.
Вино и правда оказалось превосходным — совсем легким, некислым, с тонким землянично-малиновым ароматом, и было совершенно неясно, из чего оно с делано. Но как бы то ни было, к еде оно подходило идеально.
— Я бы сказала, что это слезы фей, но в этом случае ты наверняка изошел бы ядом, обвиняя меня в девачковости, — Гермиона покрутила в руках бокал и полюбовалась игрой его граней в отсветах солнца, неуклонно катящегося к закату. — Потому просто скажу: оно хорошее.
Отчего ей на ум пришло такое сравнение? Только ли хмель в бокале способствовал этому? Или вернувшееся ощущение беззаботности, какое бывает только в детстве, разбуженное старым, любимым мультфильмом? Ведь Малфой никак не мог быть причиной.
— Слезы фей! — передразнил её Малфой. — Скажешь тоже! "Слёзы фей" делаются из лунного винограда, собранного в день летнего солнцестояния. И подделывают его в последнее время часто. Да и вообще, по мне так оно ничем не лучше "Слёзы дракона".
Гермиона закашлялась, поперхнувшись от неожиданности.
— Я наобум сказала, — выдохнула, когда спазм прошел. — Вообще не предполагала, что такое существует. И теперь даже спрашивать боюсь, из чего делают эти драконьи слезы. А в справочнике по травологии ясно написано, что лунный виноград не вызревает раньше дня осеннего равноденствия, — поправила педантично.
Малфой глянул на нее изумленно и закатил глаза.
— В какой стране не вызревает? — уточнил насмешливо, и Гермиона почувствовала себя дурой. Что там перечислял Малфой? Имение в Испании, домик во Франции... Да мало ли, сколько ещё домиков во всех концах земли было у Малфоев.
— Забудь, — она махнула рукой. — Пойдем рыб кормить? — заметив всплески воды спросила чуть позже. — Хочу немного передохнуть перед десертом, — в том, что он есть, сомневаться не приходилось. На столике у окна терпеливо ожидало своей очереди накрытое колпаком блюдо.
Малфой кивнул и встал.
— Пойдем в беседку, — позвал он.
Они захватили вазочку с кормом, неспешно прошлись по узким мосткам , любуясь природой, и Гермиона хотела было подвинуть стул к краю беседки, когда Малфой её остановил. Он достал палочку, присел на корточки и постучал по полу кончиком. К изумлению Гермионы, беседка тут же послушно изменилась — сначала "обросла" стеклом, прекрасно защищающим от возможного дождя, потом превратилась в спальню на открытом воздухе и наконец — в открытую площадку без стен и крыши с двумя плетенными креслами у самой воды. Драко сделал приглашающий жест, и, подойдя к креслу, Гермиона обнаружила в нем теплый плед.
Уютно закутавшись в него, она первая зачерпнула горсть корма. Рыбы, следовавшие за ними от самого дома, жадно накинулись на угощение, снова взбивая воду белыми хлопьями.
— Ни за что не поверю, что их не кормят, — протянула Гермиона, глядя на отливающие серебром, золотом и бронзой бока, то и дело мелькающие над поверхностью воды, — помимо постояльцев наверняка еще и гарантированный регламентированный паек выдают.
Зрелище умиротворяло. Но что-то не давало Гермионе покоя. Иррациональное, неправильное беспокойство. Почему Малфой все еще сидит в своем кресле. Ведь они огромные по размеру, явно с расчетом на двоих. Так что ему мешает усесться рядом? Опасается, что кто-нибудь из персонала увидит? Так наверняка они все здесь дают Обет о неразглашении.
Бросив еще пригоршню корма, она левитировала вазочку к Драко и плотнее завернулась в плед. Тот ловко поймал ее. Рыбы огромным разноцветным косяков рванулись на другую сторону, проплыв под ними.
Они еще долго плавали вокруг беседки даже когда вазочка опустела. Малфой призвал из комнаты блюдо с десертом, оказавшимся воздушным малиновым суфле, совсем не приторным, и, не вставая, левитировал к ней блюдце.
Солнце уже зашло за горизонт, пустые тарелки отправлены на кухню, а Малфой все сидел, смотря на воду, и, казалось, о чем-то напряженно думал. Постукивал пальцами по подлокотнику, словно решал какую-то задачу.
Если поначалу Гермиона без умолку болтала о всякой ерунде, то теперь притихла, размышляя о причине такой задумчивости.
Ответ был, и он решительно ей не нравился. Малфой сделал то, чего так сильно хотел в последние дни и потерял азарт преследования. Прирученная тигрица становится просто домашней кошкой. Серой, неприметной, ловящей мышей и спящей в углу дивана.
Настроение испортилось, и эта чудесная природа и неподражаемые рыбы уже не радовали, как прежде.
— Мне нужно будет навестить отца в следующие выходные, — вдруг сказал Драко. — Не знаю только, в субботу или в воскресенье. Постараюсь в воскресенье, потому что иначе мать точно заставит меня остаться на все выходные. Так что имей в виду, что я могу исчезнуть.
Подавить вздох облегчения было довольно непросто. Так вот, о чем размышлял Малфой! Раз Люциусу понадобилось срочно его увидеть, то наверное предстоял какой-то серьёзный разговор.
— Надеюсь, твой отец не узнал о счетах за белье, — улыбнулась она. — Иначе разговор грозит стать действительно неприятным.
— Да уж, начнет выпытывать имя, — вздохнул Драко. — Придется сказать.
— Не надо! — Гермиона буквально сжалась в кресле. — Давай я все-таки верну тебе деньги за него! — от одной только мысли о том, как отреагирует Люциус Малфой на то, что его сын общается с грязнокровкой, подвело живот.
— Да отстань уже! — отмахнулся Малфой. — А отец... Не берусь сказать, как он отреагирует. После войны многое изменилось. Он уже намекал мне, что жениться, возможно, придется на девушке не нашего круга. А то и вовсе не на девушке... — тут он скривился.
— Это как не на девушке? — от удивления Гермиона даже позабыла о деньгах и счетах. — Тебе что, в жены престарелую какую вдову сватают?
— Нет пока, — покачал головой Малфой. — Но до недавнего времени я был уверен, что отец в итоге сосватает мне Поттера.
Ответить удалось не сразу. Гермионе пришлось тряхнуть головой и ущипнуть себя, чтобы поверить, что это не шутки вина.
— Драко, ты не мог жениться на Гарри, — сказала она осторожно. — Ты же... ты мальчик! Как и он! — она почувствовала, как по щекам ползет румянец. — Ведь тебе наследник нужен!
О том, что Малфой и Гарри поубивали бы друг друга раньше, чем закончился обряд бракосочетания, она говорить не стала, ведь это было и так понятно.
— Наследник никуда не делся бы, — пожал плечами Драко. — Если, конечно, мы сумели бы не блевать дальше, чем видели, при каждом прикосновении.
— Подожди, ты что, намекаешь на суррогатное материнство? — переспросила Гермиона. — Но разве ребенок не взаимодействует с магией матери? Если бы его выносила маггла, о чистокровности говорить бы не пришлось, а если бы твой отец сумел бы найти готовую на это чистокровную, так не проще ли именно на ней тебя женить?
Малфой посмотрел на нее очень странно и скорчил гримасу отвращения.
— Ты удивишься, как много удивительных зелий существует на свете, — протянул он уныло. — Но я не обольщаюсь — рожать заставили бы меня.
— Нет! — выдохнула Гермиона. — Это противоестественно! И потом, у тебя кости узкие!
Хотя если Малфой говорит о зельях... Сама ведь читала, что под оборотным можно находиться сколько угодно времени, главное не забывать вовремя новую дозу пить. И опыт Краучу-младшего был лучшим тому доказательством.
— Никогда не говори больше об этом, — с трудом сглотнув, попросила она. — Потому что представить девушку с твоим характером я не могу.
— А с Поттером меня представить можешь, значит? — фыркнул Малфой и решительно встал. — Хотя я уже ничему не удивляюсь. Аваду — так Аваду, под Поттера — так под Поттера, — сказал с нескрываемой горечью и стремительно пошел в дом.
Ну и чего он так завелся? Да, они с Гарри были, если можно так сказать, самыми близкими врагами, но ведь спас Драко из горящей Выручай-комнаты. А сам Драко не выдал их в Мэноре, хотя, без сомнения, узнал.
Гермиона посидела еще немного, а потом медленно пошла за Малфоем в дом. Спальня была пуста, но из-за двери в ванную слышался шум воды. Она закрыла дверь на террасу, потому что к вечеру стало холодно. Узкое платье порядком надоело ей за эти дни и она сняла его, надев так понравившееся ей кимоно.
Из душа Малфой вышел в халате и совершенно мокрыми волосами, с которых капала вода.
— Я тебе ванну набрал, — сказал он Гермионе, оценивающе разглядывая её наряд. — Лепестков роз только не жди.
— Да уж вроде и не жду, — пожала плечами Гермиона. — Но за ванну спасибо!
Мочить волосы было немного страшно. А вдруг заклинания слетят и она снова станет похожа на нечесаную русалку? Но потом желание погрузиться в воду пересилило страх. А еще Гермиона ждала, что вот-вот к ней в ванную войдет Малфой. Ведь он не упустит подобного случая поглазеть на нее. И была разочарована, когда ее уединение так и не было нарушено.
— Кажется, я все запомнила правильно, — сказала она тихо, выходя из ванной. Заклинания работали идеально, и ее прическа была точно такой же, как сделанная в салоне. Малфой лежал в кровати, закрыв глаза. Неужто уснул? Обиделся на ее слова? Или все-таки... Гермиона, не снимая кимоно, сиротливо улеглась на самый край кровати, поджав под себя ноги.
— Решила оставить меня без сладкого? — нарушил тишину совсем не сонный голос. — И за что? За посягательства на твоего Поттера?
Она резко развернулась к нему.
— Ты! — прошипела, не в силах сдержать улыбки. — Да ты... Я весь вечер жду и жду, а ты как замороженный! Я уж подумала, что ты занят планированием следующей охоты!
— Ну не все же мне ждать! — Малфой приподнялся на локте и посмотрел на нее с невероятной смесью насмешки, желания и самодовольства. — Надо и тебе немного помучиться за мои две недели яичницы в штанах.
— Это было тебе наказанием за самоуверенное утверждение, что у тебя на меня не встанет, — Гермиона подкатилась к нему ближе. — А за то, что заставил меня весь вечер сомневаться в собственной неотразимости, тебе положено наказание!
Настроение, казалось, безнадежно испорченное невеселыми мыслями и перепалкой с Малфоем, резко пошло вверх. Сейчас Гермиона не чувствовала смущения или неловкости. Только предвкушение и азарт.
— На такую грудь и у мертвого встанет, — хмыкнул Малфой и откинул одеяло. Тут же выяснилось, что халат он снял, а трусы надеть не потрудился. Взгляд Гемионы сам собой сразу метнулся вниз, к почти совсем не напряженному члену. — Иди сюда, — позвал Драко, понизив голос, и она с удовольствием послушалась.
* * *
Проснулась Гермиона впервые в жизни в чьих-то объятиях. Будильные чары ещё молчали, и Малфой спал, прижимая её к себе одной рукой. Таким она его ещё не видела — абсолютно расслабленным, умиротворенным. Сейчас он был совсем на себя не похож. На секунду Гермиона даже пожалела, что он не был таким всегда, но тут же передумала — ведь тогда он не был бы тем самым Малфоем, который в итоге ей понравился. Остроумие и язвительность, похоже, шли рука об руку.
И в этот момент Малфой открыл глаза. Какую-то долю секунды он все еще оставался расслабленным, немного сонным, а потом как будто напружинился весь.
— Думаю, нам лучше вернуться до завтрака, — пропустив приветствие, сказала Гермиона. — Как бы сильно не хотелось выпить кофе, глядя на рыб.
Если отлучку из школы в выходные они могли объяснить, то отсутствие обоих на завтраке будет слишком заметно.
— Если хочешь, можешь остаться, — хрипло со сна предложил Малфой. — На завтраке достаточно будет присутствия одного из нас. И если не останешься, останусь я, так что лучше соглашайся.
— Хочу, — нехотя призналась Гермиона, — но оставайся ты. Мне надо успеть кое-что повторить к сегодняшнему уроку по рунам.
Ей отчаянно не хотелось уходить отсюда одной, но так было нужно и более правильно. Если кто и заметит ее в Хогсмиде, она просто лишит Гриффиндор пары десятков баллов.
Она не стыдилась произошедшего, не считала, что поступила опрометчиво, позволив Малфою соблазнить себя. Но и объявлять о том, что выходные провела в его постели, не хотела.
— Грейнджер-заучка, — хмыкнул Малфой и сжал руку на её плечах, прижимая крепче. — Останется у тебя ещё время на руны, не переживай. Как минимум на гриву свою времени уже тратить не надо. Эдельвейс только полить не забудь. Я так за ним набегался, что буду страшно мстить, если он погибнет.
— О, Мерлин, эдельвейс! — подскочила Гермиона. Уходя, она положила его на тумбочку, рассчитывая вернуться вечером и поставить в блюдечко с водой. — Я первая в душ! — подхватив кимоно, пробормотала она и помимо своей воли запустила руку в волосы. Малфой не соврал. За ночь они даже не спутались. Только обновить заклинания да пройтись расческой.
Когда она вышла, Малфой всё еще валялся в постели, небрежно прикрыв одеялом бедра. Выглядел он при этом очень... интересно. Наверное, тут уместнее было бы слово "сексуально", но Гермионе пока было сложно перестроиться и начать называть вещи своими именами. Как бы то ни было, на Малфоя хотелось смотреть, а ещё больше — подойти и потрогать. И всё же она начала одеваться.
Когда дело дошло до платья, Малфой все же встал и помог ей застегнуть молнию.
— Так что? Леди довольна? — шепнул он ей в ухо, положив руки на плечи и не давая отодвинуться.
На щеки опять хлынул жар. В памяти Гермионы пронеслись события последних дней. Вкусная еда, интересные разговоры, визит в салон красоты... и секс. Удивительный, в сотни раз лучший, чем описывала Хельга Лог в своих романах.
— Полностью, — шепнула она. — Надеюсь только, что джентльмен не разочарован моим обществом?
— Скорее удивлен, — подумав, сообщил Малфой. — И скорее приятно, если не считать эпизода с маггловскими войнами на белой простыне. А вообще с тобой занятно, Грейнджер. И даже не только в постели.
— Обещаю, в следующий раз мы пойдем на какую-нибудь комедию, — улыбнулась Гермиона. — Или на фантастику, чтобы ты убедился, что с помощью компьютерной графики и спецэффектов магглы создают невероятные вещи!
Следующий раз... а согласится ли Малфой еще как-нибудь пойти с ней в кино? Хотя мультфильм же ему понравился, отчего нет. Впрочем, она не хотела загадывать, чтобы не испытывать разочарования потом.
— Я подумаю над вашим предложением, — Драко насмешливо прищурился, разворачивая её к себе лицом. — В общем-то не прощаюсь, но все-таки... — и медленно поцеловал в губы, как сделал бы наверняка, если бы они расставались на срок больший, чем полтора часа.
— Советую соглашаться, не раздумывая, — заметила она, когда Драко отстранился. — Даже я с удовольствием смотрела "Терминатора".
Сейчас был тот самый момент, когда или надо было оставаться на завтрак, либо уходить. Потому Гермиона быстро, чтобы не передумать, направилась к двери.
— Иди в душ, а я побегу учить руны, — у самого порога развернулась и тихо добавила: — Спасибо за выходные.
— Обращайся, — Малфой сверкнул кривоватой улыбкой. — И смотри не закапывайся в книжную пыль с головой — у тебя теперь красивые волосы, и их надо беречь. Но вот если захочешь вываляться в грязи или, к примеру, в шоколаде — вот тут ни в чем себе не отказывай и непременно позови меня посмотреть. Только раздеться не забудь!
— Всенепременно, — хмыкнула Гермиона и поспешила в коридор.
Малфой не стал ее окликать или предложить проводить, да это было и ни к чему. Обувшись и накинув мантию, она вышла из такой уютной виллы и быстрым шагом направилась с аппарационной площадке. Ее бил озноб от утренней прохлады, даже согревающие чары не спасали. А может, дело было вовсе не в погоде?..
Драко предупредил о том, что в следующие выходные ей придется сидеть одной в школе. Но ведь до них еще неделя. А Малфой даже в шутку не бросил, мол, до встречи в туалете... Не говоря уже о том, чтобы пригласить к себе в комнату.
Торопливо шагая по малоприметной тропинке от к Хогвартсу, она больше не думала об этом. Все мысли сосредоточились на том, чтобы не попасться Филчу или учителям. Благополучно добравшись до гриффиндорской гостиной. она наконец смогла перевести дух.
К счастью, никто из девочек ещё не встал, и удалось прошмыгнуть в кровать незамеченной. Задернув полог, она быстро стащила платье, переоделась в пижаму и залезла с книгой под одеяло. Почти тут же накатило странное чувство — вот она, как будто ничего не случилось, лежит в своей постели, а на самом деле все в жизни уже успело перемениться — начиная от волос, и заканчивая запахом кожи и неприятным пощипыванием между ног. И ведь нужно ещё что-то придумать для остальных, чтобы объяснить свое отсутствие... А если кто-то заметил, что Малфоя тоже не было?..
Но никто не удивился, увидев ее. Джинни только спросила, как она сумела отпроситься у МакГонагалл.
— Я не отпрашивалась, — сухо ответила Гермиона. — Просто аппарировала из Хогсмида.
Куда именно, Джинни спрашивать не стала, и Гермиона предпочла свернуть разговор, поспешив в душ.
Хотелось бесконечно долго стоять под обжигающе-горячими струями, чувствуя, как расслабляются мышцы, но пришлось быстро ополоснуться и закрыть кран. Наложив на волосы заклинания, она мельком глянула на себя в зеркало в иррациональном желании убедиться, что на шее нет засосов или губы не распухли слишком сильно, и вернулась в спальню.
Руны в голову не лезли: там всецело властвовал Малфой. Нет, сожаления или раскаянья Гермиона по-прежнему не чувствовала, но выкинуть из головы все произошедшее и сосредоточиться на учебе не могла. Что теперь? Кто они теперь с Малфоем? Любовники? Или она слишком много на себе берет? Он вел себя как настоящий джентльмен вплоть до последней секунды, но чем это продиктовано? Вежливостью, воспитанием или все же интересом? Гермионе было стыдно и слегка неловко признаться себе, что она придает слишком много значения его поступкам, и что ей действительно хотелось бы продолжить и даже развить эти отношения. Хотелось чувствовать себя желанной и интересной. Хотелось тонких комплиментов и откровенных домогательств. И чувствовать себя настоящей женщиной хотелось особенно. Малфоя научили всему этому в совершенстве, и он — от скуки ли, или в поисках легкого секса — оттачивал на ней свои навыки. Вот только даже понимая это, Гермиона всё равно велась на его уловки, ведь до сих пор ей перепадали лишь крохи мужского внимания.
Бросив в сумку учебник, она вынула из воды эдельвейс, радостно зашелестевший лепестками, и повесила кулон на шею. Не стоит слишком предаваться планированию и анализу, иногда нужно просто плыть по течению.
Но все здравые мысли вылетели из головы, когда она спустилась в Большой зал. Малфой, выглядевший как всегда свежим и отдохнувшим, потягивал кофе, а рядом с ним сидела... Панси Паркинсон.
Гермионе удалось не сбиться с шага. И даже налить кофе, не звякая носиком кофейника о край чашки. Но пришлось так прикусить себе щеку изнутри, что на языке разлилась солоноватость. Понимая, что не вправе предъявлять претензии, она ощущала, что ее выбросили, как использованный пергамент. Может, и не было никакого отчуждения? А что, если сейчас Малфой, потешаясь и отпуская язвительные комментарии, пересказывает своей подружке, как быстро сумел затащить ее в кровать...
Против своей воли она напрягла слух, пытаясь разобрать слова. Как реагировать, если ее предположение окажется правдой?
Панси выглядела непривычно веселой и оживленной, Малфой же... По нему, как всегда, сложно было что-то сказать. Но уже то, что он позволял ей шептать что-то на ухо и даже изредка отвечал, говорило о многом. Слишком о многом.
А вот взгляд, который он в какой момент кинул на Гермиону, не сказал ровным счетом ничего. Как ни пыталась она разобрать его, сотни раз прокручивая в голове, ей все равно было непонятно, что же он думал в тот момент.
На занятиях Малфой с Панси не сел, хотя та явно собиралась это сделать и даже, кажется, слегка обиделась. Но на обеде они снова шептались под хмурыми взглядами Забини, и у Гермионы не было никакого желания лицезреть это все ещё и за ужином.
Вот и кончилась сказка. Принц бросил золушку и вернулся к своей принцессе. И хотя Гермиона понимала, что на самом деле такой вариант более чем логичен, да и в сказке-то она оказалась случайно, всё равно ощущение потери прожигало внутри дыру. И когда же она успела так увязнуть?..
Наскоро съев тарелку какого-то безвкусного супа, она, как в забытьи, пошла в башню. Нужно бы пойти в библиотеку, мадам Пинс обещала подобрать ей книги для эссе по истории магии, но Гермиона не хотела даже думать об этом. Она боялась. Даже самой себе было противно признаваться, что она до колик в животе боялась увидеть там Малфоя с Паркинсон, сидящих за одним столом и опять о чем-то шушукащихся. Ничего, у нее достаточно дел и без эссе, она отлично позанимается в гостиной.
Но и там она не задержалась, потому что на диване у камина развалился Рон, а вокруг него, распространяя вокруг аромат слишком крепких духов, суетилась Лаванда, пытаясь устроить объевшегося сверх всякой меры Уизли поудобнее.
Задернув полог кровати и наложив заглушающие чары, Гермиона скинула обувь и удобно устроилась под пледом. Нужно выучить, наконец, тот параграф о руне Нааз, иначе она точно завалит контрольную через неделю. И сейчас нет времени замечать противную боль под ребрами или злиться. Она пошла на это добровольно и заранее знала, что для Малфоя это только способ скоротать время.
Далеко не сразу, но ей все же удалось погрузиться в учебу. В конце концов, она могла это сделать даже когда вокруг бушевала война, так неужели Малфой, флиртующий с Паркинсон окажется страшнее? Мозг, явно желая избавиться от лишних и таких непривычных эмоций, полностью сосредоточился на деле, и негромкое покашливание услышал далеко не сразу. Гермиона испуганно вскинулась и с изумление увидела примостившегося с края кровати домовика.
— Добрый вечер, мисс, — поздоровался он. — Долли просит прощения, но Долли приказано передать вам письмо.
Он протянул ей свернутый в тоненькую трубочку пергамент.
Сердце бешено забилось. Кто, ну кто ещё мог послать к ней домовика, кроме Малфоя? Резко сев на кровати, она схватила записку и быстро её развернула.
"И куда ты подевалась?", — писал Малфой каллиграфическим почерком. — "Я надеялся, что вечерами будет, чем заняться, помимо глотания книжной пыли, а теперь даже это приходится делать в одиночку. Подними свою очаровательную задницу и потрудись хотя бы объяснить, почему!"
Он что, опять один? Гермиона несколько раз перечитала записку, боясь ошибиться. Но Паркинсон ведь явно жаждала общения с ним.
— Долли, отнеси это автору записки, — она быстро нацарапала на куске пергамента "В туалете Миртл".
Домовик мотнул ушастой головой и аппарировал с тихим треском. Гермиона посидела с минуту неподвижно, давая время сердцу немного умерить ритм, и только после этого принялась обуваться. Малфой ведь ни за что не расскажет о произошедшем утром, а так хотелось узнать. Может, она заметила их отсутствие и что-то предположила? Или видела их в Хогсмиде?
Малфой был явно недоволен тем, что пришлось тащиться в туалет. Он подпирал задницей раковину и хмурился.
— Ты трусиха, Грейнджер! — заявил, едва она распахнула дверь. — Могла бы просто спросить, а не прятаться невесть где.
— Что спрашивать? — резко ответила Гермиона и неосознанно скопировала его позу, облокотившись на одну из раковин у противоположной стены. — Драко, ты помирился с Панси? Или и не ссорился никогда, просто навешал лапшу на уши заучке-Грейнджер?
Раньше, чем разум задушил эмоции, заставил прикусить язык, ненужные, выдающие ее с головой слова вырвались из горла. От злости на саму себя Гермиона сжала руки в кулаки, и в упор посмотрела на Малфоя. Ей нужно было знать ответы на эти вопросы и сейчас граничащая с грубостью честность Малфоя была как нельзя кстати.
— Помирился, — кивнул он, и Гермионе показалось, что она летит с высоты вниз. — Но не так, как ты думаешь, — добавил насмешливо, явно забавляясь её ревностью. — Я простил её предательство, в конце концов, мы оба слизеринцы, но замуж она все равно выйдет за Забини. Потому что если бы хотела быть со мной — нашла бы способ обойти запрет отца, а то и просто наплевала на него.
— Отца? — недоуменно переспросила Гермиона. — То есть, она отстранилась от тебя только потому, что так велел отец?
Она не могла в это поверить. Неужели только что закончившаяся война так ничему и не научила? Гарри отправился на добровольную смерть в Запретном лесу ради того, чтобы люди не были заложниками своей крови, происхождения и чьих-то взглядов. И почему из всех оправданных именно от Малфоя отвернулись все? Ведь тому же Забини, весь прошлый год усердно отрабатывающему Круцио на младшекурсниках-магглокровках, избежать тюрьмы позволило лишь то, что он прикрыл Протего Флитвика.
— Да, Грейнджер! — рявкнул Малфой неожиданно зло. — Поэтому и много почему ещё. Но теперь одумалась и хочет, чтобы всё было по-прежнему. Но мне плевать, чего она хочет! Я готов снова обсуждать с ней учителей, еду и одежду. Не больше. У меня слишком чувствительная гордость, чтобы размениваться на вторые шансы кому бы то ни было.
Гермиона не стала возражать. Она когда-то дала второй шанс Рону, простив ему заигрывания с Браун, и ничего хорошего из этого не получилось.
— Мог бы хоть как-то намекнуть, а не делать весь день вид, что меня просто нет, — пробормотала тихо, отчаянно стыдясь проявления ревности.
Малфой не был обязан улыбаться ей или посылать спешные записки. Это было бы и глупо, и совсем не в его характере, да и заметить кто-нибудь бы мог. Но... Гермиона понимала, что среагировала неправильно, но ничего не могла с собой поделать, слишком больно было видеть их рядом и думать, что в шкафу Малфоя вот-вот снова появятся какие-нибудь экзотически украшенные трусы, подаренные Паркинсон.
Драко закатил глаза.
— Я всегда делаю вид, что тебя нет, — заметил он язвительно. — Даже если мечтаю, чтобы ты бросила есть пудинг и разделась прямо на гриффиндорском столе. А лучше сразу на слизеринском. Но в следующий раз могу во всеуслышание заявить, что у тебя классные сиськи. Вряд ли, правда, такой намек окажется понятен и не поставит мои яйца под угрозу.
— О, какие у тебя фантазии, — фыркнула Гермиона. — Давай лучше обезопасим стратегически важные части наших тел.
Повисла тишина. Гермиона не знала, как ей поступить дальше. Сидеть в туалете было глупо, да к тому же хотелось не буравить друг друга взглядами, а... Как быстро она привыкла к прикосновениям Малфоя, как скучала без них весь день. Но гордость не позволяла подойти первой, прикоснуться самой. А Малфой, кажется, не спешил вновь приглашать ее к себе
— Не знаю, как тебе, а мне вся эта туалетная романтика чертовски поднадоела, — сказал Драко, поморщившись. — Пойдем к озеру, что ли? Если темноты не боишься.
— Пойдем, — Гермиона поспешно вернула раковину в ее истинный вид и призвала Акцио теплую мантию из спальни. — Попробуем прикормить Гигантского кальмара или просто пройдемся? — спросила, улыбнувшись, намекая на то, как они с Драко кормили рыб.
— Кальмар — это выдумки Хагрида, — фыркнул Малфой и распахнул ей дверь.
Разойдясь по разным коридорам, они изредка видели друг друга в пролетах бесконечного лабиринта Хогвартса, но потом Малфой её опередил. Гермиона нагнала его в холле и едва заглянув в дверной проем, тут же юркнула обратно в темный коридор. Возле двери стоила улыбающаяся Паркинсон.
— Я так и думала, что ты пошел на наше место, — сказала она подошедшему Малфою, не заметив Гермионы. — Пойдем вместе?
У Гермионы внутри что-то оборвалось. О том, что Малфой откажет, не приходилось даже мечтать. Вот сейчас улыбнется, кивнет, бросит виноватый взгляд на нее и уйдет любоваться на дубы.
— Нет, — твердо и совершенно спокойно сказал Драко, скрестив руки на груди. — Я просто хочу прогуляться. Один.
— Да ладно тебе, — Паркинсон улыбнулась и игриво шлепнула его по руке. — Ты и прогулки в одиночестве, ни за что не поверю! Перестань уже, я ведь все объяснила! — и потянула его за локоть к выходу из замка.
Гермиона сжала кулаки. Из них двоих Малфой конечно предпочтет Паркинсон. Чистокровную, идеально воспитанную, прекрасно ориентирующуюся в магическом мире. Наверняка та и в постели была куда увереннее смущающейся Гермионы. С Паркинсон Драко совсем не нужно будет прятаться, и провожать по темным коридорам, рискуя нарваться на Филча. И тем для разговоров куда больше.
Нужно возвращаться в башню. Не ждать окончания разговора, подслушивая из-за угла, не смотреть им в спины, когда Паркинсон уговорит Малфоя, а в этом Гермиона не сомневалась. Не унижаться.
Но ноги будто приросли к полу, и она беспомощно смотрела на короткие пальцы Паркинсон с вызывающе-ярким маникюром, сминающие рукав темно-серой малфоевской мантии.
— Перестань вести себя, как шлюха, — резко, как пощёчина прозвучали презрительные слова, и Паркинсон остановилась, будто споткнувшись. — Настолько не понравилось с Забини? Так привыкай. Замуж все равно за него пойдешь.
— Это еще кто сказал? — фыркнула Паркинсон, но в ее голосе Гермиона, к своему удивлению, услышала нотки обреченности. — Мы же с тобой обещаны друг другу! Отец не стал расторгать предварительную помолвку. И если ему сказать, что именно ты лишил меня невинности, то он согласится на брак. Драко, ну перестань, я только вчера узнала, отец слишком много выпил за ужином и размахивал передо мной документом.
— Зато до этого беспрекословно легла под Забини, — холодно заметил Малфой и резким движением высвободил рукав. — Я бы простил многое, ты знаешь. Но я скорее женюсь на грязнокровке, чем на изменнице.
— О, отлично! — рявкнула Паркинсон. — Грязнокровки нынче в моде! Вон Грейнджер как раз Уизли дал отставку, иди, хватай героиню! Жаль ты предательницу крови упустил, Томас быстрее тебя подсуетился.
Гермиона прижалась к стене. Малфой, конечно, сказал это не всерьез, просто чтобы досадить Паркинсон, но почему задрожали колени? Почему губы сами собой разъехались в улыбке? Пришлось заставить себя вспомнить слова Драко о том, что все, что происходит между ними, только развлечение на время учебы. Да и потом, что это за переживания? К чему ревность? Она же ведь не увлеклась Малфоем. Это всего лишь секс. И еще общение. Ну и немного заботы. Все. Никаких чувств!
— Ты смешна, Панси, — Драко презрительно скривил губы. — И, как оказалось, наивна, как гриффиндорская первокурсница. Ты правда думала, что я приму тебя обратно после другого мужчины? Я? — он поморщился и покачал головой. — Мой тебе совет — возвращайся к Забини. Он, кажется, в тебя влюблен. Не самый плохой вариант, — и он прошел мимо раздавленной и некрасиво покрасневшей Паркинсон.
Дождавшись, пока Паркинсон, тяжело цокая каблуками по камням, уйдет вглубь замка, Гермиона вышла на улицу.
Ее тут же окутала непроглядная тьма. Она поспешно свернула в сторону от центральной аллеи и застыла, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. И едва не застонала от пронзившего мозг осознания того, что Паркинсон была для Драко не просто подружкой детства и случайной любовницей. Именно потому тот факт, что она поддалась воле отца, для него был самым настоящим предательством. Буквально ножом в спину. Ведь он же спал с теми женщинами, явно уже не невинными, так что нельзя было списать все только что произошедшее только на его собственнические инстинкты.
Тут в темноте раздался свист, и приглядевшись, Гермиона увидела возле дальнего дерева Малфоя.
— Ты идешь? — осведомился он спокойно, будто ничего не произошло.
— Иду, — так же спокойно ответила она и зашагала к нему. — Просто не хотела картинно разбить себе нос, сослепу оступившись.
Раз сам Малфой не счет нужным как-то комментировать случившееся, то и ей лучше не дергать его. По крайней мере, сейчас. Она с благодарностью взяла его под галантно предложенный локоть и втянула носом терпкий запах опавших листьев, прихваченных первыми заморозками.
— Я уже успела забыть, что здесь почти зима, — призналась тихо. — Вчера было почти что лето, а в Лондоне и не поймешь, какое время года, одни камни кругом.
— Это потому что ты только свою библиотеку и видишь, — заметил Малфой скорее задумчиво, чем насмешливо. — Панси тебя не видела? — спросил без всякого перехода. — Будет забавно, если кто-то из детей все же проговорится, что ты приходишь ко мне.
— Нет, не видела, — покачала головой Гермиона.
А что, правда, будет, если кто-то расскажет Паркинсон, что видел ее? Примется ли та мстить? Или побежит докладывать Люциусу о недостойной компании для ее сына? Нет, конечно. Люциус не пустит ее на порог, а что же до мести... Она только и сможет, что раструбить об этом на весь Хогвартс, ну и придумав каких-нибудь гадостей.
Еще год назад при одной мысли об этом у Гермионы бы засосало под ложечкой. Ах, что же о ней подумают! Как она посмотрит в глаза Гарри? А теперь Гарри нет, а ничье другое мнение, как оказалось, не так уж сильно ее и волнует. Разве что... в последнее время стало очень важным, чтобы в ней не разочаровался Малфой.
Драко кивнул и потянул её в сторону от дороги.
— Озеро там, — прокомментировал он. — Тут ближе. Хотя, конечно, жутковато. Страшно было вам с Поттером в лесу жить? — спросил вдруг. — Он, правда, маггловский, конечно, но у них тоже, вроде бы, хищные звери водятся. Да и наши кое-какие твари маггловским мясом не гнушаются.
— От зверей легко навести чары да щиты навести, — пожала плечами Гермиона. — А вот выдержать горестные мысли и агрессию, внушаемую крестражем, было почти невозможно. Мы носили его по очереди, потому что в одиночку можно было и с ума сойти. Но сейчас предупреждаю сразу, что если наступлю на мышь или услышу какой шорох в кустах, буду долго и громко орать! — пошутила она, давая понять, что не хочет больше вспоминать о прошлой зиме. Слишком много боли она принесла с собой, и ворошить ее было страшно.
— Не волнуйся, от мыши я тебя героически спасу, — усмехнулся Малфой, похоже, прекрасно понявший скрытый смысл её слов. — Но вот если в кустах зашуршит что-то большое, боюсь, орать я буду даже громче.
— От сильно большого тогда я буду тебя спасать! — расхохоталась Гермиона. — У меня Протего получается не задумываясь, да такое сильное, что щит можно невооруженным глазом рассмотреть.
Малфой и сейчас остался верен себе в части предельной честности. Ведь наверняка не сильно-то приятно признаваться девчонке на голову ниже тебя в том, что чего-то боишься.
Тут она вспомнила, как хвастлив и самоуверен был Драко до войны, и решила, что предельная честность по отношению к самому себе — это всё же недавно приобретенное качество. И не самое плохое.
— К нашему общему счастью, шуршащим в кустах гигантом тут может оказаться только Хагрид, — улыбнулся Малфой. — А его я бояться решительно отказываюсь. Хотя я очень рад, что по школе больше не разгуливает оборотень.
И тут оно случилось. В кустах неподалеку от них раздалось фыркание, возня, и не успела оторопевшая от ужаса Гермиона ни закричать, ни вскинуть палочку, на тропинку перед ними вышло странное существо.
Оно походило бы на лошадь, если бы не торчащие кости, обнаженные зубы и вытаращенные на лишенной плоти морде и затянутые бельмами глаза. Фестрал с любопытством втянул воздух и взмахнул крыльями.
— Ой, — Гермиона отмерла и инстинктивно, по инерции спряталась за спину Малфоя. Она и до этого видела фестралов, но привыкнуть к их внешности так и не смогла.
— Мерлин всемогущий, ну до чего же отвратительная тварь, — поморщился Малфой. — Этот лесник совсем из ума выжил, раз позволяет этому разгуливать по территории.
Тут фестрал заинтересованно на него посмотрел и пошел прямо на Драко.
— Эй, а ну пошел отсюда! — прикрикнул тот и сделал шаг назад. — Надеюсь, это один из тех, кто возит карету, а не какой-нибудь дикий хищник.
— Обжора! — раздался вдруг со стороны озера громоподобный рык. — А ну иди сюда, хулиган! Ты куда подевался, негодник? Обжора!
— Ты, что ли, Обжора? — скептически глянул на худющего фестрала Малфой и уже относительно бесстрашно подошел к животному. — Ну-ка иди давай. Слышишь, зовут тебя.
Гермиона не двинулась с места, пока Обжора не скрылся за кустами, издав истошный, похожий на рыдание крик.
— В здешних местах нет диких фестралов, — сказала она позже. — Но все равно у меня от них мурашки по всему телу. Спасибо, что героически спас меня от существа куда крупнее мыши! — не удержалась от замечания. — А вот я, кажется, теряю квалификацию.
Ну да, полгода назад она бы успела укрыться щитом и кинуть Ступефаем раньше, чем фетсрал бы продрался через кусты. Но, может оно и к лучшему? Может, это всего лишь доказательство, что война кончилась?
— Большая худая лошадь, — хмыкнул Малфой. — С лошадьми я вырос. И гиппогриф — тоже лошадь, что бы он там о себе не воображал.
— В общем да, — кивнула Гермиона. — Просто я и лошадей боюсь. Говорят, они кусаются. А еще и ногами пинаются. Другое дело собаки и коты, — снова стало грустно от воспоминания огненно-рыжего Живоглота, мурлыкавшего у нее на коленях. — Собаки умны и преданны, а кошки красивы и грациозны.
— У отца была ручная рысь, — огорошил её Малфой. — Она меня в детстве сильно покусала, и отец от неё избавился. А вот пантера в зимнем саду живет до сих пор, но она уже такая старая, что ест только кашу из молока и фарша. Но когда я был маленький, она приходила ко мне за мышами и даже давала гладить её по голове. А вот крапов отец не держит. Не любит шум и лай. Так что с крапами я не общался, за исключением хагридовского монстра, и тот произвел не лучшее впечатление.
— Клык — это большое недоразумение, — кивнула Гермиона. — Но я имею в виду не его. Тебе надо увидеть, как работают маггловские собаки. Они несут караульную службу, охраняют, защищают, иногда даже ценой собственной жизни. Ищут наркотики и попавших под завалы людей, задерживают преступников и прекрасно пасут стада, а также спасают миллионы людей от одиночества.
— Ну просто ангелы во плоти, — фыркнул Малфой. — Но, собственно, почему нет? Допускаю, что крапы — или как там их? Собаки, — могут быть интересны и полезны. Но не лучше лошадей! — добавил категорично.
— Не спорю, — миролюбиво согласилась Гермиона. — Только вот как ездить верхом на вечно норовящей скинуть тебя зверюге, я не понимаю. Правда, я и с метлой-то не особо управляюсь, потому к сдаче экзаменов на аппарационную лицензию готовилась изо всех сил.
Где-то далеко Хагрид громко и пространно, но добродушно распекал дошедшего до него Обжору. У Гермионы защемило сердце. Еще совсем недавно они — Гарри, Гермиона и Рон — бегали к нему в гости, пили чай, брезгливо уворачивались от норовящего облизать лицо Клыка. А теперь она осталась одна. Или нет? Теперь-то ведь был Малфой. Пусть и его ей суждено потерять, но ведь до окончания школы еще так далеко!
Скоро они вышли к озеру, возле которого оказалось немного светлее. Волны таинственно шуршали, и было всё же немного страшновато гулять тут одним, даром, что никакой опасности быть не могло в принципе. Разговаривая о всяких пустяках, они ходили взад вперед по самой широкой тропинке, по которой днем слонялись толпы школьников, и сами не заметили, как загулялись до самой ночи. Об этом им напомнила медленно выползшая из-за горизонта луна.
— Ну что, Грейнджер, — Малфой остановился, глядя на лунную дорожку на озере. — Это то, что ты назвала бы романтикой?
— Скорее умиротворением, — тихо, будто боясь кого-то спугнуть, ответила она. — Хотя если бы меня поцеловал сейчас, это уже было бы ближе к романтике.
Так не хотелось напрашиваться, заставлять его, но у Гермионы уже саднили губы от желания ощутить, как их накроют жесткие и жадные малфоевские, и затянувшаяся игра в джентльментство уже злила.
— Конечно, поцелую, — с улыбкой заверил Малфой, разворачиваясь к ней. — Разве ты сомневалась? Вот только назвал бы я это не романтикой, а удачным стечением обстоятельств.
Он притянул её к себе, поцеловал и без лишних промедлений крепко прижал к себе, опуская ладони на задницу.
В этот раз она и не думала сопротивляться, прильнув к нему, расслабляясь в объятиях. Кожу даже сквозь несколько слоев ткани обожгло, внизу живота заныло, а груди потяжелели. И за это больше не было стыдно, напротив, больше всего на свете хотелось, чтобы Малфой не отпускал ее, не останавливался, целовал еще и еще и так восхитительно прижимал к своему телу.