294.
Предисловие от автора:
Меня особенно поразило, что нынешняя Амелия сильно отличается от той, что была в начале «Malignant». Но это потому, что наше первое впечатление об Амелии сложилось, когда её похитил человек, которого она презирала. С самого начала Амелия была упрямой, эмоциональной, злой и склонной к спорам, потому что её загнали в страшную ситуацию. Но теперь, когда память стёрта, мы увидели её именно такой, какой она была бы с самого начала, если бы сюжет был другим, а Гарри был хорошим, – Амелией, которая не была бы готова себя защитить. Её характер мягкий, терпеливый, понимающий и милый. Именно такой была Амелия с самого начала, а не той, что была в начале трилогии, когда её напугал и похитил похититель.
в любом случае>>>>>>>>
———————————————————————————-
15 дней до войны
Я провела руками по влажным волосам, стараясь как можно лучше высушить их естественным путём, чтобы они лежали естественно. Я смотрела себе в глаза через отражающую поверхность зеркала в спальне, полностью одетая и сидящая в кресле.
Некоторое время я не осознавала, что в дверном проёме, далеко позади меня, стоит какая-то фигура, а когда я сосредоточила взгляд в зеркале, то увидела, что это Гарри, прислонившийся к раме, скрестив руки на груди. На его лице играла лёгкая улыбка, он был одет в чёрное с головы до ног.
Я улыбнулась в ответ, глядя на него сквозь отражение, пока он смотрел на меня.
-Ты выглядишь нервной. - Он нарушил молчание, оставаясь вдали позади.
-Я бы солгала, если бы сказала, что не нервничаю. - Я отвечаю тихо и честно, оставаясь сидеть на месте.
-Тебе правда не обязательно идти со мной, ты же знаешь? — говорит он, засовывая пальцы в узкие карманы джинсов и выпрямляясь.
Сегодня Гарри организовал грандиозное совещание Malignant. Он собирался рассказать мне обо всём, что произойдёт в день последней войны. Когда он рассказал мне об этом, он не намекал, что я пойду с ним, но мне сразу же захотелось.
-Знаю, но мы об этом говорили, я хочу понять, что к чему. Мне нужно знать, что произойдёт в тот день, когда ты уйдёшь, возможно, навсегда. - Я поворачиваюсь на стуле и смотрю на него прямо, а не через зеркало.
-Я просто не хочу, чтобы ты боялась – ни их, ни меня. Никто тебя не обидит, но то, что ты видишь меня таким заряженным, – это часть меня, которую ты не привыкла видеть. Я не хочу отталкивать тебя сильнее, чем мне когда-либо хотелось бы, – говорит он осторожно, но я была слишком откровенна, чтобы передумать.
-Нет, мне нужно пойти с тобой. Я знаю, что со мной ничего не случится, пока ты рядом. - Я киваю, не позволяя ничему повлиять на моё решение.
-Хорошо, дорогая, – говорит он, подходя ко мне, пока я отворачиваюсь и снова смотрюсь в зеркало.
Он подходит к моему стулу и смотрит на меня через зеркало, кладёт руки мне на плечи и наклоняется так, чтобы смотреть через моё левое плечо и в зеркало вместе со мной.
-Ты красивая. - Он улыбается, прижавшись лбом к моему. Его сверкающие зубы заставляют моё сердце замирать. У него была такая милая улыбка, самые красивые зубы, которые я когда-либо видела. Два его передних зуба были чуть длиннее остальных, что делало их такими милыми и невинными, когда он улыбался.
-Надеюсь, ты знаешь, какая у тебя прекрасная улыбка, — отвечаю я, глядя на его идеальное лицо.
-Не заставляй меня краснеть. - Он ухмыляется, целуя меня в щёку, и выпрямляется.
-Твоя мама должна прийти с минуты на минуту, чтобы присмотреть за Брайар, — говорит он, прежде чем развернуться и выйти из комнаты, оставляя после себя аромат своего одеколона.
Я снова смотрю на себя в зеркало и глубоко вздыхаю, не зная, что принесёт мне сегодняшний день, но мне нужно с этим справиться. В конце концов я встала, оставшись в чёрных джинсах и светло-голубой кофте на молнии, заправила волосы за ухо и в последний раз взглянула в зеркало, прежде чем выйти из комнаты.
Я прошла по коридору и спустилась по ступенькам, чтобы увидеть Брайар, сидящую на ковре в гостиной, широко раскрытыми глазами смотрящую на телевизор, засунув пальцы в рот. Её взгляд был устремлён в пустоту, а в другой руке она держала плюшевую утку.
Гарри открывал входную дверь, когда я сходила с последней ступеньки. Мама вошла с улыбкой и сумкой в руке.
-Няня готова к работе, – сказала она с юмором, пока Гарри встречал её внутри.
-Ещё раз спасибо, – любезно сказал Гарри, снимая обувь.
-Привет, мам. - Я улыбнулась и подошла к ней.
-Привет, детка. - Она улыбнулась в ответ, когда я подошла и тепло обняла её – она всегда так нежно обнимала.
-Вижу, она уже занята, – говорит мама через моё плечо, имея в виду Брайар, которая смотрела телевизор.
-Да, сегодня она не будет особо надоедать, – усмехается Гарри и чешет затылок.
-Как пожелает, ладно? – смеётся она.
-Но я же принесла ей ещё игрушки и вещи. - Она поднимает пакет с вещами.
-Тогда я уверен, ты отлично проведёшь время, мы не задержимся надолго, – говорит Гарри, надевая обувь и снимая с крючка солнцезащитные очки и ключи.
-Ну, будьте осторожны, пожалуйста. - Мама одновременно хватает меня за руки и Гарри.
-Мне нужно, чтобы вы оба вернулись целыми и невредимыми. - От её слов у меня переворачивается живот.
-Не беспокойся об этом, — отвечает Гарри, тоже глядя на меня.
-Никто не пострадает, это просто короткое совещание по поводу войны. И на этот раз у нас будет охрана, чтобы убедиться, — говорит он нам обоим, а мама всё ещё держит нас за руки.
-Хорошо. Ну, ответьте на звонок, когда я позвоню, чтобы я знала, — говорит она.
-Так и будет. - Я киваю.
-Тук-тук! - Кто-то, краем глаза заметив, прыгнул в дверной проём, заставив меня вздрогнуть.
Найл стоял там в солнцезащитных очках, улыбаясь, но пугая меня до чертиков.
-Привет, неудачники! - Луи тоже выскочил из-за угла с улыбкой и в солнцезащитных очках.
-Ну, похоже, нам пора уходить, — говорит Гарри моей маме.
-Ладно, ещё раз будьте осторожны! — говорит она.
-Так и будет, — говорит он в последний раз, прежде чем взять меня за руку и вывести за дверь.
-Люблю тебя, — говорю я ей.
-Я тоже люблю. - Она улыбается в ответ, когда я отворачиваюсь и иду с Гарри, Луи и Найлом по подъездной дорожке.
-Так мы поедем вместе или как? — спрашивает Луи.
-Зачем? - Гарри усмехается, всё ещё держа меня за руку. Я чувствовала себя в полной безопасности, держа его за руку.
-Не знаю, может быть, сблизимся? — ответил Луи чуть бодрым голосом.
-Почему вы сегодня не такие грустные? — спрашивает Гарри.
-Потому что я начинаю заводиться. - Он несколько раз подпрыгивает от адреналина.
-Мы приближаемся к войне, — заканчивает он.
-И ты от этого в восторге? — не удержалась я.
-Рад смерти? Не очень. Но рад убить кого-нибудь из Спасения? Блять, да. - Он улыбается мне сквозь солнцезащитные очки.
-Рад, что хоть кто-то мыслит позитивно. Ты действительно несёшь бремя за всех нас, — говорит Гарри, анализируя поведение Луи.
-Просто он переспал за двадцать минут до того, как приехать сюда сегодня, — добавляет Найл, пока мы подходим к машине.
Моё лицо скривилось, когда Луи подошёл к водительскому сидению, открыл дверь и посмотрел на нас через крышу машины, высунув язык и кивнув, подтверждая, что это правда. Он всё это время ухмылялся.
-Вот это да. - Я усмехаюсь, потому что знаю, что он говорил о моей лучшей подруге.
-Извините, но мне не жаль. - Он усмехается, исчезая в машине.
-Твою мать. - Гарри тихонько смеётся, открывая дверцу машины и приглашая меня сесть.
Я слегка улыбаюсь и сажусь в машину. Он закрывает за мной дверь, идёт в другую сторону и запрыгивает внутрь.
-Найл — это тот, у которого ужасный засос на шее, - Луи указывает на Найла, сидящего на пассажирском сиденье передо мной, пока я пристёгиваю ремень безопасности.
-От кого это? — спросил Гарри слева от меня.
-Не волнуйся, — ответил Найл, словно ему не хотелось, или, наверное, это был секрет.
-Ему просто стыдно, — поддразнил Луи.
-Заткнись, Лу.
-Почему мы снова едем в машине вместе? — Гарри сменил тему.
-Связь, блять. — сказал Луи, заводя двигатель.
-Ах да, — понял Гарри.
-Но почему мы решили сблизиться сейчас, если раньше никогда не задумывались об этом?
-Потому что раньше мы не знали, когда закончится наша жизнь, а теперь знаем, — ответил Луи, но так, словно это было совершенно обычное дело, как будто он просто говорил какую-то фразу.
Меня очень расстроило, когда он это сказал, и то, что он был так спокойно к этому отнёсся. Никто не отреагировал на его пугающий приговор, потому что знали, что это правда, и вели себя так, будто это не имело значения. Я сидела в машине с мужчинами, которые не боялись таких вещей, как смерть, и это было самое смелое и одновременно пугающее зрелище, которое я когда-либо видела. Люди, естественно, боятся смерти, в глубине души мы все это чувствуем. Но эти бесстрашные мужчины, казалось, говорили об этом так обыденно, а смерть была таким же обыденным делом, как стирка.
Я почувствовала, как рука Гарри легла мне на бедро, и это мгновенно вырвало меня из раздумий. Я посмотрела на него слева и поймала его взгляд, который чувствовал моё беспокойство. Он нежно погладил мою ногу и сжал губы в тонкую линию, не в силах вымолвить ни слова из этой ужасной темы. Я положила его руку на его и кивнула, отведя взгляд в окно, когда мы отъехали.
Луи достаёт сигарету и сует её в рот, роясь в кармане, чтобы достать серебряную зажигалку и разжечь пламя.
-Луи, — Гарри прочищает горло с заднего сиденья, встречаясь взглядом с моим через зеркало заднего вида. Я поняла, что Гарри жестикулирует, предупреждая его, что не следует курить в машине, когда я здесь, но мне было всё равно.
-Ах да, — произнёс Луи, поняв, прежде чем посмотреть на меня.
-Амелия, хочешь сигарету? — спросил он, чем окончательно сбил меня с толку.
-Нет, я не это имел в виду, идиот. - Гарри покачал головой и закрыл глаза.
-О! — его осеняет ещё большее озарение.
-Амелия, ты не против, если я закурю? — поправляет он себя, и этот вопрос обретает смысл. Я невольно рассмеялась.
-Всё в порядке, Луи, спасибо, что спросил. - Я кивнула с насмешливой улыбкой, даже зная, что он бы не спросил, если бы Гарри не указал ему на сигарету.
-Не могу поверить, ты подумал, что я хотел предложить Амелии сигарету, — всё ещё недоумённо произнес Гарри, пока Луи ехал по дороге и закуривал.
-Я же не просил её нюхать обезболивающее, как ты, я знаю, сделал бы, — резко говорит он.
-Заткнись, придурок. - Гарри сильно пнул спинку сиденья, отчего всё вздрогнуло, а Найл тихонько рассмеялся.
-О, эй, я почувствовал этот удар! — крикнул Луи в ответ на сильный удар Гарри по чёрному кожаному сиденью.
Не знаю, почему мне это показалось забавным, но мне это показалось забавным. Хотя их шутки касались прошлого Гарри, связанного с наркотиками, сложно было не счесть забавным то, как они преподносили аргументы на эту тему.
-Ну, не будь мудаком, иначе я снова это сделаю, — сказал Гарри, как ребёнок, позади него.
Луи внезапно опустил руку рядом со своим сиденьем и дёрнул за рычаг, отчего спинка водительского кресла отлетела назад, а подголовник ударил Гарри прямо в нос. Кресло застряло в полностью откинутом положении и сдавило Гарри.
-Луи! — крикнул он в ту же секунду, как подголовник водительского кресла ударил его по лицу.
-Извини, что это было? — самоуверенно спросил Луи, понимая, что он натворил, сидя прямо и не двигаясь с места.
Гарри резко толкает откинутое кресло Луи обратно и начинает пинать его в раздражении и гневе, попадая Луи прямо в спину несколько раз.
-Ладно, объявляем перемирие! — вмешался Найл, заставив Гарри остановиться.
-Ну и сучка же он! — воскликнул Гарри, нахмурившись.
-Ты та самая сучка, который всё это затеял, назвав меня идиотом! — защищался Луи.
-Просто заткнитесь! — Найл заставил их обоих замолчать.
Вот это да, они же были просто детьми, застрявшими в огромных, пугающих на вид взрослых мужчинах.
Все замолчали, а я пыталась сдержать смех, улыбаясь про себя и качая головой. Они полностью прекратили борьбу, а Луи просто посмотрел на дорогу, по которой ехал, и в маленькой машине воцарилась тишина.
Но когда я думала, что всё кончено... Внезапно Луи резко нажимает на тормоз, отчего Гарри грубо врезается в спинку сиденья Луи, ведь Гарри был единственным, кто не был пристёгнут ремнём безопасности.
-Луи! — рявкнул Гарри, и его высокое тело с силой врезалось в кожаное сиденье Луи.
-Ремень безопасности, сука. - Он ответил, чтобы оставить за собой последнее слово, не обращая внимания на то, что Гарри не пристёгнут ремнём безопасности, а просто желая ещё больше его разозлить.
-Ладно, ладно, ладно, хватит, серьёзно. - Найл толкает Луи рукой, пока Гарри садится обратно на сиденье.
Я больше не могла сдерживать смех, поэтому, когда в машине стало тихо, я фыркнула, не в силах сдержаться. Это был тот смех, который никак не отпускал и в конце концов сводил живот.
Гарри смотрит на меня, пока я смеюсь, все остальные молчат.
-Ты думаешь, это смешно? — спрашивает он полусерьёзно-полудружеским тоном, но я даже не могла ответить, потому что смеялась.
Я отрицательно качаю головой, но всё ещё не могу сдержать смеха, глаза слезятся, а рот прикрыт рукой.
Он качает головой, но слегка улыбается про себя, и мой голос остаётся единственным в машине. Примерно через три секунды я слышу, как Найл хихикает передо мной, начиная смеяться себе под нос, но пытаясь сдержаться.
Я перевожу взгляд на Луи в зеркале, вижу, как его губы кривятся в сигарете, он улыбается, но при этом прячет улыбку, глядя в окно. По моему смеху я понимаю, что ему тоже всё это показалось забавным.
Я услышала, как Гарри усмехнулся рядом со мной, глядя на свои колени и качая головой, но тоже улыбаясь. Всем это показалось забавным, и все попытались скрыть это, отчего в машине стало гораздо веселее.
Остаток пути до встречи мы проехали, и Гарри взял меня за руку, когда мы приблизились. Его большой палец потирал меня кругами, пока наши пальцы были переплетены. Это было успокаивающее чувство. С тех пор, как мы встретились на кухне, мы больше так не делали. Он всё ещё иногда целует меня в щёку или чмокает в губы, но никто из нас не позволял нам дойти до горячих точек. Особенно после того, как я узнала, как это его убивает в долгосрочной перспективе.
Было много моментов, когда мне хотелось поцеловать его крепче и снова прижать к себе, но я не могла себе этого позволить. Мне нужно было начать готовиться к будущему, частью которого он не был, сейчас не время влюбляться в кого-то.
Поэтому я не влюблюсь в Гарри Стайлса, как бы мне этого ни хотелось, я не могу позволить себе испытать эту боль.
-Кажется, мы приближаемся, — говорит Найл, когда мы едем по открытой дороге, сплошь покрытой высокими полями сена, но сквозь эти восьмифутовые заросли сена пробираются мужчины в коже. Они исчезают в траве, направляясь куда-то, куда мы не можем видеть. Вдоль этой широкой дороги припаркованы машины и мотоциклы, и пробираться сквозь них довольно сложно, потому что, насколько я могла видеть, их было так много.
У меня внутри всё сжималось от страха при виде такого количества агрессивно выглядящих мужчин. Некоторые покрыты татуировками, другие с огромными мышцами и телами, покрытыми шрамами. Все они были в кожаных куртках «Malignant». Но вид этих курток заставил меня сильно нервничать – ту часть, которая помнит войну и то, как мы научились не чувствовать ничего, кроме страха, видя эти куртки на чьей-то спине. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, сердце колотилось.
-Никто тебя не тронет. - Голос Гарри вырывает меня из раздумий, я отрываюсь от окна и поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он смотрит прямо на меня.
-Откуда ты знаешь, что я нервничаю...
-Ты снова кусаешь щёку, а твоя рука вспотела, – говорит он, всё ещё держа меня за руку.
Я инстинктивно пытаюсь высвободить руку, потому что мне сразу стало немного неловко от того, что он держит меня за вспотевшую руку, но когда я попыталась высвободиться, он лишь усилил хватку.
-Не надо. - Он крепко сжал мою руку в своей.
-Не отпускай, мне всё равно. - Он мягко улыбается, не обращая внимания на то, что моя рука была липкой и грязной от волнения.
Он поднимает мою руку и подносит её к губам, целуя костяшки пальцев, прежде чем опустить.
-Хорошо, я паркуюсь здесь и надеюсь, что потом найдём это место. - Луи останавливается между двумя машинами и парками, мужчины повсюду идут к полю и исчезают в высокой траве.
-Куда они все идут? — спрашиваю я в недоумении.
-Увидишь. - Он ухмыляется, когда Луи глушит машину.
Мы все выходим. Найл и Луи идут к багажнику, пока я закрывала дверь. Когда я обернулась от машины, к моему удивлению, Гарри стоял передо мной. Я прижалась спиной к машине, а он стоял передо мной, глядя мне в глаза сквозь свои чёрные солнцезащитные очки.
-Ты в порядке? — осторожно спрашивает он. Кругом один Malignant.
Я кивнула в ответ, но очень нервничала. Но я не хотела, чтобы он так сильно об этом знал, ведь это был мой выбор — приехать сюда сегодня, и я не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым, если я пожалею о своём выборе. Я поверила ему, когда он сказал, что меня никто не тронет, он же лидер, в конце концов.
-Гарри, — говорит Найл справа от меня, заставляя нас обоих обернуться.
Он внезапно оказался в куртке «Malignant», а в руке у него была ещё одна, для Гарри.
-Мы не хотели надевать их рядом с твоей мамой, потому что ей было бы немного неловко, — сказал мне Найл, заставив меня перевести взгляд на Луи, который закрывал багажник, тоже внезапно накинув кожаную куртку.
Гарри выхватывает кожаную куртку из рук Найла и поворачивается ко мне, сжимая её в правом кулаке.
-Я не надевал куртку «Malignant» с тех пор, как ты была на четвёртом месяце беременности, — говорит он мне, глядя на куртку так, будто не решался её надеть.
-Почему? — бормочу я.
-Потому что я больше не хотел её носить, — шепчет он, глядя на одежду, которая приносила миру столько боли и страха.
Он выглядел растерянным, так не решался надеть эту куртку, потому что она больше не была его. Куртка была символом того, кем он был раньше, и, казалось, он изо всех сил пытался снова стать тем человеком.
-Это просто куртка, — шепчу я, пытаясь убедить его, что всё в порядке.
-Это не делает тебя таким человеком, — говорю я, кладя руки ему на грудь через чёрную футболку.
Он смотрит на меня, а затем снова на куртку.
-Ты права, — говорит он, расстёгивая кожу.
-Но сегодня я её не надену, — добавляет он, накидывая её мне на спину.
Я выгнула бровь, когда он накинул на меня куртку, заставив просунуть в неё руки. Ткань была не моего размера, так что я буквально утонула в ней.
-Ты можешь надеть её сегодня, — он мягко улыбается сквозь очки.
-Почему? — спросила я, погружаясь в неё.
-Потому что, когда я смотрю на тебя в ней, она не будет так ярко выражать боль в моих глазах, — объясняет он, всё ещё стоя меньше чем в шаге от меня, пока я прижималась спиной к машине.
Я мягко улыбаюсь и поднимаюсь на цыпочки, чтобы чмокнуть его в губы. Теперь эти лёгкие поцелуи стали для нас привычнее и удобнее.
Он улыбается моему поцелую и снимает солнцезащитные очки, переворачивает их и надевает мне на лицо. Теперь я была одета в чёрное: чёрную куртку, чёрные джинсы и чёрные очки Ray-Ban.
-Давай, детка. - Он схватил меня за руку и вытащил из машины. Найл и Луи присоединились к нам, когда мы пошли к полю.
Найл оглядел меня с головы до ног, ухмыляясь.
-Молодец, Амелия, ты крутая, — хвалит он, пока Гарри держит меня за руку.
Я мягко улыбнулась, когда мы, как и все остальные, вошли в высокую, восьмифутовую траву. Гарри прокладывал мне дорогу, а я крепко держала его. Я всё ещё не знала, куда мы идём и почему она так скрыта. Как он знал, куда идти? Как вообще кто-то мог? Мы буквально роились в высоком сене, словно в траве, без всякого представления о направлении.
Но когда высокая трава внезапно кончилась, мы оказались среди сотен, если не пары тысяч, людей в кожаных куртках. Все они стояли огромным тесным кругом на открытом поле. Единственное, с чем я могла сравнить это, – это круги на полях, потому что никогда не видела ничего подобного.
К нам спинами стояли мужчины, некоторые курили что-то своё и подшучивали друг над другом. Увидев Гарри, Найла и Луи, они расступились, чтобы нам было легче пробраться.
Я решила не высовываться, проходя мимо парней, которые казались мне очень устрашающими, зная, кто они и на что способны. Моя рука была мёртвой в хватке Гарри, пока он вёл нас, его большой палец постоянно поглаживал мой, словно он чувствовал моё беспокойство.
Мы наконец добрались до начала, которое было серединой широкого круга мужчин. Гарри повернулся ко мне на краю круга, а Найл и Луи вошли в его середину.
-Просто оставайся здесь, хорошо? - Он смотрит на меня сверху вниз, держа обе руки в моих.
Я кивнула.
-Я буду здесь, всё будет хорошо, - говорит он, перекрывая шум разговоров.
Я снова кивнула сквозь солнцезащитные очки и просторную куртку, доверяя ему.
Он отпустил мои руки и повернулся, чтобы пройти в центр круга, встав прямо в центре, рядом с Луи и Найлом, лицом ко мне. Я видела только чёрную кожу, все они собрались в круг, казалось, простирающийся на милю.
Гарри вытаскивает пистолет из-за пояса, поднимает его в воздух и дважды стреляет. Я вздрогнула от этого звука, широко раскрыв глаза, потому что даже не знала, что у него в штанах заряженный пистолет.
Но когда раздались выстрелы, все замолчали и огляделись со всех сторон.
Он засовывает пистолет обратно в джинсы, достаёт сигарету и вставляет её между нежно-розовыми губами. Луи бросает ему зажигалку, которой пользовался ранее, и неторопливо прикуривает сигарету, пока все молча наблюдают. Как только она зажглась, дым тут же потянулся изо рта и в воздух.
-Рад, что могу привлечь всеобщее внимание, — говорил он, держа сигарету во рту, и оглядывал аудиторию.
-Итак, — начинает он, оглядываясь.
-У нас осталась последняя война, последняя война, и мы больше не будем бежать от Спасения. - Он говорил смело, как лидер, и я увидела его совершенно с новой стороны.
-Кто из вас хочет выжить в этой схватке? — спрашивает он, и все тут же поднимают руки.
-А кто из вас готов умереть? — спрашивает он, и все руки, которые я видела, подняты.
-Хорошо, потому что нас меньше, и шансы не на нашей стороне. Спасение обещает нам всем жизнь на свободе, если мы уничтожим их всех, и если вы хотите выжить, мы так и поступим. - Он затянулся сигаретой, и дым быстро вырвался из уголка его рта.
-Теперь я спрошу, у скольких из вас есть семьи. И, честно говоря, больше нет смысла это скрывать, — сказал он.
К моему удивлению, руки подняла добрая четверть из тех, кого я видела. Меня застала врасплох мысль о том, что у этих мужчин есть дети и близкие, а у меня — ребёнок от главаря этой банды.
-Ну, и у меня тоже, — сказал он, и мои глаза слегка расширились.
Тут же послышались перешёптывания, очевидно, для людей это стало новостью. Я в шоке, что он это признал.
-У меня есть дочь, и из-за этой войны я никогда не увижу, как она вырастет. Поэтому я решил, что в день войны мы сдадимся ради того, чтобы жить, — дерзко заявил он, заставив всех буквально ахнуть, словно это было нечто невыразимое. Даже Найл и Луи посмотрели на него в недоумении.
-Знаю, раньше я бы этого не настаивал. Но я знаю, что некоторые из вас согласятся, что вы просто не хотите в этом признаться. Если у вас есть семья или дети, я знаю, что вы хотите выжить ради них. Поэтому ради них и их защиты мы будем просить милосердия у Спасения. Мне всё равно, если это означает, что нам придётся бежать из страны до конца жизни, если это необходимо для того, чтобы Спасение позволило нам жить, то так и будет. Мы сбросим эти куртки и станем людьми, которые смогут начать всё с чистого листа. Это наш единственный способ выжить, сейчас они значительно превосходят нас численностью. Если мы хотим выжить, мы воспользуемся этим шансом, — решительно заявляет он, указывая самый зрелый путь из всех.
-Но то, что мы сдались, не значит, что они примут. Если они откажутся, мы будем сражаться. Как бы мы ни хотели жить, мы умрём, сражаясь, и именно так Malignant войдёт в историю. Даже если у них будет 55 тысяч человек, разорвите их на куски, сколько сможете. Они будут жаждать крови за то, что мы сделали с миром, но мы убьём каждого из них за то, что они сделали с нами. Когда-то мы убивали богатых, чтобы дать бедным лучшую жизнь. Мы думали, что убийство разбавленных, избалованных граждан, которые плюются нашими бедными задницами на улицах, было правильным решением, но мы ошибались. Мы думали, что эти люди заслуживают убийства, потому что у них было больше шансов на жизнь, чем у нас. Мы думали, что если избавимся от них всех, то будем счастливы, и это их карма за то, что они всю жизнь обращались с нами как с мусором... — он сделал паузу, снова затянувшись сигаретой, пока все молчали.
-Но мы ошибались, я ошибался... — он выдохнул серый дым и вдруг удивлённо встретился со мной взглядом.
-Потому что я понял, что чужая судьба никогда не является моим выбором, и что я не могу играть в Бога.
Я почувствовала, как мои лёгкие сжались, когда он произнёс это, глядя прямо на меня чуть тише.
-Я и не жду, что ты поймёшь, — пробормотал он, сидя передо мной на краю кровати и качая головой.
-Гарри, ты не Бог. Ты — один из миллиардов людей на этой земле! Я понимаю, что ты злой, но то, что ты вырос в суровых условиях, не даёт тебе права считать себя лучше всех остальных, потому что у тебя нет сознания, которое можно убить!
Я закрыла глаза, и в голове промелькнула очень смутная, очень размытая и слегка нервная мысль. Это было видение Гарри, сидящего на краю кровати в спальне, которую я не узнавала, и говорящего вещи, которые, как мне казалось, я никогда раньше не слышала. Я слышала свой голос, кричащий ему эти слова, словно это был наш разговор.
Разговор из моего забытого прошлого.
Гарри — не Бог, мы уже обсуждали это.
-Но как бы ни развивались события, вот планы на этот день. До войны осталось всего 15 дней, и нам нужно подготовиться. Бой начнётся в час дня, а ровно в полдень прибудут грузовики, которые заберут всех членов «Malignant» из четырёх разных точек Эшборна и доставят нас на Главную площадь, где будет находиться «Спасение». Прежде чем всё начнётся, мы все будем штрихкодированы, как и они. На Главной площади будет установлен очень большой экран, прикреплённый к зданию. Экран будет представлять собой спутниковую гибридную карту в режиме реального времени с красными и зелёными точками. Карта будет городом Эшборном, а точки – каждым из нас. Насколько мне известно, мы будем красными, они – зелёными, а когда кто-то умрёт, точка, которой вы когда-то были на огромном экране, исчезнет. Таким образом, мы будем знать, сколько «Спасения» останется и где их найти, но это же касается и нас. За вами будут охотиться. Круглосуточно, пока сердце не перестанет биться. Мы делаем это так, потому что тогда никто не сможет скрыться. Если мы победим, мы узнаем об этом, когда все зелёные точки исчезнут. - Гарри объясняет максимально организованную схему войны, и у меня перехватывает горло.
Часть меня надеялась, что он просто сбежит с места, и мы сбежим в другую страну, но нет. Он оказался в ловушке этой войны, и единственный способ выбраться — победить. Он не сможет спрятаться, даже если захочет, его найдут.
-Поэтому всем придётся взять с собой не только оружие. Два пистолета и шестнадцать патронов не помогут вам далеко убежать, если это ваше единственное оружие. Они вам понадобятся, но не больше, чем всё остальное, когда у вас закончатся патроны. Я говорю о ножах, бейсбольных битах, ломах, да, блин, об одной стреле Боуэна, мне всё равно. Вам понадобится оружие, которое выдержит. Больницы в этом районе будут закрыты, так что если вы смертельно ранены, у вас не будет шансов выжить. Действуйте осторожно, не прыгайте в огонь, если знаете, что не сможете себя защитить. Наши ребята будут размещены на крышах зданий со снайперами, а другие будут охранять входы, чтобы защитить их. Весь мир против нас, потому что они думают, что Спасение — это то, что их защищает, но они ошибаются. Спасение — это то, что грозит убить наших новорождённых детей и заставляет женщин, о которых мы заботимся, заниматься проституцией для их личных джентльменских клубов. Они ничем не лучше нас, поэтому они заслуживают смерти так же, как и мы. - Он кричит так, чтобы все его услышали, а моё сердце колотилось всё это время.
Я не знала, чего ожидала увидеть сегодня, придя на эту встречу. Я думала, что буду напугана и убита горем, увидев Гарри в расцвете сил. Мне было очень приятно увидеть его агрессивную сторону, которая когда-то побудила его убивать людей. В ту минуту, когда он выстрелил в воздух и закурил сигарету, я решила, что мои подозрения верны, и вот-вот увижу действительно отвратительную сторону его прекрасной личности.
Но я этого не увидела.
Я увидела лидера, который был крепче камня и жаждал пощады. Мне не нужны были воспоминания, чтобы знать, что когда-то он был другим, вероятно, когда я его встретила. Но теперь всё иначе.
Он хотел быть хорошим, чтобы он и его банда обрели свободу.
-Это наш последний шанс: либо мы умрём легендами, либо будем жить на свободе.
Все медленно захлопали, затем аплодисменты нарастали и нарастали, пока медленные аплодисменты не переросли в восторженные крики. Гарри не улыбался и не призывал их подбадривать его, он просто кивнул и выбросил сигарету.
Я наблюдала, как он смиренно кивнул и провел рукой по волосам, оглядываясь по сторонам, пока все продолжали аплодировать. Я тоже медленно захлопала, улыбаясь, когда он встретился со мной взглядом, словно каким-то образом услышал мои аплодисменты среди всех остальных. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся, переплетя руки за спиной.
-Я люблю тебя, — беззвучно прошептал он мне издалека под всеобщие аплодисменты.
Я тихо улыбнулась и продолжила хлопать, радуясь его словам и тому, как он решил их использовать. Моё сердце всё ещё колотилось, а ладони были влажными. Найл с улыбкой обнял Гарри за плечо, поздравляя его, что заставило его слегка улыбнуться и оторвать наши взгляды.
Я наблюдала, как он начал разговаривать с Найлом и Луи, которые выглядели довольно счастливыми. Я прикусила губу и любовалась им издалека, а мой желудок скрутило как сумасшедшая. Кровь так сильно пульсировала, что колени подкашивались, но я знала, что это только по одной причине.
-Я влюбилась в Гарри Стайлса, — прошептала я, едва слышно.