293.
26 дней до войны
Было около четырёх утра, когда я ворочалась в постели, бессонница заставляла меня думать о том, что произошло сегодня вечером между мной и Гарри. Мои тело и разум были так измотаны, когда я собиралась спать, но как только мы поцеловались, я сразу проснулась.
-Я так сильно тебя люблю. Его слова крутились у меня в голове, как заезженная пластинка.
Когда мы остановились, он обнял меня и пожелал спокойной ночи. Казалось, в этот момент в его голове проносилось множество мыслей. Мы попрощались, и он тихо вернулся в свою комнату, оставив меня в моей. Столько всего нужно было переосмыслить, меня никогда ещё так не переполняли эмоции.
И вот сейчас было четыре утра, и я не могла заснуть. Я была беспокойна из-за своих мыслей и потрясена всем произошедшим. Я всё ещё чувствовала его прикосновения на коже, словно следы от каждого прикосновения. Когда я коснулась своей нижней губы, я отчётливо вспомнила, каково это – прижаться к ней. Я никогда не испытывала такого сильного физического влечения, оно пробудило во мне любопытство к нему. Никогда в жизни мне так не хотелось прикоснуться к кому-то и обнять его.
Я поддалась бессоннице, села в кровати и свесила ноги на пол. Мне просто нужна была вода, этого будет достаточно.
Я встала в своей тёмной спальне, открыла дверь и пошла по тёмному коридору к лестнице. Я зевнула, хотя и бодрствовала, и осторожно спустилась по лестнице. Спустившись на первый этаж, я слепо направилась на кухню, надеясь ни во что не врезаться. Добравшись до кухни, я шарила руками по стене, пока не нашла выключатель.
Когда я щёлкнула выключателем, свет ударил мне в глаза, и я оказалась лицом к стене, где был выключатель. Когда я обернулась и пошла на кухню, то вздрогнула от неожиданности и увидела Гарри, сидящего за кухонным островом и смотрящего прямо на меня.
-Боже! — воскликнула я в шоке, моё сердце заколотилось, а живот сжался.
-Извини, — хрипло прохрипел он, подперев виском руку.
-Почему ты не спишь? — спросила я, всё ещё пытаясь успокоить сердцебиение после внезапного испуга.
-Почему ты не спишь? — спросил он вопросом.
-Я не могла заснуть. - Я покачала головой.
-Ну, я тоже. - Он присоединился, его глаза были тяжёлыми, словно ему, как и мне, хотелось спать, но он не мог этого сделать.
-Почему? — спросила я, шаркая ногами, подошла к холодильнику, открыла его и взяла две бутылки воды для нас двоих.
-Иногда мне трудно заснуть. - Он пробормотал, когда я закрыла холодильник, повернулась и подошла к кухонному острову, где он сидел, положив руки на гранитную столешницу.
-И это потому что... – я пытаюсь найти ещё ответы, садясь рядом с ним.
-Потому что у меня много мыслей в голове, и это меня напрягает, – отвечает он унылым тоном, почти подавленным, но, возможно, это из-за его недосыпа создалось такое впечатление.
-Ну, расскажи мне о них, может быть, я смогу тебе помочь, просто поговорив о них, – говорю я с надеждой, ставя перед ним бутылку с водой.
-Спасибо, – говорит он о воде.
-Но нет, спасибо, – затем добавляет он, говоря о моём предложении.
-Я не хочу, чтобы ты напрягался, ты сам себе усугубишь ситуацию, если будешь всё это запирать, – говорю я с надеждой, что он меня послушает.
-Не думаю, что разговор об этом поможет, - Он смотрит перед собой, а не на меня слева, вертя в руках бутылку с водой. Его прикрытые веки словно пели не просто об усталости.
-Не узнаешь, пока не попробуешь. - Я протягиваю руку и кладу свою на его руку, лежащую на столе. Он замер, его пальцы, играющие с дном бутылки, застыли. Он выглядел таким грустным, и мне захотелось это исправить.
Повисла тишина, прежде чем он наконец повернул голову в мою сторону и посмотрел мне прямо в глаза.
-Я хочу кайфануть, Амелия, — говорит он самым монотонным голосом, с каменным лицом.
Я посмотрела на его серьёзное выражение лица, никак не ожидая услышать это. Что он имел в виду кайфануть? Он имел в виду наркотики? Как наркотический кайф? Или он имел в виду травку? Единственное, что я знаю о наркотическом прошлом Гарри, – это день, когда я очнулась от комы, и он признался, что потерял Брайар, потому что снова «употреблял». С тех пор мы больше об этом не говорили.
-Что ты имеешь в виду под кайфом? – робко спросила я в подробностях.
-Я хочу занюхать дорожку кокаина на этой мраморной стойке. Хочу почувствовать жжение в носу и пережить онемение, разливающееся по кровеносной системе. - Он прямо говорит, объясняя детали, от которых у меня сжимается желудок. Он вдруг показался мне совсем другим – совсем не тем мягким и нежным парнем, которого я знала все эти годы. Он выглядел опустошённым, мрачным, словно в нём что-то перевернулось. У всех нас бывают самые тёмные моменты, когда искренние улыбки и эксцентричный смех постепенно исчезают. И это был он, он переживал самый тёмный час.
-П-почему? — прошептала я.
-Потому что я хочу, чтобы боль прошла, — тихо признаётся он.
-Почему тебе больно? — бормочу я.
Насколько я помню, мы впервые поцеловались пару часов назад, а теперь ему больно? Это из-за меня?
-Потому что я так сильно тебя люблю, – начинает он, застав меня врасплох, снова переводя взгляд на свои руки на стойке, а не на меня.
-Я так сильно тебя люблю, и ты больше не будешь моей, как раньше, – добавляет он с отчаянием в голосе, заставляя меня чувствовать себя виноватой.
-Мне... прости, – шепчу я.
-Это не твоя вина, это никогда не будет твоей виной. - Он смотрит на меня серьёзно, чтобы я не винила себя.
-Я понимаю, ты изначально не просила о потере памяти или даже о том, чтобы оказаться в таком положении. Но то, что ты услышала, было самым горько-сладким, что я когда-либо испытывал, – шепчет он еле слышно.
-Как так? - Я едва издала звук.
Он замирает и вздыхает про себя, стоя лицом ко мне на вращающихся стульях, хватая мою руку с колен и держа её между своих больших ладоней.
-Я могу смотреть на тебя, я могу говорить с тобой, я могу прикасаться к тебе, но я не могу заставить тебя полюбить меня. - Он бормочет, не сводя глаз, словно это было так пугающе.
-Я пытаюсь, это просто...
-Нет, пожалуйста, не пытайся оправдываться, ни в чём из того, что я говорю, нет твоей вины. Я даже не умел любить до тебя, так что не думай, что я разочаруюсь из-за того, что ты не можешь любить меня, узнав о моём существовании лишь немного. Но мне так тяжело, как, я думаю, и тебе. Мне больно, когда я вижу, как ты ходишь в своей пижаме вместо моих футболок, мне больно, когда ты не решаешься взять на руки свою дочь, и мне больно, когда я смотрю в твои глаза и вижу, что они смотрят на меня не так, как раньше. Как будто твоё физическое тело здесь, но того человека, которого я знал внутри, больше нет. И я всё ещё люблю тебя всем, что у меня есть, но мне просто не хватает... тебя. Вот почему я хочу занюхать, почему я хочу заглушить эту боль, что глубоко внутри меня, – выпалил он, и моё сердце всё ещё колотилось, пока он держал мою руку.
Я не знала, что говорить.
-Я-я не хочу, чтобы ты нюхал, Гарри, пожалуйста, — шепчу я, надеясь, что до этого не дойдёт.
-Не буду, обещаю. Но сам факт того, что я хочу, пугает меня до чёртиков. Я выздоравливающий наркоман, и меня пугает мысль о том, что мне сейчас хочется чего-то вроде кокаина после всего, что он мне испортил. У меня даже слюнки текут, когда я думаю об окси, о том, что я не могу контролировать, — говорит он с горем, и моё сердце разрывается от осознания того, как он борется с этим желанием.
-Ты постоянно так себя чувствуешь? — спрашиваю я.
-По ночам это действует на меня сильнее всего, но сегодня ночью я чувствую это гораздо сильнее. - Он закрывает глаза и качает головой, борясь.
-Почему? — бормочу я.
-Потому что я поцеловал тебя сегодня вечером.
Мои глаза невольно расширились, когда он всё ещё держал меня за руку. Я не знала, что чувствовать.
-Поцелуи вызывают у тебя желание принять наркотики? — прошептала я в замешательстве.
-Нет, — бормочет он.
-Поцелуи с тобой заглушили все мои желания, кроме одного — тебя. Но когда мы остановились, это напомнило мне, что я никогда не проживу достаточно долго, чтобы ты смогла полюбить меня из-за поцелуя. И именно это тёмное чувство пустоты заставляет меня снова хотеть принять наркотики, — пояснил он, мои ладони вспотели в его ладонях.
Я замерла с застывшим лицом, не зная, с чего начать. Его часто тянет к наркотикам, и когда мы целуемся, это рассеивает всю его тягу. Но когда мы останавливаемся, становится ещё хуже. Я не знала, что это за решение, в любом случае он страдает.
-Прости, Амелия, я не должен был взваливать всё это на тебя. - Он отпускает мои руки и качает головой, снова отворачиваясь к стойке.
-Нет, пожалуйста, не говори так. - Я инстинктивно кладу руку ему на широкую спину.
-Гарри, сколько бы времени нам ни осталось вместе, ты всегда будешь занимать особое место в моём сердце. Возможно, я не смогу сказать тебе, как я тебя люблю, но я очень переживаю за тебя и нашу дочь. Мысль о том, что тебе предстоит пойти на эту кровопролитную войну, опустошает меня, потому что я не хочу твоей смерти. Я даже представить себе не могу, что такое эта жизнь без тебя, ведь ты — всё, что я в ней понимаю. Так что, пожалуйста, не думай, что ты для меня ровным счётом ничего не значишь. - Я пытаюсь утешить его словами, идущими от всего сердца.
Мне хотелось лишь сказать этому мужчине, что я его люблю, но я не могла так лгать. Он заслуживал большего, чем просто фальшивая любовь.
Он всё ещё смотрел на столешницу, пока моя рука лежала у него на спине. Я положила другую руку ему на щёку и заставила его посмотреть на меня.
-Я серьёзно, — говорю я, пристально глядя в его тёмные глаза в надежде найти золотую середину. Я не хотела, чтобы он был таким грустным.
Его зелёные глаза метались между моими, не задерживаясь на одной из них. Я обнимала его за обе щеки, пока его лицо расслаблялось, а волосы были откинуты назад.
-Ты такая красивая, Амелия, — шепчет он хриплым голосом, изучая моё лицо.
Я понимаю, что краснею, по теплу, разливающемуся по моим щёкам, по бьющемуся сердцу.
-Ты тоже, и надеюсь, ты это знаешь, — шепчу я в ответ.
-Ты единственная, кто когда-либо заставлял меня чувствовать себя красивым. - Он отвечает с каменным лицом, а я всё ещё не отрываюсь от него взглядом.
Я встаю со своего места и подхожу прямо к нему, занимая пространство между нами. Мои руки обнимают его за шею, я встаю между его ног и крепко его обнимаю.
Его сильные руки обнимают меня за поясницу, и наши сердца бьются в унисон.
-Мы всегда устраивали эти маленькие встречи на кухне глубокой ночью, — беззаботно говорит он через моё плечо, заставляя меня отстраниться, так что его руки переместились с моей спины на бёдра, а я смотрела на него сверху вниз, положив руки ему на плечи.
-Да? — спрашиваю я, продолжая.
-Ммм. - Он кивает.
-Почему? — спрашиваю я.
-Когда ты была беременна, тебе часто было трудно спать, поэтому ты приходила на кухню и что-нибудь ела. Я присоединялся к тебе, чтобы тебе не было одиноко, — говорит он, и мои губы расплываются в улыбке.
Как мило.
-И мы просто сидели здесь и разговаривали, пока не уставали? — спрашиваю я, и в голове всплывает тёплый образ.
-По большей части. - Он улыбнулся.
-Что ты имеешь в виду?
-Я бы лучше не говорил, ты сама всё поймёшь. - Он тихонько смеётся, всё ещё держа меня за бёдра.
-Гарри, пожалуйста, — умоляю я, чувствуя покалывание на бёдрах от его рук.
Он усмехается и слегка качает головой, глядя на моё упорное желание узнать.
-Мы бы занялись сексом, Амелия. - Он сказал то, чего я не ожидала, отчего у меня по привычке отвисла челюсть, а в животе всё перевернулось.
-На кухне? - Я широко раскрыла глаза от удивления.
-Мммм, — промычал он, кивая.
Я сглотнула ком в горле и оглядела кухню. Я знаю, что это не та кухня, где мы жили раньше, но любопытство меня убивало.
-Как, но... где...
-На стойке, если ты об этом, — отвечает он на одну из моих мыслей.
-На стойке! - Я широко распахнула глаза и посмотрела на стойку, и по спине пробежала дрожь от осознания, что я... это когда-то давно делала.
-А где ещё, как думаешь? - Он рассмеялся над моим изумлением.
-Я просто в шоке, что мы сделали это на кухне. Разве ты не говорил, что Луи и Найл жили с нами? - Я снова посмотрела на него сверху вниз.
-Да, но они спали, а ты хотела, чтобы я тебя взял, — говорит он, застав меня врасплох своими ругательствами, которых я от него никогда не слышала.
-Ну, то есть, я думаю, это была моя идея, но ладно. - На последней фразе он пожимает плечами.
-А что, если бы я... была беременна... могла бы...
-Ты же была не на восьмом месяце, ты даже не на четвёртом была, — отвечает он.
-Но разве мне можно было лежать на животе и всё такое? — спросила я в замешательстве.
-Ну, не совсем. Но с чего ты взяла, что лежала на... — он осекся, когда вдруг до него дошло.
-О, ты думаешь, я тебя нагнул и трахнул? — пошутил он с лукавой улыбкой.
Я чуть не подавилась собственной слюной, когда он сказал «трахнул», и мои глаза снова расширились.
-Извини, неудачное слово, — догадался он по моей реакции.
-Но нет, всё было не так, — говорит он, вставая, снова превосходя меня ростом.
Гарри берёт бутылку воды, открывает её и делает первый глоток, стоя прямо передо мной у стойки.
-А что случилось бы потом? — тихо спросила я со смесью любопытства и смущения. Не знаю, что я только что спросила. Что, блять, он собирался сказать?
Он ухмыляется, отпивая из бутылки, осушая добрую четверть, прежде чем поставить её на место и закрутить крышку, не отвечая мне.
Когда он поставил бутылку, его руки снова легли мне на бёдра, но на этот раз он поднял меня и развернул так, что я оказалась на краю стойки. Я ахнула от внезапного перехода, оказавшись почти на уровне его головы, но всё ещё не достигнув её.
-Хочешь знать? — пробормотал он, и в его глазах мелькнула искра интереса. Он встал между моих раздвинутых коленей, ожидая ответа, прежде чем продолжить.
Я тихо кивнула, не зная, что он собирается делать. Мои ноги свисали с кухонного стола, а подколенные ямки лежали на краю стойки.
Когда его руки, покрытые татуировками, сжимали мои бока, я почувствовала, как меня пронзила волна нервозности.
-Ну, я бы поднял тебя на эту стойку, – шепчет он, проводя своей большой правой рукой по моей пояснице.
-А потом потянул тебя к краю, – бормочет он, внезапно толкая меня в поясницу, так что я сползла на край стойки, его нижняя часть тела слегка прижалась между моих ног. Во рту мгновенно пересохло, и я почувствовала жар во всём теле.
-Я взял бы тебя крепче... - Он поднял мою ногу из-под бедра, прижав её к своему боку, другой рукой обхватив мою шею, отчего я чувствовала, что не могу ясно мыслить.
-Твои руки были бы здесь. - Он переместил мои руки в два разных места: одну на спине под рукой, другую – в ворс своих волос. Я чувствовала невероятно мягкие локоны между пальцами.
Его рука на моей коже почти обжигала, а живот сжимался, когда он стоял между моих обнажённых бёдер. Его лицо было так близко к моему, что я слышала его успокаивающие вздохи. Я застыла перед ним, не в силах пошевелиться или заговорить. Я смотрела в его зелёные глаза, словно он хранил в них целый мир.
-Прямо здесь... – шепчет он, подушечка большого пальца касается теплой кожи под моим ухом, там, где моя челюсть соприкасается с шеей.
-Я бы погладил губы, вот здесь. - Он говорил ещё тише, хрип отдавался глубоко в горле.
Меня словно пронзил электрический разряд.
Его объятие было таким, какого я никогда раньше не испытывала – по крайней мере, в своей голове. Его тело излучало чистый соблазн, и я никогда не встречала ничего подобного. То, как он дышал, как серьёзно говорил, как его руки касались меня – я была ошеломлена.
Я посмотрела на его глаза, которые смотрели на мои губы. Между нами было всего несколько сантиметров, моё горло сжалось. Я посмотрела на его ромбовидные губы, увидела, как они приоткрыты, а нижняя губа слегка поблескивает. Они были нежно-розового оттенка, чуть темнее по краям. Это были идеальные губы, те самые, которые я не могу поверить, что целовала так много раз в прошлом, не помня их.
Я хотела, чтобы он поцеловал меня снова.
Пожалуйста, поцелуй меня ещё раз – мне не хватало уверенности сделать это первой.
Моя нога была привязана к его бедру, а тело слегка откинулось назад на край стойки. Меня охватила незнакомая боль, заставившая меня думать о вещах, о которых я никогда не задумывалась. Он был так близко, что я чувствовала запах кондиционера для белья на его футболке, смешанный с его собственным ароматом.
Моя рука скользнула по его спине к рваному боку, к бедру и краю футболки. Мой мизинец едва коснулся его горячей кожи между тканью чёрной футболки и спортивными штанами.
Я опустила взгляд на пространство между нашими телами, видя, что между моими раздвинутыми ногами и его телом, стоящим на краю стойки, нет никакого промежутка. Я посмотрела на свою руку, лежавшую у него на бедре, мои пальцы медленно начали сцепляться с краем его футболки.
Я глубоко дышала, как и он. В комнате стояла мёртвая тишина, но от этого наше прерывистое дыхание становилось только более слышным. Я снова посмотрела на него и увидела, что его взгляд тоже устремлён на наши слитные тела. Другая моя рука скользнула с его шеи на другое бедро, держась за край мягкой футболки. Меня охватило такое незнакомое желание... к нему. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного.
Его руки оторвались от моей кожи и легли на стойку по обе стороны от меня, прижавшись к ним, чтобы не вытягиваться передо мной. Его лоб прижался к моему, а наши бёдра всё ещё были вместе.
Моё сердце бешено колотилось, а внутренняя поверхность бёдер начала покалывать от незнакомого ощущения. Я чувствовала себя не в своей тарелке, но в нужном месте. Моя нога постепенно обхватила его бедро, прижимая его ближе к себе, так что он оказался между моих ног.
Он неуверенно выдохнул, прижимаясь лбом к моему плечу. Всё это было так ново для меня, но всё же ощущалось как нечто инстинктивное. Я почти знала, что делать.
Его губы зависли над изгибом моей шеи, не касаясь её, но почти, и это сводило меня с ума. Его горячий выдох обрушился на мою чувствительную кожу, и это было так горько-сладко. Я почти чувствовала, как его пухлая нижняя губа касается её, но это было не так. Мои глаза закрыты, моя рука всё ещё на его бёдрах, а его рука лежала на стойке позади меня. Я чувствовала себя такой неуверенной, слабой. Я умирала от желания чего-то, но не знала чего. Думаю, это были прикосновения, мне нужны были его прикосновения, потому что без них я разваливалась в этой ситуации.
Мой притянул его голову к себе, наши лбы соприкоснулись, и он прижался ко мне. Его глаза были закрыты, он тяжело дышал. Его губы были так близко к моим, что мне нужно было почувствовать их снова, я не хотела ничего большего в этот самый момент.
Я проглотила свою робость и поцеловала его, он тут же ответил на поцелуй.
Наши губы раздвинулись, и мы целовались медленно, но страстно. Каждый поцелуй сопровождался громкими выдохами, и каждое физическое тело напрягалось, но каждое ментальное чувство расслаблялось. Его мягкие губы двигались в такт моим, он не отрывал рук от стойки, а я практически обнимала его. Он вёл поцелуй с таким спокойствием, но с каждым вдохом всё больше и больше. Скорость начала нарастать, моя хватка становилась крепче.
Он быстро перешёл к моей шее, целуя её, что было совершенно новым уровнем удовольствия. Я не открывала глаз, и вдруг тихонько всхлипнула, чего не ожидала. Он целовал меня до самого основания шеи, до самой челюсти – очень чувствительного места. Это было так здорово, что я не могла объяснить, особенно учитывая, что это было впервые. Внутри всё заныло, и это было новое, но неприятное чувство. Это было приятное, но отдалённое удовольствие, которому нужно было что-то, чтобы полностью удовлетвориться – или так оно и ощущалось.
Мои руки начали стягивать его футболку снизу вверх, медленно, едва заметно, скользя по её телу. Я жаждала прикосновения его кожи. Мне хотелось чувствовать его кожу на своей, тепло его грязной кожи.
-А-Амелия. - Он перестал целовать мою шею и проговорил в неё с тревогой в голосе, мои руки заледенели.
-Всё в порядке, – говорю я, зная, что он беспокоится обо мне и о том, к чему всё идёт. Мне нужно было что-то почувствовать.
-Я-я не могу. - Он покачал головой мне на плечо и тяжело вздохнул, как и я.
-Если мы продолжим, мне будет очень трудно остановиться. - Он заикался от горя, прижимаясь ко мне всем телом.
Он поднял голову и прижался ко лбу, всё ещё щуря глаза, словно ему было больно остановиться, и он изо всех сил старался это сделать.
-Гарри, я...
-Ты не представляешь, как долго я хотел снова испытать что-то подобное с тобой, но я не могу, Амелия, не сейчас. У нас давно не было близости, и сейчас так сложно не поддаться полностью и не пойти до конца, к чему, я знаю, ты морально не готова. Я знаю, что начал всё это прямо сейчас, но мне нужно взять себя в руки ради тебя. Пожалуйста, — сказал он тоном, полным смешанных чувств.
-Пожалуйста, — повторил он, прерывисто дыша, на этот раз открыв глаза, чтобы посмотреть на меня. Он не хотел, чтобы я пыталась его переубедить, потому что знал, что мне будет несложно это сделать.
Я посмотрела в его полные борьбы глаза и кивнула, понимая, к чему он клонит. Он просто заботился обо мне, я была морально не готова к сексу, и он всё это время помнил об этом. Вот почему он выглядел так, будто ему почти больно, когда остановился: он тоже жаждал моих прикосновений, но гораздо сильнее, чем я жаждала его. Он был прав, и я должна была это понять.
-Хорошо, — прошептала я и кивнула, всё ещё держа руки на его бёдрах.
-П-прости, — виновато заикался он.
-Никогда не извиняйся за такое, — поправляю я.
-Всё в порядке, — закончила я.
Я даже представить себе не могла, что он переживает, теряя любимого человека, которого он вернул, но без воспоминаний. Я знаю, что он любит меня, и я знаю, что он безумно любил ту, какой я была раньше. Я была в коме несколько месяцев, и он потерял меня из виду. А теперь, когда я вернулась, но без воспоминаний, ему пришлось сдерживать себя. Поэтому то, что я бросилась на него, не помогало, мне тоже приходилось себя контролировать.
В конце концов, я не была готова спать с ним, поэтому мне нужно перестать его так дразнить. Я не могу снять с него футболку и прижать к себе, словно это не сводит его с ума.
-Давай просто ляжем спать, хорошо? — шепчу я, беря себя за руку и откидывая его густые тёмные волосы назад.
Он кивнул и закрыл глаза, зная, что это было правильное решение. Наши лбы всё ещё были вместе, дыхание стало прерывистым. Я обняла его голову и откинула свою назад, приподняв её, чтобы поцеловать его тёплый лоб.
Когда я отстранилась, он сделал то же самое. Его руки переместились мне на бёдра, и он поднял меня со стойки, чтобы я была уже не одного с ним роста. Ноги казались немного слабее, чем раньше.
-Пойдём. - Он схватил меня за руку и вывел из кухни, переплетя пальцы.
Он выключил свет на кухне, и мы вошли в тёмную гостиную. Моё доверие к нему помогло мне почувствовать себя лучше, когда он повёл меня к лестнице. Мы поднимались по ступенькам осторожно и вслепую. В голове всё крутилось от того, что произошло, и от того, что это больше не должно повториться.
Когда мы поднялись наверх, из моей комнаты горел свет лампы. Его – напротив моей. Мы прошли по коридору и остановились между комнатами. Он взял меня за обе руки и повернулся ко мне, и на его лице отражался лишь слабый луч света.
-Спокойной ночи, – прошептал он, поглаживая большими пальцами тыльную сторону моих ладоней, и это было так успокаивающе.
Он наклонился и нежно поцеловал меня, и, казалось, это был последний раз на какое-то время. Его губы были такими нежными и в них было столько смысла. Его любовь ко мне была чем-то особенным, и мне не нужны были воспоминания, чтобы понять это. Я знаю, что в другом мире – мире, где я была его невестой – был мир, где мы хранили друг друга в таком особом, священном месте счастья и неоспоримой любви.
Но мне нужно было отступить, мне нужно было сдержать себя ради него, так же, как он делал то же самое. Его сердце было в таком отчаянии, что мне пришлось позволить ему самому найти путь, где он был бы по-настоящему доволен собой. Он был не в порядке, и хотя он хотел поцеловать меня и всё такое, это только причиняло ему ещё больше боли.
Я не могу быть той, кто заставит его чувствовать эту боль сильнее, чем он уже пережил.
Поэтому, мягко отстранившись от поцелуя, я тоже отпустила его руки. Я в последний раз взглянула на его скрытое тенью лицо с лёгкой улыбкой на губах.
-Спокойной ночи, Гарри, — прошептала я в ответ.
Я отступила на несколько шагов назад, потом повернулась к себе в комнату, закрыла за собой дверь и оставила его в коридоре.