291.
Две недели спустя
27 дней до войны
Гарри Стайлс
Моя любовь к Амелии Адамс никогда не была историей, которую можно было бы рассказать в книгах, она слишком запутанная и граничащая с безумием, чтобы кто-то мог искать романтики. Не могу сказать, что мы просто встретились однажды и влюбились за чашкой кофе или обменялись улыбками на очаровательной скамейке в парке. Когда меня спрашивают о том, как я познакомился с Амелией и влюбился в неё, это больше, чем просто запинающийся вздох и лёгкая улыбка, прежде чем я начну рассказывать, как мы столкнулись друг с другом, и это была любовь с первого взгляда. Влюблённость в Амелию Адамс – это история, со взлётами, падениями и крутыми поворотами. Я влюбился в неё не в кофейне за претенциозным латте, а когда она была у меня в плену, на глубине шести метров под цивилизацией.
Мы были не любовным романом, мы были триллером.
Чего никогда не объяснишь, так это того, как сильно я её люблю, потому что просто не находилось слов, как бы я ни искал в словаре подходящий синоним. Она была всем, чего я когда-либо хотел, всем, что мне когда-либо было нужно в моей жизни, и я определённо её не заслуживал. Она научила меня столь многому, чего я не смог бы найти в сотнях прочитанных мной учебников. Моя любовь к этой девушке была такой сильной, но так и не достигла пика, потому что, достигнув пика, нет другого выбора, кроме как скатиться вниз. Она была больше, чем я когда-либо мог себе представить, и моя любовь к ней никогда не умрёт.
Даже если бы я умер.
Хотелось бы, чтобы она меня помнила, правда. Но это эгоистичная часть меня. Я хочу, чтобы она помнила, чтобы любила меня так же, как я люблю её, и чтобы мой последний миг на этой земле был с ней, говорящей мне, как сильно она меня любит. Но когда я умру, я не хочу, чтобы это убило её так же, как убило меня её пребывание в коме. Я хочу, чтобы она жила дальше и думала обо мне как об эпохе своей жизни, которая должна была закончиться, и чтобы Брайар стал той частью меня, которая будет жить, как память о путешествии.
Я не могу быть эгоистом с любовью к Амелии, это неправильно.
Открыв глаза в тот день, я сразу понял, что проспал всего лишь немного, но солнце стояло выше обычного, а Брайар всегда не даёт мне спать позже восьми. Мои блестящие глаза метнулись к часам, и я увидел, что было девять тридцать, и тут же растерялся.
Я встал с кровати в боксерах, натянул спортивные штаны и грязную футболку на пол, мечтая просто ходить в нижнем белье, но не хочу, чтобы Амелия чувствовала себя неловко из-за своей наготы.
Я открыл дверь и направился прямо в комнату Брайар. Войдя, я обнаружил, что её там нет. В животе у меня сжалось беспокойство, ноги поспешили прямо в комнату Амелии, но её там тоже нет, но кровать не заправлена.
У меня немного участилось сердцебиение, и я тут же сбежал вниз по лестнице. Я ставил будильник прошлой ночью? Не помню, как ставил. А вдруг кто-то забрал их ночью? Я схватил телефон, готовый позвонить Найлу, когда добрался до гостиной, пробегая мимо кухни к входной двери, чтобы проверить сигнализацию.
Но когда я пробегал мимо кухни, я понял, что краем глаза что-то заметил. Я замер, отступил назад и оказался перед кухонной дверью, и тут же увидел Брайар и Амелию.
Брайар сидела в своём высоком стульчике, а Амелия сидела на нём и кормила её с ложечки.
Я замер, поняв, что с ними всё в порядке, и никто их не забрал. Но Амелия никогда раньше не будила Брайар и не кормила её, это всегда был я. Не думаю, что они проводили время вместе без меня. Но вот она сидит перед Брайар с улыбкой и кормит её.
Моё сердце перестаёт бешено колотиться, а становится тёплым, когда я наблюдаю, как они общаются, как настоящие мать и дочь. Мне стало легче от осознания того, что она становится всё более открытой к материнству, что это её не так пугает. Это вселяло в меня надежду, что с ними обеими всё будет хорошо, когда меня не будет, что они есть друг у друга.
-Доброе утро, — говорю я.
Она повернула голову и увидела меня, стоящего там, мягко улыбающегося.
-Доброе утро, — отвечает она, протягивая ложку.
-Тебе не нужно было вставать, — говорю я.
-Я уже не спала и услышала, как она начала возиться в кроватке, поэтому решила сэкономить тебе несколько часов, — ласково отвечает она, её волосы собраны в хвост, так как она была в пижаме.
-Спасибо, — улыбаюсь я в ответ.
-Я хочу больше участвовать в этом деле. Я понятия не имею, как ухаживать за ребёнком, поэтому пытаюсь узнать как можно больше, прежде чем ты... — она замолкает, не желая заканчивать предложение, но я примерно представляла, о чём речь.
-Прежде чем я умру? — заканчиваю я, заставляя её замереть.
-Э-э... да, — бормочет она, чувствуя себя неловко.
Мы не говорили об этом с того вечера, в день рождения Брайар. Все эти дни мы просто проводили время с Брайар, никаких напряжённых разговоров или эмоциональных потрясений, просто время с Брайар.
-С тобой всё будет хорошо, — говорю я, подходя к холодильнику и беря воду.
-А будет ли со мной всё хорошо? — спрашивает она тише, неуверенным голосом.
Я закрываю холодильник и снова смотрю на неё, видя, что теперь она смотрит на меня, а не на Брайар. Я слегка улыбаюсь, открываю бутылку с водой, делаю глоток и возвращаюсь к ней. Она сидела на деревянном кухонном стуле и смотрела, как я подхожу к ней.
Я приседаю перед ней, беру её за колени и ставлю бутылку с водой на пол у наших ног.
-Ты будешь замечательной мамой, Амелия, — тихо говорю я, вдумываясь в каждое слово, глядя на неё снизу вверх.
Её карие глаза смягчились от моих слов, словно каждая её частичка немного расслабилась. Она не сводила с меня глаз, пока я стоял головой на уровне её колен, надеясь, что она поверит моим словам, потому что я говорил это всем своим существом.
-Но...
-Я видел это. - Я не даю ей закончить предложение, которое, я знаю, будет полным сомнений.
-Я была другим человеком, чем сейчас, Гарри, – шепчет она, слегка покачав головой, не веря мне и себе.
-Ты потеряла память, а не сострадание, – напоминаю я ей без необходимости. Я знаю, что в ней всё ещё есть страсть, я вижу проблески её в её повседневной жизни, но она это скрывает.
Её взгляд задержался на мне всего на секунду, прежде чем опуститься на колени, где лежали мои руки. Казалось, она пыталась что-то сказать, но ей это давалось с трудом. Её мягкие брови были слегка нахмурены, а рука начала теребить край пижамных штанов.
-Гарри? - В её голосе слышался вопрос.
Её нервный тон насторожил меня.
-Что случилось? — спрашиваю я.
Она замолчала, всё ещё избегая зрительного контакта и затягивая штаны. Мне становилось всё труднее догадываться, о чём она думает.
-Брайар была нашим единственным ребёнком? — спросила она совершенно неожиданно, и у меня по коже побежали мурашки.
Её взгляд робко метнулся к моему, словно она уже знала ответ, но я не знал, как. Возвращаются ли к ней воспоминания?
-К-как...
-Мне приснился сон, — признаётся она, но я всё ещё была в замешательстве. Я не собиралась рассказывать ей о выкидыше, потому что он действительно эмоционально её разрушил. Я не хотел, чтобы она снова переживала чувство вины и горе.
-Тебе приснился сон? — спрашиваю я, чтобы узнать больше.
Она кивнула.
-Я бежала по лесу с новорождённым младенцем на руках. Не знаю, от чего я бежала, но было темно. Младенец плакал и плакал, словно от ужаса, и когда я посмотрела на него, это была не Брайар, а другой ребёнок. Не знаю, может, я сошла с ума и просто видела какой-то сон, но мне казалось, что я должна их знать, будто это был мой ребёнок. - Она признаётся в своём кошмаре, и у меня от этого сжимаются лёгкие.
-Нет, нет, ты не сумасшедшая. - Я качаю головой, не зная, как ответить на этот вопрос, не расстроив её.
-Тогда... у нас был ещё один ребёнок? - Её голос дрогнул, словно она была в ужасе от моего ответа.
-У нас был только один ребёнок, Амелия... – бормочу я в начале.
-Но у тебя однажды был выкидыш, – с грустью сообщаю я ей, видя, как её губы слегка приоткрываются от моих слов. Я не хотел повторять эту главу нашей жизни, но если она спрашивает, то я не буду ей лгать. Она имеет право знать.
-Я потеряла ребёнка, – шепчет она в шоке, в уголках её глаз слезятся слёзы.
-Мы не знали, что ты беременна, ты была всего на второй неделе, когда это случилось. - Я потираю её колени, всё ещё стоя на коленях перед её стулом.
-Это было после Брайар? – её голос был слабым.
-Это было до того, как ты впала в кому, – говорю я ей, заставляя её закрыть глаза и опустить голову в знак поражения.
-Эй... - Я выпрямляюсь и обнимаю её.
-Всё в порядке, ты ничего не могла сделать, и это не твоя вина. Было очень тяжело, когда это случилось, но мы справились. Пожалуйста, не расстраивайся. - Я погладил её по затылку, встал и наклонился к ней. Вот чего я боялся, если она узнает об этом.
-Мы пытались? — спросила она, уткнувшись мне в плечо.
-Мы не то чтобы пытались, но и не не пытались... если это понятно, — шепчу я, отстраняясь и снова становясь на колени.
Она вытирает слёзы, покачивая головой, словно не совсем поняла.
-Ну, мы хотели ещё детей, но не торопились. Поэтому мы договорились принять меры предосторожности, но если что-то вроде... ну, знаешь... произойдёт, и ты забеременеешь, мы будем рады. - Я объяснил это как можно более вежливо, чтобы не вызывать у неё неловкости. Я знаю, что она, конечно же, знает о нашем сексе, но я помню, как ей было неловко, когда я говорил о сексе, когда мы познакомились пару лет назад. Я просто не хотел, чтобы она ещё больше отдалилась от меня из-за моих слов.
-И я узнала, что беременна, в тот день, когда у меня случился выкидыш? — тихо спросила она.
-Да, дорогая. - Я кивнул, пытаясь прочитать её мысли, но не смог. Она выглядела очень расстроенной. Она начала теребить пальцы, а Брайар неожиданно замерла на своём стульчике, словно чувствовала атмосферу в комнате и вдруг тоже загрустила, хотя понятия не имела, что происходит.
-Прости, Гарри. - Она извиняется, глядя на меня с печалью и тревогой.
-Что?
-Мне жаль, что я потеряла твоего ребёнка. - Она подавила в себе чувства, словно часть её невинности сломалась, и это лишь заставило её ещё больше повзрослеть.
-Амелия, это не твоя вина. Нам не суждено было родить ребёнка. Они бы всё равно не выжили — ты впала в кому, — говорю я ей, надеясь, что она меня действительно выслушает.
Ребёнок бы никогда не выжил на таком раннем сроке, когда произошёл несчастный случай, и Амелию положили в больницу. Но было трудно поверить, что если бы у неё не случилось выкидыша и не впала бы в кому, она была бы сейчас на четвёртом месяце. Было бы хуже, потому что я бы погиб на войне, когда у неё был бы пятый месяц, и ей пришлось бы рожать и растить этого ребёнка в одиночку, не зная его отца.
Я бы никогда не встретил Паркера.
И это разрушило бы Амелию, ведь я наблюдал, как растёт этот новорождённый, зная, что я никогда его не видел и даже не знал, как он выглядит.
-Это просто печально, — шепчет она, слегка покачав головой и приложив руку к животу, а в голове, вероятно, роились мысли от этой новости.
-Не вини себя, пожалуйста. В первый раз это действительно тебя разрушило, и я не хочу, чтобы ты снова так грустила. То, что случилось, было ужасно, но так должно было быть. Ты не виновата, и с твоим телом всё было в порядке, что не привело бы к выкидышу. - Я сказал ей то, что ей нужно было услышать, потому что знал её чувства с самого первого раза.
-Просто тяжело осознавать, что моё тело сделало что-то подобное, даже если это не полностью моя вина, — бормочет она, всё ещё держась за живот.
-Но твоё тело также создало Брайар. - Я указываю на Брайар, которая сидела там в нагруднике и молча смотрела на нас. Амелия смотрит на неё, и лёгкая улыбка тронула её губы, блестящие от сияния.
Она такая красивая, обе прекрасны.
Амелия кивает и смотрит на меня сверху вниз, вытирая глаза тыльной стороной своих ловких ладоней.
-Спасибо. - Она кивает, глядя мне в глаза и шмыгая носом.
-Не благодари меня, детка. - Я улыбаюсь и поднимаю руку, чтобы вытереть подушечкой большого пальца скатившуюся слезинку под её глазом.
Она замерла и смотрела мне в глаза, пока я вытирал ей слезу, выпрямляясь, возвышаясь над ней.
-Ты будешь в порядке? — спросил я, глядя на неё сверху вниз.
Она кивает и шмыгает носом, слегка улыбаясь.
-Ладно, я пойду приведу себя в порядок и загружу стирку, если ты не против ещё немного понаблюдать за ней, — осторожно спросил я.
-Да, да, всё в порядке. - Она кивает и поворачивается к Брайар, сидящей на высоком стульчике.
Я иду к кухонной двери, собираясь направиться к лестнице. Но прежде чем окончательно уйти, я оборачиваюсь и в последний раз смотрю на них там, где Амелия меня не видит.
Я наблюдаю, как Амелия смотрит на Брайар в высоком стульчике, любуясь ею секунду. Она протягивает руку и очень нежно откидывает тёмные волосы Брайар с лица. Брайар тут же лучезарно улыбается и сует пальцы в рот.
Амелия опустила руку к щеке, и Брайар тут же склонила голову ещё сильнее, уткнувшись ей в руку, и захихикала.
Я улыбнулся про себя, стоя у входа, украдкой наблюдая за их взаимодействием. Это было приятно, потому что давало мне понять, что в конце концов...
У них всё будет хорошо.