290.
Амелия Адамс
Я проснулась от запаха завтрака и шипения агрессивно шипящей кастрюли. Когда я моргнула, открыв глаза от пробивающегося сквозь жалюзи солнечного света, я быстро поняла, что уже утро. Я перевернулась на край удобной кровати, где электронные часы показывали 11 утра.
Я легла на спину и немного проснулась, прежде чем потянуться. Когда я наконец села, то поняла, что спала лучше всех за долгое время, хотя два месяца пролежала в коме.
Я выползла из кровати и сразу пошла в ванную, умылась и почистила зубы. Мои волосы были в беспорядке, потому что прошлой ночью я уснула мокрыми, поэтому я быстро собрала их в хвост, чтобы они не мешали. Я вернулась в свою комнату и переоделась в леггинсы и большой серый свитер.
Я вышла из комнаты в последний раз, прежде чем спуститься по дубовым ступеням туда, где манящий запах усилился. Добравшись до гостиной, я пошла на шум в сторону кухни и, как мне показалось, увидела Гарри, стоящего у плиты и готовящего, а Брайар, обнявшись с ним за правую руку, наблюдала за происходящим.
Он был в чёрной футболке и серых спортивных штанах, предплечья были покрыты татуировками.
-Доброе утро, — говорю я, чтобы представиться.
Он поворачивает голову ко мне и тепло улыбается с лёгким волнением. Брайар тоже смотрит на меня.
-Доброе утро. Как спалось? — спросил он, когда я подошла к пустому столу и села.
-Всё было хорошо, проспала всю ночь. - Я улыбаюсь.
-Хорошо, — отвечает он, всё делая одной рукой, потому что Брайар была у него на руках.
-Хочешь, я подержу её секунду? — спрашиваю я, он, казалось, жонглирует всем, но всё равно хорошо справляется.
-Конечно. Я бы просто посадил её в высокий стульчик, но она не захотела. - Он усмехается.
Я встаю и подхожу, чтобы выхватить её из его рук и взять в свои. Она поджимает губы, заставляя меня снова колебаться, но всё же целовать её в губы.
Я возвращаюсь на своё место, сажая её к себе на колени лицом ко мне. Она была ещё в подгузнике, улыбалась мне своими крошечными зубками и большими ямочками. Я не могла не улыбнуться в ответ, потому что это было так заразительно.
-Рада первым днём своей оставшейся жизни? - Он спросил с улыбкой, перекладывая что-то на горячей сковороде.
-Да. - Я улыбаюсь ему, надеясь, что смогу всё изменить и начать радоваться жизни, которая мне дана, а не сходить с ума от того, что забыла её основы. Я была молода, он был молод, мы были здоровы, и у нас была прекрасная дочь.
Я видела улыбку на его лице, пока он не отрывал взгляда от сковороды, снимая её с огня и перекладывая на тарелку.
Я смотрю на Брайар, которая высунула язык, глядя на меня своими блестящими глазами и румяными щеками. Я смотрю на неё секунду, прежде чем инстинктивно высунуть язык. Она тут же смеётся и закрывает глаза, запрокидывая голову, пока я её обнимаю.
Я усмехнулась про себя, когда она посмотрела на меня и снова высунула язык, а когда я сделал то же самое, она снова расхохоталась. Её детский смех наполнил кухню, моё сердце взорвалось теплом.
-Ты находишь это забавным? — спросила я с улыбкой.
Она попыталась наклониться мне на грудь, словно пыталась как-то пошевелиться. Я слегка придерживаю её, пока она ёрзает, пытаясь сесть, и тут я понимаю, что она пытается встать.
Я немного приподняла её, чтобы она могла встать у меня на коленях. Когда она выпрямилась, её голова оказалась на уровне моей. На её лице сияла широкая улыбка, когда она стояла, держась за пальцы каждой моей руки.
-Молодец. - Я улыбаюсь.
-Ну, подожди... — говорит Гарри, оглядываясь на нас через плечо.
-Подожди...
Брайар целует меня в губы, прерывая фразу. Она целует меня в губы, а затем с улыбкой небрежно целует в щёки и нос.
Её поведение рассмешило меня, когда она хихикала мне в щёку, не двигая пальцами и стоя на моих бёдрах. Я мельком увидела Гарри, который улыбался про себя, разглядывая нас, раскладывая еду по тарелкам.
Брайар отстраняется, облизывая свои слюнявые губы и широко улыбаясь.
-Я же говорила, — слышу я, как Гарри ухмыляется.
Я снова сажусь к ней на колени, она держит меня за предплечья, глядя на меня своими большими оленьими глазами.
-Она так делает, потому что я так делаю, когда шучу. Целую всё её лицо, потому что это её смешит. - Он усмехается, подходя, чтобы снять её с моих колен и усадить в детский стульчик. Он пристегивает её, и она мирно садится.
-Раньше я так делал с тобой, потому что это тоже смешило бы тебя, — тихо добавляет он, имея в виду поцелуи.
Он слегка улыбнулся мне и вернулся к плите. Я не знала, как ответить на его слова, но от мысли о том, как он шутливо целует меня по всему лицу, у меня сжалось сердце, словно я на секунду забыла, как дышать.
Он возвращается с небольшой тарелкой, которую поставил на поднос Брайар. Там была просто горка нарезанных блинов и синий поильник, наполненный соком. Она тут же схватила маленький стаканчик и начала сосать носик.
-Ты голодна? — спрашивает он, возвращаясь к плите.
-Да ничего. - Я качаю головой.
-Я не очень люблю блины, — вежливо ответила я, зная, что они почему-то всегда со мной не соглашаются.
-Знаю. - Он кивает, подходит ко мне с тарелкой и ставит её передо мной на стол.
На тарелке были яйца, тосты и крекеры.
Я подняла на него взгляд, и он тепло мне улыбнулся, зная, что делает.
-Я знаю, это твоё любимое блюдо, — воскликнул он, прежде чем вернуться к плите.
У меня дрогнуло сердце: он знал меня лучше, чем я, наверное, могла себе представить, а я ещё и половины не открыла. Если он знал, например, мои любимые блюда и книги, что он знал обо мне изнутри?
-Спасибо. - Я улыбаюсь ему, и он мягко улыбается мне в ответ с другого конца кухни, убирая что-то.
-Можешь всё это оставить, я уберу. Несправедливо, что ты готовил, а тебе приходится убирать, — говорю я, чувствуя себя виноватой из-за того, что не смогла ему помочь.
-Просто ешь. - Он усмехается, открывая холодильник и убирая яйца.
Я возвращаюсь к своей тарелке и смотрю, как хорошо он справился – конечно же, он ещё и хорошо готовит. А что у него не получается? Он умеет готовить и ладит с детьми?
Я смотрю на Брайар, которая поглощена своим блинчиком, запихивая в рот маленькие кусочки, которые Гарри предварительно нарезал. Она была в своём маленьком мире, ела в своё удовольствие. Я начала отщипывать кусочки тоста, макая их в яичный желток и съедая.
Гарри подходит и садится на другом конце прямоугольного стола с телефоном в одной руке и тостом в другой.
-Это всё, что ты будешь есть на завтрак? — спросила я.
-Я перекусил, пока готовил. - Он ухмыляется, откусывая тост.
-А. - Я киваю и съедаю крекер.
-Так ты обычно пьёшь пиво по утрам? — усмехнулась я, но он лишь нахмурился, словно был в замешательстве.
-Что ты имеешь в виду? — спрашивает он.
-Ты же только что пил... - Я поворачиваю голову в сторону кухни, но не вижу ни одной бутылки пива.
-Ты что, не пил пиво, пока готовил? — спросила я, сама себя сбивая с толку.
-Я пил бутылку воды, — поправляет он с растерянной улыбкой, пытаясь понять, к чему я клоню.
-Ах, почему я... неважно. - Я качаю головой и съедаю ещё один крекер.
-Ты уверена, что выспалась? — смеётся он, выгнув бровь.
-Пожалуй, нет. - Я поджимаю губы и меняю тему.
-Итак, какие планы на сегодня?
-Ну... — он откусывает тост, откидываясь на спинку стула.
-Скоро придут Луи, Найл, Одри и твои родители, и мы устроим небольшой праздник для мисс Брайар, — говорит он, глядя на неё, всё ещё пребывающую в своём маленьком мире.
-Нам торт или что-то в этом роде нужно сделать? — спросила я.
-Кажется, твоя мама принесёт. - Он качает головой.
-Ладно, отлично, я не умею печь, — с облегчением говорю я.
-Знаю. - Он ухмыляется, доедая последний кусок и выпрямляясь.
Я закатила глаза, но скорее игриво, чем с достоинством.
-Мне жаль, что я не увидел её в её настоящий день рождения, даже если она его и не вспомнит. Я ужасно ненавижу дни рождения и всё такое, но знаю, что ты бы этого хотела. - Он складывает руки на столе и смотрит мне прямо в глаза, и у меня на секунду сжимается желудок.
-И она заслуживает этого мира, так что... - Он пристально смотрит на Брайар, которая пила сок и смотрела в потолок, её каштановые локоны были в полном беспорядке.
-Правда заслуживает. - Я соглашаюсь, жуя тост и кивая.
Она почти закончила есть и теперь просто оглядывалась по сторонам, погруженная в свои любопытные мысли об окружающем мире. Её яркие зелёные глаза, казалось, были полны удивления и радости, она окинула комнату взглядом, впитывая всё.
Я оглянулась на Гарри и увидела, как он смотрит на меня с лёгкой улыбкой, изучая моё лицо.
-Что? — спросила я, сглатывая.
-Ты такая милая, когда говоришь с набитым ртом. - Он тихонько смеётся, и мне тут же становится неловко.
-Ох, чёрт, извини, – говорю я, понимая, что, наверное, вела себя ужасно, когда говорила с едой во рту.
-Нет, я серьёзно... - Он улыбается, встаёт со своего места и подходит к стулу Брайар, чтобы отстегнуть её и снять с сиденья.
-Ты милая, – повторяет он, бросая на меня взгляд и держа ребёнка на правом бедре.
Мои щёки вспыхнули.
-Пойду оденусь и пройдусь. - Он смотрит на мои щёки и ухмыляется, явно зная, что они покраснели.
-Хорошо, – киваю я, в моём голосе слышится нервозность, и мне это не нравится.
Он отводит от меня взгляд и выходит из кухни с той же ухмылкой на лице. Он знал, что заставил меня покраснеть, просто назвав меня милой, и мне так неловко.
-Блять, – бормочу я себе под нос, сердито откусывая от тоста.
Я заканчиваю есть и иду мыть тарелку и мыть бриар в раковине. Гарри убрал всё остальное, хотя я ему сказала, что я сама это сделаю. Я вытираю тарелки и столовые приборы и убираю их в надежде найти, где всё должно лежать.
Я открыла все ящики, чтобы найти ящик для столовых приборов, и удивилась, что он оказался там последним, куда я заглядывала. Не знаю, почему я сначала не проверила его – это был самый верхний ящик из всех, а в обычном доме именно там хранятся столовые приборы.
Кажется, я просто подумала, что здесь что-то ещё.
Я убрала столовые приборы и поднялась наверх, свернула за угол и случайно столкнулась с Гарри, прежде чем успела что-то осознать.
Наши груди столкнулись, и я отступила на несколько шагов назад от удара по краю ступенек. Он рефлекторно схватил меня за запястья перед грудью, чтобы я не упала вниз по лестнице. Его хватка была надёжной, сильной. Я тихонько вскрикнула, когда так резко соприкоснулась с этим кровавым ударом.
-Извини. - Я замерла, он всё ещё держал мои запястья у груди, а я смотрела ему в глаза.
-Я тебя поймал, – уверил он.
Я сглотнула ком в горле, ведь это была крошечная капля от наших тел. Я посмотрела на его упругую грудь, мои мысли закружились в воздухе. От него приятно пахло, как одеколон, смешанный с его собственным ароматом. Я медленно подняла взгляд на его, жгучий, словно в моей голове, взгляд.
Он медленно опустил мои запястья и ослабил хватку, и я застыла перед его высоким телосложением и точеными чертами лица. Его челюсть была такой угловатой и острой, а губы – такого нежно-розового оттенка, что я только сейчас осознала всю сложность этого оттенка.
Кончики его пальцев медленно скользнули по моим предплечьям, и он начал отстраняться. Но вместо того, чтобы полностью отстраниться, он просто опустился на мои раскрытые ладони – единственное место, где мы соприкасались.
Моё дыхание стало тяжёлым, словно воздух был лишь тем, чем я когда-то обладала, а теперь его больше нет. Его вишнёвые губы приоткрылись, когда я посмотрела вниз на пространство между нами, видя, как оно стало крошечным, и как его пальцы так нежно касаются кончиков моих.
Я слышала его дыхание, воздух становился таким плотным.
Ощущение нашего почти соприкосновения, но едва заметного, было достаточным, чтобы охватить меня нарастающим ожиданием. Я не знала, что произойдёт дальше, но моё сердце билось так быстро.
Затем раздался звонок в дверь.
Непрекращающееся эхо звонка, разносившееся по дому, заставило всё замереть, и он закрыл глаза, прерывая что-то нарастающее. Он вздохнул в этой неловкой ситуации и отступил назад, оставив нас на том же расстоянии, что и в самом начале.
Его зелёные глаза смотрели на меня с большего расстояния, чем несколько мгновений назад, выражая разочарование.
-Я открою. - Он нарушил молчание, которое когда-то было наполнено почти безмолвным сочувствием.
Я быстро кивнула, когда он обошёл меня, спустился по лестнице и скрылся из виду. На секунду я вцепилась в стену, осознавая, что только что произошло и как я никогда раньше себя так не чувствовала. Что же на самом деле только что произошло? Я чувствовала себя частью гипнотического транса, состоящего только из меня, него и пустого мира.
Я была так потрясена, что не могла понять, что на меня нашло в этой ситуации. Я отогнала эти мысли и пошла к комнате Брайар. Зайдя внутрь, я увидела её, стоящую в кроватке, одетую и улыбающуюся. Я подошла и улыбнулась ей, глядя на меня с улыбкой, полной молочных зубов.
Я на секунду залюбовалась её комнатой, понимая, что никогда раньше здесь не была. Это была нежно-голубая спальня с белой мебелью, такой же, как её кроватка и пеленальный столик. В углу стояло белое кресло-качалка, а на комоде лежало несколько вещей.
Я подошла и посмотрела на верх комода, увидев там несколько разбросанных предметов одежды и других беспорядочных вещей. Подойдя ближе, я заметила чёрную рамку для фотографии. Я прищурилась, разглядывая неузнаваемое изображение, и оно сразу же привлекло моё внимание. Я подошла и подняла рамку, чтобы рассмотреть её получше. Это была потрёпанная фотография моего брата Адриана и другого мальчика, сидящих на полу в библиотеке между полками.
Но, присмотревшись внимательнее, я поняла, что этот парень не мог быть кем-то другим, кроме...
-...Он был моим лучшим другом, знаешь ли. - Хриплый голос раздался откуда-то издалека позади меня, отвечая на мои мысли прежде, чем я успела что-либо сказать.
Я тут же повернула голову и увидела Гарри, прислонившегося к дверному проёму, скрестив руки на груди и глядящего на меня мягким взглядом.
-Извини, я просто...
-Не извиняйся. - Он хмурится и качает головой, медленно входя в комнату.
-Твоя мама дала тебе эту фотографию, это единственная фотография меня в детстве. - Он подходит и смотрит на фотографию в моей руке.
Я была совершенно потеряна.
-Но... откуда ты знал Адриана? - Я выгибаю бровь, совершенно сбитая с толку, но я была сбита с толку с той секунды, как очнулась от комы.
-Долгий рассказ, давай сначала отпразднуем. - Он отмахивается, поворачивается к кроватке Брайар и улыбается ей, поднимает её за подмышки высоко в воздух, и она писклявым смехом поднимает.
-С днём рождения, малышка. - Он сказал, запрокинув голову и глядя на неё с сияющей улыбкой, от чего мои щёки снова вспыхивают, потому что это было такое обожаемое зрелище.
Она засунула пальцы в рот, когда он снова прижал её к себе, поцеловала в щёку и направилась к двери.
-Пойдём. - Он оглянулся на меня и махнул головой, приглашая меня следовать за ним.
Я последовала за ним, и мы спустились вниз. Одри, Луи и Найл были здесь. Одри стояла на стуле, развешивая повсюду разноцветные гирлянды и ленты, с рулоном скотча во рту. Найл сидел на диване, изо всех сил пытаясь завязать только что надутые им воздушные шары, а Луи лежал рядом, кашляя и листая в телефоне.
-Милс! — Одри улыбается, увидев меня, вскакивает со стула и подходит, чтобы обнять меня.
Меня удивили её крепкие объятия, её позитивная ласка затмевала мои мысли, и я к этому не привыкла.
-Привет. - Я улыбаюсь и обнимаю её.
-Как дела? - Она отстраняется, но продолжает держать меня за предплечья.
-Хорошо. - Я киваю с новой улыбкой.
-Ну, пойдём, поможешь мне повесить эти ленточки. - Она тянет меня за руку, ведя к стулу, на котором только что стояла.
Я кивнула, когда Гарри поднёс Брайар к дивану, где лежал Луи, и усадил её ему прямо на грудь.
-Что ты делаешь? — Луи отрицательно покачал головой, явно недовольный тем, что на нём сидит ребёнок.
-Если ты не собираешься помогать, то можешь подержать Брайар, — говорит Гарри, подходя к Найлу, чтобы помочь с шариками.
Луи закатывает глаза, но Брайар не отходит от него, пыхтя себе под нос и листая ленту в телефоне одной рукой. Другую руку он держит на спине Брайар, чтобы она не упала.
Я мало что знаю о Луи и Найле, только то, что они друзья Гарри и состоят в банде. Я вижу их всего третий раз и понятия не имею, какие они.
Гарри и Найл надувают разноцветные шарики, пока мы с Одри развешиваем гирлянды и украшения, которые она развесила. Было приятно делать всё это для Брайар, она определённо этого заслуживает после всего, что ей пришлось пережить. Помочь – это меньшее, что я могу сделать, учитывая, что я даже не помню, что она моя дочь.
-Отвали, Найл! – кричит Луи, и Найл просто игриво запускает ему в голову шарик.
-Что? - Он прикидывается дурачком, сбивая с головы ещё больше шариков.
-Найл! – снова кричит он, пока Брайар лежит у него на груди и смеётся.
-Найл, передай мне шарик, пожалуйста. - Одри прекращает этот хаос, выпрямляясь на стуле с вытянутой рукой.
Он отходит от Луи и бросает ей шарик, Одри хватает его и прикрепляет к стене. Я смотрю на Гарри, который сидел на журнальном столике, завязывая кончик шарика одним длинным пальцем, изо всех сил, казалось, пытаясь удержаться и молчаливо раздражаясь. Казалось, он впервые завязывал шарик.
Я прошла мимо Луи и Брайар на диване и встала перед Гарри. Он посмотрел на меня с моего места перед ним, его волосы были откинуты назад, а в руке он цеплялся за розовый шарик.
-Вот. - Я сажусь рядом с ним и ловко хватаю шарик, чтобы не выходил воздух. Я обхватываю его двумя пальцами, подворачиваю кончик и завязываю узел.
-Нужны двое, иначе не получится, — бормочу я, имея в виду свои пальцы, завершая узел.
-Спасибо, – бормочет он, когда я оглядываюсь на него слева. Наши ноги соприкасаются, а его зелёные глаза так близко, что я могу разглядеть в них все детали.
В дверь постучали, я повернула голову и увидела, как Найл собирается открыть. Когда он открыл, в дверях стояли мои родители, мама держала белую коробку с тортом и улыбалась.
Я улыбнулась и вскочила, радуясь, что вижу маму и папу после этого переезда. Прошёл всего день, но я скучала по ним и умирала от желания быть со знакомыми. Я знаю, что у меня была Одри, но мои родители, очевидно, были другими.
-Мама, папа. - Я улыбаюсь и спешу к двери, обнимая их обоих, прежде чем они успели переступить порог. Мама держала торт одной рукой, а я тут же обняла её.
-Привет, дорогая. - Она тихонько рассмеялась, зная, что прошёл всего день. Затем я отстранилась от неё и крепко обняла папу. Было приятно просто вдыхать их запах, потому что он напоминал мне о доме. Не то чтобы мне было здесь ужасно, просто это был совершенно другой мир. Глядя на родителей, я вспоминаю себя той старшеклассницей, которой я была, когда вспоминала их. С Гарри я – мать и человек, который забывает вспомнить большую часть своей жизни. Было приятно просто почувствовать себя знакомой.
Они входят, и все остальные заканчивают убирать гостиную, словно ребёнка вырвало на дне рождения. Мы начали расставлять торт: мы с мамой одни расставляли свечи и зажигали их на кухне, пока все остальные были в гостиной.
-Ну как дела? – спросила она, пока я разжигала чёрную зажигалку, которую мне бросил Луи.
-Хорошо, сложно, но хорошо, – пробормотала я, не отрывая глаз от пламени.
-Тебе теперь с ним комфортнее? Он тебя не пугает? – спрашивает она, зная, что прошёл всего день.
-Он хороший, я его не боюсь. Он хороший отец для Брайар. - Я киваю.
-Видишь, я же говорила. Ты ведь когда-то влюбилась в него не просто так, – говорит она, пока я зажигаю последнюю свечу на бело-розовом торте с глазурью.
-Да. Я видела это по его нежности, но мне бы хотелось хотя бы немного взглянуть на прошлое. - Я кивнула.
-Что бы ни случилось, это должно было случиться, ладно? Просто держись за это. - Она протягивает руку и, улыбаясь, заправляет мне за ухо выбившийся волос.
-А теперь пойдём праздновать этот день рождения. - Она улыбается, пока торт был весь зажжён.
Я киваю и поднимаю круглый торт за поднос, крепко держа его. Мама первой выбежала из комнаты, чтобы выключить свет там, где все были, давая понять, что пора. Я медленно вошла в тёмную гостиную, где шторы были задёрнуты, чтобы не было света.
Я начала петь «С днём рождения», и все тут же подхватили песню. Во время пения я оторвалась от торта и посмотрела на Гарри, который сидел на диване, держа Брайар на правом бедре. Он обнимал её своими массивными руками и целовал в кудрявую голову, пока она с благоговением смотрела на горящие свечи.
Она рассмеялась, слегка подпрыгивая на ноге от волнения. Гарри изобразил сияющую улыбку, от которой у меня перехватило дыхание, спрятав часть своего лица в её голове. Он выглядел таким счастливым, таким милым, наблюдая за возбуждённой Брайар.
Я медленно шла к журнальному столику, подпевая «С днём рождения», и видела, что все подпевают, кроме Луи. Одри сидела рядом с ним и прижалась к нему боком. Когда она поняла, что он не поёт, она толкнула его локтем в бок, что заставило его тихо подпеть.
Я поставила торт на стол, Брайар широко раскрыла глаза, глядя на торт, и глупо высунула язык. Я опустилась на колени у журнального столика у ног Гарри, песня подходила к концу.
Его взгляд приковал меня к теплу свечей, представляя, как он сияет. Он нежно улыбнулся мне, когда я села у его ног.
Песня закончилась, и Гарри поднял Брайар с колен, поставив её на землю, но придерживая её подмышки для устойчивости. Её голова оказалась на уровне торта на столе.
-Готова? Задуй, детка, вот так. - Гарри наклонился к ней через плечо и тихонько подул на свечи, она подражала ему и тоже тихонько дула, но недостаточно, чтобы что-то сделать. Скорее, она вдыхала, а не задувала. Гарри задул пламя, и все захлопали, а она, думая, что сама это сделала, рассмеялась и прикрыла рот руками. На её лице была написана такая радость, она это заслужила, и даже больше.
-Ладно, пойдём резать на кухне, — сказала мама и спрыгнула с подлокотника дивана, желая, чтобы мы все пошли за ней.
-О! — Одри вскочила, осознав.
-У меня есть праздничные колпаки для всех! — воскликнула она, подбегая к сумке в углу комнаты.
Луи тут же запрокинул голову и застонал, явно не желая надевать праздничный колпак. Я усмехнулась и встала, Гарри тоже, поддерживая Брайар, которая была в восторге от всего происходящего.
Мы все пошли на кухню и расселись по разным местам. Кто за столом, кто на табуретках у кухонного стола. Я пошла за тарелками из шкафа, пока Гарри пристегивал Брайар к высокому стульчику. Я раздала всем тарелки для торта, а Одри раздала всем розовые праздничные колпачки.
-А они нам действительно нужны? — поморщился Луи.
-Она этого не запомнит.
-Не будь таким мудаком, Лу, — сказал Найл, уже натянув на свою светлую голову розовую праздничную колпачок, и это его ничуть не смущало.
Эти двое, казалось, часто ссорились, но чем-то напомнили мне нас с Одри когда-то.
Наверное, они были очень хорошими друзьями.
Я надела шляпу, пока Гарри сомневался, но потом надела её, взяла другую и надела на голову Брайар, запутавшись в густых волосах. Теперь все носили эти дурацкие шляпы, чтобы отметить день рождения годовалого малыша.
-А ей можно есть торт? — спрашиваю я Гарри, подходя к её стульчику.
-Да, ей можно есть торт. - Он усмехается и берёт нож, чтобы отрезать небольшой кусочек и положить его на поднос своего стульчика без тарелки. Она смотрит на кусок перед собой и засовывает в него свои крошечные ручки, как это делают младенцы, хватая его и отправляя в рот, а потом и на лицо.
Мы с Гарри оба смеялись, когда она съела свой первый кусочек торта, улыбаясь при этом и уже успевая испачкать лицо.
-О, мне нужна ваша фотография! — говорит мама с умилением, доставая телефон, чтобы сделать снимок.
-Обойдите Брайар, оба, — говорит она нам с Гарри.
Мы обошли её стульчик и наклонились, чтобы быть с ней на одном уровне. Мама улыбнулась из-за телефона, фотографируя, а я лишь улыбалась.
-Улыбнись, Брайар, — подбадривала мама.
Все рассмеялись, и я взглянула на Брайар и увидела, что торт покрывает всё её лицо, но под ним скрывается широкая улыбка, от которой она жмурится.
Мы с Гарри рассмеялись, а потом снова посмотрели в камеру и улыбнулись для снимка.
-Как мило, — сказала Одри.
-Посмотрите, — сказала мама, подходя и показывая нам фотографии. На экране были наши лица, Гарри улыбался, подражая Брайар. Он улыбался, широко обнажая зубы и зажмуривая глаза, как и она, это только показывало, насколько они похожи. Следующая фотография была такой же, только Гарри улыбался более естественно.
-Мило. - Я улыбаюсь, поднимая взгляд на Гарри, который улыбается и кивает, но предпочитает ничего не говорить. Это была фотография с вопросом, просто хотелось бы запомнить людей на ней, чтобы насладиться ею получше.
-Ладно, давайте есть. - Мама говорит, хватая нож и начиная резать оставшуюся часть торта.
Я сажусь на стул рядом с Гарри за столом, мама отрезает каждому по кусочку, а Брайар сжимает в кулаках свой кусок, выглядя самым счастливым ребёнком на свете. Мы все начали есть ванильный торт, все в этих праздничных колпаках.
-Ну и что, она вообще это вспомнит? — спрашивает Луи, ковыряя свой кусок, с унылым видом в своей розовой конусообразной шляпе.
-Нет, - Гарри качает головой, продолжая есть.
-Тогда почему мы празднуем эти дни, когда они такие маленькие? — спрашивает Луи.
-Просто заткнись и ешь ванильный торт. - Гарри закатывает глаза.
-День рождения — это всё равно день рождения, — добавляет Одри.
-Но технически это не её день рождения, — возражает Луи, тыча пальцем.
-Да, потому что она была с детской помощью... знаешь что, давайте просто оставим это. День рождения — это день рождения, — отвечает Найл и останавливается, чтобы не создавать неловкости, возвращаясь к своей тарелке.
-Ничего, ей всё равно нужно отметить день рождения со всеми нами, — говорит Луи, откусывая торт от вилки.
-Это будет последний, — добавляет он, жуя, отчего моё выражение лица тут же меняется.
-Луи. - Гарри качает головой, желая, чтобы он замолчал, и это только сильнее меня настораживает.
-Что ты имеешь в виду под последним днём рождения вместе? - Я проигнорировала желание Гарри и спросила Луи, мама начала качать головой.
-Амелия, не слушай его...
-Из-за войны, — Луи перебивает маму и отвечает, и моё сердце ёкнуло от этого пугающего слова.
-Луи! — Гарри немного повышает голос, заставляя всех за столом замолчать.
-Какой войны? — тут же спросила я, боясь ответа, и за столом повисла неловкая тишина.
Я переглянулась со всеми присутствующими, которые, казалось, не хотели отвечать. Мой взгляд блуждал по сторонам, пока не остановился на Гарри, ожидая ответа.
-Гарри... — бормочу я.
-Я... я поговорю с тобой об этом позже. - Он уходит от ответа, отчего я только нервничаю.
-Но...
-Амелия, — говорит мама, заставляя меня посмотреть на неё.
-Оставь это пока. - Она спокойно отвечает, но меня эта ситуация так сбила с толку. Все знали что-то важное, чего не знала я, и никто не хочет мне сейчас рассказать, а это значит, что это действительно серьёзно.
-Он тебе ещё не сказал? — спрашивает Луи, приподняв бровь, а Найл нервно смотрит в сторону Гарри.
-Конечно, нет. - Я качаю головой.
-Война между Malig...
Внезапно кусок торта от Найла летит прямо в лицо Луи, мои глаза округляются, а Луи откидывается назад, потому что его лицо было закрыто.
-Найл! - Он рефлекторно встаёт, с лицом, полным торта.
-Луи, заткнись, мать твою! — отвечает Найл, защищаясь, и у него больше нет куска торта.
Луи хватает свой кусок и бросает его Найлу, попадая ему прямо в лицо через стол.
-Ребята! — говорит Гарри, а Брайар хихикает.
-Найл, ты попал на мою футболку! — жалуется Одри, тоже бросая в него торт, и всё меняется.
-Боже мой!— Гарри закрывает лицо ладонями и качает головой.
-Вы все дети! — кричит он, когда мои родители находят всё это действительно забавным.
-Заткнись. - Луи быстро подходит и швыряет торт в лицо Гарри. Мои глаза расширяются, потому что я даже не знаю, что он будет делать.
Все рассмеялись, когда Луи встал за его стулом и потёр тортом его лицо. Гарри, к моему удивлению, почти не отреагировал, потому что знал, что это произойдёт. Зрелище было довольно забавным, а смех Брайар на заднем плане делал всё ещё забавнее.
Гарри вытирает торт со глаз, пока я немного смеюсь, поворачивая голову ко мне.
-Тебе это смешно, да? — спросил он меня лукавым тоном.
-Немного, — усмехаюсь я.
-Хм, — хмыкает он, прежде чем взять кусок торта со своей тарелки, и я сразу поняла, что сейчас произойдёт.
-Подожди, нет, нет... - Я отстранилась от него и подняла руки, сдаваясь.
-Что случилось? - Он притворяется дурачком, вставая со своего места, и все начинают смеяться.
-Гарри, нет, не надо! - Я качаю головой, но это звучит не слишком серьёзно, потому что я смеюсь. Выражение его лица под глазурью ясно показывало, что он не верит моим мольбам.
Он встаёт позади меня и швыряет торт прямо мне в лицо, я вовремя закрыла глаза. Все смеялись, когда я, став частью этого хаоса, заляпала лицо глазурью и тестом из большой руки Гарри. Мне ничего не оставалось, как смеяться вместе с ним, зная, что у всех, кроме родителей, на лицах торт.
-Ненавижу тебя! - Я смеюсь, когда он убирает руку с моего лица, пока я пробую глазурь. Он лучезарно улыбается сквозь еду на лице, все мы, кроме мамы и папы, в ужасном состоянии. Даже у Брайар была еда, но это её рук дело.
-Ладно, ладно, — смеётся мама.
-Я всё это уберу, пока вы не загадили всю кухню. - Она хватает остатки торта и несколько тарелок и относит их к раковине.
Я вытираю глазурь с глазниц и тычу ими в Гарри, прежде чем встать.
-Может, я и не помню большинства из вас, но теперь знаю, что вы, ребята, отстой, — шучу я Гарри, Луи и Найлу, которые тоже были облиты тортом.
-Найл начал. - Луи попытался моргнуть, пытаясь справиться с болью от глазурью.
-Ты это заслужил, — защищается Найл.
-Пойду приведу себя в порядок, – усмехаюсь я, подходя к раковине, пока мама собирала вещи.
Мы все умылись, включая Гарри, который вымыл Брайар, которая, похоже, тоже участвовала в драке едой. После того, как мы убрались, все начали расходиться, Брайар получила несколько подарков на день рождения, и она определённо была счастлива.
Мама поцеловала меня в щёку на прощание, а папа крепко обнял. Одри ушла с Луи, а Найл ушёл последним, несколько раз предлагая помочь с уборкой, но я продолжала говорить ему, что у нас всё в порядке. К тому времени, как все ушли, уже стемнело, и Гарри пошёл укладывать Брайар спать.
И вот я оказалась на кухне, мыла посуду и расставляла вещи. Сегодня был хороший день, мне удалось провести время с интересными личностями Найла и Луи. Они казались лучшими друзьями, и Гарри тоже.
Луи очень дерзкий, а Найл очень чудаковатый, это определённо забавная смесь. Никогда не подозревала, что у участников Malignant есть такие характеры, но я тоже когда-то была помолвлена с одним, так что жизнь полна сюрпризов.
Я была по локоть в мыльной воде, когда Гарри вернулся на кухню с пустыми руками, что означало, что он успешно уложил Брайар спать.
-С ней всё в порядке? — спрашиваю я из любопытства, не зная, плохо ли она спит.
-Да, сегодня её просто вымотало. - Он улыбнулся, кивнул и подошёл к столу, чтобы помочь с уборкой.
-Она выглядела очень счастливой, – заметила я.
-Правда, правда... - Он тепло улыбнулся, радуясь, что его дочь счастлива.
-Я устал, – добавляет он, измученный, подбирая салфетки с подарками к дню рождения и ненужные праздничные колпачки.
-Ты можешь идти спать, я сама этим займусь, – настаиваю я.
-Не глупи, – качает он головой.
-Вдвоём будет быстрее.
-Хорошо, – киваю я, и воздух стихает, слышны лишь звуки уборки. Я почти закончила мыть посуду, пока он протирал стол и вытирал тарелки.
Я смотрю на его широкие плечи, когда он стоял ко мне спиной, и он тянулся своими татуированными руками, чтобы убрать тарелки на верхнюю полку, его мускулы рельефно выделялись.
-Гарри... – бормочу я, чтобы привлечь его внимание, и тут же его подбородок оглядывается на меня через плечо.
-Да, – хрипло проговорил он.
-О чём они говорили раньше... о войне? — спрашиваю я, зная, что эта мысль крутилась у меня в голове с самого начала разговора. Никто не хотел отвечать на мой вопрос, и это лишь сильнее заставляло меня нервничать, желая узнать, о чём он.
Он замолчал, слегка опустив глаза, тихонько выдохнул, закрыл шкафчик и бросил полотенце на столешницу. Я выключила воду, и он прислонился к раковине лицом ко мне, скрестив руки и словно не желая отвечать.
-Malignant снова нападает на мирных жителей? – спросила я в отчаянной надежде получить ответ «нет». Не знаю, что буду делать, если он скажет «да».
-Нет, нет. - Он качает головой, и тяжесть с моих плеч тут же спадает, но я всё ещё чувствую, что пока не имею права дышать.
Он смотрел в землю, руки его всё ещё скрещены, кудри свободно висят, он пытается ответить. Это меня так тревожит.
-Спасение, они хотят смерти Malignant. - Он начинает резко, но у меня уже были подозрения. Даже с амнезией я знала, что это факт с тех пор, как появился «Спасение».
-Ладно, – говорю я в надежде, что он продолжит.
-Они хотят последней войны, битвы насмерть, чтобы покончить с Malignant раз и навсегда. У меня не было выбора, кроме как согласиться, – признаётся он, почесывая затылок и по-прежнему избегая встречаться со мной взглядом. Мы стояли примерно в метре друг от друга.
-Почему у тебя нет выбора? — Мой голос был непривычно тихим.
-Потому что, — наконец он смотрит мне в глаза, — если бы я не согласился, они бы убили тебя и Брайар, — признался он, и у меня заныло в груди.
Я не знала, как выглядело моё лицо в тот момент, но я была потрясена, и у меня сжался живот. В его зелёных глазах не было ничего, кроме грусти и пустоты, а мои ладони вспотели.
-Подожди... зачем Спасению причинять вред невинному младенцу? — запинаясь, пробормотала я, качая головой.
-Они должны защищать невинных людей, — проговорила я.
-Знаю, но Спасение — не то, чем кажется. Malignant — это ужасно, поэтому нас и называют так, потому что мы — болезнь земли. Но Спасение скрывает, что они плохие. И ты знала это ещё до того, как впала в кому, — объясняет он, пока я была совершенно сбита с толку тем, что, как мне казалось, знала.
-Они причина? — спрашиваю я.
-Причина чего?
-Что меня ввели в кому? — уточнила я.
Он замолчал, увидев кивок и тёмное отчаяние на его лице.
-Они каким-то образом проникли в дом и подожгли его, пока мы спали. Они вытащили нас из постели и битой поставили меня на колени, а ты лежала рядом. Они рассказали мне о готовящейся войне, и если я не пойду туда со своей бандой, они отнимут у нас Брайар. Но даже когда я согласился, они всё равно решили убить тебя, потому что знали, что это меня уничтожит. В тот момент Найл вернулся домой и застрелил человека прямо перед тем, как тот собирался тебя убить. - Он объяснил мне шокирующие события. В этот момент я потеряла дар речи.
-О Боже, — шепчу я, зная, что моя забытая жизнь с Гарри, вероятно, была дикой, но не до такой степени. Глупо думать, что мы всегда играли с Брайар и праздновали дни рождения; мы жили гораздо более опасной жизнью.
-Знаю, прости, что навязываю тебе всё это. Могу остановиться, если хочешь, — осторожно говорит он, понимая, что для меня это уже не обычный разговор.
-Нет, пожалуйста, продолжай. - Я качаю головой.
-Мне нужно знать такие вещи.
Он сжал губы в тонкую линию и кивнул.
-Malignant уже не те, что раньше. Как я говорил тебе в больнице, Malignant уже не представляют для людей повседневную угрозу, как раньше, по крайней мере, по моим приказам. Но банда редеет, мы больше не можем противостоять численному Спасению, — сказал он тихо, но с нажимом, словно всё становилось всё хуже.
-Ладно, если ты не можешь бороться со Спасением из-за своей численности, что ты собираешься делать? — спрашиваю я, ожидая услышать его план, который, я уверена, он уже придумал, чтобы выбраться из этой ситуации.
В комнате повисла тишина, он снова уставился себе под ноги.
-Мы сразимся с ними, Амелия. - Он робко проговорил, словно растерявшись.
-Но... ты умрёшь. - Я скрещиваю руки и в замешательстве изгибаю бровь.
Но когда он позволил молчанию снова заполнить густую комнату, моё сердце ёкнуло, словно ударило по мне кирпичом.
-Подожди. - Я чуть не задохнулась.
-Гарри, ты...
-Я умру, Амелия, у меня нет выбора. - Он произнёс такие сокрушительные слова, что мои губы разжались.
-Нет, нет, ты не можешь. Ты должен что-то ещё сделать. - Я отказываюсь позволить этому стать окончательным решением.
-Они причинят боль тебе и Брайар. Я бы никогда этого не допустил, — говорит он сокрушённым тоном, и мне становится ещё хуже, потому что он так смирился с ужасной судьбой.
-Гарри, ты не можешь умереть. Брайар не может жить без тебя, ты её отец. - Я качаю головой.
-Я должен, Амелия, я этого не заслуживаю. Я не ангел. Я не просто счастливый отец, который надувает шарики и танцует с ребёнком целыми днями. Я совершал ужасные вещи. В прошлом я убивал невинных людей, и я ничего не могу с этим поделать. Я хочу вернуться живым с войны, чтобы мой долг перед Спасением был искуплён, и я мог жить свободной и безопасной жизнью с тобой и с ней, но шансы не на моей стороне; их никогда не было. И кто сказал, что я когда-либо заслуживал выбраться оттуда живым? — выпалил он, и от этого моё сердце заныло ещё сильнее.
-Гарри, но...
-Вот почему... - Он шагнул вперёд и схватил мои руки, поднял их и прижал к своей груди.
-Вот почему я хочу наслаждаться этим временем с тобой и с ней, а не зацикливаться на том, чтобы ты вернула себе воспоминания. У меня осталось не так много времени до моего последнего часа на этой планете, и я хочу провести его с тобой и нашей дочерью. - Он посмотрел на меня с умиротворением в голосе, но мне стало только хуже.
Я не любила этого человека, но понимала, почему когда-то любила. Я не испытывала преданности к этой душе, хотя она, вероятно, была так прекрасна, а я видела лишь её малую часть, но я знала, что моё прежнее «я» будет совершенно раздавлено мыслью о его смерти.
Он был любовью всей моей забытой жизни и отцом моей дочери-забвенницы, которая была не чем иным, как чистейшей формой жизни и воплощением её красоты в самом неоспоримом проявлении.
Что бы он ни сделал – а я уверена, что многое, – он не заслуживал смерти в таком юном возрасте. Брайар не заслуживала её, они нужны друг другу, и меня никогда не будет достаточно для неё.
-Когда... война? – боялась я спросить, глядя в его безмятежные глаза.
-Чуть больше месяца, – пробормотал он, признавая поражение.
Ему оставался месяц жизни.
Я закрыла глаза, услышав его слова, и покачала головой, не веря в правду. Мне хотелось плакать, и я была близка к этому, но мне нужно было сдержаться.
-Всё будет хорошо, Амелия, пожалуйста, не расстраивайся, — спокойно сказал он, пытаясь меня успокоить, хотя я знала, что в глубине души он расстроен так же, как и я, но не хочет в этом признаться.
-Зачем это нужно? - Я снова смотрю на него, борясь со слезами.
-Потому что я сделаю всё, чтобы ты могла прожить свою жизнь как можно дольше, и чтобы Брайар выросла и прожила её вместе с тобой. Ты будешь свободна, Амелия, тебе никогда не придётся прятаться, бежать или бояться за безопасность Брайар. Я – плата за то, чтобы ты жила той жизнью, о которой, как ты когда-то сказала мне, ты всегда мечтала. И для меня будет величайшей честью дать тебе этот шанс. - Он изливает душу самым трогательным образом, но на фоне звучит печаль.
-Я не хочу, чтобы ты умирал. - Я качаю головой.
-Ты будешь жить дальше, хорошо? Обещаю. - Он смотрит на меня сверху вниз и кивает, но его слова совсем меня не утешали. Скорее, они заставили меня осознать кое-что ещё.
-Вот почему тебе не нужно, чтобы я возвращала себе память, не так ли? Потому что ты знаешь, что мне будет легче двигаться дальше после твоей смерти. - Я широко распахиваю глаза.
Он замолчал.
-Гарри. - Я потрясённо качаю головой, когда его молчание ясно отвечает на мои слова.
-Ладно, нет, послушай, да, это было одним из факторов, но я имел в виду то, что сказал: не проводить время вместе, зацикливаясь на старых воспоминаниях, когда мы можем создать новые. Я имел в виду именно это. Конечно, часть меня надеется, что ты проснёшься завтра и вспомнишь меня и Брайар, чтобы снова полюбить нас. Но я знаю, что когда я умру, тебе будет гораздо легче оправиться, если ты никогда меня не любила, — объясняет он.
-Люблю я тебя или нет, мне будет трудно оправиться от этого, Гарри, – возражаю я, пока он всё ещё прижимал мои запястья к своей широкой груди.
-Я просто не хочу, чтобы ты расстраивалась больше, чем нужно, – шепчет он, и его слова так чисты, что мне физически больно.
-Твоей дочери осталось чуть больше месяца, – шепчу я.
Он не отвечает, а вместо этого отпускает мои руки и опускает их вдоль тела, поднимая руки и мягко обхватывая мою голову. Когда он наклонился вперёд, я почувствовала, как его губы прижались к моему лбу, к самой хрупкой его части. Мои глаза закрылись от этого действия, сердце колотилось о грудную клетку.
Не могу поверить, что этот мужчина умрёт, такой молодой.
Он отодвинул губы и посмотрел на мои безумные глаза, отпустив мою голову, и я слышала его спокойное дыхание.
-Спокойной ночи, Амелия. - Его серьёзный голос звучал совсем тихо, он повернулся и вышел из кухни прежде, чем я успела подумать о том, чтобы произнести ещё хоть слово.