Глава 9. Невидимый свет
Темнота дышала в лицо, Гарри чувствовал ее пряное дыхание, пропитанное запахом дёгтя и смолы, но не боялся ее. Он просто ничего не чувствовал, не желал, не думал, не хотел. Как будто из груди вырвали лёгкие, вырвали сердце, но он почему-то не умер. Внутри он ощущал только дикую пустоту и отрешенность...
«Борись.»
И опять этот, почему-то отдалённый, голос.
«Борись.»
Зачем?
Он устал... Устал терзаться, устал бороться.
«Я с тобой.»
На этот раз голос прозвучал совсем рядом. Гарри обернулся, но вокруг была лишь тьма.
«Борись.»
Теперь справа.
«Используй свою силу.»
Теперь сзади.
«Она внутри. Борись.»
Теперь слева.
«Не сдавайся.»
Голос кружил вокруг, обволакивал, множился эхом, но куда бы Гарри не посмотрел, всюду была лишь темнота. Да что же это такое?
«Прогони эту тьму.»
Снова этот голос. Почему он его слушает? Он пугал его. Заставлял чувствовать вину. Почему?..
«Ты сильный, другим ты не можешь быть. Борись, Гарри, борись.»
Спокойный и негромкий голос будто проникал внутрь, отпечатывая эту мысль.
И почему-то Гарри послушался, что-то внутри подсказывало, что это правильно.
Вдруг кисть его руки слабо засветилась белым светом, точно от кожи пошёл пар. Свет исходил откуда-то внутри и разливался по всему телу, от кончиков пальцев до макушки. Гибельная темнота стала отступать, прятаться по углам, уступая место сиянию. Гарри чувствовал себя все лучше и лучше, свет наполнял его какой-то неведомой, необъяснимой силой.
Прошло ещё несколько секунд — и тьма исчезла полностью, растворилась, как будто ее здесь не было вовсе, уступая место яркому, ослепляющему свету.
Проморгавшись, Гарри медленно огляделся. Окружающее пространство, казалось, обретало форму буквально у него на глазах. Белые стены, белый потолок, белый пол...
«Дом на Тисовой улице¹?» — удивился мальчик. Да, это был он, только без мебели и белый. Вот арка, соединявшая кухню и гостиную, а вот лестница, ведущая на второй этаж. Немного поколебавшись, он взобрался вверх по лестнице. Образ падающего кузена все ещё отчетливо и ясно стоял перед глазами.
Дверь в его старую комнату была приоткрыта. Через образовавшуюся щель нельзя было что-либо разглядеть издалека, только подойдя вплотную. Воровато оглядевшись, он потянул за ручку двери и ступил внутрь.
В комнате было почти пусто, ни игрушек на полу, ни вещей, только мешок в центре.Приглядевшись внимательней, Гарри понял, что это не мешок, а мальчик. Он лежал, скрючившись, в позе эмбриона, тело его билось в конвульсиях. Там, куда падал свет, от кожи с громким шипением валил густой пар, она лоскутьями слезала с лица, рук и ног, обнажая мясо.
Едва сдерживая рвотный позыв, Гарри, как во сне, приближался, шаг, другой, третий, и вот ему открылось: темные волосы на затылке, темные глаза, в которых была такая агония, что Гарри почувствовал, как у него от одного лишь взгляда на них перехватывает дыхание.
Это был Том. Он был выше, чем в воспоминаниях, старше, но это был точно он. Сейчас ему на вид было лет тринадцать-четырнадцать. Нормальный подросток, если бы не горящая плоть и странная одежда, висевшая на нем, как саван.
«Ты не можешь ему помочь. Никто не может.»
Гарри посмотрел на искусанные в кровь губы, прислушался к полузадушенным хрипам и мучительному мычанию Риддла и ощутил, как на мгновение что-то внутри него обрывается.
— Он умрет? — хрипло прошептал он, стараясь говорить как можно тише. Тишина, в которой собственное дыхание казалось оглушительно громким, казалась священной.
«А ты хочешь, чтобы он жил?»
— Я... — Гарри осекся. Чего же он хотел? Он и сам этого не знал. Он был потрясён, растерян, полностью вышиблен из привычных представлений о жизни. Да, Риддл пытался убрать его, занять его место, но почему-то его убийство казалось Гарри чем-то неправильном. Прожив четырнадцать лет жизни Тома Риддла, Гарри казалось, что слизеринец стал частью его собственной жизни. Без него мальчик просто не мог представить своё существование. Как будто...
Он стал частью него.
Гарри медленно опустился на колени. Том вздрогнул, но не посмотрел на него.
— Глупец, — прошептал он, но этот шёпот разнесся по всей комнате и достиг ушей Гарри. — Наивный дурак...
Но мальчик не слушал его. Сначала робко, потом уже смелее он коснулся ожогов Тома и даже смог ему улыбнуться. Постепенно тело слизеринца начало светиться ровным золотистым сиянием, пока не распалось на десятки маленьких светящихся огоньков. Мерцая золотым, они завораживали, манили...
С секунду Гарри сомневался, но потом медленно поднёс свои руки к ним. Его пальцы сразу же ощутили странное живое тепло, исходящее от них. Через мгновение мальчик в ошеломлении наблюдал, как эти огоньки исчезали в нем, впитываясь в кожу. Гарри чувствовал, как с каждым новым огоньком внутри что-то в нем неумолимо меняется, как личности в нем сливаются в единое «я», не пытаясь оттеснить или подавить друг-друга.
Наконец, озаривший комнату золотистый свет исчез, сменяясь белым. Гарри шумно выдохнул, чувствуя странную, необъяснимую цельность души. Впервые ему не хотелось разорваться из-за противоположных чувств или мыслей, и это успокаивало.
«Тебе пора.»
Гарри обернулся и тут же зажмурился от сияния, излучаемого неизвестным силуэтом. Прищуренный взгляд остановился на протянутых руках.
«Давай же.»
Гарри осторожно протянул руку навстречу необычайно тёплым рукам. Коснулся, и его голова закружилась. Все смешалось, превратившись в водоворот ярких красок. Воздуха не хватало. Собрав все свои силы, он сделал отчаянную попытку вынырнуть из этого водоворота. Наконец, ему удалось сделать вдох.
Гарри распахнул глаза. Яркий, солнечный свет ударил в глаза.
***
Джим Пронсон был самым обычным сквибом самой обычной внешности: полноватый, рыхловатый, с блеклыми карими глазами и жиденькими грязно-рыжими лохмами волос. Жены у него не было, детей не имел. Как и другие сквибы, предпочел волшебному миру маггловский и вот уже восемь лет работал простым бухгалтером в городском банке. Доход был приличный, но далеко не феноменальный. За все эти годы он только и сумел, что построить себе небольшой дом в Уэстминстре. Впрочем, Джим не отчаивался и довольствовался тем, чего заслуженно добился.
Каждый раз, возвращаясь с работы, он заходил в супермаркет и покупал домой полный пакет продуктов. Вот и сегодня, не изменяя себе, он заехал на своей машине в один из супермаркетов. Набрав все необходимое, он расплатился и направился было к машине, но, так до нее и не дойдя, остановился.
Прямо за машиной стояло двое грязных мужчин, закутанных в тряпье. Переругиваясь, как заправские матросы, они бросили на землю мешок и, брезгливо отряхнув руки, скрылись в огромной дыре, проделанной в стене.
Поняв, что грабить его машину никто не собирается, Джим хмыкнул и уже более уверенно направился к своему Форду. Уже поворачивая ключ, он вдруг услышал чьи-то стоны и насторожился. Звуки явно доносились из грубого холщового мешка. Немного подумав, он развязал шнур, заглянул внутрь и обомлел. В мешке был совсем еще маленький мальчик. Ребенок!
Джим с ненавистью посмотрел туда, где скрылись оборванцы. Дыра в стене напоминала узкий ход в лисью нору. Хоть бы кто-нибудь пришел и выкопал их из этой норы так, как охотники выкапывали лис и песцов!
Он снова посмотрел на мальчика. Уже более внимательно. У того была лихорадка, жестокие приступы кашля, какая-то странная сыпь и судороги всего тела. Не без удивления Джим понял, что у мальчика Драконья оспа², тяжелое магическое заболевание, которая поражает только магов. Но чтобы драконы, и в Лондоне?!
Стряхнув оцепенение, Джим высвободил мальчика из мешка и, аккуратно уложив его на заднее сидение, завел машину и на максимальной скорости поехал домой. Благо, он сквиб, и переболеть Драконьей оспой ему не грозило.
Уже дома он привалил мальчика к ванне и первым делом стянул с него кроссовки. Ступни у мальчика были маленькие, на ногтях — корка грязи. Присмотревшись, Джим заметил, что щиколотки у мальца были толстые, опухшие, бесформенные и в багровых рубцах. Джим хмыкнул. Это было неудивительно, если учесть, что вся магия, которая могла бы исцелить мелкие травмы, уходила на поддержание жизни и борьбу с болезнью.
После ритуала мытья мужчина уложил ребёнка на кровать, а сам улёгся на диван, ещё не зная, чем ему грозит грядущий месяц...
До вечера мальчик не очнулся. Как не очнулся на следующий день и в последующие дни. Джим уверял себя, что ничего страшного тут нет, что мальчик, в конце-концов, откроет глаза, но время шло, а ничего не менялось. Ребёнок стонал ночи на пролёт, по временам жалобно стонал: «Мама!», но в сознание не приходил.
К концу третьей недели Джим забеспокоился по-настоящему. Ещё тогда, восемь лет назад, когда он не брезговал магическим миром, он успел вынянчить на своих руках пять племянников, переболевших Драконьей оспой, и все они без каких-либо осложнений перенесли магическую болезнь. Что изменилось?
«Может, обратиться в больницу Святого Мунго?»
Да, наверное, так и следовало бы ему поступить, но он просто не мог заставить себя вернуться туда, где все началось, вернуться в волшебный мир. Это было превыше его сил.
«Превыше твоих сил? — ехидно удивился насмешливый внутренний голос. — Неужели ты позволишь умереть ни в чем не повинному ребёнку просто потому, что это ранит твою гордость?»
И Джим, засунув свою гордыню куда поглубже, взял путь в Дырявый Котёл.
Поздоровавшись с барменом, он хотел было попросить его открыть проход в Косой переулок, но передумал, приметив неподалёку фигуру в до боли знакомой чёрной мантии.
— Северус! — окликнул его Джим.
Тот обернулся, затем с некоторым удивлением посмотрел на него. Правда, удивление на его лице быстро сменилось иронией.
— Какие люди, однако. Рад тебя видеть, Джим. — Только глухой мог не услышать в его голосе сарказма.
Джим вымученно улыбнулся. Снейп остался все таким же неприятным и нелюдимым, как и раньше. Убедив себя, что нужно держать себя в руках, он подошёл к брюнету и, пробормотав, что им нужно поговорить, повёл его в самый дальний угол бара. Тот явно хотел послать его куда подальше, но все же молча выслушал его и потом спросил:
— С какой стати мне тебе помогать? По старой «дружбе»?
Язвительности в голосе Снейпа могло быть и поменьше. Злость? Она, родимая. Хорошо, хоть за палочку не хватается, с него сталось бы заавадить его на месте. Видимо, поспокойнее стал, поразумнее.
— Поубавь пыл, Северус, — спокойно отозвался Джим, но от внимательных чёрных глаз не укрылось то, как нервно дрогнули при этом его пальцы. — Не ты один по ней горюешь, поверь. Мне... тоже её не хватает.
Наступило молчание. Нет, гомон пьяных посетителей никуда не исчез, но от того, что оба мужчин погрузились в мрачные воспоминания о прошлом, этот гомон казался приглушённым шепотом прибоя.
— Хорошо, — промолвил наконец Снейп. — Куда нужно аппарировать?
Джим криво ухмыльнулся:
— Антиаппарационные чары. Сириус постарался. Как насчёт небольшой поездки на машине?
Снейп раздраженно выдохнул и все же без слов последовал за ним к выходу из бара.
***
Комната, в которой оказался Гарри, была ярко освещена солнечным светом, льющимся через распахнутые настежь окна. На стенах и на полу играли солнечные зайчики. Прохладный ветер ворвался через окна и пронёсся над кроватью, ероша его спутанные рыжие волосы.
Гарри огляделся. Он лежал в большой кровати, заботливо укрытый тёплым одеялом. Осторожно сев на кровати, он осмотрел себя. Кто-то помыл и переодел его в тёплую пижаму. Сыпь на коже почти прошла, температуры не было.
Поняв, что болезнь отступила, мальчик облегченно выдохнул, а потом задумался. Вал и Алекс, до чертиков боясь заразиться, бросили его одного, и, судя по тому, что он каким-то образом оказался в этом доме, другие жители «Норы», также не решаясь рисковать, выбросили его на улицу, где мальчика кто-то и подобрал. Правда, кто бы его не приютил, его гостеприимством лучше бы не злоупотреблять, мало ли с какой целью это было сделано?
«Запрыгнуть на подоконник не составит труда, — размышлял мальчик. — С подоконника — на улицу, и только меня и видели.»
Впрочем, осмотреться для начала не помешало бы.
Пройдясь немного по комнате, Гарри почувствовал слабость и снова сел на кровать. У изголовья стоял стул, а на нем стакан и стеклянная бутылка минеральной воды. Гарри вдруг подумал, что очень хочет пить, налил себе полный стакан и выпил одним махом. Полегчало, но заявил о себе желудок. Может, в кухне что найдётся? Да только, что делать, если хозяин дома?
Подойдя к двери вплотную, мальчик напряжённо прислушался. Никого. Решив, что лучше не испытывать судьбу и в случае чего сразу рвать когти, он переоделся в выстиранную, старую одежду, найденную в шкафу, и неслышно проскользнул мимо полуоткрытой двери.
«Стоит, наверное, проверить дом на наличие денег,» — подумал Гарри. Странно, но эта мысль казалась ему более чем естественной. Неужели пагубное влияние риддловской сущности? Раздумывая подобным образом, мальчик и сам не заметил, как оказался в просторном гулком кабинете, единственном источником света в котором были высокие узкие окна, почему-то с фиолетовыми стёклами.
Сначала Гарри думал о том, чтобы просто уйти, но, услышав звук подъезжающей машины, плюнул на все приличия и стал лихорадочно шарить везде: тумбочка, шкаф, рабочий стол... Все, что казалось ценным, отправлялось в дорожную сумку, найденную за креслом. Когда на крыльце послышались тяжелые шаги, Гарри закинул сумку через плечо и, взобравшись на подоконник, спрыгнул наружу.
Убегая, Гарри было непонятно, что он чувствует, — ненависть вперемешку с раскаянием, раскаяние вперемешку со стыдом или стыд вперемешку с радостью? И правильно ли он поступил, не избавившись от Тома Риддла?
***
Джим растерянно смотрел на пустую кровать и не знал, что даже думать об этом неожиданном явлении. Куда пропал ребёнок? И, что важнее, как?
— Твоего больного что-то не видно, — с презрительной иронией заметил Снейп.
Джим ничего не ответил. Его стеклянный взгляд безучастно блуждал, обращаясь то к распахнутому шкафу, откуда пропала одежда, в которой был мальчик еще до прихода в его дом, то к пустой бутылке из-под воды.
— По-моему, тебе стоит на это взглянуть, — раздалось позади.
Джим, скорее всего, проигнорировал бы слова брюнета, но, уловив в его голосе напряженные нотки, счёл правильным посмотреть, что там.
В кабинете царил хаос. Бумаги, книги валялись на полу, ящики стола были вывернуты, дверцы шкафов — распахнуты.
У Джима в голове что-то щелкнуло, и он, побледнев, кинулся к рабочему столу. Верхний выдвижной ящик был ожидаемо пуст. Он исчез. Конверт исчез.
В этот момент словно из ниоткуда появился Патронус в виде феникса. Приземлившись на плечо Снейпа, он заговорил беспокойным голосом Альбуса Дамблдора:
— Северус, немедленно возвращайся. Гарри Поттер пропал, — и потом исчез, буквально растворившись в воздухе.
***
Дорога до проспекта, где можно было поймать такси, показалась Гарри вечностью. Выйдя на обочину, он поднял руку и пропустил несколько желтых машин с шашечками, избегая официальных такси и удивляясь, откуда у него эти криминальные навыки уходить от погони, не иначе, как досталось в наследство от Риддла, в своё время неплохо разбиравшегося как в маггловском, так и в магическом мире. Именно из-за Тома Гарри и решил, что лучше будет затаиться на некоторое время и не показываться. Таким образом он держал путь за город, где, приведя мысли в относительный порядок, стал бы обучаться контролировать свои странные способности. Ну, а как только шумиха вокруг него стихнет, а Дурсли отчаяться его искать, он вернётся в Лондон и посетит Косой Переулок.
Примерно с подобными мыслями он и сел в такси.
***
Майку недавно исполнился тридцатник. Он работал в грузовом такси, был обычным «водилой». Эта работа ему не то, что бы сильно нравилась, а просто другой, более подходящей Майку пока что не подвернулось. Осенний денёк с утра выдался неплохим, и, судя по всему, обещал быть хорошим. Первым пассажиром на утро оказался худенький взъерошенный мальчик с матерчатой сумкой, растрепанными рыжими волосами и в футболке, поверх которой была накинута продранная на локтях голубая рубашка из грубой хлопчатой ткани.
— Ты, видать, из детского дома сбежал? — хмыкнул Майк.
— С чего Вы так решили, сэр? — спросил он, глядя в окно.
Майк скептично оглядел мальчика с ног до головы. Разгоревшиеся от бега щеки, выступившие на шее красные пятна, не по размеру большая одежда, потрепанный вид...
— Это, по-моему, очевидно.
— По-моему, это чушь, — безапелляционно возразил зеленоглазый мальчик.
Майк фыркнул. Какой, однако, самоуверенный наглец! Майк мог бы прямо сейчас связаться с копами и сдать сбежавшего оборванца обратно в приют, однако, мальчик, казалось бы, не допускал даже мысли об этом.
— Ты что за прыщ? Как звать-то тебя?
— Том.
— Стало быть, Томас, — сказал Майк и задумчиво кивнул. — Так куда же мы все-таки едем?
Мальчик на мгновение задумался:
— Мне нужно за город, сэр.
Майк с подозрением уставился на него через зеркало заднего вида. Бежит от копов? У него деньги на это вообще есть?
— О деньгах не беспокойтесь, — равнодушно бросил мальчик, протягивая ему аванс.
Майк, собравшийся было выкинуть жулика-недоноска из авто, осмотрел купюру и, не найдя в ней ничего подозрительного, продолжил езду.
Дождавшись, пока водитель, наконец, сосредоточится на дороге, мальчик стал разбирать награбленное. Пара колец, золотые наручные часы, триста фунтов наличными, какой-то конверт и ещё что-то по мелочи.
Сложив все обратно, мальчик задумчиво повертел в руках пухлый конверт и, не справившись с любопытством, вскрыл его. Внутри, к глубочайшему удивлению Гарри, были деньги. И не пару десятков американских зеленых, а целое состояние в виде двух купюр в пятьсот долларов. Пухлым же конверт оказался потому, что в нем, помимо денег, была фотография, письмо и один билет на самолёт.
Озадаченный Гарри решил сначала изучить фото, на котором была изображена раскрасневшаяся от смеха девушка не старше семнадцати лет и темноволосый парень, который валялся на траве и хохотал, пытаясь отбиться от черной собаки, во всю слюнявившей его лицо. Неподалеку от них, пытаясь, видимо, выдать за кашель душивший его смех, стоял бледнокожий шатен с исполосованным шрамами лицом и тощий парень, лицом сильно напоминавший крысу: такие же торчащие вперёд зубы, пронзительные голубые глаза и острые черты лица.
Мальчик задумчиво провел подушечками пальцев по черной шерсти здорового пса, взъерошенным темным волосам валявшегося на земле парня, острому подбородку блондина, янтарным глазам шатена и, наконец, золотисто-рыжим волосам незнакомки, переливавшимся искрящимся светом на солнце. Странно. Все эти люди казались ему такими знакомыми, но в то же время такими далекими и... недосягаемыми?
Гарри тряхнул головой, решив заняться выяснением личностей этих людей позже. Сунув фото в рюкзак, он раскрыл исписанную бумагу и начал изучать ее содержимое.
«Дорогой Джим, — начиналось письмо. — Если ты читаешь это письмо, значит, тебе удалось расшифровать мое послание. Я знаю, что ты разорвал любую связь с магическим миром, но что-то назревает. Тот-Кого-Нельзя-Называть затаился, готовится нанести удар. Я не знаю, что у него на уме, но боюсь за безопасность Гарри. Я говорила Джеймсу, что нам нужно бежать, но он не желает меня даже слушать.
Ты — единственный человек, который может мне помочь. Знаю, я не имею права о чем-либо тебя просить, но если бы ты только знал, о чем мне известно, ты бы меня понял.Мне нужен билет в один конец до Нью-Йорка. Я должна спрятать Гарри. Пожалуйста, помоги мне.
P.S. Встретимся сегодня в полночь на Тауэрском мосту.
С уважением, Лили Поттер.»
Гарри непроизвольно сжал кулаки, сминая бумагу. Он чувствовал растерянность, сомнение, удивление и вместе с тем ощущал робкие искры радости в ударах своего сердца. Лили. Он хорошо знал это имя, оно преследовало его в мыслях на протяжении многих лет. Это была сестра тёти Петуньи.
Его мать.
— Знаете, — сипло произнёс Гарри, не сводя глаз с ровных, крупных, аккуратных букв, написанные женской рукой. — Отвезите меня лучше на Чаринг-Кросс-Роуд³...
***
¹ — «А теперь я должен вернуться, да?
— Как хочешь.
— У меня есть выбор?— Конечно, — улыбнулся Дамблдор. — Мы ведь на вокзале Кингс-Кросс, говоришь? Я думаю, если ты решишь не возвращаться, ты сумеешь... так сказать... сесть в поезд.— И куда он меня повезет?— Вперед, — просто сказал Дамблдор.» — В седьмой книге Гарри в результате пущенного в него Волан-де-Мортом убивающего заклятия попадает в иное измерение — между жизнью и смертью — и встречается там с Альбусом Дамблдором. Если тому Гарри грань между жизнью и смертью представлялась, как вокзал Кингс-Кросс, моему — как дом на Тисовой улице, где он познал как счастье, так и горе.
² — Драконья оспа (англ. Dragon Pox) — тяжелое магическое заболевание, чаще всего поражает в юном возрасте (как ветряная оспа у маглов). Заболевший покрывается зелёно-фиолетовой сыпью и его чихание сопровождается искрами, вылетающими из ноздрей.
³ — Чаринг-Кросс-Роуд (англ. Charing Cross Road) — реальная улица в Лондоне (Англия), на которую выходит фасад бара «Дырявый котёл«.