Глава 8. Борьба за тело
...Следовало проснуться. Сон был невыносим, он наглухо заковал его, поместил в тесное, темное пространство, жесткое и неудобное, как гроб. Сознание его в поисках выхода бродило в кромешной темноте, натыкаясь на холодные влажные стены, острые каменные углы и запертые двери.
«Ведь где-то должен быть выход! — думал Гарри. — И я должен его найти, чтобы проснуться...»
Но снова холодная круговерть стен, углов и дверей, ведущих в никуда; и долго еще сознание металось в поисках пробуждения и света... Наконец одна толстая занозистая дверь поддалась, и Гарри подумал с облегчением: «Все, я проснулся, » — и даже открыл глаза...
Но он не проснулся. За спасительной дверью была по-прежнему непроглядная тьма, холод и сырость. Он мог тысячу раз открывать глаза и снова закрывать их — ничего не менялось, из сна нельзя было вырваться, он взял Гарри в плен...
«Темнота... Что происходит? Почему тьма не уходит, почему я ничего не вижу? Боль?.. Откуда? Кто-нибудь, помогите! Я хочу проснуться!»
— Тихо, Гарри, не плачь, все будет хорошо, — это был голос мамы, нежный и мелодичный, словно далекая музыка. Словно звон серебряных колокольчиков кристальной чистоты.
«Мамы? Откуда у меня эти воспоминания? Неважно. Почему эта боль не проходит? Мама, помоги, пожалуйста.»
Гарри было страшно, все тело будто разрывало в клочья.
— Я смогу спасти тебя. — Она улыбнулась и провела рукой по его щеке. Это было едва уловимое, нежное касание. Такое лёгкое, при этом раздирающее душу на части. — Я спасу тебя от заклятия этого урода, я спасу тебя, Гарри. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.
«Что значит «последнее в жизни»? Нет, мама, остановись, я в порядке! Видишь, мне больше не больно! Не делай этого, мама, не надо!»
— Прости меня, Гарри, за все, — тихо прошептала она. — Я не смогу быть на твоем втором дне рождения. Но если действительно существует хоть что-то за этой гранью, я буду всегда рядом с тобой. Я люблю тебя, малыш, а теперь прощай...
«Нет!»
Гарри чувствовал, как его окутывает тепло, оно проникало в него, а потом все прекратилось. Снова тьма, Гарри снова стало холодно, этот холод проникал в самое сердце, он закричал, но не смог дозваться до матери. Ее нет, ее больше нет...
В следующий момент его вытолкнуло, и он снова оказался вдоль закрытых дверей. Слезы ручейками сбегали по щекам, плечи дрожали в нервном ознобе.
Мама...
В отчаянии Гарри бросился вперед и стал распахивать двери одну за другой, но, куда бы ни падал его взор, везде была тьма. И эта темнота была какой-то другой, не такой, как за первой дверью, она была... непроницаемой и зловещей. И если бы не боль, застилавшая глаза, мальчик наверняка задался бы вопросом, почему запертые двери волшебным образом оказались открытыми. Он задался бы вопросом, почему с каждой открытой дверью становится все холоднее и холоднее, а сознание слабеет, ускользает от него, словно волна за волной во время отлива. Когда силы окончательно покинули его изможденное тело, Гарри упал на колени и вдруг почувствовал боль — страшную боль, которая едва не разорвала его мозг. Мальчик со стоном сжал виски, а между тем, перед глазами стали мелькать чьи-то образы...
Где он? Почему он такой маленький? И кто все эти дети, лежащие рядом с ним? Они так громко кричали и плакали... У него даже разболелась голова от этих воплей. Отвернувшись, что далось ему с большим трудом, он увидел двух женщин, прижимавших к груди самых крикливых и беспокойных из младенцев. Они ласково улыбались им и качали на руках, но это не мешало им бросать на него настороженные взгляды.
— Странный младенец этот Том, — сказала одна из них. — Никогда не кричит и почти не плачет...
— Странный, — согласилась с ней ее спутница. — Если честно, он меня пугает. Порой с ним происходят такие непонятные вещи... — И она передернулась, будто от холода.
Том? Разве его звали Томом? А ведь точно, так его и звали. Он — Том, а эти женщины его воспитательницы.
«Постой.»
Он вздрогнул. Кто это сказал?
«Я знаю, что тебе это сейчас будет тяжело принять, но это не твое имя и не твоя жизнь. Ты Гарри, Гарри Поттер. Вспоминай, сосредоточься. Не смей этого забывать. У тебя есть своя жизнь.»
Неправда. Он — Том, и ему уже два года. А этот голос всего лишь бука, живущая у него в голове.
«Нет, Гарри, все это не по-настоящему. Не смей забывать, кто ты. Если ты сольешься с жизнью Тома Риддла, никто тебе уже не поможет. Помни, что ты Гарри, Гарри Поттер.»
Но он не верил этому голосу. Как это могло быть нереальным? Он видел все так отчетливо и так точно... Каждый день прожитой жизни, этой жизни. Но голос прав, это не его жизнь, его жизнь — жизнь Гарри. Но как же все это было реально... Эта боль, эта злость, она так осязаема...
Толстяк рассказывал анекдот. Его звали Деннис Бишоп¹, он любил травить не смешные анекдоты, когда весь класс был в сборе, а преподаватель вне кабинета. Сегодняшнюю свою шутку он рассказывал не в первый раз, но дебилы-одноклассники это, похоже, забыли.
Том смотрел, как весь класс держится от смеха за животы, по-прежнему не понимая, что тут смешного.
— Риддл, кажется, не врубается! — сказала Эми Бенсон, девчонка с мерзким характером.
— Господи, Том, ну до чего же ты тупой! — заявил мальчик, которого звали Билли Стаббсом². Он навис над его партой так, что чуть не касался его носом. — Тупица! Тупарь! Тупарик! Балда! Балда-а-а! Балда-а-а!
У мальчика внутри все кипело, он зло поглядывал на Стаббса. Вот уже несколько недель он думал, что случится, если он полоснет его любимого кролика бритвой. Та лежала у него в парте — не совсем бритва, а такой канцелярский нож, которым он пользовался при лепке.
Мальчик прикрыл глаза, чувствуя странный жар внутри. Господи, как же он ненавидел Билли. Почему он просто не сдохнет? Как бы он хотел раз и навсегда стереть эту ухмылку с его лица...
Нет, это не его желание, не его. А может, все же его? Чьё же это желание? И почему ему так плохо от одной лишь мысли о причинении боли? Ах да, его же на самом деле зовут Гарри. Нет. Нет. Нет. Он — Том. Он — Том, и он ненавидит Билли Стаббса. Ненавидит. Ненавидит. Ненавидит!
«Я понимаю, как тебе это тяжело сейчас, однако, старайся не забывать, кто ты есть, Гарри. Пожалуйста...»
Но он уже не слушал странный голос, звучавший у него в голове. Воспоминания сменялись один за другим: люди, с которыми он говорил, чувства, что он испытывал. В них было много страданий. В них была темнота.
— Мяч, подай мяч, идиот! Мяч! Ну же, кретин!
Опять этот Стаббс. Теперь он мучил Тома во дворе, куда все воспитанники выходили после обеда.
Миссис Коул недавно сказала ему: «Ты ведь понимаешь, что с тобой происходят странные вещи, Том? И что это опасно, да?»
Да, Том понимал. Что-то с ним было не так. Что-то такое происходило, что-то странное, когда он злился. И Том чувствовал это, как чувствуют начало болезни ещё до появления конкретных симптомов. Только это была не болезнь. Это была сила. Он мог делать то, что другие не могут. То, чего боятся все воспитатели приюта.
И вот теперь на него показывали пальцем. Другим воспитанникам Том не нравился, они не хотели, чтобы он был рядом с ними. Мальчишки постоянно твердили, что он ненормальный, а девочки морщили свои носики и отворачивались, только завидев его.
Мяч летел прямо к нему, но он не обращал на него ни малейшего внимания.
— Тебе же сказали, кинуть мяч, придурок!.. — Быстрые шаги у него за спиной. Том даже повернуться не успел, как его изо всех сил пнули ногой. Он отлетел вперёд, ударился о скамейку.
«Гарри...»
Том перевел дыхание, чувствуя, как горит у него лицо, повернулся и увидел Билли Стаббса — тот стоял, сложив руки, и ухмылялся. Рядом застыли ещё несколько мальчишек.
«Гарри!»
Том отвернулся и пошёл прочь, отчаянно пытаясь скрыть от них, что прихрамывает от боли. Вошёл в приют, в комнату, которую Стаббс делил с Бишопом, и, найдя клетку с кроликом Билли, стал пытаться ее сломать. Наконец, почувствовав знакомый жар внутри, он заметил, что прутья поддались, и он смог раздвинуть их так, будто они были сделаны из пластилина.
— Посмотрим, как он запоёт, увидев своего любимого питомца повешенным на стропилах...
«ГАРРИ!»
Он вздрогнул, опомнился, но было поздно. Тем же вечером кролика нашли повешенным. Это он убил кролика Билли Стаббса. Нет, не он. Он — Гарри. Гарри. Гарри! ГАРРИ!..
«Правильно. Ты — Гарри. А теперь смотри дальше.»
...Воспоминание сменилось. Перед Томом стоял высокий мужчина с рыжеватыми волосами и голубыми глазами. Гарри слышал, как тот рассказывал Риддлу о магах, о школе волшебства, о другом мире. Том не верил ему, наверняка считал, что его обманом хотят упрятать в психбольницу. Вдруг шкаф, в котором тот хранил украденные у других воспитанников вещи, вспыхнул алым пламенем. Гарри и Том завороженно наблюдали за тем, как языки пламени вздымаются до потолка, а потом, стоило Тому вытащить из шкафа коробку, гаснут.
— Ты волшебник, Том, — сказал мужчина, и в следующий миг комната потонула во тьме. Когда Гарри снова открыл глаза, он обнаружил себя стоящим в огромном зале с парящими в воздухе свечами и звездным потолком.
— Слизерин! — закричала Шляпа, и его галстук окрасился в зеленые и серебряные цвета. Оказавшись за длинным столом, за которым помимо него сидело ещё несколько десятков человек, он чувствовал, как внутри него зарождается волнение и что-то похожее на гордость. Даже эта Шляпа признала, что он амбициозен, и может достигнуть вершины! Он...
НЕТ! Я — ГАРРИ ПОТТЕР!
Гарри с трудом сдерживался, чтобы не закричать. Его сознание будто раскалывалось на части, чужие чувства и мысли смешались с его собственными, что-то пыталось проломить, подавить его волю.
— ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!!!
Гарри сорвался на крик, но это был не крик гнева, это был крик отчаянья. Он знал, что был слишком слаб. Знал, что ему не тягаться с Риддлом. Том был сильнее него, и с этим ничего нельзя было поделать.
Гарри закрыл глаза. Он чувствовал, как разум борется с неясными порывами, как он постепенно слабеет. В душе — ни веры, ни огня. Сплошная, бездонная тьма, у которой не было ни конца, ни начала, заволокла его сознание и разум.
Это был конец.
***
¹ — «Мы их, знаете ли, раз в год вывозим на природу, в деревню или на побережье... Так вот, после того случая Эми Бенсон и Деннис Бишоп были прямо на себя не похожи, да так и остались словно пришибленными, но сколько мы их ни расспрашивали, они сказали только, что ходили в пещеру с Томом Реддлом, » — © Миссис Коул, Гарри Поттер и Принц-полукровка.
² — Билли Стаббс (англ. Billy Stubbs) — мальчик-магл, который жил в детском приюте в одно время с Томом Реддлом. Летом 1938 года его кролик был найден повешенным на стропилах на следующий день после того, как Билли поссорился с Томом.