✿︎Акт 19. Алая камелия.
✿︎10 Января. Момо сидел ранним утром у жаровни, греясь и вспоминая недавно написанные своим давним знакомым стихи. За прохладным светом моросил небольшой снег. Сестрица Умэ ушла в окию Ханами зачем-то. Кто её знает? Трещали в хибати тлеющие угольки. На столе мариновались для обеда тыквы и рыба выдерживалась в соли.
- Скоро нужно будет готовить обед. - думал про себя Момо.
Вдалеке слышались колокола. Наверное это из храма Тион-ин, там где Кои играется вместе с Цуцу. Красные пионы. Белые лотосы в июне. Жёлтый мартовский нарцисс и синяя глициния. Какой бы цветок больше подошёл для описания чувства утреннего умиротворения? Момо размышлял. Он услышал, как у входа в дом заскрипели доски веранды.
- О нет. - подумал он про себя.
Раздался звонок в дверь. Момо с неохотой встал и пошёл проведать гостя. Почему-то он догадывался, кто может так нежданно прийти. Художник с опаской открыл дверь. Из за затмивающих лучей света показались серо-зелёные волосы.
- Я так и знал, что это ты, Мацу. - сказал Момо.
- А как же? Хех, пустишь погреться? - спросил Мацу.
- Заходи.
- И тебе привет.
[Момо и Мацу на берегу Камо под увядшей ивой. Надписи: В высохшей иве речной ветер и журчание воды в желтеющей траве. В Киото фонари зажигаются, пара людей на тёмном берегу реки.]
Момо поплёлся обратно в гостиную. Мацу снял обувь, повесил верхнюю одежду и присоединился к Момо. Он был одет в серую кофту и черные брюки. Мацу увидел Момо сидящим у сёдзи ведущих в сад.
- Мо, не против, если я возьму у тебя из комнаты какой-нибудь плед? - спросил Мацу.
- Зачем тебе? Замёрз? - повернулся Момо.
- Да. Очень. - Шутил Мацу.
- Ну возьми.
- Я быстро.
- Можешь не спешить. - душевно грустил Момо.
- Hana wo hito-moto wasurete kita ga... - вспоминал Момо строчку из песни рокудан-кудзуси ("я забыл один цветок").
Было слышно, как Мацу ходил по второму этажу. Момо смотрел на дверь в гостиную. В его взгляде была заметна пустота. После нового года было совсем тихо. Настолько, что Момо даже забыл увенчать вазу токономы цветком. Момо прошептал себе в голове: "Я был так же пуст, как и эта ваза на мгновение".
- Чего тут затворничаешь? - спросил Мацу, разбудив задумавшегося Момо.
- А?
- Я помешал твоим мыслям? - спросил Мацу, держа в руках большой пуховый плед.
- Нет, ничего страшного. Просто грустил тут сам с собой, пока ты не пришёл. - сказал Момо, убирая волосы назад.
- О ужас.
- Что такое?
- Я поведу себя очень некрасиво, прогнав твою грусть. Она обидится, и больше не придёт к тебе. - шутил Мацу.
- Если бы всё было так просто. - сказал Момо.
- А что? Почему грустишь? Тебя Умэ тут обижает? - спросил Мацу, присаживаясь рядом с Момо. Он отложил плед в сторону.
Момо призадумался. Сделав драматичную паузу, он взглянул в глаза Мацу.
- Эх. Взгляни на ту вазу. Что ты в ней видишь? - спросил Момо, указывая своей небольшой рукой в сторону токономы.
- Там? Ничего там нет.
- Примерно так я себя и ощущаю в такие минуты. Когда мне не мешают всякие...
- Кто всякие?
- Я не знаю выражения, которое бы могло тебя описать. - говорил Момо, опуская голову.
Мацу затих. Он внимательно всматривался в белую вазу из китайского фарфора. Его глаза свелись к дверям в сад. Мацу встал и накинул на Момо осторожно плед, чтобы не поджечь его на жаровне. Парень раздвинул сёдзи в сад и вышел ненадолго. Прошло минуты две, и Момо начал волноваться. Вдруг он там замёрз насмерть? Хотя, такие как он так просто не умрут...
- Я сейчас! - крикнул Мацу из за двери. Судя по звуку он босой спустился на траву сада. На снежное покрывало.
- Ох, зима, пощади этого балбеса. - сказал Момо, схватившись за голову.
Сёдзи распахнулась. Из за неё вышел Мацу, оставляющий за собой мокрый след. Его носки вымокли в снегу. На его тусклых коротких волосах были мелкие снежинки. В руках у Мацу была ветка дерева. Это была красная японская камелия Цубаки.
- Ты убил Цу-тян? - спросил Момо.
- Дурачок. - сказал Мацу, пройдя дальше по комнате. Он приблизился к токономе и поместил неаккуратно оторванную ветку с немного облупившимися лепестками в вазу. Мацу ехидно улыбнулся и посмотрел на грустящего Момо.
- Теперь ваза не пуста. Значит и ты не пуст. - сказал Мацу.
В голове у Момо что-то щёлкнуло. Вроде бы простое дурачливое действие, но такое приятное.
- Оригинально... - сказал Момо, отвернувшись. Он был похож на жаровню хибати, такой же раскалённый и красный.
✿︎✿︎✿︎
[Небольшой комикс от меня. Мацу, Момо и котёнок Цуцу.]
Мацу сел рядом с Момо, весь мокрый и холодный. Момо откинул с плеча плед и раскрыл его, как птица крыло, пустил Мацу погреться рядом. Зеленовласый юноша не закрыл за собой сёдзи, и перед парнями предстала картина заснеженного сада.
- Юкими? - спросил Мацу.
Юкими [雪見] - Любование снегом.
- Угу... - сказал Момо, отводя взгляд.
Жаровня потихоньку прогорала. Возле старой сливы у пруда во дворе ходила белая цапля. Момо удивлённо всматривался в неё. Увидеть в городе гуляющую цаплю было редкостью.
- Ой, я её и не заметил. Смотри, какая красивая. - сказал Мацу, положив Момо руку на плечо, поджимая его к себе.
Момо прижался к телу Мацу, как наивная коала прижимается к стволу эвкалипта.
- Накройся плотнее, если замёрз. Хочешь пересесть к жаровне? - спросил Мацу, гладя Момо по голове.
- Эх, дело не в том, что мне холодно. - говорил Момо, опуская голову на сильную грудь Мацу.
- Тебя совсем никто тут не жалеет? - спросил он.
- Эх...
- Не унывай, я постараюсь почаще приходить. - говорил Мацу, поглаживая щёку Момо. В этот момент он был похож на котёнка. Его голубые глаза светились таинственными звёздами. По щеке проскользнул свет из сада. Цапля махнула белым крылом, улетая вдаль. Облака сгущались на Гион-кобу, суля сегодня пасмурную погоду весь оставшийся день. Момо глубоко вздохнул.
[Гравюра с котом]
- Тепло? - спросил Мацу.
- Тепло... - говорил Момо тихо.
Мацу смотрел далеко в небо. На ветру качались древесные ветви, скрипя и перекидываясь друг на друга, царапали черепицу крыши.
- А ты знаешь, что красная камелия значит ? - спросил Момо, пылая, словно далёкий костёр даймондзи.
Мацу немного распереживался.
- Ой... А ты разбираешься в ханакотоба? Она имеет плохое значение? - спросил он.
Ханако́тоба [花言葉] - японский язык цветов.
- Я часто пишу картины, закладываю смысл в них с помощью цветов. Камелия означает страстную любовь. Периодически красоту. А у самураев - достойную смерть.
- Красивые значения. В каком-то маленьком цветке такие смыслы. - удивлялся Мацу.
- Хех... - Момо дышал тяжело, всё ещё уткнувшись в Мацу.
- Скоро снег растает.
- Ага... А камелия высохнет. Она имеет и ужасное значение. Когда она отцветает - её бутоны опадают разом всеми лепестками. Это похоже на обезглавливание. - говорил Момо.
- Я подарил тебе камелию, исходя из хороших намерений. Мой хороший.
- Мне было очень приятно. Мне ещё никто не дарил цветы. Хоть у меня в саду чего только не растёт. - говорил Момо.
- Кто же за этим всем ухаживает?
- Почти всё растет само. Летом мы с Умэ находим время обстригать кусты и скашивать серпом разросшиеся ирисы. - говорил Момо.
- Какой твой любимый цветок? - спрашивал Мацу.
Момо замолчал. Снег прекратился.
- Я даже и не знаю. Среди такого множества тяжело найти для себя что-то самое притягательное.
- С людьми же как-то выходит. - рассуждал Мацу.
- Я бы не сказал, что такие вещи можно сравнивать.
- Если бы ты наблюдал за этим чётче, не проваливаясь в свои мысли.
- То что бы тогда? - спросил Момо.
- Тогда бы ты смог разглядеть то, что ближе всего к твоему сердцу. Хоть ты ещё совсем юн.
- У нас с тобой не велика разница в возрасте. Совсем не велика. Хоть и недавно у тебя был день рождения.
- Почему ты сравниваешь нас? - спрашивал Мацу, поглаживая ладонь Момо.
- Мне кажется ты идёшь не по тому руслу реки. - говорил Момо, убирая руку в сторону.
- А ты не поворачивай парус куда не надо.
- Хватит уже говорить загадками...
Двери в гостину распахнулись. Это Умэ пришла из окии Ханами. Насколько можно помнить, сегодня она должна пойти в Камиситикэн-кабурэндзё. Умэ пошутила над Мацу и Момо, поиграла песню и благополучно ушла на мероприятие. За это время опять выпал снег. На этот раз более крупный. Пора было обедать, Момо приготовил закуски и суп из осенних овощей и мяса. Пшеничный хлеб ароматно пах, от чашки с чаем исходил пар. Момо закрыл сёдзи, в комнате заметно потеплело. Затем он разогрел жаровню и принялся за трапезу. Камелия сияла, а растаявший на ней снег стекал, словно слёзы, растворяясь в красной мёрзлой глубине. Мацу оценил вкус еды. Момо умел готовить просто восхитительно, в отличие от него самого.
- Неплохая из тебя хозяюшка. - шутил Мацу.
- Не обольщайся, а скажи спасибо, что тебя вообще покормили.
- Спасибо.
- Не за что.
- Давай включим телевизор? Что показывают.
- Давай. - сказал Момо, достав из под стола чёрный пластиковый пульт.
Мацу включил цветной телевизор. На то время это было дорогое удовольствие. Потихоньку это чудо техники появлялось в каждом доме. В видеомагнитофоне была оставлена кассета. На ней было записано прошлогоднее выступление Умэ на весеннем фестивале Кё-одори. Это было выступление в районе Миягава-тё. На ней было чёрное кимоно, с золотыми узорами. Парик с чёрными волосами, её так сразу и не узнать.
- Красивая песня. - сказал Мацу, прибавив звук.
Это был танец и песня "Миягава-коута"
✿︎✿︎✿︎
Miyagawa kouta
[宮川小唄]
Haru ga ki mashita Miyagawa atari
[春が来ました宮川あたり]
Весна пришла в Миягаву.
Saku ya honnori yū-zakura
[咲くやほんのり夕桜]
Всё цветёт, полный цвет вечерней сакуры.
Hashi no tamoto no akai bonbori
[橋のたもとの赤いぼんぼり]
У подножия моста красные фонари висят
Kyō no ōse no yoi o matsu
[今日の逢瀬の宵を待つ]
В ожидании вечера сегодняшний встречи.
Nan to oiyashite mo suki dosue
[なんとおいやすてもすきどすえ]
Если вы довольны, пожертвуйте средств.
•
Natsu ga ki mashita kawabata yanagi
[夏が来ました川端やなぎ]
Лето пришло речной ивой на берегу.
Yukata sugata no wareshinobu
[浴衣姿の割れしのぶ]
Дева в юкате с причёской варэсинобу.
Dare o matsu-wara suzumi ni dereba
[誰を松原涼みに出れば]
С кем идёт она в Мацувару прохлаждаться?
Gion matsuri no tō bayashi
[祇園祭りの遠囃子]
На фестиваль Гиона.
Nan to oiyashite mo suki dosue
[なんとおいやすてもすきどすえ]
Если вы довольны, пожертвуйте средств.
•
Aki ga ki mashita Yasaka hosomichi
[秋が来ました八坂細道]
Осень пришла на дороги храма Ясака
Nishiki irodoru momiji-ba ni
[錦いろどるもみじ葉に]
Парча цвета кленовых листьев...
Tori no saezuri mushi no utagoe
[鳥のさえずり虫の唄声]
Птицы поют, насекомые стрекочут
Kokage shita kage koi no michi
[木険下かげ恋の道]
В кронах тенистых деревьев на дороге любви.
Nan to oiyashite mo suki dosue
[なんとおいやすてもすきどすえ]
Если вы довольны, пожертвуйте средств.
•
Fuyu ga ki mashita Okaji no chaya ni
[冬が来ましたお梶の茶屋に]
Зима пришла в чайный домик.
Ko-yuki kona-yuki Botan-yuki
[小雪粉雪牡丹雪]
Мелкие, средние и крупные снежинки.
Marui ko-mado o akete nagamete
[丸い小窓をあけて眺めて]
Лишь открой круглое окошко, и наружу выгляни.
Sashitsu sasaetsu yukimi-zake
[さしつさされつ雪見酒]
И обменяйся чашками саке, снегом любуясь.
Nan to oiyashite mo suki dosue
[なんとおいやすてもすきどすえ]
Если вы довольны, пожертвуйте средств.
•
[Гравюра с гейшей и фонарём]
Мацу никогда ещё не видел такого изящества. Момо с обыкновением воспринимал танцы гейш. Как ни как, жить с подобной леди в одном доме заставит привыкнуть к этому любого. Он восхищался этим, но не показывал это в своём поведении. К тому же это прошлогодняя запись.
- Ты поел? - спросил Момо.
- Поел..
- Я уношу. - сказал Момо, взяв тарелку у Мацу.
Тот проводил его взглядом. Аромат чая всё ещё кружил в атмосфере комнаты. На чуть коричневатом татами Мацу расположился, развалился как кот. Момо принялся мыть посуду.
- Мо! - сказал Мацу громко.
- А?
- А ты бы хотел танцевать так же, как танцует Умэ?
- Это тяжело.
Момо домыл пару тарелок. Он вернулся к Мацу, сел рядом и стал разговаривать с ним дальше.
- А что такое? Можно же научиться. - говорил Мацу.
- Да ну, для этого нужно подготовленное тело. Да и морока это.
- Я думаю, что с телом у тебя всё в порядке.
- Тебе было бы проще, рассчитывая на твои мышцы. Я вряд ли уже вырасту. - говорил Момо.
- Не унывай. Если будешь много бегать, то тоже будешь таким же, как я. - подбадривал Мацу.
- Ха... - вздохнул Момо.
- Может и ты когда нибудь исполнил бы Миягава-коуту мне.
- Начинать заниматься Кё-май только ради этого? Мне гравюры хватает. Хех. - говорил Момо, сидя на коленях сложив руки.
- Да ладно тебе, смотри что у тебя будет. Ух! - сказал Мацу, задирая рукав кофты и напрягая руку.
На розово-жёлтой коже виднелись проступившие кровеносные сосуды. Мацу напряг мужественную руку, показывая свою силу, которой он добивался долгими тренировками.
-Ухты... - сказал Момо, прикасаясь к руке Мацу.
- Нравится? Хе-хе - красовался Мацу.
Момо замолк. В его глазах ярко отражался светлый пол. Розовые щёки наливались краской, как созревающий персик. Мацу удивился. Момо как будто вошёл в небольшой транс. Вскоре он немного прикрыл глаза, и с жадным взглядом опрокинул на Мацу громогласную фразу.
- Мацу, хочешь, я тебя нарисую ? - спросил Момо, наклоняя голову в сторону.
- Мне кажется, я понимаю о чём ты. - произнёс Мацу, напрягаясь.
- Не подумай... Ничего такого. Мы уже это обсуждали. - стеснялся Момо.
- Я понимаю, что у тебя больше нет никого, чтобы был пример перед глазами, но разве сейчас подходящее время? - спрашивал Мацу, вставая с пола. Он сел на колени.
- Что-то я не возьму в толк...
- Ох... Забудь. Ты ещё мал, чтобы понять. - сказал Мацу.
- Ну, значит потом пойму. Я много чего не понимаю, что ты пытаешься мне говорить. Это от того, что я рос в очень ограниченных условиях? Или ты слишком мастерски кроешь свои мысли в несвязанных с подлинностью словах?
- Ты всё усложняешь. Лучше не думай об этом, я не стал бы тебе недоговаривать что-то важное. По крайней мере необходимое. Ты уж прости, лепесточек.
Момо присел поближе.
- От всего сердца, Мацу, пойми моё ограниченное состояние. - сказал Момо.
- Влюбился что-ли? - спросил Мацу в лоб.
- А?
- Чего это ты ко мне так лезешь?
- Мне больше некого просить.
- Подумай, как это будет выглядеть со стороны. - говорил Мацу, сам немного стесняясь маленького парня.
- Я не понимаю, ты согласен или нет?
- Ты увильнул от моего вопроса.
- Аррр! - разозлился Момо.
- ...
- Я скорее не влюбился в тебя, а возненавидел... - сказал Момо, опрокинувшись на пол. Он ударился головой.
- Куда падать то сразу? Хах.
- Не смешно. Лучше ответь мне: согласен ты или не согласен. - давил Момо.
- Но ты же меня возненавидел.
- Это переносный смысл. Думаешь я всем позволяю себя так гладить и ласкать? - сказал Момо.
- Ты даже не понимаешь, как это звучит... Ладно, рисуй меня уже.
- Спасибо. - сказал Момо, встав с татами. Он направился в свою комнату, позвав за собой Мацу, перед этим затушив жаровню.
✿︎✿︎✿︎
[Гравюра с крышей чайного дома]
Скрипели половицы. Момо отвёл Мацу в свою комнату, тёмную и прохладную. Дверь на балкон была занавешена плотной тканью. Момо зажёг пару свечей в комнате. Так стало светлее и даже немного романтичнее. Художник сложил ширму, отставил её к шкафу. Разгрёб на столе листы бумаг и взял чистую воду для чернил. Длинная кисть промелькнула в его руке. Красные щёки обледнели, показав Мацу настоящий взор Момо. Он был бел, как луна, как снег на балконе, как седой туман в долине реки Кацура. Мацу стоял, не зная, что ему делать.
- Снимай пожалуйста одежду. Только не всю. Не хочу превращать юное искусство в похабщину. - попросил Момо, с явным блеском в глазах. Он держал в руках большой блокнот для туши. Кисть так и просилась соприкоснуться с листом бумаги.
- Прямо при тебе?
- А чего ты стесняешься? Представь, что ты в онсэн.
Онсэ́н [温泉] - японские популярные горячие источники. В них принято купаться в совершенной наготе.
- Нашёл с чем сравнивать. - сказал Мацу.
- Меньше слов, натурщик.
- Тц.
Мацу стянул с себя серую кофту. Она оказалась на короткой ширме. Мацу остался в чёрной майке. Немного попялившись на Момо он снял майку. Мацу был необычайно красив телом. Хоть его мускулы не проступали в полной мере, он имел большую массу. Его живот был немного пухлым. Это было очень мило, он становился похожим на самурая. Сильная грудь напряглась.
- Так пойдёт? - спросил он, почесав щёку.
- А ноги? Не стесняйся меня. Я же не сестрица.
- Ох...
Мацу расстегнул ремень. Глаженные брюки отправились вслед за майкой.
- А я не замёрзну?
- Свечи нагревают воздух. Ещё вспотеешь. - ответил Момо.
- Вот как...
Момо с интересом бегал глазами по Мацу. Рассматривая руки, пресс и бёдра он погружался в творческое настроение. Кисть поволокла за собой руку. Мацу даже не успел встать в поэтичную позу, он стоял и с изумлением старался не двигаться. Момо уже начал что-то рисовать.
- Ты прям так зарисуешь? - спросил Мацу.
- Пока так. Потом спокойно посидишь. - сказал Момо.
- Ладно...
Момо немного расслабился. В его руке уже было очертание Мацу, непринуждённо стоящего, стесняющегося. Он немного смутился.
- Как до этого дошло? - спросил он тихо.
- Что? Осознал, что это не просто рисование? - спросил Мацу.
- Это просто рисование. - сказал Момо.
- Эх, юность.
- Подойди, посмотри что получилось. - сказал Момо.
Мацу присел рядом на холодный пол голыми коленями. На бумаге отчётливо было изображено тело, и лицо, отдалённо напоминавшее Мацу. На статичной фигуре было надето бельё, чёрное и обтягивающее. Нарисованное прерывными линиями тело вгоняло Мацу в краску.
- Мне кажется ты преувеличиваешь. - сказал он.
- Ты выглядишь также. - сказал Момо, нарисовав на носу Мацу кляксу.
- Эй!
- Хах. Ослабил бдительность.
- Чем мне это вытереть?
Момо протянул Мацу тряпочку для туши. Мацу встал в позу. Он повернулся к Момо спиной, напряг слегка руки и расправил плечи. Стойка настоящего доблестного мужчины времён Эдо.
Э́до [江戸] - эпоха с 1603-1868 в Японии, время правления сёгуната Токугава, а также старое название города Токио.
- Тебе говорили, что ты очень мужественный? - спросил Момо.
- А? Да... На занятиях дзюдо. - краснел Мацу.
- Теперь интересно, насколько ты силён.
- Кирпичи ломать не умею. - говорил Мацу.
- И хорошо.
Момо закончил рисунок. Свечи таяли, как чувства Мацу, горели огнём, превращаясь в искры и терялись где-то в темноте.
- Повернись. - приказал Момо.
- А?
- Покажи мне что нибудь из занятий дзюдо. Встань пожалуйста в боевую позу. - просил Момо.
- Мацу крепко встал, согнул ноги и сжал руки в кулак.
- Отлично.
Момо чиркал дальше. Чёрная тушь лилась на бумагу. Эти мгновения не претендовали на эротику, скорее наоборот, непорочно блистали на фоне остального хаоса.
- Я закончил.
- Молодец, отдохни. - сказал Мацу, расслабившись.
- А ты крепкий? Или только руки сильные? - спросил Момо.
Он подошёл и провёл по животу Мацу.
- Ай! Щекотно! - крикнул Мацу.
- Не бойся. Мне просто интересно... У меня такого в жизни не будет.
Момо, чуть дыша, осторожно прикоснулся к прессу Мацу. Его мягкий живот напрягся. Теперь он был крепким, как сила воли гейши.
- Ой... - опомнился юноша.
Он отдёрнул руку и взглянул на Мацу.
- Мне одеться? - спросил он.
- Пожалуй... - смутился Момо.
Мацу потянулся за брюками. Звенел во тьме ремень, шелестела ткань. Момо не отводил глаз от своих рисунков. Это было незабываемое ощущение.
- Мо, ты чего там? - спросил Мацу из за спины.
- Да так... Смотрю на работы. - сказал Момо.
- Мне нравится. Но надеюсь, что ты никому это не покажешь. Давай мы оставим это в тайне?
- А что?
- Я думаю, что будет тяжело объяснять твоей сестре в каких условиях это было.
- Ладно...
Момо отодвинул листки. Он выглядел задумчиво. По светлой шее пробежала капля пота. Темнота послала отзвук, теперь Мацу слышал биение сердца, своего или нет, понять он не мог.
- Ты чего? - спросил Мацу, заподозрив неладное.
Момо медленно подполз к сидящему Мацу и обнял его. От него веяло жаром.
- Испугался темноты? - спросил Мацу.
- Я её не боюсь.
- А что тогда?
- Пойдём вниз. Мне нужно охладиться. Свечи горят слишком жарко. - попросился Момо.
- Ну... Ладно... - смутился Мацу.
Мацу задул свечи, и затем взял Момо на руки.
- Эй! Стой! Отпусти! - воскликнул парень. Он схватился за плечи Мацу.
- Лучше помоги раздвинуть сёдзи. - сказал Мацу спокойным тоном. Момо ногой отодвинул перегородку. Мацу отвёл Момо в ванную, ополоснул его лицо холодной водой, вытер полотенцем. Розовые волосы Момо взъерошились. Уже было три часа дня. Как много времени они провели за рисованием... Мацу и Момо остались сидеть в гостиной, смотря телевизор.
- Полегчало? - спросил Мацу.
- Да, спасибо.
- В следующий раз тоже ополоснись холодной водой. - сказал Мацу, поглаживая Момо по голове.
- Всё таки я отвык вот так сидеть у свечей ночами...
- Лучше сиди при свете солнца. - сказал Мацу.
- Ох... - вздохнул Момо.
✿︎✿︎✿︎
[Гравюра. Воробьи и рябина]
Работы от автора:
[Кои и карп. Строчка Кё-коуты: В звуке водопада Нарутаки, мне совсем нечего тебе сказать, вокруг алый клён.]
[Цубаки в образе. Стихотворение: 枯れた椿に白い白い雪 (Kareta tsubaki ni shiroi-shiroi yuki ). На мёртвой камелии белый-белый снег. ]
[Гул в голове Момо. Кандзи 月 - луна.]
[Причёски Умэ]
[Гейко Татибана. 1955 год.]
[Милое изображение Момо]
[Момо и Мацу у открых сёдзи. Строчка Гион-коуты: "Снег нежно опустился на круглое окно.]
[Цубаки. Надпись: Зимняя]
Коллекция артов с персонажами и их птицами:
[Момо и воробьи]
[Умэ и ласточки]
[Янаги и уточки]
[Мацу и орёл]
[Кику и соловьи]
[Цубаки и ржанки]
✿︎✿︎✿︎