Беседы Сливовой Луны ✿︎

✿︎Начался 1961 год. 10 Января. Пестрили в небе воробьи, садясь на ветви белой камелии, крыльями веяли налетевший иней. Камо редеет, теперь эта река стала ручьём до весенней поры. Небо окрасилось в цвет пера полярной совы, совсем не видно солнца, только дымка и мелкий-мелкий снег. Уже прошла закрытая встреча майко и гейко, на которой они поздравляют друг друга с началом нового года, на которой они хвалят отличившихся в упорстве и таланте девушек. Такой оказалась майко Юрико и Сузуми-сан, подруги Умэ, некогда бывшие минараи уже стали совсем взрослыми. Скоро начнутся фестивали, нужно как следует готовиться.

Минараи [見習い] - вторая стадия обучения гейши. Она следует перед майко. Обычно девушки выглядят также как и обычные майко, но их можно определить по коротко спущенному поясу позади. Он называется хандара [半だら]. Они присутствуют на одзасики и только наблюдают.

✿︎✿︎✿︎

Разлетелись на берегу речные ржанки, обрамляя крыльями зонты идущих на учёбу майко. Раннее утро Гион-кобу бодрило душу и тело, после очередного выпитого саке за просмотром снежной пелены. Зимы в то время были холоднее, и снег казался более сияющим, отражаясь на сверкающих шёлковых узорах подола кимоно. Умэ с самой зари была на ногах. Сегодня важный день. Красноволосая леди уже спешила в окию "Ханами". Серый асфальт и тёмные деревянные домики, фонарные столбы и автомобили на проезжей части. Повсюду шум, звенят колокольчики в сандалиях окобо. Умэ пробиралась через хаос звуков, превращая его в гармонию, и снова теряя где-то в пучине своих мыслей. Раздумья приходят и уходят, мелькают и теряются. Умэ даже и не заметила, как мимо неё прошла Миюки, тоже спешившая куда-то. Умэ извинилась, низко поклонившись, и отправилась дальше. Окия Ханами уже показала себя, Умэ поскорее вошла внутрь. Ей не нужно было специальное приглашение, чтобы вот так просто входить в частную собственность Ханами, эта привилегия была у неё с самого детства.

[Фотография с юными майко]

✿︎✿︎✿︎

На зимнем ветру передвигаются по лицу незаплетённые волосы. Умэ навещала окию Ханами, после чего уже запланировала сходить к парикмахеру. Сегодня ей нужна причёска симада. Умэ раздвинула реечные двери. На пороге её заметила служанка, поприветствовшись, она отвела Умэ в комнату госпожи. Харуки Ханами сидела собственной персоной у круглого окна и читала какие-то бумаги. Умэ была одета в тёмное кимоно с узором из разноцветных фейерверков. Она поклонилась и вошла дальше в светлую просторную комнату. Помещение было очень чистым, со свежим воздухом и ароматом срезанных цветов. Умэ обернулась и увидела икебану с розовыми пионами. Госпожа Ханами повернулась к Умэ лицом.

- Доброе утро, моя дорогая. Спасибо, что ты пришла по моей просьбе пораньше утром. - сказала она с доброй улыбкой. Её морщины на лице казались Умэ очень милыми. Некоторые люди в ханамати казались Умэ не очень красивыми. Была одна старая гейко по имени Ака́ба, она часто работала в доме "Анзуан". Умэ познакомилась с ней на уроках госпожи Сакаку. Акаба была не очень красива внешне, имела большое лицо, похожее на орангутанга, широкие плечи и низкий рост. Пухлую грудь и отвисшие мочки ушей. Но всякий раз, когда Акаба танцевала, Умэ чувствовала необыкновенное поражение. Женщина была настолько красива, что диву давались все без исключения. Умэ вычла из этого большой урок и пример для себя. Очарование кроется не во внешности, по крайней мере не во всяком случае. "Как слёзы прячутся за красной помадой" - эту строчку Гион коуты Умэ интерпретировала для себя очень широко и использовала её как поговорку.

- О чём ты так задумалась, моя маленькая? - спросила Ханами ещё раз.

- А? Да так, вспомнила Акабу-сан.

- Бери с неё пример.

- Ещё с давних пор начала, госпожа. - отвечала Умэ с покорностью.

Госпожа Ханами протянула ей лист бумаги, который вдумчиво перед этим прочитала. Это был особый документ. В нём было предложение для Умэ, выступить на Китано-одори весной. Это сообщение пришло из района Камиситикэн - самого северного ханамати Киото.

- Я и так собиралась. - сказала Умэ, читая текст.

- Они предложили не такую уж большую сумму для аренды тебя, я хочу подумать ещё немного. Если ты согласишься сама, то сегодня после обеда тебя будут ждать в театре Камиситикэн-кабурэндзё. И чего только этот Камиситикэн удумал? - ёрничала Ханами.

- Я с удовольствием поучаствую в одори.

- Не забывай про Мияко-одори. - говорила Ханами.

- Я с лёгкостью буду участвовать в нём. С самого детства своего, я с горячим сердцем плясала, кружилась и порхала веерами перед всеми. К тому же иэмото Иноуэ редко меняют программу.

Иноуэ-рю [井上流] - одна из школ японского танца гейш. Лучшая во всей Японии. В ней учатся только танцовщицы из Гион-кобу. Иэмото - это главный человек в школе, владеющий искусством.

- Тоже верно, но я бы на твоём месте подумала. Ты совсем не знаешь программу Китано-одори.

- Мне не сложно научиться.

- Смотри сама.

- Спасибо, Ханами-сэнсэй. - сказала Умэ, низко поклонившись.

Госпожа Ха́руки Хана́ми [春樹 • 花見] - её имя переводится как "весеннее дерево", а фамилия "любование цветами". Ей пятьдесят шесть лет. Насколько Умэ помнила, её день рождения приходился на восемнадцатое января. Она была знакома с Умэ, когда та была ещё совсем маленькой девочкой. Харуки Ханами дружила с её отцом, но после несчастного дня, она попеклась заботиться о Умэ и её брате, ведь больше этого делать некому. Дама обучила Умэ танцам и стала зарабатывать на ней деньги, питая к ней искреннюю любовь и гордость. Ханами очень находчивая и умная женщина, умеет хранить тайны и усмирять любые споры, за свою жизнь пережившая развод и смерть ребёнка. По крайней мере это Умэ знала наверняка.

✿︎✿︎✿︎

Умэ покинула окию Ханами, сходила к парикмахеру и с новой причёской отправилась домой. На часах в булочной было почти девять, Умэ зашла купить свежих утренних пирожков и булочек для Момо. На улице было холодно. Умэ поскорее направилась в свою сторону. С востока виднелась гора Хигасияма, пагода Ясака кокетливо пряталась в дымке от пара дыхания Умэ. Она открыла калитку, прошла по каменной кладке и вошла в дом. Её внимание потревожил один момент. На пороге была чья-то обувь.

- Опять нежданные гости? Хах. - сказала она вслух.

Умэ раздвинула сёдзи в гостиной. Её глаза пронзил луч света, она немного прищурилась. Войдя внутрь, когда через секунду прошла пелена сияния, она увидела Момо. Его розовые волосы гладил Мацу, нежно обнимая его, парни сидели у приоткрытых дверей в сад. Спина Момо была накрыта пледом, а из за него виднелась раскалённая жаровня.

- Снегом любуетесь? - спросила Умэ, немного удивившись близости брата с Мацу.

Момо нервно развернулся. Его глаза были немного напуганными, но вскоре это прошло, как потух отколовшийся от уголька малюсенький кусочек.

- Ага... - сказал Момо, опуская голову вниз.

- Доброе утро. Я приехал сегодня, и решил первым делом к вам заглянуть. Классная причёска, Умэ. - сказал Мацу, махая Умэ рукой.

- Простите что помешала вашей идиллии, я купила вкусностей, скоро пойду на занятия. Оставлю вас одних. - говорила Умэ, забавляясь над юным несмышлённым на сердечные дела братом.

- Заткнись. - говорил Момо.

В токономе стояла белая ваза со свежей веточкой красной камелии. Комната была убрана. Из за стеклянных сёдзи виднелся падающий мелкий снег.

- У вас что-то случилось? Я застала момент примирения? - спрашивала Умэ с опаской отталкивая мысли о том, что онрё в шкафу снова проявилось. Она испугалась, что Момо снова его увидел.

- Да нет, просто он по мне очень соскучился. Гляди, как жмётся. - шутил Мацу.

- В его то годы. Помягче бы с ним. - говорила Умэ сводя брови.

- У меня всё под контролем.

- Может вы уже перестанете? Слушать противно... - возникал Момо, отодвигаясь от Мацу в сторону.

Умэ ушла к себе в комнату наверх. Ещё было время до трамваев в Камиситикэн. В комнате было всё так же, те же красные ковры, тот же маленький телевизор, те же вазы и коробки. На полу лежал пояс фукуро, некогда неубранный Умэ после тяжёлой ночи в отяя. Умэ сложила его в шкаф. Её внимание привлёк лакированный блеск. Это был её сямисэн, спрятанный в шкафу от чужих глаз, украшенный еле-заметными узорами. Умэ достала его.

- Может спеть чего перед выходом? - подумала она про себя. Окно светилось серым блеском, было слышно смех Мацу на первом этаже. Завывал ветер где-то в небесах. Умэ выдохнула. Она села на свой красный ковёр лицом к шкафу. Сямисэн у груди нежно зазвенел шёлковыми струнами. Юная девушка сомкнула глаза и начала сердечно петь написанную собственными руками загадочную неслышимую песню.

[Гравюра с девушкой под зонтом]

Умэ сложила сямисэн обратно в раздвижной шкаф. Надо бы одеться более легко... Выходное хикидзури будет мешать на занятиях. Умэ повела плечами, разминаясь, потянулась и зевнула. Она распустила узел пояса и принялась спускать слои один за другим. На ней остался только лёгкий хлопковый нагадзюбан [長襦袢]. Это нижнее кимоно. Девушка распахнула занавески и принялась выбирать наряд. Сегодня ей хотелось быть нежной, показаться в незнакомом театре покладистой и неконфликтной особой. Умэ выбрала светло-серое цумуги с узором из травы мисканта. Пояс был бледно коричневый. На этот раз Умэ свела выбор цвета к своей доброте, но также утаила в глубине своего сердца холод. Морозящий серый цвет бы намекал окружающим личностям о том, что Умэ не так слаба как может показаться. Истинная мощь и могущество женщины - в её видимой слабости. Никто не знает, что находится на скрытой от глаз стороне открытого веера. Как говорится: "Не буди лихо, пока оно тихо". Умэ предостереглась и вколола в симаду острую шпильку из ракушки и янтаря.

- Как на войну собралась. - приметила Умэ. Она и вовсе не ошиблась, ведь в обществе, где может присутствовать неравенство, то и дело будут возникать конфликты. Сильный покоряет слабого. Умэ хотела без драк и лишней суматохи взойти на вершину этой цепи, обойдя коварство незнакомых ей лиц. Как-то раз она уже столкнулась с предательством: вколотыми в подол кимоно иголками, с украденным веером и словесными оскорблениями.

Из за двери послышался глухой стук.

- Что там такое?

Умэ встала и пошла проведать обстановку. Она прихватила с собой мешочек с вещами. Вернётся в свою уютную комнату дама ещё не скоро. За скрипом дверей оказался тёмный коридор. Он был таким даже днём, это придавало месту аутентичности, всё прямо как в настоящем логове затворника и его загадочной сестрицы. Умэ вошла в гостиную. На полу лежал Мацу, запрокинувший голову в сторону токономы. Рядом с ним сидел Момо, вооружённый подушкой. Он с одышкой опрокинул на Умэ взгляд.

- Опять он дурачится, забери его с собой в Камиситикэн! - Момо смущался.

- Не преувеличивай. Хватит шуметь уже, разобьёте что-нибудь. - ругалась Умэ.

Она поспешила к выходу. Нацепив сандалии дзори [草履] Умэ принялась укутываться в тэнугуи и надевать накидку. Напоследок она зашла в гостиную к парням.

- Ведите себя хорошо, чтобы я потом не звонила в спец. службы.

- Я раньше убью его, чем они приедут. - шутил Момо.

- Видишь как шутит? Разве можно так со старшими? - спрашивал Мацу, моля о пощаде.

- Я натравлю на вас обоих Цубаки, если вы не прекратите дурачиться. - сказала Умэ, выйдя из гостиной.

- О Господи... - шептал Момо.

✿︎✿︎✿︎

[Снежная гравюра]

В танце солнечных зайчиков спешила на станцию юная леди. На отцветшей серебристой старой магнолии красовалась чёрная-чёрная ворона, медленно клацая клювом провожающая в театр Умэ. Бело-красный трамвай звенел, бился массивными колёсами по рельсам. В тряске вагона Умэ приоткрыла пудреницу, осмотрев своё лицо, она нанесла средство на щёки. Похлопав ресницами, леди убрала пудреницу в пояс к вееру и сложенному документу. Проезжая район Миягава-тё, Умэ любовалась пейзажем родного города. Интересно, где сейчас Кику? Цу-тян уже приступила к работе в отяя "Сакурамай"? Юнец Кои метёт тропинку к святыне Тион-ин? Юрико наверное уже в Иноуэ-рю учит новый танец. Умэ сошла на своей станции. На компактных часиках с цепочкой уже было пол-двенадцатого часа. Умэ направилась в район Камиситикэн. В здание Камиситикэн-кабурэндзё. Проходя ворота, переулок и пешеходную дорогу, она легко добралась до него. На входе стояли несколько человек, посмотревшие на Умэ с интересом. На мешочке с вещами Умэ были нанесены гербы Гиона, по нему сразу было понятно откуда она. Пройдя двери театра Умэ оказалась в приёмной. Там её уже ждала незнакомая ей дама. Судя по всему это учительница танцев, как показалось Умэ. Она подошла поближе к даме. Она была одета в бледно-фиолетовое кимоно комон [小紋]. Это кимоно с мелким повторяющимся узором. На голове особы была простая причёска из трёх прядей и пучка.

- Здравствуйте. - поклонилась Умэ.

- Умэ Цуюно? - спросила женщина.

- Да. - кивнула Умэ.

- Пройдёмте за мной, пожалуйста. - улыбнулась дама. Она повела Умэ за собой.

Проходя мимо красивых вывесок и объявлений Умэ попала в небольшое лобби. Вокруг было красиво. Красные ковры, деревянные столбы, расписные стены. Умэ присела за столик вместе с незнакомой прежде госпожой. Она сняла с себя накидку и положила её рядом.

- Я предлагаю вам поучаствовать в Китано-одори за денежное вознаграждение. - сказала женщина.

- Как мне к вам обращаться?

- Куроми.

- Госпожа Куроми.

- Что такое?

- Я с удовольствием приму ваше приглашение, но могу я поинтересоваться причиной вашего предложения? - спросила Умэ, внимательно разглядывая даму.

- Конечно. Видите ли, с давних пор вас величают как "цветок Гиона". Мы просто не хотим, чтобы такой бриллиант сверкал только на одной сцене театра. Я бы сказала, разделяя мнение моих коллег, что Китано-одори должен пройти безупречно. Как нам доложили, сюда приедут важные гости. Некоторые гейко из Камиситикэна бесследно пропадали. До сих пор не понимаю, как это могло произойти? Вы слышали о маньяке в районе Камогава? Я думала это как-то связано с этим, но это дело полиции.

- Я в последнее время наслышана о районе Камогава. Надеюсь, скоро это прекратится. Неужели всё настолько плохо, что вам не хватает гейко для одори? - напряглась Умэ.

- Прошу не выносить эту информацию из стен этого театра... Дорогая Умэ Цуюно, я и многие другие работники карюкай благодарны таким как вы. Мы пригласили сегодня ещё несколько дам из разных районов.

- Разных?

- Да, самых известных танцовщиц.

- Любопытно.

- Вы с ними позже увидитесь. Давайте подпишем договор на сотрудничество? - сказала Куроми, протягивая Умэ лист бумаги.

Умэ внимательно прочитала договор и убедилась что ничего странного нет. Умэ достала из рукава маленький кошелёк. В нём лежала именная печать. Промакнув её в туши, Умэ оставила отпечаток на договоре.

- Прошу пройти в закулисье. - сказала госпожа Куроми.

- Добро пожаловать мне в Камиситикэн. - подумала про себя Умэ.

✿︎✿︎✿︎

[Фотография с майко перед церемонией эрикаэ (смены воротника). Причёска сакко. ]

Пылали рубинами красные фонари Камиситикэна, рябили в глазах люди. Умэ попала в полную незнакомых майко комнату. Она была светлой, с бумажными окнами, обставленная мебелью из дерева. Сначала немного опешив, Умэ прошла вглубь комнаты. Девушки осматривали Умэ с ног до головы. Одна из самых смелых юных майко нарушила тишину.

- А у тебя правда такие красные волосы? - спросила она с улыбкой.

- Да. - ответила Умэ, поклонившись и закрыв глаза.

Она присела в самом конце комнаты.

- Как тебя зовут?

- Обращайтесь ко мне на "вы". Меня зовут Умэ Цуюно. Я приняла приглашение госпожи Куроми, и я буду танцевать с вами на Китано-одори.

- А, так ты эта самая? Танцовщица из Гион-кобу? - спросила майко, сидевшая недалеко от Умэ.

- Та самая?

- Нам рассказывали о тебе. Ты из какой окии?

- Я из окии "Ханами". - врала Умэ.

- Ваша госпожа Ханами недавно посещала окию "Кацуно". Меня зовут Коумэ. Наши с тобой имена очень похожи. - говорила девушка.

В районе Камиситикэн девушкам часто дают имена с частицами "Умэ" или "Кацу".

- Скоро придёт ваша учительница? - спросила Умэ.

- Через пару минут . Слушай, а ты знаешь наши танцы? - спросила другая майко.

- Я знаю "Камиситикэн якёку". Думаю, что в основном на этот план меня и поставят. - говорила Умэ.

- Ясно. Меня зовут Рюками. Мы с Коумэ подруги, остальные майко не такие общительные. - говорила девушка.

- Да-да. Я слышала, что Химэка замышляет козни против Котин-сан.

- Я всё равно не понимаю кто это. - отвечала Умэ.

Дверь распахнулась. Внутрь комнаты вошла учительница Куроми.

- Все на сцену, сейчас будем рассматривать позиции. - сказала она.

Девушки поспешили на сцену.

✿︎✿︎✿︎

Сцена была большая и просторная. Позади виднелся большой занавес с узорами. Умэ задумчиво разглядывала, вкушая атмосферу неродного окружения.

- И так, Умэ, встань в центр. - сказала госпожа Куроми.

Рядом с ней стояла ещё одна женщина. Умэ её знала. Это была леди Ясуко - одна из давних подруг госпожи Ханами. В этих именах можно запутаться, казалось бы, но запоминать немного. Куроми и Ясуко - учителя. Коумэ и Рюками - добрые майко, которые скорее всего не навредят Умэ. Красноволосая дева пыталась упростить себе запоминание имён окружающих.

- Ты будешь в образе гейко, поэтому будь готова надеть чёрный парик. - говорила госпожа Ясуко.

- Поняла. - сказала Умэ.

Репетиция начиналась. Всё началось с отыгрывания театральных сцен. Новоиспечённые гейко немного затруднительно учили постановку, сбиваясь на репликах. По итогу преподавательница Куроми решила отправить их в школы для повторения. Эпизоды менялись. Вот уже прошёл час, второй, а отыграна была всего одна сцена. Умэ зевала за кулисами. Она разговаривала с Коумэ и Рюками, узнавая про их квартал всё больше. Умэ рассказывала им про себя, про Гион и своего братца.

Наступил момент её участия. На сцене зажёгся яркий-преяркий свет. Заиграла песня Камиситикэн якёку. Умэ выходила со второго куплета.

✿︎✿︎✿︎

上七軒夜曲
Серенада Камиситикэна

•

Kitano matsubara Hitoyo-matsu
[北野松原一夜松]
В сосновых рощах Китано одинокая сосна в ночи.

Tenjin-san ni kakotsuke te
[天神さんにかこつけて]
В честь Тендзина

Chotto yoranse hairyanse
[ちょっと寄らんせ入りゃんせ]
Созыв всех вас, приходите к нам.

Shichiken-jaya no noki-ando
[七軒茶屋の軒行灯]
Ведь на крышах отяя Ситикена уже фонари развешены.

Onna gokoro ga A-a hi o tomosu
[女心が灯をともす]
Женскими сердцами зажжёные.

•

Otome tsubaki wa akai hana
[乙女椿は赤い花]
Девичья камелия - это красные цветы.

Hitozuma tsubaki wa shiroi hana
[人妻椿は白い花]
Замужняя камелия - это белые цветы.

Watasha goshiki no yae-tsubaki
[わたしゃ五色の八重椿]
А я словно восьмицветная камелия,

Dare ni mishotote beni-tsuke te
[誰に見しょとて紅つけて]
Даже взгляд не опрокинув, я краснею.

Shimada tsubaki ni I-i yū-gesho
[島田椿に夕化粧]
Причёска симада на камелии. И вечерний макияж.

•

Tenjin-san no yatsu-mune mo
[天神さんの八棟も]
Среди восьми крыш храма Тендзина

Towarete iwarenu mune no uchi
[問われて言われぬ胸のうち]
Сердце совсем ничего не говорит.

Mugon mairi no ishidōrō
[無言参りの石灯籠]
Только молчаливое паломничество у каменного фонаря.

Douzo kanae te gutasanse
[どうぞ叶えて下さんせ]
Сделаешь кое-что для меня?

Orei-mairi wa A-a kakashasenu
[お礼参りはかかしやせぬ]
Я даже и не знаю, как тебя отблагодарить.

•

Rikyū-tsubaki ni misomerare
[利休椿に見染められ]
На серо-зелёной камелии алый цвет распустился.

Chotto koi-cha no yojohan
[ちょっと濃い茶の四畳半]
На чуть коричневатых татами в четыре половины.

Watasha hayazaki muro no ume
[わたしゃ早咲き室の梅]
А я словно рано расцветшая слива в комнате.

Fukusasabaki wa narau te mo
[ふくささばきは習うても]
Я всё ещё могу научиться,

Koi no tekuda wa A-a mada shiranu
[恋の手管はまだ知らぬ]
Хоть пока и не знаю, как мне совладать с этой любовью.

•

[Современное фото исполнения танца Камиситикэн якёку. Второй куплет, четвёртая строчка.]

Тендзин [天神] - бог науки, поэзии и каллиграфии в синтоизме. В честь него в районе Камигё (И Китано) в Киото существует храм Китано-Тэммангу. Он находится по соседству с кварталом Камиситикэн. Благодаря этому храму он существует как ханамати, и поэтому в нём часто устраивают выступления майко и гейко.

[Храм Китано-Тэммангу]

Умэ вращала веер, перекладывая его из рук в руки. Танец был медленный, но очень изящный. Девушки пели хором и стремительно менялись позициями. Умэ впервые танцевала это на сцене. Ощущения были незабываемые. Её тело как-будто пронзила стрела. От изумления Умэ забылась и просто танцевала, даже не обращая внимания на остальных. Менять позиции было не сложно, посторонние майко грамотно шагали друг за другом. Песня закончилась с лучезарным предзнаменованием весны. Уже в марте начнётся Китано-одори. Теперь Умэ очень ждала этого мгновения, чтобы ощутить новые эмоции. На дереве сливы распустился первый цветок.

[Гравюра с травами]

✿︎✿︎✿︎