Беседы Сливовой Луны ✿︎

☾︎

Ume no nioi o sakura ni motase
[梅の匂いを桜にもたせ]
Пусть вишня цветёт, и благоухает сливой

Kitano no matsu ni saka setai
[北野の松に咲かせたい]
И распускается на соснах Китано.

•

Отрывок Китано-коуты.

✿︎Закончилась пора торжества нового года. 21 января 1961 года. Гион-кобу не спит поздней ночью. Радуя гостей подогретым саке, танцами изящества в порыве цветочной метели в уютных старых отяя, сердечными песнями и взглядом юных чёрных глаз.

- Не за какие деньги я бы не отдала своё ремесло. Гейко - это призвание души. Это целый образ жизни, величайшее искусство. Запомни, моя девочка, такие девушки, как моя дочь Сузуми, встают на путь полный радости и счастья, но заплатят они щедро. Они лишатся обычной жизни, права выбора и даже выходных дней. Поэтому отнесись с пониманием к её выходкам. - Эти слова когда-то произнесла госпожа Ханами маленькой Умэ. Когда госпожа Ханами только недавно стала хозяйкой окии.

Владелицы окий часто заботят себя заранее выбором приемницы. Таких приемниц называют атото́ри.

Атото́ри [跡取り] - это наследница дома гейш. Ими становятся ученицы, обычные майко или гейко, которые после смерти хозяйки получают в наследство всё ею нажитое. Они продолжают работу окии дальше.

- Я приглядела себе в приемницы гейко Татибану. - говорила госпожа Ханами обычно, когда у неё спрашивали.

Свечи горели, танцуя на фитилях таинственными фигурами, раскаляя канатик докрасна. Воск тёк, как горячие слёзы по щекам. Слёзы радости и гордости за своё хрупкое и нежное искусство. Умэ поздней ночью сидела в доме "Ханами", слушала старую госпожу, исполняла ей последние танцы, которые выучила и даже придумала сама. Холодные амадо [雨戸] - створки от дождя и ветра закрывали вход в сад. На первом этаже дома было прохладно, скрипели карнизы под гнётом воздушных масс. Глаза хозяйки, добрые и уже давным давно погасшие, смотрели на молодую и амбициозную красавицу. Каждый раз госпожа Ханами вспоминала свою первую дочь, когда смотрела на танцы Умэ. Не очень-то и она любила говорить об этом, даже Умэ не имела понятия о предыдущих горьких моментах жизни старой госпожи. Зная лишь, что они когда-то были, она молча, без лишних вопросов, вела себя как обычно. Подол хикидзури кружился. Чёрное одеяние мило подходило к ярко-золотому поясу.

- На часах уже два часа, луна совсем-совсем высоко. Тебе домой пора, засиделась ты у меня. - говорила госпожа.

Умэ остановилась. Сложенный веер в поясе с недовольством молчал, неживой, сделанный из бумаги и дерева.

- Я как-то и не заметила. - сказала Умэ, присаживаясь рядом.

- Ты прекрасно отработала в Камиситикэне, на Китано-одори ты будешь сиять ярче морской жемчужины. Я лично приду на тебя посмотреть. - улыбнулась госпожа.

- Я выложусь на полную. - низко поклонилась Умэ, расстелая длинные рукава по татами. До чего же она их обожала.

- Передай Момо, что я жду от него свиток с золотыми рыбками в круглом аквариуме.

- Передам.

- Ступай, моя хорошая. Завтра жду тебя рано-рано утром. Мы будем готовиться к приёму министра. На, вот, почитай про его карьеру пока. - сказала Госпожа Ханами, протянув Умэ большую брошюру из рукава.

Умэ приняла источник знаний. Ей раньше доводилось развлекать важных гостей. Писателей, актёров, членов королевских семей. Её кругозор был достаточно большим. Она не ощущала важности этих персон, прежде всего понимая: перед ней обычные люди. Как подобает истинной гейше - нужно первым делом расслабить клиента. Следует показать, что ему не придётся ни о чем беспокоиться на сегодняшнем вечере. Как себе порой говорила Умэ: "Только я, они, и тысяча пролитых приятных слов". Но липовая репутация откликалась в сердце горячим наплывом крови.

[Госпожа Харуки Ханами в моём исполнении]

С гор Хиэй спускался по склонам резвый ветер, прогоняя осевший в долинах туман, разглаживая пушистую траву, содрогая ветви сосен. Снега осталось немного, за последнее время он растаял. Звёзды рассыпались в разных причудливых формах. Момо разглядывал их, через стеклянные сёдзи, задумчиво хлопал глазами. Умэ уже подходила к двери, сегодня она вернулась домой позднее, чем обычно это бывает. Реечные двери отворились, на порожке были оставлены деревянные сандалии и мешочек с вещами. Умэ приметила у входа чью-то чужую пару обуви. Опять Мацу заглянул? Умэ думала. Боясь открыть двери в гостиную, она стояла рядом, воображая себе неудобную сцену. Вдруг Момо и Мацу опять сидят, мило сцепившись, как плющ и старый клён, краснеюще смущаются. Как бы не помешать их юному буйству? В конце концов Умэ распахнула двери. В гостиной было пусто, лишь у стеклянных сёдзи сидели двое парней. Они были за маленьким переносным столом. Пройдя глубже, Умэ увидела незнакомые волосы. Спиной к ней сидел кто-то.

- О, сестрица пришла. - сказал Момо, перестав мечтать в звёздах.

Парень обернулся. Это был кто-то с бледно-фиолетовыми волосами, постепенно свисающими у ушей прядками. На белом лице были чёрные очки, таящие за собой карие глаза. Одет юноша был в синий кардиган, за которым был торчащий воротник белой рубашки, а ноги покрывали тёмные штаны.

- Здравствуйте. - сказала Умэ, чуть поклонившись.

Юноша приулыбнулся.

- Здравствуйте, Умэ-сан. - приветливо произнёс юноша.

- Что у нас дома так поздно делает гость? - спросила Умэ, присев рядом за стол. На нём лежали записи, бумага и наточенный карандаш.

- Меня зовут Сёкурай Фудзи. - сказал он.

Момо перевёл внимание сестры на себя.

- Он работает с господином Мизудори Ишимой. Фудзи помогает писать ему поэтичные моменты, а также покровительствует его редакторству. - говорил Момо.

- Мы с вашим братом знакомы какое-то время. Впервые я повстречал Момо-сан на его выставке в доме "Хакусаги". - знакомился Фудзи.

- Понятно. Вы ждали меня? Ишима-сан хотел что-то ещё для статей? - спросила Умэ.

Фудзи открыл записной чёрный блокнот.

- Я бы хотел, чтобы вы взглянули на это. - протянул записи Фудзи.

Умэ взяла блокнот. На жёлтой размеченной бумаге красовались искусной красотой сказанные слова.

- Я взял эти описания от гостя с вашего одзасики. Он описал вас именно так. Вы не против, если эти слова будут опубликованы в журнале про Гион-кобу для заграницы? Мизудори-сан хочет поставить вас, как пример прекрасной гейши. - говорил Фудзи, наклоняясь к Умэ поближе.

Умэ стала вчитываться в слова. Читая иероглифы, её глаза сияли от приятного чувства гордости за своё звание танцовщицы.

- И почему только меня называют гейшей? Я же не гейша. Просто есть свои привелегии, исключения из правил.

Рассказы умело написанного писателя тронули её женское сердце. В бумаге крылись чьи-то мысли: "Она была прекрасна, словно февральский падающий вечерний снег. Её поступь была словно нежный шёпот, а взмах её ласковой руки откликался крыльями сизой ласточки... Тая своё лицо за красным веером, она игриво и кротко глядела на меня своими дымчато-голубыми глазами, якобы пытаясь опрокинуть меня в глубочайшее забвение, в сладкий вечерний сон, в вечную пучину её объятий. Лицо её было круглым... Белым, словно луна в окне холодных сумерек, словно снежный сад с распустившимися сливами. Я и передать не мог ни слова... Её губы обещали мне рай, а бренная шея с мелкой дрожью спускалась ко мне, всё ближе и ближе, как разящая стрела. Сияние её шёлковой парчи, отпечатки её алой помады на рюмке сводили моё уставшее сердце с ума... Мне хотелось позабыть обо всём, лишь бы её дух озарял мои глаза этим... Обжигающим пламенем... О, я и подумать не мог, что был настолько слеп. Пожалуй так бы я и описал ту вечернюю встречу."

- Вы согласны на публикацию этих строк? - спросил гость.

- Умэ, это просто потрясающе, именно так и должна впечатлять настоящая гейша. - сказал Момо с восхищением.

- Я не гейша. - сказала Умэ, гордо расправив плечи.

- Но ты занимаешься тем же самым, что и гейко. Тебя часто видно на фестивалях, одзасики ты тоже проводишь, чайные церемонии... Ты даже была на ханамати-сигёсики... И... - говорил Момо.

- Мо, по документам - я просто помощница. Служанка, если угодно. Уже поздно, я не стану настоящей гейко. Но я могу участвовать в жизни ханамати, я даже стала известной. Формально меня представляют как майко, только чтобы не раздувать завесу вопросов. В карюкай всё строго. - говорила Умэ, наставляя брата.

- Но почему Ханами-сан не сделает тебя гейко? - спросил Момо.

Фудзи молча слушал.

- Пойми, чтобы я была гейко: мне нужно пройти все этапы. От сико́ми до старшей майко. А я уже слишком взрослая. Ты не переживай, меня Ханами-сан низа что не оставит в беде. Не забывай, кто я: цветок Гиона.

- Умэ, вы таите свою незаконную причастность к танцам майко? Или это можно разглашать? - спросил Фудзи.

- Это не то что бы тайна. Скорее неприятная загвоздка. Я всё ещё являюсь служанкой Ханами, всё законно. Я привлекаю внимание клиентов, меня никто не гонит прочь. Все в Гионе знают, что я и некоторые другие девушки не являюсь майко. Но моя помощь ценится, а это уже прогресс. Я танцую не для заработка, а для души. - говорила Умэ красиво.

- Красивая фраза. Я пожалуй запишу это. - произнёс Фудзи.

Он взял в руки карандаш и начиркал что-то в своём блокноте.

- Вы уж извините, что пришлось сидеть тут до ночи. - раскаялась Умэ.

- А, не волнуйтесь, я пришёл не так давно. Я знаю, что вы работаете до поздна.

- Фудзи раньше заходил ко мне. Ты была на работе. - говорил Момо.

- Вот как. Я даже и не знала, что ты дружишь с писателем.

- Как-то раз мы вместе с Фудзи и Аямэ убирали сад к осени.

- Я видела сегодня Аямэ в доме "Фудзисаки". Давно он не заходил в гости. - говорила Умэ.

[Арт с Мацу в моём исполнении]

✿︎✿︎✿︎

Умэ заварила свежий зелёный чай и предложила его Фудзи. Он с радостью принял угощение. Умэ умела готовить приятный чуть сладкий особенный чай, на основе цветов. Она мастерски владела этим искусством, научившись этому у давней подруги госпожи Ханами - Козакуры, хозяйки чайного дома в Камиситикэне. Умэ подала зелёный чай с тёртой розой, мятой и вереском.

- А, кстати, Момо, госпожа попросила нарисовать свиток с золотыми рыбками в круглом аквариуме. - сказала Умэ, оставляя на жаровню котелок.

- Хорошо.

На секунду повисла тишина.

- А луна сегодня такая радостная. Кому-то явно повезёт. - сказал Фудзи, ощущая на языке порошок из розы. Приятный цветочный аккомпанимент.

Фудзи Сёкурай [藤 • 燭雷] - друг Момо и редактор господина Мизудори. Его имя переводится как глициния - дерево с фиолетовыми цветами. А фамилия - слияние кандзи "свеча" и "гром". Он живёт в районе Камогава, в частном доме и занимается написанием стихов. Это его заработок. Он считает себя человеком искусства, поэтому каждый день старается проводить за делом.

На озарённой луной стене промелькнула тень руки Умэ. Красавица отправилась этажом выше, чтобы переменить облачение из рабочего в домашнее. Умэ смыла с лица белила, распустила заплетённые в варэсино́бу волосы, надела светлую юкату.

- Так значит, я ошибался, что твоя сестра - гейко. - с прискорбием говорил Фудзи.

- Только из формальностей.

- Завтра я посещу офис Мизудори. Мне можно ему об этом рассказать?

- Я думаю, лучше не стоит.

- Пусть это тогда не распространяется за пределы Гиона.

- И то верно. - сказал Момо, услышавший у входных дверей звоночек. Он откликнулся в голове чем-то странным.

- Неужели Мацу? - спросил Момо вслух.

Фудзи пожал плечами.

- Сходи, проверь.

Момо встал. За входными дверями стоял не Мацу, а чуть похожий на него Янаги. Он, с расстёгнутой курткой, стоял на пороге и сверлил взглядом Момо. На увядших хризантемах образовался иней.

- Что такое? - спросил Момо.

- Пустишь? - переспросил Янаги в ответ.

- А? Заходи, конечно, но что ты делаешь в Гион-кобу так поздно? - сказал Момо, пропуская за порог Янаги. Он выглядел грустным, но его тёмные брови были сведены, а глаза залиты непонятым стеклянным глянцем. Он снял обувь и повесил куртку на вешалку.

- Яги-сан? - спросил Момо на пороге.

- Я потом расскажу... Как вижу, у тебя гости. - сказал Янаги, дрожа от холода.

- Может хочешь чаю? - спросил Момо, наклоняясь к Янаги.

- Наливай.

- Угу.

[Янаги Юкасано в моём исполнении]

✿︎✿︎✿︎

В уютной маленькой комнатке между кухней и гостиной, закрытой недавно повешенной шторкой, за столом сидели парни. В тишине. Слышно было только дыхание, работающий холодильник, и сладкое, чуть робкое, пение Умэ на втором этаже комнаты. При свечном свете и чуть мерцающем блеске золотых орнаментов на ширме, Умэ исполняла недавно написанную песню: Белое Хикидзури. "Сирои Хикидзури".

Shiroi hikizuri

[白い引き摺り]

•

Shiroi hikizuri ni sakura ga chitteiru
[白い引き摺りに桜が散っている]
В белом хикидзури сакура опадает

Uchiwa te ni Yuki wa kira-kira a-a-a
[団扇手に 雪はキラキラーアーア]
С веером в руке. Снег мерцает и мерцает.

Fude de nuru amai kao-me
[筆で塗る甘い顔目]
Кистью начирканные милые глазки.

Kanojo no kubi wa nawa de
[彼女の首は縄で]
Её шея верёвкой

Shibarareteiru ru-ru-ru
[縛られているールールール]
Связана.

Ko-ningyo wa namida ni nururu
[小人形は涙に濡れる]
Маленькая куколка в слезах вся вымокла...

Sasayaku to utau yane-shita
[ささやくと唄う屋根下]
Шёпот, пение под крышей.

Kanojo wa kuushitsu o nirami tsukeru
[彼女は空室を睨みつける]
Она пронзает взглядом пустую комнату.

Sagi-ha you ni shiroi kinu no kami
[鷺羽ように白い絹の髪]
Как перья цапли, белы, её шёлковые волосы,

Soshite shiroi hikizuri wa a-a-a
[そして白い引き摺りはーアーアーア]
А белое хикидзури

Kesshite nuganai i-i-i
[決して脱がないーイーイーイ]
Никогда не снимают.

✿︎✿︎✿︎

[Гравюра с гейшей и котом]

Горела золотом лампа на потолке. Момо проводил Фудзи к входной двери, ему уже давно пора было идти домой. Мило улыбнувшись, он сказал, что навестит Момо на следующей неделе. Янаги молча сидел у стола, даже не обратив внимание на уход Фудзи. На светло-жёлтом татами пробежал лунный зайчик. От сёдзи в сад веяло холодом.

- Ты не будешь прощаться с Фудзи? - спросил Момо из прихожей.

Янаги ничего не ответил.

- Видимо у него с кем-то разладки. Вовремя я оставил вас одних. - сказал Фудзи на прощание.

- До встречи. - проводил его Момо, низко поклонившись.

От сморщившегося лица Янаги становилось страшно. Что-же случилось? Момо присел рядом с Янаги. Посмотрев в его серые глаза он задал вопрос.

- Почему ты пришёл так поздно?

Янаги отвернулся.

- Тебе действительно не всё равно? - спросил Янаги.

- Неужели ты просто рассмотрел мой дом, как просто ночлег?

- И об этом тоже думал.

- Почему ты не дома? А если Мацу пойдёт тебя искать? - спросил Момо, наклоняя голову в сторону.

Разительный взгляд Янаги заставил его немного отпрянуть.

- Видеть его больше не хочу! - разозлился он.

Момо зажмурился от громкого крика Янаги.

- Потише, пожалуйста, Умэ уже спит. - сказал Момо, взяв Янаги за руку.

- Ой... Извини. - пристыдился Янаги.

Момо огляделся. Вроде бы всё было прежним, Умэ спит. В такие тяжелые дни перед весной ей нужно много сил, чтобы встретить новый год с трудолюбием.

- Мы с Мацу немного поругались... Козёл.

- А?

- Он читал мне нотации, что если я буду прогуливать школу, то вскоре в край отупею и не создам себе будущего... Бла-бла...

- Но он же заботится о тебе.

- Вот мне где уже его забота. - провел Мацу рукой по шее.

- Эх... Яги-сан, разве ты сам не понимаешь, что нужно хоть чему-нибудь обучаться, чтобы не терять человечности?

- Я прогуливаю не так уж и много... - краснел Янаги.

- Эх... Но он же не сможет заставить тебя. Я уверен.

- В этом и дело. Этот тупой пёс не может уяснить себе, что мне не помогут нескончаемые подначивания. - ворчал Янаги.

- И что ты собираешься делать?

- Я об этом не думал ещё. Дома мне всё равно не безопасно. Меня Мацу отовсюду достанет. Бьюсь об заклад, что он и сюда скоро придёт. Начнёт вычитывать мне все мои грехи. - Янаги опустил голову на стол.

Момо погладил Янаги по спине.

- Может я ему скажу чего... Он вроде меня слушаетс...

- Тебя то!? - крикнул Янаги, резко поднявшись.

- А ну тихо! - Момо стукнул Янаги по голове.

- Ай-ай, не буянь. - почесался Янаги.

- Неужели он и меня не послушает?

- Он никого не слушает. По крайней мере в дела моей семьи он тебя не допустит. Лучше не провоцируй его. Если ты не знал: он очень добреет, когда вспоминает тебя. Что-то там говорит. Можешь этого балбеса у себя тут закрыть, чтобы он всё время улыбался и не маячил передо мной с наставлениями? - спросил Янаги.

- Я думаю, что он и меня тогда отчитает... Неужели тот милый и задорный Мацу, которого я знаю, ведёт себя так строго и жестоко? Лучше бы мы поменялись с тобой. Мне приятнее смотреть на строгого него.

- О, поверь, он тебя извёл бы пуще, чем меня.

- Яги-сан, оставайся пока у меня, когда он сам придёт, тогда ему всё и скажешь. А я рядом посижу, чтобы защитить тебя. - говорил Момо отважные вещи.

- Это очень мило, и всё такое, но я не думаю... Ладно, твоё дело. - Янаги пожал плечами.

Момо встал и пошёл к кухонным шкафам. Порывшись там немного, он принёс для Янаги упаковку вкусных конфет. Это были светлые карамельные конфеты, с ароматом кофе и чего-то пряного.

- Возьми. - сказал Момо.

Янаги посмотрел ему в глаза.

- Ну, спасибо. Я не очень люблю сладкое... Но раз ты предлагаешь. - сказал Янаги, разворачивая фантик.

- Я тоже не очень его ем. Но порой хочется.

- Я уже наелся сладкого. Повар в ресторанчике, в котором я работаю, постоянно пытается напичкать меня чем-то сладким.

Момо наклонил голову.

- А где ты работаешь?

- В ресторанчике, кстати недалеко отсюда... М... В районе Гион-хигаси. - сказал Янаги, прожёвывая карамель.

- Я ищу себе работу. Может вам там нужен кто-то? - спросил Момо.

- Да... Припоминаю, Сякья́ку-сан спрашивал. У нас всего один официант на весь ресторанчик - это я. Знал бы ты, как уже за... Замотался таскать все тарелки в одиночку. - говорил Янаги, сдерживая ругань.

- И?... Я могу просто прийти, и меня примут? - спросил Момо.

- Ну, ты подпишешь договор с моим другом и тебя примут. Хотя, Цубамэ-тян тоже вроде нашла, кого привести, но, я думаю, взять на работу двоих вполне себе разумно. Всё равно выручка очень хорошая. Особенно когда проходит Гион-одори. - Говорил Янаги.

- У тебя всё таки такой красивый голос. - подметил Момо.

- С-спасибо... Лучше запоминай, чтобы устроиться... А тебе не тяжело будет работать официантом? Я смотрю, ты совсем дрыщ.

- Как ты смотришь на меня через слои кимоно? - спросил Момо.

- Интуиция.

- Ты не угадал. Я вполне могу выполнять бытовую работу.

- Посмотрим. Ох, завтра уже выходить. А у меня голова кругом...

Момо присел поближе и обнял Янаги. Его зелёные волосы впились ему в руку колючками.

- Всё будет хорошо. Я уйму Мацу как-нибудь..

- Надеюсь... - сказал Янаги, обнимая Момо в ответ.

✿︎✿︎✿︎

[Гравюра с сосной на берегу речки.]

Работы от автора:

[Арт с Кои и кувшинками.]

[Госпожа Анзуан Сакаку - преподавательница танцев Умэ. ]

[Госпожа Отябара Козакура - хозяйка отяя и давняя подруга Ханами.]

[Мизудори Ишима - журналист и писатель.]

[Глаз Умэ.]

[Тренировка свето-тени на Момо.]

[Кику и фонарь.]

[Тренировка освещения. Умэ.]

[Портрет Умэ.]

[Умэ у окна. Надпись: снег нежно опустился на круглое окно. Строчка Гион Коуты.]

[Чиби Умэ. Надпись: Река Камо редеет. Строчка Гион Коуты.]

[Старый Арт с Фудзи в снегопад.]

✿︎✿︎✿︎