Глава 5
Несмотря на то, что единственным желанием Гарри было упасть и заснуть, всю дорогу от фехтовального зала до гостиной Гриффиндора он не мог не думать о словах Коннора. Что же он имел в виду, когда давал ему задание проанализировать все передряги, в которые они попадали с Роном и Гермионой? И что значит это его: «Рассматривай их не через призму вашей дружбы. Поищи скрытые мотивы того, зачем Грейнджер и Уизли понадобилось влезать во все это»?
Попросил бы это сделать кто-то другой, юноша не задумываясь послал бы умника в пешее эротическое путешествие, да наградил каким-нибудь крайне мерзким сглазом, чтоб этот другой не лез в то, что его совершеннейшим образом не касается. Но с МакЛаудом он такого сделать бы не смог. И нет, вовсе не потому, что на каждое пакостное проклятие ученика у бессмертного найдется подходящее контр проклятие, да еще и пять куда более пакостных заклятий в ответ. А потому, что за два месяца знакомства гриффиндорец успел уяснить: Горец никогда и ничего не делает без причины, даже если на первый взгляд никакой причины и нет. И, значит, в этом его задании есть какой-то непостижимый для Гарри смысл. Понять бы еще только, какой...
Может быть, Коннор имел в виду, что вне Хогвартса он почти ничего не знает о своих друзьях? Мордред, как же все не вовремя! Если бы наставник приказал ему подумать еще каких-то несколько месяцев назад, Гарри даже и не стал бы напрягаться. Несколько месяцев назад..., но не теперь. Не после того, как он перестал чувствовать себя в Хогвартсе как дома, не после того, как ему приходится прятаться от неуемного любопытства и маниакального желания контролировать его жизнь со стороны Рона и Гермионы.
Портрет Полной Дамы, стерегущей вход в гостиную Гриффиндора, на взгляд Гарри, показался из-за поворота слишком быстро. Он еще не пришел ни к какому решению: ни по поводу требования Коннора, ни по поводу того, в каком ключе ему общаться с друзьями... особенно после сегодняшнего вечера. А в том, что общаться придется именно сейчас, юноша не сомневался. Что ж, придется поступать как обычно, то есть бросаться в омут с головой, а дальше по ситуации — вздохнул про себя юный бессмертный и пробормотал пароль, на этой неделе звучавший как «Враг не дремлет».
Мерлин, и кто придумывает эти пароли?
— Верно, дорогуша, — сонно отозвалась страж гриффиндорской гостиной и отодвинула картину, тем самым открывая проход.
* * *
Дверь в Гриффиндорскую башню отъехала несколько раньше, чем она ожидала. Вид ввалившегося Гарри, выглядевшего так, будто бы сначала он разгружал вагоны, а потом им хорошенько вытерли пол, пусть и ненадолго, но всколыхнул в ней давно и крепко спящую совесть. Возможно, ей стоит перенести их очень серьёзный разговор на более подходящее время? А когда оно наступит, это пресловутое подходящее время, если друг предпочитает лишний раз не общаться с ними? Да и в другой раз ей не удастся так просто нейтрализовать Рона с его бешеным темпераментом.
— Как прошло твое занятие? — чтобы хоть как-то завязать разговор, нейтрально спросила Гермиона.
Её друг добрел до ближайшего дивана и без сил рухнул на него.
— Нормально. Коннор сказал, что доволен тем, что я не забыл его уроков, — устало ответил Мальчик-Который-Выжил и, прежде чем девушка успела бы задать вопрос о содержании тренировки, спросил. — Снейп не сильно зверствовал?
— Снял кучу очков и назначил три недели отработок, — ответила девушка и тут же взорвалась, что с ней в последнее время случалось нередко. — А чего ты ожидал, Гарри? Что он нас по голове погладит? Твой распрекрасный МакЛауд дал ему отличный повод лишить наш факультет баллов!
— Не слабо, однако, — вяло отозвался её друг, уже по привычке совершенно не отреагировав на вспышку гнева гриффиндорской старосты. — Но вы сами виноваты. Любопытство кошку сгубило, знаешь ли. Коннор мог бы наказать вас сам, но решил, что эффективнее будет, если вас накажет наш штатный ужас подземелий. По его словам, трудотерапия весьма полезна, когда нужно отучить кого-то лезть не в свои дела, и, поверь мне, я уже на своем весьма тяжелом опыте убедился, насколько они правдивы, — пожал плечами Гарри.
— Возможно, мы и виноваты, — дипломатично согласилась с ним Гермиона, хотя на самом деле ей хотелось как следует наорать на этого нахала. — Но ты тоже хорош со своими секретами, а мы, между прочим, волнуемся. Места себе не находим, пытаясь узнать, во что же на этот раз влез наш друг? У тебя полно тайн, которыми ты не хочешь с нами делиться, а ведь мы друзья! — обвиняюще воскликнула Гермиона.
— Лучшая защита — это нападение, да? — в ответ на её слова понимающе усмехнулся Мальчик-Который-Выжил, и она осознала, что слегка погорячилась в своих обвинениях. — А ты не думала, что после всего, что со мной случилось летом, между прочим, по вине Дамблдора, запершего меня у Дурслей...
— Особенно из-за того, что случилось этим летом, — отрезала гриффиндорка. — Нечего было ночью лазить по всяким подозрительным подворотням.
— Это что, астероид в мой огород? — спокойно поинтересовался её друг. — Мне не нужны няньки, Гермиона. Благодаря Коннору теперь с подобными проблемами я могу справиться сам. Хотя по-хорошему этим должны были заняться члены Ордена Феникса. Вместе с его неподражаемым главой.
— Так ты считаешь, что профессор Дамблдор и остальные вместо того, чтобы бороться с Волдемортом, обязаны следить, чтоб тебе пальчик не прищемили на каникулах? — ахнула гриффиндорка. — Ну, знаешь...
— Нет, не считаю, — раздраженно фыркнул её друг. — Но хотя бы охранять меня от залетных Пожирателей Смерти они должны, раз я их Избранный. И нормально должны, а не при помощи старого пьяницы и жулика Флетчера, который при каждом удобном случае сбегает заключать сомнительные сделки. Хотя бы чему-то элементарному они могли меня обучить. Я каждый год сталкиваюсь с Волдемортом, и с каждым разом эти встречи все опаснее и опаснее не только для меня, но и для окружающих. Но Дамблдор отказывается готовить меня к сражению с Темным Лордом только лишь на основании того, что надеется на это долбанное пророчество пьяной идиотки! «Твоя самая большая сила — это любовь, мой мальчик», — очень похоже передразнил благодушный тон директора Гарри. — На что он надеется? Что я полюблю это красноглазое чудовище, прощу ему все прегрешения, и мы, взявшись за руки, под романтическую музыку побредем в сторону заката?
Девушка представила себе эту картину, и её передернуло от омерзения: на воображение она никогда не жаловалась.
— Но МакЛауд... он ведь опасен, — попыталась мягко убедить друга девушка. — Твой любимый учитель сначала угрожал стереть нам память, а потом сдал Снейпу...
— ... в чем, как мы уже выяснили, виноваты вы сами. Нечего вечером после отбоя бродить по замку, — усмехнулся юноша. — На самом деле, Коннор очень хороший человек, и я благодарен ему за все, что он для меня делает.
— Но почему он все это делает? Ты не задумывался? — вкрадчиво спросила гриффиндорская староста.
— У него Долг Жизни перед моим дедом, а отдать его он ему не успел, — отмахнулся от её подозрений Гарри.
«Хм... Долг Жизни..», — подумал он, пристально глядя на подругу. А ведь, если подумать, у Гермионы тоже перед ним долг, за спасение от тролля. Это могло бы объяснить, почему на первом курсе такая правильная девочка как его подруга присоединилась к ним с Роном в их поиске философского камня. Что ж, похоже именно этого от него хотел наставник.
Кстати, а почему в это дело влез Рон?
Ладно, он подумает об этом завтра, а сегодня ему следует как можно быстрее лечь спать, иначе утром он будет похож на раненую улитку. В принципе, ему это и так грозит, потому что зелье бодрости и зелье, снимающее боли в мышцах, при одновременном использовании дают весьма интересный результат.
Интересный он только для сумасшедших ученых-генетиков. Вряд ли кому-то еще понравятся мелкие осьминожьи щупальца по всему телу. Гарри они тоже не пришлись по душе, когда он впервые по глупости смешал в желудке оба снадобья. Зато МакЛауд всю следующую неделю после того ржал как обожравшаяся конопли лошадь каждый раз, когда его видел.
— В любом случае, Гермиона, уже слишком поздно, чтобы обсуждать все это. Скажу тебе только одно — я более чем полностью доверяю Коннору. «И совершенно не доверяю Дамблдору», — подумал он, но вслух говорить этого не стал. Ему совершенно не хотелось объяснять своей излишне преданной директору подруге, почему. — А теперь, прости, я бы еще поболтал с тобой, но мне, да и тебе завтра на занятия. Спокойной ночи, — и, направив палочку на все еще спящего друга, приказал: — Мобиликорпус!
— Подожди, Гарри, — окликнула юношу уже у лестницы Гермиона. — Ты случайно не знаешь, где Джинни?
— А что с ней? — изображая полнейшее неведенье, спросил Мальчик-Который-Выжил, ставя ногу на первую ступеньку.
— Она пропала! Из гостиной мы выходили вместе, до старой части замка тоже дошли вместе, а потом она куда-то делась!
— Хм, по моим расчетам Джинни уже давно должна спать в своей кровати и видеть какие-нибудь приятные сны, — теперь изображая глубокую задумчивость, успокоил подругу он.
— Как так? — не поняла гриффиндорка.
Юноша в общих чертах рассказал девушке о специальной ловушке для любопытных за авторством Коннора, умолчав, правда, для чего он сделал исключение для его ближайших друзей. В его версии наставник сделал это для того, чтобы отучить их от дурной привычки следить за ним. Еще раз попрощавшись с ней, Поттер принялся подниматься по лестнице, и друг, направляемый его палочкой, летел за ним.
...
Гарри и плывущий за ним по воздуху так и не проснувшийся Рон давно скрылись на лестнице, ведущей в комнаты мальчиков, оставив Гермиону в одиночестве.
Девушка понимала, что её друг не может быть до конца откровенным с ней из-за данного МакЛауду Непреложного обета, но хоть что-то он мог бы рассказать! Мог бы, если бы очень этого захотел.
Единственное, что девушка смогла узнать сегодня — он почему-то обвиняет директора Дамблдора в том, что тот не готовит его к битве с Волдемортом в отличие от его наставника. И что этот наставник необычайно сильный и образованный маг.
И все-таки почему Гарри так доверяет этому мужчине? И не заколдовал ли он её друга?
И как ей это раньше не пришло в голову? Это бы все объясняло!
От поразившей её саму догадки гриффиндорская староста вскочила с кресла, в котором сидела, и принялась расхаживать из угла в угол по пустынной гостиной.
Это может быть опасным для Гарри.
Нужно срочно идти к профессору Дамблдору, только он может спасти её неугомонного друга — решила девушка и даже сделала пару шагов в сторону портретного входа. Но потом она вспомнила, который сейчас час — директор наверняка видит десятый сон. А ей бы не хотелось будить такого занятого уважаемого человека среди ночи.
А еще Гермиона прикинула, каковы её шансы опять наткнуться на патрулирующего коридоры слизеринского декана. Выходило, что весьма неплохие. А это опять потеря с таким трудом заработанных баллов и еще несколько недель отработок. Вряд ли профессор МакГонагалл этому обрадуется, она уже так привыкла видеть в своем кабинете кубок межфакультетских соревнований. Так что Гарри и его проблемы вполне могут потерпеть до утра. Вряд ли что-нибудь случится до завтрашнего дня, ведь даже злодеям необходим сон.
Решено, завтра же она отправится к директору и поговорит с ним о профессоре МакЛауде и его дурном влиянии на её друга.
____________
Ранним утром в спальне мальчиков шестого курса Гриффиндора стояла сонная тишь да благодать, нарушаемая лишь здоровым храпом пяти парней.
Гарри Поттер досматривал эротический триллер с легким налётом комедии о трёх вейлах и Волдеморте.
Его лучший друг Рональд во сне выигрывал турнир по шахматам и одновременно получал кубок мира по квиддичу.
А Невилл вместо Мальчика-Который-Выжил спасал мир от всё того же Волдеморта.
Что снилось Дину и Симусу, нам неизвестно, но наверняка что-то не менее интересное и захватывающее...
И ничто не предвещало вселенского облома в виде подъема в шесть часов утра вместо законных восьми или на самый крайний случай половины девятого.
Доблестных гриффиндорцев разбудила странная, до отвращения бодрая мелодия и мерзкий мужской голос, рассказывающий под неё всем желающим о том, что он расстался со своей женщиной, и все окружающие люди думают, будто он ненормальный.* Гарри хватило всего пары секунд, чтобы догадаться, кого стоит благодарить за столь оригинальную побудку — летом Коннор часто развлекался подобным образом, оправдываясь тем, что приучает его к правильной музыке.
— Мерлин великий, как заткнуть этот мордредов будильник?! — первым воскликнул обычно крайне тяжело просыпающийся Рон.
— А зачем? Классная же песня! — возмутился Дин, пытаясь перекричать вопли певца. На что остальные обитатели комнаты тактично промолчали, ибо на вкус и цвет фломастеры разные, а об экстремальных предпочтениях Томаса в музыке по Гриффиндору давно уже ходили анекдоты.
Гарри опасался, что после вчерашнего друг даже не станет разговаривать с ним. Или на крайний случай закатит ему грандиозный скандал с заламыванием рук, крушением мебели, хватанием за сердце и битьём кулаком в грудь о том, что они с Гермионой были ему лучшими друзьями, а теперь все — развод и тумбочка между кроватями. В качестве попытки загладить свою несуществующую вину Мальчику-Который-Выжил пришлось рассказать другу о том, что он спасал своих друзей от ужасной участи, ибо никто бы не предсказал, что могла придумать изощренная фантазия его учителя. Однако, к его большому удивлению, прошло вот уже целых пятнадцать минут с того момента, как рыжик открыл глаза, а скандала и прочего все еще не было.
— Но ведь он сдал нас с Гермионой этому слизеринскому ублюдку, — попытался воззвать к здравому смыслу друга рыжий гриффиндорец.
Странное дело. Может быть, он вчера слишком сильно приложил его головой о стену, когда левитировал в спальню мальчиков шестого курса? Так вроде бы нет, во всяком случае, он ничего подобного не помнит. Нужно потом будет поинтересоваться у Хагрида, что же такого крупного сдохло в Запретном лесу, что Рон упустил возможность поскандалить? В этом он пошел в свою матушку, той тоже только дай повод разойтись, потом даже «Хогвартс-экспрессом» не остановишь.
— А мог бы выкинуть в Запретный лес среди ночи всего лишь с парой кинжалов, фонариком и запиской, в которой говорилось бы, что вам нужно найти какую-то травку, кою обязательно нужно собирать только ночью.
— Но там же оборотни и акромантулы! — ужаснулся младший из сыновей Уизли.
— Не думаю, что учителя бы это остановило, — пожал плечами Гарри, довольный произведенным эффектом.
— Кошмар, — резюмировал рыжик и первым вышел из спальни.
Юный бессмертный облегченно выдохнул и последовал вслед за ним — похоже, с этим он разобрался. Теперь бы еще так же легко справиться с заданием Коннора, а ведь пятница-то уже завтра.
В гостиной они встретили Джинни, невозмутимо о чем-то болтающую с Дином. Девушка явно не чувствовала никакого дискомфорта от того, что вернулась в гостиную прямо посреди захватывающей слежки за Гарри.
— Ты где была? — выплеснул на неё свое недовольство Рон, едва увидев. — Мы с Гермионой волновались за тебя, знаешь ли!
— Спать пошла, — небрежно пожала плечами сестра лучшего друга, а юноша благоразумно решил не вмешиваться. — Там же не было ничего интересного, вот я и вернулась в башню факультета. А вы чего так задержались?
— Ребята, вы что, все еще следите за Гарри? — присвистнул Дин. — Ну вы даете, придурки! Как он еще не закатил вам из-за этого скандал, не представляю! Снимаю шляпу перед его воистину ангельским терпением, я бы так не смог.
— Отвянь, а, — хором попросили его брат и сестра Уизли.
Томас посчитал за лучшее самоустраниться.
— А где Гермиона? — словно бы что-то вспомнив, спросила Джинни. — Я пару дней назад брала у неё конспекты за пятый курс, хотела отдать, а Лаванда сказала мне, что она куда-то ушла еще полчаса назад.
— Но она бы точно подождала нас с Гарри, — задумчиво протянул Рон. — Верно ведь, дружище?
— Точно, — начал беспокоиться юноша. Гермиона каждое утро ждала их в гостиной, после чего они все вместе шли на завтрак. Исключения составляли те дни, когда они были в ссоре, то есть весьма нечасто, а в этом учебном году из-за тотальной слежки за ним — практически никогда. — Ты иди в Большой Зал, а я схожу посмотрю на Карте Мародеров, куда запропастилась наша подруга, и догоню тебя, — предложил он.
— Идет, — согласился друг и направился к выходу из гостиной.
Гарри пожал плечами, оставил в ближайшем кресле собранную на занятия сумку и поднялся в спальню мальчиков шестого курса.
Карта Мародеров обнаружилась там, где он её вчера оставил — в прикроватной тумбочке. Юноша пробормотал: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость». По старому пергаменту пробежали линии, образуя схематическое изображение замка. Гриффиндорец расстелил карту на кровати и пристально вгляделся в надписи поверх постоянно снующих туда-сюда точек. Наконец он нашел на карте отметку, подписанную как Гермиона Грейнджер. Гарри посмотрел, где находится его подруга, и выругался. Матом. Случилось то, чего так опасался Коннор, а он не хотел верить: подруга находилась в кабинете Дамблдора. Юноша схватился за голову. А ведь его предупреждали о том, что подобное может произойти. Предупреждали, а он не хотел верить.
За что? Почему? Гермиона, зачем?
Неужели только лишь из-за того, что он не может ей все рассказать? Но ведь это не только его тайна.
Обидно...
Обидно, что подруга, с которой вместе не раз и не два выпутывались из самых различных неприятностей, все еще считает его маленьким мальчиком, за которым постоянно нужно приглядывать. Возможно ли, что их дружба держится на материнском инстинкте подруги? Вполне, но кто же ему скажет правду?
Итак, Гермиона пошла к Дамблдору. Каковы шансы, что это не просьба о помощи в разрешении очередной тайны, которой сейчас был он сам, а просто разговор между директором школы и старостой факультета? Правильно, нулевые.
Что же делать?
Помня о предостережении Горца, он не рассказывал друзьям ничего важного, только общие впечатления, ссылаясь на Непреложный Обет. Но даже из того минимума, что он позволил им узнать, подруга со своим потрясающим чутьем сумела сделать какие-то непонравившиеся ей выводы? А иначе с чего бы ей бежать к старику с утра пораньше?
Гарри отлично понимал её, ведь больше всего на свете Гермиона любит всеми правдами и неправдами докапываться до истины и разгадывать загадки. А вокруг него все время происходят какие-то события, он постоянно натыкается на какие-нибудь тайны и вопросы. Вот, кстати, еще одна причина, по которой девушка добровольно вляпывается с ним в различные приключения — любовь к тайнам и тяга к приключениям, коих вокруг него их столько, что только успевай влазить.
Однако в этом году, как ни странно, ничего не происходило, ничего, что могло бы удовлетворить жажду знаний и тайн подруги. Никаких спрятанных артефактов, опасных и редких чудищ, беглых преступников и всякого такого... Вот Гермиона и взялась за него. Еще бы, ведь он сам ходячая загадка. Никому, кроме Дамблдора, и то в общих чертах, неизвестно, где и как он проводил это лето. Или чем занимался на каникулах. Все, что его друзья знают, это только то, что он позволил им узнать. Не больше и не меньше. И, пожалуй, в ближайшее время так и останется.
Так ничего и не придумав, Гарри выскочил из спальни мальчиков и направился к выходу из гостиной. Проблему с болтливостью Гермионы и её неуемной жаждой все и обо всех знать он может решить и потом, а сейчас его ждет завтрак и Рон.
* * *
Альбус Дамблдор даже и не знал, кого благодарить за столь неожиданный подарок с утра. Подумать только, Гермиона Грейнджер, лучшая подруга Мальчика-Который-Выжил, сама пришла к нему обсудить странное поведение своего друга!
Старый маг начал чувствовать, что постепенно ситуация начинает выходить из-под его контроля еще с конца прошлого учебного года, но как никогда остро он это ощутил в момент триумфального возвращения Гарри в Хогвартс. Даже с учетом того, что его тяжело ранили магглы, а потом спас Коннор МакЛауд, мальчик сильно изменился. И изменился не в ту сторону, какую бы хотелось директору.
Конечно, поначалу Альбусу показалось странным подобное совпадение. Довольно-таки сильный и, что немаловажно, чистокровный маг, возвращаясь от своего приятеля, совершенно случайно срезал путь через подворотню, в которой толпа пьяных магглов убивала героя магического мира. Да это же полный бред — решил тогда директор Хогвартса: вероятность того, что это просто совпадение, ноль целых и одна миллионная процента. Но, к большому удивлению Дамблдора, ночные похождения МакЛауда как раз подпадали под эту самую «одну миллионную процента»: приятель шотландца, от которого тот возвращался тем вечером, оказался никем иным как Грегором Перришем. Почти четырехсотлетний вампир был весьма известен в теневом мире и своей близкой дружбой с семейством Малфой.
«Неужели это какой-то коварный план его бывшего ученика?» — забеспокоился тогда глава Ордена Феникса. Однако, как выяснилось позже, вопреки его подозрениям старый кровосос никогда не был замечен ни в связях с Томом, ни с одним Темным Лордом вообще, что очень радовало — страшно подумать, что бы сотворил с этой страной Волдеморт с его помощью.
Но кто бы мог подумать, что кто-то вроде мистера Перриша живет всего в паре миль от Литтл Уиннинга и работает патологоанатомом в местной больнице? Вот уж никогда не знаешь...
Проблема ведь не в том, что его героя спас маг, имеющий в приятелях вампира, а проблема в том, что маг этот слишком сильный, слишком свободомыслящий, слишком образованный, слишком... да вообще слишком. В общем, как раз такой, каких к Гарри подпускать было категорически нельзя. Один Мерлин знает, чего Альбусу стоило убрать сильных и здравомыслящих волшебников из окружения Мальчика-Который-Выжил.
Старому магу иногда самому противно от того, что он делает, но выбора у него нет. Война с Томом должна закончиться с наименьшими потерями, а это значит, что Гарри не переживет финального сражения, увы. Что поделаешь — все ради общего блага, все ради того, чтобы добро восторжествовало.
И если раньше воспитание будущего спасителя магического мира шло по четко выверенному сценарию, то этим летом все пошло наперекосяк. Вместо того, чтобы погибнуть и вдохновить крестника на дальнейшую борьбу с Волдемортом, остался в живых Сириус Блэк. А ведь он так надеялся, что этот побитый жизнью отпрыск некогда великого, пусть и темного рода упокоится во время стычки с Пожирателями Смерти в Отделе Тайн, но не судьба. Ну да ладно, всегда есть и другие способы сделать так, чтобы борьба с Томом была у Гарри на первом месте, например, умереть самому.
В этот учебный год по плану Альбус должен был рассказать мальчику кое-что о прошлом своего бывшего ученика, немножко о крестражах, а в конце красиво умереть на его глазах. Тем самым передав ему обязанности по сбору и уничтожению частей души Темного Лорда. По плану... ага, как же, разогнался старый пень! Забыл о том, что если все долгое время идет как надо, то по закону подлости случится какая-нибудь неприятность, сводящая на нет все годы упорной работы? Забыл, а неприятность, вот она, вернее он, сидит каждый день за столом преподавателей и в ус не дует.
Как же не вовремя появился этот МакЛауд со своим желанием вернуть долг жизни! За одни летние каникулы этот шотландец умудрился разрушить то, что директор создавал годами. Коннор сразу же дал ему понять, что не потерпит никаких попыток управлять жизнью внука покойного приятеля. А если таковые будут, он просто переведёт Гарри на домашнее обучение, мол, все, что мальчику необходимо знать, он может выучить и в его особняке. Альбус тогда очень разозлился, попытался было надавить на слишком много на себя взявшего шотландца, указать ему его место... Тот в ответ мерзко усмехнулся и предъявил ему копию завещания Джастина Поттера. В нем черным по белому было написано, что в случае преждевременной кончины главы семейства опека над несовершеннолетним наследником переходит к некоему Коннору МакЛауду.
Старый маг был вынужден отступить.
Отступить, но не сдаться.
С самого начала учебного года он даже и не представляет, чем живет уже не его маленький спаситель. Разумеется, ему не нравилось подобное положение дел, но ничего поделать с этим не мог: Коннор резко пресекал малейшие поползновения в сторону своего подопечного. А все попытки выведать хоть что-то с помощью легиллименции были обречены на провал благодаря все тому же МакЛауду, обучившего мальчишку защищать свой разум от вторжений. И еще как обучил, стервец, блок у Поттера стоял железный. Все попытки пробить его, а если не пробить, так просочиться, оборачивались головной болью — его и Северуса. Альбус уже было отчаялся, а тут такой подарок судьбы, как явившаяся с утра пораньше лучшая подруга Мальчика-Который-Выжил с явным намерением чем-то с ним поделиться. Мерлин, спасибо тебе!
Что? МакЛауд помешал им следить за своими занятиями с Гарри? Поймал их и продержал до отбоя, а потом сдал Северусу?
Остроумно, ничего не скажешь. Но что же такого в этих дополнительных занятиях, что понадобились такие меры? Интересно, почему же Гарри позволил Коннору поступить со своими друзьями подобным образом?
Ах, они слишком пристально следили за ним? Не давали и шагу ступить?
Тогда понятно.
Что? Он не ослышался? Шотландец действительно способен провернуть подобный фокус с человеческим сознанием? Неужели он так хорош в ментальной магии? МакЛауд становится опасным, как и его влияние на Мальчика-Который-Выжил. От него следует избавиться, и как можно быстрее, пока он окончательно не испортил ему Избранного.
________________________________________
Гарри сидел на Истории магии и задумчиво рисовал чертиков в своем конспекте. Биннс что-то бормотал об очередном восстании гоблинов, а класс был погружен в приятную полудрёму. Гермиона так и не рассказала им с Роном, зачем с утра ходила к Дамблдору. Да он особо и не настаивал, потому что имел представление, о ком шла речь в их разговоре. Интересно, как далеко она может зайти исключительно ради его блага? Юноша закатил глаза — иногда его подруга ведет себя как самая настоящая курица-наседка. У неё прямо какая-то мания быть мамочкой для всех тех, кто по её мнению нуждается в помощи, ведь больше всего на свете Гермиона любит не столько справедливость, сколько борьбу за неё. Во всяком случае так, как она её понимает.
Юный бессмертный тяжело вздохнул и скосил взгляд на тихонько похрапывающего Рона. До вечера пятницы осталось всего ничего, а он так и не смог придумать причину, по которой рыжик полез бы вместе с ним спасать философский камень.
Почему он влез в историю с Тайной комнатой на втором курсе, понятно: в этом деле была замешана его младшая сестренка, попавшая под влияние дневника молодого Волдеморта. Но, как и с историей с философским камнем, до развязки он не дошел. Очень удобно, знаете ли — особо рисковать не нужно, а вроде как во всем участвует.
Третий год обучения прошел для них более-менее транзитом, а под конец их всех насильно втянули в приключения Сириус и Ремус. Крестный навлек на них дементоров, а оборотень от волнения предстоящей встречи с друзьями своей молодости забыл принять Ликантропное зелье.
На четвертом курсе втянули в приключения его, и, в конечном итоге, ему пришлось выпутываться самому. И, нужно отметить, особой разницы он не заметил. Что есть помощь друзей, что её и не было.
А на пятом году обучения инициатором очередной истории стала Гермиона, которой опять вздумалось бороться за справедливость. Но в самоубийственную авантюру по спасению Сириуса якобы от загребущих рук Волдеморта друзья влезли самостоятельно скорее уже по привычке.
Да, именно по привычке, так он и скажет Коннору завтра вечером. Приняв решение, юноша облегченно вздохнул и посмотрел на часы — до конца занудной лекции Биннса осталось целых пятнадцать минут. Похоже, зря он обрадовался, — вздохнул Мальчик-Который-Выжил.
* * *
Коннор был раздражен. Нет, не так, Коннор был дико раздражен. Этот старый маразматик... тут бессмертный позволил себе выдохнуть несколько ругательств на староанглийском. Подумать только, он имел наглость отчитать его за вмешательство в память учеников! Какая наглость, однако! Значит то, что ученики его школы шляются после отбоя по замку как так и надо директора совершенно не волнует, а то, что учитель, пусть и в несколько нестандартной форме, приказал им вернуться — уже катастрофа вселенского масштаба. И после всего этого он потребовал показать ему воспоминания об их с Гарри занятии. Когда же МакЛауд отказался, Дамблдор попытался влезть к нему в мозги. Какая нынче пошла наглая молодежь!
И это его еще не перехватил Северус, но судя по многозначительным взглядам, которыми он окидывал его за завтраком, ему предстоит самый настоящий допрос, возможно даже с применением Сыворотки правды.
«Хм, Сыворотка правды, а это же отличная идея!»
Зачем заставлять гадать Поттера о своих друзьях, если он может спросить их напрямую? Он не собирается использовать именно это зелье, ведь за его применение без особого предписания Министерства можно загреметь в Азкабан. Разумеется, только если их поймают. А учитывая дурную удачу его ученика и пристальное внимание со стороны Дамблдора, их обязательно поймают. Тем более, что старик зол на него за то, что он мешает его планам по воспитанию внука лорда Джастина как оружия одноразового использования. Альбус будет только рад упечь его за решетку, тем самым вернув себе контроль над Мальчиком-Который-Выжил.
Есть одно зелье с весьма интересным эффектом после применения. Варить его несложно, а ингредиенты можно без проблем найти в классе зельеварения, в то время как для Сыворотки правды необходимо потрясти личные запасы Снейпа. Но главный плюс этого варева даже не в его составе, а в том, что его нет в составленном Министерством магии перечне запрещенных зелий от 1956 года. О нем все просто напросто позабыли, потому что при его варке используется кровь зельевара, а это относит его к магии крови.
А ведь раньше зелье Истинных мыслей для различных целей использовали почти все аристократические дома Англии и Шотландии. Теперь же о нем помнят только такие реликты как он, да несколько особо помешанных на своем искусстве мастеров зелий. Как же переменчивы нравы! Иногда он забывает об этом, а зря. Что ж, похоже, ему придется побеспокоить Аманду несколько раньше, чем он планировал. Вот только... согласится ли Гарри воспользоваться этим зельем? А впрочем, у него что, есть выбор? Конечно, согласится.
* * *
Ему удалось перехватить МакЛауда только перед самым обедом. Северус, ничуть не церемонясь, затащил своего коллегу в первый попавшийся класс и запечатал двери целым комплексом антиподслушивающих и антиподглядывающих чар.
— Оу, ну вот мы остались наедине..., — с придыханием протянул шотландец и пошло ухмыльнулся. — Чем займемся, молодой и интересный?
Зельевар титаническим усилием подавил в себе желание проклясть ухмыляющегося преподавателя ЗОТИ: все равно этот гад либо увернется, либо поставит щит. Так что незачем впустую тратить силы и время, все равно бесполезно. Вместо этого он демонстративно окинул его внимательным взглядом и поморщился.
— Вынужден тебя разочаровать, МакЛауд, ты не в моем вкусе, — холодно проговорил он, скрестив руки на груди.
— Да? И что же мне теперь делать? — с надломом спросил Коннор, в то время как его выдавали слегка подрагивающие от едва сдерживаемого смеха губы. Похоже, ему нравилась их шуточная перепалка. А впрочем, сколько таких уже было за последние несколько недель?
— Смени пол и приходи, — «обрадовал» он его и тут же перешел на деловой тон, показывая, что шутки кончились, пора переходить к делу. — Я позвал тебя...
— Позвал? Со стороны это было больше похоже на похищение, — хмыкнул коллега.
Северус же великодушно предпочел не заметить в его голосе саркастичных ноток. С этим шотландцем всегда так, словно идешь по тонкому канату. Идешь-идешь и не знаешь, в какой момент что он скажет или вытворит. Но возможно именно поэтому с ним так интересно пикироваться? Вот только сейчас ему не до шуточек, поэтому декан Слизерина просто продолжил гнуть свое.
— Я вчера патрулировал старую часть замка и наткнулся на тебя с Поттером, — вкрадчиво начал он. — Впечатляющее зрелище, должен заметить. Беру назад свои слова о том, что день, когда Поттер взял в руки меч, стал печальнейшим днём в истории Хогвартса, — вспомнив о своем скептическом замечании на первом же педсовете, хмыкнул мужчина. — То, что ты проделал с той дверью вчера, было просто потрясающе. В наше время редко встретишь мастера ментальной магии подобного тебе, но..., — тут зельевар позволил себе многозначительно усмехнуться, — ты недооценил меня, МакЛауд.
— Если тебе от этого станет легче, Снейп, то пусть так и будет, — пожал плечами его собеседник.
— Ах ты..., — прошипел он, невольно подражая символу своего факультета, поняв, что его развели как последнего гриффиндорца.
— Ты же умный человек, Северус, должен был понять, что я устанавливал ту ловушку не для того, чтобы покрасоваться перед тобой или Альбусом. Она была расставлена именно на тех, кто не владеет ментальной магией.
— Значит, тебе был нужен кто-то конкретный, — догадался декан Слизерина.
— Ты делаешь успехи, — усмехнулся МакЛауд, присаживаясь на краешек парты.
— Грейнджер и Уизли, — продолжил «делать успехи» профессор зельеварения, начиная догадываться, что вчера он стал невольным участником спектакля, от и до срежиссированного шотландцем.
— Именно, — театрально поаплодировал ему профессор ЗОТИ. — А теперь подумай, зачем мне это было нужно?
Мужчина задумался: а ведь действительно, зачем это могло понадобиться такому, как Коннор МакЛауд? Вряд ли только для того, чтобы потешить свое самолюбие из разряда «Смотрите, как я могу!». Скорее для того, чтобы он убрал вечно путающихся у него под ногами друзей Мальчика-Который-Выжил, значит...
— Поттер, — резюмировал он, присаживаясь на соседнюю парту так, чтобы оказаться прямо напротив своего собеседника.
— Умница, возьми с полки пирожок, — ехидно ухмыльнулся его коллега. — Только ты забыл добавить в голос желчи, затопать ногами и разразиться тирадой о чертовом золотом мальчике директора. Похоже, ты не так уж и плохо относишься к Гарри, как пытаешься это показать, а? — изогнул бровь шотландец.
— Сдаюсь, ты меня поймал, — развел руками Северус. — И что? Да, мальчишка бестолочь, вылитый сын своего отца и все такое прочее..., но это не значит, что чисто по-человечески мне его не жаль. Что дальше?
— Да, в общем-то, ничего. И зачем тогда весь этот спектакль?
— Не зачем, а для кого, — многозначительно усмехнувшись, ответил своему собеседнику зельевар.
— Дамблдор, — догадался Коннор, у которого в последнее время старикашка и его грандиозные планы насчет его ученика были больной темой. — Насколько я уже успел понять, он любыми способами пытается оградить свое оружие от любого мало-мальски трезвомыслящего мага, способного раскрыть мальчишке глаза на происходящее.
— Ты прав и, думаю, уже догадался, к чему я веду.
МакЛауд пристально вгляделся в его глаза. Настолько пристально, что Северус осторожно проверил свой разум на предмет вторжения. Но тревога была ложной — шотландец в этот момент просто что-то решал для себя.
— Понимаю, — наконец произнес он, — более того, я уверен, что старик уже начал разрабатывать план по моему устранению.
— Ты так спокойно говоришь об этом, — изумленно поднял брови мастер зелий. — Я бы на твоем месте начал серьёзно беспокоиться. Дамблдор не из тех, у кого бывают осечки, знаешь ли.
— Блэк же выжил, — пожал плечами профессор ЗОТИ.
— Но он все еще беглый заключенный, и все еще смотрит Альбусу в рот, а это о чем-то, да говорит, — резонно возразил слизеринский декан.
— Ну, положим, в рот старику он уже лет шестнадцать как не смотрит, — многозначительно усмехнулся Коннор, вызвав изумленное поднятие бровей своего собеседника. — И что-то мне подсказывает, что к нему ты тоже относишься лучше, чем показываешь.
— Конечно, он порядочная сволочь, но мы с ним в одной лодке, — невозмутимо ответил Северус, решив проигнорировать слова шотландца о неожиданном свободомыслии бывшего однокашника. — Не заговаривай мне зубы, МакЛауд, почему ты так спокойно реагируешь на планы директора касательно тебя?
— А почему тебя это так интересует? — ответил вопросом на вопрос шотландец.
— Потому что в этом дурдоме, который по какому-то счастливому недоразумению называют школой, кроме меня ты единственный вменяемый человек. Жалко было бы лишиться хорошего собеседника.
Зельевар не солгал, ему действительно было интересно общаться с МакЛаудом. Конечно, поначалу он плохо воспринял занявшего вожделённый пост преподавателя ЗОТИ мужчину. Тот показался ему еще одной пешкой Альбуса, не стоящей и внимания. Но все изменилось на первом же собрании Ордена Феникса в кабинете директора, посвященном триумфальному возвращению в Хогвартс Мальчика-Который-Снова-Выжил. Тогда МакЛауд, вежливо улыбаясь, ставил им всем условия, давил на них магической силой, которая была примерно равна силе Дамблдора, и авторитетом известного в узких кругах дуэлянта. А еще у него была потрясающая способность раз за разом вытаскивать все новые и новые козыри из рукава. Северусу нравилось наблюдать за тем, как МакЛауд с их помощью раз за разом выбивал почву из-под ног старого манипулятора. Не мудрено, что шотландец и полугоблин тут же нашли друг друга — коллеги по международному дуэльному сообществу все-таки. Чуть позже с Коннором нашел общий язык и Северус — у них оказалось гораздо больше общего, чем предполагал зельевар. Наглый и уверенный в себе шотландец, любящий отпускать язвительные комментарии практически по всем аспектам школьной жизни, стал ему неплохим собеседником на завтраках, обедах и ужинах. А со временем они даже начали устраивать небольшие посиделки с чем-то алкогольным по вечерам.
Пожалуй, из всех его недавних знакомых за короткое время МакЛауд стал ближе всех. Разумеется, к такой практически недостижимой величине как дружба, этот сын гор не приблизился, да и вряд ли приблизится в этом столетии, но хотя бы не вызывал желания подлить ему медленнодействующей заразы в кубок с тыквенном соком, а это уже о чем-то да говорило. Зельевар даже уже подумывал о том, чтобы как бы невзначай позволить ему встретиться с Люциусом, чтобы тот оценил его новое знакомство. У них со старшим Малфоем не так много, а вернее, вообще нет общих приятелей, с которыми можно поговорить, не опасаясь, что завтра твои слова станут достоянием Тёмного Лорда или Дамблдора со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Признателен тебе, Северус, — благодарно улыбнулся ему Коннор. — Я спокоен, потому что прекрасно знаю: что бы ни задумал этот старый хрыч, он не успеет это выполнить. Ни меня, ни Гарри к этому времени не будет в Хогвартсе.
— Так вот зачем тебе понадобилось это представление с Грейнджер и Уизли! — догадался он. — Они же тебе мешали!
— Именно, — подтвердил его догадки МакЛауд.
— Значит, ты задумал это с самого начала? — недоверчиво спросил Снейп.
— Разумеется, — развеял все сомнения его собеседник.
— Еще до того как Поттер вернулся в школу? — поспешил уточнить декан Слизерина.
— Да, — односложно отозвался его собеседник.
— Ну и хитрый же ты гад! — с весельем в голосе заключил зельевар.
— Что есть, то есть, — безмятежно улыбнулся ему профессор ЗОТИ. — У мальчика большой потенциал, и при должном обучении со временем из него выйдет действительно сильный маг. А здесь из него вылепят всего лишь еще одну посредственность, каких в этой стране немало. А учитывая особую манеру Дамблдора готовить Гарри к сражению с Волдемортом, то боюсь, война будет длиться до скончания веков.
— Почему ты так печешься о мальчишке? Не только ведь потому, что ты его опекун? — подозрительно поинтересовался Северус.
— МакЛауды в дальнем родстве не только с МакГонагаллами, но и с Поттерами, друг мой. К тому же, я обещал своему другу позаботиться о будущем внуке или внучке, — тут шотландец позволил себе усмехнуться, — Джас слишком хорошо знал разгильдяйскую натуру своего сыночка-кретина.
— Ты мне все это так спокойно рассказываешь... А вдруг я пойду к Дамблдору и расскажу ему, что ты хочешь отобрать у него любимую игрушку? — вкрадчиво осведомился мастер зелий.
— Ты этого не сделаешь, — беспечно пожал плечами Горец.
— Да? — недоверчиво переспросил декан Слизерина. — Позволь спросить, почему?
— Потому что ты не желаешь мальчику участи, уготовленной для него стариком. Потому что ты хочешь, чтоб война закончилась быстрее, а темпами Альбуса она будет длиться до второго пришествия. И, наконец, потому что ты хочешь, чтобы кто-то обыграл грозу Темных Лордов и лимонных долек на его же поле, — как нечто само собой разумеющееся рассказал ему МакЛауд. Определённо стоит познакомить их с Люциусом. — Разве я не прав, Северус?
— Прав, — признал свое поражение он. — Я никому не скажу о твоих планах и намерениях, но взамен я хотел бы поддерживать связь после того, как вы с Поттером покинете Хогвартс.
— Договорились, — улыбнулся ему Коннор, протягивая руку для пожатия. Северус снял наложенные на классную комнату чары и пожал протянутую ему руку.