Глава 12
Поледующие дни были тяжелыми. Иногда Гарри казалось, что ему уже никогда не отдохнуть по-настоящему. Но потихоньку он приучился спать мало и глубоко, без вязких тревожащих сновидений. Как только голова касалась подушки, Гарри тут же пропадал для мира - для всех миров. И в этом не было ничего удивительного: его сутки растягивались, по меньшей мере, в полтора раза. Школьные занятия, факультативы, домашние уроки - ничто не избавляло его от третирования наставников. Снейп не раз заставлял юношу пользоваться Маховиком Времени, чтобы успеть вдолбить в него большее количество знаний. И то, что ему и так приходилось заниматься больше любого из когда-либо учившихся в Хогвартсе, не трогало сурового профессора. Нарцисса была так же неумолима. Она заставляла юного мага тренироваться до потери жизненной искры, так что потом Сириусу приходилось долго его отогревать своим теплом. Хотя именно это дало мужчине возможность примириться со сложившейся ситуацией. Потихоньку они оба приходили к взаимопониманию. Они изучали друг друга и учились искусству извлекать необходимые звуки из совершенных инструментов, коими являлись их тела. Но все это происходило на уровне объятий и поцелуев, иногда чуть дальше до полной разрядки. Но и тот, и другой пока не были готовы разрушить возникшее между ними равновесие. Им было хорошо вдвоем, уютно, и это уже был большой прорыв.
А еще они много говорили. Раньше как-то не было на это времени, да и желания. Гарри, всю жизнь росший в атмосфере чуждости окружающему миру, приучился быть скрытным. Их встречи с крестным за все время знакомства были очень редки и недолги, а также рядом всегда кто-то был, что исключало возможность откровений. Только теперь Сириус узнавал, на какую судьбу был обречен крестник. Он держал юношу в объятиях и впитывал все то, что тот мог и хотел ему поведать. Сириус понимал, что рассказывает тот далеко не все, и даже с учетом этого иногда становилось невыносимо слышать некоторые подробности. Но мужчина сдерживал свой гнев. Раз Гарри может об этом так спокойно говорить, то он тоже сможет выслушать все спокойно. Зато после каждой такой исповеди Сириус старался привнести в его жизнь ту заботу и нежность, коей тот был лишен; хотел запечатлеть в его сознании память о близком родном человеке, о пусть маленькой, но семье. Он еще не знал, насколько окажется прав в своем стремлении.
***
Профессор Поэнари заслужил репутацию знающего преподавателя, одного из лучших за последнее время. Хотя сравнивать его можно было только с Люпином, остальных его предшественников даже учителями назвать язык не поворачивался. Уроки ЗОТС стали намного информативнее и интереснее. Большинство девочек теперь вздыхали по новому харизматичному учителю, и все уважали его за знания и опыт, который чувствовался во всем. Учитель редко улыбался, но не скупился на похвалы, особенно если та была заслужена. Так как темы, которые студенты изучали на уроках, нечасто можно было встретить в свободной литературе, то каждое домашнее задание, связанное с написанием эссе, превращалось в форменное мучение для лентяев и в изысканное наслаждение для таких книжных червей, как Гермиона. Ничего удивительного в том, что Поэнари выделял эту способную девушку из общей массы учеников. Вторым его любимчиком стал Поттер, но это как раз никого не удивило: Гарри знал больше своего уровня, и Защита всегда считалась его коньком. Так что довольно часто профессор сам просил остаться их обоих после уроков и с удовольствием давал дополнительный материал сверх положенной программы. Это очень сильно помогало Гарри в его факультативных занятиях. «Армия Дамблдора» постепенно перерастала во что-то большее. Во-первых, вряд ли в прошлом году кто-то из ребят мог предположить, что с ними будут заниматься слизеринцы. Во-вторых, учеников стало гораздо больше. И этому было вполне разумное объяснение. Слухи о появляющихся то здесь, то там метках Смерти, что так любили оставлять Упивающиеся Смертью, заставили многих озаботиться собственной безопасностью. Уроки, столь необходимые для самозащиты, стали посещать даже те, у кого до сего дня не было ни способностей к боевой магии, ни желания приобретать подобные навыки. Вот тут и пригодились советы Поэнари. Гарри и Гермионе он давал практические знания по отражению нападения, по применению простейших заклинаний в экстремальных условиях, а также, конечно, кое-что из собственного арсенала средств защиты и нападения. Румынский аристократ много знал о войнах, ведь на восточноевропейских землях их прошло немало. Его опыт и интуиция были просто неоценимы для ребят, которые теперь на пару вели занятия расширенного состава АД. Гарри замечал, что эти изменения в отношениях очень не нравились Рону. Скорее всего это была ревность, не только Гермионы, но и... Вся ситуация со слизеринцами и с тем, что друг так спокойно отнесся к их присутствию в своем классе, очень сильно его раздражала. Это неприятие вылилось в то, что Рон стал пропускать занятия, а также прекратил разговаривать с друзьями. Рано или поздно им нужно было объясниться, но у бедного загруженного своими проблемами Гарри просто не находилось на это ни времени, ни сил. Непростые отношения складывались у него и с Малфоем. С той достопамятной дуэли что-то изменилось между ними. Если все прошлые годы Драко просто изводил его, если в начале этого года он просто старался держаться подальше, то теперь его поведение было не так легко просчитать. Даже способности заглядывать в душу человека ничем не могли Гарри помочь. То, что он видел перед собой, ставило его в тупик. Малфой, иногда один, иногда в окружении своей свиты, все чаще попадался на глаза. Его слегка светящаяся кожа мелькала то тут, то там, не давая выкинуть ее обладателя из головы. У Гарри складывалось впечатление, что Драко решил свести его с ума своим вниманием. Однажды гриффиндорец не выдержал и подошел к своему старому сопернику с вопросом: - Что ты хочешь? - Не беспокойся, я просто наблюдаю, - невозмутимо ответил тот. И игра в гляделки продолжилась. Гарри приходилось нелегко, ведь ему нужно было скрывать некоторые свои шаги. Временные сдвиги он теперь старался проводить еще дальше от всяких глаз, что было крайне сложно в этом населенном довольно любопытными людьми месте. Его чуть ли не постоянной спутницей стала мантия-невидимка, за которую юноша не раз возносил хвалу отцу и Дамблдору, который всегда возвращал ее настоящему наследнику. Но когда Гарри не пользовался своими артефактами, за ним неуклонно следовали светло-серые глаза слизеринского старосты. Большой Зал, коридоры, совместные уроки, библиотека - буквально везде он натыкался на Драко. Чтобы доказать Малфою и самому себе, что эта мелочь не сможет вывести его из себя, он взял за правило подходить к сопернику и спрашивать: - Все еще наблюдаешь? На что получал все такой же спокойный ответ: - Да, Поттер. А тебя это нервирует? - Нет, - отвечал Гарри, и до следующего дня они больше не говорили друг с другом. Единственное исключение составляли занятия по ЗОТС, где они неизменно оказывались в паре. Было ли это волей случая, или же хитрыми манипуляциями со стороны слизеринца, оставалось загадкой, но когда начинались тренировки, единственным, кто оставался без напарника, был именно Малфой. Их дуэли стали носить показательный характер, но никогда больше Драко не использовал в них те заклинания, что вели за собой вызов Патронуса. Зато их пикировки, помимо уважения, вызывали и другие эмоции. Гарри начал замечать странные взгляды, которые бросали на него и Драко девушки и отдельные парни. Это его смущало и почему-то удерживало от того, чтобы вдаваться в подробности испытываемых ими чувств. Однако после очередного урока он не выдержал и, попросив Гермиону задержаться в тренировочном зале, осведомился, что здесь происходит. - Ты правда не понимаешь? - с удивлением спросила она. - Будь другом, хоть ты мне не говори, что я тупой и не вижу очевидных вещей, мне для этого вполне хватает Снейпа, - с преувеличенным вздохом ответил Гарри, вызвав улыбку на лице девушки. - Если бы ты посмотрел на себя со стороны, может, тебе было бы понятнее. - Посмотреть на себя со стороны - дело хорошее. А зеркало для этих целей не подойдет? - Боюсь, что в твоем случае - нет. Ты не замечаешь своей привлекательности и не можешь осознать ее для других.
- Гермиона, я готов признать, что не урод, но... - Так, пойдем другим путем, - прервала она все протесты юноши. - Драко красив, как ты считаешь? - Он засранец. - Не спорю, но я говорю не о его характере, а о внешности. Он красив? - повторила она свой вопрос. Гарри слегка призадумался. - Да... наверное... Не знаю. - Я тебе скажу, что говорят в девичьих спальнях: Драко Малфой - один из самых привлекательных ребят в этой школе, хоть это и не умаляет всех его внутренних недостатков. Но хороших девушек всегда тянет к негодяям, это закон природы. - И тебя? - улыбнулся Гарри. - Ты же хорошая. - Смею надеяться, что я более рассудительная, чем хорошая, - спокойно ответила гриффиндорская староста. - Продолжим. Малфой очень изменился в этом году, и это заметили все. Гарри кивнул в подтверждение, а Гермиона тем временем продолжила: - Ты все еще продолжаешь применять Маскирующие чары? - неожиданно спросила она. - Да, - ответил юноша, не понимая назначения вопроса. Он и вправду продолжал применять заклинания, которые ему подсказал Поэнари. Это позволяло ему скрывать последствия своих похождений: и усталость, и круги вокруг глаз от постоянного недосыпа, и припухшие зацелованные губы. Но было еще кое-что - его шрам, его отличительная метка, под влиянием чар становился практически незаметным. - Я уже привыкла видеть тебя таким, смутно помню, как ты выглядишь на самом деле, и только рядом с Малфоем можно обратить внимание, как вы оба нереально красивы. Это вызывает смущение в девичьих умах, так что нет ничего удивительного, что они смотрят на вас влюбленными глазами. - Хочешь сказать, что, помимо Малфоя, за мной будут ходить еще и толпы девчонок? - с ужасом спросил Гарри. - А может еще и несколько парней, уже определившихся со своей сексуальной ориентацией, - спокойно ответила та и, увидев испуг в его глазах, рассмеялась. - На твоем месте я бы не боялась. Во-первых, все не так страшно, как может показаться на первый взгляд, вдруг тебе еще понравится. А во-вторых, чужая красота может пробуждать чувство собственной неполноценности, так что не всякий рискнет подойти к привлекательному человеку, боясь получить больно ранящий отказ. Гарри с облегчением вздохнул, но тут же нахмурился. - А Малфой? Уж не хочешь ли ты сказать, что он... - Гарри не смел высказать вслух свое предположение. - Не знаю, Гарри. Судя по слухам, его привлекают девушки, но кто может сказать точно. На этом разговор был закончен, но он основательно выбил юношу из колеи. После их с Сириусом занятий для него не было секретом, что любовь двух мужчин имеет право на существование, но одно дело Сириус, и совсем другое... От одной этой мысли Гарри передергивало. А Драко все продолжал наблюдать. И в какой-то момент он сделал следующий шаг.
***
Это случилось в среду перед уроком Зельеварения. Среда для Гарри считалась самым тяжелым днем, так как один за другим шли занятия у Флитвика, МакГонагалл и Снейпа. Вот и теперь юноша шел знакомым маршрутом в подземелья на продвинутые Зелья. Гермиона, которая обычно составляла ему компанию, задержалась где-то по дороге, и теперь этот нерадостный путь он преодолевал в одиночестве. Усталый после вчерашних занятий по окклюменции и некромагии, он пребывал в прескверном расположении духа. Если бы была возможность, то Гарри с удовольствием скрылся бы в комнате Необходимости и отсыпался бы там до тех пор, пока даже его имя не стерлось бы из памяти магического мира. Но это были лишь несбыточные мечты, вместо них его ждал еще один урок Мастера Зелий. В классе уже были ученики, в том числе и Малфой, на которого тем более не хотелось смотреть. Посему Гарри, не поднимая глаз, прошел к своей парте и тут же замер - на столе лежал массивный перстень. Чуть дрожащими пальцами он аккуратно коснулся камня, каждую секунду ожидая какого-нибудь подвоха. Но, на его счастье, ничего не произошло. Тогда юноша отважился взять его в руку и внимательно рассмотреть. Красиво ограненный овальный камень черного цвета, накрепко закрепленный в кольце из белого металла, смотрелся дорого и вызывал странные чувства: Гарри просто подмывало надеть перстень на палец и почувствовать его тяжесть. Он, как зачарованный, всматривался в темную глубину кристалла и не заметил, как в классе появился Снейп. - Поттер, оказывается, вы не чуждаетесь роскоши. Довольно странные привычки для человека с вашим прошлым, - послышался его язвительный комментарий. - Дайте сюда, а то, думаю, эта новая игрушка будет отвлекать вас от занятий. С этими словами профессор забрал перстень из рук юноши. Взглянув на камень, он бросил быстрый взгляд в сторону Малфоя. Это лучше всяких слов объяснило Гарри, откуда взялся этот сюрприз на столе. В душе его все перевернулось. Весь урок он не мог ничего делать, а только пялиться на Драко, пытаясь осознать, что между ними происходит. В ответ он получил несколько таких же странных взглядов, что только усугубило положение. Отдав все силы и способности на решение этого вопроса, гриффиндорец ничего не видел и не слышал вокруг себя. Для него сейчас существовал только этот блондинистый мучитель. И, наконец, ему повезло. Когда Драко в следующий раз оглянулся на пристальный взгляд, Гарри мог с точностью сказать, что собой представляет этот слизеринец. Вы когда-нибудь смотрели на пламя свечи через грани хрустального бокала? Ее свет не столь ярок, но так красив, он преломляется в каждой хрустальной грани, преображаясь во что-то иное, но при этом всегда оставаясь светом. Что дало юному некромагу возможность рассмотреть этот свет? Может, действие впитанного Драко зелья, которое заставило его кожу мерцать. Или же отсутствие явной враждебности. А может, влияние Нарциссы дало возможность Гарри увидеть ее сына с другой стороны... Но под толщей льда, слой которого только рос под влиянием хладнокровного и властолюбивого отца, гриффиндорец сумел разглядеть маленький огонек души любознательного и довольно робкого мальчика, некогда любившего волшебные сказки и верившего, что жизнь всегда к нему будет добра. Но эта самая жизнь быстро избавила его от лишних иллюзий, заставила выбирать между двумя такими разными родителями, и Драко выбрал. День за днем, год за годом он становился практически копией своего отца. Нарцисса со своим странным закрытым искусством была непонятна и воспринималась только как мама, а не как пример для подражания. Лишившись отца, Драко был в растерянности, которую тщательно прятал под яростью и злобой. Но лето, проведенное в попытках избавиться от многочисленных проклятий учеников ненавистного Поттера, а также в ожидании, что вот сегодня Люциус Малфой вернется домой, как прежде красивый и сильный, заставило слизеринского принца о многом задуматься. С самого начала учебного года Драко искал хоть что-то, что подсказало бы ему, в чем же была его ошибка. И он нашел - Поттер. Его вечный соперник изменился, неизвестно по какой причине. Перед Драко был совершенно другой человек, это было так же верно, как и то, что в роду Малфоев были ясновидящие. Снейп, который каждый вечер потчевал старосту своего факультета восстановительным зельем, и с которым тот не раз пытался поговорить на волнующую тему, высказал разумное предположение, что дело в самом юноше. «Ты просто взрослеешь и по-другому смотришь на мир», - сказал старый ядовитый Змей. И Драко готов был ему поверить. Однако, присмотревшись внимательнее, он понял, что Уизли так и остался для него нищим выскочкой, а Грейнджер - та же грязнокровка, мнящая себя умнее всех. Все опять возвращалось к Поттеру.
А тот словно ничего не замечал, продолжая выполнять свои обычные школьные дела. Ни для кого не было секретом, что Поттера завалили дополнительными уроками, да так, что пришлось даже бросить квиддич. Все списывали его неожиданно проявившуюся серьезность на недавнее похищение, но Драко точно знал, что ничего не возникает из ниоткуда. Неужели он что-то пропустил за прошедшие пять лет, неужели его логика подвела? Ради того, чтобы понять, что из себя представляет этот новый Мальчик-Который-Выжил, слизеринский староста уговорил свой факультет присоединиться к Армии Дамблдора, хоть на самом деле считал, что это самая глупая затея из всех приходивших ему когда-либо в голову. Причиной ее для всех стало именно то, что Драко озвучил рыжему недоноску: нужно быть в курсе, что затевают эти магглолюбцы во главе со старым маразматиком-директором. Это, мол, будет полезно для их отцов и Лорда. Как оказалось, интуиция его все же не подвела, дуэль с Поттером все расставила на свои места и, в то же время, окончательно запутала. Теперь Драко знал, почему этого с виду обычного гриффиндорца боится сам Лорд Волдеморт. Он оказался сильным и опытным бойцом, быстрым и ловким. Но на любую силу всегда есть другая, ей противостоящая. Слизеринец твердо знал, что сможет достать своего противника, пусть и не самым честным способом, надо только знать его слабые места. Старинное заклинание, относящееся к темномагическим и называемое Петлей ужаса, попало в цель. То, что у его ровесника, незнакомого с контрзаклятием, найдутся силы и возможность выйти из-под его влияния, Драко не подозревал. Но тем более он не мог даже помыслить о том, что ему предстоит увидеть. О виде Патронуса Золотого Мальчика было известно всем и каждому в Хогвартсе, так что преображение оленя в единорога было неожиданностью, но еще большим сюрпризом был цвет вызванного защитника. Темный Патронус... Светящаяся тьма... В тот же вечер Драко потребовал от матери выслать ему некоторые книги из домашней библиотеки. Все они касались некромагии и сущности Темного Лорда. Она ответила не сразу, только через два дня он получил запрашиваемые книги, почему-то из рук Снейпа. Еще более странным было напутствие, полученное и от него и от матери: «Прежде чем что-то делать, вслушайся во тьму». Что они хотели этим сказать? Вслушиваться во тьму Драко не спешил, а вот присматриваться к Поттеру внимательнее продолжал. С каждым днем он все больше находил подтверждений своей догадки: у Волдеморта были все основания бояться мальчика со шрамом. Вчера, наконец, Драко получил от матери ответ на волновавший его вопрос. На маленьком клочке бумаги, на котором значилась только одна фраза: «Волдеморт - самозванец?», красивым почерком Нарциссы было выведено короткое «Да». Всю ночь Драко провел в астрономической башне, всматриваясь в ночное небо и пытаясь найти там ответ, что же ему теперь делать дальше. Утром он пошел к Снейпу. Выслушав все, что сообщил ему младший Малфой, Змей только прошипел, что если об этом узнает еще хоть одна живая душа... На этом можно было считать разговор законченным. Юноша развернулся, собираясь уходить, но в дверях его догнала еще одна странная фраза, коими так любил озадачивать Снейп: «Драко, прежде чем сказать «Да», тебе придется сначала сказать «Нет». Вот теперь он дал оба ответа. Перстень его семьи, подаренный некогда ему отцом, черный бриллиант в платине, лег на стол Поттера. Малфой сделал свой выбор... - Поттер! - раздалось над ухом гриффиндорца, вырывая его из чужих воспоминаний. - Повторите, что я сейчас говорил? - Гарри только молча покачал головой. - Двадцать баллов с Гриффиндора. Останьтесь после урока, чтобы узнать, как вам придется отрабатывать собственную рассеянность. Гермиона виновато посмотрела на него. - Прости, я не смогла тебя предупредить, - прошептала она. - Хватит спать с открытыми глазами, вечером прослежу, чтобы ты лег спать вовремя. - Не получится, - так же осторожно зашептал он ей в ответ. - У меня занятие с Флитвиком и теперь еще вот отработка со Снейпом. Он хотел добавить еще пару слов про домашние задания, но профессор на него так посмотрел, что ему только и осталось, как заткнуться и дожидаться решения своей судьбы. - Ну, Поттер, вы можете сказать, что в Малфое такого интересного, что отвлекло вас от моих занятий? - спросил Снейп, когда последний ученик скрылся за дверью и они остались одни. - Мне трудно объяснить... - начал было Гарри, но его тут же обнадежили: - Ничего, я попытаюсь понять извилистый ход ваших мыслей. Несчастный вздохнул и попытался рассказать свою часть истории, зная, о чем уже поведал Малфой. Снейп внимательно его выслушал и, взяв со стола перстень, начал крутить его в руках. Затем он заговорил, словно рассуждал вслух. Его голос неуловимо изменился, и теперь звучал проникновенно и завораживающе: - Как большинство натуральных камней, алмаз обладает огромной магической силой: одни называют его злым камнем, другие - наоборот. Но, как всегда, все дело в использующем его чародее. Алмаз помогает в спиритуализме, придает уверенности в собственной сексуальной привлекательности, увеличивает физическую силу, дает смелость и стремление к победе, отгоняет кошмары и улучшает сон. Много достоинств, но при этом именно бриллианты впитывают в себя и массу негативной энергии, через них легче всего передавать проклятие. Некоторые камни гарантируют преданность их дарителю, особенно когда они долгое время хранятся в одном семействе. Камни имеют собственную силу и с ними нужно находить общий язык. Если суметь приручить их, то они многократно увеличат мощь мага, если же нет... можно стать их рабом. Говорят, что бриллианты нужно получать в подарок, но иногда стоит задуматься, с какой целью он сделан. А еще немаловажно, как именно носится перстень, это дает направление использования камня. Например, почему во время обручения кольцо обязательно надевают на безымянный палец? Ведь тем самым возлюбленные ограничивают свою свободу. Брак - это сплошное самоограничение. Маленьким детям кольца одевают на мизинец, защищая их хрупкие жизни от болезни и даже смерти. Про указующий перст я рассказывать тебе не буду, но практически все властители любят носить перстни именно так, хотя, возможно, это просто придает им вес, когда они грозят подданным со своего престола, - по губам Снейпа скользнула мимолетная улыбка. - Куртизанки же любили носить изящные колечки на большом пальце, утверждая, что он дает им удачу в любви. Есть еще способ расширить свое сознание и увеличить личностные способности. Для этого стоит только присмотреться к многочисленным портретам, особенно в кабинете директора, или на худой случай в собственных гостиных... - Тут он словно очнулся, посмотрел на стоящего перед ним с открытым ртом юношу и заговорил уже совсем иным тоном: - Хотя в вашей, Поттер, гостиной смотреть, собственно, не на кого. Возьмите свой перстень и идите. К завтрашнему занятию напишите эссе на пропущенную тему и приготовьтесь к практическому заданию. Свободны!
Гарри забрал одиноко лежащий на краешке стола перстень и направился к двери. - И, Поттер, постарайтесь больше не демонстрировать своего Патронуса, во всяком случае, до поры, когда уже всем будет все равно. - Да, профессор. Эта необычная лекция заставила Гарри призадуматься. Он всматривался в изображения на картинах в коридорах в попытке разгадать, что хотел сказать ему наставник. Обойдя практически весь замок, гриффиндорец даже напросился на чай к Дамблдору под предлогом разговора о квиддиче. В преддверии нового сезона им предстояло перенести одни из занятий ЗОТС на другой день, а это значило серьезное перекраивание расписаний всех факультетов. Разговор вышел вполне плодотворным, и новоявленному преподавателю дали почувствовать, что с его мнением считаются. Хотя, так или иначе, этот вопрос встал бы на ближайшем педсовете, ведь каждый из деканов был заинтересован в победе своего Дома. Итак, изучив чуть ли не все портреты мало-мальски известных магов, Гарри пришел к выводу, что большинство из них, если и носило драгоценные камни, предпочитало носить их на среднем пальце. Хотя были и те, кто не стеснялся демонстрировать стремление к власти, и даже те, кто, наоборот, ограничивал свои возможности. Когда на следующий день Гарри пришел на урок и продемонстрировал кольцо, занявшее свое место на среднем пальце левой руки, Снейп только хмыкнул и кивнул головой. К этому разговору они больше не возвращались, так как появились дела поважнее. Гриффиндорец порадовался, что в прошлый вечер уговорил Гермиону рассказать ему материал урока, а затем потратил еще полтора часа от сна на детальный его разбор. Тяжело вздохнув, он принялся нарезать ингредиенты для практической части занятия. Как оказалось, Снейп не зря гонял нерадивого ученика весь предыдущий вечер, так как утром в пятницу на бедные головы учеников свалилась проверочная контрольная по Зельям. Два часа издевательств привели к тому, что на урок ЗОТС явились взвинченные и расстроенные студенты, считающие себя полными неудачниками, а Снейпа - истинным сыном Слизерина от василиска, исходя из подавляющего взгляда и способности каждое слово превращать в яд. Поняв, что ничего серьезного в головы неофитов втолковать сейчас будет невозможно, Поэнари решил обратиться к боевому использованию пройденных заклинаний. Столы были убраны, и класс превратился в подобие дуэльного клуба. Весь прошедший месяц ученики изучали заклинания, воздействующие на сознание и обратного действия. Вызывая поочередно учеников и составляя из них пары, Поэнари предлагал вспомнить пройденный материал и использовать его по назначению. Все шло хорошо. - Превосходно. Все довольно удачно прошли тест на знания материала, - подвел итог профессор. - Теперь, если вы не против, я хотел бы показать новый прием, который может очень вам пригодиться. Мистер Поттер, я могу попросить вас помочь? - Гарри выступил вперед, при виде черной палочки Поэнари его сердце невольно забилось быстрее. Как всегда, учитель четко отловил этот момент. Никогда он не направлял палочку на своего ученика, и даже на своих внеклассных консультациях всегда просил выполнять те или иные действия против юноши Гермиону. Что сделал и сейчас. - Мисс Грейнджер, попрошу вас присоединиться к нам. Если вы, мисс, поднимите палочку, направите ее прямо в глаза противнику и скажите заклинание Videreus, то у вас появится время, чтобы убить вашего противника или просто уйти, избежав драки. Мистер Поттер будет испытывать дикий дискомфорт, так как его глаза застит туман, и он будет дезориентирован, если, конечно, не догадается о ваших намерениях и не успеет произнести: Caliginem! Туман рассеется и вам, мисс, придется несладко. Как все должны были уже заметить, почти все боевые заклинания довольно короткие и произносятся на одном дыхании. Итак, прошу вас, мисс Грейнджер, ваша первая попытка. Гермиона подняла палочку и выкрикнула: - Videre! Гарри почувствовал, как окружающее пространство не просто пропало в тумане, а на него навалилась тьма южной ночи, которая, как говорят, приходит неожиданно и сразу. Он хотел выкрикнуть контрзаклинание, но голос отказался ему подчиняться, и еще через минуту он упал на пол без сознания.
***
Чернота сменилась сумерками, и тогда Гарри услышал чьи-то спорящие голоса. - Еще немного, и его ничто не вернет! - Я рискну его забрать, и не стоит мне мешать! - А со школьниками что будешь делать? А с директором объясняться? - Черт! Юноша постарался открыть глаза. Сколько он потратил на это сил, было неизвестно, но когда ему это удалось, то юный некромаг с удивлением увидел свое собственное бездыханное тело, над которым склонились две фигуры в черном. Первая принадлежала учителю, чей класс украшался теперь трупом Мальчика-Который-На-Этот-Раз-Решил-Почить-с-Миром, вторая - же непонятно откуда тут взявшемуся Мастеру Зелий. Они явно были в замешательстве - что предпринять в такой ситуации и при этом не слишком засветиться. Хотя, с точки зрения Гарри, они уже влипли, потому что в дверь заглядывали обеспокоенные гриффиндорцы. - Закройте дверь с той стороны! - взорвался Снейп, и любопытствующих как ветром сдуло. - Colloportus! Alto impenertabo! - послышались заклинания, запирающее двери, и что-то там еще, связанное с непроницаемостью. Закрыв класс от непрошеных гостей, он повернулся к Поэнари. - У нас не больше тридцати минут, а то и меньше. - Думаю, нам хватит, - ответил румынский маг. - Он некромаг? Снейп несколько опешил от такого вопроса, видно было, как он насторожился и фактически занял боевую стойку. Гарри пришло в голову, что если эта парочка сейчас друг друга поубивает, то трупа станет уже три, то-то Волдеморт будет счастлив. Тем временем Снейп продолжил валять дурака: - С чего ты взял? - Догадался, - Поэнари оставался все таким же спокойным, игнорируя завуалированную угрозу со стороны алхимика. - Обычно стихийных некромагов привязывают к жизни, чтобы они случаем не ушли на Ту Сторону безвозвратно. Или я неправ? - Прав, - нехотя согласился Снейп. - Магия крови? - Да. «Интересно, о чем это они?», - подумала несчастная жертва обстоятельств. Но видно, что маги уже нашли общий язык и понимали друг друга с полуслова. - У тебя есть нужные ингредиенты? - спросил Снейп и добавил: - Тащиться через весь замок в подземелье сейчас не лучший вариант. - Кое-что есть, - успокоил его Поэнари. - Что еще необходимо? - Кровь того, к кому его можно будет привязать. Чью возьмем, твою или мою? - Привязать этого негодника к себе?! У меня есть другой выход! - Могу поинтересоваться, какой? - Нет, - отрезал Снейп. - Ты отправляешься за ингредиентами для краски, а я пока воспользуюсь твоим камином. Поэнари хотел было что-то сказать, но раздраженный взгляд слизеринского декана оставил все слова невысказанными. Гарри знал этот взгляд, от него шарахались даже стойкие хогвартские преподаватели, привыкшие к выходкам слизеринского декана. Но новый учитель ЗОТС выдержал испытание с честью. Юноша хотел ему поаплодировать, но, из-за отсутствия связи с руками, это осталось лишь намерением. Тем временем, профессор Поэнари поднялся в свой кабинет, тогда как Снейп склонился к небольшому камину, который в холодные зимы отапливал помещение класса. Порывшись в карманах мантии, он достал порошок и кинул его в только что разожженный огонь.
- Нарцисса! - позвал он. - Северус? Что случилось? - послышался взволнованный женский голос. - Твой ученик решил уйти из мира сего, - огорошил ее Снейп. Надо отдать должное, Нарцисса быстро сообразила, в чем дело. - Мерлин! Сегодня же Черная Луна! - Впервые с его самостоятельного похода на Ту Сторону, - продолжил ее мысль коллега и признал: - Поэнари прав, его нужно привязать к этому миру. - Поэнари? Тадеуш Поэнари? - переспросила женщина. - Да, именно он. - И он знает? - Теперь знает, - подтвердил все некромаг. Кажется, это было не самым приятным известием для всех них. - Что же, магия крови - его конек, это должно помочь, - попыталась Нарцисса найти положительный момент в сонме плохих сообщений. «И все же о чем это они?» - задался все тем же вопросом юный некромаг. Слова «Магия Крови» применительно к случившемуся не давали никаких идей, а это несколько раздражало. Хотя чем дальше он тут болтался, тем равнодушнее смотрел на все происходящее внизу. - Мне нужна кровь Блэка и срочно, - потребовал Снейп. При одном звуке этого имени Гарри стало как-то нехорошо, неспокойно. Он был бы рад, наверное, уйти и отдохнуть, но оставить Сириуса... - Она будет у тебя в течение пяти минут, - решительно ответила Нарцисса. - Поторопись, моя хорошая. Впервые Гарри услышал, что Снейп проявляет по настоящему теплые чувства к кому бы то ни было. Ему снова стало интересно, кто они друг для друга. Просто любовники, коллеги, сообщники или что-то больше? Долго размышлять на эту тему ему не дали. Наверху хлопнула дверь, и по лестнице, ведущей из кабинета преподавателя в класс, быстро сбежал Поэнари. Его волосы были убраны в хвост, а широкие рукава рубашки закатаны до локтей. В руках он держал сосуд с черной жидкостью и странного вида палочки. - Как переговоры? - спросил он стоящего посреди класса некромага. - А как основной состав? - Почти все готово, не хватает только крови... В этот момент огонь в камине вспыхнул и тут же погас. Снейп подошел и достал из углей и пепла небольшую склянку с темно-вишневой жидкостью. Поэнари выхватил ее, вылил половину содержимого в сосуд и что-то тихо зашептал, аккуратно помешивая состав. Тем временем второй маг вывел на середину одну из школьных парт и водрузил на ее поверхность тело юноши. Тонкие пальцы алхимика нащупали какие-то точки на висках и нажали их со всей силы. Гарри почувствовал отголосок той боли, что должно было испытывать его тело. Это ощущение доказывало, что он еще жив. Наконец, Поэнари подошел к своему ученику и посмотрел на него. - Где будем делать рисунок? - поинтересовался он. - Где-нибудь на наиболее незаметном месте. - Наиболее незаметное - это внутренности, но на это у нас нет времени. - Место, куда он сможет дотянуться и не вызвать подозрений. - Значит на загривок. На худой случай отпустит длинные волосы. Словно соглашаясь с мнением мастера, Снейп расстегнул мантию и рубашку на юноше, приспустил их с плеч и перевернул тело на живот. Если бы Гарри не был мертв, он бы покраснел от смущения, а может и возбуждения. Во всяком случае, видеть, как тонкие пальцы подбирают его волосы, чтобы открыть шею... «Черт, мне же с ним, по меньшей мере, еще два года общаться». Тем временем Поэнари обмакнул одну из палочек в заговоренную ядовито-черную жидкость и поднес ее к коже. - Вы когда-нибудь это уже делали? - остановил его Снейп, хотя даже Гарри понял, что это вопрос уже не ко времени. - Не беспокойся! - улыбнулся ему Поэнари. - Какой рисунок? - Пес, большой черный пес... Палочка с серией игл на конце вошла в кожу под углом. В глазах снова потемнело, и боль настигла юношу.
***
Боль. Она крутила внутренности, от нее горела кожа, а голова никак не хотела расставаться с содержащимся в ней едким тягучим туманом. Тут губ коснулось холодное стекло, и в горло потекла горькая жидкость. Чтобы не захлебнуться в ней, пришлось проглотить. Боль потихоньку отступила. Наконец, Гарри смог открыть глаза. Кто-то любезно напялил на него очки. «Дежа вю», - пронеслось в голове юноши. Ставшая уже привычной обстановка больничной палаты и все те же знакомые фигуры у постели: Снейп и Дамблдор. - Как ты себя чувствуешь, Гарри? - заботливый голос Дамблдора, еще одно подтверждение теории о повторяемости событий. - Хорошо, - короткий и ни к чему не обязывающий ответ. - Ты знаешь, что произошло? Гарри бросил быстрый взгляд на Снейпа, тот был натянут как струна. - Нет. - Расскажи, что ты помнишь, - попросил директор. - Был урок Защиты. Мы отрабатывали новое заклинание. Гермиона его произнесла, но я, кажется, не успел на него среагировать. Потом я очнулся тут. - Это все? - Кажется, Дамблдора не устраивал такой лаконичный ответ. - Все, - подтвердил юноша, предпочитая умолчать о том, что он слышал и видел, пребывая в полумертвом состоянии. - Ты не против, если мы посмотрим? Что мог сказать Золотой Мальчик и истинный гриффиндорец, доверяющий своему покровителю, который в очередной раз решил покопаться в его мозгах? Но тут неожиданно его спас Снейп. - Альбус, я не думаю, что Поттер сейчас это выдержит. Он слишком измотан. - Северус, не тебе объяснять, как нам важно получить полную информацию о произошедшем. Если это Волдеморт, то значит, он нашел возможность пробиться за защитные барьеры Хогвартса и сломать защиту мальчика. Волнение Дамблдора можно было понять, но Снейп сумел найти разумный довод в свою пользу. - Я послежу, чтобы с ним ничего не случилось, а пока можно допросить Грейнджер и Поэнари, как главных виновников случившегося. - Свидетелей ты хотел сказать? - Я всегда говорю только то, что хочу сказать, - высокомерно ответил слизеринский декан. - Хорошо, отдыхай, Гарри. Увидимся завтра. Дамблдор вышел за дверь, а Снейп устроился рядом на стуле. - Профессор, вы меня «привязали» к Сириусу? - спросил его Гарри, с каким-то извращенным удовольствием наблюдая удивление на лице наставника. Кажется, ему понравилось шокировать Снейпа. - Тише, Поттер. А то еще все решат, что ты сошел с ума. - Они и так это думают, - пожал плечами юноша и тут же ощутил боль в шее. Он потянулся и нащупал рукой воспаленное место. - И как она выглядит? - Кто? - Ну, татуировка... Это же татуировка? - на всякий случай уточнил Гарри. - Бегущий Грим, - ответил Снейп и добавил: - Наверное, это красиво. Я не специалист по раскрашиванию тела. - А как вас... «привязывали»? - поинтересовался расхрабрившийся юноша, чувствуя, что сейчас ему будет позволено чуть больше, чем всегда. - Это слишком личный вопрос, - сверкнул глазами Снейп и поинтересовался: - Поттер, тебе никогда не говорили, что ты на редкость бестактен? - Если вы так говорите, то, значит, никогда близко не общались с Роном, - парировал Гарри.
- Упаси меня Мерлин! - воскликнул слизеринский декан, пряча улыбку, приподнявшую краешки губ. - А теперь спать, Поттер. Гарри послушно закрыл глаза. Последнее, что он почувствовал - тонкие пальцы, аккуратно снимающие с него очки.