Глава 11
Весь день прошел в нетерпеливом ожидании. Гарри не сиделось на месте, ведь сегодня он должен был отправиться туда, где провел большую часть лета. Он твердо для себя решил, что научится всему, что смогут преподать ему наставники. В конце концов, все убеждало его в том, что особого выбора не было. По крайней мере, пока. Иногда, на радость Снейпу, юному магу начинало казаться, что в нем все больше просыпалась его слизеринская составляющая. Он даже стал подумывать, что все же ошибся факультетом. Особенно явственно это чувствовалось на частных уроках зельеварения, когда грозный профессор забывал, что где-то поблизости находится невыносимый гриффиндорец, и спокойно занимался своими обязанностями декана.
Слизеринцы уважали своего покровителя, и было за что. С ними Снейп вел себя очень корректно, редко повышал голос, стараясь спокойно объяснить свою точку зрения. Его авторитет был непререкаем, посему если декан сказал не обращать внимания на Поттера, то и все разговоры велись так, словно того не существует в природе. Гарри слушал, и к нему приходило понимание — что из себя представляют ненавистные для большинства слизеринцы. Помимо обычных для их возраста проблем, связанных с учебой, квиддичем, досугом, дисциплиной и романтическими увлечениями, были и очень специфичные. Так как основную массу учеников составляли представители старинных аристократических семейств, то с деканом часто обсуждались вопросы, связанные именно с семейными традициями и ритуалами. Большинство старшеклассников достигло того возраста и положения, когда их присутствие на семейных сборах считалось обязательным. Снейп периодически получал сов с просьбой отпустить кого-то из учеников домой на выходные, но крайне редко соглашался на это. И как бы ни пытался слизеринский декан списывать свои поступки на банальнейшую демонстрацию власти, но в первую очередь за этим стояла забота об учениках собственного Дома. Если остальных он готовил к трудностям жизни, то своим подопечным давал шанс хотя бы в школе побыть детьми. Гарри понял, что слизеринцы не столь хитрые и властолюбивые, как традиционно принято было считать, сколь умудренные жизненным опытом. Среди них не было ни храбрых до беспечности героев, как большинство гриффиндорцев, ни наивных добряков, как типичные питомцы Хаффлпаффа, ни рейвенкловских теоретиков, в основной массе предпочитающих споры открытым действиям. Практичные, осторожные циники, «змеиное племя» четко следовало поставленным целям. И это сейчас роднило их с Гарри. Но вскоре они удивили его еще больше.
***
Традиционно в субботу проходили факультативные занятия по ЗОТС. Они выросли из занятий Армии Дамблдора. Естественно, в прошлом году тут были только проверенные люди, большая часть которых была сокурсниками Гарри из Гриффиндора, а также дружественных ему факультетов. С начала года прибавилось еще несколько человек, но до сих пор с ними не занималось ни единого слизеринца. В этот раз занятия начались весьма необычно. Отношения с Роном, благодаря Гермионе, вернулись в обычную норму. Капитан квиддичной сборной даже пошел на жертву и отменил обычную тренировку, чтобы Гарри мог провести занятия пораньше и освободить время для «личных дел». Не обошлось, конечно, без подтрунивания со стороны товарищей, но, будучи впечатленными последними «подвигами» Мальчика-Который-Выжил, никто из них больше не пытался выяснить правду. Во всяком случае, не напрямую. Сразу после обеда все собрались в классной комнате, больше похожей тренировочный зал. Он сильно напоминал комнату Необходимости прошлогоднего образца. Полки со специализированной литературой, мягкие пол и стены, подушки, куча различных артефактов, направленных на усиление магической мощи, а также вычисления злонамеренных мыслей. Большей частью занятия были практическими. Почти все предыдущие тренировки Гарри заставлял своих учеников повторять пройденные и основательно забытые за лето приемы и заклинания. Преподавание дало ему возможность на собственной шкуре почувствовать некоторое разочарование преподавателей, когда студенты без должного внимания относятся к его предмету. А поняв это, он сам стал относиться к учебе более ответственно, что не могло не сказаться на результатах. Профессор МакГонагалл была довольна, да и остальные все чаще смотрели на юного мага с одобрением. Общее мнение, донесенное до него Снейпом, было таково: Гарри повзрослел, а все произошедшее, как ни кощунственно это звучит, пошло ему на пользу. Что же, именно это юноша и предполагал, как, собственно, и проблемы во взаимоотношениях с друзьями. Хотя Рон своей выходкой сам подсказал ему решение: влюбленность — вполне достойный повод, на который можно списать все странности. А когда ложь раскроется, всегда можно рассказать о пророчестве — о нем и Волдеморте. Эта часть правды вполне сможет сыграть роль громоотвода. Правда, есть риск, что его утопят в сочувствии и жалости. Так что придется держаться за мифическую возлюбленную до последнего. Занятый своими мыслями, он не сразу сообразил, что в комнате стало как-то непривычно тихо, лишь стон Дина Томаса возвещал, что Невиллу все же удалось его достать банальным Ступефаем. Подняв голову, Гарри с еле скрываемым удивлением уставился на небольшую группу слизеринцев в дверях класса. Но не успел он и рта раскрыть, как раздался агрессивный голос Рона: — Что вам тут нужно? Проваливайте подобру-поздорову. Как всегда, ответ последовал незамедлительно и от вполне естественного оппонента. Вперед выступил Драко Малфой, слизеринский староста, а по совместительству — главная заноза для Гриффиндора, после Снейпа, конечно. — Уизли, тебе не говорили, что школа — заведение общественное, и все, что выходит за рамки факультетской гостиной, является достоянием всех обитателей Хогвартса? Тебе объяснить значение местоимения «всех»? — Это когда это, ты стал одним из всех? — фыркнул рыжий задира, явно нарываясь на драку. — Малфои же всегда гордились тем, что они исключение. — Рад, что до тебя это дошло, — вполне хладнокровно парировал слизеринец и обратился к Гарри: — Насколько я знаю, дополнительные занятия распространяются на все факультеты, или здесь процветает дискриминация? — До сего дня вы сами не проявляли желания, — спокойно ответил Гарри на выпад. — Теперь проявили. Нам всем экзамены сдавать. — Малфой, — снова встрял Рон, — тут не Темные Силы изучают, а Защиту от них. — Я в курсе, Уизли. И считаю полезным знать, что, кроме неумных острот, ты сможешь противопоставить Темному Лорду, когда все-таки тот убьет твоего дружка. Вспыльчивый Рон рванулся к Драко, но тут же наткнулся на стену, которую перед ним образовали извечные телохранители семейства Малфоев Кребб и Гойл. Чтобы предотвратить назревающую драку, Гарри поспешил вмешаться. — Проходите. Но вам придется следовать некоторым правилам. Я здесь учитель, и мое слово для вас так же обязательно, как если бы оно прозвучало от Снейпа. — Как скажете… профессор, — произнес Малфой, не скрывая саркастической улыбки. — Гарри, ты что?! — изумился Рон. — Ты хочешь, чтобы мы занимались с этими?! Да он же сам сказал, что просто хочет вызнать все секреты! — Кажется, твои ученики тебя не слишком-то слушаются, — подлил Драко масла в огонь. — Рон, ты так мало веришь в мои силы, чтобы предполагать, что Темный Лорд сможет меня убить? — холодно спросил Гарри и выжидательно посмотрел на друга. У того хватило такта опустить глаза. Тем временем, Гарри продолжил, обращаясь ко всем: — Уроки эти необязательны, и вам совсем не стоит тратить здесь время, если вы не согласны с моими решениями. В свою очередь скажу, что Слизерин — равноправный факультет Хогвартса, и, нравится нам это или нет, мы должны с этим считаться. Так что если кто-то хочет уйти, может сделать это прямо сейчас.
На удивление никто не двинулся с места. Даже возмущенно пыхтящий Рон. — Тогда продолжим. Гермиона, пожалуйста, займись с остальными повторением Патронуса, а я пока поговорю с вновь прибывшими. Гарри жестом пригласил слизеринцев подойти ближе. Знакомые лица, не раз встречаемые на спаренных уроках: Девис, Булстроуд, Паркинсон, Мун, Нотт, Забини, и, конечно же, Кребб и Гойл под предводительством Малфоя. Были и незнакомцы. Для начала юный маг последовал примеру всех преподавателей и попросил их представиться. Невысокого роста худенькая темноволосая девочка оказалась ученицей пятого курса по имени Остен Вербоу. Носу Дэвида Гольберга мог позавидовать сам Снейп, но кучерявые волосы и смуглая кожа указывали на древнее еврейское происхождение. Адриан Мори был самым высоким и самым старшим из всех. Гарри знал, что тот учится на седьмом курсе, и именно его Снейп не захотел отпускать на торжество, посвященное его обручению с какой-то темнокожей ведьмой из столь же знатного магического рода, мотивируя это плохой успеваемостью. Чтобы проверить уровень подготовки новичков, Гарри разбил их на пары и попросил показать некоторые заклинания из уже освоенного другими арсенала. Оказалось, что ребята могут достаточно многое. Хотя, памятуя еще о дуэльном клубе времен Гилдероя Локхарта, этого стоило ожидать от питомцев Слизерина. Прояснив для себя этот вопрос, «профессор Поттер», как с издевкой теперь называл его Малфой, поставил новоприбывших в пару со старыми проверенными бойцами. Лишь Кребб и Гойл продолжали тупо посылать проклятия друг в друга. Этот ход привел к очень неожиданным результатам: урок приобрел соревновательный характер. Каждый из противников желал доказать, что он лучший в этом деле, и, может быть, слизеринцам удалось бы задуманное, если бы участники АД уступали бы им хоть в чем-то. Но все держались великолепно. Правда, Гарри особо долго некогда было наблюдать за происходящим. Чтобы не портить отношения ни с кем из своих товарищей, он предложил Малфою показать, на что тот способен против сильного противника. — С удовольствием, Поттер! — ответил тот и поднял палочку. Впервые после второго курса они стали в боевую позицию друг против друга и почти одновременно выкрикнули заклинание для разоружения противника. Через пару минут и семь проклятий Гарри был вынужден признать, что скорость реакции слизеринского ловца лишь ненамного уступает его. Заклинания летели одно за другим, и если бы не летние занятия, то у Гарри были все шансы сесть в лужу. Для своего возраста Драко знал очень многое и, судя по всему, не ленился изучать боевую магию. Уклоняясь от неизвестных чар, вызывающих непроизвольное расслабление мышц, Гарри порадовался, что на его месте не Рон, который изначально рвался преподать Малфою урок. Дуэль закончилась очень неожиданно, так как горло Гарри перехватило, и его охватил ужас, вызванный достигшим цели заклинанием Laqumetus. Холод пробирал до костей, а на душе становилось тяжело, словно на сердце положили не просто камень, а могильную плиту. Одна мысль возникла в голове: «Дементоры!» Взметнулась рука с черной палочкой, и губы сами прошептали слова вызова Патронуса. Серебристый туман, вырвавшийся из палочки, привычно сформировался в образ благородного оленя. На душе стало легче, и снизошло состояние покоя… Но тут снова произошла неожиданность. Внезапно наступающий на Малфоя олень начал темнеть и видоизменяться. Через несколько секунд Драко с ужасом взирал на противника сквозь приближающегося к нему темного единорога. Гарри почувствовал его страх. Испугал Малфоя не сам образ прекрасного животного, и даже не странная сияющая темнота, из которой он был соткан, а понимание силы мага, который его создал. Тем временем единорог растаял, и Гарри смог, наконец, прервать зрительный контакт, установившийся у него с Драко. Он смог оглянуться и посмотреть на остальных, ожидая их реакции на увиденное. И второй раз за последние несколько минут в его груди родился облегченный вздох. Слизеринцы не дали скучать своим противникам, так что последняя эскапада Золотого Мальчика, на его счастье, прошла незамеченной. Посему он просто молча поклонился Малфою и пошел разнимать особо разбушевавшихся дуэлянтов. После же урока Гарри попросту сбежал. Ему не хотелось объясняться ни с Роном, ни с Гермионой, ни тем более с Малфоем, который явно хотел что-то сказать. Изо всех сил он помчался в спальню, где, прихватив мантию-невидимку, скрылся от своих друзей. Бросив быстрый взгляд на часы, он с облегчением увидел, что уже подошло время занятий с Нарциссой. Одновременно с боем часов юноша коснулся золотого снитча на запястье и почувствовал знакомый рывок.
***
Полутемная гостиная лесного дома встретила его тишиной. Казалось, что дом пуст, но это было далеко не так. Не успел Гарри сделать и шага, как дружеские руки обняли его и прижали к знакомой груди. — Малыш, — тихий шепот в ухо. — Ты пришел. — Сириус, я же сказал, что приду сегодня, — Гарри повернулся в руках крестного и посмотрел ему в глаза. Там плескалось искреннее беспокойство. — Мы так неожиданно вчера расстались. Я пытался звать тебя снова, но не получил никакого ответа. Это меня напугало. Я даже хотел… — Не вздумай! — оборвал его Гарри, понимая, к чему тот клонит. Это было недопустимо. — Что бы со мной ни происходило, не появляйся в школе. Тем более что со мной ничего не случится. Мне просто нужно было подумать. — Хорошо, как скажешь, — подозрительно легко согласился Сириус, одно это уже настораживало. Дальнейшее течение разговора показало, что проблема не только в этом. — Меня смутило вот что. Я достаточно долго пользуюсь зеркалом Связи, чтобы знать, как оно работает, но с таким явлением еще не сталкивался. — Что ты хочешь сказать? — подозрительно спросил юноша, хотя и так догадывался, что тот имеет в виду. Вчера он отказался говорить с Сириусом, а потом невольно вызвал на связь Оливьера. Надо было догадаться, что крестный не успокоится и будет пытаться докричаться до Гарри. — Это был не просто разрыв связи, это… Словно чья-то магия не пускала меня. Я испугался за тебя. — Не стоит. Видишь, со мной все в порядке, — попытался Гарри его успокоить. Для убедительности он изо всех сил сжал запястья крестного, но тот даже не отреагировал. — Но… — Почему ты не можешь предположить, что это моя собственная магия? Сириус потупился, и Гарри понял: крестный никак не может принять происходящих с юным магом перемен. Несмотря на все случившееся — на пророчество, им же поведанное, на новую молодую внешность, — Гарри оставался для него сыном его друзей, мальчиком, которого он должен был защищать и которому был готов отдать всю нерастраченную любовь и нежность. На душе у юноши потеплело, но разум кричал, что это неправильно и с этим нужно что-то делать. Этот кокон, в который загоняет себя Сириус, ни к чему хорошему не может привести. Значит, еще одной проблемой стало больше. Он должен был что-то сказать, но появление Нарциссы избавило его от такой необходимости.
Она появилась из камина и, увидев идиллическую картину, улыбнулась. — Гарри, хорошо, что ты пришел. — Здравствуйте, я рад вас видеть, — ответил он и понял, что не соврал. — Я тебя тоже, — еще одна улыбка озарила ее и без того красивое лицо. — Ну что, ты готов к покорению новых вершин? Северус писал, что ты проявляешь «некие способности». Из его уст это дорогого стоит. — Правда? — деланно удивился Сириус. — Я и не думал, что он способен делать комплименты. — Только достойным, — ответила Нарцисса. — А теперь Сириус, будь добр, нам с Гарри нужно заниматься. Думаю, у вас еще будет время пообщаться. Сильные пальцы напоследок сжали плечи юноши и отпустили. Гарри тяжело было оставлять крестного. Это печальное выражение глаз он уже видел в прошлом, там, на Гриммолд Плейс. — Я обязательно вернусь, и мы поговорим, — очень тихо прошептал он и увидел, что его обещание было услышано. Уже в кабинете Нарцисса позволила себе прокомментировать произошедшее. — Вам и вправду надо поговорить. Без тебя Сириус места себе не находит. Вчера так распаниковался, что чуть в Хогвартс не сбежал. Ты можешь сказать, что произошло? — Это надолго, — попытался отмахнуться Гарри, но отговорка не прошла: — У нас хватит времени. На крайний случай есть твой хроноворот. И Гарри принялся рассказывать. Ему хотелось поделиться своими сомнениями. Но с кем? С друзьями, которых он обманывает? Со Снейпом, с которым отношения хоть и улучшились, но дружескими так и не стали? С Сириусом, который не поймет и львиной доли, а главное — не захочет это принять? С кем можно поговорить обо всем происходящем? В лице Нарциссы Малфой он неожиданно для себя нашел терпеливого слушателя. Она молча сидела в своем кресле и смотрела на юношу, которому приходится так быстро взрослеть, брать на свои плечи огромный груз забот о делах мира. Ей хотелось сказать юному магу, что он уже сделал свой выбор, сделал его самостоятельно, только еще не до конца осознал это, так как в очередной раз думал сердцем, а не головой. Но в этом и было главное отличие Золотого Мальчика от остальных — его сердечные порывы чуть позже всегда подкреплялись доводами разума. Только нужно было время самому убедиться в правильности таких решений. А сейчас ему необходимо просто выговориться. И женщина внимательно слушала, как юноша выливал все, что накопилось в нем за прошедший месяц и даже больше. Гарри рассказывал о том, как вытравливал из себя привычные образы и заменял их ложными, и как продолжает это делать. Что иногда он сам не понимает, что правда, а что ложь. Юный маг пересказал все, что услышал от Оливьера и, увидев молчаливое подтверждение всему сказанному, заговорил о своих страхах. Как оказалось, его пугала не перспектива стать Темным Лордом, и даже не предполагаемое убийство, а что такая сила, такая власть могут его развратить. Нарцисса улыбнулась про себя. Теперь она могла со спокойной душой сказать всем заинтересованным, что они сделали правильный выбор. Маг, который уже сейчас задумывается над этим, будет очень осторожен в использовании своей власти. Теперь главное его научить, что разумное использование такой мощи гораздо лучше, чем отказ от нее. Пусть разум, оказывающий сдерживающий эффект, ляжет на одну чашу весов, тогда как сердце на другую. Этим Темный Лорд добьется желаемого равновесия. Тем временем Гарри добрался до рассказа о зеркале и о его новых возможностях, и этот вопрос очень заинтересовал наставницу. Нарцисса заставила в подробностях рассказать, как он чинил артефакт и как использовал. Когда рассказ подошел к концу, она с изумлением произнесла: — Магия Крови. — Что? — переспросил Гарри. — Это магия Крови. Когда ты чинил артефакт, ты вложил в него свою силу в виде капельки крови и тем самым приобрел над ним власть. Во всяком случае, только так я могу объяснить произошедшее. — Значит, теперь я могу связаться с любым, с кем захочу? — засомневался юноша. — А ты попробуй, тогда и посмотрим, — предложила Нарцисса. Это был вполне разумный довод. Гарри достал из кармана зеркало связи, с которым теперь практически не расставался, полой мантии протер стекло и призадумался. Кого бы позвать? Оливьера? Или лучше Снейпа? А если они находятся в общественном месте, и он ведь выдаст себя? В голову пришло неожиданное решение. Вздохнув, Гарри позвал: — Профессор Люпин! Ремус! Поверхность зеркала уже привычно подернулось туманом, а когда он растворился, Гарри увидел изможденное усталое лицо вервольфа, приходящего в себя после недавнего полнолуния. Судя по всему, вызов застал Ремуса в ванной комнате какого-то гостиничного номера. — Гарри? — изумленно спросил он, отбрасывая назад мокрые волосы. — Профессор. — Ремус, — автоматически поправил его бывший учитель и, наконец, спросил: — Как это возможно? Гарри не знал, что ответить, поэтому предпочел поговорить на нейтральные темы. — Прости, мне просто хотелось тебя увидеть. Как прошло полнолуние? — Как обычно, — отмахнулся вервольф и сделал комплимент: — Но твое с Северусом зелье значительно облегчило контроль. — Я рад, — совершенно искренне ответил юноша. — Теперь, когда обмен любезностями закончен, скажи, что происходит. Проигнорировать столь настойчивое требование было нельзя. Но отвечать Гарри начал издалека. — Ты знал, что у моего отца и Сириуса были зеркала Связи? — Да, — кивнул мокрой головой Ремус и слегка улыбнулся. — Я видел их пару раз. Джеймс и Сириус не раз пользовались ими, чтобы координировать свои действия, когда устраивали какую-либо шалость. Ты хочешь сказать… — В уме бывшему учителю ЗОТС нельзя было отказать, он догадался, о чем идет разговор, но не поверил: — Это невозможно, они работают только в паре. — Теперь нет. Так получилось, что я случайно перенастроил одно из них, — спокойно ответил Гарри и добавил очень тихо: — То, что мне подарил Сириус на Рождество. Ремус вздрогнул. Это были тяжелые воспоминания для них обоих. — Я не знал об этом подарке. — Да, я тоже узнал только после его смерти. На Гарри снова навалилось старое чувство вины. Пусть и исправленная, но эта ошибка жалила его сердце. Ремус как никто мог понять юношу. — Прости, я не хотел бередить твои раны. — Ничего, Ремус. Я уже справляюсь, — успокоил его юноша и добавил: — У меня же есть ты. И теперь я смогу с тобой связываться в любое время. Если ты этого хочешь. — Гарри, я буду только рад, — последовал совершенно искренний ответ. Гарри почувствовал, как глаза наливаются слезами, и, чтобы не расплакаться, он решил закруглять разговор. — Прости, мне нужно идти. — Конечно, — подтвердил Ремус. — Ты отдыхай. До встречи. Люпин кивнул и вместо прощания добавил: — Удачи тебе, Гарри. — Спасибо, — поблагодарил его Гарри, но тут вспомнил еще об одном. — Только, Ремус, никому не говори про эту связь со мной. Пожалуйста. Я не хочу ничего никому рассказывать.
— Хорошо, Гарри. Как скажешь, — неожиданно легко согласился друг. На этом связь прервалась. — Ну вот, у тебя появилось еще одно средство связи, — подвела Нарцисса итог их разговору. — Это хорошо, значит, я смогу ответить на твои вопросы, когда таковые возникнут. Но ты же не все успел рассказать? — прозорливо заметила она. Гарри задумался. Про видения своих затаенных желаний он решил все же умолчать. Это было личное, только его. Зато про Дамблдора рассказать стоило. Услышанное Нарциссу обеспокоило. Вмешательство этого «светлого» мага могло привести к неблагоприятным последствиям. Нужно было посоветоваться с Северусом. Но это позже, сейчас пришло время для занятий. — Гарри, мы не успели поговорить позавчера. Ты очень нас напугал. Никто и не думал, что ты самостоятельно сунешься в Сумеречный Мир, сам, без всякой помощи, да еще и в материальном виде. Есть риск, что ты можешь не вернуться оттуда, если не научишься контролировать свои способности. Вот сегодня мы этим и постараемся заняться. Некромаги в основном путешествуют на Ту Сторону, пользуясь так называемым астральным телом. Раньше, это называлось духом, внутренним зрением и еще много как. Так что с этого и начнем… Следующие несколько часов были самыми трудными за весь период обучения. Теперь Гарри понимал всю степень постигшей его катастрофы. Нарцисса хоть и казалась мягче и тактичнее Снейпа, но, когда коснулось дела, стала такой же жесткой. Она не кричала, не оскорбляла своего ученика, только раз за разом заставляла его выполнять одно и то же. Когда он, вместо того, чтобы отправить в путешествие свою астральную проекцию, начинал проваливаться в серый туман сам, наставница вытаскивала его оттуда, приводила в порядок и заставляла повторять все по новой. Гарри безмерно устал, ему было холодно, тело потеряло чувствительность, а в голове раздавались удары там-тама. Сжалились над ним только когда он сумел заглянуть за туман, не тронувшись с места. Нарцисса сняла с него знакомый по ритуалу вытаскивания Сириуса с того света амулет, помогла подняться и отвела в другую комнату, где его уже ждали.
***
Гарри отогревался рядом с горячим телом молодого мужчины, в котором жила душа, сознание и память его крестного. Но сейчас юному некромагу как никогда требовалось живое человеческое тепло, и неважно от кого оно исходит. Ему нужны были ласковые горячие руки, которые осторожно гуляют по онемевшему телу. Ему необходимы эти губы, которые шепчут на ухо ласковые слова. Больше всего ему хотелось раствориться в этом мужчине, пройти сквозь него, вобрав его тепло, его жизнь. И Гарри чувствовал правильность этого желания. Он потихоньку развернулся в объятиях и коснулся поцелуем мягких губ. Сириус замер, это дало его крестнику возможность углубить поцелуй. Судя по реакции, сопротивляться своему влечению тот тоже не мог. Предательское тело отозвалось на поцелуй. Со стоном Сириус впился в юношеские губы. Это было великолепно. Горячая волна прошла по телу одного и отозвалась дрожью в другом. Они вели себя как безумцы, как странники пустыни, наконец добравшиеся до оазиса. Их сердца нашли бесценную влагу, тогда как руки все еще продолжали поиск своего сокровища. В конце концов, повезло и им, они наткнулись на горячий источник живой воды. И осталось лишь одно желание — привести в согласие покой души и тела… — Спасибо тому, кто придумал Очищающее заклинание, — суть смущенно промолвил Сириус, применяя его на себя и Гарри. — Да, уж. Это одно из самых необходимых заклинаний, — улыбнулся ему юноша, все еще дрожащими руками пытаясь привести одежду в порядок. Худо-бедно ему это удалось, и он устало откинулся обратно в объятия крестного. — Гарри… — начал было тот, но Гарри его перебил: — Не надо. Разве ты не чувствуешь, что это все правильно? — Я говорил с Нарциссой, она утверждает, что все это последствия ритуала. — Вполне может быть, — согласился Гарри. — Но как бы то ни было, это существует. И мне даже нравится, что мы нужны друг другу и в физическом плане. Изумление в ярко-синих глазах било наповал. — Малыш, скажи мне… Я ничего не имею против… Но… — Кажется, Сириус не мог подобрать слов, но наконец плюнул на тактичность и выпалил: — Ты гей? — Нет. Однозначно, нет, — спокойно ответил Гарри, но, увидев облегчение на лице крестного, добил его: — Но это не мешает мне получать удовольствие. — Это ненормально! — Сириус искренне не мог понять происходящего, и если ему даже это и нравилось на физическом плане, то эмоционально он испытывал сильный дискомфорт. Пришло время поговорить. — Да, но я сам ненормальный, — ответил Гарри, а когда его захотели перебить, жестом остановил слова, стремящиеся это опровергнуть. — Я и так знаю это о себе. Ненормальность — это моя норма. Дурсли считали меня уродом. Прибыв в Хогвартс, я все равно остался исключительно ненормальным. Одно только «Мальчик-Который-Выжил» говорит об этом. Потом все эти пророчества. И мои новые силы. Я не горжусь своей исключительностью, как ты можешь подумать. Если честно, то даже если бы я и захотел, у меня есть Снейп, который всегда укажет мне мое место, — с улыбкой добавил Гарри и увидел, как крестный поморщился. — Сириус, я не говорю, что происходящее с нами нормально. Но не осуждай меня за то, что рядом с тобой мне просто тепло и уютно. Сириус со всей возможной нежностью обнял юношу. — Ты для меня самый родной и близкий человек, малыш. И я очень переживаю за тебя. И боюсь, что когда ты выскользнешь из моих рук, то станешь стыдиться всего происходящего между нами. — Может быть, я и буду испытывать неловкость, но только не стыд, и уж тем более, мне не в чем обвинять тебя. Ты спасаешь мне жизнь, пусть не совсем обычным способом. Но для некоторых целей требуются крайние меры, а это еще не край, я в этом уверен. Если тебя смущает только это, то тут не о чем говорить. По настороженному взгляду, Гарри понял, что дело не только в этом. — Сириус, — позвал он. — Сириус, скажи мне, что не так? Молчание было долгим, и юноша уже не ждал ответа, когда Сириус схватил его ладонь и положил ее на свой пах. Сквозь брючную ткань можно было ощущать все его немалое возбуждение. — Вот что не так! Мне не может это нравиться, не должно так быть! Ты мой крестник, я должен оберегать тебя, а не… Но я ничего не могу с собой поделать! Без тебя я тоскую, со мной никогда такого не было. Я просто больной, когда не вижу и не слышу тебя. Нарцисса говорит, что это результат нашей связи: что раз ты вытащил меня оттуда, то теперь я принадлежу тебе. Может быть и так, но если бы это был не ты, все переносилось бы проще. — Тебя смущает, что я твой крестник? Сириус смущенно склонил голову. — А, если бы это был, например, Снейп, то ты и с ним так же колебался бы? Сириуса передернуло от одной только мысли о такой перспективе, но он все же ответил: — Нет, конечно же, нет.
— Так что меняется? Ты остаешься собой, пусть даже тебе пришлось пройти через смерть. Сириус, прими эту ситуацию, как данность. Мне необходима твоя помощь. Именно твоя. Ты же не хочешь, чтобы ее оказывал Снейп или Нарцисса? — с лукавством спросил юный маг, зная какую реакцию это вызовет у мужчины. Рычание подтвердило правильность его выводов. — Тогда, о чем тут говорить? Мы заложники этой ситуации, так давай будем получать от этого удовольствие. Может быть, когда-нибудь, когда я научусь контролировать свои силы, мы сможем обходиться и без этого. — Ответом ему был облегченный вздох. Но Гарри, чтобы крестный не слишком расслаблялся, потянулся и прошептал ему в ухо: — Но мне этого совсем не хочется. Громкий стон возвестил о том, что стрела попала в цель. — И в кого ты такой? — Снейп не раз повторял, что в одного из Мародеров, правда, не всегда уточнял — в какого, — рассмеялся Гарри. — Снейп, всегда Снейп. Когда-нибудь я его просто покусаю. — Осторожнее, об него можно зубы обломать. Он слишком костлявый. — А откуда ты знаешь, какой он? — разыграл Сириус партию Отелло. — Ревнуешь? Дорогой, я всегда был верен только тебе, — ответил Гарри в том же тоне. И они весело рассмеялись. Когда животы от надрывного смеха уже болели, а вся напряженность ушла, Сириус задал вполне риторический вопрос: — И вправду, когда ты стал таким умным? — Наверное, я просто повзрослел, — ответил ему Гарри. И голос его заметно погрустнел. Вскоре им пришлось расстаться: Гарри нужно было возвращаться в Хогвартс. Он спустился вниз, завернулся в мантию-невидимку и отправился в обратный путь. Было уже темно, когда юноша очутился близ Запретного леса. Достав из-под одежды Маховик времени, он отмотал время на три часа назад и направился к школе. Ему еще нужно было отнести мантию в спальню и успеть на ужин.